Keep dreaming (гет)

В одиннадцать лет Гермиона скучала в маггловской школе, проводя вечера с тысячу раз пролистанными книжками и милыми, но скучными фильмами для детей. Тогда Рождество для нее было дверцей в сказку: можно было на один вечер забыть о том, что она умнее и взрослее своих ровесников, и хоть немного побыть маленькой девочкой. Рождественская елка, подарки, игры – все это было словно приветом из другого мира, из несуществующей страны, где не нужно было стремиться стать первой в классе или делать вид, что отсутствие друзей тебя совсем не волнует. Если честно, тот год мало чем отличался от предыдущих, просто именно тогда родители подарили ей книгу, о которой она давно мечтала.

А с тех пор, кажется, ее самые-самые сокровенные рождественские желания больше не сбывались, да и сами праздники оставляли желать лучшего.

В двенадцать лет Гермиона уже училась в Хогвартсе и, хоть и встречала Рождество как раньше, дома с родителями и гостями, теперь была совсем другой. Во-первых, она могла написать друзьям – настоящим друзьям! – и даже получить от них по подарку. Конечно, ни Гарри, ни Рон не знали, что положено дарить подругам на Рождество, но уже сам факт того, что они попытались придумать хоть что-то, был необычайно приятен. Ну а то, что в принесенной совой посылке оказались предсказуемые сладости, которые ее родителями не поощрялись, было уже не так важно.

Рождество своего второго курса Гермиона помнила плохо. Мало того, что на каникулах она выпила Оборотное зелье с кошачьим волосам, так потом еще и несколько недель пролежала в окаменелом состоянии. Нет, те праздники для нее чем-то особенным или, тем более, приятным, не были. Как, впрочем, и следующие. Ссориться с друзьями Гермиона не любила, но что прикажете делать, если один упорно желает подвергать себя опасности, летая на присланной неизвестно кем метле, а второй дуется из-за крысы?!

От четвертого Рождества в Хогвартсе Гермиона, признаться, тоже ничего не ждала. Проходящий Турнир Трех Волшебников обязывал администрацию провести Святочный бал, а танцы, наряды и кавалеры были для Гермионы больной темой. Не то чтобы она совсем не умела вести себя с мальчиками (не зря же ее лучшими друзьями были Гарри с Роном, хотя они, конечно, казались ей еще маленькими). И не то чтобы наряжаться она совсем не умела. Но необходимость купить нарядное платье, сделать макияж, да и оказаться в нужное время в нужном месте, чтобы ее пригласили на бал, вызывала у Гермионы легкую панику.

С платьем, впрочем, было проще всего – оно было указано в списке необходимых вещей и куплено еще летом, и теперь Гермиона, разглядывая воздушную розовато-вишневую ткань, была почти уверена в том, что все пройдет удачно.

Гораздо больше тревог вызывал у нее спутник. Как-то совершенно случайно вышло, что она действительно оказалась в нужном месте (и теперь никто не скажет, что она зря просиживает в библиотеке целыми днями!) в нужное время, и ее пригласили на бал. Само по себе это было хорошо – ведь о празднестве только-только объявили, а у нее уже появился спутник, — но им оказался Виктор Крам. А о чем с ним разговаривать, да и вообще, как себя с ним вести, Гермиона не понимала совершенно.

Она, конечно, позаботилась о том, чтобы узнать о нем всю возможную формальную информацию, и, если честно, от прочитанного пришла в ужас. Краму было восемнадцать, учился он в Дурмстранге, играл ловцом в болгарской сборной по квиддичу, на публике чаще всего попадался в компании младшей сестры Софии. Ничего более персонального Гермиона не нашла. И, будучи от природы несколько более пессимистичной, чем сама хотела бы, заранее предчувствовала довольно скучное Рождество.

Танцевать она умела, вести беседы о квиддиче – только на уровне комментирования правил, большего от нее обычно не ждали. О чем еще можно было говорить с Крамом? Делиться воспоминаниями о доме (он же наверняка скучает по Болгарии и по семье, так?) и впечатлениями о бале?

Мысленно прикинув, какие темы не стоило бы поднимать, и постаравшись вспомнить, что она вообще знает о балах, Гермиона констатировала, что она, к своему сожалению, с большой вероятностью является занудой. Она надеялась, что Виктор об этом хотя бы догадывался – в конце концов, кроме Большого зала единственным местом, где они пересекались, была библиотека, а по ее поведению там о Гермионе можно было многое сказать...

Но ей все равно было боязно.

Бал, танцы, много (очень много!) людей, перед которыми нельзя было сесть в лужу...

Впервые в жизни Гермионе показалось, что до этого она была слишком высокого мнения о себе.

* * *

Прежде чем начать спускаться по лестнице к Большому залу, Гермиона замерла у стены и выглянула. Так, вон Рон с Падмой Патил неспешно бредут в зал, оба не слишком довольные, а вон Парвати старательно пытается привлечь внимание Гарри, а тот смотрит лишь в сторону Диггори и Чанг.

Гермиона глубоко вдохнула и вышла вперед.

Крам появился буквально через несколько секунд, словно знал, что она только-только вышла. От того, с каким видом он подошел к ней и поцеловал ей руку, у Гермионы внутри что-то перевернулось. Нет, красавчиком Виктора было назвать сложно – слишком жесткий подбородок, нос из-за неудачного столкновения с бладжером чуть искривлен, — но было в нем что-то такое... величественное. Он казался значительно старше ее обычного окружения (да и был старше, вообще-то), держал себя необыкновенно уверенно, но не самоуверенно, и буквально излучал спокойствие.

Гермиона была готова сколько угодно проклинать себя за ассоциации, но в тот момент ей показалось, что Крам был каким-то неземным существом, приглашающим ее в свое величественное королевство.

После того, как они первыми среди пар чемпионов вошли в Большой зал, это впечатление лишь усилилось.

Танцевал Виктор не слишком легко, в воздухе ему, видимо, было гораздо комфортнее, — и, как и Гермиона, предпочитал отмалчиваться. Зато разглядывал ее с непривычно зажигающим кровь любопытством. Гермиона чувствовала себя совершенно необычно – будто она находилась в центре внимания, но это, против обыкновенного, не действовало на нервы.

К началу трапезы Гермионе уже казалось, что Крама она знает давно, хоть они и почти не разговаривали. «Своего человека» она угадала в нем по взглядом, полуулыбке и почти милой, но в то же время уверенной и привычной неловкости, с которой он кружил ее или вел к столу.

Может, танцы вскружили ей в голову, или выпитый перед ними бокал определенно не маггловского вина уже начал действовать (рациональная часть сознания предпочла забыть, что действовать в этом вине было нечему), но Гермионе в тот миг казалось, что она на вершине мира. Люди вокруг улыбались и вежливо разговаривали... пожалуй, только Гарри портил эту приятную картину унылым выражением лица, но Гермионе в кои-то веки хотелось не начать «взбадривать» его, а оставить в покое.

— Чем ты планируешь заняться после школы, Гер-ивона? – осторожно спросил Виктор, когда они сели за стол. Гермиона хихикнула над тем, как прозвучало ее имя, и неожиданно подумала, что вот так легко и беззаботно посмеиваться, в общем, приятно.

— Еще не знаю, если честно, — попыталась улыбнуться она. Вопрос мгновенно напомнил о том, что Крам уже почти взрослый, во всяком случае, совершеннолетний и уже зарабатывает, хоть и всего лишь игрой в квиддич. – Совсем не знаю. – Наверное, нужно было вернуть любезность и тоже спросить что-нибудь, но, пока Гермиона думала — а этот процесс неожиданно занял гораздо больше времени, чем обычно – началась трапеза. – Приятного аппетита?

— Взаимно, — кивнул Виктор, разглядывая меню. Гермионе подумалось, что уже за этот вечер он казался и величественно уверенным, и забавно смущенным, хотя раньше представал лишь замкнутым и крайне недружелюбным. Каков же он на самом деле?

Странно, но это действительно хотелось узнать. Уйти от условностей светского знакомства, заманить на прогулку в заснеженный Хогсмид и поговорить — не с чемпионом Дурмстранга, не с ловцом Болгарии, а просто с парнем, едва вышедшем из буйной юности. Интересно, каким он был в ее возрасте...

— О чем ты мечтал в детстве? – спросила вдруг Гермиона. Виктор оторвался от блюда, помедлил несколько секунд и пожал плечами.

— Наверное, об этом и мечтал, — он обвел рукой зал. – Что стану известным спортсменом и буду играть в высшей лиги квиддича. Заработаю много денег и отправлюсь путешествовать. – Неожиданно чуть хитро улыбнулся: — Пойду на бал с красивой девушкой, которая сама не понимает, что из себя представляет, и потому близка мне по духу.

Гермиона отвела взгляд, совершенно не представляя, что на это отвечать.

— Но, как оказалось, это были глупые мечты, ну, кроме последней, — Крам хмыкнул.

— Почему глупые?

— Слишком очевидные. Слишком обыкновенные. Мечтать нужно о чем-то другом. Хуже всего бывает, когда то, о чем ты мечтаешь, сбывается, и ты понимаешь – это все не то... – Гермиона повернула голову и обнаружила, что Виктор внимательно и с каким-то неясным намеком во взгляде смотрит на нее.

Она приподняла бокал и произнесла первое, что пришло в голову:

— За то, чтобы сбывались только правильные мечты?

* * *

Последний танец был объявлен уже за полночь, и к тому моменту Гермиона чувствовала себя слегка не в своей тарелке. Спать еще не хотелось, но будоражащий кровь адреналин от первых танцев ушел, к тому же она, кажется, снова разругалась с друзьями.

Зато Виктор, выводя ее в заключительный раз в центр Большого зала, казался невероятно оживленным. Гермиону это даже удивило — никакого разумного повода она не находила, а неразумные – и не пыталась искать.

Полившаяся со всех сторон мелодия была очень нежной и на мгновение вернула Гермиону в детство... Не в ту нудную его часть, когда Рождество все еще кажется праздником, но уже теряет свое особенное значение.

А в какое-то другое, далекое и словно бы не существовавшее в ее жизни время. То, которое не должно было заканчиваться.

— Я не хочу заканчивать школу, кстати, — пробормотала Гермиона, не совсем понимая, что именно говорит. – Быть взрослой – скучно.

— Полностью согласен, — отозвался Виктор где-то над ухом, и она, моргнув, поняла, что все это время переступала, уткнувшись лбом ему в грудь. – Скучно и не слишком приятно. И пусто.

— Не может быть такого, чтобы у тебя вообще никаких целей не было, — слабо фыркнула Гермиона, выпрямляясь. Она хотела, было, добавить про квиддич, но в последний момент решила, что в свете их разговора за ужином это не самая лучшая идея.

— Есть, наверное... – Сейчас Крам точно казался ей не тем всемирно известным ловцом, которого она видела летом, а пареньком, которого почти увидела во время трапезы.

Гермиона попыталась улыбнуться, неожиданно понимая, что уже знает, что он скажет дальше. -— — Бытовые цели. Не то чтобы бессмысленные или бесполезные, но... точно скучные. Взрослые, как ты говоришь.

— И что ты будешь с ними делать? – вопрос показался почему-то очень личным, но... она ведь имела право его задать, так?

— Жить, — Виктор пожал плечами.

Музыка явно пошла на убыль, и от этого, и от его слов, на душе стало пусто.

— Какой-нибудь совет мне на будущую жизнь? – попросила Гермиона почти жалобно. Крам озадаченно посмотрел на нее, обвел взглядом Большом зал и негромко произнес, почти спросил:

— Продолжай мечтать?..