Лекарство от меланхолии (джен)

Кира — имя героя. Значение(Кирккаус) — Яркость.

Место действия — Финляндия. Город Вантаа.

Когда у тебя не остается ничего, выйди на улицу и сделай несколько набросков — дальше они будут жить своей жизнью.

Кира четко прорисовала несколько снежинок, кружащих по воздуху, однако осталась ими недовольна. Она сидела на подоконнике и смотрела в незашторенное окно на утопающий в снегу город.

Близилось Рождество, а ей даже не с кем его отметить. Все друзья разъехались по родственникам, отмечая в кругу семьи, а она... О родителях даже говорить не хотелось, не то что ехать к ним на Рождество. Они никогда особенно не принимали Киру с ее жгучим желанием рисовать, поэтому стоило только вздохнуть, когда разговоры заходили об общении с ними. Они почти не перезванивались, что уж тут говорить.

День начинался не очень хорошо, да и заканчивался не особенно прилично. Яичница подгорела с самого утра, а потом она еще и кофе пролила на новую блузку, с таким трудом отвоеванную у какой-то дамочки на распродаже.

В общем, ничего хорошего день не принес, одни убытки.

Сейчас у Киры был такой период, когда хотелось поплакаться кому-то в жилетку. Новая коллекция картин не распродавалась, а сама девушка уже просто поселилась в своей студии.

Здесь вечно пахло маслом и акварелью, а также свой существенный вклад вносил запах угля для рисования. Майки Киры были вечно испачканы краской или на них можно было увидеть несколько росчерков от карандашного грифеля, вся синеглазая мордашка тоже была перепачкана, а о роскошных каштановых волосах не стоило и заводить разговора! — они вечно были вымазаны все той же краской.

Так вот, данный период длился у молодой художницы уже четвертый день, все шло наперекосяк, и хотелось немного поплакать, однако девушка только сидела целыми днями взаперти и пялилась в свой блокнот, пытаясь нарисовать там нечто стоящее.

Все было не то.

Она соскочила с подоконника, и блокнот с ее колен плюхнулся на пол, шелестя страницами. Огрызок карандаша — Кира постоянно мучила их до последнего — закатился куда-то под стол, но девушка на это внимания не обратила, отправившись на тесную кухоньку, чтобы навести себе еще немного бодрящего напитка.

Она решительно не знала, что делать дальше. Фантазия не то чтобы уснула, она просто куда-то забилась, завернувшись, очевидно, в пушистый плед, и не хотела вылезать из своего уютного убежища.

Когда девушка уже возвращалась в комнату c чашкой кофе в руках, то направившись к любимому подоконнику, осознала, что его уже кто-то занял. Это не могла быть Джил — она только позавчера уехала к родителям, а ключи от этой маленькой, пропахшей краской студии, были еще только у нее.

Когда неизвестная — а это была девушка — соизволила обернуться, чтобы поприветствовать хозяйку убежища, то Кира чуть не выронила чашку с кофе.

— Фейри!

— Привет, дорогуша! — благосклонно кивнула в ответ девушка, забирая у художницы чашку и делая из нее крупный глоток. — Должна признать, предыдущий кофе был отвратным, а сейчас ты, кажется, научилась его варить! — одобрительно произнесла она, вернув хозяйке напиток.

— А... ты тут как оказалась?

— Кто-то дверь забыл запереть! — передернула плечами Фейри, соскакивая с подоконника и потягиваясь. — Ну, так чего у тебя тут атмосфера такая... недружелюбная?

— Да просто ничего у меня не получается опять! — повинилась Кира.

Фейри была не то чтобы близкой ее подругой — они и виделись-то только раза четыре за все время, и даже не перезванивались почти никогда, но художница знала, что этой загадочной девушке можно открыть все секреты. Хотя бы потому, что она всегда находила из любой ситуации выход, а потом про эту ситуацию попросту забывала.

— О, творческий кризис? — понимающе кивнула Фейри. — Бедняжка!

— Не издевайся!

— Я и не издеваюсь! — усмехнулась девушка. — Тебе бы на улицу выйти, да в парке посидеть, — знающе посоветовала она, — сейчас все к празднику готовятся!

— Я не люблю Йоулу, — мотнула головой Кира.

— Ах, ну да! — кивнула Фей. — В Рождество ты обычно всегда остаешься одна... Печально, ничего не скажешь. Как твои родители?

— Я не знаю, — почему-то Фейри, когда появлялась в поле зрения, всегда спрашивала ее о родителях, а когда этот вопрос Кира задавала ей, смеялась и ловко уходила от ответа. В конце концов, художница перестала даже пытаться выспросить что-то о жизни приятельницы. Она не знала даже ее адреса, да и звонила Фейри всегда сама — с какого-нибудь автомата. И всегда, когда ей, Кире, было плохо.

Девушка предпочитала не задумываться, почему все происходит именно так. Просто... это такие совпадения, считала она.

— Слушай, Кира, пойдем, прогуляемся! — довольно ожидаемо предложила Фейри, нарушая тишину. — Плевать, что ты не любишь Рождество, давай просто посидим в парке, а то ты заперлась в четырех стенах... Тебе станет легче!

— Ладно, — со вздохом сдалась художница — спорить было бесполезно.

***

Как только девушка оделась, они вышли из высотного дома, и в лицо Кире ударил свежий зимний ветер, бросив в нее горсть колючих снежинок. Девушка фыркнула и, ведомая за руку, как ребенок, подругой, куда-то направилась.

Как оказалось, они всего лишь дошли до угла — там находилось небольшое уютное кафе — и угнездились там, за небольшим столиком «на двоих», под каким-то искусственным деревом в плетеной кадке. Вместо земли там находилась какая-то дрянь, вроде окурков и использованных пластиковых стаканчиков. Кира брезгливо поморщилась и отвернулась от кадки, уткнувшись в скудное меню.

Фей уже вовсю флиртовала с молодым официантом — хлопала глазами и просила любезно указать ей, какое же мороженое у них здесь самое лучшее, по его мнению. Тот краснел, бледнел и менял все цвета радуги, но отвечал и даже улыбался ей.

Хотя такой как Фейри сложно не улыбнуться — она всегда сама улыбается всем, да к тому же внешность у нее располагает — радужная она, в прямом смысле слова. Волосы у нее какие-то цветные, а глаза — зеленые-зеленые. Она вообще на какую-то неземную похожа. Странная, словом.

Кира только вздохнула и не глядя ткнула куда-то в первую попавшуюся строчку, указывая на нее официанту. Тот поглядел на нее очень обеспокоенно и даже не преминул уточнить:

— А... Вы точно уверены, что хотите именно это? — Фей, перегнувшись через столик, бросила мимолетный взгляд на страничку меню и, брезгливо скривившись — так совсем недавно скривилась Кира при виде окурков — попросила официанта:

— Не слушай ее! Принеси то, что принесешь мне, хорошо?

— Д-да, конечно! — поспешно закивал парнишка и бросился к стойке с заказами.

Фейри удобно устроилась в плетеном кресле и зябко передернула плечами — в квартире у Киры было явно теплее, однако она не жалела, что вытащила подругу сюда. На студии девушки все провоняло краской — даже кофе — и не чувствовалось духа Рождества.

— Хмм... — Кира что-то проворчала себе под нос и достала из-за пазухи блокнот с карандашом, оглядывая округу на предмет более или менее достойного пейзажа.

Фейри несдержанно усмехнулась — ей так и хотелось брякнуть что-нибудь в духе «я же говорила!». Только Кира на ее смешок даже внимания должного не обратила, лишь пожала плечами и принялась что-то зарисовывать.

Один штрих, второй, третий... И вот перед девушкой на блокнотном листе уже красуется окошко магазина с теснящимися на широком подоконнике подарочными коробками.

Заказ уже принесли — естественно, это было мороженое. Фисташковое. И его было очень много.

Только Кира все равно ничего не заметила. С неожиданным увлечением она крутила головой и умудрилась даже парой десятков штрихов изобразить того скромного официанта, у которого «снесло крышу» от Фейри.

Сама загадочная девушка сейчас с удовольствием накинулась на мороженое, искоса поглядывая на приятельницу и наблюдая за тем, как порхает в ее руках карандаш с мягким грифелем. Это всегда доставляло Фейри огромное удовлетворение, как если бы она сейчас сама рисовала, сидя в угловом кафе.

Наконец, Кира решительно захлопнула блокнот и принялась за мороженое. Зубы тут же свело от холода — слишком большую порцию она сразу отправила в рот — поэтому девушка, схватившись за щеку, с недоверием наблюдала за тем, как Фейри без каких-либо видимых неудобств поглощает это холодное лакомство в канун Рождества.

Она снова оглянулась на выход и заметила там двух юношей — совсем еще мальчишек, им было лет по пятнадцать. На них была какая-то яркая одежда, маски, мех и прочая ерунда, а в карманах весело побрякивала мелочь и шуршали фантики.

Девушка тихо засмеялась и снова схватилась за блокнот, а Фей, уже опустошив свою вазочку, бросила на нее вопросительный взгляд, умиленно указывая на недоеденную порцию. Получив в ответ благосклонный кивок, радужная просияла и вновь принялась за лакомство.

Домой приятельницы отправились только часа через два, когда небо совсем потемнело, и дорогу им освещали множество маленьких фонариков и гирлянд, отбрасывающих с витрин магазинов на заледеневший тротуар загадочные блики.

Кира была более чем довольна и прижимала к груди любимый блокнот, сегодня пополнившийся, наверное, десятком эскизов. Все плохое настроение куда-то улетучилось, словно его и не было, а Фейри крутилась рядом с ней и скользила по льду, смешно фыркая и вызывая улыбку.

— Ну, как? — поинтересовалась, когда они уже пришли в пропахшую краской квартиру художницы.

— Ты знаешь, Фей... — нерешительно отозвалась Кира. — Спасибо. Ты меня опять из этого кризиса вытащила! Я... я готова день и ночь рисовать!

Она обернулась, чтобы еще раз поблагодарить приятельницу, но узрела перед собой только настежь распахнутую дверь и маленький колокольчик, висящий на дверной ручке. По лестничному пролету до нее донесся легкий, похожий на звон тех же рождественских колокольчиков, смех.

В глубине квартиры зазвонил телефон. Теряя на ходу обувь и сбрасывая с себя пальто, Кира ринулась к аппарату, уже почти падая, но вовремя хватаясь на дверной косяк и беря трубку.

— Алло?

— Здравствуй, Кира!

— М-мама?..

— Да, дорогая! — засмеялся голос. — Почему ты еще не дома? Праздники надо отмечать с семьей!

Юу — имя героя. Значение — благородная кровь.

Место действия — Япония. Префектура Окинава.

— это путь меча. У каждого свой путь, поэтому ничего не бойся. Просто не забывай об этом.

За окном бушевала ужасная буря. Черноволосый юноша сидел на полу и сверлил сердитым темно-фиолетовым взглядом гордый меч, покоящийся в ножнах.

У парня в последнее сложилось такое впечатление, будто эта катана сама противилась его воле. Будто она сама не хотела ему подчиняться. И Юу уже не знал, что ему делать. Он... боялся.

Казалось, он дрожит перед этим мечом, как осиновый лист. Казалось, он сейчас заплачет.

Ему хотелось овладеть мечом. Ему хотелось овладеть собой.

Он должен был.

Не получалось.

Буря за окном только усилилась в ответ на грозное сердитое рычание молодого человека, и прогремел пугающий гром. Снова забарабанили холодные капли весеннего дождя по крыше.

Было, вроде, страшно. Юу не знал, что делать. У него уже не осталось и самой малой крупицы терпения.

«Кендо — это наука быть битым, но не бить».

Так, учитель? Так ты говорил своему ученику когда-то?

Черт возьми, что же сделать? Что сделать, чтобы получилось?

В соседней комнате затрезвонил телефон. Юноша со вздохом отвел взгляд от меча и поднялся на ноги, тихо охнув — конечности до такой степени онемели от долгого пребывания в одном положении, что он их почти не чувствовал!

Юу кое-как дошел до тумбочки, на которой покоился разрывающийся настойчиво аппарат, и взял трубку, хмуро произнеся:

— Да? Я слушаю.

Острый слух сразу уловил знакомый голос, прожурчавший, как горный ручеек, на том конце телефонного провода.

— Ах, привет Юу! Ты не в духе?

— Фей? Рад тебя слышать! Ты... так редко со мной связываешься...

— Рада, что смогла чуть улучшить звонком твое настроение! — усмехнулась девушка. — Ты не против, если я к тебе приду? Я только сошла с поезда, а тут такой ливень..! Не хотелось бы в такую погоду искать гостиницу...

— Что?.. А, да, конечно!

— Вот и славно! — обрадовано воскликнула Фейри. — Я скоро буду!

Ее голос смолк в телефонной трубке так же неожиданно, как и вклинился. Юу только вздохнул — он стремительно возвращался в то дурное расположение духа, в котором пребывал до звонка приятельницы.

Интересно, что ей снова понадобилось в Окинаве? Впрочем, это неважно. Она ведь все равно ничего ему не расскажет.

Дождь за окном начал стихать.

***

Как только Фейри почтила своим присутствием небольшой дом Юу, доставшийся ему от покойного отца и учителя, как и катана, все вокруг словно снова ожило.

В помещение через распахнутую дверь просочилась свежесть и запах приближающейся новой грозы, свет вспыхнул в большой висячей люстре в гостиной, а в чашках задымился традиционный японский чай, который девушка всегда так любила.

— Ну, — она устроилась поудобнее на подушке за низеньким столиком, удобно подобрав под себя ноги, — рассказывай, что случилось?

— А в чем, собственно, дело? — не понял Юу.

Он и подумать не мог, что Фейри не знает о смерти учителя — иногда ему наоборот казалось, что она знает абсолютно все. Наверное, просто уловив еще по разговору его тон, девушка решила, что что-то снова не так. И была как никогда права.

— Что у тебя опять случилось? — в ответ улыбнулась она, отпивая чая из дымящейся чашки. — Я же вижу, Юу. И не смей чего-то от меня скрывать!

— Да просто... — немного стушевался парень. — Просто дело в том, что я никак не могу совладать с этой бесовой катаной! — в отчаянии признался он, махнув рукой на комнату для медитаций, которая находилась в прихожей, за другой дверью.

— Это как — совладать? — хлопнула глазами девушка. — Быть может, ты просто придумываешь себе проблему?

— Да ничего я не придумываю! — обиделся Юу. — Просто я не могу понять, как отец сражался с ее помощью, и как ею вообще сражались когда-то!

— Зачем же тогда ты решил учиться кендо? — улыбнулась ему Фей. — Если ты не понимаешь этого искусства, так нечего было в него и соваться!

— Но я очень хочу научиться! — в отчаянии воскликнул молодой человек, в порыве эмоций как следует хлопнув рукой по низенькому столику. Его чашка пошатнулась, подпрыгнула, и жидкость, до сих пор мирно остывающая в ней, разлилась по столешнице.

Фейри удрученно цыкнула и поднялась на ноги, отправляясь на кухню за полотенцем. Когда она вернулась, Юу уже успокоился и допивал оставшийся в чашке чай.

— Так ты не сможешь ничего добиться, — покачала головой девушка. — Кендо — это путь меча, знаешь же? Знаешь, — она удовлетворенно кивнула. — Так вот, если ты будешь таким истеричкой, а не созданием со спокойной душой, готовым познать это искусство, ничего у тебя не выйдет, и катану свою ты не приручишь!

— Да знаю я! — горько вздохнул парень.

— Так чего ты ждешь? — Фей бросила на него вопросительный взгляд сверху вниз и, бросив мокрое полотенце на стол, протянула руку. — Сидя вот так, сложа руки, ты ничего не добьешься!

— А что я могу сделать? — в отчаянии воскликнул юноша.

Нежный голосок Фейри приобрел стальные нотки.

— Вставай, друг мой. Вставай.

***

Казалось бы, его подруга только поверхностно знакома с японской культурой, но как только она взяла в руки бамбуковый меч и принялась лупить им Юу по ребрам, он тут же изменил свое мнение.

Потому что Фейри не просто лупила его — она сражалась с помощью катаны. С ним сражалась. Как настоящий воин.

Не желая ей уступать, Юу наносил мудреные выпады и уколы, но девушка только уворачивалась проворно и отражала их, успевая еще и отвечать юному бойцу кручеными ударами. Черные волосы летали за ее спиной, как растрепанные вороньи крылья, а темно-синие глаза насмешливо сверкали.

— Да, рано мастер почил... — вслух высказалась она в минуту передышки.

— Что ты хочешь этим сказать?! — взвился на нее парень.

— Да ты еще зеленый совсем! — охотно пояснила девушка. — Тут дело не в умении, а в стойкости духа! Что с тобой? Ты дрожишь как осиновый лист! Ты боишься боли?

— Ничего я не боюсь! — горячо возразил Юу, снова берясь за тренировочный меч и делая шаг вперед.

— Помни, Юу, кендо — это наука не бить, но быть битым! — усмехнулась в ответ Фей, тоже вставая в боевую стойку.

За стеной снова прогремел гром.

***

Юу упал в постель только ближе к полуночи. Он был усталым и избитым, в отличие от своей приятельницы — Фейри уже, наверное, спокойно посапывала на футоне в соседней комнате и не думала ни о чем дурном.

Катана, перенесенная сюда из комнаты медитаций, сейчас лежала на столе, загадочно блестя лакированной резной рукоятью в свете ночника.

Юу устало уложил голову на руки, задумчиво созерцая оружие и как молитву повторяя слова мастера, потом снова сказанные уже Фейри.

Рукоять меча блестела в неровных бликах как-то надменно и даже презрительно, как бы обращаясь к нему.

«Да что ты можешь? Только бесконечно ныть и говорить, что у тебя ничего не получается! Ты безнадежен...»

И Юу не имел ни возможности, ни желания отрицать свою никчемность. Потому что и меч, и Фейри были правы!

Однако кое-что он все-таки мог сделать. Хотя бы попытаться!

Вскочив с постели, юноша схватил со стола ножны с мечом и, не обращая внимания на больное и избитое тело, выскользнул из комнаты в коридор, а потом и на улицу — во внутренний двор дома отца. Нет, во внутренний двор своего дома.

На улице снова бушевала стихия. Ветер свистел в ушах, а холодные дождевые капли безжалостно били по лицу и по спине, пробуждая желание поджать хвост и бросится обратно домой.

Однако Юу не только не вернулся в дом и остался стоять на месте, но еще и одним точным заученным движением выхватил катану из ножен, бросив последние прямо в грязную траву, и принялся наносить мечом сокрушительные удары по невидимому противнику. Он не думал о пощаде или о собственной защите, и если бы перед ним находился настоящий враг, то Юу, без сомнения, был бы уже мертв. Хотя...

Но юноша продолжал рассекать сверкающим в свете уличных фонарей лезвием, дождевые капли и изредка сопровождал сие действо короткими негромкими вскриками, иногда все же вспоминая о собственной защите.

Тело почувствовало такой мощный прилив сил, что, казалось, он мог фехтовать всю ночь, воюя один на один с не прекращающимся дождем, но все имело свой предел.

Ближе к рассвету сил у Юу уже не осталось, и он измождено повалился прямо в грязь, все так же не выпуская катану из рук.

Меч издал последний победный свист, рассекая лезвием воздух, и с легким звяканьем упал на мокрую землю рядом со своим новым хозяином.

* * *

Фейри насмешливо воззрилась на происходящее за окном, сама с собой споря на тему того, сколько же Юу продержится. Интересно, а до рассвета он дотянет?

Юноша неутомимо продолжал наносить неистовые удары невидимому противнику, и теперь девушка не хотела оказаться перед ним, пусть даже в руках этого парня был бы всего лишь тренировочный меч.

Девушка засмеялась и задернула штору, отворачиваясь от окна и собираясь снова повалиться в кровать, чтобы досмотреть только начавшийся очень интересный сон, однако любопытство оказалось сильнее, поэтому она, здраво рассудив, что сон от нее все равно не убежит, снова обернулась к окну, распахнув его настежь и прислушавшись к коротким всхлипывающим вскрикам, которые издавал ее приятель в борьбе с самим собой.

— А он быстро схватывает...

На западе уже занимался рассвет, когда Юу последний раз коротко вскрикнул и без сил повалился на вымокшую истоптанную траву, превратившуюся в кашу и смешавшуюся уже с грязью. Катана с негромким звяканьем упала рядом с ним.

Оба они устали.

Фейри удовлетворенно кивнула сама себе. Больше ей тут делать нечего. К тому же... дождь уже кончился, поэтому можно с чистой совестью отправляться на вокзал. Ее ждет еще целый мир. Это же работа такая, интересная.

Селеста — имя героя. Значение(Селестина) — небесная.

Место действия — Франция. Город Орлеан.

Открой глаза и посмотри на мир вокруг себя. А о чем ты мечтаешь?

— Ты странная, — безапелляционно произнесла Фейри, удобно устраиваясь у Селесты на краю стола.

Юная писательница недовольно фыркнула и хлопнула крышкой ноутбука.

— Будь осторожнее с техникой!

— Замолчи и не мешай! — огрызнулась Селеста. — Вот просто замолкни и прекрати на нервы действовать! И слезь со стола.

— Пф! — Фейри высокомерно качнула головой и, соскочив со стола, направилась к книжным полкам.

Эта девушка уже успела выпустить четыре довольно толстых книги, надо сказать, очень интересных. Сначала на них никто не обратил особого внимания, но те люди, которые смогли разглядеть бриллиант в куче навоза, естественно, принялись распространять слухи по интернету, вот и пошли продажи.

Однако все было не так просто, как казалось сначала. Сейчас Селеста никак не могла выкинуть из головы созданный ею мир и постоянно возвращалась к нему, используя то одних, то других существ.

— Черт! — она вскочила со своего места и принялась нервно скакать по комнате. — Какой же мир это будет, а? Черт!!

— Думай, девочка моя, думай! — заулыбалась Фейри. — Напрягай мозги и думай!

— Я сказала, не мешай! — вновь взъерепенилась писательница. — Я хочу создать что-то особенное, совершенно необычное.

— Ну, конечно, — отозвалась Фей, — я знаю, как это. Каждый автор хочет создать для своего читателя что-то такое. Жаль, что действительно задумываются о совершенстве слишком мало людей. Все остальные думают, что «тяп-ляп, и так сойдет!»

— Точно-точно, — охотно подтвердила Селеста, — только я буду думать, пока у меня не вскипят мозги.

— Нет, до этого доводить не надо! — Фейри громко захохотала и снова вскочила на стол с книгой подруги в руках. — Надо же, семимиллионный тираж! Смотри, не снижай планку, иначе в тебе попросту разочаруются!

— Я пытаюсь, — вздохнула писательница, — просто в голову ничего не идет. Так и хочется писать про какую-нибудь ерунду, которую я уже знаю! Про тех же вислоухих сусликов, например, или про гонщика по имени Ролли, который был в моей первой книге.

— Это самое плохое, — закивала Фей, — ты просто никак не можешь от своих миров отвязаться. Тебе почитать надо, но что-то другое.

— Зачем? — непонимающе вздернула бровь Селеста. — Чем это может помочь?

— Ну, понимаешь... Есть такие сайты, на которых начинающие авторы, которые еще не связаны с издательствами, публикуют свои идеи и рассказы, так вот, они публикуют их не сразу, а по мере написания, то есть по одной главе, понимаешь?

— И?..

— Ну, что «и»?! Ты что, совсем глупая?! — возмущенно воскликнула девушка. — Это же прекрасный способ развивать фантазию! Прочти что-то, что тебя заинтересовало, но не закончено еще, и когда дойдешь до конца, то у тебя сразу появятся идеи на счет того, что было бы там дальше по твоему мнению! Из этого может родиться своя собственная идея!

— Хм... Дельный совет... — Селеста задумчиво почесала щеку и снова открыла ноутбук, собираясь загрузить в поиск что-то вроде «начинающие авторы».

— Вот-вот! — усмехнулась Фейри. — А я пока спать пойду! Чао.

— Ага, снов тебе, — невнимательно отозвалась писательница, углубляясь в интернет-страницы.

Фейри только хмыкнула, выходя за дверь и направляясь в комнату напротив. Вообще-то сейчас уже было за полночь, но Селеста все никак не успокаивалась. И это было совсем не странно. Она способна была ночами сидеть перед экраном, так же, как Кира в обнимку с блокнотом. Жаль, что они не знакомы, живут ведь в разных уголках земли...

***

Когда Фейри в пять часов утра тихонько выскользнула из своей комнаты и приоткрыла дверь в обитель своей подруги, то увидела, что она все еще сидит за столом. Точнее, лежит на столе, устроив голову на руки и сонно посапывая.

Льдисто-голубые глаза сейчас были прикрыты пушистыми ресницами, а крашенные в платиновый цвет волосы роскошным водопадом рассыпались по плечам. Во сне Селеста казалась необычайно хрупкой и милой, будучи сорванцом во время своего бодрствования. Черты лица ощутимо смягчались, принимая совершенно не ожесточенный оттенок, чуть пухловатые розовые губы растягивались в улыбке, и вообще было видно, что самой Селесте снятся какие-то веселые цветные сны. Они постоянно снились ей, в то время как экран компьютера гас, а в комнате еще горел никем не выключенный светильник.

Фейри ухмыльнулась и вошла в комнату, тихо прикрыв за собой дверь. Кровать, как и обычно, была не прибрана, так что можно было с чистой совестью вытянуть оттуда теплый плед и укрыть им взбалмошную подругу. Было понятно, что она последовала совету и сидела полночи за столом, читая эти самые рассказы, но так ничего и не написала.

— Эх, ты... Горе мое горькое... — вздохнула Фей. — Что ж, спи. Пусть тебе повезет.

***

Селеста проснулась в первом часу дня. На кухне вкусно пахло горячим вишневым чаем, а из коридора высунулась темно-фиолетовая макушка Фейри. Ее разноцветные глаза, видно, украшенные линзами, невинно уставились на подругу.

— О, ты проснулась? — широко улыбнувшись, поинтересовалась она, выходя в проход и покрепче запахиваясь в шелковый розовый халат, по всей видимости, выуженный из бездонного рюкзака, который часто таскала с собой.

— Ага, проснулась, — кивнула Селеста, зевая и растирая щеки. — Голова тяжелая, как после большой вечеринки!

— Вчера ты, наверное, поздно легла... — подтвердила Фейри. — Даже не «наверное», а точно!

— Я читала, между прочим.

— Я знаю, — закивала Фей. — И ты что-то придумала?

— Ну, идея у меня есть, — уклончиво отозвалась Селеста, усаживаясь за стол и принимая из рук подруги чашку вожделенного чая.

— Но она пока сырая и с кучей недостатков, — закончила за нее Фейри, — верно же? — писательница кивнула. — А, ну вот тогда пей чай и вперед, за работу!

— Фу, вредная, а отдых? — смешно наморщила нос Селеста. — Я устала, вообще-то!

— Ты уже отдохнула! — засмеялась Фейри. — Если хочешь, можешь погулять по парку, можешь покататься на машине или съездить на экскурсию!

— Зачем мне экскурсия? — удивленно вздернула бровь девушка. — Я Орлеан знаю, как свои пять пальцев, я же родилась здесь!

— А кто сказал, что я предлагаю тебе экскурсию по Орлеану? — тоже удивилась в ответ Фей. — Ты же в куче мест не была еще!

— Это все равно неинтересно! Не хочу я экскурсию, я писать буду! — воспротивилась Селеста. — Я вообще из дома не хочу выходить.

— Ага, знаю-знаю, большая часть авторов — безнадежные домоседы! Они только в свои миры путешествуют, а у тебя своего мира нет...

Фейри устроилась за столом напротив подруги и уложила голову на руки, изучающе наблюдая за ней глазами. Селеста облизала губы и с отсутствующим видом уставилась в чашку. Ей явно пришло в голову что-то еще. Буквально через минуту она сорвалась с места и бросилась по коридору в свою комнату, к своему лучшему другу — ноутбуку.

Фейри только хохотнула и, вылив оставшийся чай в раковину поставила чашку на стол, после чего, выудив из-под стола любимый рюкзак, увешанный брелоками, подмигнула своему отражению в стекле правым красным глазом с розовыми вкраплениями и бесшумно выскочила из квартиры Селесты прямо в халате и тапочках. Ей уже не нужно было направлять Селесту, чем она занималась вторые сутки, надо было просто понаблюдать за тем, что будет дальше. А в том, что будет дальше, Фейри и не думала сомневаться!

***

— Нет, только подумать! — Фей сидела на крыше безликого высотного дома и держала в руках новинку книжного мира. Очередную бомбу, проще сказать.

Книга называлась «Нелегкий труд — быть героем и автором». Название, в общем, было уже многообещающим, а уж то, что в качестве главного героя Селеста представила миру молодого мужчину по имени Грей, который был и героем, и автором собственных приключений, вместо задуманной с самого начала и продуманной до мелочей юной героини, совершенно выбило сидящую на крыше девушку из колеи.

— Черт возьми, сорок миллионов экземпляров! Ну, дает! — восхищенно воскликнула она, быстро пролистывая книгу и захлопывая ее. История была прочитана и закончена, но только сейчас. Нет сомнения, этот мир Селеста особенно полюбила. Она будет жить в нем еще очень долго.

Фейри стало даже немного обидно, ведь прилив вдохновения у Селесты означал, что еще долго они не увидятся. Несколько лет, может быть. Но это ничего, главное в том, что еще обязательно увидятся, и Фейри еще точно подействует подруге на нервы. Только сейчас ей нужно позволить ей еще помечтать.

— Ладно, что уж там... — проворчала девушка, сунув книгу в рюкзак и солдатиком шагнув с крыши вниз. — В конце концов, у меня работа такая.

Глоу — имя героя. Значение — дождь.

Место действия — княжество Уэльс. Город Ньюпорт.

Когда ты уже не знаешь, что делать, воспроизведи в мелодию стук капель по крыше. Это джаз, детка.

Никогда заранее не знаешь, когда придет в твою жизнь кризис. Никогда.

Глоу хлопнул крышкой пианино и встал со своего места. Он уже слишком устал, чтобы снова пытаться сочинить что-то. А ведь осталась одна неделя. Всего неделя! И надо же было ему ляпнуть журналистам, что он успешно работает над новым своим произведением. Да еще и над джазовым!

— Я никогда его не напишу, — устало проворчал парень, падая на кожаный белый диван и откидывая голову на его мягкую спинку. — Джаз вообще не должен быть грустным!

— Да все ты напишешь, ты просто ленивый! — неожиданно сварливо посетовали со стороны инструмента.

Глоу открыл глаза и резко сел. В паре метров от него прямо на пианино удобно устроилась его старая знакомая — Фейри. Сколько он себя помнил, она всегда была совершенно разной. Однажды она заявилась к нему в ковбойской шляпе с полями и коротко остриженная под мальчика. Сегодня вид у нее был несколько другой. Она была одета в строгую черную юбку-карандаш ровно до колена и белую блузку с рукавом на три четверти. Ноги обтягивали капроновые колготки, а обута она была в такие же строгие кремовые лодочки. Сегодня пшеничные, ее волосы были затянуты в высокий ухоженный хвост, а карие с золотом глаза насмешливо блестели.

— Как ты тут оказалась?

— Не знаю, — передернула плечами Фейри, — я всегда оказываюсь у тебя совершенно неожиданно даже для себя самой. Впрочем, это неважно. Просто тебе надо было держать язык за зубами, а если ты этого не можешь, то изволь исполнять обещания!

— Да какие обещания?! Ты всегда приходишь, когда мне нечем похвастать! — недовольно фыркнул Глоу, снова падая на диван.

— Ну, у меня работа такая... — негромко проворчала Фейри. Сегодня ее голос звучал почему-то легким тенором, хотя в прошлый раз — он точно знал! — это было сопрано. Он вообще не представлял, как она может вот так полностью меняться, все равно оставаясь узнаваемой. Как волшебство какое-то!

— Работа? Вообще здорово! — совсем разозлился музыкант. — Ты приходишь ко мне работать?

— Ну, вообще-то да. И не надо на меня кричать, — Фейри болезненно поморщилась, — я прекрасно тебя слышу. И, между прочим, я ничего тебе не должна и ничем не обязана.

— Извини, — Глоу вздохнул, слушая, как по крыше капают первые капли. — Ну, что такое? Опять этот дождь!

— Он не опять, — возразила Фейри, — ты заметил, что я...

— Всегда приходишь в дождь, — отозвался парень, — почему ты потом не приходишь? — девушка спрыгнула с пианино на пол и направилась к дивану, устраиваясь рядом с музыкантом и почти насильно поглаживая его по голове.

— Потому что ты отлично и без меня справляешься, — улыбнулась она. — Ну, в чем опять дело? Ты не знаешь, как начать или что?

— Просто все мои идеи кажется мне совершенно глупыми! — зло бросил Глоу, поднимаясь на ноги и начиная нервно расхаживать по комнате. — Я уже третьи сутки пытаюсь понять — чего опять не хватает?

— Просто тебе понимания не хватает! — фыркнула Фейри. — Тебе дождь на что?

— Да что мне твой дождь?!

— Он на твоей стороне, — улыбнулась девушка. — И потом, вот чего ты себе подругу не найдешь, а?

— Да никто мне не нужен!.. — горячо воскликнул Глоу, едва не закончив фразу двумя убийственными словами. Это означало признаться во всем не только Фейри, но и самому себе.

— По-моему ты слишком погружен во все это, — критически отозвалась Фей, — тебе отдохнуть бы, вот и все. Или просто поговорить с кем-то. Вот что тебя мучает опять, скажи на милость?

— Не что, а кто, — машинально поправил музыкант, снова садясь рядом с ней на диван и немного успокаиваясь.

— Ну, хорошо, кто? — терпеливо исправилась девушка. — Ты влюблен?

— В тебя, — прямо закончил Глоу. — Постоянно, как только ты появляешься, я уже думать ни о чем не могу! Я всегда узнаю тебя, хоть ты на лысо обрейся!

— Нет, лысой я быть не хочу! — усмехнулась Фей. — Это некрасиво.

— И что, ты проигнорируешь мои слова? — горько улыбнулся парень.

— Понимаешь... — она замялась. — Просто такого еще никогда не случалось. Я же... работа у меня такая — появляться рядом с людьми, которые не могут что-то сделать, хотя в них таится нечто совершенно грандиозное! Ты — единичный случай, я не знаю, как вести себя.

— А ты вообще чувствуешь что-нибудь? Любишь?

— Да, люблю, — совершенно серьезно отозвалась Фейри, с интересом наблюдая за тем, как меняется в лице ее собеседник, — мороженое. Фисташковое. Много.

Глоу поджал губы.

— С тобой бесполезно говорить на серьезные темы!

— Не бесполезно, — возразила девушка, — просто я не могу любить тебя по определению. Нельзя так.

— Это еще почему?!

— Музы любить не должны, — передернула плечами Фейри, — у меня и имя говорящее, и появляюсь я всегда именно в нужный момент, неужто ты не догадался еще?

— Тьфу! — музыкант тихо выругался и отвернулся.

Фей вздохнула и села с другой стороны дивана, чтобы держать в поле зрения его лицо и уставшие темные глаза.

По правде сказать, Глоу был очень красивым, и в груди на самом деле иногда что-то замирало, стоило только его увидеть лишний раз. А ведь Фейри приходила не раз и просто так, только никто не удосужился ее увидеть. И все успехи своего музыканта она прекрасно знала. Мало того, что он был жутко талантливым, так еще и темноглазым, а каштановые волосы всегда были забраны у него в низкий небольшой хвост на затылке. Обычно сосредоточенный и увлеченный, сейчас Глоу выглядел совершенно подавленным, на него даже смотреть было жалко.

— Ну, прости, правда... — тихонько начала девушка, легко коснувшись пальцами его щеки. — Просто я... Я не знаю, как объяснить и что сделать, чтобы ты понял, — она как-то растерянно закусила губу. — Если я сейчас скажу, что ты и правда очень нравишься мне, это не будет ложью, но я не могу просто. Просто я... — музыкант чуть подался вперед, трогательно нежно целуя ее в уголок рта и позволяя себе вот так замереть на пару секунд, а потом резко поднялся на ноги и прошествовал к пианино.

Дождь за окном полил еще сильнее, а он, снова откинув крышку и, бросив рядом нотную тетрадь с ручкой, рассмотрел клавиши так, как будто в первый раз их видел. Потом пробежал по ним пальцами, словно извиняясь за свое поведение, и внес в тетрадь первые ноты, тут же снова отбросив ручку в сторону.

И затих, прислушиваясь.

Дождь громыхал по крыше со странной ритмичностью, словно у него была какая-то своя, никому неведомая музыка и нотная тетрадь под мышкой.

Фей никогда не оставалась рядом с ним до того момента, как он закончит играть, но сегодня, решив сделать для себя исключение, устроилась на диване поудобнее, скинув туфли и уютно поджав ноги.

Клавиши негромко стучали, рождая еще одну потрясающую по своей красоте мелодию, которая на этот раз сливалась со стуком дождевых капель по крыше и оконному стеклу, а Глоу уже не отвлекался и не оглядывался на Фейри, боясь того, что она, как и обычно, исчезнет. Только его подруга не исчезала и даже распустила волосы, намотав длинную атласную ленту на руку и забавно завязав ее концы бантиком.

Он снова на минуту отвлекся, и несколько нот запрыгали по строчкам, написанные немного кривовато из-за спешки.

И снова полилась чудная мелодия. Дождь за окном начал понемногу стихать, но теперь его стук по крыше неведомым образом заглушил стук клавиш. Фейри невесело улыбнулась, мимолетом вспоминая, что действительно всегда появлялась рядом с ним в дожди. Это ее сейчас даже немного позабавило. А потом она вспомнила еще, что имя Глоу тоже означает «дождь».

Когда мелодия потихоньку начала стихать, как и дождевые капли, стучащие по крыше все реже, она решила, что пришла пора прощаться. Незаметно поднявшись с дивана и взяв туфли в руки, девушка прошествовала к выходу из комнаты, но Глоу, непонятно как, смог ее услышать, потому резко встал со своего места и за секунду оказался всего в паре шагов от обернувшейся к нему Фей.

— Мне пора, — негромко и как-то даже виновато произнесла она, отвязывая ленту и протягивая ее музыканту. — Думаю, мы еще не раз встретимся, так что не раскисай и заведи себе подружку.

Только Глоу, не обратив внимания на ее последние слова, сократил последние два шага и, бережно опустив ленту себе в карман, на минутку сжал ее руку, раздумывая, что можно еще хоть немного ее удержать. А потом сдался и также негромко отозвался:

— Я обязательно буду ждать следующего дождя. У тебя же работа такая...

Фейри невольно улыбнулась. Его последние слова, всегда вызывали у нее улыбку, неважно, были они прощальными или нет. Она чуть подалась вперед и уже сама легко поцеловала его, словно в награду за эти слова. Ей даже легче стало.

— Спасибо тебе. Спасибо...