Диагноз - одиночество (гет)

Они сидели на берегу реки, их реки и смотрели на закат... Он был такой же, как тогда, когда они познакомились. Это необыкновенное солнце всегда освещало их путь, до сегодня... Почему вдруг оно перестало им светить? Может пора задуматься о том, что... Нет. Этого быть не должно. Они ведь много лет шли к этому и вдруг теперь всё взять и разрушить? Нет. Она не могла такого допустить.

— Ты плачешь? — спросил он её.

— Нет, просто соринка в глаз попала, — ответила она, проглатывая комок в горле.

— Я же вижу, что ты плачешь. Что случилось? — он видел, что с ней что-то не так. Он чувствовал это всем сердцем.

— Ничего. Просто я вижу, что в последнее время что-то происходит с нами. Ты отдаляешься от меня, а я не могу понять почему. Я ждала тебя целых три года. Целых три года бессонных ночей, три года кофеина и никотина... Что ты делаешь со мной? — она начала кричать. Впервые за столько времени она выплеснула всё, что так долго держала в себе.

— Тихо-тихо, — Он крепко обнял её и поцеловал лоб. Он готов был всё время её обнимать, целовать. Лишь бы только она была рядом. Как он хотел рассказать ей всё, но не мог... "Надо держать язык за зубами..." — говорило ему здравомыслие. "Нет, расскажи ей. Она тебя любит, она всё поймёт", — просила любовь. Но нет, он был непреклонен.

— Скажи, что происходит. Пожалуйста, не держи меня в неведении, — она умоляла его, смотря прямо на него своими нежными невинными зелёными глазами.

— Всё нормально. Я просто несколько дней дяде помогал в гараже, вот и не звонил. И вообще в последнее время я какой-то рассеянный. Прости меня. Я тебя люблю так, как никого никогда не любил и больше не полюблю. Прости меня, пожалуйста, — в этот момент он поцеловал её так страстно, как никогда её не целовал. Он как будто изучал каждый изгиб её губ, каждую клеточку. Он готов был целовать её вечность, но жаль, что и вечность когда-нибудь кончается...

Её звали Медисон Вудфорд, ей было всего шестнадцать лет. За свою короткую жизнь она видела много: драки, пьяные компании, боль, разочарование и прочее в этом духе. Сейчас же всё было хорошо, на удивление. Меди, как её называли друзья и близкие, жила спокойно в тихом районе города, у неё был любимый человек и любящая семья. Даже одна маленькая её мечта осуществилась: наконец в её комнате на самой высокой полке стояла полная коллекция фарфоровых кукол в стиле Сумерек. Но что же ещё не хватало до полного счастья? Денег? Машины? Загородной виллы? Нет, всё это не для неё. Она просто хотела счастливую семью. Чтобы мама была рядом и могла поддержать её в самую трудную минуту. Но мамы постоянно не было. Пару лет назад она рассталась с отцом Меди и переехала в их вторую квартиру на другом конце города, где смогла найти хорошую работу. Отец, не пожелав жить в пропитанной воспоминаниями квартире, снял комнату и тоже переехал. Казалось бы, в этой ситуации никто не обращал внимания на Меди, но девушка была слишком умна, чтобы так думать. Она прекрасно понимала, что все любят её, просто они не хотят переступать через себя.

Бабушка, вот кто продолжал заботиться о Медисон так, будто ничего не произошло. Она была единственная, кто мог выслушать Меди в любое время. Она всегда учила свою внучку оставаться самой собой, никогда ничего не бояться, быть сильной, и слушать своё сердце. Именно этим правилам следовала Меди всю жизнь и добивалась успеха.

Наступил очередной день летних каникул. Солнце ласково освещало комнату Медисон, и её длинные золотые волосы, казалось, становились ещё более прекрасными в лучах утреннего солнца. Это был обычный день для каждого человека, но не для Медисон. Меди сонно поднялась с кровати, протирая глаза. И мысль, которая тут же пришла в голову девушки сразу растворила её сон, как не бывало.

— Пятое июня! Ура! Ура! Ура! Хм... Надеюсь, он не забыл...

В комнату вбежала перепуганная бабушка прямо с миской, в которой мешала тесто.

— Тьфу ты! Я уже думала, что что-то случилось. Чего ты кричишь?

— Знаешь, какой сегодня день? — Медисон хитро улыбнулась.

— Пятое июня, если не ошибаюсь, — в недоумении ответила бабушка

— И...

— И?

— Вот склероз... Сегодня ровно пять лет, как мы познакомились с Метью, — лучезарно объявила внучка.

— Значит, блинов делать больше?

— Точно.

Бабушкины блины... За них можно было продать душу. Когда к Медисон приходил Мет, бабушка всегда делала их.

Меди бегала по комнате, припевая и пританцовывая, как вдруг раздался звонок. Это был он, её ангел. На другом конце трубки раздался тихий, достаточно хриплый голос.

— Привет.

— Что с тобой? Ты заболел? — Меди почувствовала, что что-то не так...

— Не совсем. Я... Не могу сейчас сказать. Я звоню, чтобы поздравить тебя с годовщиной, — Мет явно что-то недоговаривал, и это с каждой секундой всё больше тревожило Медисон. Но потом в её голове проскочила замечательная мысль: "Надо же. Не забыл..."

— Спасибо. Ты сегодня придёшь? — Меди пыталась говорить как можно спокойнее, чтобы не показывать Мету своего беспокойства.

— Сегодня нет. Извини, я должен идти. Пока. Люблю тебя… — Метью положил трубку.

"Что опять за секреты?" — подумала Меди. И вдруг она осознала, что не только у Мета есть тайны...

Солнце уже клонилось к закату. Всё это время Медисон ждала звонка от Мета, но телефон по-прежнему предательски молчал. Тогда Меди не выдержала, набрала знакомый номер и услышала лишь: «Здравствуйте. Вы позвонили Метью Томпсону. Пожалуйста, оставьте сообщение». Ничего не оставалось делать, как только оставить сообщение.

Когда, наконец, Медисон уложила спать своих домочадцев, она спокойно смогла сесть за написание стихотворения, идея которого пришла к ней в течение всего этого дня. Меди не любила писать что-либо с помощью компьютерной клавиатуры. Она считала, что настоящие красивые произведения могут возникнуть, в прямом смысле, только из-под пера писателя. Поэтому девушка взяла бумагу, ручку и, почувствовав себя настоящим поэтом, начала творить.

«А Бог сказал «Терпи»

Тебе единственному подчиняюсь».

Больше Медисон не могла выдавить из себя ни строчки. Она писала, зачёркивала, писала, а потом опять зачёркивала. Кажется, муза решила подшутить над девушкой. А ведь стихотворение так хорошо начиналось…

Тогда Меди решила поискать вдохновение в стихах своего любимого поэта — Шекспира. Она взяла с полки «Ромео и Джульетту», легла на кровать и стала читать уже почти выученную наизусть пьесу. Когда Медисон, наконец, дошла до её любимой сцены на балконе, в окно постучали.

«Да уж. Какой это Ромео ко мне лезет?» — шутя подумала девушка, прекрасно понимая, кто к ней пришёл.

Медисон встала с кровати и подошла к окну, чтобы открыть его. В распахнутое окно влетел Мет с лучезарной улыбкой на лице.

— Привет, мой Ромео. Как ты здесь оказался?

— Да здравствует пожарная лестница. Прости, что днём не пришёл, но, я думаю, сейчас нам никто мешать не будет, — Мет подошёл ближе и начал медленно и ласково целовать свою любимую девушку. Он целовал её так, будто она нежный бутон, лепестки которого могут вот-вот опасть из-за резкого движения.

На минуту Медисон прервала поцелуй, чтобы глотнуть немного воздуха.

— Я думала, ты не придёшь, — промолвила она.

— Разве я когда-нибудь бросал свою маленькую девочку? — игриво сказал Мет, а потом понял, что причинил Меди некоторую боль этими слова. — Прости, прости, пожалуйста. Я не хотел. Просто у меня были некоторые проблемы. Но сейчас я всё уладил.

— Что за проблемы? — спросила Медисон. Какой(?) частью своей души она чувствовала, что должна это знать.

— Да какая разница? Я их решил, значит сейчас у меня всё в порядке.

Девушка не хотела добиваться ответа прямо сейчас, она совершенно не горела желанием испортить этот романтический момент.

— Смотрю, ты опять «Ромео и Джульетту» перечитываешь, — сказал Мет, обратив внимание на лежащую на кровати книгу.

— Против классики, как говорится, не попрёшь. Тем более, только Шекспир вдохновляет меня на написание стихотворений, — гордо объявила Меди.

— А как же я? — надув губки, спросил Мет. Медисон любила, когда он так делал. В эти моменты он выглядел таким безумно милым. — Эх, ладно. Я давно смирился с тем, что я не твоя муза. Или как правильно сказать? Не твой муз. — После этих слов Меди рассмеялась, а Метью ещё больше надул губы и отвернулся, сделав вид, что обиделся.

— Без тебя мне никто не нужен, — Меди обняла Мета сзади.

Мет повернулся и снова улыбнулся.

— Значит, ты пишешь что-то новенькое? — Мет обнаружил листик на столе. Медисон прикрыла бумагу рукой.

— Нет, стих ещё не закончен. Там всего несколько строчек.

— Ну, пожалуйста, можно я почитаю? Я люблю твои стихи, даже если они не дописаны, — Мет потянулся за листочком, а Меди сделала из него комок и плотно держала в руке.

— Нет. Если ты будешь даже пытаться прочесть эти не откорректированные строки — клянусь, я съем этот листик. И ты никогда не узнаешь, о чём я хотела написать, — угрожающе сказала девушка.

— Ладно, ладно. Только не ешь бумагу. Я не хочу, чтобы ты перебила себе аппетит, — загадочно проговорил Мет.

— Аппетит? О чем ты?

— Ты ведь любишь романтику? Ночной город, поцелуи под звёздным небом… — Мет говорил очень странно. — Пойдём на крышу — сама всё увидишь.

— Ты что? Во-первых, я высоты боюсь. Во-вторых, бабушка проснётся и, как только увидит, что меня нет, сразу весь город на ноги поставит. И, в-третьих, спать давно пора, — Меди сделала вид, что зевает, хотя на самом деле она была полна сил. Просто страх высоты был сильнее.

— Хорошо. Во-первых, мы бабуле записку оставим. Она не боится за тебя, когда ты со мной. Во-вторых, твой страх высоты просто смешной, тем более мы не собираемся подходить к краю крыши. И, в-третьих, спать ты не хочешь, я вижу. Так что, вперёд — труба зовёт, — решительно сказал Мет, взял Меди на руки и направился на крышу, но уже не по пожарной лестнице, а по обычной, в коридоре.

Слабые попытки Медисон вырваться ни к чему не привели, и поэтому через пару минут она вместе со своим любимым уже стояла на крыше. То место, где они были, нельзя было назвать крышей обычного десятиэтажного дома. Это было невероятное, завораживающее своей красотой место. Каждый уголок этой тусклой серой крыши был украшен цветами и свечами. А посередине всей этой красоты стоял стол, на котором идеально разместились две тонкие свечи и два блюда.

Мет поставил Медисон на ноги, и она с удивлением оглянулась по сторонам, в поисках ещё чего-нибудь сказочного. Парень подошёл и обнял свою девушку сзади.

— Ну как? Теперь тебе нравятся крыши? — спросил он.

— Теперь — да. Вот только, как ты успел всё это организовать? — поинтересовалась Медисон.

— Джентльмены никогда не раскрывают своих секретов, — ответил юноша.

— Знаешь, мне кажется, что сейчас, откуда ни возьмись, выскочат ребята из программы «Всё для тебя» и скажут, что это всё для меня, а потом ты сделаешь мне предложение руки и сердца, — Меди представила эту картину и засмеялась.

— Нет-нет. Я знаю, что ты не любишь такие передачи. Но кое в чём ты права, — Мет сделал глубокий вдох и стал на одно колено. — Медисон Вудфорд, я люблю тебя больше жизни. Каждый миг с тобой доставляет мне неземную радость и удовольствие. Сможешь ли ты снизойти до меня, простого смертного, и стать моей женой? — речь была, прямо скажем, так себе. Но юноша так волновался, что даже чуть не упал, когда стоял на колене. Мет вытащил из кармана заветную коробочку, открыл её и протянул Меди. Внутри было красивое элегантное кольцо с маленьким бриллиантом посередине.

Медисон молчала. Всё произошедшее за несколько секунд стало для неё весьма неожиданным. Она не была готова ответить. Сейчас больше всего на свете ей хотелось вернуться в свою маленькую уютную комнату, укрыться одеялом и крепко заснуть. И чтобы всё, что случилось на крыше, было лишь сном.

Тот вечер прошёл прекрасно. Всё было настолько романтично и чудесно, что Медисон дала обещание подумать над предложением Мета, хотя сама уже знала ответ.

Неделю Мет не мог добиться чёткого ответа от Меди. Он понимал, что предложение было очень несвоевременно и спонтанно, поэтому он не слишком давил на свою девушку.

За два дня до дня рождения Медисон бабушка решила съездить на дачу, разобраться с забором, который вот уже полгода был сломан из-за сильной снежной бури зимой. Меди отказалась от поездки, сказала, что ей надо дома прибраться перед праздником. В первую ночь, когда девушка осталась одна, она написала продолжение к своему стихотворению. И вот что вышло:

«А Бог сказал «Терпи»

Прости, что я тебя люблю»

Меди посвятила это стихотворение своему любимому ангелу. В ту ночь она легла спать со слезами на глазах, потому что знала, что разговор, который ей предстоит, будет очень тяжёлый для их обоих.

От лица Мета

Этот вечер был потрясающий. Мне удалось удивить и порадовать мою девочку. Как же я люблю эту прекрасную улыбку на её лице, эти большие выразительные глаза, эти мягкие губы. Больше всего я радовался тому, что, наконец, мне хватило силы духа, чтобы сделать этот серьёзный шаг. Возможно, это всё было слишком рано и неправильно. Но разве молодость — это не время совершать, чтобы опрометчивое и безрассудное? Я хорошо знаю её, она любит нарушать правила и действовать так, как подсказывает ей сердце. И сейчас я надеялся только на её чувства. Хотя я был растерян, когда она сказала, что ей надо подумать. Я надеялся на скорый ответ, потому что я не знаю, сколько ещё могу выдержать. Вот уже неделю она уходит от темы, пытается не говорить об этом. Но я надеюсь на то, что она примет моё предложение. Хотя другая, более серьёзная и реалистичная часть меня говорит, что Меди действительно должна поразмыслить над этим вопросом и что мне, возможно, надо готовиться к отрицательному ответу. Но я не хочу в это верить. Да я знаю, что Меди надо поступить в колледж, получить образование, стать самостоятельной, но я хочу постоянно находиться рядом, быть готовым помочь. Хочу, чтобы наша первая брачная ночь была как у нормальных людей. Чтобы я на руках перенёс её через порог нашего дома, положил на кровать, и мы бы занялись настоящей любовью. Я не хочу, чтобы всё у нас было как у подростков, которые бояться родителей, поэтому прячутся и занимаются сексом друг с другом в каких-то грязных коморках.

Я хочу, чтобы у нас было двое детей. Девочка — вылитая мама, с блестящими золотыми кудрями, маленьким носиком и голубыми глазами. Мальчик — похож на меня. Не обязательно внешне. Я хочу, чтобы его характер был такой же, как у меня. Чтобы однажды он нашёл свою единственную любовь и никогда не расставался с ней.

Вот так я представляю наше будущее и прошу Бога о том, чтобы таким оно и было.

От лица Медисон

Следующую ночь бабушка должна была ещё провести на даче, поэтому я знала, что нам никто мешать не будет. Я решила позвать Мета, чтобы объясниться с ним. Заранее приготовив его любимое мясо по-французски, я набрала его номер и попросила прийти. Через двадцать минут он уже стоял на пороге моей квартиры. Я открыла дверь и первым делом увидела его лучезарную улыбку. Господи, я никогда к ней не привыкну. Когда он улыбается, мне кажется, что весь мир вдруг стал ярким, как в детской раскраске и бабочки у меня в животе вдруг начали плясать мазурку.

— Ммм… Приятный запах. Неужели это моё любимое мясо по-французски? — Мет подошёл ближе и легонько поцеловал меня в губы.

— Оно самое. Проходи на кухню, — я махнула ему рукой в сторону кухни, а сама пока принялась снимать фартук.

Стол я украсила не так красиво, как мой парень тогда на крыше, но зато тарелки я взяла из бабушкиного любимого старинного сервиза.

Мы ели почти молча, не считая около тысячи комплиментов от Метью в сторону моих навыков в кулинарии. Я доела быстрее и подумала, что надо было бы сделать чай. Вино я предлагать не хотела, так как алкоголь был бы очень некстати перед таким серьёзным разговором. Пару минут я просто сидела и смотрела на Метти, а точнее на то, как он за обе щёки уминает моё блюдо.

— Ну вот, всё. Я так наелся. Теперь я, наверно, неделю есть не буду, — Мет облокотился на спинку стула, похлопывая по своему животу.

И вдруг я поняла, что надо делать. Сработала моя натура «нарушителя всех правил». Мой мозг отключился, тело не слушалось меня. Эй, кто нажал на кнопку «Выкл.» в моей голове?

Я подошла к Мету, села ему на колени и начала жадно и страстно целовать его, что никогда раньше не делала. На его губах остался такой приятный вкус соуса, и от этого мне хотелось всё больше целовать его.

— Ты… что… делаешь? — сказал он сквозь поцелуй. О Боже, мы даже не остановились, чтобы вдохнуть воздух.

На секунду я прервала поцелуй.

— Как что? Целую своего парня. Разве нельзя? — спросила я.

— Ты никогда не делала это ТАК. Что на тебя нашло? Ты на себя не похожа, — на его лице возникло беспокойство. Ещё бы, он наверно подумал, что я тут с ума сошла. — Давай на секунду остановимся. Если ты это делаешь, значит это должно что-то означать.

— Конечно, это что-то означает. Это значит то, что я хочу тебя прямо сейчас, — глаза Мета округлились, и он смотрел на меня так пару секунд, после чего поднял меня со своих колен, встал и присел на соседний стул.

— Боже, ты наверно думаешь, что я хочу на тебе женится, потому что мне нужен от тебя секс, — он был ужасно огорчён. — Но это не так! Я люблю тебя и хочу связать свою жизнь только с тобой! Ты думала, что сможешь тихо отказаться от свадьбы, если переспишь со мной? Но мне это не надо. Я просто… просто люблю тебя, — всхлипнул и мне стало так жаль его. Я подошла и обняла его. И только тогда я поняла, что не ошиблась в своём мальчике. Он действительно просто любит меня и ему ничего от меня не надо взамен, кроме моей любви. И эта любовь есть, самая настоящая. Но решение моё остаётся неизменным.

— Так что ты решила? — тихо спросил он. — Ты согласна?

— Нет, — ответила я, не выпуская его из своих объятий. Но он вырвался и убежал, хлопнув за собой дверью.

Наступил день рождения Медисон. Наконец ей исполнилось семнадцать лет. Хотя эта дата ничего символического не означала, но гостей позвали как на свадьбу или поминки. По предварительным подсчётам собиралось прийти человек двадцать пять. С дачи бабушка приехала рано утром и сразу же разбудила Меди, начав тянуть её за уши семнадцать раз. После этого Меди уже не могла заснуть, поэтому взяла пример с бабушки и начала подготовку к торжеству. Сколько всего нужно было сделать. За эти два дня Медисон и не подумала об уборке квартиры к празднику. Бабуля сразу это заметила, но не подавала виду, потому что понимала, что внучка была чем-то расстроена. Женщина решила не портить этот день своими расспросами и просто погрузилась в домашнюю бытовую работу. Медисон и правда было не до праздника. Мет не звонил ей со вчерашнего вечера, хотя каждый праздник он поздравлял её первый. Меди была обеспокоена этим, но понимала, что Мет не из тех людей, которые тихо исчезают из жизни, поэтому она всё ещё надеялась, что он придёт вечером на праздник.

Ближе к обеду подъехала мама. Она подарила своей дочке новый МР3 плеер. Медисон была очень довольна подарком. Теперь она сможет слушать музыку полноценно, а не с одним наушником. Лишние руки в доме не помешали и маме быстренько нашли, чем заняться. Подготовка отняла много времени и сил, но результат был достигнут: украшения развесили, столы накрыли, торты купили. (Именно тортЫ. На такую ораву гостей одного не хватило бы)

Но самой большой проблемой было то, что для такого количества человек в квартире просто напросто не хватало стульев. С горем пополам, стулья удалось раздобыть: взяли на время у всех соседей.

Гости потихоньку начали собираться. Вначале пришёл папа с большим букетом цветов и небольшой коробочкой, в которой был чудесный кулон на тонкой цепочке. Отец и мать не хотели показывать свою неприязнь друг к другу, поэтому решили просто не разговаривать на протяжении всего вечера.

Далее пришли дядя и тётя, потом — двоюродный брат с женой и сыном, после этого — двоюродная бабушка. Ну а последующие гости, казалось, вообще не были родственниками Меди, хотя она довольно хорошо с ними общалась.

К приходу десятого гостя, Медисон уже была полностью готова. Девушка выглядела потрясающе: красное мини-платье, которое отлично подчёркивало её фигуру, туфли на невысоком каблуке, маникюр, макияж, с которым Меди помогла мама, и красивая причёска в виде мелких кучерей, скреплённых сзади заколкой-автоматиком.

Среди гостей Медисон ждала только одного человека — его. Когда почти все гости собрались, она и вовсе потеряла надежду увидеть Мета. Но вдруг кто-то ещё позвонил в дверь, и Меди сама побежала открывать. И это был он, её любимый мальчик. Он стоял на пороге с цветами и улыбался, но уже не своей фирменной улыбкой, а обычной, слегка приподняв уголки губ.

— Ты, наверно, уже думала, что я не приду? — сказал он, словно прочитав её мысли. — Я могу войти?

— О, да, конечно. — Медисон и не заметила, что стоит в дверном проёме с глазами полными удивления. Она указала рукой, чтобы Мет проходил. — Ты прав. Я думала, ты не придёшь.

— Как же я мог бросить свою девочку? — подойдя вплотную к Меди, произнёс Мет. — Это тебе, — он протянул букет цветов девушке — её любимых ирисов.

— Спасибо, — тихо ответила девушка. Вдруг на неё нахлынули чувства, и она обняла Мета крепко, как только могла и уткнулась лицом в его плечо. — Боже, какая я дура! Прости, прости меня за вчерашнее. Я очень перед тобой виновата, я не должна была так поступать. Это было очень глупо и эгоистично, — слеза начала постепенно стекать по её щеке, забирая с собой весь прекрасный макияж Меди.

— Так, а ну-ка соберись. — Мет взял девушку за плечи и посмотрел ей в глаза. — Ты не будешь плакать. Только не сегодня. Это твой день ты проведёшь его радостно и с улыбкой на лице. — Он одним движением вытер слезу на щеке Меди и поцеловал то место, где она была.

— Люблю тебя, — промолвила Меди и нежно поцеловала Мета в губы.

— А сейчас иди веселиться, детка, — сказал Мет, подталкивая девушку в комнату, где сидели гости, которые уже явно заждались виновницу торжества.

От лица Медисон

Это был самый потрясающий день рождения в моей жизни. Все, кого я любила, были рядом. И хотя мать с отцом не сильно ладили друг с другом в этот вечер, я была им благодарна за то, что они держали себя в руках. Пару раз у меня в глазах стояли слёзы. Первый раз — когда мама читала стихотворение, посвященное мне. Это было так трогательно и искренне, что даже бабушка всплакнула. Второй раз — когда Мет говорил тост. Каждое его слово было настоящим и поэтому гости были восхищены так, что даже начали аплодировать. А кто-то закричал «Горько!», при этом навеяв нам не очень приятные воспоминания о моём отказе. Но в тот момент я не хотела думать о всех этих проблемах. Я просто наслаждалась, и это приносило мне удовольствие. Когда внесли торт и все запели «Happy birthday to you», я долго думала, что мне загадать. Держать торт отцу было не очень то удобно, да и свечки уже догорали, поэтому кто-то из гостей закашлялся, напоминая мне о том, что я должна уже наконец задуть свечи. Я быстро придумала желание: «Хочу, чтобы все мы были счастливы. Мы это заслужили». Под аплодисменты я задула свечи, и папа принялся нарезать торт. Десерт меня не очень интересовал, так как я до него уже успела наесться, поэтому я незаметно проскочила в кухню. Где там только не стояли грязные тарелки: в умывальнике, на полках, на полу. Да уж, уборочка предстоит нам похуже, чем подготовка. Я выглянула в окно. На улице был прекрасный вечер, ярко светила полная луна. На минуту мне показалось, что именно благодаря ей, сегодня я поистине почувствовала такое всем известное, но не всеми ощутимое чувство «Счастье». Мне хотелось в это верить. Хотелось верить в то, что она, наконец, исполнила моё желание, которое я загадывала ей с детства. Я мысленно поблагодарила луну. Вдруг я почувствовала такие знакомые тёплые руки на моей талии. Мет обнял меня сзади и положил голову на моё плечо.

— Я, конечно, знаю, сейчас не время об этом говорить, но если бы я пошёл к твоим родителям просить твоей руки, как думаешь, они бы мне отказали? — спросил он.

— Подожди, ты решил попросить моей руки у моих родителей?! — в ужасе спросила я. О нет, только этого мне не хватало. Я вообще им рассказывать не хотела. Первый вопрос будет насколько у нас с Метом всё серьёзно, потом — лекция от мамы о важности контрацепции, плюс лекция от папы о бедах, которые случаются при ранних браках.

— Нет-нет. Ты мне отказала, правда ещё не объяснила почему. И я не хочу впутывать сюда твоих родных, — быстро проговорил Мет.

— Ну, слава Богу! — с облегчением сказала я. — Думаю, они бы увидели, как я счастлива с тобой и согласились бы. Они никогда не шли против моих решений и всегда пытались поддержать меня. Но, возможно, папа поставил бы одно условие: никаких замужеств, пока я не достигну совершеннолетия, — я улыбнулась, представив себе лица родителей, если бы они услышали это. Мет тоже улыбнулся и наклонился, чтобы поцеловать меня.

— Ой, я забыл про подарок, — сказал он сквозь поцелуй.

— Ты — мой самый главный подарок, — вцепившись в Мета ещё крепче, ответила я.

— Нет, у меня есть настоящий подарок, — он похлопал себя по карманам и вытащил маленький мешочек, который вручил мне.

Я открыла его и увидела серебряный кулон в форме сердца, на котором сзади было выгравировано «Мatthew loves Medison».

— Он ещё открывается, — сказал Мет.

Я тихонько приоткрыла кулон и увидела нашу с Метом фотографию около реки. Помню тот день, когда мы сделали этот снимок. Это был конец апреля, и мы с друзьями отправились на речку. Хотя температура была не очень высокая, мы с моим любимым вовсю плескались в воде. Тогда мы были очень счастливы. Да, такие моменты стоит запомнить на всю жизнь. Мет отлично подобрал фото.

— Спасибо, — промолвила я, обняв своего ангела.

Он помог застегнуть цепочку с кулоном на шее. Теперь у меня есть вещь, которую я никогда не буду снимать.

— У меня есть ещё одна просьба. — Мет прощупал другой карман и вытащил оттуда кольцо, то самое, обручальное. — Я хочу, чтобы ты взяла его. Не как обручальное, если не хочешь. Я просто хочу, чтобы ты знала, что моё предложение будет в силе всегда. Я всегда буду любить тебя и никогда не откажусь от своих слов.

Я взяла кольцо и надела его на средний палец. Я не знаю, означает это что-то или нет, просто я не хотела, чтобы Мет думал, будто этот маленький предмет ничего не значит для меня. Для меня оно было очень ценно.

— Я люблю тебя, — приподнявшись на носочках, сказала я Мету, глядя прямо в его глубокие глаза цвета хризолита.

От лица Медисон

На следующий день я твёрдо решила объясниться с Метом. Я чувствовала себя настоящей курицей, когда убегала от разговора. И мне было очень стыдно за тот случай с моим припадком страсти. Мет был прав: я действительно думала, что смогу тихо уйти от разговора о свадьбе, если пересплю с ним. Хотя нет, так думало моё тело, потому что мой мозг в тот момент не работал. Больше я никогда не буду предлагать такое, пока мы вместе с ним не будем готовы. Мой мальчик… Он хочет, чтобы всё было по правилам. Он даже хотел попросить моей руки у родителей. Как же долго ждала его, такого идеального и неиспорченного, такого нежного и любимого.

Наше знакомство было совершенно внезапным. Мне тогда только исполнилось двенадцать, и я впервые ощутила что это — быть уже взрослой. Хотя тогда я была ещё таким глупым ребёнком.

Я ехала в переполненном трамвае к своей маме. Жара была невероятная — около тридцати трёх градусов. Как назло, я держала на плече тяжеленную сумку и один раз чуть не плюхнулась на бабулю, стоящую передо мной. За мной стоял молодой парень, лет четырнадцати-пятнадцати.

— Вы будете выходить на следующей остановке? — скромно спросил он меня.

— Нет, — ответила я и решила поменяться с ним местами, чтобы он мог выйти. И тут (спасибо моему «везению») мои волосы зацепились за «собачку» на его рюкзаке. Свои длинные волосы в городском транспорте я почему то всегда забывала закалывать, и такие проблемы для меня были уже не новинкой. В этот раз пришлось изрядно поработать, чтобы освободить мои локоны. Бедный мальчик проехал свою остановку, и он вынужден был выйти на следующей остановке, со мной.

— Прости, что так вышло, — сказала я, слегка покраснев. — Я такая неуклюжая.

— Да ладно, это моя вина, — улыбнулся парень. И вот тогда я впервые увидела его прекрасную улыбку. В тот момент меня нахлынуло чувство эйфории, и я просто тупо улыбалась ему. — Кстати, я Мет. А ты?

— Медисон. Медисон Вудфорд, — да, с моей стороны было немного глупо называть свою фамилию. Но мозг был в отключке.

Оказалось, что нам нужно было почти в одну сторону. Дом моей мамы находился ближе, и мы разошлись на полпути. Но зато это короткое время мы так разговорились, что пообещали друг другу обязательно встретиться ещё раз и обменялись телефонами.

Так мы дружили два года, именно дружили. Не было ни поцелуев, ни надписей на заборе «Я люблю тебя». Мет часто встречал меня у школы, когда мои занятия заканчивались. Все одноклассницы завидовали, перемывали нам косточки, иногда спрашивали у меня как целуется Мет. А я отвечала, что не намерена обсуждать такие моменты с посторонними людьми. Метью ещё тогда был очень нерешительный. Вначале мне казалось, что такая неуверенность осталась у него после предыдущих отношений, но потом я узнала, что у него никогда не было девушки. Я пыталась выяснить, но он был очень замкнутый и ничего не рассказывал мне. Несмотря на это, я упорно продолжала стучать в закрытые двери его души. И он открыл их мне. Одним тёплым майским вечером он рассказал мне о своей семье. Его мать умерла при родах, поэтому Мет совершенно не знал её. Но он считал, что она была очень хорошей женщиной, папа всегда говорил о ней с восхищением. Отец — инженер-механик. После смерти матери ему пришлось самому тянуть ребёнка на своих плечах. Но он выдержал и воспитал прекрасного сына, которым он мог гордиться. Отец Мета уехал на заработки заграницу, оставив сына дяде. Метью был уже достаточно самостоятельным и не приносил дяде лишних хлопот. Он наоборот часто помогал брату своего отца.

После этого откровения я тоже доверила Мету некоторые свои тайны. Теперь я увидела его в другом свете: за этими зелёными глазами и уверенным взглядом скрывался ранимый человек, которому нужна была поддержка близкого друга. И этим другом была я.

В настоящее время меня вернул звонок Мета.

— Привет, крошка. Как дела? — спросил он.

— Всё отлично. Проснулась в хорошем настроении, — радостно ответила я. — Слушай, Мет, а можно я к тебе сегодня вечером приду?

— Зачем ждать до вечера? Давай я к тебе сейчас заскочу.

— Нет, давай вечером. У меня сейчас просто дела… — проговорила я. Лучше ему не знать, какие у меня дела.

— И какие это у нас дела?

— Настоящие леди никогда не раскрывают своих секретов, — да, да, милый. Эту фразу я украла у тебя.

— Ах ты, хитрюга. Ладно, тогда до вечера. Люблю тебя, — мягко промолвил Мет.

— И я тебя.

***

От лица Мета

Я ждал свою девочку. Она должна была прийти ко мне, и я знал зачем. Нам нужно было поговорить. Мы вконец уже запутались в своих отношениях, и странное поведение друг друга заставляло задуматься. Нет, мы не собирались расставаться. Это ведь не бразильский сериал, в котором девушка говорит своему парню: «Между нами очень много лжи. Я так больше не могу». А парень ей: «Я тоже. Единственный выход — это расстаться». Ужас какой-то. Какая тогда это любовь, если всего лишь какая-то ложь заставила их разойтись?

Я решил немного прибраться. Хорошо, что в квартире жил я один, я не хотел разговаривать со своей деткой при свидетелях. Это касается только нас двоих. На секунду я вспомнил, что мне нужно было позвонить дяде и сообщить, что я собираюсь навестить его на этих выходных, но всё сразу вылетело из головы, когда я дверь позвонили. На пороге стояла Меди, вся мокрая от дождя.

— Глупая моя девочка. Ты даже зонтик не взяла? — я обнял её и покрыл поцелуями её мокрые волосы.

— На улице такой прекрасный дождь. Зачем же от него скрываться? — сказала она.

Мы прошли в комнату. Медисон села на диван, а я сел рядом, обняв её.

— Ты прости меня, — начала она. — Не говори ничего сейчас. Просто послушай меня. Я очень сильно люблю тебя, и ты знаешь это. Я с детства планировала свою свадьбу: придумывала фасоны для платья, продумывала список гостей, сценарий праздника. Раньше мне всё это казалось таким прекрасным и неземным. Но потом я поняла, что это очень серьёзный шаг и делать его предварительно не обдумав, не стоит. Брак моих родителей тому подтверждение. Поэтому я боюсь этого. Вначале я бы хотела получить образование, устроиться на хорошую работу, обеспечивать себя, а потом уже думать о замужестве, — она замолчала на секунду. — Не знаю… Может и это неправильно. Я совсем уже запуталась. Прости меня ещё раз.

— Тебе не за что извиняться. Я всё понимаю. Твои желания вполне нормальные. Всё хорошо. Я люблю тебя. — Я не знал, что мне говорить. Она всё уже сказала до меня.

— Господи, чувствую себя какой-то курицей. Хочу строить свою жизнь по плану, а так не получается. Пообещай, что будешь всегда рядом со мной: и в горе, и радости. А если что-то со мной случится, ты не будешь горевать вечно, а будешь продолжать жить дальше, — неожиданно для меня сказала Меди. Эти слова меня, честно говоря, испугали.

— О чем ты говоришь?

— Просто пообещай, — промолвила она и обняла меня ещё сильнее.

— Обещаю.

Я решила остаться ночевать у Мета. Мне не хотелось расставаться с ним ни на минуту. С горем пополам удалось убедить бабушку, что в ночёвки у моего парня не надо искать никакой скрытый смысл. Мы с Метом спали на одной кровати, обнявшись. Я проснулась раньше и хотела сделать кофе, но не рискнула вставать, не хотела будить моего спящего ангела. Он был так прекрасен во сне: его руки продолжали обнимать меня, а уголки губ были слегка приподняты. Он был так счастлив. Пока Мет спал, у меня было время подумать.

Наверное, мой диагноз по жизни — одиночество. Это началось ещё с детства. У меня никогда не было друзей, вернее были какие-то, но судя по их поступкам по отношению ко мне, это были лишь временные знакомые. В моём окружении было немного людей, к которым я бы могла прибежать и поплакаться с жилетку. А уж если говорить о секретах, то их я могла доверить только своим близким: маме, папе и бабушке. Я всегда была какой-то неполноценной. Но это не пугало меня, ведь я могла то, что не могли другие люди моего возраста — объективно всё анализировать. Это часто выручало меня в скучные вечера. Вот возьму какого-нибудь своего знакомого и давай анализировать его поступки, поведение. Исходя из своих выводов я могла спокойно сказать, что из себя представляет эта персона и стоит ли с ней общаться или иметь какое-то общее дело.

Потом ещё один удар по моей психике. Развод родителей. Мне было одиннадцать и, прожив всю жизнь с отцом и матерью, я не могла их так просто отпустить, хотя вынуждена была это сделать. Я знала, что они меня не бросят, и будут всегда любить, но в душе всё равно осталась пустота.

А потом Мет. Боль, причинённая им, была больше чем боль от моих прежних потерь. Он просто уехал. Три года назад он ушёл, не сказав мне ничего. Я была сильно напугана этим и переживала за то, что с Метью могло что-то случиться. Ведь уже тогда я любила его. На следующий день, после того, как я не могла ему дозвониться, я решила зайти домой к его дяде, где Мет проживал на тот момент. Я шла туда и молила Бога, чтобы его дядя не сказал мне, что моего любимого человека больше нет. Худшие опасения прошли, когда мне сообщили, что Метью уехал. Уехал заграницу, чтобы похоронить своего отца. Тогда я ужасно была огорчена этим известием. Я не знала, кто поддержит моего мальчика в этот трудный для него час. Я знала, что не смогу поехать к нему, и поэтому пыталась выйти на связь с ним, но все мои попытки были тщетны. Он упорно не отвечал на мои звонки, письма. Это убивало меня. Тогда я начала курить и пить кофе. Мне казалось, что эти вредные привычки смогут заделать мою рану в душе. Неведение было худшей болью для меня.

Прошло три года, и Метью вернулся также неожиданно, как и исчез. В первый же день после приезда, он направился ко мне, надеясь на то, что адрес у меня не поменялся. Когда я открыла дверь, то увидела на пороге своего мальчика. Многое в нём поменялось: он вырос почти на две головы, и его взгляд говорил о том, что этот человек лишился смысла своей жизни. Больше не было слов. Я обняла его так крепко, как только могла, и поклялась, что никогда не расстанусь со своим ангелом.

И сейчас я лежу с ним на одной кровати, и он крепко обнимает меня. Но на душе у меня всё равно не спокойно. Я чувствую, будто что-то в скором времени разлучит нас. Но мне не хочется об этом думать.

От моих мыслей меня отвлёк звонок телефона Мета. «Ну всё, чувак, ты попадёшь в ад», — подумала я о телефоне. Музыка на звонке была ужасно громкая, и это в момент разбудило Мета. Я уже хотела схватить трубку и выключить её к чёрту, но Метью оказался быстрее. Он взял телефон и убежал с ним на кухню.

От лица Мета

Пожалуй, я не спал так крепко уже несколько лет. Мне с моей девочкой было так спокойно и комфортно, что я никуда не хотел её отпускать. Но счастье продолжалось недолго. Зазвонил телефон и, быстро успев схватить его, убежал на кухню. Лишь бы Меди ничего не узнала. Я не хочу, чтобы и она влезла в это грязное дело. Я нажал зелёную кнопку на трубке.

— Ну что, развлекаешься со своей шлюшкой? — грубо произнёс голос на другом конце.

— Не смей её так называть! — резко ответил я.

— Не тебе мне указывать. На твоём месте я бы попридержал язык, — на фоне был слышен уличный шум. Господи, неужели они действительно сейчас за нами наблюдают? — Значит, слушай сюда! Если завтра к вечеру пятьдесят тысяч баксов не будет у меня — ты и твоя девка сгниёте у меня в подвале! Ясно тебе?

— Ясно. — Произнёс я. Всё, мне конец.

— И не забудь: тебе не скрыться. Я тебя из-под земли достану, — после этого трубку повесили.

Я пытался сделать нормальное лицо, когда выходил из кухни. Хотя на самом деле всё внутри кипело: злость, ненависть к этим бандитам и страх за Медисон. Я и предположить не мог, что мне делать дальше. Куда бежать, у кого просить помощи?

В коридоре меня, скрестив руки на груди, недовольно встретила Меди.

— Ну а теперь рассказывай по порядку что случилось, — грозно сказала она.

От лица Медисон

Стоя в коридоре, я подслушала разговор по телефону Мета с мистером N. И хотя со слов Метью было понятно только то, что человек на другом конце трубки не очень приятный, мне показалось, что дело вовсе не в какой-то ссоре. Здесь попахивало чем-то более серьёзным. И я была намерена выяснить, что же всё-таки произошло.

— Ну а теперь рассказывай по порядку что случилось, — грозно сказала я, когда Мет вышел из кухни.

— Э… Ничего. Со знакомым немного не поладил, — пряча глаза в сторону, ответил он.

— Либо ты сейчас же всё рассказываешь, либо я найду более продуктивные методы, чтобы выведать правду, — я налетела на Мета и посмотрела прямо ему в глаза.

— Хорошо, хорошо. Только не убивай, — он демонстративно поднял руки, показывая, что сдаётся.

Мы зашли на кухню. Мет уселся на табуретку, а я, поняв, что тут без ста грамм не разберёшься, налила себе стакан белого вина и села рядом с ним.

— История началась с того, что мой отец поехал на заработки в Украину. Время было сложное, и заработать честным трудом было возможно, но не было просто. Какие очень «добрые» люди посоветовали моему отцу обратиться к некому Дилану Маккензи. Будто бы тот сможет одолжить любую сумму денег без процентов. И мой отец поверил. Он занял у Дилана пять тысяч долларов и сказал, что сможет вернуть в течение года. Тогда папа не знал, что Маккензи является скупым ростовщиком. В итоге, прошёл год, а отец не смог вернуть полностью всю сумму, тогда Дилан начал начислять ему проценты. Каждый день на сумму капало несколько сотен долларов. В конце концов, сумма достигла тридцати тысяч. И тогда этот урод показал моему отцу, что вовсе не собирается шутить с ним, — с какой болью и горечью давалось Мету это признание. Мне хотелось остановить всё это, прекратить его мучения. Но я знала, что если я недослушаю историю до конца — я не смогу помочь.

— Это Дилан убил твоего отца? — спросила я.

— Да.

— Всё это, конечно, понятно, вот только я одного не могу понять. Зачем Дилану нужно было идти на «мокруху» из-за каких несчастных тридцати тысяч? — Боже, зачем я употребила это слово? Речь идёт об отце Мета, а я говорю так, словно умерло какое-то животное. — Я так поняла он крупный ростовщик и счёт у него идёт на миллионы, а не на какие-то жалкие тысячи, — я говорила быстро, потому что не хотела причинять боль Мету. Пусть лучше он чувствует себя так, будто мы анализируем некую психологическую проблему.

— Я об этом даже не думал. Ведь хуже всего то, что я втянул тебя в это, — он закрыл лицо ладонями и отвернулся от меня.

— Ты сам то, как в этом оказался? — спросила я. Ведь он так и недорассказал историю до конца.

— Как только я приехал туда похоронить отца, мне рассказали, что на самом деле произошло. Я возненавидел Дилана за то, что он сделал с моим папой, эту долбаную страну, в которой нет ни законов, ни правосудия. Но больше всего я возненавидел отца за то, что он бросил меня. Оставил меня тогда, когда я очень нуждался в нём, тогда, когда у меня был тяжёлый переходной возраст, когда мне нужна была семья, — я не видела лица Мета, но, кажется, он плакал. Всё, я должна прекратить это! Хватит терзать душу моего мальчика. Я села на колени Мета и очень крепко обняла, гладя рукой по его густым волосам. И не нужно было слов. Он просто плакал у меня на плече, а я напевала ему колыбельную.

На секунду мне показалось, что он заснул. И правда, когда я повернулась, его глаза были закрыты, но от одного моего маленького движения, веки распахнулись. Его губы нашли мои и он начал медленно и нежно целовать их. В каждый последующий поцелуй он вкладывал больше любви, чем в предыдущий. И это было невероятно, если бы не эта чёртова реальность, в которой, кажется, мы все были в опасности.

Через несколько минут Мет продолжил своё рассказ.

— Они нашли меня там. Узнали, что я приеду отца похоронить. Дилан даже не постыдился заявиться на сами похороны. Там он и сказал мне, что теперь я буду долг отдавать, — опустив глаза, сказал Мет.

— Почему же ты не пошёл в милицию в Украине? — спросила я.

— Вся местная милиция там находится «под колпаком» Маккензи.

— А почему ты не обратился в наши органы правосудия?

— Я обращался, и не раз. Но мне говорят: «Нет улик — нет преступления». А улик у меня действительно нет. Мне просто звонят и угрожают с телефонов, которых не существует. Вот и всё, — сказал Мет. — А сейчас они ещё и следить за мной начали.

— Нет, всё это определённо странно. Ладно, если бы Дилан гонялся за твоим отцом. Это ещё как-никак входит в рамки логики. Ну а ты-то тут причём? Зачем ему из-за нескольких тысяч бегать за тобой не только в Украине, но и здесь ещё? Тратить на это силы, деньги… Непонятно. Мне кажется, он ищет какую-то причину, чтобы убить и тебя.

— В смысле?

— Ну, знаешь, психологическую причину для себя самого. Видимо он не может убить человека просто так, ему это не под силу. Он ищет какой-то существенный повод. И, кажется, он нашёл его. В общем, больной человек.

— Почему в качестве жертвы он выбрал меня? — Мет был в недоумении от моих слов. Я сама толком не понимала, о чём говорила.

— Ты уверен, что не был знаком с Диланом до гибели отца?

— Нет. Сто процентов.

— Тогда не знаю. Возможно, я вообще не права. Это лишь мои догадки, — я замолчала на пару секунд, пока мой мозг думал, что делать. В итоге, я решила рассказать Мету то, что давно планировала.

— Собирайся. Поехали ко мне, — сказала я Метью, выходя из кухни.

— Зачем? — спросил он.

— Узнаешь всё на месте, — ответила я.

***

Через полчаса мы уже были у меня. Бабушки дома не было, я это сыграло мне на руку. Я не хотела, чтобы бабуля узнала о нашем деле. Её сердце не выдержало бы. Мы прошли в мою комнату, и я обратилась к Мету.

— Так, пообещай мне, что не будешь слишком удивляться. Я не смогу многого тебе рассказать. Сейчас на это просто нет времени, — я встала на цыпочки и легонько поцеловала Мета в губы.

— Ладно, обещаю. И что, интересно, должно меня так удивить? — В его голосе звучало любопытство, и я решила долго не томить его. Подойдя к шкафу, я приоткрыла полку, в которой по идее должны были лежать аксессуары типа бусиков, серёжек и т.п. На дне находилась кнопка, на которую я нажала. Из полки выехало небольшое отделение. В нём лежали все привычные для меня вещи: жучки, микронаушники, очки со встроенной видеокамерой, запасные пули и пару пистолетов. Когда весь этот «шпионский» наборчик увидел Мет, он чуть не упал в обморок.

— Ты чем занимаешься?! О Боже, ты — киллер! Кошмар! Медисон, ты убиваешь людей!!! — В ужасе он начал расхаживать по комнате туда-сюда.

— Тихо-тихо. Спокойно. Я не киллер. Я работаю на одну секретную организацию. К сожалению, её название я тебе сказать не могу, — так, хватит говорить обо мне. Я и так уже нарушила несколько правил, сообщив о моей работе Мету. — Если бы ты сообщил мне раньше, я бы сразу смогла помочь тебе. «Повязать» такого червя как Дилан проще простого.

— И ты говоришь это с таким приподнятым настроением?! Я ведь думал… Я не хотел подвергать тебя опасности! — прокричал Мет. Он был вне себя от злости. И это было понятно. Не каждый день узнаёшь, что твоя девушка тайный агент. Я боюсь даже предположить, что будет с нашими отношениями после того, как мы выберемся из этой заварушки.

— Я люблю тебя, — я подошла к Мету и обняла его. — Я клянусь, что расскажу тебе всё, как только мы закончим с Диланом.

— Я тоже люблю тебя, — промолвил он, начав целовать мои губы. — А я думал, что так только в фильмах бывает, — сказал Мет сквозь поцелуй, слегка улыбнувшись.

— Мне нужно идти, — сказала я, прервав поцелуй. Но мне не хотелось уходить. Я хотела, чтобы мы не ввязывались в это дело, хотела бросить свою чёртову работу, стереть те страшные воспоминания, которые тревожат меня в ночных кошмарах. Но я не могла. По крайней мере, сейчас.

— Куда? — огорчённо спросил Мет.

— Отправлюсь в штаб, чтобы разузнать что-то о твоём Маккензи. И нет, тебе со мной нельзя. Я скоро вернусь, — сказала я, легонько поцеловав Метью в губы. — Жди меня здесь. И не вздумай трогать оружие, — я подошла к полке и закрыла секретное отделение.

— Я люблю тебя, — тихо промолвила я уходя.

От лица Мета

Меди не было уже около полутора часа. Её бабушка уже вернулась и даже накормила меня своим фирменным овощным супом. На удивление, бабуля не спросил где подевалась Медисон, словно знала про наши тёмные «делишки».

Я всё думал о том, как снова перевернулась моя жизнь за эти несколько часов. Меня пытаются убить. Моя девушка — тайный агент неведомой организации. Ещё пришельцев сюда вписать и всё — новый американский блокбастер готов.

Так, и что дальше? Дальше, когда мы будем жить вместе, я каждую ночь буду ждать Медисон дома, думая только о том, чтобы она вернулась домой целой и невредимой. Господи, Мет, о чем ты думаешь? Конечно, с ней всё будет в порядке. Конечно, вы разрулите всё это. Конечно, вы будете жить долго и счастливо. Но как?

Мои раздумья прервала Медисон. Она выглядела очень уставшей и недовольной. Я боялся услышать то, что она скажет. Вдруг Маккензи уже вычислил нас? А вдруг его подручные уже идут сюда? Вдруг для нас скоро всё будет закончено? Твою мать, Томпсон, да ты паникёр!

От лица Медисон

Когда я вошла в комнату, Мет лежал на моей постели, закрыв глаза. Наверное, размышлял о произошедшем. Я не хотела сейчас у него ничего спрашивать, потому что у нас были дела поважнее. Я долго пробыла в штабе, разыскивая информацию об этом Дилане Маккензи. Были разные мелкие судимости, в основном за них ему давали условный срок. Но мне нужно было капнуть глубже. Я хотела за что-то зацепиться. Хотела при встрече задеть этого козла морально.

И то, что я обнаружила, повергло в шок даже меня. Я несколько раз перепроверила эту информацию, теперь в надежде на то, что это ошибка. Но нет, это была правда.

Идя домой, я морально готовилась рассказать о найденном Мету.

Приоткрыв глаза и увидев меня, Мет вскочил с кровати и обнял меня.

— Я скучал, — нежно сказал он и поцеловал мою макушку.

— Я тоже, — я подняла голову и посмотрела в глаза Мета. Я поняла, что в них нет ни капли презрения, обиды, злости. Лишь только нежность и любовь.

— Что-нибудь удалось узнать? — спросил Мет, не выпуская меня из своих объятий.

— Да, — я отстранилась от Мета. — То, что ты сейчас узнаешь, будет не самой приятным известием.

— Говори, я привык к плохим новостям, — сказал Метью, присев на кровать.

— Во-первых, Дилан был судим ранее условно. Думаю, для тебя это не удивительно. — Я посмотрела на Мета. Его лицо не переменилось. — Он также проходил курс лечения в психиатрической клинике пару лет назад. И… — Пришло время для главной новости. — Он твой дядя.

Лицо Мета мгновенно поменялось. Глаза превратились в мячи для гольфа, а челюсть, мягко говоря, опустилась до пола. Эмоции менялись каждую секунду: боль, презрение, непонимание, недовольство, обида. Ничего не сказав, Мет вылетел из моей квартиры.

Бабушка вопросительно выглянула из кухни, спрашивая «Что случилось?». Я отмахнулась от неё и убежала за своим любимым.

Я обнаружила Мета сидящим на лавочке во дворе моего дома. Я присела рядом с Метью и обняла его, положив голову ему на плечо. Я не хотела сейчас ничего говорить. Мне казалось, что любое моё слово может ранить его. Но он заговорил первым.

— Оказывается, я совсем не знал своего отца. — Тихо сказал он. — Я ведь правильно понял: Маккензи — брат моего отца?

— Да. — Ответила я. Стоило ли мне продолжать свою историю или оставить Мета в неведении? Я не знала.

— Расскажи мне, что ещё ты узнала. — Твёрдо сказал Мет.

— Не думаю, что ты захочешь услышать это сейчас. — Ответила я.

— Раз уж есть плохие новости, то надо услышать их все сейчас, иначе потом сил мне не хватит.

— Ладно. — Я глубоко вздохнула и начала. — Твой отец был вовсе не бедный человек. Он оперировал огромными суммами, был миллионером. Начать своё дело в Украине ему предложил его родной брат — Дилан. Там Маккензи и познакомил его с влиятельными людьми, с помощью которых твой отец заработал столько. Потом, когда Дилан понял, что твой папа стал ему конкурентом, начались ссоры, которые переросли в ужасные противостояния. Отец понимал, что может погибнуть. И тогда он написал завещание, где всё, что у него было оставил тебе.

— Подожди, — Мет перебил меня. — Почему тогда мой дядя, у которого я жил, когда отца не было дома, ничего не рассказывал ещё об одном брате?

— Не думаю, что они были в хороших отношениях. Думаю, твой дядя не доверял Маккензи также хорошо, как доверял твой отец. Дилан не очень любил свою семью. Он даже перешёл на фамилию своей жены от первого брака. — Ответила я и продолжила. — Алчности Маккензи не было предела. Убив своего родного брата, он думал, что сможет получить все его деньги, но когда узнал, что всё состояние было завещано тебе, решил действовать по-другому. Зная, что ты не осведомлен о наличии ещё одного дяди, он придумал эту легенду с долгом. И ты, конечно, поверил.

— Опять не понимаю. Он же мог просто убить меня и дело с концом. Зачем ему нужно было придумывать такие игры? К чему этот цирк? — Мет был в недоумении, его слова были логичны.

— Как я уже сказал, Маккензи проходил лечение в психиатрической больнице. Я думаю, что моя гипотеза насчёт того, что ему нужен повод, чтобы убить кого-то, верна. Это больной человек, Мет. Он намного опаснее, чем любой другой бандит. Поэтому пока мы его не словим, я хочу чтобы ты был под моим присмотром. Своей семье я охрану предоставлю, а тебя буду охранять я.

— Медисон, я не маленький. Я сам могу за себя постоять. — Сказал он грубым голосом. — Вовсе не обязательно следить за мной двадцать четыре часа в сутки!

— Я хочу помочь! Сейчас тебе больно морально, я не хочу, чтобы тебе было больно ещё и физически. Я сделаю всё, что в моих силах. Если ты меня не послушаешь — я приставлю охрану к твоему дому, и они вообще тебя на улицу не выпустят! — Я закричала. Видимо, пришло время выпустить пар. Немного успокоившись, я взяла в руки лицо Мета. — Прошу, доверься мне.

Он кивнул, и наши губы слились в долгом прекрасном поцелуе.