Банга (джен)

Серый остроухий щенок лежал в дюнах. Люди находились где-то совсем близко, он чувствовал запах пищи, слышал ржание лошадей, крики. Надо было пройти совсем немного... Он заставил себя подняться и побрел дальше. Лапы были стерты в кровь, шерсть свалялась, один глаз загноился и почти ничего не видел, морда расцарапана, на боку следы когтей.

Он голодал уже больше недели. Ему иногда удавалось приблизиться к какой-нибудь деревне, но всякий раз собаки прогоняли его. Если бы он умел охотиться, если бы он был хоть чуть-чуть постарше, сильнее...

Щенок чувствовал, что силы оставляют его. Он выбрался на дорогу и упал. Где-то снова раздалось ржание лошадей, а потом послышался шум, который все приближался и приближался. Но обессиленный щенок уже не обращал ни на что внимание. Приоткрыв здоровый глаз, он увидел лошадей, которые неслись прямо на него. Земля так дрожала, что раны начали болеть, а пыль и песок забились в ноздри и пасть.

Но неожиданно все прекратилось. Лошади остановились, а человек в белом плаще подошел к серому комочку на каменистой дороге и взял его на руки. Маленький остроухий щенок посмотрел на суровое лицо своего спасителя, и что-то шевельнулось в глазах самого жестокого прокуратора Иудеи Понтия Пилата.

Прокуратор привез щенка в свою резиденцию и приказал накормить и обработать его раны. К вечеру щенок пришел в себя и начал резвиться, путаясь у всех под ногами.

— Да ты проказник, Банга! — воскликнул Понтий Пилат, наблюдая за псом.

Щенок весело гавкнул, одобряя свое новое имя, а потом, запрыгнув хозяину на колени и лизнув его в щеку, успокоился и заснул.

Окруженный заботой и вниманием, Банга рос и набирался сил. Он часами носился по всей резиденции Понтия Пилата, оглушая всех своим звонким лаем, переворачивая подносы с едой, пугая служанок, кусая всех за ноги. И только во время отлучек прокуратора щенок становился тихим и скучным, часами лежа на одном месте и прислушиваясь к шуму на дороге. А когда хозяин наконец возвращался, Банга мчался ему навстречу, радостно повизгивая, прыгал, пытался лизнуть.

Он всегда чувствовал, когда хозяин приезжал злой и расстроенный, понимал, когда ему плохо. В такие минуты прокуратор не хотел никого видеть, кроме своего пса. И Банга, все понимая, садился рядом, а хозяин гладил серую морду, заглядывал в преданные глаза, словно ожидая, что пес даст ответы на все вопросы.

А когда злость и боль проходили, прокуратор отправлялся в дюны вместе с Бангой. Для пса это были самые счастливые минуты. Хозяин пускал лошадь легкой рысью, а Банга бежал рядом, распугивая птиц и лая на всех. Но больше всего пес обожал море. Он гонялся за волнами, плавал, ловил лапой мелких рыбешек, а иногда просто носился по мокрому песку или рыл норы. А возвратившись домой, запрыгивал грязный и мокрый на ложе прокуратора.

Человек, который мог казнить своих поданных за малейшую провинность, чье имя произносилось со страхом, прощал любую шалость своему псу.

К двум годам Банга превратился в большого и сильного пса, боготворившего своего хозяина. Никто не смел приблизиться к прокуратору, не опасаясь за свою жизнь, если пес находился рядом. Только команда Понтия Пилата: «Спокойно, Банга!» могла остановить готового к прыжку четвероного телохранителя.

Банга уже не разрывал подушки, не воровал еду и не кусал никого за пятки. Осознав величие своего хозяина, пес, видимо, старался ему соответствовать. И лишь на берегу моря Банга снова превращался в маленького неуклюжего щенка, который обожал гоняться за волнами и рыть норы в мокром песке.

Когда Банга повзрослел, прокуратор больше не оставлял его в своей резиденции во время поездок в Ерушалаим, а стал брать с собой. Банга не любил этот город. Наверное, псу не хватало моря, а может, передавалась ненависть своего хозяина ко всему непонятному и чужому, что скрывали в себе холмы Ерушалаима и золото Храма. Именно в этом городе хозяин все время отлучался, говорил с какими-то людьми, оставляя пса одного. Именно в этом роскошном дворце хозяин очень часто был злым и уставшим, именно здесь Банге не разрешалось рычать на незнакомых людей и ходить, где попало.

Банга не зря ненавидел Ерушалаим — именно в этом городе что-то непонятное и зловещее ворвалось в его жизнь. Он не понимал, что именно. Только помнил, что в середине месяца нисан хозяин был особенно угрюмый и рвался в Кейсарию. Помнил пес и страшную грозу в тот день, и рев толпы возле дворца, и каких-то людей, что приходили ночью к хозяину.

Через несколько дней прокуратор вернулся в Кейсарию, но пес видел новые морщины на лице хозяина и чувствовал его тоску.

А через два года вся их жизнь перевернулась. Банга не знал, что происходит, но снова была ночь в Ерушалаиме. И опять какие-то люди приходили тайно к прокуратору, и снова слышались вопли толпы возле дворца, а ненависть чувствовалась в каждом взгляде. А через несколько дней хозяин собрал самые необходимые вещи.

— Мы возвращаемся в Рим, Банга, — сказал он единственному близкому существу.

Изгнанник брел по каменистой дороге. Впереди шел серый остроухий пес. Они скитались уже несколько лет. Некогда великий человек превратился в нищего, брошенного всеми, презираемого старика. От прежней жизни ничего не осталось, кроме угрызений совести и старого пса.

Все эти годы Банга был рядом. Охотясь, он добывал пищу, охранял хозяина от бандитов на дорогах, служил грелкой в холодные ночи. Банге уже было более десяти лет, но верный пес оставался таким же бесстрашным, как в молодости. Вот только глаза его уже видели плохо, а сил оставалось все меньше и меньше.

— Иди сюда, Банга. Давай отдохнем возле реки, — позвал хозяин.

Пес подошел к нему, лизнул руку. Потом лег и начал вылизывать израненные лапы. Бывший прокуратор погладил серую морду. Пес радостно взвизгнул, а потом, положив голову на лапы, уснул.

Ему снилась пыльная дорога в дюнах, лошади и человек в белом плаще, который наклоняется и берет его на руки...

© Copyright: Юля Длугач, 2003

Свидетельство о публикации №1301310003