Если это будет вечность (джен)

Ветки по лицу. Будут следы. Уже саднит. Беги! Задыхаюсь. Беги! Шорох. Догоняет? Кусты. Перепрыгнуть. Беги! Ветки. Свист. Что это? Мои ноги. Я падаю? Только не сейчас! Свист. Вседержитель, больно! Что-то горячее по шее. Где свет? Вседержитель! Как страшно и ярко. Ты?! Лезвие. Нет! Нет…

* * *

— Грэм, у нас снова труп. Наёмный убийца — по твоей части. Загнал его в лес, как всегда.

— Ох, — я поворачиваюсь на голос. — Терри, я только собирался домой.

— Уж прости, — разводит руками. — Видимо, убийца не учёл твоего желания.

— Ладно, не ёрничай. Надеюсь, вы ничего там не трогали?

— Даже в мыслях не было.

Гляжу с недоверием, конечно, они всё там уже перетрогали. Его ребята слишком любопытны. Терри глава отряда Хранителей Плоти, так они называют себя. Они делают всё, чтобы убийства не произошло, ну а мы подчищаем за ними их неудачи. Мы — Трапперы — внутренняя армия Фраттиса. Слишком много на нас свалилось в последнее время. А так хорошо начиналось — я получил их совсем зелёными, лично отбирал, проверял каждого, чтобы всего в достатке: амбиций, целеустремлённости, энергии, ну и, конечно, магии. Профессора академии подсовывали мне своих лучших учеников. Я никогда не понимал, как можно считать лучшими — такое. Худые, бледные, полуслепые, с трясущимися руками и при этом — лучшие. Я когда-то был худшим из худших, но теперь я глава Трапперов и мне нет равных. Я Ищейка, именно так, с большой буквы. Я нахожу всех, кто заслуживает быть найденным и убиваю. Мы единственные в городе, кто имеет право уничтожать на месте. Все знают, если дело поручили Трапперам, громкого суда и показательной казни не будет, мы делаем всё быстро, тихо и не оставляем следов. Для этого не требуется много магии, но просто необходимы сила, выносливость, гибкость и огромная жажда достижения цели. Конечно, иногда я теряю моих ребят, и это чертовски болезненно.

Ещё недавно всё было тихо, и как не запрещал себе, я всё же начал расслабляться, а вслед за мной мои парни. Как раз в тот самый момент на «сцену» вышел этот убийца. Я многое повидал, но даже я прихожу в ужас от того как точно, молниеносно и искусно он работает, а потом просто исчезает. Ни следов, ни улик, ничего — тупик, а трупы, словно перья ощипанной курицы, снова и снова сыплются на нас. Конечно, ребята уже нервничают — я никогда не заставлял их так долго ждать, но впервые я сам не понимаю, что делать.

Тру ладонью глаза и поднимаюсь. Нужно идти.

Не люблю лес. Он такой притягательный, так зазывно шелестит листвой, мигает солнечными лучами и дурманит ароматами трав, что невольно начинаешь доверять ему. Но я-то знаю, что на самом деле таит в себе его волшебная невинность — сотни кровавых убийств, десятки изнасилований. Как только я слышу слово «труп», тут же само собой всплывает и «лес». За годы службы я хорошо узнал его: каждую кочку, каждый пень, нору или дупло — везде могут быть улики. Он встречает меня, как добрый приятель, а я не могу ответить ему тем же.

Вот и место преступления. Тело валяется животом вниз, но его, несомненно, расположили так специально. Снова тот же почерк: две неглубоких раны на шее, пара точно таких же на лодыжках видимо от какого-то метательного оружия. Должна быть ещё одна на груди.

— Переверните, — говорю двум своим парням.

Они торопятся выполнять. Есть! Скорее всего, от кинжала, очень глубокая точно в сердце.

— Кто это, Терри?

— Понятия не имею. Молодой.

Странно. Мы знаем всех в городе, кто имеет власть, богатство, славу — три столпа, на которых зиждется вероятность погибнуть от рук наёмного убийцы.

— Что будем делать? — говорю я.

Терри поджимает губы и чешет макушку.

— Посмотри, что на нём надето. Ничего не напоминает?

Наклоняюсь, внимательно смотрю.

— Знаешь, Терри, похоже на робу академии, только я не помню, чтобы хоть раз видел их чёрного цвета. Хотя погоди-ка…

— Ты думаешь о том же, о чём и я, Грэм? — Терри усиленно трёт пальцами подбородок.

— Некромант, — ужасаюсь.

Терри качает головой.

— Скорее его ученик. Давненько я не работал с ними. Раньше они имели большое влияние в городе, но потом как-то обмельчали и превратились в никчемную кучку собирателей падали.

— Два года назад я думал, что убил последнего из них, — я в замешательстве.

— Как видишь, нет, — тычет пальцем в труп. — Если есть ученик, значит, где-то должен быть и учитель. Интересно, кому понадобилось платить огромные деньги убийце, чтобы убрать нелепого ученика?

Есть над чем задуматься.

— Не знаю. Тут одно из двух: либо этот малый кому-то сильно насолил, либо никто не платил за убийство, — обхожу вокруг трупа и двумя пальцами приподнимаю его одежду, осматривая тело.

— Что значит, никто не платил за убийство? — Терри удивлён.

— Либо… — замираю.

Теперь осматривая затылок покойника, ясно вижу на шее под волосами вырезанное лезвием ножа слово «вечность». Подзываю Терри.

— Смотри.

— Ух ты, — он с любопытством рассматривает мою находку.

— Убийца сводил с ним счёты. На моей памяти всего пара подобных случаев, но никогда ничего такого, никаких знаков или слов, — вздыхаю. — Будет непросто.

— Ищи некроманта, — Терри как всегда говорит очевидные вещи тоном гениального мыслителя.

— Завтра. Сегодня хочу выспаться.

* * *

Я дома. Деревянный — когда-то я сам построил его для невесты и привёл её сюда уже в качестве жены. Я думал, что люблю свой дом, но на самом деле любил её в нём. Она была необыкновенной, она умела превратить даже незначительную мелочь в событие. Она танцевала, когда мела пол, пела, когда готовила ужин и встречала меня поцелуем, даже если я выходил набрать воды. Моя Алиша. Без неё этот дом кажется слишком большим, он давит меня холодом и пустотой. Даже лес я ненавижу не так сильно, как этот дом. Здесь я и нашёл её, она будто прилегла отдохнуть и только тонкая струйка крови и холод её пальцев выдавали с головой. Мне не понадобилось много времени, чтобы выследить и растерзать их. Я вершил свою работу долго, не так как всегда, я наслаждался их предсмертными криками и хохотал сбрасывая трупы в выгребную яму. Но это не принесло утешения и не вернуло мне её.

Закрываю глаза. Нет, сегодня мне не уснуть. Выхожу и запираю дверь. Лучше уж напиться, чем снова и снова видеть её бездыханное тело на полу. Теперь я почти каждый вечер принимаю именно такое решение. Может это и есть причина безуспешных поисков нынешнего убийцы? Нет, я пью давно, а неудачи — недавняя проблема.

Харчевня «Тишь». Я здесь завсегдатай. Когда-то её хозяин сказал мне, что название принесёт ему удачу, но попал пальцем в небо. Тут всегда либо дерутся, либо орут песни, тишь наступает только днём, когда клиенты расползаются по своим убогим домишкам, но вряд ли она радует хозяина.

Вот и Геллана, уже заметила и спешит ко мне. Местная женщина для утех, я её любимчик. Уж и не знаю за что мне такая «честь». Виснет на шее.

— Геллана, уйди, не до тебя, — морщусь.

Отстраняется и изображает обиду.

— Опять тяжёлый день?

— Тяжелее некуда.

— Так давай я помогу расслабиться, — снова виснет на шее.

Грубо отталкиваю её от себя.

— Геллана, ты слов не понимаешь? — начинаю злиться.

— Геллана! — это хозяин, он всегда на моей стороне, потому что я исправно плачу за выпивку, а моё присутствие не позволяет посетителям буянить сверх меры.

Женщина мгновенно растворяется в полумраке харчевни.

— Что будешь? — он и сам знает ответ, но всегда спрашивает.

— Как обычно, Тонг, — я всегда отвечаю.

Он уносится вглубь харчевни и через пару минут уже снова рядом. Ставит огромную бутыль и кружку. Право налить первую кружку за ним, дальше я сам, независимо от состояния. Опрокидываю пойло в горло. Вседержитель, адская дрянь, но Тонг гордиться ею больше всего.

Поверх кружки замечаю странную личность, примостившуюся в углу. Лицо скрыто капюшоном плаща. Раз боится быть узнанным, значит, есть что скрывать, соответственно — мой клиент, если конечно не очередной женатый толстосум ждёт свою даму сердца. Человек нервно дёргает плечом потом головой. Что-то в его движениях кажется смутно знакомым, надо бы проследить. Подзываю Тонга, заставляю склониться ко мне.

— Не оборачивайся, — шепчу. — Тот посетитель, в углу, давно сидит?

— Давно, — раздражённо дёргает рукой. — Ничего не заказал ещё, кроме стакана воды.

В этот момент незнакомец резко поднимается и направляется к выходу.

— Попридержи-ка мою выпивку, — бросаю хозяину и устремляюсь вслед за странным субъектом.

Снова лес. Чего это его принесло сюда? Бесшумно крадусь, прячась за деревьями и стараясь не привлекать внимания не только цели преследования, но и окружающего животного мира. Вышел на опушку, где мы с Терри недавно осматривали труп. Остановился. Оглядывается. Скрываюсь за ближайшим дубом. Лихорадочно обшаривает опавшую листву. Не старайся, мои ребята выгребли всё подчистую и обильно посыпали новыми листьями. Кто же ты такой, дружок? Подбираюсь ближе.

Внезапно, что-то серое с быстротой камня, выпущенного из пращи, обрушивается на моего нового «друга». Тот вскрикивает, отпрыгивает в сторону и бежит как подстреленный заяц. Неужели, убийца? Хвала Вседержителю! В несколько прыжков настигаю и наношу пару точных ударов под рёбра, один в область шеи и сапогом под колено. Обычно этого достаточно, чтобы сбить с ног, но мой противник, как по волшебству, пропадает из поля зрения. Отползаю в кусты и осторожно озираюсь. Что-то валиться сверху. Перекатываюсь, пытаясь сбросить с себя. Не могу отцепиться — держит очень крепко и душит. Напрягаю мышцы шеи насколько возможно. Откуда такая сила? Наконец, удаётся вывернуться, отпихиваю ногами к дереву и выкрикиваю заклинание. Враг натыкается спиной на ствол, вздрагивает и падает на землю.

Замираю, тот не двигается. Осторожно подбираюсь к телу, если жив, после такой борьбы должно быть заметно движение грудной клетки. Никакого, даже самого слабого движения. Подбираюсь ещё немного и жду несколько минут, движения нет. Невозможно задержать дыхание так надолго. Подхожу совсем близко и склоняюсь над телом.

Секунда, и вот уже я сам прижат спиной к стволу, а в горло мне упирается лезвие. Как же я мог так ошибиться? Алиша, я иду к тебе.

Убийца не двигается, его глаза прямо напротив моих. Лицо полностью скрыто серой тканью, но эти глаза. Ужас, как репей всаживает колючки в мозг и крепко цепляется там. Только одна тварь на земле обладает такими глазами.

Не знаю, откуда пришло это решение, но я медленно протягиваю руку и стаскиваю ткань с лица убийцы. Вседержитель! Да что же это?! Ещё долю секунды я всматриваюсь в это лицо и оно исчезает вместе с телом, устремляясь прочь от меня.

Я подхватываюсь и бегу, не разбирая дороги, через лес, мимо харчевни, забегаю в свой дом и бросаюсь в подвал. Вот она, лопата. Я не брал её в руки с того самого дня. Хватаю и несусь из дома, по заросшей крапивой тропинке, вверх на холм, и копаю, копаю. Вот уже лопата ударяется о доски, прыгаю в яму и руками разгребаю остатки земли, отдираю доски. Алиша! Пусто! Только кусок грязной смятой бумаги и четыре слова: «Это тебе за сына». Вопль рвётся из груди, я не сдерживаю его. Я кричу бесконечно долго, пока голос не срывается до хрипа. В ночной тьме появляются огоньки факелов, меня услышали, но мне всё равно.

* * *

— Я еле отговорил их, Грэм! — Терри нервно меряет шагами комнату штаба Трапперов — мою комнату.

Я сижу на деревянной скамье и раскачиваюсь в такт его шагам.

— Они решили, что ты сошёл сума. Что ты творишь?

Я молчу, смотрю прямо перед собой и вперёд-назад, вперёд-назад.

— Куда ты дел тело? — Терри почти кричит.

Вперёд-назад, вперёд-назад.

— Если ты не прекратишь, я буду вынужден внять их просьбам и запереть тебя, — он шумно выдыхает и встряхивает меня несколько раз. — Очнись, Грэм!

Медленно, словно это причиняет невыносимую боль, перевожу взгляд на него.

— Где мои парни, Терри?

— Что? — он удивлённо поднимает брови.

— Мне немедленно нужны здесь все, кто осматривал труп сегодня вечером!

— Грэм, они наверняка давно спят.

— Так разбуди их и приведи сюда! — я ору.

— Ты забываешься, Грэм, — он тоже злиться. — Я твой друг, но не подчиняюсь тебе!

— Если ты друг — ты обязан помочь!

— Ладно, никто не нужен, — он сдаётся. — Я изучил всё, что они собрали, оно всё ещё там, у тебя на столе.

Я вскакиваю и склоняюсь над столом. Это не то, и это, и вот это тоже. Вот же! Маленький оранжевый кристалл на грубой верёвке, я знаю, кому он принадлежит. Хватаю камень, рвусь к двери, но Терри вдруг вздумал не пускать и заслоняет дверь собой.

— Пусти! — я почти рычу.

— Нет! Сначала ты всё расскажешь, и, может быть, я помогу тебе.

— Это моя война, Терри, пусти!

— Нет, — он хватает меня за предплечье, я вырываюсь и наношу свой коронный удар.

Он валиться, как подкошенный, я шепчу: «Прости, Терри», — и выскакиваю в ночь.

Я знаю это место, оно близко от города, но почва здесь болотистая, а наличие одинокого каменного домишки, с покосившейся крышей и чёрными глазницами окон, вызывает страх у горожан и окрестных жителей. Осторожно ступаю по кочкам, врываюсь в дом и сразу в подвал.

Он стоит спиной ко мне. Короткий смешок.

— Пришёл, таки? Я жду тебя уже давно.

Выставляю перед собой кулак, в котором болтается камень.

— Вот, ты это искал, Ультор?

Поворачивается. Он очень постарел, кожа плотно обтягивает его череп и чуть отливает серым.

— Плохо выглядишь, — констатирую я.

Он прищуривает глаза и бросает на меня презрительный взгляд.

— А ты думал увидеть перед собой цветущего старца?

— Я не надеялся вообще увидеть тебя живым, — брезгливо сплёвываю.

— Но я выжил, Грэм, и сделал это только ради того, чтобы ты почувствовал, какова на вкус боль, когда у тебя отнимают самое дорогое.

— Твой сын был убийцей, да и ты не лучше, некромант!

Его рот расползается в кривой ухмылке.

— Ну, теперь она убийца, Грэм. Я специально вернул её для этого. И что ты станешь делать? Что победит: долг или любовь?

Он смеётся, его смех гулом отражается от стен подвала и словно топор палача врезается в моё сознание.

— Я уничтожу тебя, — подступаю к нему.

Смех обрывается, он вскидывает руку и выкрикивает слова заклятия. Меня бросает к стене и прикладывает об неё со всей силы. Дыхание сбито, в позвоночнике резкая боль, я валюсь на пол и пытаюсь вскочить, но новое заклятие винтами крутит мои мышцы. Как жаль, что рядом нет ни одного академического очкарика, а я не знаю, как с этим бороться. Заклятие не удар, от него невозможно увернуться. Под открытым небом я бы справился с этим сумасшедшим старикашкой в два счёта, сама природа помогла бы мне, песок, камень, палка — что угодно могло бы помочь, но сейчас, в этом тесном подвале, я не могу даже кинжал достать. Нельзя было позволять ярости затуманивать мой разум, я делаю ошибку за ошибкой, а новые и новые заклятия выворачивают мои кости и заставляют извиваться в судорогах. От боли я уже ничего не соображаю, она заполняет собой всё, лишая мыслей и чувств.

Внезапно боль исчезает, я, воспользовавшись моментом, поднимаюсь на ноги и вижу, что глаза некроманта расширены, он издаёт пару сиплых звуков и оседает на пол, открывая моему взору фигуру девушки. Она стоит неподвижно, крепко зажав в руке широкий короткий кинжал. Её кожа прозрачная и совершено серая, почти настолько же, насколько и её одеяние. Лицо подобно маске и только глаза пылают голубоватым огнём.

— Алиша! — я протягиваю к ней руку.

Она отступает на шаг.

— Стой, где стоишь, Грэм, — её голос похож на громкий шёпот и доносится, будто откуда-то со стороны.

— Я завершила работу. Теперь тебе станет легче.

— Без тебя, мне уже не будет легче.

Молчит, рывком приближаюсь и хватаю за руки, она вырывается и устремляется к выходу. Я бегу за ней.

— Алиша! Мне не жить без тебя.

Замирает, снова шёпот.

— И со мной не жить. Я люблю тебя, Грэм, пусть такая, но люблю. Так будет столько, сколько я буду существовать, даже если это будет вечность.

Она отворачивается и бежит прочь. Бежит невозможно быстро. Я ещё пытаюсь догнать, но я бессилен.

— Любимая, и я буду, вечность…