Портрет Шеррилл (джен)

Челси поджала накрашенные прозрачной помадой губы и окинула портрет своей девушки Шеррилл скептическим взглядом темно-серых глаз. Заправив выбившуюся прядь пепельных волос, она закрыла глаза и проговорила про себя одну короткую фразу: «Твою мать!».

Сходство было поразительным, ведь не зря же художница изучала свою профессию, начиная с малых лет, когда в ее маленькие детские ручки только попали краски и пара кистей. Серо-голубые глаза, в которых всегда горели искорки смеха; нос, напоминающий перевернутое сердечко; кошачья улыбка, почти никогда не сходящая с красивого лица; шикарная каштановая масса волос, падающая каскадом на спину…

Все было похоже идеально. Все. Кроме одного «но».

Серая болезненная кожа Шеррилл с портрета ни в какое сравнение не шла с великолепной персиковой бархатистой кожей настоящей Шер, с которой хотелось прикасаться. Создавалось впечатление, что Челси написала портрет чей-то умершей подруги, чем собственной любимой девушки.

— Черт! — Челси отбросила в сторону кисть и, обтерев измазанные краской руки о старую растянутую футболку, достала из заднего кармана затертых джинс пачку сигарет и зажигалку. Курение всегда помогало ей успокоиться.

Художница вышла из мастерской и распахнула окно в гостиной, кое-как отковыряв засохшую на раме белую краску. В душную комнату ворвался холодный осенний воздух, пахнущий прелой листвой и выхлопными газами, звуки проезжающих мимо машин и ругани в местном баре, расположенном буквально перед домом Челси, звуки пьянок в котором непонятным образом долетали до восьмого этажа. Она ненавидела эту квартиру, но с ее материальным положением не могла позволить себе что-то более презентабельное.

«Как ты здесь живешь?!», — возмущенно охала Шеррилл, когда художница первый раз привела ее к себе домой. Она всегда отличалась прямолинейностью.

«Да живем потихоньку. Только бы в баре поменьше дрались, вообще было бы круто!», — усмехнувшись, парировала Челси.

С тех пор, как девушка встретила Шер, прошло чуть больше двух лет, но Челси была одержима идеей написать ее портрет. Шеррилл этой идее была несказанно рада и с удовольствием позировала. Но сколько бы художница не пыталась, получалось все время не то.

«Не переживай, Челси», — все время успокаивала ее Шер, облокотившись головой о ее плечо. — «Ты просто не подобрала нужную гамму красок».

Челси нервно затушила сигарету в пепельнице и выдохнула дым из легких. В голове, как заевшая запись, крутились слова Шеррилл: «Ты просто не подобрала нужную гамму красок». Губы растянулись в безумной улыбке. В темно-серых глазах загорелся недобрый сумасшедший огонек.

— «Гамма красок», говоришь? — Челси усмехнулась. — Я знаю, где ее взять. — Она достала из заднего кармана разношенных полинялых джинс телефон и набрала номер Шер.

— Ты можешь приехать сейчас ко мне? — вместо приветствия на одном дыхании выпалила Челси, как только гудки на том конце провода прервались, и раздался голос ее девушки.

— Что, уже соскучилась? — промурлыкала Шеррилл в трубку, от чего по телу художницы прокатилась волна серебристых горячих игл.

«Блин, Челси, сосредоточься! Сейчас не время думать о сексе!»

— Так можешь или нет? — В голосе художницы отчетливо слышалась нотка нетерпения.

— Да могу, могу! А чт… — Челси отключилась. С маниакальным блеском в глазах она зашла в мастерскую и достала из ящика стола пустую баночку из-под краски гуашь и нож для резки бумаг. В голове продолжали звучать слова: «Ты просто не подобрала нужную гамму красок».

Но она знает, как это исправить.

***

В коридоре квартиры Челси Элиссон скрипнула дверь и на пороге показалась фигура ее девушки — Шеррилл Тэйт, растирающей красноватые от осеннего воздуха щеки. Пальто было едва-едва накинуто. По ней было видно, что она торопилась.

— Челси! — раздался из гостиной голос Шеррилл. Ответом была лишь глухая тишина. Шер зацокала по голому полу квартиры своей любовницы, но натыкалась лишь на пустые белые стены дешевой квартиры и холодный ветер, проникавший в открытое окно. — Челси! Если ты звонила мне только за тем, чтобы поиздеваться, притащив меня на другой конец города, то у тебя получилось! — В голосе отчетливо читалось раздражение. — Выходи уже!

Никакого ответа.

— Ну, ладно, Челс, — Шер махнула рукой. — Я ухожу. Наиграешься — звони. — Раздраженно сунув руки в карманы, девушка направилась к выходу, но путь ей преградила возникшая, словно из ниоткуда Челси. Растянутые рваные джинсы в каплях красок и заляпанная ими же майка — ее вечная домашняя одежда, выдававшая в ней художницу. Шеррилл всегда брезгливо морщила свой крошечный носик, увидев Тэйт в таком облачении, но когда столкнулась со взглядом ее безумно горящих глаз, сдержалась.

— Шер, помнишь, ты говорила мне о нужной гамме красок, когда я в первый раз пыталась написать твой портрет? — вместо приветствия выпалила на одном дыхании Тэйт, глядя Элиссон прямо в глаза. Шеррилл ее слова поразили, и несколько секунд она стояла, просто раскрыв рот.

— Чег… — начала, было, Шер, но Челси перебила ее.

— Так вот, я знаю, где достать нужную краску! — Если бы шатенка увидела, что держит в заведенных за спиной руках ее девушка, то с криком бы выбежала из холодной квартиры. Но теперь, даже если бы она попыталась это сделать, вряд ли бы получилось. Тэйт ударила ее в горло ножом, который держала за спиной и, не обращая внимания на булькающие хрипы, вырывающиеся из горла ее возлюбленной, подставила под горячую хлещущую темно-красную струю баночку из-под краски. В голове, как поставленная на бесконечный повтор в проигрывателе любимая песня, о которой, кажется, скоро пойдет кровь из ушей, звучали слова: «Ты просто не подобрала нужную гамму красок». — Прощай, Шер. — Когда та, упав на пол и, захлебнувшись собственной кровью, затихла, художница запечатлела на ее остывающих, соленых от крови губах легкий поцелуй. — И спасибо. — Челси слизала с губ красную медную сладость.

Оттащив в ванную труп и бросив его в ванну, Тэйт вернулась в мастерскую и, смешав краски с кровью Шеррилл, достала один из заготовленных заранее эскизов.

Портрет был закончен за несколько часов. И теперь с холста на художницу смотрела сама Шер, а не ее пиратская копия. Наконец-то.

Она окинула картину довольным взглядом в последний раз, и, удовлетворенно вздохнув, позвонила в полицию и выбросилась из окна.