Чего ты боишься?  (джен)

Полная луна освещает одинокую комнату дома, стоящего на окраине города. Холодный ветер дует в окно, которое защищено лишь старыми деревянными рамами, зловеще завывает и заставляет шевелиться сухие ветви рядом растущего кустарника. Ветви бьются о стекло, подрагивают, создавая страшные искаженные тени.

В этой маленькой комнатке под теплым одеялом дрожит темноволосый мальчик. Сидя на кровати, он обхватил свои ноги руками и уткнулся носом в колени. Он плачет. Безумно красивые, даже завораживающие, небесно-голубые глаза застилают слезы. Дрожащая рука поднимается, размазывает слезы по щеке, но мальчик не может остановиться. Он безумно боится.

Мальчик знает, что ему нельзя плакать. Ему нельзя быть слабым, ведь он не какая-нибудь сопливая девчонка! Но он не может остановиться, ведь вокруг лишь темнота, одна темнота…. Темнота с тех пор, как умер его папа. Мальчик не знает, как это произошло. Не знает, почему. Он лишь знает, что его папы, самого светлого человека, которого он безгранично любил, больше нет. Ничего не осталось от него. Только воспоминания.

И сейчас мальчик совершенно один, а вокруг лишь страшные тени. Они скребутся в окно, пытаются открыть его, чтобы добраться до мальчика, чтобы схватить его и мучить. А он ничего не может сделать. Страх настолько силен, что нет возможности выбраться из этого одеяла, его убежища, и просто включить свет, чтобы уничтожить эти жуткие тени. Он боится.

Но вдруг кто-то срывает одеяло с его головы, закрывает ему рот прежде, чем он закричит, и что-то ласково шепчет на ухо.

— Мама, — выдыхает темноволосый мальчишка и больше не пытается вырваться.

— Да, мой хороший, — женщина ласково прижимает сына к себе, целуя его в нахмуренный лобик. — Я здесь, мой Петушок.

Петя все еще дрожит. Мама не включила свет, и ему по-прежнему мерещатся страшные тени.

— Я боюсь, — шепчет мальчик, перебирая дрожащими пальчиками светлые локоны мамы.

— Чего же ты боишься, мой маленький? — ласково, с проблесками усталости, спрашивает женщина. Она отпускает сына, и тот тут же ложится, натягивая одеяло до подбородка, и берет маму за руку.

— Темноты, — все так же тихо говорит Петя, — и теней. Они повсюду, мама. Они не оставляют меня, не уходят. Они зовут меня куда-то с тех самых пор, как папа ушел. Они хотят забрать и меня, да?

Мальчик всхлипывает, порывается встать, чтобы дотянуться до лампы и включить, наконец, спасительный свет. Но руки матери останавливают его, успокаивают.

— Не надо их бояться, Петушок, — голос женщины немного дрожит, но она берет себя в руки. — Страх лишь сломит тебя. А ты должен быть сильным.

— Но я не могу. Я так боюсь…

— Никогда не надо бояться, мой хороший. Никогда! Ты просто должен знать: тени ни в коем случае не доберутся до тебя, если у тебя в сердце, вот здесь, всегда будет свет.

— Свет? — непонимающе спрашивает ребенок.

— Именно, — женщина улыбается, заправляет светлые волосы за ухо, и наклоняется ближе к мальчику. — Ты должен помнить, что папа всегда будет рядом с тобой. Я всегда буду рядом с тобой. В твоем сердце. Мы всегда будем любить тебя, не смотря ни на что. И ты должен помнить это.

— И тогда тени не доберутся до меня? — мальчик не верит, пораженно прижимает руки к груди.

— Не доберутся, — соглашается мама. — Я покажу тебе пример.

Женщина поднимается с кровати, идет к большому комоду, который стоит у противоположной стены, отодвигает самый верхний ящик и достает оттуда фонарик.

— Если я сейчас включу фонарик, свет рассеет тьму. Не будет больше этих теней, и ты будешь чувствовать себя в безопасности, так, Петушок? Это твое оружие.

Мальчик радостно кивает и не сводит глаз с фонарика, будто боится, что он исчезнет.

— А вдруг у тебя не будет его под рукой? — спрашивает мама, обратно садясь на кровать.

— Тогда они заберут меня, — тихо говорит Петя, настороженно смотря в окно, за которым все еще воет ветер.

— Нет, Петушок, — качает головой женщина, взъерошив темные волосы на голове сына. — Не важно, есть ли у тебя материальное оружие. Главное оружие — это то, что у тебя в сердце и мыслях. Никогда нельзя поддаваться страху. Нельзя, чтоб он брал над тобой вверх. Надо быть смелым, надо гордо смотреть этому страху в глаза.

— А если я не смогу? — Петя снова начинает дрожать.

— Сможешь, Петушок. Конечно, сможешь, мой хороший, — мама берет его за руки. — Ведь мы с тобой.

— Мы?

— Я и папа. Мы любим тебя, мы всегда будем рядом, чтобы помочь.

— Но папа же умер! — Петя недоверчиво смотрит на маму, не верит ей.

— Но не в твоем сердце. Пока ты будешь хранить самые светлые воспоминания, связанные с нами, со своими друзьями, никакая тьма не достанет тебя, тени никогда не причинят тебе вред.

— Но как? Как это работает? — мальчик возбужденно ерзает в кровати, не сводя своих прекрасных голубых глаз с лица матери.

— Просто вспомни о нас, и на душе твоей станет тепло и светло. Темнота ведь не любит свет. И тени не осмелятся забрать к себе что-то, что настолько переполнено любовью. Так, Петушок? — женщина наклоняется, целует сына в лоб. — А пока я оставлю тебе фонарик. Со временем он тебе уже не понадобится, мой хороший. Со временем, ты поймешь мои слова. А пока, спи, мой Петушок. И ничего не бойся.

— Спасибо, мама, — тихо шепчет темноволосый мальчик.

Он подсовывает ладонь под щеку, сладко зевает и, уже с улыбкой, спокойно засыпает. Он верит маме и старается не бояться. Ведь теперь ему не страшна темнота. Почему? Потому что ему снится самый светлый сон на свете: он, его мама и папа вместе гуляют на большой зеленой поляне, усыпанной цветами. И никакие тени не подберутся к нему, когда его сердце переполняют безграничная теплота и любовь. Любовь, которая может быть только у ребенка. Искренняя, светлая. Детская.

Он больше не боится.

* * *

Солнце медленно поднимается над горизонтом, окрашивая небо в золотые и оранжевые цвета. Теплый ветер неслышно скользит по зеленой поляне, шевелит невысокую траву, поднимается вверх и треплет роскошные листья молодого клена. Вокруг успокаивающая тишина, лишь изредка где-то рядом раздаются трели птиц.

Темноволосый юноша, опершись на молодой клен, стоит неподвижно, устремив свои небесно-голубые глаза на восходящее солнце. Юноша напряжен и задумчив. Его что-то беспокоит, и он не замечает, как кто-то становится с ним рядом, обнимает, прислоняется к его плечу. Юноша вздрагивает и переводит свой взгляд на светловолосую девушку с мечтательной успокаивающей полуулыбкой на лице.

— Чего ты боишься, Петя? — спрашивает девушка.

— Такой же вопрос мне когда-то задала мама, — Петя мягко улыбается, а потом вдруг мрачнеет. — Я помню, что говорила мне мама: никогда не надо поддаваться страху.

— Страх может погубить, — соглашается девушка, крепче сжимая руку юноши в своей руке.

— И я послушался ее. Я никогда не боялся, ведь со мной всегда был свет, — Петя вздыхает, смотрит на бесконечно голубое небо. — Но ее не стало. И теперь я боюсь.

— Чего, Петя? — девушка обнимает его еще крепче, заглядывая в его напряженно лицо.

— Я боюсь утратить свет. Я боюсь утратить воспоминания.

Юноша смотрит прямо в глаза девушки, такие же голубые, как и у него. Он встревожен, напряжен. Кажется, будто он все тот же мальчишка, который когда-то боялся темноты. Но он сумел перебороть этот страх, хотя в его кармане теперь обязательно должен храниться маленький фонарик. Он знает, что справиться и без него, но это прибавляет ему уверенности.

А сейчас он беспомощен. Его мамы больше нет. Нет и прежних страхов. Но появился новый, который ломает всю его уверенность, который беспокоит еще больше. И он не знает, что с ним делать, ведь нет никого, кто был бы так же мудр, как и его мама.

— Глупый, милый Петушок, — девушка смеется, не обращая внимания на то удивление, что проскользнуло на лице Пети. — Воспоминания — это часть тебя. Они никуда не уйдут, хочешь ты этого или нет. Они всегда будут дарить тебе свет, если чувства твои останутся прежними.

— Ты так уверена, Алиса? — Петя недоверчиво смотрит на девушку.

— Я знаю это точно, — кивает Алиса, но ее лицо вдруг становится задумчиво, слегка печально. — Неважно, ушли ли дорогие нам люди, или же они остались здесь. Они всегда рядом, у нас в сердцах. Они никуда не уйдут, если мы будем помнить. Они наш свет.

— Я буду помнить, — серьезно говорит юноша, всматриваясь в любимые черты лица девушки.

— И я буду помнить, — тихо говорит Алиса, обнимает юношу и чувствует, как на душе становится спокойно.

— Обещаю, — вместе говорят влюбленные, и теплый ветер разносит их слова вдаль, на встречу новому дню.

Тихо. Тепло. Светло.

Они не боятся.