Все проходит. Начало (гет)

Один лишь лучик света, канувший во мрак.

Одна надежда и одно желанье.

А дальше?... Дальше жизнь покажет знак

В тот мир без радости, без счастья, лишь страданья.

Один лишь день, и этого сегодня много

Для тех, кто не живёт дальнейшим днём.

Один лишь день, одно твоё лишь слово.

Одна лишь ты… Плевать, что будет потом.

Существует другой мир. Мир, который создали мы сами. Наши мечты, желания, тайны и ложь. Да, существует мир изо лжи. Люди сами создают его, думая, что так лучше… Так, свободней и легче. Вот только кому? Легко ли обманывать всех, в том числе и самого себя? Легко ли обманывать жизнь? Нет. ЛЕГКО — на словах, а на деле это невыносимо трудно. И он это знал. Он сам создал этот мир. Сам… своими руками… своими действиями. В тот солнечный день, когда решилось его будущее. У него было всё: счастье, любовь, надежда и вера в жизнь. Сейчас ничего. НИЧЕГО. Даже его самого. Восемнадцатилетний юноша стоял в огромном пустом зале. Мрачная, холодная обстановка будто кричала о его одиночестве. Будущий молодой лорд Бейкер сейчас не думал о красавице невесте, которую подыскал отец, не думал о состоянии, которое перейдёт в его владение при женитьбе. Не думал… Не хотел думать. Джеймс Эдмунт Бейкер, будущий хозяин поместья в Хорвардских лесах просто стоял, глядя за тяжёлую чёрную ткань, которая обрамляла огромное окно. За этим окном свобода, жизнь, ОНА. Та милая девушка с забавным именем Лилиан. Такая настоящая, открытая, родная и … такая далёкая. Рыжеватые, кудрявые волосы, каре-зелёные глаза, обрамлённые длинными ресницами, чуть вздёрнутый нос и… веснушки. Такая хрупкая и тёплая красота. Девушка-лето. Девушка-радость. Девушка-мечта. Полная противоположность Джеймсу. Гордый, расчётливый, безжалостный человек. Надменно — холодная красота была в нём. Статная фигура, светлые волосы и безжизненные светло-голубые глаза. Но рядом с ней он становился другим. Его сердце оттаивало. Он был… настоящим? Нет. ОН оставался самим самой. Просто в холодном взгляде появлялся блеск жизни, любви. Лилиан смогла разжечь в нём чувства. Светловолосый юноша схватился за голову. Лилиан… Лилиан… Лили…

Лёгкий кивок и улыбка. ОН счастлив, впервые в жизни. ОН СЧАСТЛИВ! Плевать, что нельзя без ведома отца отправляться на приёмы, плевать! Его не будет ещё три дня. Три дня свободы и жизни с девочкой — мечтой. Джеймс знал, что отец это не одобрит, знал, что последует за этим наказание. Он знал. Но разве все эти опасения могут сравниться с тем, что твориться у него на душе? Нет…

Джеймс с отвращением отвернулся от окна. Там свобода, там жизнь, там ОНА. А он не сможет выбраться из этой тюрьмы. Из тюрьмы, которую он так не хотел попасть. Но с рождения заперт в ней… В этом поместье, в этой комнате, в самом себе.

Он не видел её неделю. Целых семь дней! Для него это было вечностью. Он не видел Лилиан с того самого ужина, куда он пошёл без ведома отца. Зачем? Там была ОНА. Та самая настоящая девочка. Лилиан Виктория Вэйн. Тогда был самый счастливый день в его жизни.

— Лили, зови меня Лили, — улыбка и брызги солёной воды в его сторону. Им была легко вместе. Плевать, что будет дальше. Он знал, что ничего хорошего. Он знал, что отец скоро скажет, кто его дальнейшая судьба. И как же он хотел, чтобы его невестой была мисс Вэйн. Родная, настоящая… Он мечтал, уже сейчас, что сделает мисс Вэйн будущей Мисс Бейкер. Наденет ей на палец фамильное кольцо. И они всегда будут вместе. Всегда… Ветер трепал её рыжие кудри и уносил мечты мальчика вдаль… Лили думала о том, что это самый счастливый день в её жизни. Девушка предполагала, что она никогда не будет его женой. Ну и пусть! Зато она будет единственной, кто видел такую любовь и нежность в ЕГО глазах. Она знала, что он не идеален, что он заносчив, горд, высокомерен и самолюбив, но именно таким он ей и нравился. ОНА знала, что он любил, и что ОНА тоже любила. ОН знал, что Лили будет единственной девушкой, в которую он влюблён. ОН знал… Он знал…

От воспоминаний Джеймса прервал вошедший в пустой зал слуга.

— Хозяин вызывает вас в кабинет, мистер Бейкер. Приехала невеста, — тихо сказал слуга. Джеймс зарычал. Он знал, что невестой будет не ОНА. Он знал. Считая шаги, юноша медленно пошёл через зал к двери. Перед дверью он остановился. Новая жизнь… БЕЗ НЕЁ. Он знал это. Он знал.

Невеста для нелюбимого

В жизни многое решают за нас

Родители, чужие, но не мы

Стоит лишь покориться раз

И радость приходит только во сны.

Стоит лишь ответить — Да.

И вся жизнь с нелюбимым мужчиной.

Без счастья, без радости навсегда

На этих мыслях сойдется свет клином.

Никто не знает, только ты

Сколько слез над ЕГО письмом пролила.

Теперь уже не боясь темноты,

ОНА только сейчас поняла…

Елена стояла посреди комнаты, обреченно склонив голову. Отец не может так с ней поступить… НЕТ! Он не может выдать её замуж за незнакомого ей мужчину. Мысли девушки противоречат происходящему: Она стоит посреди чужого кабинета, рядом отец, а напротив неё в чёрном кожаном кресле восседал… тиран? Весь образ этого человека говорил именно об этом: Тонкие аристократичные черты лица странным образом соединялись с бесчувственными серыми глазами. Мужчине было уже за сорок, он был слегка худощав, но сильные руки говорили о многом. Например, Елене показалось, что именно от этих рук пострадало множество людей. Девушка невольно поёживается. Не хочется перейти дорогу этому человеку, она не сомневалась, что до достижения своей цели он пойдет НА ВСЕ. Человек напротив учтиво улыбается:

— Мисс Ренан, вы наверняка уже догадались, зачем сегодня посетили наше поместье? — вкрадчивый голос разрезал зловещую тишину комнаты. Елена кивнула:

-Да, лорд Бейкер, — голос девушки предательски дрогнул. Мужчина удивлённо вскинул брови:

— Вы чем-то недовольны, мисс? — в его голосе слышны были нотки лёгкого раздражения.

— Нет, что вы. Для меня великая честь… — продолжить она не решилась.

-Что ж, Джеймс прибудет с минуты на минуту. А пока, мистер Ренан, позвольте обговорить с вами условия помолвки, — мистер Бейкер встал из-за стола, и они вместе с отцом Елены отошли в дальний угол кабинета. Елена едва сдерживала слёзы. Почему? Почему жизнь так с ней не справедлива?

Девушка с длинными каштановыми кудрями и, поразительного зелёного цвета свежей травы, глазами лукаво смотрит на своего друга. На ней лёгкое бежевое платье, к юбке которого нашито множество ленточек. Они развиваются по легкому ветерку. Её друг — Томас Корнер внимательно смотрит на неё. Взгляд его ярких синих глаз встречается с зелёными. Девушка улыбается темноволосому парню с потрепанной одежде. Да, её друг не богат. Он — сын местного рыбака. Познакомились они на море, когда Елена приезжала туда с семьей(имение Елены было недалеко от моря). Тогда ей было одиннадцать. Чумазый мальчишка язвил маленькой дамочке, которая обиженно поджав губки слушала его речь о том, как она высокомерно ведёт себя. Это было впервые, когда е упрекали в чем-нибудь. Даже родители не смели упрекать ей, а этот чумазый бедняк-мальчишка смеет так с ней обращаться! Но, а потом случилось неожиданное, мальчик сменил гнев на милость, увидев в зеленых глазах девочки слезы. Тогда он предложил ей мир и дружбу. И она приняла его предложения. Родители не знали про дружбу с бедняком. Это позор! Она единственная молодая представительница их семьи будет таскаться с этим мальчишкой! И поэтому она тайно убегала из дома, чтобы побыть с тем мальчиком. Они стали настоящими друзьями, Елена обучала его грамотности и светским манерам, а мальчик же показывал ей всякие интересные места, рассказывал интересные истории, они лазали по холмам, а когда было страшно, он пожимал её руку своей. И этот жест был настолько надежным, что маленькая Елена всегда видела за растрепанным синеглазым мальчишкой сильного, умного парня. Прошло шесть лет их дружбы, их неведения от родителей. Теперь им по семнадцать лет. Достаточный возраст, чтобы влюбить в того, кто находиться рядом с тобой. Кто надежнее и роднее, чем кто — либо другой. Они выросли, но дружба сменялась более крепким чувством. Том смотрит на Елену, и его сердце бешено стучит у него в груди:

Том улыбается. Она отвечает ему легкой улыбкой. Бешено стучащие сердце и… первая недосказанность чего-то. Что-то стало неизвестно после признания Елены. Что-то стало не так. Они любили друг друга, но боялись признаться в этом.

Елена закрыла глаза, пытаясь отогнать воспоминания о СВОЕМ мальчике. Скоро она станет чужой… невестой. Невестой для нелюбимого мужчины. Какой горькое сочетание — нелюбимый мужчина, и насколько больно стало сердцу, которое сильным стуком отозвалось на эти мысли. Вновь воспоминания, еще более… сокровенные? Да… ещё более родные сердцу. Говорят, перед смертью не надышишься, зато можно вспомнить все. Человеческая память такова — она вспоминает самое лучше лишь тогда, когда ты с этим расстаешься.

— Я… я люблю тебя, — сиплый голос Тома раздается в темном зале заброшенной церкви. В глазах Елены отражается боль и понимание. Она сама… любит его. Но она не сказала ему нечего. Она просто убежала, чтобы ОН не видел ЕЕ слез. Отец не даст согласия на этот брак. Она уверена. В ушах все еще звенел его голос. Я люблю тебя. Такие три простых слова, такие красивые, нежные… разрушающие все стереотипы. Она готова бросить все ради НЕГО. Но… что-то держало. Она любила своих родителей и не могла ТАК с ними поступить. Вместо этого она просто рассказала все отцу.

— Ты больше НИКОГДА с ним не будешь встречаться. Так не будет больно ни тебе, ни ему. Я запрещаю тебе. Ты не выйдешь за него замуж. НИКОГДА. Завтра же я буду разговаривать с мистером Бейкером. Ты выйдешь замуж за его сына. Так будет лучше, для ВСЕХ, — строгий голос отца навсегда врезался в её память. Не было возражений. НИКОГДА — это же целая жизнь. НИКОГДА — это, как приговор. Это и есть приговор, жизнь без НЕГО. Без ее синеглазого мальчика. Жизнь без ее души.

Отчаянные мысли лезли потоком в голову девушки. Елена еле сдерживала слезы. Все пройдет. Ведь все проходит, и это пройдет. Пусть она будет принадлежать другому мужчине, зато сердце останется с НИМ. С нет голубоглазым пареньком. Навсегда.

Дверь кабинета открылась . На пороге стоял светловолосый, холодный юноша. Весь его вид говорил о том, что ему ВСЕ безразлично. Джеймс Бейкер. Этот гордый, холодный, жестокий юноша должен стать ЕЕ будущей судьбой. На всю жизнь. Она для нелюбимого. Невеста для нелюбимого. Юноша скользнул равнодушным взглядом на Елене, кивнул ей, а потом повернулся к своему отцу. Ну вот и все. Это конец — подумалось Елене.

Может быть, я еще встречу где-то

В другом мире или во сне.

Наше полное радостей лето

Нашу осень и ласки в листве?

Может быть, я увижу вновь

В твоих милых глазах улыбку?

Наши чувства и нашу любовь –

Наше счастье не было ошибкой.

Может быть, это просто сон?

И мы с тобой никогда не расставались?

Может это действительно он —

Этот дуб, где мы с тобой целовались?

Может быть, и не было той,

Из-за которой МЫ не вместе?

Мы были счастливы с тобой,

Мы были вместе… Мы были вместе.

Когда Джеймс зашел в кабинет к отцу, он равнодушно взглянул на свою невесту. Красива и бездушна. Вот под это описание подходила зеленоглазая девушка с каштановыми кудрями. Знал бы он, что на самом деле эта девушка была не такая, он бы… Нет, не влюбился. У Джеймса одна любовь. Любовь, с которой он никогда не будет вместе. Он бы просто понял ее. У него сейчас такая — же ситуация.

Фальшивая улыбка девушки не сходила с ее лица. Она была хорошо воспитана и умна, но разве Елена могла сравниться с ТОЙ, которая так мила его сердцу. Лили. Она единственная смогла покорить сердце эгоиста Джеймса. Она смогла доказать, что и эгоисты могут любить. Мисс Ренан не смотрела на своего жениха. Джеймсу даже показалось, что она где-то далеко в своих мыслях. Это заинтриговало его. Молодой мистер Бейкер пригласил Елену прогуляться у моря. Когда прозвучало слово море , в глазах его будущей жены появился какой-то странный блеск. Но Джеймс не придал этому большого значения, подумав, что этот блеск вызван тем, когда девушка услышала, что они остаются наедине. Джеймс знал, что он красив. Он знал так же какое впечатление производит он на дам. Поэтому он просто посчитал, что Елена находится именно под впечатлением от его внешности.

Тем не менее, последовал ответ. Мисс Ренан дала согласия на прогулку. Взяв невесту за руку, Джемс повел ее к выходу. Елена, словно тень шествовала за ним. Зеленые глаза неотрывно смотрели на него. Она его… изучала? Да, именно так. Они молча вышли из дома и последовали по мощеной дорожке сада.

— У вас есть братья или сестры, Джеймс? — спросила его девушка. Ее голосок был мягким, звонким, почти таким же, как у… Лили.

— У тебя есть брат или сестра, Джеймс? — спрашивает его Лили. Они сидят в беседке в имении Вэйнов. Джеймс мотает головой:

Какая — то злость вспыхнула в глазах Себастьяна, когда тот услышал фамилию Бейкер. Он холодно поздоровался с Джеймсом, даже не пожав ему руку. Непонимание не сходило с лица Лилиан. Она кидала в сторону брата непонимающие взгляды. Но он отворачивался. Джеймс не подавал виду, хотя он тоже не понимал этих яростных взглядов.

Джеймс посмотрел на свою невесту и ответил:

— Нет, я единственный наследник, — он ответил ей так же, как Лили,— а у вас?

-Нет, я тоже единственная наследница, — проговорила Елена. Джеймс кивнул. На этом разговор их закончился. Они стояли на берегу моря. Девушка словно выискивала кого-то глазами. Но они были одни на пустынном пляже. Плечи мисс Ренан поникли. Сама она вяло завела разговор о красоте этого места. Джеймсу было интересно, кого так яро выискивали зеленые глаза? Он уже хотел было спросить, как вдруг, услышал что-то кто-то кричит имя его невесты.

-Елена, — метров в десяти от них стоял юноша, в бедной одежде, черные волосы трепал ветер, а синие глаза его смотрели непонимающе то на Елену, то на Джеймса. Джеймс заметил как в глазах Елены появился тот самый лихорадочный блеск, который он увидел в ее глазах в доме. Так вот в чем дело: этот бедняк и ЕГО невеста влюблены в друг друга. Это можно было заметить даже не приглядываясь. Они словно отображали друг друга, отзеркаливали свои движения, а сами смотрели друг другу в глаза. В Джеймсе проснулось чувство собственности: раз она его невеста, значит она его — собственность, и никто из других мужчин, кроме него самого не сможет ТАК смотреть на ЕГО будущую жену, не сможет прикасаться к ней.

— Что тебе нужно, парень? — холодно спросил Джеймс, видя, как темноволосый семнадцатилетний мальчишка приближается к ним. Парень, не отрываясь смотрел на Елену. Сейчас он стоял на расстоянии пяти шагов от них.

— Почему ты с ним? — спрашивает юноша. Елена вздрагивает от его слов.

— Я… я… — ее голос обрывается, в зеленых глазах стоят слезы. Она хотела все объяснить, но почему-то не смогла. Зато за нее это сделал ее жених:

— Она моя будущая жена, — насмешливо бросает Джеймс. Ярко-синие глаза в ужасе расширяются, голос парня внезапно охрип, когда он смог выговорить вопрос:

-э то правда? — вопрос относится к Елене. Девушка кивает:

— Да Том, — тихо говорит она, еле сдерживая слезы. Том застывает на месте, в его глазах отражается боль… И тут Джеймсу все стало понятно: этот мальчишка — Том Корнер, сын местного рыбака. Похоже, Елена и Корнер влюблены в друг друга, и это узнал отец Елены, который сразу же предпринял меры по избавлению от бедняка в семье. Он выдает дочь замуж за Джеймса. Черт! Вот в чем дело. Он разгадал тайну.

— Иди куда шел, Корнер, — бросает Джеймс, уводя Елену с берега. Игра начинается. Теперь Джеймс будет управлять ЭТОЙ женщиной. И она никогда не будет счастлива со своим мужем. Джеймс постарается на славу. Она не будет и с Корнером. Она будет ЕГО. Она будет собственностью Джеймса. Но почему-то сердце больно кольнуло, и перед глазами выплыл образ рыжеволосой девушки…

Где ты, мой мальчик с глазами, как море?

Где ты? Зачем ты покинул меня?

Зачем ты оставил мне жизнь? Для горя?

Без счастья, без чести, как песнь бытия.

О белокрылой мечте мои мысли?

Нет… мои мысли лишь о ТЕБЕ.

Просто закончилось быстро все слишком,

Просто я стану чужой в ноябре.

Елена не могла поверить в это. Ей остался месяц. Всего тридцать один день свободы. Хотя… ее настоящая свобода кончилась тогда, когда объявили имя жениха. Сейчас она УЖЕ чья-то собственность. Не человек, вещь… Она видит это в каждом взгляде Джеймса, в его повелительных жестах. Он всем видом показывает, что ОНА его невеста. Как же ей хочется убежать от этого холодного взгляда, испариться, только не чувствовать его мимолетных поцелуев и касаний рук. Ей хочется кричать, звать о помощи, но она понимает, что никому до нее нет дела. Все считают ее и Джеймса шикарной парой, повсюду слышны возгласы о том, как они прекрасно смотрятся друг с другом! Но вид снаружи противоположен тому, что творится внутри… Это ее проблемы. Только ее, миру до этого нет дела.

Холодное прикосновение пальцев в руке Елены. Как же она мечтала, чтобы эти руки были совсем другого человека. Ее будущий муж приглашал на танец. Как всегда безупречно красив, светлые волосы аккуратно зачесаны назад. Все идеально, все с иголочки, как и сама Елена. Так подобает, так надо. Как же хочется сделать все наоборот, но нельзя. Наши желания очень редко воплощаются в реальность, чаще всего они превращаются в мечты… несбыточные мечты.

— Ты сегодня прекрасна — учтивый голос доносится до Елены, но она понимает, что для ее будущего мужа она ничего не значит. Девушка вежливо улыбается, затем следует такой уже привычный, легкий поцелуй в уголок губ. Она понимала, что одним поцелуем их семейная жизнь не кончится, но все же надеялась на это. Вновь танцы, фальшивые улыбки, восхищение ее внешностью. Вновь все так же, как было, только уже без НЕГО. Без того единственного, который дарил тепло и веру в этот мир, настоящую надежду...

— Знаешь, ты похож на солнышко! — четырнадцатилетняя Елена смотрит на Тома. Брови парня взлетают вверх:

— Я знаю, — прошептала она и, вывернувшись из его объятий быстро пошла к дому.

— О чем задумались, мисс Ренан? — стальной голос ее будущего свекра заглушил приятные воспоминания о Томе. Елена вскинула голову и ответила:

— О прошлом, мистер Бейкер, о прошлом.

— Вы жалеете о чем-то? — вкрадчивый голос заставил внутренне содрогнутся, но на внешний вид девушка была спокойна:

Как же ей захотелось прокричать: Да, я жалею! Я жалею обо всем, особенно о том, что стану вашей родственницей! Но она просто ответила:

— Нет, мистер Бейкер, что вы, меня все устраивает.

И снова танцы, безразличное лицо жениха… Вот так закончился еще один день: день ее воспоминаний о белокрылой мечте… Время неумолимо бежало вперед, не давая вздохнуть полной грудью такая свежего воздуха свободы. Приближался ноябрь, а значит и ее венчание…Потом она будет чужой… Она будет принадлежать Джеймсу Бейкеру полностью, но не сердцем. Сердце навсегда останется с Томом…

Ты мое счастье в злости, в горе,

Ты мой фетиш, мое желанье.

Ты мой наркотик, триумф в ссоре,

Ты наслажденье в оправданье.

И здравый смысл замолкнет тихо

Под нервный тик моего сердца.

От твоих губ, улыбки, глаз

Мне никуда теперь не деться…

Лили любила закат. Сегодняшний день умирает, он никогда не повторится, но ведь наступает новый день… Который возможно принесет в ее жизнь что-то новое… Глядя, как солнце скрывается за горизонтом, Лили всегда начинает думать о том, легко ли умереть, чтобы возвратиться? Нет… смерть — это безнадежность, это провал. Но почему то многие считают, что смерть — это продолжение жизни. Сердце говорило, что умираешь именно тогда, когда теряешь что-то ценное, родное… Она потеряла это, но почему же Лили еще до сих пор жива? Умерла только ее душа, разбилась, как бокал. Не слушать сердце! Не слушать сердце! Не слушать сердце!

Девушка отошла от окна и села за рояль. Как давно она не играла… Пальцы взяли аккорд… Послышался звук… грустный такой, опустошенный. Как сама исполнительница. Лилиан продолжила играть. Комнату наполнили звуки грусти, боли, горечи. Это была музыка ее души.

Под эту музыку она понимала все. Ее разум будто оживлялся… Она понимала, что возможно больше никогда не увидит Джеймса. Что через месяц он будет уже не ее. Но она верила в чудо! Она не сдавалась отчаянию… Тонкие пальчики перебирали ноты, как жизнь плетет судьбы кружево.

Неожиданно в дверь постучали… От неожиданности последний интервал получился смазанным. Четыре резких стука… так стучался только ОН. Лилиан резко встала из фортепиано, когда в комнату зашел Джеймс. Такие родные, красивые глаза ЕЕ мужчины. Но что он здесь делает?

— Джеймс, что ты здесь…

Он не дал ей договорить, просто заткнул рот поцелуем. Поцелуй горечи, боли… все, что накопилось в них за эти дни. Стало трудно дышать, воздух, будто выкачали из легких, но она его не отпустит. Только не сейчас, когда он так близок. Лили знала, что продолжать не стоит, но разве нужно сейчас слушать разум? Джеймс так близко, как никогда не был… Ну и наплевать на то, что он потом уйдет… Наплевать. Последние лучи солнца уходили вдаль… и вместе с ними и рассудок.

— Я люблю тебя, Джеймс, — шепчет рыжеволосая девушка. Юноша кивает головой, глядя в ее каре-зеленые глаза. Он тоже ее любит, по-своему. Как любят эгоисты… Губы, руки, нежные слова, бархат юной кожи. Все будто происходит в другой реальности. В той реальности, которую они сами создали. Это их мир, без разлуки и боли… Они как птицы — они здесь свободно могут летать… Они верят, что могут летать и летают…

Темнота накрывала плотным занавесом их комнату… Эта комната, где они счастливы здесь и сейчас. Наплевать, что потом будут слезы, разлука и боль. Ведь есть упоительное настоящее…

Лили думала, что растает от нежности, которую дарил ОН. Почему то сейчас ей виделось счастливое будущее, их свадьба, дети, внуки… И они с Джеймсом всегда будут рядом. Но где-то в глубине сердца спряталось то чувство, которое говорило, что ничего этого никогда не осуществится. Не слушать сердце! Рука девушки запуталась в светлых волосах Джеймса. Такой родной… Она знала, что ни на кого больше ОН не взглянет с такой страстью, любовью… Потому что она не такая, как другие. Лилиан знала, чувствовала это.

Возможно, то, что мы делаем не всегда хорошо. Но когда это случается, мы живем дальше. Так распоряжается судьба, но фаталистом быть не нужно. Делай то, что на твой взгляд необходимо, подумать можно и потом. Главное то, что ты действительно этого хочешь.

Но, жизнь — это зеркало. То, что ты делаешь — отражается в нем, только наоборот… И где право, а где лево ты уже не знаешь. Где теперь настоящее, будущее, а где отголоски прошлого? Да как разница, если рядом с тобой здесь и сейчас находится человек, которого ты так любишь, в котором нуждаешься… Он для тебя наркотик, фетиш, самое заветное желание, триумф! Он лучше, чем жизнь, лучше, чем смерть, потому что он скоро станет запретной мыслью… А пока… пока он рядом, здесь с тобой. И не ничего этого лучше. Перед смертью не надышаться, как говориться… Кто сказал эту глупость? Сегодня Лили навсегда запомнит все его прикосновения, его запах, его лицо, руки, губы… чтобы хватило на всю оставшуюся жизнь.

****

Дорогие читатели! Извините, что так долго, но школа есть школа. Я очень вас прошу, пишите комментарии. Будет приятно читать ваши отзывы. Ваша Мэриэм.

*********************

Гордость, недоверие — страшная сила,

Сила, в которой так мало добра.

Глупость, отчаяние — все позабыто,

Все повычеркнуто навсегда.

Том — человек принципов. Если он принял решение, его уже никто и ничто не остановит. Он добивается своей цели во что бы то ни стало. И вот сейчас он стоит на вершине горы, на обрыве. Далеко внизу плещется иссиня-черная вода. Всплески слышны даже здесь наверху… Море бушует, надвигается буря. Солнце давно уже закрыли темные, свинцовые тучи. Соленые брызги поднимаются высоко в воздух и с тяжелой грацией падают обратно в черную бездну. Вот такая бездна сейчас внутри синеглазого юноши, который стоит на обрыве, упорно глядя вниз. О чем он сейчас думал? О самоубийстве? О красоте бушующей природы? О дожде? Нет. Он не собирался ни прыгать с обрыва, ни рассуждать о красках природы и думать о непогоде. Том просто стоял и смотрел на черные гребни волн. Сейчас юноша чувствовал себя уязвленным, злым и потерянным в этом мире. Хотелось закричать, разорвать что-то в клочья, исчезнуть, растерзать, причинить кому-то ту боль, которая разрывает его изнутри. Но он не мог этого сделать, потому что мало ли что ты хочешь, главное, что потом нужно будет отвечать за свои поступки. И поэтому надо проанализировать ситуацию.

Том не знал как быть в этой ситуации… У него была Елена. За все шесть лет их дружбы они столько раз ссорились, мирились, обижались, не общались, щебетали, смеялись, плакали и вновь ссорились, мирились... Но это было на время, Том никогда бы не подумал, что она уйдет из его жизни навсегда. Он привык видеть ее рядом, привык к ощущению теплоты, которое дарил ее смех. Она смеялась заразительно, звонко, чисто. Как бы он не обижался на нее, он никогда не мог устоять перед ее смехом. Вообще трудно было игнорировать эту зеленоглазую девушку, которая как никто другой знала все его выходки, его характер. Том любил ее, даже не так… он влюблен в нее. Молодой человек сказал ей об этом, а она растоптала его, отдавая свое сердце другому. Как ужасно чувствовать, что о тебя вытерли ноги, растоптали, уязвили гордость. Том обдумывал сначала над тем, как отомстить. Но потом его озарила мысль… Ведь шесть лет не могут пройти для Елены просто так?! Она наверняка привязалась к нему. А если он уйдет от нее навсегда, то она поймет, кого она потеряла!

— Том, — кто-то позвал его. Юноша резко повернулся, услышав свое имя. Отец. Брэк Корнер. Он выглядел слишком молодо для своих сорок пяти лет. Он был высоким, мускулистым, сильным мужчиной. Черные волосы впереди еле тронула седина, но мужчина зачесывал волосы так, чтобы не было видно серебряных прядей. Красивое лицо украшали живые карие глаза. Прямой нос, точеные скулы… В этом был весь Брэк Корнер. Характер у отца был сложный. Он любил порядок и чистоту, любил добросовестных и честных людей, отец Тома был сильным человеком, он умел поддержать в трудную минуту, умел понять человека, как никто иной. Том внешне был похож на отца за исключением глаз. Глаза были мамины. Мать Тома — Джозефина Корнер, в девичестве Белл, была загорелой, крепкой брюнеткой. Эта женщина не любила людей — фаталистов. Она считала, что люди сами вершители своей судьбы и никакая неведомая сила не сможет противостоять тому, что ты задумал. Синеглазая женщина была довольно умна для простой прядильщицы, невероятно красива и остра на язык. Ее глаза всегда горели эмоциями, Джозефина была справедливой и доброй. Три года назад она скончалась от лихорадки. Отец долго переживал, да и сам Том тоже. В день смерти матери мальчик убежал из дома, чтобы никто не видел его слез. Тогда его поддержала Елена. Тогда она не бросила его, она помогла Тому не закрыться в себе.

Синее небо, синее море, синие колокольчики… Все синее, как мамины глаза. Как же Тому хотелось вернуть тот момент, когда он в последний раз поругался с матерью. После их ссоры она слегла в лихорадке… Отец отодрал его тогда, и пусть! Если бы время можно было вернуть назад, Том не задумываясь вернулся бы, что исправить свои ошибки. Чтоб вернуть мать. Перед глазами тринадцатилетнего мальчика пронеслись все события… Вот мама улыбается, когда видит, что Том таскает с кухни пирожки. Вот она гладит его по голове и поет колыбельную, а вот она умирает… Больно… очень больно! Мы ценим родных людей при жизни, но когда они уходят из нашей жизни, мы понимаем, как они необходимы нам! Как мы их мало ценили, как мало показывали им свою любовь… Но жизнь человека слишком коротка, и часто, не замечаем мы, что забываем самые лучшие моменты в ней. Том плакал горько, навзрыд. Еще три дня назад он мог видеть мамины глаза, ощущать ее объятия, слышать ее голос… Сейчас этого ничего не будет, потому что мама ушла… ушла и не вернется, никогда. ОТТУДА еще никто не возвращался. На плечо мальчика легла теплая ладошка. Том знал, что это Елена. Он всегда чувствовал ее. Но сейчас он не хотел никого видеть.

Ее ласковый голосок усыплял, истреблял все тревоги… И Том поверил ей…

— Том, нам нужно поговорить, — голос отца вывел юношу из воспоминаний. Том медленно повернул голову и встретился взглядом со отцом.

— Хорошо, — кивнул парень, увидев в глазах отца серьезное выражение. Том понял, что разговор будет о нем и , судя по всему разговор предстоит долгий. Последний раз взглянув на темные волны, парень поспешил за отцом.

— Скажи мне, Том, что случилось с тобой? — карие глаза отца пронизывали душу, но юноша стойко выдержал этот изучающий взгляд.

— Ничего отец, — спокойно ответил он. Брэк Корнер удивленно поднял бровь.

— Так — то уж и ничего? — спросил мужчина. — Скажи, мне дело в той богатой девочке?

Том внутренне напрягся. Отец умел быть проницательным…

— Какая разница отец? Дело вовсе не в ней — ложь получилось плоховата… Лицо Корнера — старшего скривилось… Он не любил когда люди лгали, особенно родным людям.

— Не лги мне сын. Отвечай, что у вас приключилось? — сурово сказал он.

— ДА НИЧЕГО! НИ… — Том уже хотел наорать на отца, как из –за холма появилась женская фигура. Сердце защемило, Том неотрывно вглядывался с очертания девушки, пытаясь разглядеть ее. Фигурка приближалась, и парень с сожалением увидел, что это была всего лишь соседка. Шестнадцатилетняя Сара Вуд. Дочка местного фермера. Он давно уже стал замечать ее восхищенные взгляды на себе. Безусловно, девочка была симпатичной: серые глаза, светлые волосы, заплетенные в косы, но Том чувствовал, что это не то… Но как говорится, на зло, всем на зло, Том решил во что бы то ни стало заполучить расположение Сары. Вот он и отомстит за ущемление своей гордости… всем! Прежде конечно он отомстит себе…

Пожалуйста, пишите комментарии! Кстати, эта глава повествует о том, что происходило через 20 лет.

Так необычно и так ново зажить с начала, с чистого листа!

Так непривычно, я как будто ярко зажгла на небе звездочку сама!

Навек забыто прошлое, что дальше, впереди?

Иду вперед, не оборачиваясь, все дальше в забытьи.

— Мисс, корсет сильней затянуть?

— Да, пожалуй. Я не хочу выглядеть коровой перед мистером Бразом .

— Не говорите ерунды мисс Рид, вы по природе своей стройны.

— Не льсти мне, Нина! С твоей стороны это просто свинство!

— Простите, мисс Рид.

— Затяни корсет потуже, что ты телишься?!

— Сию минуту мисс.

Из комнаты послышался шорох, какой происходит при затягивании веревок. В ярко залитой солнцем комнате стояли две девушки, одна из них одета богато, а другая в простое суконное платье. Девушка, что была одета в шелковое платье, испуганно смотрела в зеркало, когда вторая утягивала ей талию корсетом.

— Ах, Нина! Мне нечем дышать! — воскликнула девушка, ловя ртом воздух. Вторая поспешно схватила веер с комода и стала махать им на свою госпожу.

— С корсетом покончено, мисс, — Нина надевала на свою молодую госпожу длинную юбку кремового цвета. Когда со всеми заколочками, шнурками и защипками было покончено, молодая леди спросила служанку:

— Как я выгляжу, Нина?

— Прелестно, миледи, — восхищенно ответила та. Вообще обе девушки были довольно красивы. Молодая Джейн Рид, которой сегодня исполнялось восемнадцать лет, придирчиво разглядывала себя в зеркале. Светлые локоны были убраны в затейливую прическу, каре-зеленые глаза обрамляли длинные черные ресницы, стройная, с красивой осанкой, она представляла собой эдакую принцессу, которая спустилась с небес. Ангельская красота. Нина Дэвис же представляла собой иную красоту. Во-первых, девушке была семнадцать лет. В ее лице можно было увидеть множество детских черт: блестящие серые глаза, милые ямочки от улыбки, темные вьющиеся волосы были заплетены в длинную косу, которая змеей спускалась ниже талии. Нина всю свою жизнь прожила в господском доме, она была личной служанкой молодой мисс Рид, и по совместительству единственной подругой.

— У тебя есть платье Нина? — спросила девушку Джейн, когда оторвалась от созерцания себя в зеркале.

— Нет, мисс, — покачала головой темноволосая служанка. Джейн нахмурилась.

— Почему ты мне не сказала? — воскликнула она и двинулась в гардеробную. Оттуда послышался шорох и недовольное бормотание.

— Вот, — воскликнула Джейн, притащив темно-зеленое платье, — надевай, ты пойдешь сегодня на бал.

— Я не могу, мисс — Нина побледнела, — я не могу, я же служанка.

— А мы никому и не скажем, что это ты! — усмехнулась белокурая девушка. — Надевай! И называй меня Джейн, Нина! Сегодня бал в честь меня и поэтому я могу приглашать туда кого мне будет угодно!

Нина принялась с усердием одевать платье.

— Сейчас я ты узнаешь, что такое корсет, — задорно засмеялась юная госпожа, затягивая шнурки на платье Нины, — и запомни, твое имя на балу — Анна Уотсон.

***********

— Кто эта леди в темном платье?

— Понятия не имею, господин, говорят, ее зовут — Анна Уотсон.

— Анна Уотсон?

— Да, мистер Браз.

— Благодарю, Джон, можешь идти.

Старый слуга отошел от молодого господина, а тот двинулся в направлении темноволосой незнакомки. Ее сложно было не заметить. Стройная, прекрасная, она выглядела, как богиня, как Богиня Тьмы. Эдвард Браз был впечатлен внешностью этой девушки. Он во что бы то ни стало решил познакомиться с ней, но его остановила чья-то легкая рука, тронувшая его за плечо. Эдвард резко обернулся, перед ним стояла наипрекраснейшая Джейн Рид. Эдвард галантно поцеловал ее руку.

— Позвольте познакомить вас, дорогой мистер Браз, с моими родителями, — девушка указала на рыжеволосую красивую леди с каре-зелеными глазами и светловолосого мужчину, — это Андриан Рид — мой отец, а это моя любимая мать — Лилиан Рид, в девичестве Вэйн. Наверняка тебе знакома эта фамилия? — с улыбкой спросила Джейн. Эдвард учтиво поцеловал руку миссис Рид, поклонился мистеру Риду и завел с ними разговор о искусстве. Казалось, он уже забыл темноволосую леди, но на самом деле она каждую минуту была в его мыслях. Его еще не знакомая, но уже его… Богиня Тьмы.