Совокупность тьмы (джен)

"Не сегодня", "Не сейчас", "Может, потом" — эти фразы для Джинни стали столь привычными от Гарри, как и когда-то "Доброе утро". Она уже стала забывать, когда утро в их доме было действительно добрым. После победы над Волдемортом Гарри как подменили. Сначала жалобы на головную боль, потом изменился взгляд, и со временем Гарри с головой ушёл в книги. Книги, книги… Сплошная макулатура, которая теперь была в каждом углу их дома. Каждая была под индивидуальным заклятием, благодаря которому посторонний не мог узнать ни содержания, ни даже названия книги. Однажды, увидев раскрытый фолиант, Джинни подошла ближе, чтобы взглянуть на пожелтевшие страницы, но книга как по команде захлопнулась.

Джинни не лезла с расспросами, давая возможность Гарри побыть одному, но вот уже несколько месяцев прошло, а результата всё не было.

— Может, пройдёмся? — очередная попытка выудить его из дома.

— Не сейчас. Не видишь, что я занят, — выпалил Гарри. — Тебе подружек мало? Напиши Гермионе, она будет только рада.

Ну вот. Типичная отговорка. Джинни и не надеялась на что-то другое. Закрыв дверь в когда-то общую для них спальню, она надеялась найти давно утерянный покой. Всё было бы так, как она хотела, если бы Гарри не ворвался в комнату и не начал кричать на неё:

— Ты снова трогала книги? — лицо Гарри исказила злобная гримаса. — Я просил тебя не приближаться к ним! Неужели это так трудно, или все Уизли такие тупые?

Не понимая, о чём речь, Джинни попыталась встать с кресла и оправдать своё любопытство, но грубая пощёчина вернула её на место, не дав даже возможности что-либо сказать.

Тяжело дыша от ярости, Гарри вышел из комнаты, хлопнув дверью. Единственное, что услышала Джинни по ту сторону двери, было: "Тупая дура".

Глаза Джинни наполнились слезами: опять не тот Гарри, которого она полюбила и знала. Точнее, снова. Она понимала, что её парень меняется, но не могла ничего с этим поделать. Осознавая собственное бессилие, Джинни поняла, наконец, что самой ей не справиться.

Нужно срочно поговорить с Роном…

* * *

Гарри был вне себя от злости. Он не понимал, что могло раньше привлекать его в этой девушке. Он буквально выбежал из дома и направился вверх по улице, решив для начала просто остыть. Незачем тратить лишние силы на безмозглую девчонку, когда есть дела куда важнее.

После битвы прошло уже два месяца. Не так много, чтобы забыть, но и не так мало, чтобы не вспоминать. Некоторое время Гарри жил спокойной жизнью, наслаждаясь мирными буднями. Позднее стали происходить странные вещи, касавшиеся только его самого. Сначала были сны. Он видел всё глазами Волдеморта, видел, как его длинные пальцы перелистывают книги по чёрной магии, видел крестражи и много смертей невинных людей. Каждая ночь превращалась для Гарри в очередной кошмар.

Он не спал по несколько дней подряд, решив, что это поможет выбить сны из головы. Гарри был готов на всё, лишь бы не видеть всех этих ужасов. Но перетерпев несколько недель на бодрящих настойках, которые ему передавала Гермиона, Гарри вновь проваливался в свои кошмары, сначала со страхом, затем всё с большим интересом вспоминая тёмные обряды Волдеморта и Пожирателей смерти, которые больше напоминали ритуалы какого-нибудь садистского культа. В своих кошмарах видел он и создание крестражей, вновь и вновь наблюдая сцены убийств ни в чём не повинных людей, в числе которых были и его родители… Гарри знал, а точнее чувствовал, что в нём до сих пор находится крошечная частичка Волдеморта, которая, похоже, и была причиной таких снов. Именно эта едва заметная тень Тёмного лорда и вызывала желание узнать больше про то, что Гарри доводилось наблюдать ночью.

Для него не составило труда подыскать нужную литературу, из которой он мог бы почерпнуть всё необходимое и удовлетворить свой интерес. Благо, что в доме Сириуса была немалых размеров библиотека. Тут особняк Блэков оправдал все надежды. Такого разнообразия книг Гарри не ожидал! Оценив объём литературы, он не мог выкинуть из головы мысль о том, что "слишком мало времени, чтобы стать совершенным", и идея крестражей как способов продлить жизнь уже не казалось такой безумной. Чтобы держать всё в тайне, приходилось применять к книгам специальные блокирующие чары. Джинни неоднократно пыталась узнать их содержание, поэтому предосторожность Гарри была просто необходимой. Всё было тихо до сегодняшнего дня, когда Джинни вновь полезла не в своё дело. Как думал сам Поттер, она не оставила ему выбора.

Гарри оправдывал себя тем, что всё пойдёт во имя добра, что он изучает тёмную магию лишь для того, чтобы знать слабые места зла, но, когда окончательно потерял над собой контроль, понял — добро и есть слабость. Будни проходили со странными ощущениями в груди. Недавно пылающий жар превращался в неуправляемый пожар, способный сжечь любого, кто стал на его пути. Первой, естественно, попала Джинни, но рано, ещё слишком рано было показать миру новую необузданную силу…

Когда Гарри дошёл до середины улицы и наконец немного остудил ярость, чтобы вновь овладеть чувствами, понял, что он больше не мог оставаться в своём доме с вечно надоедливой Джинни. Всё, что ему сейчас было нужно — это побыть одному. Единственным местом, где он мог чувствовать себя в безопасности и не бояться, что кое-кто опять будет совать нос не в своё дело, был Хогвартс. Вспомнив про Хагрида, который оставил свою хижину и вот уже несколько месяцев как перебрался во Францию и нашёл утешение в объятьях мадам Максим, Гарри сразу понял, куда направится. Лесничий оставил свой дом на опеку Хогвартса, пообещав перед отъездом, что вернётся к началу учебного года. Впервые за последнее время Гарри не смог сдержать весёлой улыбки, представив Хагрида и мадам Максим где-то на французском побережье в купальных костюмах и солнцезащитных очках. Решив для себя, что обязательно навестит эту "сладкую парочку", он пошёл дальше по улице.

* * *

После ухода Поттера Джинни ещё долго отходила от случившегося, не убирая руки от щеки, по которой пришёлся удар. Она никогда не рассказывала Рону о таком Гарри. А зачем? У него молодая семья, новый уютный домик для двоих. Зная характер брата, Джинни прекрасно понимала, что в его молодой семье и так хватает проблем. Нет. Ей там третей лишней быть не хотелось. Но сегодняшний случай с Гарри был не просто обычной бытовой ссорой с парнем, это было уже слишком, поэтому оставаться дома как ни в чём не бывало она не могла. Взвесив все "за" и "против", Джинни переоделась и направилась к Рону. Уж лучше быть третей лишней, чем вообще ненужной и оставленной. В спешке покинув гостиную, она даже не обратила внимание, что блокнот, в который Гарри записывал каждый свой сон, пропал. А стоило бы... Закрыв входную дверь и решив не тратить ни минуты, Джинни трансгрессировала сразу к дому Рона.

Она оказалась возле огромных деревянных дверей без ручек и звонка. На том месте, где должен был бы находиться звонок, висела только странного вида голова размером с бладжер, и та отвернулась. Джинни вспомнила, что видела подобное в Хогсмиде на дверях некоторых местных забегаловок. Она уже достала волшебную палочку для того, чтобы заклинанием открыть дверь, как вдруг голова повернулась и громко заявила:

— Так, так, так, кого это к нам занесло! Это же сама Джинни Уизли-Поттер! Неужели решила с братом повидаться?

Не успела Джинни что-либо ответить, как дверь открылась и на пороге появился Рон. Такой же домашний Рон, какого она знала и помнила. "Хоть здесь ничего не изменилось", — облегчённо вздохнула Джинни, с улыбкой посмотрев на старшего брата.

Заметив красный след на лице сестры, Рон моментально схватил Джинни за руку и втянул в дом — такие дела на пороге не решаются. Проведя Джинни в гостиную и посадив в кресло, Рон молча начал ждать, когда она начнёт говорить. Бесполезно вытаскивать из неё информацию вопросами, уж он это знал. Джинни поудобнее расположилась в кресле и подумала: "Как странно снова чувствовать настоящий домашний уют". Она, не сдержав эмоций, зарыдала, прикрыв лицо руками. После минутной слабости, вытерев тыльной стороной руки слёзы на глазах и щеках, Джинни начала говорить. Она не смотрела в глаза Рону, направив свой взгляд в пол, сминая подол платья влажными от слёз пальцами.

— Я не знаю, что происходит с Гарри. Где тот заботливый, добрый парень, которого я когда-то полюбила? Рон, он изменился, — глаза Джинни снова наполнились слезами, но она неимоверным усилием заставила себя продолжить. — Он перестал обращать на меня внимание, целыми днями проводит за книгами, стал вспыльчивым. А сегодня… Сегодня он ударил меня и потом просто выбежал из дома, ничего не сказав. Я не хочу его ждать и встречать… Поговори с ним, я больше не могу.

Рон выглядел ошеломлённым. Казалось, что он не мог поверить словам Джинни, но всё ещё виднеющийся след на её лице говорил сам за себя.

Он долго не находил, что сказать, чтобы утешить сестру. В конце концов, он взял её за руку и тихо произнёс:

— Я сделаю всё, что в моих силах. Даже больше. Только домой я тебя сегодня не пущу, останешься у нас. Сегодня в вашем доме заночую я. Рано или поздно Гарри вернётся, и я сразу с ним поговорю.

Джинни натянуто улыбнулась, но что-то ей подсказывало, что всё будет сложнее, чем кажется…

https://freelancejob2020.blogspot.com/2020/05/blog-post.html

https://jooble.org/

Гермионы дома не было – профессор МакГонагалл предложила ей заняться приготовлением Хогвартса к новому учебному году, а потом, для начала, даже поручила преподавать Магловедение. Поэтому большую часть дня, не жалея выходных, Гермиона проводила на территории Хогвартса, помогая эльфам привести школу в надлежащий вид к первому сентября.

Для неё это был прекрасный шанс проявить себя и принести пользу школе, в которой она провела прекрасные годы своей жизни. Главным среди эльфов был Говер – старый эльф, который не один десяток лет проработал на кухне в Хогвартсе. Но, даже будучи уже свободным домовиком (во многом благодаря Гермионе), Говер с радостью согласился помочь. Из благодарности или же из привязанности к замку – это значения не имело: лишняя помощь и "свой" среди эльфов никогда не помешают. Он всегда был спокоен и жутко внимателен к "мисс Грейнджер" – так Говер называл Гермиону.

Работы было предостаточно, поэтому Гермиона оставалась допоздна. Не потому что ей нужно было срочно закончить приготовления, а потому что по-другому не могла. Уж лучше закончит раньше и закрепит результат, чем тридцатого августа, перед самым приездом учеников, отчитываться перед профессором Макгонагалл за выполненную работу. Привычка делать всё заблаговременно осталась у Гермионы ещё с учёбы. Именно по этому поводу очень часто жаловался Рон, который всегда всё делал в последний момент.

Единственными объектами, которых не коснулись восстановительные работы, были поле для квиддича и хижина Хагрида. Первое превратилось в абсолютные руины и не подлежало никакой реконструкции. Что касается хижины, то её хозяин обещал вернуться до начала учебного года, возможно, даже не один, и самостоятельно навести порядок в своём доме (в чём Гермиона немного сомневалась). Поэтому, если бы Хагрид обратился к ней за помощью, её бы это никак не удивило. Гермиона часто наблюдала из окон Хогвартса за домом лесничего, вспоминая, как она, Гарри и Рон проводили в нём время. Она планировала снова собрать всех в его доме, пусть только вернётся Хагрид – и она снова организует встречу старых друзей. Но пока это было всего лишь очередной её задумкой. Гермиона так засмотрелась на дом, что в реальность её вернул Говер, и то не с первой попытки.

– Мисс Грейнджер, – Говер обратился к Гермионе. Та была настолько поглощена своими мыслями, что не замечала его.

– Мисс Грейнджер! – старый эльф немного повысил голос.

В ответ тишина.

– МИСС ГРЕЙНДЖЕР!

– Ах, да, Говер, что-то важное? – немного засмущавшись своей задумчивости, спросила Гермиона, поправляя растрепавшиеся от ветра волосы.

– Прошу прощение за то, что повысил голос, но вы никак не хотели мне отвечать, – Говер внимательно посмотрел на неё. – Что-то случилось?

– Нет, всё хорошо, просто задумалась о том, как бы всё побыстрее закончить, – соврала Гермиона. Пусть её воспоминания останутся только с ней, всё равно для Говера они ничего не значат. – Ты что-то хотел?

– Да, хотел. Вилли и Грэг никак не могут справиться с мебелью в столовой, сломали стеллаж, и, боюсь, на этом их крушения не закончатся, – Говер был, как никогда сердит. – Что я только им не говорил. Они меня не слушаются, просили сходить за вами. Сделайте что-нибудь, иначе у меня терпение лопнет с этими молодыми особями. Ничему их жизнь не учит.

Тяжело вздохнув, Гермиона поняла масштаб уже начинающейся катастрофы, что вот-вот грозила выйти из-под контроля, и направилась за Говером в сторону школы. Напоследок ещё раз посмотрев на дом Хагрида, она пошла на кухню.

Не прошло и нескольких минут, как в хижине зажёгся свет…

* * *

На улице уже было темно. В помещении без лампы находиться было невозможно, и Гарри зажёг свет. Осмотревшись, он не заметил совершенно никаких изменений, кроме пары миллиметров пыли, которая покрывала абсолютно всё в хижине Хагрида. Но разве этот незначительный недостаток мог затмить главные преимущества его отшельничества в этой тесной пыльной комнате? Никакой Джинни, никаких незваных гостей, ни-ко-го. Гарри не думал, что отсутствие людей вокруг может так поднять ему настроение. Выглянув в окно и осмотрев близлежащую территорию, он ещё раз убедился, что вокруг нет никого и никакие маскирующие чары ему не нужны. Гарри был уверен, что до восстановления школы осталось ещё достаточно времени, как минимум неделя, поэтому ни о каких мерах предосторожности он не думал. Окна Хогвартса были не светлее ночи, значит, там точно никого не было. Разве что этот старый кошатник Филч, но дальше своей руки он не видит, а звуки из дома к нему явно не дойдут. Гарри в безопасности.

Впервые за день он почувствовал усталость, поэтому лёг на кровать, закрыл глаза и погрузился в свои мысли. В ушах стоял неприятный звон, который мешал сосредоточиться, болела голова, и кололо где-то в районе сердца. Как сказала бы Джинни, "как болеть тому, чего нет?". Эта фраза прозвучала её голосом в голове и эхом раздалась по всему телу. Почему же ощущение её присутствия никак не покидало Гарри? Закрыв уши, он не выдержал и закричал:

– Уходи из моей головы! Я уже не дома! Не дома!

Хижина Хагрида внушала ему чувство безопасности, жаль, что только на время. Сейчас было совершенно не понятно, от кого так старательно пытался убежать Гарри. От других или же от себя самого? Если от других, то почему совершенно пустой дом не спасал его? А если от себя… Нет, этого не может быть. Отогнав мрачные мысли и наконец-то убрав руки от головы, он поднялся с кровати и принялся мерить шагами комнату. Всё, что он взял с собой, покидая площадь Гриммо, поместилось у него в одном кармане: волшебная палочка, перо и блокнот, в который записывал свои сны. Конечно, как он мог это забыть? Теперь без лишних глаз он мог перечитать все свои записи. Усевшись поудобнее в кресле, он начал перелистывать блокнот. На первой странице было выведено название ранее неизвестного заклинания, позволяющего заключить договор со смертью, были описаны обряд и нужные предметы: пергамент, пентаграмма, своя кровь, кровь другого человека…

– Как всё типично для чёрной магии, – вслух выразил свои мысли Гарри, перелистывая страницы.

Дальше были подобные заклинания – как завербовать врага, как объединить палочки, как обмануть сознание, как создать крестраж и т.д. Раньше о крестражах он слышал только от Дамблдора, который всегда утверждал, что на его памяти, кроме Тома Реддла, не было ни одного волшебника, создавшего более двух крестражей. Между тем, Волдеморт создал целых семь, и сейчас тайны их создания находились в руках Гарри вместе с обрядом и нужными составляющими. В голове начали всплывать размышления о том, что ему не хватает времени для подробного изучения всего, чего он хотел, на нормальную жизнь, а крестраж бы обеспечил ему неограниченное количество времени. Чтобы выбрать жертву, ему не пришлось даже задумываться – Джинни! Конечно, раньше он любил её, готов был ради неё на всё. Но сейчас…

В его голове возникал, как он думал, идеальный план. Использовав убийство Джинни для разрыва своей души, он сможет создать крестраж. Всем скажет, что уехал в другой город, страну, да куда угодно. Уизли ему доверяли, и проверять никто не будет. Потом можно будет списать её смерть на какой-нибудь несчастный случай.

Будучи довольным от самой задумки, Гарри не мог сдержать смеха. Неужели всё стало так хорошо складываться? Пришло время переписать будущее, и всё, что было ему нужно, находилось в его блокноте. Через пару дней он вернётся домой и сделает всё необходимое. Джинни к тому времени успокоится и сама при встрече бросится ему на шею, ещё и будет просить прощение, даже не спрашивая, где он был, и сделает все, чтобы он больше никуда не уходил. Так было уже не один раз. Но этот раз будет последним…

Закрыв блокнот и оставив рядом с ним на столе перо, Гарри отправился спать, надеясь, что эта ночь подарит ему очередные сны.

– Спокойной ночи, Гарри Поттер, – прошептал он, погасив свет.

Шум, доносившийся с кухни, не могли скрыть ни потайная дверь, которая туда вела, ни толстые стены замка.

Скрип стульев и звон разбитой посуды издалека привлекали внимание всех, кто находился в школе. Говер в очередной раз не смог сдержать своё возмущение:

– Мисс Грейнджер, ради Мерлина, если за дверью происходит именно то, что я представляю, то им не поздоровится!

Говер ускорил шаг, и Гермионе пришлось перейти на бег, чтобы поспеть за старым эльфом. Возраст никак не повлиял на его подвижность, а желания соблюдать во всём порядок, наоборот, прибавилось. Вилли и Грэг явно не разделяли позицию Говера. Молодые эльфы – недавнее пополнение на кухне Хогвартса – то и дело устраивали какой-нибудь беспорядок. И в этот раз, как казалось Гермионе, Говер не преувеличивал.

Воображение её тут же нарисовало не самую приятную картину: она представляла, как в неё что-то летит, что-то падает. В ушах уже вполне отчётливо звучали возмущённые вопли Говера.

Гермиона догнала эльфа уже у самого входа на кухню, который представлял собой ничем не приметный натюрморт в одном из подземелий замка. Для того чтобы открыть эту "дверь", нужно было пощекотать нарисованную грушу, которая сразу начинала хохотать и превращалась в зелёную ручку, с помощью которой можно было попасть в помещение.

Резко открыв дверь, Говер буквально влетел внутрь. Тяжело дыша и хмуря брови, он взглядом искал Вилли и Грэга. Те, в свою очередь, стояли посреди кухни, схватив с двух сторон огромный котёл, и пытались оттянуть его каждый в свою сторону. Грэг был сильнее, поэтому преимущество было у него, и он, не разбирая, что у него за спиной и сметая стулья на своём пути, тянул за собой не только котёл, но и державшего с другой стороны Вилли. Видимо, они не могли решить, где должны находиться кухонные принадлежности и посуда.

Гермиона вбежала на кухню следом за Говером и облегчённо вздохнула. Масштабы беспорядка были не такими значительными, как она предполагала. Почти всё было целым, только столы не были расставлены, а стулья были разбросаны в разные стороны.

– Кхе-кхе! – попытался привлечь внимание Говер, но никто, кроме Гермионы, его не услышал.

Видимо, Вилли и Грэг были настолько заняты выбором нового интерьера кухни, что не замечали никого вокруг. Не выдержав, Говер схватил первую попавшуюся под руку тарелку и метнул в сторону эльфов. Те успели вовремя отскочить, и тарелка со звоном разбилась об стену.

"Теперь и осколки убирать, – подумала про себя Гермиона. – Не ясно, чьи руки нанесли больше вреда".

Ошарашено взглянув в ту сторону, откуда прилетела тарелка, Вили и Грэг быстро метнулись к Гермионе. Говер продолжал сверлить взглядом провинившихся эльфов.

Поняв свою ошибку, Грэг вытолкнул перед собой Вилли, чтобы тот говорил за двоих. Собравшись с мыслями, эльф начал:

– Вилли не виноват, Грэг не виноват. Никто не виноват. Вилли убирал, Вилли слушался Говера и вас, мисс Грейнджер. Грэг тоже, не так хорошо, как Вилли. Немного магии, и всё будет как раньше. Вилли и Грэг всё исправят.

Гермиона устало улыбнулась и сказала:

– Конечно, исправите, но на сегодня вы уже достаточно потрудились. Продолжим завтра. Говер, – она повернулась к старому эльфу, – на этот раз внимательнее проследи, чтобы ничего не выходило из-под контроля.

Ничего не ответив, Говер в знак понимания кивнул головой.

– А теперь мне пора домой, я и так сегодня задержалась. До завтра, – сказала Гермиона и вышла из кухни.

Как только мисс Грейнджер исчезла, Говер начал кричать на эльфов, сильно махать руками и грозиться расправой, но это останется только между ними, Гермиона о нравоучениях Говера ничего не узнает.

* * *

Гостиную освещала тусклая лампа. Джинни не спала, она лежала на диване, открыв глаза и в очередной раз прокручивая в голове сегодняшний день. Мрачности её мыслям придавали причудливые тени, что как пауки расползались по стенам. В комнату, которую предложил ей Рон, она идти не хотела, ей и в гостиной хватало места. Спальня Гермионы и Рона находилась как раз по соседству с предложенной комнатой, а Джинни хотелось как можно реже попадаться им на глаза, чтобы молодая пара не испытывала лишних неудобств. Она хотела оставаться незаметной в их доме и уйти на следующее утро, несмотря на уговоры Рона. Наверное, зря она втянула в это брата, но уже поздно было об этом думать. Джинни услышала в коридоре шаги, что направлялись в гостиную. Она закрыла глаза и попыталась притвориться спящей, но шаги всё приближались.

– Я знаю, что ты не спишь, – тихо сказал Рон, – хотя бы выключила свет.

После этих слов Джинни открыла глаза.

– Я уже почти уснула, – соврала она.

– Может, пойдёшь в комнату? – предложил Рон. – Я постелю. Там кровать больше, отдохнёшь лучше. Чувствуй себя как дома.

"Уж нет, – подумала она, – как дома я снова себя чувствовать не хочу". Джинни отрицательно покачала головой.

– Вынуждать не буду, – сказал Рон. – Будешь дальше ждать Гермиону?

Джинни подняла глаза на часы. Было уже десять вечера, и Гермиона должна была скоро вернуться. Джинни ждала её ещё с того момента, как явилась в дом брата, но Гермиона долго не возвращалась.

– Думаю, лучше я поговорю с ней завтра, – ответила Джинни.

Рон кивнул головой, выключил свет и пошёл в спальню. Он хотел дождаться Гермиону и уже после полуночи отправиться на площадь Гриммо. Уизли был уверен, что Гарри всё равно не появится в своём доме раньше следующего утра.

Джинни устроилась поудобнее на диване и провалилась в тревожный и чуткий сон.

На улице ярко светила луна. Гермиона трансгрессировала домой. Свет в доме был выключен, но луна освещала всё вокруг, позволяя не прибегать к помощи магии. "Наверное, Рон уже спит", – подумала Гермиона, когда открыла входную дверь. Пройдя в спальню, она увидела Рона. Он был одет и явно собирался уходить.

– Ты куда это, на ночь глядя? – вместо приветствия спросила Гермиона.

– Как хорошо, что я тебя застал, – шёпотом ответил он, – мне нужно на площадь Гриммо, но я постараюсь быть дома ближе к обеду, хотя всё зависит от того, когда вернётся Гарри.

– Не поздно ли, чтобы идти в гости? – Гермиона удивлённо посмотрела на Рона. – Может, подождёшь хотя бы до рассвета?

– Говори тише, – он приложил палец к губам, – Джинни сегодня ночует у нас и уже спит. Она поссорилась с Гарри и на этот раз… похоже, серьёзно, – Рон отвёл взгляд в сторону — ему не хотелось говорить о том, что Гарри ударил его сестру. Пусть лучше сама Джинни сообщит об этом. – Я хочу с ним поговорить. Ты давно с ним виделась? Не замечала странностей?

Гермиона задумалась. Она хотела как можно точнее вспомнить последний разговор, но ничего на ум не приходило, и она пожала плечами и неуверенно ответила:

– Так давно это было, уже не вспомню. Думаю, если бы что-то заметила, то сказала бы тебе.

– Ладно, – сказал Рон, – я уже пойду, а ты ложись спать. Утром проследи, чтобы с Джинни всё было хорошо, и до моего возвращения пусть остаётся у нас.

Поцеловав на прощание девушку, Рон вышел из дома и через пару мгновений оказался на площади Гриммо.

Гермиона так и осталась стоять посреди спальни, обдумывая только что услышанное. Может, ей потом тоже поговорить с Гарри? Она вздохнула и подумала: «Надеюсь, Рон знает, что делать…»

* * *

Даже ночью площадь продолжала выглядеть маленькой и убогой. Закопчённые фасады стоящих вокруг высоких и обветшалых домов имели, мягко говоря, негостеприимный вид. Некоторые из окон были разбиты, краска на дверях облупилась, а у ведущих к ним ступеней за сломанными воротами кучами лежали горы переполненных мешков с мусором. Дом №12 выделялся аккуратностью и ухоженным видом. Несомненно, это был дом Гарри и Джинни.

Рон подошёл к чёрной входной двери: ни замочной скважины, ни ящика для писем, только серебряный дверной молоток, сделанный в виде извивающейся змеи. Толкнул – дверь оказалась незапертой. Вероятно, Джинни, когда уходила из дома, забыла её закрыть. Рон вошёл внутрь и включил свет. После того, как Гарри нашёл общий язык с Кикимером, дом превратился в настоящее семейное уютное гнёздышко. Осмотревшись вокруг, Рон про себя отметил, что Джинни говорила правду: книги были повсюду. Безликие обложки, которые ничего не говорили о содержании. Рон хотел убрать одну из книг с кресла, но она с шумом закрылась. Где-то на втором этаже хлопнула дверь, и на лестнице появился Кикимер. С тех пор, как Гарри и Джинни перебрались жить на площадь Гриммо, эльфу вместо тесного чулана выделили собственную комнату. Увидев гостя, Кикимер разочарованно вздохнул: видимо, он ожидал увидеть своего хозяина.

– Мистер Уизли пришёл в гости к хозяину? К сожалению, его сейчас нет дома.

– Я подожду его здесь. Надеюсь, утром он вернётся, – сказал Рон, устроившись в единственном свободном кресле.

– Хорошо, мистер Уизли. Не желаете ли чего-нибудь перекусить? Я как раз приготовил пирог с патокой.

– Спасибо, Кикимер, но я не голоден. Отправляйся спать, уже и так слишком поздно, – ответил Рон.

Эльф поклонился и пошёл в свою комнату.

Рон взглянул на старинные часы, которые висели на стене. До предполагаемого прихода Гарри было ещё достаточно времени, чтобы обдумать, с чего начать разговор, но всё, что приходило в голову, было вялым и неубедительным. Как можно заставить Поттера обратить внимание на монолог, состоящий из фраз вроде «Что происходит?» и «Как ты мог?»... Была бы на его месте Гермиона, она нашла бы подходящие слова.

Успокоив себя тем, что по ходу разговора сориентируется, Рон решил вздремнуть какое-то время. Закрыв глаза и оставив включённым свет, Уизли сразу же уснул.

Рано утром Гарри проснулся в холодном поту, тяжело дыша, как будто только что пробежал стометровку. Вставая с кровати, он почувствовал боль в лобной части головы.

– Чёрт, – выругался Гарри, держась ладонью за голову. – Надеюсь, оно того стоило.

Подходя к столу, он схватил перо и сделал несколько пометок в своём блокноте. Через всю страницу Гарри оставил всего одну запись: "Гермиона, Рон, Джинни". Последние два имени он, немного подумав, зачеркнул, оставив только имя лучшей подруги.

– Определённо, я сделал правильный выбор, – ухмыльнулся Гарри.

Перелистнув на страницу, где находился обряд создания крестража, Гарри начал думать, где достать нужные ингредиенты: пустая колба, своя кровь, нож или какой-нибудь острый предмет. Дом Хагрида был достаточно большим, чтобы в нём нашлась пустая посудина, на крайний случай рядом находился Хогвартс, должно же было в нём что-то уцелеть после битвы. Размяв затёкшую после сна шею, Гарри начал свои поиски. Полки лесничего были полупустыми, и на них не находилось ничего ценного. Наткнувшись на полку с засушенными травами для чая, Гарри ощутил, как в нос ударил отвратительный запах настоек.

– Какая мерзость! Как такое можно пить?

За наполненными баночками и колбами стояло несколько пустых, и Гарри, выбрав ту, что была больше остальных, положил её в карман.

Что касается ножа, то Гарри не пришлось долго думать над тем, какой именно он использует для обряда: в доме на площади Гриммо он прятал небольшой серебряный кинжал, тот самый, которым Беллатриса убила Добби. Теперь этот кинжал, который Гарри всё это время хранил в своём доме, должен стать для него символом перемен и новых возможностей.

Решив, что незачем терять время, Гарри, не выходя из хижины, трансгрессировал на площадь Гриммо.

Утром веяло лёгкой прохладой. В такую рань на улице не было ни души. Направляясь к дому, Гарри прокручивал голове последний сон. С каждым шагом он приближался к двери, сердце бешено билось в груди, кровь стучала в ушах. Поттер открыл дверь и…

– Рон?! – Гарри застыл на пороге, не веря своим глазам. Весь план его разлетелся как карточный домик. Теперь нужно было собраться и не подавать виду. – Рон! – более радостно повторил Гарри и попытался изобразить улыбку. – Как я рад тебя видеть. Ты к Джинни?

– Я как раз о ней и хотел поговорить, – ответил Рон. Он был как никогда серьёзен. – Дело в том, что…

– Ты не голоден? – перебил его Гарри. – Я могу попросить Джинни что-то приготовить, или Кикимера – зачем её лишний раз утомлять.

– Мне сестра всё рассказала…

– Вот я ужасно голодный, – продолжал он, не слушая Рона. – Я чувствую запах пирога, или мне это кажется? Кикимер как всегда постарался, – Гарри выдавил добродушную улыбку.

– Да послушай ты меня! – не выдержал Рон. – Я хочу от тебя одного – объяснений. Мне не нужен ни пирог, ни что-то ещё. Объясни, что происходит, почему ты ударил Джинни, что за книги по всему дому? Послушай, я не хочу, чтобы сестра приходила ко мне вся в слезах из-за моего друга!

Гарри не слушал. Опустив голову, он обдумывал происходящее: "Нажаловалась, значит. Ну, конечно! Но я не могу откладывать запланированное только потому, что эта девчонка сбежала".

А Уизли всё продолжал:

– Я доверил её тебе, моему лучшему другу. Поэтому не уйду отсюда, пока не услышу от тебя ответа! – Рон тяжело вздохнул и посмотрел Гарри в глаза. – Я же хочу, чтобы у вас всё было хорошо, как у нас с Гермионой.

Поттер поднял голову и двумя руками оттолкнул Уизли.

– А теперь ты меня послушай! У нас не будет так, как у тебя и Гермионы, хотя бы потому, что Джинни совсем не такая, как Гермиона. У неё не тот взгляд, голос, походка. Джинни смотрит на меня глазами верной собаки, а я хочу, чтобы на меня смотрели так, как это делает Грейнджер!

– Да что с тобой? – Рон не мог поверить в услышанное.

– Что со мной? Ты ещё имеешь наглость спрашивать, что со мной? – Гарри ещё больше выходил из себя. – Рон, мне семнадцать лет, и лучшая часть моей жизни прошла. Чего мне ещё ждать? Большого зла и удобной возможности его победить? – в глазах Поттера читались сумасшествие и отчаяние. Он начал приближаться к Уизли и продолжал говорить: – Хорошая жизнь после победы не началась. А сейчас я нашёл способ как всё изменить, понимаешь?

Он подошёл к Рону очень близко. Расстояние было настолько малым, что Гарри чувствовал дыхание Уизли.

– Не понимаю, – отрезал Рон, – но я узнал всё, что мне нужно, оставайся наедине со своим безумством, а я пошёл.

Он направился в сторону выхода, но Гарри взмахом волшебной палочки закрыл дверь. Уизли повернулся и недоумённо посмотрел на друга.

– Извини, но ты останешься здесь, – взгляд Гарри выражал мрачную решимость.

Он направил палочку на Рона.

– Авада Кедавра!

Гермиона проснулась от звука разбитого стекла. Она посмотрела на тумбочку возле кровати, но та оказалась пустой. Обычно там стояла рамка с их с Роном фотографией, которую они сделали в первый день, когда въехали в новый дом. Приподнявшись на локтях, Гермиона посмотрела на пол: рамка лежала, разбитая, на полу, а на счастливых лицах теперь были осколки. На услышанный звук подошла Джинни и неуверенно остановилась в дверном проёме, её взгляд упал на разбитую рамку.

– Недобрый знак, – тихо сказала Джинни.

– Странно, – в недоумении ответила Гермиона. – Это наша любимая фотография, хороший тогда был день.

Джинни слегка улыбнулась и посмотрела на Гермиону.

– Не знаю, как это случилось, – продолжила Грейнджер, – но это пустяки, я палочкой всё исправлю.

Гермиона посмотрела на пустую сторону кровати, которая была всё ещё не расстеленной.

– Рон ещё не вернулся? – разочарованно спросила она.

Джинни отрицательно покачала головой.

– Ещё рано. Подожди пару часов, и он будет дома, – продолжала она. – Но я волнуюсь, как бы Гарри ничего не натворил.

– На твоём месте я бы не волновалась, они поговорят, и всё встанет на свои места, – неуверенно сказала Грейнджер.

– Я пытаюсь, но мне всё равно это не нравится.

Гермиона встала с кровати, подняла фотографию, стряхнула с неё осколки и положила на тумбочку. Подойдя к Джинни, она взяла её за руку и спросила:

– Может, расскажешь мне всё с самого начала?

Джинни сжала руку подруги сильнее и согласно кивнула головой. Она так долго ждала этого разговора.

* * *

Гермиона не могла поверить в только что услышанный рассказ Джинни. Это же Гарри! Она знает его с первых дней Хогвартса, всегда добрый и чуткий парень не мог так поступить. Никак не мог. Слова эхом бились в её голове, фразы перекрикивали друг друга. Рассказал бы ей кто-то другой, а не Джинни, Гермиона бы только рассмеялась от очередной басни про Мальчика-Который-Выжил. Если всё настолько плохо, то она по истечению указанного Роном времени сама отправиться к Гарри. Гермиона посмотрела на наручные часы, было около восьми утра.

– Теперь ты понимаешь, почему я здесь, – тихо сказала Джинни. — Я хотела остановить Рона, но когда проснулась, его уже не было. Я выбрала единственный верный вариант – ждать.

Гермиона обняла её и прошептала:

– Всё будет хорошо, мы что-нибудь придумаем. Рон, он сможет, если что, я помогу… – Гермиона ещё крепче обняла подругу. Никаких лишних слов больше не нужно было. Джинни обмякла в объятиях Гермионы и, наконец-то, немного успокоилась.

Они просидели так ещё несколько минут. Для понимания им не нужны были ещё слова.

До полудня оставалось четыре часа. Гермиона ещё успевала проверить обстановку в Хогвартсе и вернуться до появления Рона. Она собиралась неспокойно, постоянно поглядывая на часы, всё валилось у неё из рук. А если будет всё хорошо и она зря заявится в дом Гарри, да ещё и без предупреждения… Ничего, что-нибудь придумает.

Она направилась в гостиную, где находилась Джинни, чтобы предупредить её о своём уходе.

– В доме остаёшься за старшую, а я в школу, – Гермиона натянуто улыбнулась и добавила: – Если Рон вернётся раньше меня, скажешь, где я.

После этих слов Гермиона трансгрессировала в Хогвартс.

* * *

В Хогвартсе кипела работа. Гермиона прошла в большой зал и просто не поверила своим глазам – эльфы всё сделали на высшем уровне. Столы, флаги, стулья – всё было расставлено и развешано на своих местах. Гермиона решила проверить работу на кухне и направилась в подземелья. Когда она вошла на кухню, то первым делом увидела Говера, который подбежал к ней, чем-то размахивая в руке.

– Мисс Грейнджер! Удача на нашей сторонне! – эльф не сдерживал своей радости. – Вы не поверите, что мы нашли. Вилли и Грэг дошли до восстановления личного кабинета профессора Дамблдора, и мы нашли это! – Говер протянул в руки Гермионы маховик времени.

Гермиона не верила своим глазам. Она же знала, что все они были уничтожены в Отделе Тайн. Она рассматривала его со всех сторон, будто держала в руках впервые, что-то в них было другим. Песочные часы были посажены на ось, которая крепилась на золотой цепочке, но возле основания находилась вращающая часть. Гермиона покрутила её, и на оси стали появляться года.

«Неужели с его помощью можно вернуться на годы назад? Но к каким последствиям это может привести? Нет, это определённо что-то другое… Не может такого быть».

– Это действительно удача. Завтра же обращусь в Министерство Магии, пусть оформят маховик в Отдел Тайн, – ответила Гермиона и повесила его себе на шею.

Говер понимающе кивнул и с важным видом продолжил рассказывать об успехах эльфов под его руководством и предложил самой убедиться в этом. После осмотра школы Гермиона посмотрела на часы: было уже десять. Гермиона трансгрессировала домой.

* * *

Гарри сидел возле тела Рона. Он не мог поверить в то, что произошло. Оказалось, так просто произнести заклинание и так трудно смириться с последствиями, но назад дороги уже не было. Он попытался встать, держась за стену и подавляя головокружение. Приступ тошноты подступил к горлу, во рту почувствовалась горечь, дрожь прошла по всему телу. Гарри подошёл к раковине и, чтобы немного прийти в себя, подставил голову под струю холодной воды. Стало немного легче. Ему казалось, что с убийством Рона его душа раскололась не на две части, а на тысячи острых осколков, которые теперь впивались в его тело и резали изнутри. Нужно взять себя в руки…

Он решил приступить к делу. Гарри поднялся в свою спальню — каждый шаг давался с большим трудом. Поттер толкнул дверь в комнату, и она истошно заскрипела. Возле большого окна стоял старинный письменный стол, за которым он любил работать с книгами. Гарри подошёл к нему, левой рукой придержал его, а правой резким движением выдернул ящик. Его содержимое с грохотом упало на пол. Он вытянул дно ящика, под двойным дном лежал кинжал Беллатрисы и обручальное кольцо, которое он когда-то купил для Джинни. Гарри достал кинжал, и серебряная рукоятка блеснула в его руках. Затем он вынул из кармана колбу, открыл её и поставил на стол. Поттер приставил лезвие кинжала к ладони и сделал глубокий порез, выступила первая кровь, и, чтобы наполнить колбу быстрее, он сжал кулак, отчего в посудину закапала тёмно-бордовая жидкость. Половины колбы, согласно обряду, было достаточно. Осталось сделать самое важное – извлечь вторую часть души. Он приставил палочку к груди и начал произносить заклинание:

– Nunc aut numquam, – предметы в комнате задрожали, палочка загорелась тёмно-зелёным светом. – Vita pro mors, – Гарри начинал чувствовать жжение в груди, боль была невыносимой — как будто кто-то раскалённым железным крюком вцепился в него. Последнюю часть заклинания он уже выкрикивал, не сдерживая себя: – Derogable!

Поток света пронзил его тело, от этого Гарри выгнулся и подался вперёд. Он пытался контролировать свои действия, но каждое движение руки давалось с неимоверной трудностью. Поток света, вырвавшийся из его груди, начал возвращаться назад. Гарри отдалял палочку от своей груди и чувствовал, как этот поток вырывает у него частичку души, которая покидала его тело в виде светлой ленты, в которую он пытался вложить чувство жалости, обиды, чувство неуверенности и сожаления – всё, что будет ему в дальнейшем мешать идти к поставленной цели. Он хотел оставить только холодный разум и расчётливый ум. Завершающим движением руки он поместил вторую часть души в колбу. Кровь моментально смешалась с новым ингредиентом, и реакция не заставила себя ждать: она поглотила в себя светлую ленту, закипела и начала пенится. Гарри закрыл колбу, но на этом обряд не заканчивался – теперь нужно было выбрать предмет для крестража, в который можно было переместить изъятую часть души. О том, какой именно предмет станет его крестражем, Гарри не думал, поэтому он решил выбрать из того хлама, что находился вокруг него, но сосредоточиться на одном предмете у него не получалось. Он тяжело дышал, болело всё тело, кружилась голова. Посмотрев на дно ящика Гарри, заметил кольцо. Руки неимоверно тряслись, поэтому с первого раза взять кольцо не получилось. Оно было маленьким, на женский палец, поэтому через горлышко колбы провалилось без проблем. Кольцо, как губка, моментально впитало в себя всё содержимое.

Гарри не без улыбки наблюдал за процессом. Наконец-то! У него всё получилось! Но в конце концов слабость взяла своё, и, не в состоянии больше контролировать своё тело, Гарри потерял сознание.

Гарри очнулся на полу своей комнаты. Глаза открывались с большим трудом. Он лежал и стал прислушиваться к своим ощущениям: пустота и лёгкость. Как такие два взаимоисключающих чувства овладели ним? Пустота охватывала всё тело. Лёгкость была в мыслях, никакие эмоции больше его не отягощали. В голове возникали картинки случившегося, постепенно Гарри приходил в себя, разум просчитывал действия наперёд. Нельзя всё так оставлять, нужно действовать. В голове возникали вероятные события и их возможный исход. Никак нельзя было медлить, если он хочет быть на несколько шагов вперёд. Всё как в шахматах, в которые Рон хорошо играет. Теперь уже играл. Открыв глаза, Гарри решил посмотреть на свой крестраж. Чтобы подняться, он взялся порезанной рукой за угол стола. Острая боль пронзила ладонь, и Гарри застонал. Кольцо лежало на дне колбы и ничем, на первый взгляд, не отличалось от обычного кольца. Стекло искажало его вид. Гарри решил его достать, но кольцо никак не хотело выпадать обратно. Ещё немного покрутив колбу в руках, Поттер взял кинжал и отбил горлышко колбы. Осколки разлетелись по комнате, посудина покрылась острыми краями. Крестраж без препятствий оказался в руках Гарри.

— Прекрасно, — зачарованно произнёс Поттер, сжав кольцо в кулак.

Посмотрев на вещи вокруг себя, он заметил мешочек из ишачьей кожи. Хагрид сделал нужный подарок своему другу на семнадцатый день рождения. Гарри положил в него кольцо к другим уже лежавшим там вещам, таким как золотой снитч, Карта Мародёров и Сквозное Зеркало. Он не боялся, что кольцо потеряется или же кто-то выудит его из мешочка — это было невозможным. Никто, кроме хозяина, не мог достать из него предметы. И никто бы не осмелился искать крестраж возле его хозяина. Чем непредсказуемее будет место его нахождения, тем труднее будет его найти и уничтожить.

Гарри подошёл к шкафу и начал собирать вещи. Ему нужно на пару недель покинуть дом. Или на меньший срок, не ясно, но на всякий случай нужно было хорошо всё подготовить. Гарри достал сумку небольшого размера, в которую любой магл поместил бы не больше ручки и тетради, но на эту сумку ещё когда-то Джинни наложила заклятье незримого расширения. Гарри достал мантию-невидимку, несколько рубашек, кинжал Беллатрисы, мешочек из ишачьей кожи, положил палочку. Блокнот с записями находились на первом этаже, и Гарри взял сумку и быстро спустился по лестнице вниз. Оказавшись на первом этаже, он направился к столу, на котором лежал интересовавший его предмет. Взгляд его направился к выходу.

Тело Рона оставалось лежать недалеко от дверей. Поттер взял его под руки и перетащил ближе к креслу, на котором ещё несколько часов назад ждал его Уизли.

— Так лучше, — сказал себе Гарри.

— Как лучше? — послышался голос за спиной.

Поттер не обернулся, это был Кикимер.

— Где ты был? — жёстко спросил парень эльфа.

— Я был в Косом Переулке, мистер Поттер. Я услышал, как вы говорили, что голодны, вот я и отправился за недостающими продуктами. Хотел сделать приятный сюрприз.

Кикимер посмотрел на беспорядок вокруг, на собранную сумку Гарри

— Вы надолго уходите?

— Не знаю, — отрезал Гарри. — Но лучше не жди, а ещё лучше приберись здесь и… — Поттер направился к сумке с вещами, что была на столе, достал оттуда рубашку и бросил её Кикимеру. — И можешь быть свободным, дарю.

Эльф с недоумением посмотрел на рубашку, что теперь была у него. Его охватило отчаяние.

— Что я не так сделал, мистер Поттер? Не выгоняйте меня, прошу вас, — Кикимер упал на колени, прижимая к себе подаренную рубашку.

— Тебя никто не выгоняет, — раздражённо ответил Гарри, — живи здесь сколько хочешь. Кстати, убери куда-нибудь нашего гостя. И вообще, ты меня задерживаешь.

Гарри обошёл эльфа и подошёл к двери

— Ах, да, — с ироничной интонацией произнёс Поттер, — вернётся Джинни, передай ей, что я её люблю.

Гарри засмеялся от только что сказанной фразы, настолько она показалась ему забавной.

Закрыв за собой двери, он поднялся вверх на площадь Гриммо и трансгрессировал в Хогвартс. Библиотека должна была ещё хранить интересные экземпляры, что не могли уйти от его внимания.

Кикимер ещё немного посидел с рубашкой бывшего хозяина, потом встал и надел её на себя. Отчаянье переполняло эльфа, но нужно было выполнять последний приказ мистера Поттера. Если он разрешил ему остаться, то Кикимер молча и незаметно будет поддерживать дом в порядке, как делал это всегда. Осмотревшись по сторонам, Кикимер увидел непонятный силуэт на полу. Подойдя ближе, он не поверил своим глазам. Он прекрасно понимал, что имел в виду Гарри, когда сказал «убрать гостя», поэтому знал, что делать. Эльф прикоснулся к бездыханному Уизли и переместился на задний двор.

Возле кресла осталась лежать палочка Рона Уизли.

Гарри трансгрессировал в Хогвартскую библиотеку. Громадные стеллажи с книгами стояли мрачной стеной, солнечный свет слабо пробивался сквозь окна, и его лучи освещали медленно падающие пылинки. Для того чтобы рассмотреть стеллажи с книгами, этого света было явно недостаточно, поэтому Гарри зажёг лампу, которая стояла на входе в библиотеку. Книги, что были в читальном зале, его не интересовали, поэтому он уверенным шагом направился в самый конец помещения, где находилась особая секция. Шаги Гарри были почти беззвучны. Его присутствие выдавало только иногда скрипящий пол под ногами. Дойдя до особенной секции, он аккуратно переступил через заграждение. Все книги не изменили своего расположения со времён его обучения в Хогватсе. Всё оставалось таким, каким и было: книги с пятнами крови и выцветшими названиями на корешках, или же совсем без названия. Гарри подошёл к одной книге без названия и самодовольно улыбнулся. Такое же заклятье маскировки он использовал и сам, поэтому теперь узнать скрытое название не составит большого труда. Он поставил лампу на пол, достал палочку из сумки, поднёс её к книге и произнёс заклинание:

— Agnitio! — от волнения его голос прозвучал куда громче, чем он ожидал. Поэтому Гарри замер, вглядываясь в темноту и ожидая, что кто-нибудь уже ищет источник шума. Но по всей видимости его никто не услышал и он перевёл взгляд на книгу.

После произнесённого заклятья на старой обложке золотыми буквами стало проявляться название «Тёмные силы: пособие по самозащите. Автор — Квентин Тримбл».

«Защита?» — подумал Поттер — его интересовало совсем не это.

Он наклонился за лампой, и взгляд его упал на большой чёрный с серебром фолиант. Гарри сразу его узнал — это была та самая книга, которая навела на него ужас своим душераздирающим криком, когда он на первом курсе тайком пробрался в Особую секцию в поисках сведений о Николасе Фламеле. Именно с неё можно и начать. Гарри сел на пол, поставив рядом с лампу. Когда он положил тяжёлый том себе на колени ему в голову пришла мысль, что неплохо было бы проверить по Карте Мародёров нет ли кого-либо по близости, потому что если его голос могли и не услышать, то крик книги точно будет слышен на весь этаж. Мысленно отругав себя за то, что не додумался взглянуть на карту раньше, Гарри достал из сумки мешочек из ишачьей кожи, выудил из него Карту Мародёров, дотронулся до неё палочкой и произнёс: «Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость!». На пергаменте стало проявляться изображение и текст: «Господа Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост, поставщики вспомогательных средств для волшебников-шалунов, с гордостью представляют своё новое изобретение — Карту Мародёров…». Поттер раскрыл карту и там, где находился большой зал, была движущая точка с подписью «Гермиона Грейнджер». Гарри не поверил своим глазам, карта не могла так ошибаться. Поттер решил проверить лично, поэтому быстро положил книгу обратно, погасил лампу и поднялся. Охватывающим движением он накинул на себя мантию-невидимку и быстрым шагом направился в большой зал.

«Гермиона! Это…» — Гарри зачарованно посмотрел на Грейнджер, которая продолжала свой путь в подземелье. Он пошёл за ней, держась на расстоянии пары метров. Запах её духов тянулся шлейфом, и Поттер попал под его влияние. Гермиона как всегда шла быстро, и Гарри внимательно следил за расстоянием, чтобы её резкая остановка не привела к последствиям.

Гермиона вошла на кухню, и Гарри хотел было зайти за ней, но эльфы метались в работе и могли его зацепить. Он вышел за дверь

— Мисс Грейнджер! Удача на нашей стороне! — послышался из кухни чей-то голос. «Ещё кто-то здесь». — Вы не поверите, что мы нашли. Вилли и Грэг дошли до восстановления личного кабинета профессора Дамблдора, и мы нашли это! — продолжал голос, Гарри решился приблизиться к Гермионе. Он стоял даже очень близко к ней, надеясь только, что она его не заметит.

Старый эльф передал в руки Гермионы маховик времени. Гарри наблюдал за её движениями. А если она уже всё знает? Вдруг она попытается что-то изменить в прошлом? Исключено! Как только Гермиона уйдёт, он заберёт маховик у эльфа и уничтожит его.

— Это действительно удача. Завтра же обращусь в Министерство Магии, пусть оформят маховик в Отдел Тайн, — ответила Гермиона и повесила его себе на шею.

«Проклятье, — выругался Гарри. — Ещё и это нужно теперь учесть».

Гермиона развернулась к выходу — Поттер еле увернулся, чтобы рукой она не задела мантию, — и направилась куда-то с вечно разговаривающим эльфом.

Гарри вышел из кухни, дотронулся палочкой до Карты и прошептал: «Шалость удалась».

«Удалась как никогда», — подумал он, сложил карту в сумку и трансгрессировал на площадь Гриммо, 12.

* * *

Кикимер продолжал убирать в доме. Из-за земли его новая белоснежная рубашка была прокрыта чёрными пятнами. Он не мог поверить, что мистер Поттер так с ним поступил. Он, отличный хозяин, что всегда относился к Кикимеру с уважением, вдруг решил подарить ему свободу. От неудобства эльф одёргивал рубашку, пытался повернуть, одеть по-другому, но ничего не приносило ему удовлетворения. После очередной попытки Кикимер смирился и тяжело вздохнул. Он уже прибрался на всех этажах дома, оставались только первый и цокольный этажи. Эльф устало спустился на первый этаж и посмотрел вокруг оценивающим взглядом — работы было достаточно. Кикимер углубился в комнату, как услышал звуки за своей спиной. Обернувшись на звук, он никого не увидел, поэтому продолжил заниматься своими делами.

Гарри трансгрессировал домой в мантии — слишком опасно было снимать её в Хогвартсе — и резким движением схватил и швырнул её на стол. Вслед за мантией полетела и сумка. Поттер был вне себя от злости, в его планы вносили коррективы нелепые обстоятельства. Он расхаживал по гостиной, меряя комнату шагами, и совсем не замечал эльфа, который уворачивался от его уверенных шагов. А если бы он ещё и не узнал об этом? Нужно уберечь свой дом, но в первую очередь себя. Гарри нервно развернулся и сел в кресло, сложил руки возле лица и начал рассуждать: «В любом случае Рона будут искать, сначала Гермиона и Джинни, потом Джордж, дальше на работе заметят его отсутствие…»

Мысли роились в его голове. Гарри смотрел в одну точку и не сводил с неё взгляда. Кикимер поднял с пола палочку Уизли и подошёл к Поттеру. Он хотел было протянуть её ему, но Гарри остановил эльфа рукой, даже не посмотрев на него. Эльф появился, уныло опустил голову, расстегнул рубашку и заложил палочку под неё, а затем, одной рукой придерживая палочку, спустился на цокольный этаж.

На цокольном этаже находились кухня и кладовка. Чтобы никто не видел, Кикимер зашёл в свою клетушку. В сравнении с теперешней комнатой, клетушка была ничтожно мала: котёл занимал много места та, и было там не высоко. Эльф достал из-под рубашки палочку. Ему всегда было запрещено ею пользоваться, но никто никогда не рассказывал Кикимеру, почему так, а сейчас у него был отличный шанс проверить, почему же. Он немного прокашлялся, направил палочку на двери кладовки и слегка взмахнул ею вверх — ничего не произошло. Эльф сделал движение в сторону двери, и из палочки выстрелил луч и выбил дверь. Отдача свалила Кикимера на пол, дверь тяжело упала и немного дымила.

На шум подорвался Гарри. Он вытянул из сумки палочку и спустился на кухню — там никого не было, только эльф пытался поднять дверь и поставить её на место. Гарри облегчённо вдохнул.

— Что здесь произошло? — спросил он.

Эльф всё так же безрезультатно пытался поднять тяжёлую дубовую дверь. Увидев Гарри, он испугался. «Палочка! — подумал Кикимер. Он оставил её лежать под трубами котла. — Только бы мистер Поттер не пошёл в кладовку».

Кикимер оставил двери и выступил немного вперёд.

— Мистер Поттер, это котёл. Трубу прорвало, и она выстрелила паром в двери. Но я уже починил.

Гарри на самом деле было всё равно, что случилось с этой чёртовой дверью. Его интересовало сейчас совсем другое, и он ушёл на первый этаж.

Кикимер вбежал в кладовку и схватил палочку. Нет, он не будет ею пользоваться. Всё, он узнал, что палочка может работать в его руках, и хватит. Эльф хотел сломать палочку, но передумал. Что-то его остановило. Он замотал палочку в старую одежду и положил между трубами.

Гарри снова метался по комнате. От беспокойства он делал много лишних движений: проводил руками по волосам, перекладывал палочку с места на место, постоянно смотрел на часы. Подойдя к столу, он одним движением смёл все вещи: сумка и мантия оказались на полу. Поттер посмотрел на новый бардак — из сумки выглядывал уголок его блокнота. Гарри наклонился, достал его целиком и сел в кресло. Сосредоточенно листая, он снова и снова вчитывался в названия заклинаний и магических обрядов. Пролистав до середины, он остановился на одном из ритуалов. Гарри водил указательным пальцем по странице, и с каждой новой строчкой на его лице проявлялась улыбка.

— Прекрасно! — прошипел Поттер. Теперь он знал, что делать.

Джинни сидела дома одна. Маленький, но уютный домик был ей очень даже по душе и нравился больше, чем особняк Блэков. Она ходила по кухне и рассматривала детали интерьера, которые Гермиона проработала до мелочей: светлые занавески удачно подходили к зелёным стенам кухни, стулья были подобраны в тон деревянному кухонному столу бежевого цвета. Посредине стола в светло-голубой вазе стояли хризантемы. Джинни чувствовала себя утомлённой. Не уставала она только смотреть на часы, но стрелка двигалась очень медленно. Была половина одиннадцатого утра, а никто так домой и не вернулся. Неспокойное ожидание отражалось на самочувствии Джинни и её внешнем виде: из зеркала на неё смотрела девушка с бледным лицом, потухшими светло-карими глазами и огненно рыжими волосами. Джинни продолжила размышлять: она всё так же не хотела быть третей лишней для Рона и Гермионы. Нет, брат никак не показал, что она им мешает или будет помехой, но эта мысль не покидала её ни на минуту. Лучший способ от мысли избавиться, как ей показалось, уехать, поэтому она начала обдумывать, куда она может уйти на некоторое время. В Нору вернуться не могла, для родителей у неё с Гарри были идеальные отношения, тем более портить о нём впечатления после ссоры она не собиралась, к подругам тоже не хотела, а до последнего курса Хогвартса был ещё месяц. Оставался только Джордж. Он всегда рад был её видеть, как и Рон. Сейчас он так же жил отдельно от родителей поближе к своему магазину «Всевозможные волшебные вредилки». Тем более, Джинни могла бы помочь ему с торговлей. Джорджу без Фреда сейчас тяжело. Впрочем, как и всем… Негромкий хлопок у входной двери возвестил, что домой вернулась Гермиона. Она прошла на кухню и села рядом с Джинни.

– Всё хорошо? – спросила Грейнджер.

– Гермиона, – сказала Джинни, – мне нужно где-то побыть до начала учебного года. Я поеду к Джорджу. Он сейчас один, и я ему буду там нужна. Понимаешь, я снова хочу быть нужна. У него магазинчик, и лишние руки не помешают, да и он давно звал меня погостить.

Гермиона положила ладонь на руку Джинни.

– Я была бы рада, если бы ты осталась.

Джинни отрицательно покачала головой.

– Тебя здесь насильно никто держать не будет, но двери нашего дома всегда для тебя открыты, – Гермиона посмотрела на часы. – А я, наверное, скоро отправлюсь к Гарри, – продолжала Грейнджер. Часы показывали одиннадцать часов дня. Гермиона провела рукой по маховику.

* * *

Гермиона трансгрессировала на площадь Гриммо, 12. От частых перемещений у неё уже болела голова и слезились глаза. Она стояла возле двери и не решалась её открыть, пытаясь прислушаться к тому, что происходило внутри, но ничего кроме тишины не слышала. В конце концов, она толкнула дверь, и та медленно открылась. Гермиона держала палочку в руках, стараясь войти как можно тише, не привлекая к себе внимание, чтобы, в случае необходимости, так же незаметно покинуть дом. Рон был бы недоволен, если бы она ослушалась его и решила помешать их разговору с Гарри, особенно сейчас, когда речь шла о младшей сестре Рона.

В гостиной никого не было. Всё вокруг было хорошо убрано, и Гермиона не сомневалась, что это постарался Кикимер.

– Мисс Грейнджер? – послышался голос за спиной Гермионы. – Рад вас видеть.

Она обернулась на голос и увидела Кикимера. На нём была рубашка Гарри, но он успел уже её запачкать. «Если рубашка Гарри на эльфе, – продолжала размышлять Гермиона, – значит…»

– Ты свободен?! – она не сдержала своего удивления. – Но почему?

Эльф опустил голову и оттянул рубашку, которая была ему очень велика.

– К моему огромному сожалению, да, мисс Грейнджер. Но мистер Поттер разрешил мне остаться здесь.

– Гарри дома? – спросила Гермиона. – Я бы хотела его увидеть. Надеюсь, Рон с ним.

– Мистера Поттера нет, а мистера Уизли уже нет, – спокойно ответил эльф.

Гермиона задумалась над услышанным.

– Как это уже нет? Уже нет дома? Я с ним разминулась?

Эльф молча подошёл к ней и взял её за руку. По телу Гермионы прошёл ток, а в голове начали возникать картины. «Косой переулок… разбросанные вещи… рубашка… Рон… задний двор».

Гермиона выдернула руку. По щекам текли слёзы. Она хотела убежать, спрятаться, и чтобы Рон обнял её и сказал, что это неправда. Что-то внутри оборвалось.

– Мисс Грейнджер, – эльф снова попытался взять её за руку, но Гермиона отошла от него. – Я не сделаю вам больно. Вы видели всё то, что видел я, не больше.

– Как давно это было? Это Гарри? – всхлипывая, спросила Гермиона.

– Я не знаю, мисс Грейнджер, поверьте мне.

Гермиона вытерла слёзы. Она вспомнила про маховик, цепочка от которого неприятно жгла кожу на шее. «Если всё было не так давно, то я смогу вернуться и всё исправить или убедиться в том, что это сделал не Гарри. Он не мог так поступить, это невозможно!»

Что-то слегка ударило Гермионе в спину, она обернулась, но лестница позади неё была пуста. Показалось. Гермиона вытянула на цепочке маховик и завела его на пять часов назад.

– Мисс Грейнджер, что вы делаете? – удивился эльф.

– Скоро увидимся, – сказала она.

Началось путешествие во времени.