Друзья... (джен)

Пожилая женщина устало брела по улице, в её руках была небольшая красная, выцветшая барсетка. Другой рукой женщина опиралась на довольно увесистую трость, тяжело поднимающуюся и опускающуюся при каждом осторожном шаге. Седые, но еще густые волосы выбивались из-под беретки. Женщина была одета очень тепло, несмотря на второй месяц весны, снег еще растаял не до конца, прячась в тени небольших холмов и голых деревьев.

Тяжело шаркая резиновыми сапогами по грязному асфальту, испещренному большими и маленькими змейками-ручьями, женщина добрела до небольшого парка, в котором уже много лет стоял памятник не вернувшимся с фронта. Здесь Мария Анисимовна остановилась и внимательно вгляделась вглубь серых деревьев, пытаясь рассмотреть хотя бы пилотку, венчавшую голову постамента. Её посеревшие от старости глаза, были наполнены чем-то особенным, похожим на смесь смирения и старой боли.

За оградой деревенского парка были слышны веселые голоса школьников, которые пришли после очередной недели школьного дежурства, навести порядок у памятника. Детей было мало, они, перебрасываясь шутками, подметали мусор и пытались очистить старый, залежавшийся снег. Мария Анисимовна прислушалась, девичий голос читал фамилии, написанные на памятных плитах:

— Крежанов Иван Никитьевич, — в голосе слышался беззлобный смех, когда кто-то подхватил.

— Да, ну и фамилия, не хотел бы я такую! — мальчишка засмеялся и продолжил подшучивать над фамилией. Мария Анисимовна понимала, что он не хотел сказать плохое этими словами, но память услужливо подбрасывала картины из прошлого…

Марии Анисимовне тогда шел 17 год, молодость была в самом разгаре, но война, такая глупая и безжалостная никак не хотела заканчиваться! Их было всего восемь человек в классе: три девушки и пять юношей. Они дружили, смеялись, обижались, как и все подростки. Война разрушила все планы на жизнь, и, так и не окончившие школу, парни ушли защищать родину. Это был последний год тяжелой, трудной жизни, нет— нет, после войны не стало сразу хорошо и счастливо, но тогда, сознание, что в эти минуты, кто-то гибнет, спасая тебя, омрачала всё существование.

Стоял яркий майский день, солнце светило во всю, будто чувствуя ликование людей, передающих друг другу новость, что война закончилась. Почтальоны с радостными лицами передавали послания от родных и близких, ведь больше не будет такого тревожного ожидания черного конверта.

Пожалуй, только Маруся не поддавалась всеобщему ликованию, он бежала в своем белом ситцевом платье с ромашками, сквозь толпу людей. Улыбки на усталых лицах сначала появлялись очень робко, не смело, как будто люди уже отвыкли улыбаться за долгие годы. Некоторые люди пытались обнять Марусю, расцеловать её, будто не замечая слез в её глазах. Девушка бежала…бежала ото всех, и от себя самой.

На берегу небольшой реки Маруся остановилась и перевела дыхание, из-за подступивших слез ничего не было видно. Девушка прижала к губам конверт, и слезы хлынули из её ясных, голубых глаз. Она вспоминала своих друзей-одноклассников: Витю Меньшикова, Сашу Колесникова и Ваню Крежанова. Они больше никогда не увидят мирное небо…

Простые мальчишки, они ничем не выделялись из других! Так же шутили, веселились, иногда могли и обидеть, но, когда это было?! Сердце бешено колотилось… от боли, от обиды, что все это произошло с ними! Маруся понимала, все достойны лучшего, но друзья…друзья!

Понимание, что она их больше никогда не увидит, охватывало все сильнее и сильнее, рыдания становились все громче, пока не превратили почти в вой. Девушка упала на колени, царапая ногтями мокрую от слез землю, хотелось просто исчезнуть, превратится в птицу и улететь куда-то далеко-далеко, где никогда не было этой войны, этих потерь… Белый платок, подхваченный ветром с плеч девушки, уносился все дальше и дальше в поля…

Мария Анисимовна сморгнула слезинку, которая, словно маленький хрусталик скатился по старческой щеке… давно все это было, но обида и боль живы до сих пор. Все еще хочется стать белой птицей и улететь далеко-далеко, и больше никогда не возвращаться. В груди неприятно защемило…

Тем временем школьники уже закончили уборку памятника и возвращались из парка. На выходе они почти хором поздоровались со старушкой, которая провожала их долгим, задумчивым взглядом и напоследок почти прокричала:

— Берегите друг друга! — она побрела дальше, даже не заметив, как один из мальчиков засмеялся и покрутил пальцем у виска.

— Сумасшедшая старуха, постоянно здесь ошивается, — прокомментировал он под взрыв смеха друзей.