Пятый (джен)

— Прекрасно, друзья! Теперь имена всех участников Турнира Трёх Волшебников известны. Назову их ещё раз: Виктор Крам — чемпион Дурмстранга, Флёр Делакур — чемпион Шармбатона и Седрик Диггори — чемпион Хогвартса. Поддержите своих чемпионов, внесите свой вклад… — вдруг Дамблдор прервал свою речь и повернулся к Кубку.

Внимание всех учеников и преподавателей было также приковано к нему. На глазах у всех Кубок огня будто раскалился, выпустил сноп искр и внезапно выплюнул ещё один кусок пергамента. Дамблдор поймал листок и долго смотрел на него, затем в полной тишине прочитал:

— Гарри Поттер…

Громкое «Ах!» пронеслось по залу.

— Что, Поттер, мало тебе славы Мальчика, который выжил? — раздался ненавистный для Гарри голос.

— …и Драко Малфой, — закончил Дамблдор.

Ещё одно «Ах!» раздалось со всех сторон. Ехидная улыбочка с лица Малфоя быстро сползла. Теперь все глядели на него, разинув рты от изумления. Поттер сидел, как громом поражённый. Дамблдор недоумевающе смотрел то на одного, то на другого.

— Идите оба за мной! — строго приказал директор, затем взглядом попросил МакГонагалл и Снейпа следовать за ним.

Все пятеро вошли в соседнюю комнату. Дамблдор с МакГонагалл тут же начали допрашивать Поттера, как его имя оказалось в Кубке. Тот только бормотал, что он сам ничего не понимает.

Снейп схватил Драко за руку и оттащил в сторону.

— Как ты это проделал, Драко? А главное — зачем? — прошипел он. — Ты что — с ума сошёл?

— Я ничего не делал, сэр! Вы ведь знаете — я не самоубийца. Отец много раз рассказывал мне, чем иногда заканчивались эти турниры.

— Как же тогда твоё имя попало в Кубок?

— Это, наверняка, проделки Поттера. Вы ведь знаете, как он меня ненавидит.

Оба бросили подозрительный взгляд в сторону Гарри.

— Профессор, — обратился к Снейпу Малфой, — а нельзя ли как-нибудь уклониться от участия в этом Турнире? Я ведь всё-таки ничего не бросал.

— Поздно, Драко, поздно. Теперь вы с Кубком соединены магической связью. Поздравляю тебя, Драко. Ты — первый и, надеюсь, последний слизеринец, участвующий в таких турнирах. Иди к директору. Сейчас он набросится на тебя.

Вечером в Малфой-мэнор полетела сова с письмом: «Поттер — четвёртый участник Турнира Трёх Волшебников, а я — пятый».

* * *

Люциус прибыл в Хогвартс на следующий же день утром. Переговорив сначала с сыном и его деканом, он отправился к Дамблдору. Тот, уставший от вчерашних объяснений с Каркаровым и мадам Максим, выслушал новый поток претензий и ругательств. Когда Люциус, громко хлопнув дверью, ушёл, Дамблдор первый раз обрадовался, что Поттер сирота.

Перед тем как отправиться домой, Люциус ещё раз встретился с сыном:

— Ничего не поделаешь, Драко. Придётся тебе поучаствовать в этом дурацком Турнире. Ты знаешь — преподавателям запрещено помогать участникам, но на родителей-то это не распространяется.

— Ты что-нибудь придумаешь, отец?

— Помогу — чем смогу, — пообещал Люциус. — Знать бы только — чьи это проделки. На всякий случай — приглядывай за Поттером.

И, продолжая чертыхаться, Малфой-старший покинул Хогвартс.

* * *

Люциус не терял время зря. Уже через несколько дней его сынок получил письмо:

«Драко, от одного из своих друзей я узнал, что Министерство предупредило главного магловского министра, что на территорию Британии будут доставлены пять драконов и один сфинкс. Сопоставив число драконов с количеством участников, думаю, что в первом туре будут драконы. Долго их держать тут не станут. Прочитай о драконах всё, что найдёшь в библиотеке.

И ещё — не спускай глаз с Поттера».

Как только Драко закончил читать, всё написанное исчезло.

* * *

Поттер вёл себя как обычно. Только сегодня после завтрака что-то долго гулял с Грейнджер вокруг озера. Лица обоих были озабочены. После прогулки они вместе отправились в библиотеку. Выждав несколько минут, туда вошёл Драко. Весь стол, за которым сидели Поттер и Грейнджер, был завален книгами, на обложках которых красовались всевозможные драконы.

— Всё понятно, — усмехнулся Малфой. — «Профессор Хагрид», конечно, предупредил своего дружка Потти. Да и остальные всё знают. Вон Крам — тоже обложился книгами. Да ну их всех! Судя по их обеспокоенным лицам — всё равно ничего не нашли.

Драко развернулся и вышел из библиотеки.

Вечером со стороны Запретного леса раздавалось грозное рычание, и были видны огненные вспышки.

— Конспираторы хреновы! — выругался Драко.

* * *

Из письма Драко Малфоя родителям:

« …потом повели нас к загону. Только сначала всех собрали в специально построенной палатке. У входа меня задержал наш декан, и в палатку я вошёл последним. На «чемпионов» жалко было смотреть. Эта девчонка-полувейла была в полуобморочном состоянии. Диггори нервно ходил из угла в угол. Поттер стоял с одеревеневшим лицом. Лучше всех выглядел Крам, но тоже заметно нервничал. Бэгмен достал какой-то мешочек. Мы по очереди тянули из него фигурки с драконами. И вы знаете — когда Поттер вытащил свою хвосторогу, он облегчённо вздохнул и этим выдал себя. Знал — в мешке остался кое-кто поопасней. Так и вышло. Мне достался русский трёхглавый. Бэгмен о чём-то пошептался с Поттером и ушёл. Я думал, что нам надо будет победить дракона, но оказалось — только достать золотое яйцо.

Выходили мы по очереди. Сначала Диггори, потом девчонка, за ней — Крам. В палатке были слышны только комментарии Бэгмена и рёв трибун. Поттер, бледный как смерть, сидел в углу. Хотел я ему сказать кое-что, да только, по его виду, он ничего не слышал и не видел вокруг себя. Потом на ватных ногах пошёл к выходу. Как только я остался в палатке один, палочкой сделал себе два отверстия на уровне глаз. Поттер обречённо шёл в загон. На другом конце загона сидела его хвосторога. Тут Поттер будто очнулся, что есть духу заорал «Акцио, «Молния»! И стал ждать, прилетит к нему его метла или нет. Прилетела всё-таки. Сначала он поднялся на ней так высоко, что все подумали, не хочет ли он смыться совсем. Потом он долго кружил на метле вокруг своей драконихи, выманивая её слезть с гнезда. Один раз хвосторога здорово шибанула Поттера своим шипом. Наконец, он всё-таки умудрился схватить яйцо и полетел хвастаться им над трибунами. Когда он слез с метлы, МакГонагалл и Хагрид бросились поздравлять его. Но больше всех почему-то радовался Грюм. Кстати, с некоторых пор он на меня как-то странно смотрит, а его знаменитый глаз чуть не сходит с орбиты.

Но вот пришла моя очередь. По дороге к загону я заметил, как Поттера под руки повели к палатке мадам Помфри. Там уже чуть живой сидел Диггори.

Ну так вот. Вхожу я в загон — в углу меня уже поджидала русская трёхглавая. Где только такую достали! Трибуны затихли. Все смотрят то на меня, то на дракониху. Даже Бэгмен замолчал. Заметив, что я подхожу к ней, дракониха, недолго думая, как пальнёт в меня из всех трёх пастей. Но лучше бы она этого не делала. Я сразу же закричал «Агуаменти», и целый фонтан воды понёсся навстречу огню. Встретившись с пламенем, вода тут же превратилась в гигантское облако горячего пара. Не ожидавшая этого трёхголовка отпрянула назад, задела лапой золотое яйцо, и оно само прикатилось к моим ногам.

Дракониха даже ничего не заметила. На всё это ушло не более минуты. На мне ни царапины, ни ожога. Наши на трибунах так заорали — оглохнуть можно. Снейп подошёл ко мне и поздравил с победой — я набрал больше всех баллов.

Потом нас снова собрали в палатке, и Бэгмен сказал, что второй тур будет через три месяца, в конце февраля. За это время нам надо внутри яйца найти ключ ко второму заданию.

О Мерлин, за что мне всё это?»

* * *

На следующий день Драко получил ответ из дома:

«Драко, поздравляю с победой в первом туре. Мы с мамой гордимся тобой. Ждём тебя на рождественских каникулах после Святочного бала. Не забудь взять с собой яйцо — покажу его кое-кому из Министерства. Помни про сфинкса. Возьми в библиотеке все книги, где есть хоть малейшее упоминание об этих тварях, и не отдавай до конца турнира.

На Грюма не обращай внимания. Он подозревает всегда и всех, но против нас у него ничего нет.

Продолжай наблюдать за Поттером и его дружками».

После прочтения письмо рассыпалось в руках Драко.

После первого тура Крэбб и Гойл пристали к нему, чтобы он открыл яйцо и «взял оттуда ключ». Но когда Малфой открыл его, все трое были оглушены таким криком, будто попали на шабаш к ведьмам-банши. Драко поскорее закрыл яйцо и засунул его в свою дорожную сумку.

«Отвезу его домой, — решил Малфой, — и дело с концом!»

Облегчённо вздохнув, он отправился в библиотеку. Книг о сфинксах было несколько полок: «История сфинксов от древности до наших дней» в пяти томах, «Стражи египетских пирамид», «Жертвы сфинксов» и другие. Драко остановился на двух — «Загадки сфинксов» с ответами в конце книги и «Неразгаданные загадки». Полистав вторую, он к своему удивлению увидел, что к некоторым загадкам разными почерками были приписаны отгадки, видимо, несколькими поколениями студентов Хогвартса.

— Может быть, и я смогу отгадать парочку, — подумал Драко. — Во всяком случае, интересным чтением на несколько недель я обеспечен.

Взяв только эти две книги, довольный Малфой покинул библиотеку.

* * *

За три недели Драко отгадал четыре загадки, чем несказанно гордился. Про яйцо он ни разу не вспомнил. Когда перед отъездом домой на каникулы он достал свою сумку, то обнаружил — яйцо исчезло. Сначала Драко испугался, но когда первое впечатление о пропаже прошло, честно говоря, на некоторое время обрадовался. Нет его — и ладно. Но потом Малфой представил, как кто-то копался в его вещах, обокрал его, и решил — вор должен быть найден.

Сначала обо всём надо было рассказать декану, и Драко пошёл к Снейпу.

— Когда пропало яйцо? — спросил тот.

— Не знаю, профессор.

— Когда ты видел его последний раз?

— В тот день, когда получил его, сэр.

— Понятно, — вздохнул Снейп. — Ты кого-нибудь подозреваешь?

— Поттера.

— Драко, — повысил голос декан, — Поттер о своём-то яйце забыл, как и ты, впрочем. Он не брал твоё яйцо.

— Что же теперь делать, профессор? — спросил удивлённый Малфой.

— Что делать — не знаю. Но в чём я уверен, Драко, — Поттер не бросал своё имя в Кубок и твоё тоже.

* * *

С каникул Малфой приехал в ужасном настроении: отец как следует отругал его за то, что он прозевал яйцо. На прощание Люциус посоветовал сыну по-прежнему не спускать глаз с Поттера и кроме того последить за Крамом. Почему — не сказал, но Драко заметил, что отец в чём-то подозревает Каркарова и не доверяет ему.

Через несколько дней Малфой, направляясь в Хогсмид берегом озера, заметил стайку девушек, чьи восхищённые взгляды были направлены в сторону дурмстрангского корабля. Драко посмотрел туда и увидел атлетическую фигуру Виктора Крама, собиравшегося прыгнуть в ледяную воду озера. Крам проделывал это каждый день. Но на этот раз Малфой заметил в его руках какой-то блестящий предмет. Прямо с ним болгарин и прыгнул в воду.

— Да это золотое яйцо! — ахнул Драко. Он остановился и стал ждать, что будет дальше. Крам долго не всплывал, и девушки забеспокоились.

«Что это он там делает с ним? — подумал Малфой. — Да так долго».

Наконец, к большой радости поклонниц, Крам вынырнул. Поднимаясь на корабль, он старался загородить собой яйцо. Но довольная улыбка не скрылась от внимательного взгляда Драко Малфоя.

После возвращения из Хогсмида Драко зашёл в спальню переодеться — на кровати лежало… золотое яйцо. Малфой смотрел на него и не знал — радоваться ему, что оно нашлось или нет. Теперь с ним надо что-то делать. Нырять, как Крам, в ледяную воду? Ну уж нет! Может, пойти и бросить яйцо в бассейн — там хоть вода тёплая.

Драко так и сделал. Из Хогсмида почти никто ещё не вернулся. По пустым коридорам Малфой прошёл в бассейн. Как только он закрыл за собой дверь, откуда-то раздался жалобный голос:

— Ещё один с яйцом. Неужели мне придётся слушать эту русалочью песню третий раз за день?

Драко осмотрелся и увидел на краю ванны привидение какой-то девочки в очках.

— Ты кто? — спросил ошеломлённый Малфой.

— Мог бы быть и повежливей — поздороваться и представиться самому. Хотя зачем церемониться с Миртл?

— Ну привет, Миртл. А ты что тут делаешь?

— Я тут живу по соседству. А вот я тебя знаю. У тебя золотое яйцо. Значит, ты участник Турнира — Драко Малфой.

— Кроме меня есть ещё двое из Хогвартса.

— Седрик тут только что был, а Поттера я давно знаю.

— Кто его только не знает? — усмехнулся Драко. — Что ты там говорила про русалочью песню?

— Ах, это. Слушала я её сейчас с Седриком, а утром — в озере.

— В озере?

— Ну, да. Сижу я себе в бачке у себя в туалете, а тут кто-то воду спустил. Я и полетела по трубам — и прямо в озеро. Уже не в первый раз, конечно. А там яйцо, а из него песня. Русалки поют. Терпеть их не могу.

— Ну если не хочешь слушать их ещё раз, тогда скажи: что же они пели?

— Да найти тебе надо в озере кого-то. Спасти. За час.

— Ах, вот оно что, — задумался Драко. — Ну, спасибо тебе, Миртл.

— Ладно, мне пора. Заходи как-нибудь, — с этими словами привидение бросилось в ванну и там исчезло.

— Неужели придётся всё-таки нырять в ледяную воду? Бр-р-р! — Драко даже поёжился. — Надо что-нибудь придумать.

* * *

Из письма Драко в Малфой-мэнор:

« …когда все мы собрались на берегу озера, долго пришлось ждать Поттера. Наконец, прибежал и он. Расставили нас вдоль берега, и Бэгмен объявил, что за час мы должны вернуть то, что у нас отобрали. У меня, вроде, ничего больше не пропадало. Бэгмен подал сигнал. Все кроме нас с Поттером бросились в воду. Тут Поттер снял ботинки и носки, достал из кармана какую-то гадость, похожую на скользких серых червяков, и положил её в рот. Потом он медленно, трясясь от холода, вошёл в воду по пояс и остановился. На трибунах засмеялись. Тут Поттер вдруг схватился за шею, судорожно вздохнул и бросился в воду прямо в брюках и мантии. Я ещё успел заметить, что между пальцами у него на руках выросли перепонки. Трудновато ему будет пользоваться палочкой. Но это уж его проблемы. Но мне тоже было пора приниматься за дело. Я достал палочку и применил заклинание, которым пользуются наши домовики, когда очищают от луж дорожки в парке или осушают бассейн. «Иссохни!» — приказал я. И тут же передо мной образовался довольно широкий коридор с высокими водяными стенами. Я побежал по дну озера, направляя коридор то в одну, то в другую сторону. Все тритоны, гриндилоу и прочая озёрная нечисть рассыпались в стороны и удивлённо глядели на меня из водяных стен. Вдруг прямо из стены выплыла та самая девчонка, которую я встретил в бассейне. Вернее, её призрак.

— Привет, Миртл, — поздоровался я. — Пришла посмотреть на представление? Скучно, небось, сидеть целыми днями в туалете?

— Да, хоть какое-то развлечение, — ответила девчонка.

— Ты хоть знаешь, что они тут запрятали? И вообще, куда бежать-то надо? — спросил я.

— Да тебе совсем немножко осталось. Видишь вон там гигантскую статую? Туда и беги.

Миртл исчезла в водяной стене, а я побежал дальше. Через минуту я всё увидел.

Папа, не давай читать это место маме. К хвосту гигантской статуи тритона были привязаны пять утопленников: двое из известной троицы, ещё две девчонки и… наш декан. Волосы у всех развевались в воде, глаза были закрыты. Ужас! Кто только додумался до такого? Я направил коридор в сторону профессора. Как только он вдохнул воздух, то сразу же ожил и пришёл в себя. Из водяной стены на нас с ненавистью смотрели русалки и ещё какие-то твари со щупальцами.

— Благодарю, Драко, — сказал декан. — Как видишь, и мне пришлось поучаствовать в этом кошмаре.

Я быстренько отвязал профессора от хвоста статуи и спросил, не спасти ли мне ещё кого-нибудь, за это наверняка дадут дополнительные очки. На это он сказал, что «спасать ещё кого-нибудь» — не моё дело. Мы вдвоём побежали к берегу, как вдруг заметили, что впереди на дне кто-то лежит. Это оказался Поттер. Он был чуть живой, выглядел, как выброшенная на берег рыба. Профессор Снейп нагнулся к нему и прошипел:

— Что, Поттер? Будешь теперь знать, как проникать в мой кабинет и брать то, что тебе не принадлежит? — с этими словами он схватил его за шиворот и со всей силой швырнул в воду.

Действие заклинания закончилось, как только мы ступили на берег. Воды озера сомкнулись. Я был сухим и невредимым, даже запарился немного от беготни.

Делакур была уже здесь, но никого не спасла. Её покусали гриндилоу, сильно испортив красоту, поэтому она билась в истерике и плакала.

Ко мне подошёл Снейп и сказал, что я справился с заданием за тридцать минут, поэтому получу максимальные баллы.

Ещё через полчаса с опозданием на одну минуту всплыл Диггори, за ним — Крам.

Стали ждать Поттера, а его всё не было. Я уже начал бояться — не утонул ли он. Но нет — всплыл всё-таки. Да не один, а с дружком Уизли и маленькой девчонкой. Объявили наши баллы — у меня пятьдесят и первое место.

Третий тур — в конце июня. До него целых четыре месяца спокойной жизни…»

* * *

Из письма Люциуса Малфоя сыну:

«Мама стёрла наложенные мною на часть твоего письма чары невидимости и прочитала его целиком. Больше всего ей жалко француженку, которую покусали гриндилоу. Она хочет выслать ей лечебный крем. А тобой она очень гордится. Профессор Снейп прислал нам благодарственное письмо. Мама уже повесила его на стену в твоей комнате, а копии — по всему дому. Драко, тебе очень повезло с деканом. Ты — его любимый ученик.

В третьем туре точно будет сфинкс. В библиотеке Министерства мне дали редкий экземпляр книги «Сфинксы шутят». В ней загадки, которые нельзя разгадать. Посылаю её тебе. Обязательно прочитай. Если тебе попадётся одна из этих загадок, не трать на неё время — оглушай сфинкса, но ненадолго, чтобы он смог задержать других участников.

P.S. Продолжай следить за Поттером».

После прочтения письмо самоуничтожилось. В руках у Драко осталась только редкая книга.

* * *

Спокойная жизнь закончилась через три месяца. В конце мая Драко вместе с Крэббом и Гойлом решили как-то вечером прогуляться до стадиона. Выйдя на площадку для квиддича, они не узнали её. Во все стороны разрослись кусты живой изгороди, образуя какие-то круги и перекрёстки.

«Похоже на лабиринт, — подумал Драко. — Готовят для третьего тура. Даже площадку не пожалели».

Побродив немного вдоль стенок изгороди, вся компания повернула назад.

— Терпеть не могу лабиринты, — проворчал Драко.

Через час в Малфой-мэнор полетела сова: «Срочно пришлите мне колдокамеру».

На следующий день Люциус прислал сыну камеру последней модели. А ещё через день рано утром, пока все спали, Драко верхом на метле поднялся над лабиринтом и сфотографировал его.

* * *

В конце июня Турнир Трёх Волшебников был завершён.

Из письма Драко Малфоя родителям:

« ...так что за месяц я запомнил все повороты и тупики этого проклятого лабиринта. «Профессор Хагрид», конечно, постарался выпустить в него весь свой зверинец. Я просто мечтал прикончить там парочку его любимых соплохвостов. Но обо всём по порядку.

Последний тур почему-то решили проводить поздно вечером, почти ночью. Собрались зрители. Не знаю, что они могли увидеть в такую темень, и тем более в лабиринте.

Я первым вошёл в него. Сначала подумал, не встать ли мне незаметно где-нибудь рядом со входом, подождать, когда счастливый победитель выбежит вместе с Кубком из лабиринта, а потом выскочить самому. Но как представил, что этим победителем может быть везунчик Поттер, и сразу отбросил эту мысль. План лабиринта я взял с собой, но перед входом Грюм зыркнул на карман, где он лежал, и забрал его себе. Сволочь. Ненавижу его.

Я направился к центру лабиринта изученным мною путём, освещая «Люмосом» дорожку. Если знать, как идти, то попадёшь в центр быстро. Один раз напоролся я всё-таки на гигантского соплохвоста, но тут откуда-то сверху на него набросился такой же огромный паук, и они сцепились друг с другом. Мне пришлось немного отклониться от маршрута, но всё равно я вскоре оказался в центральной части лабиринта. Где-то далеко позади и по сторонам раздавались какие-то крики, один раз кто-то выпустил красную вспышку — зов о помощи.

Передо мной оставался последний прямой участок пути, но его преградило какое-то чудовище, оказавшееся (какой сюрприз!) сфинксом. Он загадал мне загадку про скорпиона. Мог бы, конечно, придумать что-нибудь поинтереснее.

Через пару минут я был возле Кубка. Оставалось только взять его и бежать назад. Но как только я дотронулся до Кубка, меня вместе с ним рвануло куда-то вверх, вокруг всё завертелось и засвистело. «Портал что ли?» — пронеслось у меня в голове. Так и есть. Я оказался сам не знаю где. Кругом темно. На фоне неба виднелась церковь. Привыкнув к темноте, я увидел несколько могильных плит. «Кладбище! — с ужасом подумал я. — Это что же — продолжение последнего тура?» Я огляделся по сторонам. Рядом стоял могильный камень с надписью «Том Реддл», а ко мне приближался какой-то коротышка со свёртком в руках.

Заметив меня, он остановился и сказал кому-то:

— Это не Поттер, Повелитель.

Непонятно откуда раздался голос:

— Как не Поттер? А кто это?

— Похоже, тот самый — пятый, о котором сообщал Крауч. Сын Люциуса.

— Как он сюда попал? — раздалось злобное шипение прямо из свёртка.

— Не знаю, Повелитель.

— Значит, этот слабак Поттер так и не смог добежать до Кубка первым, несмотря на все старания Крауча?

— Видимо, так и есть. Что будем делать, хозяин?

— Возьми Кубок, Хвост, и поставь его на место в лабиринте.

— Кто же вам тогда отдаст свою руку, Повелитель? — почему-то спросил коротышка.

— Не юли, Хвост. Вернёшься сюда вместе с Поттером.

— А что делать с этим?

— Прикончи его. И беги к Кубку, пока тот первым не схватил его.

— Сейчас, хозяин. Только найду для вас могилку помягче.

Медлить было нельзя. Кубок валялся рядом, и я бросился к нему. Перед тем как унестись подальше, я услышал вопль отчаяния, раздавшийся мне вслед.

Я оказался снова в центре лабиринта. По сравнению с тем кладбищем здесь было уютно и спокойно. Кубок лежал рядом со мной. С помощью «Вингардиум Левиоса» я поставил его на место, но вдруг услышал чьи-то голоса. Прислушавшись, понял, что это сфинкс задаёт кому-то загадку. Я подошёл поближе и увидел Поттера. Несколько раз этот тупица просил сфинкса повторить ему загадку. Тот вздыхал, закатывал к небу глаза, но всё-таки повторял. Наконец, до Поттера дошло. Сфинкс пропустил его. Тут на дорожку выскочил Диггори. Я бросился к Кубку посмотреть, что будет дальше. Сзади раздавались заклинания, которыми Поттер и Диггори отгоняли какую-то напавшую на них тварь. Потом оба подошли к Кубку. Я стоял за кустом живой изгороди и наблюдал за ними. Передо мной развернулась сцена игры в благородство. Каждый уговаривал другого взять Кубок. Я бы хотел, чтобы Седрик уговорил Поттера. Но тот ни в какую не соглашался, будто чуял, что ждёт его дальше. Наконец, оба договорились взять Кубок вместе и уже пошли к постаменту.

«Ну уж нет! — подумал я. — Не дам коротышке прикончить Диггори из-за Поттера. Да и в школе, честно говоря, без Потти скучно будет».

Их руки уже потянулись к Кубку. Я поднял палочку:

— Вингардиум Левиоса!

Я бросился бежать к выходу, а Кубок послушно последовал за мной.

Выскочив из лабиринта, я опустил его на землю. Площадка была ярко освещена. Наши встретили меня радостными криками. Бэгмен объявил меня победителем и попросил взять Кубок, чтобы я сфотографировался с ним в руках. Не успел я ему ничего сказать, как ко мне подбежал Грюм, со злостью оттолкнул в сторону, бросился к Кубку, схватил его и исчез вместе с ним.

Все так и ахнули. Никто не понимал, что происходит. Ко мне подбежали Снейп и Дамблдор и повели меня в кабинет директора…»

* * *

Письмо Нарциссы Малфой сыну:

«Драко, сынок! Поздравляю с победой в Турнире. Очень рада за тебя. А папа вчера, когда получил твоё письмо с рассказом о третьем туре, очень разволновался, сильно побледнел и долго не мог ничего сказать. Потом заговорил что-то невнятное. Я разобрала только две фразы: «Лучше б я ему не помогал» и «Что же теперь с нами будет?». В «Пророке» уже напечатали твою колдографию с летящим за тобой Кубком. Я её размножила и приказала домовикам развесить по всему дому, но папа не разрешил. Повесили только одну — в твоей комнате. Сейчас Люциус ходит по замку и повторяет одно и то же: «Это Поттер, это всё из-за Поттера». А один раз сказал: «Ладно, хоть за дневник не достанется. Пока».

Драко, приезжай скорей на каникулы. Ты нам очень нужен.

Мама»

* * *

Дамблдор стоял у окна в своём кабинете и смотрел, как работники Министерства удаляют последние стены лабиринта. Турнир, будь он неладен, закончился со скандалом. С самого начала всё пошло не так. А теперь ещё в «Ежедневном Пророке» на первой странице разгромная статья о неумелых действиях Министерства и лично директора Хогвартса в организации Турнира. Опозорились на весь волшебный мир. А ведь всё могло закончиться ещё хуже.

Когда Лже-Грюм исчез с Кубком, и все поняли, что это портал, Дамблдор отправил МакГонагалл и Флитвика выводить из лабиринта остававшихся там участников, а сам вместе со Снейпом и Бэгменом потащил в кабинет Малфоя и выслушал его рассказ о кладбище. Имя Тома Реддла на камне, Хвост и Крауч, упоминание о «руке слуги» о многом рассказали Дамблдору. Ясно, что Волан-де-Морт хотел устроить магический ритуал по своему возрождению. Для этого ему понадобился Поттер — «кровь врага».

Сразу после рассказа Малфоя все отправились в комнату «Грюма». Там обнаружился большой запас Оборотного зелья, а из стоявшего в углу сундука был извлечён настоящий Аластор Грюм. С Поттером всё ясно. Записку с его именем каким-то образом бросил в Кубок Крауч, чтобы тот стал участником Турнира и потом угодил в ловушку. Но как в Кубке оказалось имя Малфоя?

Размышления Дамблдора прервал стук в дверь. В кабинет вошёл Снейп, но он был не один: рядом с ним плыл по воздуху редкий гость — Пивз.

«Опять что-то натворил», — тоскливо подумал Альбус.

— Посмотрите, директор, что я нашёл у него, — Снейп подошёл к столу и положил на него какой-то мешочек.

— Что это, Северус? — удивлённо спросил Дамблдор.

Снейп развязал мешочек и высыпал из него часть золотых монет.

— Это приз, полученный лучшим учеником Слизерина Драко Малфоем за победу в Турнире, — пояснил Снейп. — А это — вор, похитивший его деньги, — и указал глазами на полтергейста.

Тот продолжал молча висеть в воздухе.

— Как это понимать, Пивз? — строго спросил Дамблдор. — Это уже не обычная шалость, а кое-что похуже.

Пивз вздохнул:

— Ну ладно. Так и быть. Я вам всё расскажу. Рассказ мой будет не совсем обычным, поэтому вам обоим лучше присесть.

Директор и декан посмотрели друг на друга, на Пивза и молча уселись в кресла.

— Всё началось в ту ночь, когда вы, профессор Дамблдор, попросили меня присмотреть за Кубком: не попытается ли всё-таки кто-нибудь пересечь запретную линию, — начал Пивз. — Ну, устроился я в холле за одной статуей и стал наблюдать. Долго никого не было. Вдруг вижу — к Кубку подошёл наш новый преподаватель. Грюм, кажется. Он остановился у линии, достал из кармана какую-то бумажку, постучал по ней палочкой и бросил прямо в Кубок. Как говорится, глаз-алмаз. Грюм сразу же ушёл, а я решил посмотреть, что это за писулька. Подлетаю к Кубку и достаю её. Читаю: Гарри Поттер. Ну, думаю, чем же этот Поттер так не угодил учителю, что тот захотел его отправить на Турнир смертников? Видно, здорово его допёк! А у меня, между прочим, тоже была своя кандидатура — тот белобрысый со Слизерина, Драко Малфой, пропади он пропадом. Подумаешь — бросил в него разок парочку навозных бомб. А он взял да и нажаловался на меня Кровавому Барону. Ну, слетал я с этой запиской в учительскую да и вписал его имя. Потом снова бросил бумажку в Кубок. Так эти двое и попали на Турнир.

— Почему же вы, Пивз, ничего не рассказали мне, когда я хотел узнать, не пересекал ли кто запретную линию? — спросил Дамблдор.

— А её никто и не пересекал, — в голосе Пивза стала появляться обычная для него наглость. — Записка сама влетела туда. Да и себя выдавать что ли? Нет уж.

Дамблдор вздохнул:

— У вас, наверняка, есть ещё что рассказать?

— Ещё бы! — совсем осмелел Пивз. — Ну, стал я присматривать за этим странным учителем. Несколько раз залетал к нему ночью. Только в комнате его не было, а на кровати спал кто-то другой. Зато не один раз видел его в вашем кабинете, профессор, — сказал Пивз, обращаясь к Снейпу.

Тот только тяжело вздохнул.

— И не только его, — продолжал полтергейст.

— Поттера, конечно, — выдавил Снейп.

— А вот и не угадали, — добавил в голос яду Пивз. — Я видел того наглого домовика, которого директор принял на работу и стал платить ему зарплату.

— И что же он там делал? — удивился Снейп.

— Запустил свою лапу в какую-то банку и выгреб из неё горсть мерзких щупалец. Потом так же внезапно, как и появился, исчез.

— Похоже, мой кабинет превратился в проходной двор, — проворчал Северус. — Надо будет наложить защитные чары посильнее. Хотя кто лучше меня знает, что на любой яд есть своё противоядие.

— Что ещё вы видели, Пивз? — продолжал расспрашивать Дамблдор.

— Да уж видел ещё кое-что. Один раз у этого Грюма в комнате нашёл золотое яйцо. Стащил он его у кого-то: у моего белобрысого или того с Хаффлпаффа. Не у Поттера же. Полетел я в Хаффлпафф — яйцо на месте. Значит, у слизеринца взял. Я яйцо подхватил и бросил на кровать этому Малфою. Мальчишка как увидел его, так и застыл на месте. Потом схватил яйцо и убежал с ним куда-то. Я-то хотел, чтобы он поубавил свой гонор, проиграв на Турнире, а он взял — да и выиграл. Приз вон даже получил, славу, почёт. Обидно мне стало. Вот я и надумал досадить ему хоть чем-нибудь. Ну и взял этот мешочек. С ним меня и заметили.

Пивз замолчал.

— Ну что ж, — нарушил тишину Дамблдор. — Теперь, по крайней мере, всё понятно. Вы можете идти, Пивз. Мы сами как-нибудь вернём приз его владельцу.

Обрадованный полтергейст метнулся было к двери, но потом обернулся и жалобно попросил:

— Только не говорите ничего Кровавому Барону.

* * *

Из интервью Драко Малфоя корреспонденту газеты «Ежедневный Пророк»:

— Драко, какое у вас самое приятное впечатление от Турнира?

— То, что всех участников освободили от экзаменов.

— Кстати, что вы думаете о других участниках Турнира? Например, о небезызвестном Гарри Поттере?

— О-о, это Мальчик, который опять выжил.

— Драко, а где вы собираетесь провести летние каникулы?

— Мы всей семьёй решили уехать… куда-нибудь подальше.

— О, а как же ваши поклонницы?

— Переживут как-нибудь.

— Что бы вы хотели пожелать будущим участникам подобных Турниров?

— Что можно пожелать больным — выздоровления.

— Вы уже придумали, Драко, на что потратите свой приз — тысячу золотых галлеонов?

— Конечно — на благотворительность. Подарю их… ну, например… Уизли.

— Драко, вы знаете, кто бросил ваше имя в Кубок огня?

— Знаю. А когда я вернусь в Хогвартс, об этом обязательно узнает кое-кто ещё.