Фредерик и Изольда (гет)

…И все-таки она была женщиной изумительной красоты, и даже этот порыв безумной ярости не только не портил ее, но и придавал ей особый шарм. Он с восхищением смотрел на выбившуюся из обычно идеальной прически прядь волос, на ставшие совсем черными глаза, на тонкую жилку, пульсирующую на виске… Да, Долорес была настоящей красавицей, и, кто знает, сложись их судьбы по-другому, он, возможно, и сумел бы сделать из этой пантеры нежную кошку. Но теперь…

- Хватит, — как можно мягче сказал он, вовремя перехватывая занесенную для удара руку, — перестань. Не надо так унижать себя.

- И это ты смеешь говорить об унижении? — задыхаясь, с трудом проговорила она. — Ты, который сломал всю мою жизнь?!

Молодой человек вздохнул. Подобный разговор они вели не впервые, и он наизусть знал все, что она ему скажет.

- Ради тебя я порвала с семьей, пожертвовала всем, что имела, ради тебя я продала себя, и теперь ты просишь меня не унижаться? Вся моя жизнь после встречи с тобой стала сплошным унижением! И что я получила взамен?! Ничего! А сейчас… — она вдруг упала на колени и зарыдала. — Сейчас ты убил во мне и надежду. У меня не осталось ничего, ради чего стоило бы жить…

- Долли… — он опустился на пол рядом с ней и ласково приподнял ее лицо, — не говори так. Ну, посмотри на себя… Я всегда восхищался тобой, но сейчас... Сейчас ты просишь невозможного.

- Невозможного, — вдруг успокоившись, прошептала она, и ее глаза, только что сверкавшие, потухли. — Невозможно… И своего решения ты не изменишь… — она поднялась, и ее взгляд упал на зеркало, висевшее на стене. — Ты не оставил мне выбора, родной. Знаешь, что я вижу на своем лице последние несколько дней? Маску смерти, мой милый…

- Глупости, Долли, — вставая, решительно сказал он. — Выкинь эти мысли из головы. Ты отдохнешь, выспишься и завтра сама же первая посмеешься над этим. Я вызову горничную, она поможет тебе лечь…

- Конечно, вызови, — Долорес ласково улыбнулась и, подойдя, положила руки ему на плечи. — Ты прав, мой мальчик. Завтра все будет хорошо… Отправляйся к себе и спи спокойно, — она поцеловала его в лоб и, проведя ладонью по щеке, заглянула в глаза. — Когда-нибудь и ты полюбишь, как любила я… Но молись, чтобы это не случилось слишком поздно.

Он, нахмурясь, смотрел, как двери спальни закрываются за ней, потом позвонил, дождался молоденькую горничную и тихо произнес:

- Иди к мадам и не оставляй ее, пока не уснет.

- Конечно, капитан, — кивнула девушка, протягивая руку к кувшину с водой, а мгновение спустя из-за закрытой двери раздался одинокий выстрел.

* * *

Нотариус Эдуард Дж. Мильтон оглядел собравшихся с приличествующим для ситуации выражением соболезнования на лице, поправил пенсне и со вздохом произнес:

- Что ж, начнем. Позвольте, господа, огласить завещание покойной миссис Долорес Меллоун, составленное 23 декабря 1914 года в нотариальной конторе «Мильтон и партнеры» города Даллас, штат Техас в присутствии меня, нотариуса Э. Дж. Мильтона, и двух понятых, мистера и миссис Харельсон. Завещание составлено в полном соответствии с законом штата Техас и заверено мной того же числа декабря 1914 года… Предыдущее завещание, составленное миссис Меллоун 11 марта 1911 года, по действующему законодательству было аннулировано в день составления нового завещания.

В зале поднялся шум — очевидно, новое завещание стало для всех большим сюрпризом. Когда страсти немного улеглись, нотариус кашлянул, открыл лежащую перед ним папку и выразительно начал:

- \'\'Я, Долорес Гарсия Веласкес Меллоун, находясь в здравом уме и твердой памяти, объявляю, что данный документ является моей последней волей и завещанием. Первое: моим братьям, Антонио Веласкесу, Энрике Веласкесу и Доминику Веласкесу завещаю свою часть наследства семьи Веласкес, а так же земли южнее Каталауны, полученные мной в наследство от семьи Гарсия, и всю прибыль от них в равных долях\'\'…

Трое мужчин, похожие друг на друга, как капли воды, переглянулись, потом один из них, в угольно-черных волосах которого уже проступала седина, молча поднялся, надвинул на лоб шляпу и направился к выходу. Двое других последовали за ним, также не произнеся ни слова. Нотариус проводил их взглядом поверх пенсне и укоризненно покачал головой.

- \'\' Второе: моему мужу, Генри Бартоломью Меллоуну, завещаю особняк в Далласе со всей обстановкой и апартаменты в Нью-Йорке. Третье: моей падчерице, Франческе Меллоун, завещаю все свои драгоценные украшения, в том числе колье из розовых бриллиантов, находящееся в данный момент в Лондонском королевском музее\'\'.

По залу пронесся тихий вздох. Сенсации, на которые так щедра была покойная миссис Меллоун, и после ее смерти следовали одна за другой. Репортер местной газеты, затертый в угол, уже лихорадочно строчил в своем блокноте: \'\'…знаменитое колье, выставленное в Лондонском королевском музее и, по слухам, привезенное самим капитаном Морганом, на самом деле принадлежало Долорес Гарсия Веласкес и теперь завещано…\'\'. Сама Франческа, не ожидавшая от мачехи такой щедрости, коротко охнула и, прижав руки к груди, растерянно посмотрела на сидевшего рядом грузного пожилого человека; тот вытащил изо рта трубку, процедил \"Чертова стерва\'\' и обнял дочь за плечи.

Но сюрпризы на этом не закончились. Подождав, пока собравшиеся успокоятся, нотариус быстро перечислил незначительные выплаты прислуге, снова кашлянул и произнес с особой торжественностью:

- \'\' И последнее: мое основное состояние, полученное мной от моего покойного мужа, Мартина Гарсия по праву первого наследования, в денежном эквиваленте равное ста миллионам долларов, завещаю моему пасынку, Фредерику Меллоуну, после выполнения вышеозначенным Фредериком Меллоуном некоторых отдельно обговоренных условий\'\'.

Несколько секунд в зале царила полная тишина, потом поднялся страшный гвалт. Все головы, как одна, немедленно повернулись к молодому человеку в военной форме капитана пехоты, замершему у дальней стены. Тот устало поморщился, нашел взглядом окаменевшее лицо отца и, не обращая внимания на сыпавшиеся со всех сторон поздравления, двинулся к нему.

— Фред? — не глядя на сына, спокойно спросил Генри Меллоун.

— Я этого не делал, — так же ровно ответил Фредерик.

Сэр Генри несколько мгновений оставался неподвижен, потом, не поворачивая головы, медленно кивнул.

Когда за последним из выходящих закрылась дверь, нотариус, мгновенно утратив былую невозмутимость, сдернул с носа пенсне и наклонился вперед:

- Генри, это невероятно. Поговаривали, что покойный Мартин когда-то занимался контрабандой, но что он заработал на этом столько… Ты знал? Знал, сколько у нее денег?

- Не больше, чем ты… — Генри Меллоун убрал трубку и повернулся к сыну. — Да, она предлагала мне помощь незадолго до… Но тогда я не воспринял это всерьез.

- На контрабанде столько не заработаешь, — Фредерик пожал плечами. — Мартин Гарсия был управляющим крупного банка в Кимберли во время англо-бурской войны — вот откуда его состояние. Но ты прекрасно знаешь, что Долорес никогда не упоминала об его истинном размере… И я понятия не имею, почему она оставила все мне. Кстати… О каких дополнительных условиях там говориться?

- О весьма деликатных условиях, — Мильтон покачал головой. — Сто миллионов станут твоими, Фред, если не далее, чем через год после подписания завещания ты…

- Что? — нетерпеливо воскликнула Франческа.

«Мисс Сесиль Ротшильд, мисс Изольда Ротшильд».

Они увидели табличку одновременно, на мгновение остановились и, переглянувшись, продолжили неторопливо спускаться по широкому трапу «Королевы Виктории», бросившей якорь в порту Нового Орлеана около получаса назад.

Мужчина, державший табличку, смотрел в другую сторону и потому неловко вздрогнул, когда маленькая рука, затянутая в перчатку, легко похлопала его по плечу, а приятный, с хрипотцой, голос прохладно осведомился:

— Мистер Брентон, я полагаю?

— К вашим услугам, э… мисс Ротшильд, — растерянные глаза за стеклами очков метнулись от одного лица к другому, закрытому вуалью, но потом Брентон все же решил обращаться к той, которая смотрела на него, вопросительно изогнув красиво очертанную пшеничную бровь. — Я поверенный в делах мистера и миссис Литт в Луизиане… Мистер Литт поручил мне встретить вас и первое время…

— Знаю, — девушка открыла сумочку и спрятала в нее сложенный вдвое листок, который сжимала в руке. — Мы получили телеграмму от отчима сегодня утром. Сесиль Ротшильд, — представилась она, и Брентон неловко пожал тонкие пальцы. — Моя сестра Изольда… — Изольда, со скучающим видом разглядывавшая пристань, слегка наклонила голову, и ее вуаль колыхнулась на ветру. — Так что же, мистер Брентон, он имел ввиду, когда писал, что все уже устроено?

* * *

— ... я получил от мистера Литта указанье рассмотреть несколько вариантов, исходя… из той суммы, которую он выделил на ваше содержание, — рассказывал Брентон, осторожно ведя маленький «Форд» по узким улицам, — и мне удалось подобрать очень неплохие…

— Неплохие!.. — скептически перебила Изольда; вуаль она подняла, как только они покинули порт, и теперь ее глаза с тоской скользили по грязным тротуарам и пыльным окнам домов. — Господи…

— Подожди, — Сесиль успокаивающе тронула сестру за локоть. — Неплохие — это какие? Например, такие? — и она указала на старый четырехэтажный дом с сильно облупившейся штукатуркой на фасаде, мимо которого они как раз проезжали. — Две комнаты в мансарде, газовый рожок и невиданная роскошь — общая ванная в конце коридора? Или мистер Литт расщедрился хотя бы на бельэтаж?

— Вообще-то, мистер Литт предложил сделать выбор среди небольших особняков в пригороде… — после секундного замешательства ответил Брентон. — Но, если вы предпочитаете жить в самом Орлеане… Что ж… Но, боюсь, в этом случае вам некоторое время придется обходиться гостиницей, потому что я готовился совершенно к другому…

— Мы не хотим жить в городе, — бросив на сестру предостерегающий взгляд, быстро сказала Изольда и раскрыла над ними обеими большой кружевной зонт — несмотря на наступающую осень, солнце жарило совсем по-летнему. — Духота, пыль, москиты и желтая лихорадка — нет, спасибо, это не для нас. Так что давайте не будем отклоняться от вашего первоначального плана… Но, надеюсь, под небольшим особняком в пригороде мистер Литт не имел ввиду лачугу на черной окраине?

Брентон незаметно закатил глаза и, выбравшись, наконец, из района порта на широкую дорогу, ведущую в респектабельный район старой французской застройки, включил повышенную передачу.

* * *

— Так это и есть Парковый округ? — с некоторым сомнением в голосе произнесла Сесиль. — Как… неожиданно. И мило…

Брентон кивнул и сбросил скорость; машина неторопливо плыла по новой асфальтовой дороге между садами, сквозь зелень которых просматривались роскошные особняки. Несколько раз им навстречу попадались конные пары, и часто лошадей под узды вел опрятно одетый темнокожий слуга.

— Да, самый его центр, — Брентон галантно приподнял шляпу, приветствуя двух старомодно одетых дам, выгуливавших кривоногих мопсов. — Прекрасная архитектура, каждому особняку больше ста лет. Но жемчужина…

— «Тихая заводь»? — Изольда улыбнулась при виде младенцев, чирикающих в кружевных колясках, в то время как их няни оживленно сплетничали у фонтана в центре маленькой площади, а на вопросительный взгляд сестры слегка пожала плечами. — Почитала местную прессу на пароходе….

— Да, «Тихая заводь», — Брентон покачал головой. — Райское местечко, мисс. Мы увидим ее парк совсем скоро, а справа, кстати, дом коменданта, и сама… Мое почтение, мисс Дюбуа! — но девушка, прогарцевавшая мимо них на небольшой белой лошади, даже не соизволила взглянуть в его сторону. — Дочь коменданта, — нервно улыбнувшись, пояснил он. — Очень… высокомерная особа…

Сесиль оглянулась, проводила идеально ровную спину мисс Дюбуа задумчивым взглядом и, встретившись с насмешкой в глазах сестры, устало вздохнула:

— Ну, раз уж мы застряли здесь надолго… придется быть в курсе всего.

— Разумеется, — хмыкнула Изольда. — Ты — и не в курсе всего — это нонсенс, дорогая…

* * *

За площадью дорога раздваивалась, ответвление уходило вправо и терялось в тени кипарисовой аллеи. Брентон остановился на развилке и кивнул на новенький указатель с надписью «Тихая заводь»:

— Сегодня — один из двух дней в месяц, когда вилла открыта для посещений, леди. И, если плаванье вас не сильно утомило...

— Нам везет, — усмехнулась Изольда. — Поворачивайте. Ты не против, Сэс? Полюбуемся прекрасным поместьем, чтобы потом разочарование чувствовалось еще более остро…

— Поворачивайте, — со вздохом согласилась Сесиль, видя, что Брентон ждет ее решения. — Действительно, почему бы и нет? Вместо того, чтобы, как все нормальные люди, уставшие с дороги, с полной машиной чемоданов… А мы, не доехав до собственного дома, отправляемся смотреть чужую виллу.

— Мы — не нормальные люди, — Изольда закрыла зонтик и поправила растрепанные на ветру волосы. — Мы — это мы. Кстати, сколько стоит входной билет? Знаете, мистер Брентон, есть очень странная закономерность — чем богаче люди, тем они жаднее… И, боюсь, хозяева вашего райского уголка исключением не будут.

* * *

— Бесплатно? — неверяще переспросила Изольда, старательно не реагируя на насмешливое фырканье сестры за спиной. — Точно бесплатно?

Седой дворецкий неодобрительно взглянул на нее, откашлялся и, не снизойдя до ответа, официальным голосом начал экскурсию:

— Добро пожаловать в «Тихую заводь», одну из красивейших вилл Нового Орлеана…

* * *

— А здесь… — дворецкий распахнул перед ними очередную пару высоких дверей, — Зал скульптур.

Они ступили на пол, выложенный разноцветными мраморными плитками, и невольно остановились.

— Да, — наконец, тихо произнесла Сесиль, — ради этого стоило пересмотреть все остальное…

Изольда молча кивнула и медленно пошла по проходу между постаментами, рассматривая расположенные на них изваяния.

— Этот зал сохранился без изменений с тех пор, как первый владелец поместья, граф Ланкруа, построил особняк и привез эти скульптуры из Франции около ста пятидесяти лет назад, — голос дворецкого причудливо искажался, отдаваясь многократным эхом. — Нынешний владелец, сэр Генри Меллоун, лишь переставил некоторые изваяния, что, несомненно, позволило увидеть их в новом, выигрышном свете, и добавил два бюста, на один из которых сейчас смотрит молодая мисс…

Изольда, замедлив шаг, остановилась напротив изображения молодого мужчины; подошедшая Сесиль протянула руку и провела пальчиком по четкому классическому профилю.

— С ума сойти, — пробормотала она. — Как живой… Разве можно вырезать такое из камня?

Неизвестный скульптор вложил в работу весь талант и всю душу — каждая черта на лице мужчины буквально дышала жизнью. Казалось, оно замерло лишь на мгновенье, и глаза сейчас прищурятся, а плотно сжатые губы разомкнуться…

— И какой красавец, — Сесиль чуть отошла и, любуясь, наклонила голову. — Невероятно…

— Практически Давид, — криво усмехнулась Изольда, поворачиваясь к ней. — Только вот Микеланджело вряд ли знал, что такое фрак и шейный платок.

— Микеланджело и не знал, — холодно раздалось слева от них. — Это, мисс, работа Марка Антокольского.

Сесиль, не отрывая взгляда от бюста, задумчиво покивала, словно для нее теперь все стало на свои места. Изольда обернулась на звук голоса, прозвучавшего с такой высокомерной неприязнью, что по ее коже невольно пробежали мурашки, и замерла на месте — к ним, заложив руки за спину, неторопливо и как-то очень по-хозяйски, приближался тот самый Давид.

Фредерик остановился в нескольких шагах и с оскорбительной медлительностью окинул её взглядом.

Слегка измятый, но явно недешевый дорожный костюм. Длинные ноги, тонкая талия, молочно-белая кожа северянки, без каких-либо признаков загара и косметики, пухлые, чуть подрагивающие губы, точно их хозяйка вот-вот рассмеется, и глаза — удивительные, потрясающие серые глаза, без тени смущения в упор глядящие на него…

Несколько мгновений они, не отрываясь, смотрели друг на друга — Изольда, довольно быстро оправившаяся от первого потрясения, с вызовом подняла бровь, и надменности в ее взгляде теперь было ничуть не меньше, чем в его, — и молодой мужчина в домашней куртке и потертых джинсах, с лица которого постепенно сползала презрительная ухмылка.

— Прошу прощения, капитан, — неслышно подошедший дворецкий кашлянул, — если мы побеспокоили вас… Но сегодня — день посещений, и леди пожелали осмотреть виллу…

— Разумеется, — Фредерик снова прошелся взглядом от растрепанных волос до носков замшевых туфель и, отвернувшись, спокойно кивнул. — Продолжайте, Ричард, не буду вам мешать. Хорошего вам дня, дамы, — это учтивое обращение вкупе с легким наклоном головы предназначалось исключительно для Сесиль, словно второй дамы, стоявшей за его спиной с плотно сжатыми губами, не существовало вообще, — и приятной прогулки по «Тихой заводи». Советую непременно посетить парк — там много удивительно красивых мест.

— Благодарю, капитан, — Сесиль мельком взглянула на сестру, чуть улыбнулась и совершенно естественным жестом, так, будто они были знакомы сто лет, протянула ему руку. — Мы обязательно воспользуемся вашим любезным предложением.

Фредерик осторожно поднес ее к губам, еще раз кивнул и, больше не задерживаясь, направился к выходу.

— Потрясающе, — с трудом приходя в себя, пробормотала Изольда, сверлившая взглядом его спину до тех пор, пока за ним не закрылась дверь. — Сама галантность. Хоть бы представился. Кто такой?

— Капитан Фредерик Меллоун, сын сэра Генри Меллоуна, — невозмутимо ответил дворецкий. — Год назад подал в отставку и теперь живет с отцом и сестрой, мисс Франческой, здесь.

— А это?.. — Сесиль, не договорив, вопросительно подняла бровь и указала на изваяние, возле которого они по-прежнему стояли.

— Сэр Роберт Картрайт, родной брат леди Элеоноры Картрайт, первой супруги сэра Генри и матери капитана Меллоуна и мисс Франчески, несколько лет, увы, покойной. Бюст работы Марка Антокольского, как уже любезно сообщил капитан.

— Родной дядя, — кивнула Сесиль. — Сходство просто поразительное. Да, милая?

— Да уж, — Изольда наконец-то перевела дыхание, тряхнула головой и сердито повернулась к ней. — Налюбовалась? Может, на самом деле, продолжим?

— Как пожелаете, — дворецкий чуть наклонил голову и сделал жест в направлении, противоположном тому, где скрылся капитан. — В следующем зале — изумительная коллекция миниатюр и табакерок семнадцатого — восемнадцатого веков. Прошу вас, леди.

* * *

Два часа спустя Фредерик, стоя у распахнутого окна, смотрел, как посетительницы садятся в машину и, склонив друг к другу головы, принимаются что-то обсуждать. Водитель повернулся к ним, и та, что протянула ему на прощание руку, махнула в сторону ворот и снова наклонилась к сестре.

Конечно, сестры. Старшая — неброско, но дорого одетая, со спокойными серыми глазами и безупречно уложенными светлыми волосами — выглядела настоящей леди и прямо-таки излучала достоинство. Другая… Другая не просто оттеняла сестру — была ее полной противоположностью. Высокая, с копной темных волос и с таким дерзким взглядом, что он поначалу даже растерялся. Конечно, девушки и раньше дерзко смотрели на него, но то была тонко рассчитанная, кокетливая дерзость, а здесь — никакого кокетства, никаких лукавых ужимок, лишь легкое недоумение вначале, а потом…

Франческа неслышно подкралась к брату и, обняв, положила подбородок ему на плечо:

— Уехали? Неужели. А я их и не знаю, Фредо. Кто это был?

— Понятия не имею, — Фредерик скосил на нее глаза и чуть улыбнулся. — Они не соизволили представиться.

— Ты, скорее всего, тоже, — она рассмеялась и, обойдя его, выглянула из окна. — Смотри-ка, они повернули по дороге направо. О… Вот это взгляд… — может, конечно, это было лишь игрой воображения, но за секунду до того, как машина скрылась за густой зеленой изгородью, эта вторая оглянулась, и ее прищуренные глаза на мгновение встретились с его. — Какая… интересная мисс. Фредо, но ведь там, кроме огромной плантации, которая сейчас продается, ничего нет?..

— Плантация уже продана, — он отвернулся и, открыв хьюмидор, достал сигару и ножик. — Новый хозяин — Джон Доу, если помнишь такого…

— Неужели получил наследство? — Франческа насмешливо фыркнула.

— Именно. А за плантацией, на холме, есть особняк. Дорога проходит чуть в стороне и сворачивает через болото к новому порту.

— Две незнакомки в машине, нагруженной чемоданами… — Франческа с задумчивым видом поправила ярко-желтые розы в большой вазе, — направляются к пустующему имению… Что думаешь, Фред? Неужели мы обзавелись соседями?

Фредерик усмехнулся и, выпустив кольцо ароматного дыма, покачал головой:

— Судя по всему, тебя это не очень-то обрадовало, Френки.

— Как сказать, — она наконец-то осталась довольна результатом и, оставив цветы в покое, принялась рассеянно переставлять статуэтки на консоли. — Учитывая, что час назад я видела, как в ту же сторону ехал этот Бонне со своей вульгарной сестрицей... которым абсолютно нечего делать и на болоте, и в порту… И они до сих пор не возвращались… Остается надеяться, что Бонне опоздали, а эти две окажутся меньшим злом. Что ж… Пожалуй, пойду, сообщу новость папе.

Оставшись один, Фредерик так же рассеянно расставил фигурки по своим местам, вернулся к окну и, хмуро глядя на раскинувшийся перед ним парк, пробормотал:

— Уж лучше Бонне…

— А не могли ли вы, мистер Брентон, ошибиться адресом?

Сесиль, выбравшись из машины вслед за ней, наградила ее таким выразительным взглядом, что Изольде осталось лишь закатить глаза и с тяжелым вздохом пояснить:

— Это была шутка, дорогая.

Ошибиться адресом, даже страдая самой запущенной формой топографического кретинизма, здесь было очень и очень сложно — особняк, возле которого они остановились, возвышался на вершине холма в гордом одиночестве. Вдали, на востоке, за огромным, выжженным солнцем выгоном соседней плантации, белели хозяйственные постройки фермы и виднелся приземистый дом, дальше расстилался зеленый массив парка «Тихой заводи». На западе дорога, по которой они ехали, ныряла в сумрак разросшегося вдоль реки заболоченного леса и терялась там. На севере — насколько хватало глаз, до самого горизонта — всё та же безжизненная степь, на юге — болото в низине и проглядывающая местами излучина реки. Сесиль закончила изучать окрестности, непонятно хмыкнула и наконец-то обратила своё внимание на сам дом.

Изольду же пока больше интересовал чужой автомобиль, припаркованный возле веранды.

— Или ты успела кого-то пригласить к чаю?.. — задумчиво добавила она. — Только мне непонятно — когда…

Сесиль дернула плечом и не ответила.

— Очевидно, это какое-то недоразумение, — громко хлопая дверцей и промакивая взмокший затылок, торопливо сказал Брентон. — Дайте мне пару минут, мисс, и я всё выясню…

— Недоразумение, — пробормотала Изольда, провожая его взглядом. — Ну, что скажешь, Сэс?.. Как тебе?

— Это, конечно, не дом моей мечты… — Сесиль еще раз придирчиво оглядела фасад, выкрашенный скромной бежевой краской, — но это лучше того, на что мы могли реально рассчитывать.

— Да, на мистера Литта не похоже — расщедриться до такой степени… — согласно фыркнула Изольда. — Хотя… судя по тому, сколько мы сюда добирались, аренда не должна быть совсем уж заоблачной. Знаешь, а мне нравится. Сад вокруг, правда, жалкий, и гаража нет, но это — дело поправимое.

— Зато есть великолепная конюшня, — вдруг послышалось позади них. — И шестерка чудесных трехлеток… Если вы, дамы, катаетесь верхом, разумеется.

Они оглянулись. Сесиль, приподняв бровь, изобразила вежливую улыбку:

— Разумеется, сэр.

— Пьер Бонне, журналист, — подошедший к ним молодой человек снял перчатку и протянул ей руку. — Приветствую вас, леди, и сразу хочу извиниться за вторжение. Мы с сестрой увидели объявление об аренде дома, приехали посмотреть, но… как выяснилось, опоздали.

— А все потому, что кто-то слишком долго собирался, — ни к кому конкретно не обращаясь, сообщила стоявшая рядом с ним девушка. — Ничего удивительного.

— Моя сестра Мери Бонне, — с улыбкой представил Пьер. — А сам особняк нам тоже понравился, мадемуазель. Уютно, приятно, прохладно… В общем, если вы вдруг передумаете…

Входная дверь открылась, и на пороге показался облегченно улыбающийся Брентон в сопровождении темнокожей горничной. Сесиль бросила тоскливый взгляд на доверху загруженную машину, но впитанные с материнским молоком манеры и воспитание оказались сильнее усталости.

— Сесиль и Изольда Ротшильд, мистер Бонне, — Изольда, отлично зная, что последует дальше, с улыбкой отвернулась, а она, кивком поприветствовав присевшую в реверансе горничную, сделала гостеприимный жест в сторону дома. — Рада нашему знакомству. Позвольте пригласить вас на чашку чая…

* * *

— Или, — брат и сестра переглянулись, и Мери, не выдержав, рассмеялась, — вы уже успели познакомиться с Меллоунами?

— Успели, — отводя глаза, хмуро буркнула Изольда. — С одним из.

— Надеюсь, хоть со стариком Генри, а не Фредом? — теперь уже смеялся и Пьер. — Нет? О, милые дамы, для этого нужно просто фантастическое везение! Не пробыть в городе и пары часов, а уже повстречаться с капитаном!

Сесиль протянула чашку горничной и, дождавшись, когда та наполнит ее чаем, бросила туда ломтик лимона и пожала плечами:

— А мне он показался довольно милым и воспитанным молодым человеком…

Это замечание было встречено новым взрывом хохота.

— Кажется, ты сделала в корне неправильные выводы, дорогая, — едко обронила Изольда.

— Ну, не то, чтобы в корне… — отсмеявшись, Мери вытерла выступившие слезы и потянулась к коробке со сладостями. — Воспитанным — да, манеры у него безупречные. Но, поверьте, здесь никому и в голову не придет назвать капитана Меллоуна милым…

— Вот Франческа — другое дело, — подхватил Пьер, провожая цепким взглядом очередную шоколадку, исчезающую во рту сестры. — Ее и воспитанной-то назвать трудно. Насквозь испорченная вседозволенностью особа, ни в чем не знающая удержу. Из них один лишь старый мистер Меллоун каким-то чудом не утратил обычных человеческих слабостей — элементарной порядочности, например… Милая, а не пора ли тебе остановиться? Если ты собралась приобрести форму шара, то хоть уволь меня от созерцания самого процесса…

— Так что считайте, с соседями у вас полный порядок, — Мери, не обращая на слова брата никакого внимания, стряхнула с губ кокосовую стружку. — С одной стороны аллигаторы на болоте, с другой — Меллоуны… И зачем их вообще сюда принесло?..

— Аллигаторов? — улыбнулась Сесиль.

— Что?.. Ах, нет, — Мери развернулась к ней. — «Тихая заводь» много лет пустовала. Поговаривали, будто Генри осел в Далласе, там, где его основной бизнес, навсегда. Но, полгода назад, они неожиданно вернулись…

— Да, — кивнул Пьер, сразу став серьезным. — Сразу после смерти Долорес.

Изольда, погруженная в свои мысли, подняла глаза:

— Долорес? Кто это?.. Их дворецкий вроде говорил, что миссис Меллоун звали Элеонора… Или я что-то путаю?

— Нет, не путаете, — Пьер чуть пожал плечами. — Вообще-то, миссис Меллоун было две. Леди Картрайт и… Долорес.

* * *

— Картрайты — старая креольская семья. «Тихая заводь», заводы в Техасе — это все пришло к Генри не сразу. Это потом, когда он стал неприлично быстро богатеть, старик Картрайт, отец Элеоноры, пошел на мировую и на рождение Франчески подарил им этот особняк. Это потом Генри построил заводы, проложил нефтепровод и влез в большую политику. А когда Элеонора выходила за него замуж — без согласия родителей, конечно, — он был обычным нищим авантюристом. Ему едва-едва хватило средств, чтобы наскрести на жалкий клочок земли в Техасе… Вы еще не слышали историю о том, как Меллоуны нашли нефть? О, это притча во языцах! Малютка Фред рыл подкоп — его наказали, и он хотел сбежать из дома и стать ковбоем. С побегом ничего не вышло, зато он искупался в фонтане сырой нефти… А дальше — по нарастающей. Жаль только, что леди Картрайт до всего этого не дожила — умерла через полгода после рождения дочери.

— История одной семьи, — задумчиво сказала Сесиль, крутя в руках чашку. — И необычная, и банальная одновременно.

— Генри вдовствовал много лет, — помолчав, продолжил Пьер. — Второй раз женился совсем недавно, на мексиканке, очень богатой женщине, намного моложе себя. Но и этот брак оказался недолгим — она погибла в прошлом декабре. А в январе Меллоуны появились здесь… Был большой общественный резонанс.

— Их не ждали? — понимающе усмехнулась Изольда.

— Нет, но сюрприз расценили как приятный. Отцы города потирали руки, подсчитывая, сколько инвестиций сделает Генри, и как оживится экономика; Франческу сразу же объявили первой красавицей и самой завидной невестой. Ну, а о Фреде я вообще молчу — барышни до сих пор падают в обморок при его появлении, а самые стойкие пытаются разорвать его на сувениры…

— И он меняет их, как перчатки, — кивнув, уверенно закончила Сесиль. — Знакомая картина, да, дорогая? Есть у нас один… родственник, — пояснила она. — Тоже неразборчив в связях, к сожалению.

— Наш брат Родерик, — Изольда чуть улыбнулась. — Но он может себе это позволить.

— Как и Меллоун, — фыркнула Мери и, кивнув брату, легко поднялась. — Вставай, Бонне. Мы и так злоупотребили гостеприимством уставших с дороги дам… — она повернулась к Изольде и вдруг заговорщицки ей подмигнула. — Снова наткнетесь на Фреда или Френки, передавайте им большой привет от Пьера… Он за эти полгода успел черкнуть пару статей о них в городской газете. Так что не отказывайте себе в удовольствии, доставьте им несколько приятных минут… а потом расскажите о реакции.

— Да-да, — Пьер, поднимаясь, рассмеялся, — только предварительно убедитесь, что у Меллоунов под рукой не окажется ничего тяжелого... Осторожней с ними, барышни. Эта парочка абсолютно безжалостна.

* * *

Девушка, чуть прищурившись, рассматривала ее безо всякого стеснения и с совершенно нескрываемым любопытством. Огромные синие глаза под четко очерченными бровями, волнистые черные волосы и тонкий, будто нарисованный акварелью румянец делали ее невероятно красивой. Она грациозно сидела в дамском седле, словно принцесса из старой сказки, и легкий ветерок ласково перебирал пряди, свободно лежащие на плечах.

Мустанга было не объехать. Изольда нехотя натянула поводья и остановилась, прекрасно понимая, что теперь ей придется смотреть на незнакомку снизу вверх. Понимала это и девушка и, улыбнувшись краем рта, в последний момент чуть сжала коленями бока лошади, заставив ее тронуться с места. Мустанг посторонился, и Изольда, правда, не без труда, завершила подъем, стараясь не реагировать на чересчур пристальный синий взгляд.

— Да, — вдруг насмешливо произнесла незнакомка, — знакомое лицо… Вы с сестрой недавно были в «Тихой заводи»… и сумели озадачить брата. А он, — она чуть повернула голову, и ее глаза лукаво сузились, — не любит озадачиваться.

— Не любит — пусть не утруждается, — Изольде снова пришлось остановиться; теперь их лошади стояли на узкой тропе бок о бок, и до нее явственно долетал аромат фрезии, исходивший от девушки. — Мисс Франческа Меллоун?

— Верно, — Франческа снисходительно улыбнулась. — Увы, не имею чести…

Изольда поправила потрепанную шляпу и хмыкнула:

— Я чуть было не допустила бестактность, едва не сказав: «да, именно так и говорят», но вовремя прикусила язык.

Франческа, вопреки ее ожиданиям, весело рассмеялась.

— Верно, — сквозь смех повторила она, — так говорят. Значит, в доме на холме все-таки поселились вы, а не жалкий писака и его сестричка… Прелестно, прелестно. И не от них ли вы, кстати, наслушались этих совершенно не заслуживающих внимания сплетен?

Тон был светским и легким, яда в словах — в самую меру. Изольда вздохнула, покачала головой и тронула поводья:

— И этих, и многих других. Насчет не заслуживающих внимания — не уверена. А брату, когда он придет в себя от тяжкого потрясения и начнет реагировать на внешние раздражители, можете передать привет, мисс Меллоун.

— Обязательно передам, — с удовольствием пообещала Франческа, и ее глаза коварно сверкнули, — слово в слово. Ни за что не откажу себе в такой радости… Только от кого?

Изольда, уже отъехавшая на несколько шагов, остановилась и оглянулась:

— От Изольды Ротшильд. Хорошей вам прогулки, мисс Меллоун. Приятно было познакомиться.

— Изольда Ротшильд, — негромко повторила Франческа и ласково улыбнулась ей во след. — Постараюсь не забыть.

* * *

— Когда я приду в себя и начну реагировать на внешние раздражители? — спокойно переспросил Фредерик, не поднимая глаз от утренней газеты. — И от кого же я получил такой оригинальный привет?

Франческа отодвинула чашку с кофе и облокотилась на стол.

— От мисс Изольды Ротшильд, — не отрывая взгляда от его лица, вкрадчиво сообщила она.

Сэр Генри Меллоун промокнул салфеткой пышные усы и вопросительно посмотрел на дочь; Фредерик пожал плечами:

— Изольда Ротшильд? Первый раз слышу. Кто это, Френки? Моя новая поклонница?

— Вроде бы нет, — Франческа откинулась на мягкую спинку кресла и с досадой прикусила губу. — Черт, ты же не знаешь, как ее зовут…

— Уже знаю.

— Фредо!..

Он глубоко вздохнул и, наконец, опустил газету:

— Ладно, Френки. Мне безумно любопытно… — сэр Генри, хмыкнув, покачал головой и вернулся к прерванному завтраку, а Франческа обиженно надулась. — Нет, мне на самом деле интересно… И кто же такая мисс Изольда Ротшильд?

— Наша новая соседка, — нехотя буркнула она. — Одна из них… — Фредерик смотрел на нее с тем же непроницаемо-вежливым выражением, она глубоко вздохнула и покачала головой: — Хорошо, хорошо, верю, что ты не притворяешься. Шатенка с серыми глазами, теперь живет в доме на холме со своей сестрой. Они были здесь в последний день посещений. Сообразил, наконец?

Выражение лица Фредерика не изменилось, но взгляд моментально сделался холодным и колючим. Франческа удовлетворенно улыбнулась:

— О, вижу, что сообразил. Так вот, ее и зовут Изольда Ротшильд. И она ездит верхом на болото, как и я. Наверняка я снова встречу ее, Фредо, так что… Не хочешь ли передать что-нибудь в ответ?

— Френки, — сдержанно произнес он. — У тебя, вроде, раньше не наблюдалось склонности к бульварным романам. И поразвлечься за мой счет на этот раз тебе тоже не удастся. Общайся сама с мисс Ротвильд…

— Ротшильд….

— Не важно. Общайся с ней, как хочешь и сколько хочешь, но прошу тебя, даже не пытайся втянуть в это общение меня. Не передавай от нее приветы, не приглашай ее на чай, когда я дома и не старайся подстроить нашу случайную встречу…. Ясно? Она мне не понравилась, уже не понравилась, так что не трать силы понапрасну. Договорились?

Франческа прищурилась.

— Фредо, твоей самонадеянности можно только поражаться. Я и не собиралась навязывать тебе мисс Изольду. И я не собираюсь с ней… дружить, — последнее слово было буквально сцежено. — Поверь, мне она успела не понравиться гораздо больше, чем тебе, поэтому я только рада, что наше мнение хоть на что-то в кои-то веки совпало.

— Вот и хорошо, — складывая газету, буркнул Фредерик. — Нечего было вообще затевать этот разговор. Поедешь со мной на вокзал встречать Картера?

— Он приезжает сегодня? — она улыбнулась, и на этот раз улыбка вышла удивительно теплой. — Конечно, поеду. Во сколько его поезд?

Он взглянул на часы.

— Через два часа. Так что времени на подготовку у тебя в обрез.

После его ухода сэр Генри молчал целую минуту. Франческа, наконец, не выдержала:

— Ну, что ты по этому поводу думаешь, папа?

Сэр Генри хмыкнул:

— Он ни разу в жизни не перепутал ни одной фамилии.

Франческа звонко рассмеялась:

— Вот-вот.

Мери поправила лиловую амазонку и кивнула через плечо:

- Ты видишь?..

Вдоль широкой траншей, вырытой посреди парка под искусственную речку и заполненной по случаю непрекращающихся дождей жидкой грязью, неторопливо прогуливались капитан Меллоун и уже знакомая Изольде мисс Луиза Дюбуа. Позади них на почтительном расстоянии служитель вел на поводе двух лошадей. Фредерик что-то увлеченно объяснял своей спутнице, то и дело останавливаясь и указывая в разные стороны тростью, а девушка внимательно слушала его, крутя белокурой головкой и кивая через каждое слово.

- Вижу, — сквозь зубы ответила Изольда, успокаивая застоявшегося мустанга. — Ничего не скажешь, приятная встреча. Поехали отсюда. Или ты хочешь пообщаться?

- Говорят, что сэр Генри активно занялся перестройкой парка, даже провел часть мелиоративных работ, — усмехнулась Мери. — Успел выкопать отводную траншею, осушить болото наверху, но тут у него, как на грех, закончились выделенные деньги. А еще говорят, что Анри Дюбуа до своего перевода сюда исхитрился стать очень богатым человеком, причем сомнения в законности его обогащения и послужили причиной перевода. А прекрасная Луиза вроде бы потеряла покой и сон, узрев капитана Меллоуна на какой-то из вечеринок… Выводы напрашиваются?

Изольда, не отвечая, фыркнула, но тут Фредерик случайно обернулся, и они увидели, как моментально окаменело его лицо.

- Однако, — негромко отметила Мери, — он с тобой мил. Удивительно, Изольда. И восхитительно. И пары месяцев не прошло, как ты здесь, а у непробиваемого Фреда при виде тебя уже сводит челюсть.

- А она — с тобой, — парировала Изольда, заметив, с какой насмешливой неприязнью Луиза разглядывает ее подругу. — Мы с капитаном пару раз столкнулись на благотворительных мероприятиях и не сошлись во взглядах на некоторые аспекты. А что у тебя с мисс Дюбуа? Старые счеты?.. Ты мне не рассказывала.

- Увы, совсем свежие, — Мери вздохнула, — нечего рассказывать...

- Мадемуазель Бонне! — неожиданно окликнула ее Луиза. — Вы даже не хотите поздороваться со мной?

- Горю желанием, — процедила Мери и вдруг, развернувшись, направилась в ее сторону.

- Что ты делаешь? — нагнав ее, изумленно спросила Изольда. — Быстро выкладывай, во что ты ввязалась?

- Она играет краплеными картами, — нехотя пояснила Мери. — Я этого не знала, и проиграла ей крупную сумму. А когда попыталась разобраться, она меня просто высмеяла. Ну… Я не сдержалась и… В общем, ты понимаешь. Но долг-то остался!

- Сколько?

- Две тысячи. Завтра пойдут проценты. Пьер пытается хоть что-нибудь на нее накопать, ищет людей, которых она обчистила… Но идти против Дюбуа что-то желающих нет.

- Доброе утро, Мери, — ласково произнесла Луиза, с удовольствием беря замершего Фредерика под руку. — Мне, право, неудобно заводить этот неприятный разговор, но вы не оставляете мне выбора… За вами числится довольно большой карточный долг, — при этих словах Фредерик поморщился, — а завтра сумма начнет увеличиваться... Когда вы думаете расплачиваться?

Мери холодно улыбнулась:

- Луиза, вы должны быть признательны, что состояние вашей семьи, и без того немаленькое, благодаря мне растет не по дням, а по часам. И в ваших же интересах, чтобы я не расплачивалась как можно дольше… Вас беспокоит что-то еще?

- Думаю, мисс Дюбуа испытывает серьезные сомнения в твоей платежеспособности, — неожиданно хмыкнула Изольда. — Что поделать, дорогая, видимо, твой вид не внушает приличным девушкам никакого доверия.

- А мы, кажется, незнакомы? — улыбка Луизы мгновенно исчезла, уступив место надменной холодности; она повернулась к своему спутнику и почти что повелела: — Фред, представь нас.

Служитель подвел лошадей; Фредерик помог ей сесть в седло, вскочил на коня сам и

только потом безо всякой приязни посмотрел на Изольду.

- Мисс Изольда Ротшильд, — сухо произнес он. — Ее старшую сестру, Сесиль Ротшильд, вы могли видеть на последнем приеме в ратуше. Мисс Ротшильд, это Луиза Дюбуа, дочь нашего нового губернатора.

- Ого, мсье Дюбуа уже пошел на повышение? — насмешливо протянула Мери. — Как быстро. Поздравляю. Когда же это будет объявлено официально?

- Уже объявили, почитайте утренние газеты, — любезно проинформировал Фредерик. — Так что, мадемуазель, ваш сарказм неуместен.

- А званный ужин по этому поводу будет дан в ближайший вторник, — добавила Луиза, как бы невзначай положив руку в бархатной перчатке ему на плечо. — Кажется, мы разослали приглашения всему городу, не так ли, Фред? А капитан Меллоун оказал неоценимую услугу, подсказав, кого ни при каких обстоятельствах не стоит приглашать.

- Да, капитан Меллоун, он такой, — неопределенно выразилась Мери, пожимая плечами. — На что только не пойдет ради сыновнего долга…

- А вы, мадемуазель Бонне, должно быть, неплохо, разбираетесь в долгах, — Луиза, подъехав ближе и чуть наклонившись вперед, интригующе понизила голос, но не настолько, чтобы стоявший неподалеку Фредерик не слышал ее. — До меня доходили слухи, что вы и одежду покупаете в долг в дешевом магазине на улице Содружества…

- Слухам не всегда можно верить, — философски заметила Изольда, перехватывая поудобнее трость и при этом чуть не задев ее по носу. — О, прошу прощения. О чем это я? Ах, да. Так вот, вы и представить себе не можете, чего только не приходиться слышать о людях, особенно о людях, занимающих в нашем городе высокое положение… Совершенно невероятные сплетни о грандиозных финансовых махинациях…

- Мисс Ротшильд! — голосом Фредерика можно было крушить камни.

- …о грязных аферах, порочных связях…

- Внебрачных детях, — вскользь добавила Мери.

- В общем, всего и не перечислишь, — закончила Изольда. — Так что же, Луиза, прикажете принимать все за чистую монету?

- Изольда, позвольте перекинуться с вами парой слов наедине, — сквозь зубы процедил Фредерик и, не дожидаясь ответа, схватил ее коня за уздечку. — Прошу прощения, леди…

Отъехав на дюжину ярдов, он резко натянул поводья и развернулся к ней:

- Советую вам забрать подругу и убраться восвояси, — его спокойствие как ветром сдуло. — Вы рискуете нарваться на крупные неприятности, мисс Ротшильд, по сравнению с которыми карточный долг мадемуазель Бонне покажется вам обеим милым недоразумением!

- Какая неожиданная забота, капитан, — серьезно сказала Изольда. — Я, право, растрогана.

- Забота не о вас, мисс, — он окинул ее уничижительным взглядом и, отвернувшись, продолжил: — О вашей сестре. Ведь последствия ваших глупых поступков в первую очередь ударят по ее репутации… Вам-то уже терять нечего.

- А ведь вы правы, мисс Ротшильд, — Луиза, нарушая всю приватность их беседы, подъехала к ним и вкрадчиво продолжила: — Чего уж там — слухи. Но вот когда перед глазами маячит непосредственное доказательство нравственного разложения не лучшего пласта нашего общества… Тем более, так безвкусно одетое доказательство…

Изольда вздохнула.

- Мери, милая, позволь мне твою сумочку, — глядя на Луизу, негромко произнесла она. — Мадемуазель Дюбуа, кажется, что-то говорила о больших процентах…

Взяв из рук подруги крохотный ридикюль, она щелкнула замком и, перевернув его вверх дном, обстоятельно опустошила — вытряхнула на траву свернутые в тугой рулон купюры, которые тут же, подхватываемые легким ветром, стали разлетаться по газону.

- А это ваш долг, Луиза. Потрудитесь пересчитать — ровно две тысячи долларов.

Мери изумленно выдохнула и открыла, было, рот, собираясь возражать, но потом только махнула рукой и отвернулась. Луиза в замешательстве смотрела, как купюры с легким шелестом перекатываются по траве, а Фредерик, неприятно усмехнувшись, вновь повернулся к Изольде:

- Выручаете подругу, мисс? Ну, и что же это? Ваше полугодовое содержание? Теперь будете голодать?

- Подарок от мамы на день ангела, — поправила она, разворачиваясь и собираясь уезжать. — Вы все-таки беспокоитесь обо мне, капитан, это так мило… Но не волнуйтесь, без куска хлеба я не останусь… Мери, дорогая, а не заключить ли нам с тобой пари?

Фредерик, глядя им в след, со вздохом покачал головой:

- Не принимайте Изольду близко к сердцу, Луиза. Они с сестрой тут недавно, но она уже успела стать настоящим стихийным бедствием…

- Она об этом еще пожалеет, — натянуто улыбнулась Луиза и со злостью прикрикнула на застывшего слугу: — Ну, что стоишь? Быстро все собирай!

- Спасибо, милая, — растроганно сказала Мери, когда они отъехали на порядочное расстояние. — Естественно, лучше быть должной тебе, чем… А кстати, о каком пари ты говорила?

- А пари вот какое… Прр-р! — Изольда вздернула повод. — Спорим на твой долг, что я перепрыгну эту канаву.

- Канаву? — переспросила Мери, недоуменно глядя на нее. — Какую ка… Изольда, нет!

Но было уже поздно. Изольда, пришпорив мустанга, взяв с места в карьер, понеслась в сторону траншеи. Фредерик, обернувшийся на вскрик Мери, замолчал на полуслове, а Луиза, удивленно проследив за его взглядом, подпрыгнула в седле от неожиданности.

И было от чего. Огромный вороной несся прямо на них, а над его головой трепетала и хлопала на ветру белоснежная накидка всадницы.

- Фред, она сумасшедшая, — взвизгнула Луиза, мертвой хваткой вцепившись в рукав Фредерика. — Она хочет нас убить!

- Ну, это вряд ли, — пробормотал он, с трудом отрывая от себя перепуганную девушку. — Спокойно, Луиза, она только и хочет, чтобы вы испугались… Сидите на месте и не вздумайте шевельнуться. Она остановится в последний момент. Хотя…

Мустанг приближался. В каких-то паре метров от них Изольда сделала неуловимое движение, и вороной отвернул на полкорпуса, но этого Луиза уже не видела. Вскрикнув, она вскинула руки, закрывая голову, и, не удержавшись в седле, с протяжным криком полетела вниз.

- Она не дотянет, — сам себе сказал Фредерик, провожая зачарованным взглядом распластавшуюся в воздухе лошадь, но мустанг легко приземлился на противоположном берегу в полуметре от края и, не сбавляя скорости, понесся дальше. Фредерик молча переглянулся со служителем, который так и замер с грудой купюр в руках, и, спохватившись, ринулся к обрыву.

Глазам его предстало жалкое зрелище. Блистательная мадемуазель Дюбуа, которую еще несколько минут назад завистливыми взглядами провожала вся женская половина Нового Орлеана, теперь сидела на дне канавы по пояс в жидкой грязи и с яростными воплями отбивалась от комаров, роем кружащих у нее над головой.

- Да, — протянула у него за спиной неслышно подъехавшая Мери, — сегодня просто день сюрпризов. Придется вам запачкать перчатки, капитан, и… Внутренний голос мне говорит, что на дальнейшей реконструкции парка можно ставить жирный крест.

* * *

Сесиль вернулась поздно вечером и, не говоря ни слова, сразу заперлась в кабинете. Изольда, делавшая вид, что сортирует в холле почту, проводила ее недовольным взглядом, а когда за сестрой закрылась дверь, отшвырнула конверты в сторону и тяжело вздохнула.

Меллоун оказался прав — разгребать все последствия ее выходки пришлось именно Сесиль. Визит в приемную губернатора, частный визит на виллу Дюбуа, встреча с вездесущим Пьером — ведь скандальные подробности ни в коем случае не должны оказаться в прессе…

— Изольда…

Она вздрогнула и подняла глаза: Сесиль стояла в дверях и устало смотрела на нее.

- Две тысячи… Правильно? Ты отдала Дюбуа те две тысячи?

- Да, — Изольда оперлась о комод и покачала головой — не такого начала разговора она ждала. — Долг за Мери. Хоть про деньги сейчас ничего не говори, Сэс…

- Я… понимаю тебя, — Сесиль обхватила руками плечи и зябко поежилась. — Правда, понимаю. Но… ведь следующие два месяца ты не получишь ни цента. Ни цента, Изольда! И ты прекрасно знаешь, что для мистера Литта тот факт, что ты заплатила долг за подругу, не будет значить ровным счетом ничего! Как ты представляешь свое дальнейшее существование?

- У меня есть несколько интересных мыслей, — Изольда оттолкнулась от комода и прошлась по темному холлу. — Но они тебе не понравятся… Ладно, Сэс, не хмурься. Я справлюсь. И все равно, даже если мне теперь придется перейти на хлеб и воду, я бы снова поступила так, как поступила.

- Я замяла скандал с мисс Дюбуа, — Сесиль вздохнула. — Не хочешь спросить, каким образом?

Изольда слабо улыбнулась:

- Ты хотела сказать — с чьей помощью?

- Все-то ты знаешь… Твой приятель Бонне все-таки раздобыл некие интересные сведения относительно Луизы, разглашение которых весьма негативно отразится на их почтенном семействе… Теперь для Дюбуа выгоднее забыть о твоем существовании. Честно говоря… я не думала, что Пьер захочет нам помочь.

- Все-таки есть от меня польза, да? — Изольда перестала метаться взад-вперед и присела на маленький диван. — Ох, Сэс, ты иногда отвратительно разбираешься в людях. Пьер и Мери — мои единственные друзья здесь, кто же еще поможет, если не они?

- Да, — Сесиль опустилась рядом с сестрой и обняла ее за плечи. — Мы решили эту проблему следующим образом. Мы устраиваем званый обед — только не перебивай меня! — даем заранее объявление со списком приглашенных, среди которых будет и семья губернатора… Как будто никакого инцидента и не было. А Дюбуа в последний день присылают письмо с извинениями и не приходят. Так, по крайней мере, все будет выглядеть прилично… Насколько это вообще возможно после такого скандала.

- То есть все будет очень неприлично, — хмыкнула, поднимаясь, Изольда. — Я, правда, не совсем понимаю, зачем тебе прием, но, раз ты говоришь, что так надо… И что же требуется от меня?

- А от тебя, дорогая, требуется то же, что и всегда — быть паинькой и как можно сильнее слиться с интерьером, — Сесиль смотрела на нее насмешливо и печально одновременно. — То есть то, чего я в этой жизни, кажется, не дождусь.

- Не дождешься, — подтвердила Изольда, отворачиваясь и давая понять, что разговор окончен. — И если ты хочешь, чтобы хоть один прием в этом доме прошел, как положено, то тебе придется обойтись без меня.

- Что ты имеешь в виду? — нахмурилась Сесиль, встав следом и взяв сестру за локоть. — Подожди, мы еще не договорили. Ты что, намерена бросить меня одну?

- Намерена. Знаешь, я вдруг поняла, что страшно соскучилась по миссис Литт, — Изольда аккуратно высвободилась. — Съезжу-ка я погостить, может, и Мери приглашу… Не думаю, что мама позволит мистеру Литту выставить нас за дверь. Поживу там месяц — другой. Представляешь, Сэс, сколько это решит проблем, в том числе и денежных?..

- Что я слышу?! — Сесиль распахнула глаза и, сделав шаг назад, воскликнула с насмешливым ужасом: –Да моя сестра решила просто сбежать!

- Глупости! — моментально взъярилась Изольда. — Еще чего! От кого мне сбегать, скажи пожалуйста? Или ты плохо слушала, что я сейчас говорила?

Сесиль хмыкнула и пожала плечами:

- Я хорошо тебя слушала и в глубине души даже согласна с тобой. Но ведь это не выход, милая. Отсутствие денег — это лишь повод. Все равно когда-нибудь придется вернуться к тому же разбитому корыту. А почему бы тебе ни попытаться…

- Сэс, замолчи, — Изольда сердито сгребла брошенные письма. — Я сама решу, стоит мне пытаться, или не стоит. Ты меня уговорила — я стану паинькой, только потом не жалуйся. Но я все равно уеду и плевать мне на то, что по этому поводу подумают твои Меллоуны.

- Кто тут вообще говорил о Меллоунах? — приподняв брови, вкрадчиво уронила Сесиль.

* * *

Сесиль стояла на веранде и безо всякого одобрения смотрела, как Изольда загружает в машину многочисленные чемоданы и свертки.

- Это можно было бы поручить прислуге, — недовольно сказала она. — Ты даже уехать по-человечески не можешь.

- Я справлюсь, — фыркнула Изольда и, в подтверждение своих слов, легко забросила на заднее сидение внушительных размеров сундук. — Вот и все. А крику-то было…

- Ты невыносима! — не выдержала Сесиль, а потом, махнув рукой, спустилась вниз, подошла к ней и крепко обняла. — Будь осторожна, милая. Дай телеграмму, когда приедешь. И раз уж ты твердо решила взять с собой Мери, то хоть не позволяй ей втягивать себя во всякие авантюры!

- Не позволю, будь спокойна, — Изольда чмокнула ее в макушку и села за руль. — Что передать маме, я не спрашиваю.

- Вот и хорошо, — лицо Сесиль окаменело. — Аккуратнее веди машину, и… я тебя умоляю! — не устраивай на дороге никаких гонок!

* * *

На болоте темнело быстро, и Мери, поглаживая лошадь, с тревогой озиралась по сторонам. Изольда, наконец, разглядела в сумерках приметную развилку и, облегченно переведя дыхание, натянула повод. Мустанг послушно остановился.

Пока все шло по плану. Деньги, вернее, их отсутствие, оказались прекрасным предлогом для мнимого путешествия на север — предлогом, против которого практичная до мозга костей Сесиль аргументов так и не нашла. А тот факт, что в поездке Изольду будет сопровождать подруга, только добавил весомости их легенде. План, наспех придуманный накануне, был до гениальности прост и практически невыполним, а значит, не сработать не мог... Изольда благодарно кивнула Мери, спешилась и, отдав повод, медленно двинулась по знакомой тропе. Отсюда до дома тихим шагом — чуть меньше четверти часа. Так что скоро Сесиль получит послушную сестру, о которой всегда мечтала…

В холле и гостиной все было готово к приему. Из глубины комнат раздавался голос Сесиль, отдававшей прислуге последние распоряжения. Изольда тихо поднялась наверх и, заперев за собой дверь, взглянула на часы: до приезда гостей оставалось сорок минут. Сорок минут на то, чтобы превратить себя в свою противоположность. Она смыла с лица косметику и по-новому подвела глаза; распустила волосы, пригладила их щеткой, перевязала широкой белой лентой. Надела простое светлое платье с поясом под грудью и свободной длинной юбкой, взяла с полки том со стихами и внимательно оглядела себя в зеркало. Отражение, милое до тошноты, слегка улыбнулось ей и чуть наклонило голову.

- Ну, здравствуй, Ребекка, — со вздохом сказала Изольда.

* * *

Меллоуны приехали, как всегда, последними. Сесиль встретила их на веранде и сразу же извинилась за отсутствие сестры, которую неотложные семейные дела заставили срочно уехать в Нью-Йорк. Франческа в ответ фыркнула, сэр Генри выразил свое искреннее сожаление по этому поводу. Фредерик тактично промолчал, но по его лицу было понятно, что он-то никакого сожаления не испытывает.

- Надо же, — скептически сказала Франческа, подождав, когда отец с хозяйкой войдут в дом. — Она первая девушка в твоей жизни, которая променяла возможность созерцать тебя на модные лавки янки.

- А ты уже соскучилась, милая? — Фредерик нежно похлопал ее по руке. — Я, пожалуй, передам это Сесиль, или… ты скажешь ей сама?

- Передай, будь добр, — рассмеялась Франческа. — Изольда избегает нас, тебе не кажется это странным? А ведь к ней надо заранее привыкнуть, чтобы потом не испытывать слишком большого шока.

- О чем ты говоришь, Френки? — Фредерик остановился и тронул ее за локоть. Франческа тоже остановилась и развернулась к нему.

- Я говорю о том, что у тебя осталось не так много времени, — с нажимом сказала она. — Всего-навсего три месяца для того, чтобы решить свой вопрос, и если ты этого не сделаешь, то не получишь ни…

- Я помню об этом, — холодно перебил он. — Не понимаю только, причем тут Изольда.

- О, тут все просто, милый. Изольда — одна из тех девушек нашего круга, среди которых тебе, в конце концов, придется сделать выбор. Вот я и подумала, — тут Франческа не выдержала и расхохоталась, — кто тебя знает, может быть…

Фредерик потрясенно смотрел на сестру:

- Я? На ней?.. Издеваешься?.. Ах, ты…

Франческа со смехом увернулась и вбежала в дом. Фредерик укоризненно покачал головой и, выбросив недокуренную сигару, вошел следом.

В полутемном холле уже никого, кроме них, не было, а из глубины дома доносился приглушенный гул множества голосов. Франческа поправила перед зеркалом прическу и, перебросив шарф через плечо, направилась в гостиную. Фредерик положил перчатки на комод и собрался, было, последовать за сестрой, но тут позади раздались легкие шаги, они одновременно обернулись и замерли на месте. Из полумрака коридора навстречу им шла.., нет, не Изольда, а…

- Это что, ее светлая половина? — тихо пробормотала Франческа. Фредерик не ответил, шагнул вперед и, склонившись, поцеловал протянутую руку.

- Добрый вечер, — улыбнувшись, мелодичным голосом произнесла незнакомка. — Вы, должно быть, мисс Франческа, а вы — капитан Меллоун?

- Совершенно верно, — осторожно произнесла Франческа. — А…

— Меня зовут Ребекка. Я только вчера приехала из Нью-Йорка. Мы с Изольдой разминулись всего на несколько часов.

Фредерик и Франческа переглянулись.

- Мы и не знали, что у Изольды есть сестра-близнец, — после непродолжительной паузы заметил, наконец, Фредерик.

Она, не моргнув глазом, встретила его пристальный взгляд.

- Возможно, вы слишком мало общались с ней, капитан.

- Да, общение Фреда и вашей сестры не назовешь тесным, — хмыкнула Франческа. — Однако было в нем нечто… романтическое.

Фредерик пихнул сестру локтем в бок. Изольда чуть улыбнулась:

- Не удивительно. Изольда — прекрасный человек; она умна, тактична, интересна и красива. И, я надеюсь, вы сможете еще в этом убедиться. А сейчас, — она слегка посторонилась, — прошу. Стол накрыт на южной террасе, и Сэс послала меня проводить вас.

* * *

— Я тебя убью, — дождавшись, когда за последним гостем закроется дверь, сквозь зубы процедила Сесиль, падая в кресло и сжимая голову руками. — Вот только посижу пару минут, окончательно осознаю, во что ты меня втянула, и точно убью тебя. Как ты могла?! Как ты могла опять так поступить со мной, Изольда?!

— Перестань, Сэс, — Изольда, довольно улыбаясь, сняла с волос надоевшую ленту, уселась напротив нее и с удовольствием вытянула ноги. — Меня даже никто не заметил.

— Никто, — Сесиль распахнула глаза и с яростью уставилась на сестру. — Кроме Меллоунов, разумеется. Ребекка, подумать только! Ты хоть понимаешь, что… понравилась ему? — последние слова она, запнувшись, произнесла так, будто сама не верила тому, о чем говорила. — Ты — понравилась — Фреду! Он же почти весь вечер разговаривал только с тобой! Это ни в какие ворота не лезет!

— Да, я знаю, — Изольда скромно потупилась и, сдув с наманикюренных пальчиков несуществующую соринку, подняла смеющиеся глаза. — Вообще-то, так и было задумано. Этот заносчивый сноб влюбится в Ребекку, а я поквитаюсь с ним… за все.

— Изольда… — Сесиль замолчала, сделала несколько глубоких вздохов и, немного успокоившись, продолжила: — Ты затеяла глупую… нет, безумно глупую игру. Это сейчас у тебя все получилось, и перспективы видятся тебе в розовом цвете. Но это не так, поверь мне. Кем ты возомнила себя, Труффальдино из Бергамо? Как ты собираешься одновременно быть двумя разными женщинами? Но, даже если на секунду предположить, что технически тебе все удастся, то… О последствиях ты подумала? О том, что будет, если Фред на самом деле увлечется Ребеккой?

— Сэс, — Изольда, перестав улыбаться, наклонилась вперед и внимательно посмотрела на сестру. — Я очень хорошо понимаю, насколько ты зла. Но, если бы я предупредила тебя заранее, разве ты стала бы подыгрывать мне?

Сесиль промолчала и, с досадой отбросив от себя шелковую подушечку, встала и нервно заходила из угла в угол.

— Нет, — наконец, нехотя ответила она. — Не стала бы. Это безумие чистой воды, Изольда. Я до сих пор не верю, что мы… ввязались во все это.

Изольда чуть улыбнулась.

— Мы? Значит, ты все-таки поможешь?

— А ты представляешь, как мы с тобой будем выглядеть в глазах людей, если я не помогу? — Сесиль обреченно покачала головой и, не выдержав, горько рассмеялась. — У нас теперь пути назад нет, милая. Только вперед. Ведь ты на это рассчитывала? Остается надеяться, что Ребекка не станет для Фреда серьезным увлечением, и этот фарс можно будет потихоньку свести на нет.

Изольда, не ответив, с деланным равнодушием пожала плечами.

— Да, кстати, — Сесиль, дойдя до дверей, вдруг повернулась и ехидно приподняла брови. — Если Фред все-таки попадется на этот крючок, Ребекке предстоит насыщенная светская жизнь. На что ты собираешься обновлять свой гардероб, милая?

* * *

— Ну, и что ты думаешь о ней? — неожиданно спросила Франческа.

Фредерик перевел взгляд с расстилавшегося за окном темного выгона на лицо сестры.

- О ком, Френки? — безо всякого выражения переспросил он.

- О Ребекке, разумеется. С Сесиль вы, вроде, поддерживаете дипломатические отношения, а как ты относишься к их третьей сестре, я и так догадываюсь. Господи! — коляску довольно сильно тряхнуло, и она, ударившись о подлокотник, недовольно поморщилась. — И почему только отец вбил себе в голову, что на приемы следует приезжать исключительно в экипаже? Папа!

- Не трогай отца, — Фредерик посмотрел на мирно похрапывающего среди подушек сэра Генри. — Так о чем ты хотела меня спросить?

- Фредо!..

- Ладно, ладно, — он негромко рассмеялся. — О Ребекке? Довольно приятная девушка. И начитанная. По крайней мере, с ней есть, о чем поговорить.

- И красивая, — задумчиво добавила Франческа. — Можно сказать, очень красивая. Хотя… Они ведь близнецы.

- Вот именно, — коляска чуть накренилась, въезжая в воротах парка. — Хочешь познакомиться с ней поближе?

- Я бы не против, — она улыбнулась. — А ты? Как ты думаешь, она приехала надолго?

- Я так понял, что надолго. В Нью-Йорке она задержалась из-за матери, а постоянно будет жить вместе с сестрами.

- Да, — Франческа накручивала длинную прядь на палец, задумчиво глядя на брата. — Очень удачно. Надо будет пригласить их на ужин.

- Согласен, — Фредерик подождал, пока лошади не остановятся полностью, открыл дверь, выскочил сам и помог выйти сестре. — Приглашай, но только поскорее.

- О, — Франческа обернулась, удивленно приподняв брови. — Даже так?

- Ты не поняла, милая, — он надел ей на голову свой цилиндр и, наклонившись, поцеловал в щеку. — Поскорее, пока не вернулась Изольда.

Над этой дверью, выходившей на одну из многочисленных улочек на окраине Французского квартала, не было вывески. Да и сама дверь — давно нуждающаяся в покраске, рассохшаяся, с позеленевшей от времени медной ручкой — выглядела довольно неприглядно. Фредерик постоял напротив витрины, разглядывая выставленные за пыльным стеклом безделушки, потом решительно дернул за шнур звонка и вскоре оказался в хорошо знакомом полутемном холле.

Навстречу ему из-за конторки, откладывая в сторону газету и снимая очки в проволочной оправе, поднялся пожилой негр и, неодобрительно цокнув языком, покачал головой.

— Снова вы, мастер Фред, — сварливо произнес он вместо приветствия. — Когда же вы, наконец, забудете сюда дорогу?

— Скоро, Джим, — Фредерик против воли улыбнулся и пожал сухую, чуть дрожащую руку. — Надеюсь, что скоро. Бен у себя?

— Куда он денется, — Джим покосился на плотную портьеру, скрывающую двери в кабинет хозяина, из-за которой доносились еле слышные голоса. — У него… дама.

— По делу, или можно порадоваться за старика?

— Все бы вам шутить, мастер Фред, — Джим колко взглянул на него и снова водрузил на нос очки. — Конечно, по делу. Давайте уже, что принесли.

Фредерик молча полез во внутренний карман и вынул маленький сверток, завернутый в мягкий шелк. Джим включил небольшую лампочку, направив свет так, чтобы он падал на стойку, и неторопливо, с ловкостью, неожиданной для узловатых пальцев, снял упаковку. Затем открыл шкатулку, стоявшую тут же, взял с бархатной подушечки лупу и приблизил ее к миниатюре в простой серебряной раме, лежавшей перед ним.

— Начало девятнадцатого века, — вдоволь налюбовавшись изысканной работой, уверенно произнес он.

— Скорее, конец восемнадцатого, — поправил Фредерик. — Французская школа, слоновая кость, серебро…

— Вижу. Автор неизвестен?

Фредерик пожал плечами.

— Можно поискать по каталогам… Уверен, Бен так и поступит.

— Разумеется, он так и поступит, — Джим отложил лупу в сторону и, нахмурившись, сердито посмотрел на него. — А потом выяснится, что это Жозефина какого-нибудь Жерара, а вы, мастер Фред, как всегда, окажетесь в дураках. Почему вы сами не сделали этого? Ее цена возросла бы, как минимум, вдвое.

— И как только Бен до сих пор не прогнал тебя взашей? — не сдержавшись, рассмеялся Фредерик. — Ты же, в конце концов, пустишь его по миру… У меня нет времени на просиживание в библиотеках, Джим, — мягче добавил он. — А Жерар, кстати, не писал миниатюры. И я сомневаюсь, что наш старый вампир совсем потерял совесть.

— Будем надеяться, — буркнул Джим, снова погружаясь в созерцание миниатюры. — А она красавица, верно, капитан?

— Да, — Фредерик, задумчиво кивнув, тоже смотрел на крохотное изображение молодой девушки в открытом платье. — Таких уже не найдешь, приятель.

— Таких — может быть, — согласился старик, поднимая на него глаза, вдруг ставшие лукавыми. — А лучше — если постараешься, — он кивнул на пыльный бархат портьеры, — и совсем близко.

Ответить Фредерик не успел. За тяжелой тканью щелкнул замок, полы портьеры разошлись в стороны, и, вслед за Бенедиктом Рейдером, утиравшим со лба пот, в холл, пряча в ридикюль внушительную пачку купюр, вышла Изольда Ротшильд.

Именно Изольда. В этом он не усомнился ни на секунду, стоило ей только поднять голову и встретиться с ним глазами…

— С вами приятно иметь дело, мисс Ротшильд, — говоря это, Бен скривился так, словно его внезапно скрутил острый приступ подагры. — Буду рад видеть вас снова… О, Фред, какой сюрприз. Джим, что там у нас? Конец восемнадцатого века? Сейчас провожу леди, капитан, и буду всецело в твоем распоряжении….

Внезапно, почувствовав, что что-то не так, он осекся на полуслове и быстро переглянулся с подобравшимся Джимом. Фредерик, не отвечая, выпрямился и теперь сверлил застывшую Изольду холодными, полными какой-то первобытной ярости глазами. Пальцы Изольды машинально захлопнули сумочку; звонкий щелчок разорвал напряженную тишину, Изольда опомнилась и, ни на кого больше не глядя, сухо кивнула и устремилась к выходу.

— Привет, Бен, — придя в себя, все-таки выдохнул Фредерик. — Подожди пару минут, хорошо? Я сейчас вернусь, только…

Договаривал он уже на улице. Оглядевшись и никого не увидев, Фредерик устремился за ближайший угол. Ему пришлось почти бежать, и не зря — он ухватил девушку за локоть как раз в том момент, когда она ставила ногу на подножку коляски извозчика.

Почувствовав, как железные пальцы сдавили руку, Изольда стиснула зубы и попыталась вырваться, но сильный рывок сдернул ее со ступеньки. Вскрикнув от неожиданности, она потеряла равновесие и полетела вниз.

— Куда вы так торопитесь, мисс Ротшильд? — Фредерик, поймав ее в объятья, тут же отбросил от себя, не выпуская, однако, ее руки, и крикнул извозчику: — Уезжай, приятель, леди остается со мной!

— Что вы себе позволяете, капитан! — Изольда в бессильной ярости проводила глазами удаляющуюся коляску и в то же мгновение почувствовала, что он больше не удерживает ее. — Как вы посмели?!

— Посмел, — Фредерик, тяжело дыша, — странно, он и пробежал-то всего ничего — насмешливо улыбнулся, но его глаза, впившиеся в ее лицо, оставались холодными и злыми. — Не смог устоять, настолько меня поразило и обрадовало ваше быстрое возвращение… Не желаете выпить со мной чашечку кофе и побеседовать о вашем путешествии на Север?

— Не желаю, — прошипела Изольда, наклоняясь и стряхивая пыль с длинного подола — удивительно, как она только не зацепилась им за ступеньку и не порвала последнее более-менее приличное платье. — Что-нибудь еще?

— Что ты делала в лавке ростовщика?

Рука Изольды замерла на полпути в сбившейся шляпке, она выпрямилась и иронично вскинула брови.

— О, это так просто, капитан. Мне, видите ли, нужны деньги — ведь я заплатила долг за подругу, а вы, кажется, даже присутствовали при этом. Припоминаете, всего лишь пару недель назад? — каждое ее слово буквально сочилось ядом. — А вот знает ли мистер Меллоун, что вы закладываете миниатюры восемнадцатого века из его бесценной коллекции? Я думаю, нет.

— Я просто уверен, что нет, — Фредерик шагнул к ней; она чуть попятилась, но не отшатнулась, а лишь упрямо вздернула подбородок и, прищурившись, в упор взглянула на него. — И еще я абсолютно уверен, что мистер Меллоун и не узнает ничего… Не так ли, мисс Ротшильд?

Он стоял практически вплотную. Так близко, что от его неровного дыхания шевелились выбившиеся из-под шляпки пряди.

— Так я прав, Изольда? Эта случайная встреча останется нашей маленькой тайной?

Фредерик почти шептал в ее плотно сжатые губы, сам не понимая, зачем, неотрывно глядя в дерзкие глаза с расширенными… — неужели от волнения? — зрачками. Изольда, чувствуя, как под этим взглядом деревенеет спина, предательски подгибаются колени, и хочется без сил сползти прямо на мостовую, с усилием сделала шаг назад и бросилась прочь.

Он захлопнул шаткую дверь с такой силой, что маленький колокольчик, прибитый под потолком, отлетел и, жалобно звеня, покатился по грязному полу. Бен и Джим дружно проводили колокольчик глазами, снова переглянулись и, не сговариваясь, погрозили пальцами. Фредерик пожал плечами, сам отодвинул портьеру и, открыв дверь, жестом пригласил хозяина в его кабинет. Бен театрально закатил глаза, шумно вздохнул и, прихватив с конторки миниатюру, с достоинством проследовал мимо него. Джим чуть усмехнулся, покачал головой и снова вернулся к прерванному занятию — чтению утренней газеты, а Фредерик, щелкнув замком, повернулся к успевшему усесться за массивный стол ростовщику и, скрестив руки на груди, вызывающе вздернул брови.

Первым не выдержал Бен.

— Ладно, ладно, Фредо! Да, мне жуть как любопытно! Вы с мисс, кажется, знакомы? Интересные отношения, или…

— Или, — Фредерик поморщился. — Что она принесла тебе, Бен?

— Я не могу тебе этого сказать, капитан, — игривый тон ростовщика моментально изменился, став насквозь деловым и сухим. — Профессиональная этика, знаешь ли. А то, что она видела, что принес ты… Ты ведь успел убедить ее помалкивать, не так ли?

— Так, — Фредерик приблизился к столу и, опершись на него руками, наклонился вперед и проникновенно улыбнулся. — Перестань, Бен. Я же тебя знаю. Вот этим, — он кивнул на открытую бутылку дорогого французского бренди, — ты отмечаешь только самые удачные сделки. Покажи.

Ростовщик пыхтел, старательно отводил глаза и барабанил пальцами по столу. Фредерик, понаблюдав за ним еще несколько секунд, улыбнулся краем рта, придвинул стул и, сев напротив, безжалостно сказал:

— Бен, ты ведь лопнешь, если не поделишься.

— Ладно, Фред, — Бенедикт косо посмотрел на него, — я тебе доверяю. Ты один из немногих — из очень немногих, заметь! — кому доверяет старина Бен. У мисс Ротшильд ведь не возникнут неприятности с семьей? Я бы не хотел терять такую… перспективную клиентку.

Фредерик отрицательно качнул головой. Бен еще раз выразительно посмотрел на него, помедлив, открыл ящик стола и выложил на стол длинный плоский футляр.

— Изумительная работа. Лет сто — сто двадцать навскидку. Давно такого не видел.

— Ого, — присвистнул Фредерик, когда ростовщик поднял обтянутую старой кожей крышку, и на вытертом бархате заискрился широкий бриллиантовый браслет. — И сколько же от его реальной стоимости ты ей заплатил?

— Почти восемьдесят процентов, — Бен страдальчески вздохнул. — Девчонка отлично знала его цену. Но… я просто не смог устоять. И, кроме того, — лукаво добавил он, — сам знаешь, капитан, как трудно удержаться и не прийти ко мне снова. Буду считать, что я просто сделал выгодную инвестицию… на будущее.

— Это вряд ли, — Фредерик провел пальцами по холодным камням и вдруг как воочию увидел этот браслет на белой обнаженной руке, закинутой на мужское плечо… — Такую вещь я бы принес тебе в последнюю очередь. Боюсь, Бен, эта безделица — единственное, что мисс Ротшильд смогла обменять на твои деньги. Не хочу тебя расстраивать, но не очень-то рассчитывай на ее дальнейшие посещения.

Бенедикт пожал плечами, придвинул футляр к себе и захлопнул крышку.

— Поживем — увидим, — философски сказал он, задвигая ящик. — В конце-концов, она — красивая леди и может удачно выйти замуж. Жизнь кончается не завтра, Фредо… в большинстве случаев, конечно.

— Разумеется, — Фредерик откинулся на спинку стула и равнодушно спросил: — И что ты собираешься делать с ним?

— Фред, мальчик мой, — Бен по-птичьи склонил голову на бок, — даже не думай. Та миниатюра, которую ты принес, не стоит и десятой доли этой прелести. Я хорошо к тебе отношусь, но ведь я должен что-то и зарабатывать, как ты считаешь? Только что я отдал девчонке всю наличность, сейчас мне надо ломать голову, чем расплатиться с тобой, а ты предлагаешь мне удержать товар, который сегодня же, после первого звонка, оторвут у меня вместе с руками, на... на сколько?

— На два месяца, — твердо сказал Фредерик. — В крайнем случае, на десять недель.

— На два месяца?! — вскричал ростовщик. — Ты хочешь разорить меня, капитан?

— Брось, Бен, — Фредерик вздохнул. — Обещаю, я выкуплю его и даже торговаться с тобой не стану.., в разумных пределах, конечно. А за деньгами, которые ты мне должен, зайду завтра. Ну как, по рукам?

— Ты из меня веревки вьешь, — проворчал ростовщик, нехотя пожимая протянутую руку. — Интересно, почему?

— Наверное, потому, что ты хороший человек… в глубине души.

— Да. А еще — я твой родственник, ты забыл?

— Такое не забывается, — усмехнулся Фредерик, поднимаясь. — До завтра, Бен, и… помни, у меня отличная зрительная память. Не вздумай подсунуть мне подделку.

— Это была бы не подделка, — Бен возмущенно вскинул брови, — а очень хорошая копия! Хотя… Ты бы все равно отличил.

— Естественно. Мне нужен именно этот браслет.

— И именно с этой ручки, да? Ладно, не смотри на меня так! Просто раньше, дорогой племянник, я не замечал у тебя склонности к безделушкам…

* * *

— Вот ты, оказывается, где, — Сесиль быстро вошла в библиотеку и недоуменно воззрилась на сестру, сидевшую в кресле с толстым томом на коленях. — Я весь дом обыскала, пока горничная не сказала мне, что ты с утра отсюда не выходишь… Ты здорова, Изольда?

— Вполне, — Изольда подняла на нее затуманенные глаза. — Сэс, ты ведь изучала французскую живопись, я ничего не путаю?

— Это было давно, — осторожно ответила Сесиль и, подойдя, взглянула на обложку книги. — Откуда такой внезапный интерес к миниатюрам, милая?

— Тогда скажи мне, — Изольда, не отвечая, постучала пальцем по изображению на открытой странице, — сколько, по-твоему, может стоить вот эта?

— Именно эта? — Сесиль, нахмурившись, склонилась над каталогом. — Конец восемнадцатого века, основа — слоновая кость… Автор — Франсуа Жерар. Странно, он, вроде бы, не писал миниатюр… Изольда, зачем тебе это?

— Не писал? Почему?

— Откуда я знаю? — Сесиль пожала плечами. — Жерар был придворным живописцем Наполеона. Написать огромное полотно с батальными сценами, и написать миниатюру размером меньше доллара — немного разные вещи, милая. Никто.., ну, или почти никто этим не занимается. Если учитывать все это, то среди коллекционеров цена может быть запредельной. Видишь, даже в каталоге она не проставлена. А теперь рассказывай ты. У кого ты видела «Жозефину»?

— У Меллоунов, — снова опуская глаза в книгу и тщательно подбирая слова, пробормотала Изольда. — Разве ты не помнишь? В первый день, когда мы приехали сюда и зашли в «Тихую заводь»…

— Не помню, — Сесиль выпрямилась и озадаченно взглянула на сестру. — Хотя… мы столько всего пересмотрели тогда, что я могла и забыть. А почему ты сейчас об этом вспомнила?

— Просто вспомнила, — Изольда переложила том на шахматный столик, поднялась и отряхнула юбку от пыли. — Зачем ты искала меня, Сэс?

— Зачем искала? — лицо Сесиль просветлело, и она вдруг лукаво усмехнулась. — Ты так озадачила меня своими вопросами, что я забыла сообщить тебе приятную новость. Завтра вечером мы с тобой приглашены в Оперу. Пойдем?

— Почему нет? — Изольда чуть улыбнулась. — Как раз открытие сезона. У тебя новый поклонник, Сэс? И когда ты успеваешь? Ты же почти не выходишь из дома…

— Новый поклонник, скорее, у тебя. Точнее, у… Ребекки Ротшильд. Догадываешься, кто?

— Фред? — Изольда повернула к ней побледневшее лицо и облизнула пересохшие вдруг губы. — Господи…

— Тебя это удивило? — сухо осведомилась Сесиль, убирая справочник обратно в шкаф. — Разве это не начало больших перемен и кардинальных сдвигов в ваших отношениях с капитаном, милая? Не то, чего ты хотела добиться… всеми правдами и неправдами? Даешь задний ход, Изольда?

— Вот еще! — Изольда тряхнула головой. — В Оперу, так в Оперу. В конце-концов, нельзя же быть настолько невежливыми. Ты отклонила приглашение на обед, присланное Франческой неделю назад — приглашение для Ребекки, кстати, и без ее ведома. Ты без объяснения прекратила наши выезды в парк. Мы сто лет не ходили по магазинам, мы…. Сэс! Ты все равно не сможешь вечно меня от них прятать!

— Вот поэтому мы и идем в Оперу, — она с силой захлопнула стеклянную дверцу, жалобно зазвеневшую от такого обращения. — Во-первых, ты в кои-то веки права. Во-вторых, Френки меня просто достала. Она звонит, присылает записки и постоянно интересуется моей милой сестрой — и речь идет, разумеется, о Ребекке, а не о тебе. Ну, а в третьих… Если уж ты возомнила себя такой умной и хитрой, милая, вот теперь и думай, как выкрутиться из этой ситуации. Ведь Фред так и не смог переступить через общепринятые правила и пригласил на открытие нас всех… Троих, я имею ввиду.

— Как мило, — фыркнула Изольда, передернув плечами и направляясь к выходу. — Но это не проблема.

— Это проблема, — Сесиль последовала за ней, они вышли в холл, залитый полуденным светом и, миновав его, оказались на веранде, где суетилась горничная, накрывая к обеду стол. — Мы приглашены на премьерный спектакль, в личную ложу Меллоунов. Боюсь, головной болью ты не отделаешься. От такого не отказываются, Изольда, надеюсь, ты это понимаешь.

— Понимаю, — помрачнев, Изольда отодвинула плетеное кресло и, усевшись, принялась барабанить пальцами по столу. — И билеты, наверное, дорогие…

— Умопомрачительно, — Сесиль села напротив. — И их вообще не достать. Кстати, о деньгах. Откуда у тебя новый гардероб?

— Ты проверяла мой шкаф? — отвлекшись от мрачных мыслей, усмехнулась Изольда.

— Нет, расписывалась за доставку из магазина. Точнее, из трех магазинов. Так все же, милая? Даже то, что я видела — а подозреваю, что это далеко не все, — стоит недешево. Ты дала телеграмму миссис Литт?

Изольда отрицательно качнула головой и, вздохнув, отвела глаза.

— Так, — рука Сесиль, державшая ложку, дрогнула и замерла над тарелкой. — Ты продала бабушкин браслет.

— Сэс…

— За сколько? И кому?

— Ростовщику во Французском квартале, Бену Рейдеру. Сэс, я… Я верну его, обещаю. Но откуда бы я еще взяла деньги? Не писать же маме, на самом деле…

— Да уж, — Сесиль опустила, наконец, ложку и устало потерла виски. — Другого выхода действительно не было… Ты догадалась предупредить этого… Бена придержать браслет хотя бы на месяц? — Изольда молчала. — Нет? Замечательно. И почему я не удивлена?

— Я хотела попросить его, — нехотя произнесла Изольда. — Но как раз в тот момент я нос к носу столкнулась там с Меллоуном… и мы немного… побеседовали. В общем, никакого дальнейшего разговора по делу не получилось.

— С Фредом? — переспросила, прищурившись, Сесиль. — У ростовщика? Как интересно. Постой-ка… Твое посещение этого злачного места, неожиданная встреча там с капитаном и утро, проведенное в поисках в библиотеке никак между собой не связаны? Неужели французская миниатюра?..

Изольда, чуть улыбнувшись, кивнула.

— Как интересно, — повторила Сесиль, откинувшись на спинку и теребя в руках салфетку. — Такое шикарное поместье.., имя.., нефтяной бизнес… — и ростовщик? А на самом деле Фреду даже не на что сводить девушку в театр?

— Так чаще всего и бывает, — Изольда пожала плечами. — За роскошным фасадом ничего и нет.

— А девушке не на что в этот самый театр одеться, — Сесиль покачала головой и неожиданно рассмеялась. — Ты продала фамильную драгоценность, чтобы купить платье, а Фред обменял бесценную Жозефину на несколько билетов в Оперу. Как в комедии Мольера, честное слово! И все ради чего?! И вряд ли мистер Меллоун, которого лишили жемчужины его коллекции, знает о темных делах своего сына… Милая, у меня идея. Доедай, и поехали.

— У меня тоже идея, — глаза Изольды сверкнули. — Правда, мне кажется, немного отличная от твоей. Но не волнуйся, — заметив, как нахмурилась сестра, она мило улыбнулась. — Тебе понравится.

— Что-то я сомневаюсь, — пробормотала Сесиль, принимаясь, наконец, за еду. — Когда это твои идеи мне нравились?

— После того, как они реализовывались. Кроме того, мы с тобой ведь порядочные девушки и не будем пользоваться тем, что кто-то знает меньше нашего?

— Ты думаешь?.. — Сесиль в притворной задумчивости насупилась и прикусила нижнюю губу. — Ладно, не будем. Хотя, если ростовщик еще не успел покопаться в каталогах, случай представляется очень удобный… Да. Жаль.

— Не расстраивайся, — Изольда сочувственно улыбнулась и одобряюще погладила ее по руке. — Зато у меня вроде бы все сложилось, Сэс. Я придумала, как мне выкрутиться завтра с Ребеккой. А заодно доставить несколько волнительных минут капитану Меллоуну…

* * *

Франческа раскрыла обязательный в таких случаях веер, и черные страусиные перья чуть колыхнулись, надежно пряча ее улыбку. Генри Меллоун вслед за дочерью скосил глаза на Фредерика, поглощенного тихой беседой с Ребеккой, неловко кашлянул и обратился к Сесиль, безмятежно следящей за происходящим на сцене через маленький театральный бинокль.

— Изольда, видимо, уже не порадует нас своим присутствием, мисс Ротшильд? Первый акт подходит к концу, а ее все нет…

— Изольда всегда опаздывает, — Сесиль, не отнимая бинокля от лица, чуть пожала оголенными плечами. — Она будет с минуты на минуту. Наверное, очень тщательно выбирает туалет.., не так ли, милая?

— Да, конечно, — Изольда едва заметно поджала губы — она действительно всегда долго собиралась, сегодняшний вечер был, скорее, исключением; слишком уж велико было нервное напряжение и слишком большой — боязнь упустить любую, даже самую незначительную деталь в таких несхожих образах…

— Может быть, дамы со мной и не согласятся, — Фредерик, против воли услышав последнее замечание Сесиль, дернул плечом, — но очень часто надуманность и излишняя скрупулезность в ваших нарядах оказывает действие, прямо противоположное ожидаемому. То есть….

— Мы тебя поняли, милый, — Франческа опустила веер и открыто усмехнулась. — Ты считаешь, чем проще, тем лучше. Однако мне помниться, ты был не очень доволен и даже слегка шокирован, когда некая известная тебе особа на вечернюю прогулку явилась в.., скажем так, неглиже…

— Как интересно, — Изольда улыбнулась, про себя посмеиваясь над всерьез смутившимся Фредериком. — Расскажете, капитан?

— Конечно, нет, — он бросил на сестру предостерегающий взгляд, — Франческа сильно преувеличивает… Но если мисс Изольда все-таки окажет нам честь своим появлением, я надеюсь, ее туалет не будет… минимизирован до такой степени.

— Даже не знаю, — Сесиль против воли окинула задумчивым взглядом то, во что вырядилась ее сестра, — в случае с ней никогда ни в чем нельзя быть уверенной….

— Отличную мы нашли тему для обсуждения, — Франческа пренебрежительно фыркнула, — туалеты Изольды… Давайте уж тогда лучше о музыке побеседуем….

— Не возражаю, — Изольда прищурилась. — Джакомо Пуччини написал оперу «Чио-Чио-сан», которой мы сейчас наслаждаемся, в 1903 году; другие его серьезные произведения — это «Манон Леско» 1892 года, «Богема» 95-го и «Тоска» 99-го. Опера, кстати — это театральное произведение, сочетающее в себе слова, действия и музыку. Возникла в Италии на рубеже 16 и 17 веков. Увы, ничего другого я о музыке не знаю. А теперь прошу меня извинить, — с этими словами она поднялась, — мне надо напудрить нос…

На мгновение возникла неловкая пауза, потом сэр Генри уважительно хмыкнул; Фредерик и Франческа снова переглянулись, причем в ее глазах сквозила легкая растерянность, а в его — откровенное раздражение. И только Сесиль, улыбнувшись краем рта, как ни в чем не бывало, кивнула:

— Конечно, милая, — и снова поднесла к глазами бинокль.

— Наверное… — Франческа некоторое время смотрела на аккуратно закрывшуюся дверь ложи, — она как-то неправильно истолковала мои слова. Только я почему-то считала.., да и на афишах так написано, что мы наслаждаемся «Мадам Баттерфляй»…

— Это одно и то же, Френки, — сэр Генри, оторвавшись в очередной раз от происходящего на сцене, покосился на нее. — И ты бы знала об этом, если б больше слушала, и меньше отпускала колкостей в адрес Изольды…

— Я не хотела ее обидеть, — Франческа, наклонившись к брату, примирительно положила руку ему на плечо. — Я имею в виду Ребекку, естественно… И все равно она отреагировала… чересчур резко.

— Изольда… — Сесиль, оговорившись, мысленно чертыхнулась и сразу же поправилась, — и Ребекка очень привязаны друг к другу. У них с самого детства… особые отношения. Думаю, это все объясняет.

— Мистическая связь между близнецами, — Франческа снисходительно кивнула. — Да, я слышала об этом. Что ж… Впредь буду осторожней в высказываниях. Обещаю, — добавила она, поймав косой взгляд Фредерика.

* * *

Схватить в гардеробе саквояж, заранее там оставленный, закрыться в дамской комнате, лихорадочно стянуть с себя, ругаясь на чем свет стоит, скучное, под горло, платье. Достать другое — открытое, черное, из блестящего тянущегося материала, облачиться в него, краем сознания отметив, что Сесиль обязательно упадет в обморок — но… уже ведь поздно что-то менять, так? Трясущимися руками нанести вызывающий макияж, выдрать из прически белые цветы и шпильки, позволив волосам свободно упасть на спину; поменять туфли — скромные светлые на темные на высоченном каблуке. Как завершающий штрих — закрепить на шее бархотку с… весьма непростым медальоном, сбрызнуться духами, от резкости которых тут же выступили слезы. Бросить взгляд на часы — ровно семь минут — и на себя, в огромное, до пола, зеркало… — нет, не может быть чтобы это была я… Вздернув нос, выйти в коридор, оттуда — к парадной лестнице и… натолкнуться на спешащего вниз Фредерика.

* * *

Что ж, оказывается, «замереть, как вкопанный» — это не просто образное выражение. Фредерик остановился так резко, что ему пришлось ухватиться за перила, чтобы по инерции не полететь вниз. Взгляд, которого она удостоилась, явно не пропустил ни глубокого выреза, ни обтянутой груди и бедер, ни сумасшедшего разреза… Странно тяжелый и совершенно точно оценивающий взгляд… Изольда вскинула голову, вызывающе усмехнулась и стиснула повлажневшими от волнения пальцами ручку саквояжа. Догадается?..

— Бог мой, Изольда… Здесь вроде Опера, а не бордель…

Не догадался.

Она постаралась скрыть выдох облегчения.

— И вам доброго вечера, капитан. Благодарю за приглашение.

— Не за что, мисс, — Фредерик, наконец, опомнился и спустился еще на пару ступенек ниже. — Вы же понимаете, что попали сюда… прицепом. Не мог же я сестер пригласить, а вас — нет?

— А я бы на вашем месте смогла… — теперь предстояла не менее трудная задача — обойти его, подняться в чертовых туфлях наверх и не сломать при этом каблуки. — Не понимаю я этих рамок приличий…

— Не сомневаюсь. Милая дамская сумочка… — он кивнул на саквояж и сделал еще пару шагов вниз. — В гардеробе не хотите оставить?

— Вот еще. У меня там масса ценных вещей.

— О. Вы, кстати, сильно опоздали, даже не знаю, есть ли смысл слушать оперу с середины?..

— Не переживайте, в крайнем случае, почитаю либретто. Да и вы могли бы в красках описать все, что я пропустила, если б сидели на месте и слушали, а не… Кстати, что вы здесь потеряли, капитан?

— Вашу сестру, — они уже поравнялись и теперь стояли друг напротив друга. — Она спустилась пять минут назад.

— Семь. Впрочем, уже восемь.

— Что?

— Неважно, — Изольда махнула рукой, чуть не потеряв равновесие. — О, спасибо, что поддержали… А Ребекка в дамской комнате. Можете подождать ее, конечно… — ее пальцы якобы невзначай коснулись шеи, и Фредерик, невольно проследив за ними, окаменел… — А я пока поднимусь. «Чио-Чио-сан», сами понимаете…

Поднялась. Изящно покачивая бедрами и даже ни разу не споткнувшись под прожигающим спину взглядом. На секунду зажмурилась, слабея от одного только воспоминания о чуть прищуренных, ставших почему-то… нет, не бешенными, как она ждала, а внимательными — глазах… Каким-то чудом нашла дверь в нужную ложу… И застыла, почувствовал, как ее за запястье придержала крепкая рука.

— Постой. Что ты хочешь за то, чтобы это снять?

Его миниатюра. Фредерик даже дышать перестал, в первый момент попросту не поверив собственным глазам. Изящная дорогая безделушка с изображением черноволосой красавицы, прикрепленная к черной бархотке, на алебастово-белой коже… Так красиво… А в следующую минуту его уже разбирал смех. Нет, ну надо же, расскажи кому — не поверят!.. Разумеется, не случайность — о какой случайности можно думать в подобной ситуации?

— Это, капитан? — Изольда, улыбнувшись, неторопливо повернулась. — Что именно? Уточните.

— Это, — он дотронулся до бархотки и сразу отдернул руку. — Свое украшение.