Человек Метели (джен)

Свободен лишь тот, кто утратил всё, ради чего стоит жить.

Эрих Мария Ремарк

С постоялого двора неспеша вышел высокий худощавый человек в темно-сером плаще. Он хмуро огляделся и направился вверх по улице. С севера с мрачной неотвратимостью приближались тяжелые свинцовые тучи, грозя снегопадом. То и дело налетал влажный промозглый ветер. Под его порывами человек зябко поёжился и поплотнее завернулся в плащ. Постоянная опасность, которую он чувствовал позвоночником как ледяное дуновение ветра, куда более холодного, чем дующий сейчас, на протяжении последних трех недель, куда-то отступила, и он позволил себе слегка расслабиться. Однако настороженность, въевшаяся в повадки за долгое, очень долгое время, не позволила ему окончательно потерять бдительность. Человек бесцельно шел по улицам незнакомого ему города, даже названия которого он не удосужился спросить. Ему было всё равно.

Сопровождаемый невеселыми мыслями и сырым ветром он свернул в узкий пустынный переулок, и тут дорогу ему преградили двое. Двое грязных пьяных бродяг. Впрочем, пьяны они были ровно настолько, чтобы чувствовать настоятельное желание избить кого-нибудь (ради развлечения или, возможно, денег).

Один из них , нехорошо ухмыляясь, окликнул одиноко идущего человека:

— Эй, приятель, куда-то торопишься? Так мы тебя проводим!

— В такое место, где ты поделишься с нами своими деньгами, — добавил второй.

— Ага, до могилки!.. — расхохотался первый.

Человек вряд ли услышал слова, обращенные к нему, он только почувствовал холодное предупреждающее покалывание в кончиках пальцев. Он остановился, словно налетев на невидимую стену, и поднял на бродяг глаза. И их смех вдруг умолк, как по команде, как обрезанный ножом. Секунду они глядели в эти глаза, а потом... с воплем сорвались с места и побежали прочь, забыв, что собирались делать. Позже, оправившись от ужаса, они вспомнили, что именно так напугало их во взгляде незнакомца. Они видели множество глаз людей, готовых ввязаться в драку или старающихся ее избежать, но в глазах того человека не было ни одного из ожидаемых выражений. Ни страха, ни злости, ни превосходства, ни жестокой радости, ни даже безразличия. В его светлых глазах не было НИЧЕГО, только холод, запредельный, завораживающий холод.

А человек, приготовившийся убить этих двоих, заступивших ему путь, удивленно повел плечом и нахмурился. Затем его красивые бледные губы дрогнули в грустной усмешке, и у рта пролегла горькая складка. Он так давно привык к Холоду, царящему внутри, в самом сердце, что почти не замечал его. Но иногда этот Холод прорывался наружу, или же человек сам выпускал его, как спускают цепного пса, и тогда на несколько мгновений льдистая беспредельность завладевала всем его существом, вытесняя, вымораживая живые мысли. Тогда все, кому непосчастливилось оказаться на пути этой нездешней стужи в человеческом облике, стремились как можно быстрее исправить свою ошибку и убраться подальше. При этом лишь самые сильные или мудрые из них успевали осознать Силу прежде, чем сбежать вне себя от ужаса. А опомнившись, ои торопились забыть пережитое. Обыкновенные же люди просто шарахались, не рассуждая.

Кто мог понять, либо проклинали его, либо сочувствовали — ему или его судьбе, но ни один еще не позавидовал ему. Ибо обладателю Талисмана Метели мог завидовать лишь отчаянный безумец...

Тот, кто принадлежал этому могущественному артефакту, воистину обладал великой силой, но он был несчастен, как никто на свете! Слишком высокую цену брал Талисман со своего владельца, выбирая его.

С волей Метели не смог еще совладать ни один человек. Само собой всё вокруг Избранника складывалось так, что он терял всё, что было ему дорого, все люди, которых он любил, погибая или предавая. Ибо лишь то сердце может занять Талисман Метели, тем сердцем может овладеть стужа, в котором не осталось иных чувств, кроме боли и леденящего одиночества. Лишь когда в душе умрут любовь и жажда жизни, лишь тогда обычный человек может стать Человеком Метели...

Холод не терпит соперников, желая царствовать единолично и всеобъемлюще.

Талисман Метели или, как его еще называют, Сердце Зимы, представляет собою медальон: огромный кристалл со множеством граней, в оправе из белого золота. Камень дивно искрится и переливается в лучах неяркого зимнего солнца. Он часто меняет цвет — бывая то льдисто-бледно-голубым, тогда изнутри его вырастает снежная игла, вся в маленьких сверкающих сферах, то наполовину матово-белым — наполовину серебристо-серым, а косая линия соединения цветов искрится тонкими прозрачными веточками, то... Впрочем, камень воплощает в себе все цвета, присущие холоду, и узоров в нем столько же, сколько на стекле в морозную пору.

Талисман Метели очень любит снег и ясные, студёные ночи. Тогда лунный свет чудно играет на его гранях, напитывая колдовской камень силой. Именно поэтому за Человеком Метели всегда следуют — куда бы он не шел — сначала снегопады, а затем лютые, инеистые морозы, когда стволы деревьев трещат от холода и ярко светит белая луна.

Однако не стоит думать, что Сердцу Зимы нужна только стужа. Оно живет теплом того, кто его носит. Оно медленно убивает, высасывает жизнь, — взамен ограждая своего владельца от обычного, земного холода, оберегая его от смерти, которую принято называть насильственной, щедро даря ему свою Силу, позволяющую многое...

Еще ни один человек, владевший Сердцем Зимы (хотя на самом деле это оно им владело), не сумел использовать его силу в полной мере или освободиться от его власти. Кто-то сходил с ума, многие, кто был слаб, просто очень быстро умирали. Ведь у Талисмана Метели, неизвестно кем и когда сотворенного, было множество "владельцев" во все времена.

Один из них, сумасшедший Художник, был известен тем, что стал создавать изо льда статуи изумительной, фантастической красоты. Сотни лет прошли с тех пор, но, по легендам, где-то в горах, среди вечных, как небо льдов, скрыта круглая долина, окруженная неприступными скалами. Именно там находится ледяной сад Художника и его последнее пристанище. Там стоят ледяные деревья, ледяная трава застыла навеки рядом с кустами шиповника из молочно-белого льда; там на полувздохе застыли ледяные люди, играющие со снежными тиграми. Там стоит звенящая тишина, которую никогда не нарушит ни единый звук. И лишь лучи холодного бледного солнца играют радужными отблесками застывших фигур, а лунные — перебирают кружевные серебристые тени...

А в прозрачной гробнице спит сам Художник, силой Талисмана создавший безупречную красоту этого льдистого мира.

И только один человек, единственный раз побывал в очарованном месте: именно он рассказал об этой безумной ледяной сказке... Преемник Художника, следующий "владелец" Талисмана.

Чары Сердца Зимы, утратившего источник живого тепла, выбрали его и привели к себе. Измученная душа с радостью приняла холод и Силу, ибо до этого он потерял воистину ВСЁ. Его предали вернейшие друзья, погибла женщина, которую он безгранично любил, сгорели в пожаре, охватившем родовой замок, их дети, а его самого враги продали на гиблые рудники... Жизнь этого человека после какого-то момента напоминала стремительное падение в темную бездну. Тогда и подействовала магия древнего артефакта, искавшего замену Художнику и не желавшего оставаться в глубинах горного хребта на веки вечные.

Человек бежал с рудника и долго блуждал по ледникам, но каким-то чудом не замерз, не разбился в диких скалах и не умер от голода (сила Зимы уже хранила его...) Притянутый, словно магнитом, он нашел ту заповедную долину и принял Медальон, лежавший поверх скрещенных рук Художника, обретя истинную Сущность Человека Метели.

В душе же его оставались не только боль и пустота: там тлела жгучая ненависть, та самая ненависть, место которой не мог занять даже колдовской холод.

И он вернулся в мир и получил имя Проклятого Льдом, ибо он использовал полученную Силу, чтобы отомстить своим врагам. Стоило ему пожелать, и на землю вмиг опускался такой лютый мороз, что всё вокруг превращалось в лед, а с неба падали тысячи замерзших насмерть птиц. Его не пугали ни огонь, ни солнце, и самые искусные маги были бессильны перед ним. Он уничтожил всех своих врагов и множество тех, до кого ему даже не было дела, замораживая целые города: ненависть сделала его слепым и жестоким, и страдания многих не только не трогали его, но казались предпочтительнее, чем муки лишь тех, кто был виновен перед ним...

Он умертвил многих... и сам тихо угас в одночасье, досуха выпитый Талисманом, ведь тот, щедро делясь своей Силой, не давал ее даром, вбирая до последней капли всё тепло жизни Проклятого Льдом.

После него весь мир стал бояться Людей Метели, хотя уже ни один из них не был так знаменит — своей жестокостью или своим безумием. Многие повторяли путь, пройденный до них, но ни одному не удалось скинуть бремя избранности Талисманом раньше, чем тот сам покидал их...

* * *

Нынешний Человек Метели очнулся от раздумий и встряхнул головой. Густые, слегка волнистые русые волосы рассыпались по плечам. Он запрокинул лицо к угрюмому небу и улыбнулся: уже начинали падать первые пушистые хлопья — признак приближающегося снегопада.

Улыбнувшись еще раз — ведь он любил снег, любил смотреть, как тот падает; теперь, когда холод стал ему не страшен, это стало его любимым занятием.

Человек медленно шел по улицам незнакомого ему города, даже названия которого он не удосужился спросить, а снег валил всё сильнее и сильнее.

Вот он вышел за городскую стену и идет по полю, а вокруг него постепенно смыкается белая завеса...

Стражники долго молча следили со стены за удаляющимся человеком, тающим вдали. Снегопад всё усиливался... Снег теперь валил так густо, что стало уже не разглядеть маленькую фигурку идущего.

— Человек Метели, — сказал один стражник.

Другой молча кивнул головой.