Письма для Сида (джен)

Я очень рада, что ты есть у меня. Мне приятно, что я могу называть тебя своим другом.

Знаешь, милый Сид, я очень соскучилась по тебе. Ты не заходишь в Интернет довольно долго. Твой мобильник выключен. Сид! Не пугай меня, я же волнуюсь за тебя.

Очень надеюсь, что с тобой ничего не случилось.

Знаю, ты говорил, что отлучишься по делам. Но прошло уже довольно много времени. Я переживаю за тебя.

Мне не хватает твоих слов, которые так согревали меня и забирали из темного царства в сказочный мир. Я оказывалась на волшебных берегах, а не в маленьком доме, в окружении родителей, ненавистно смотрящих друг на друга. Ты же знаешь, что их брак — полнейшая фальшь. Но они держатся, конечно, ради меня. Только мне от этого не легче.

Мой обожаемый Сид... Умоляю, прочти это письмо, вернись ко мне, позвони или хотя бы ответь... Я не могу без тебя. Ты единственный, кому я могу все это рассказать. Если ты устал от меня, то скажи. Я сделаю все, что угодно. Я заплачу любые деньги! Только прошу, не оставляй меня одну...

Мне уже неудобно тебе жаловаться. Хотя, знаешь, мне привычно знать, что ты мне не ответишь. Но я все равно знаю, что ты это читаешь.

Сегодня мои родители снова ссорятся. В этом во всем они винят меня. Кажется, что они винят меня в том, что я родилась. Но, разве, я хотела родиться? Разве, это решала я?

Ложь! Нет, определенно нет! В этом виновата не я! Тогда почему они ругаются и говорят: \"Вот если бы не ребенок...\" Что я им сделала?..

Я с самого рождения наблюдаю за их ссорами. Они однажды рассказали мне историю своего знакомства. И, слыша, как нежно отец относился к матери, я не могу понять, почему же сейчас все изменилось? Почему они ненавидят друг друга?

В детстве мне нравился один мальчик. И я ему нравилась тоже. Только потом он переехал в другой город, и мы больше не виделись. Но мы клялись как-то друг другу прожить жизнь вместе. Как глупо! Только сейчас я понимаю, что любовь не вечна. Понимаю, что время сильнее этой самой любви. Все проходит. А на место любви в сердце вливается ненависть.

Ненависть сильнее их. Они снова ссорятся. Мне некуда бежать. В этот момент я окончательно теряю смысл на существование. Очень скоро все закончится и они начнут общаться через меня: мать будет читать нотации о том, какой он плохой, а отец, наоборот, будет ластиться, дарить подарки, чтобы загладить свою вину. Мне так это надоело! Надоело стоять между ними.

Сид, сегодня Пасха.

Сид, с праздником тебя.

Правда, мне их жалко. Мама каждый раз оттягивает меня к себе, после разговора с отцом, рычит, ненавистно бурчит, требует, чтобы я дословно пересказала то, что он говорит. Потом она читает лекцию полную бранных слов, гадостей в его адрес.

В итоге итоге отец пытается со мной помириться. Он звонит с работы каждую секунду, говорит что хочет мне купить подарок. Но мне ничего не нужно. От такой лести, которая повторяется из скандала в скандал, мне уже тошно!

Перед обедом (едим мы по отдельности. Мать толкает меня, говоря, что я должна есть с ним, ведь это мой отец),мы молчали. Он спросил, что со мной. Я лишь соврала, что у меня болит голова.

Когда он что-то просит, то через секунду она рычит, толкает меня и запрещает мне что-либо для него делать, добавляя: \"Что на этот раз ОН тебе говорил?\"

Я сейчас, кажется, плачу. Так низко. И мне их жалко обоих: мать, которая потратила лучшие годы жизни на мое воспитание, и отца, который имеет такой ужасный характер.

Только они одиноки, швыряют меня из угла в угол.

Знаешь, мне вспомнилось тут... Однажды, ты сказал мне, что тебе кажется, будто ты проживешь лишь 19 лет. Я тогда удивилась, стала возмущаться! Ведь как можно прожить, так мало?! Но, знаешь, чем дальше я жила, тем больше понимала, что ты абсолютно прав. Я часто успокаивала людей, которые теряли интерес к жизни. Но в один прекрасный миг я сама поняла, что жизнь не так интересна, как кажется, а сложности, что усугубляют процесс существования, делают нашу жизнь еще хуже. Лишь мазохист может любить жить.

Да, мой дорогой Сид, я не отрицаю, что в жизни куча всего прекрасного. Сейчас я понимаю тех людей разлюбивших жизнь. Они просто потеряли интерес к этому всему прекрасному.

Раньше я боялась умереть, а теперь покорно жду смерть, как будто это мое проклятие! Но, Сид, дело не в этом... Если подумать, то людям и правда достаточно 19 лет жизни. За это время я уже многое узнала и увидела. А дальше видеть — не хочу. Я понимаю, что потом начнется такая же скучная суматоха, как и сейчас со школой, только в миллион раз хуже. И я сознательно понимаю, что вот такая я... Наверное, буду одинока. Можно закончить школу, провалить или сдать экзамены, устроится на работу, съездить на край света. И все. Достаточно для этого 19 лет. Мне казалось, что если отведен такой длинный срок, то это неспроста! Ха. Черепахи живут более 500 лет, и ничего. В их существовании нет огромного смысла. Милый Сид, если бы ты знал, как мне страшно жить дальше...

Это последний скандал. Я чувствую. Они ссорятся. Ссорятся в соседней комнате. Я боюсь выглядывать. В порыве злости, кажется, кто-то из них разбил окно. Мне холодно. Очень холодно. Но кто я для них сейчас? Они лишь изредка упоминают о моем имени, швыряя предметы друг в друга. Я вздрагиваю, боясь, что они заденут себя чем-то острым. Но шум смолкает и они просто переходят на крики.

В такие моменты я слышу от отца его сильный, грубый голос, повышающийся с каждым словом. Бранные слова, произнесенные им вонзаются в сердце сильнее и глубже ножа.

Я не буду плакать... Правда, после этих слов беспомощно начинаю реветь.

Выглядываю из комнаты и вижу, как они, стоя в прихожей, орут друг на друга, попрекая своих родителей. Отец замахивается и ударяет маму. Сильно, беспощадно. Я не успеваю понять, что же произошло. Но звонкая пощечина разносится, впадает в меня. Этот звук сжигает все внутри. Я понимаю, что плачу, но мой разум отдален от всего этого.

Сейчас мне трудно понять, что чувствует мама. Эту боль нельзя передать или ощутить так же, как ощущает она. Какого это, получить пощечину от того, кто примерно двадцать лет тому назад сидел у твоих ног, целуя их, обещая вечность и безграничную любовь?

Вижу, как кровь стекает по ее губам. Она не падает от такого сильного удара, лишь облокачивается о стену. Она смотрит на него. Он лишь испуган.

Какого это, сорокалетней женщине, лишившийся прекрасного будущего, получать жестокий удар от того, ради которого бросаешь все... Даже себя...

Она не бьет его в ответ. Знаю, что сильный ее удар может убить его. Но она крепится. Даже в таких ситуациях у нее сохранен здравый рассудок. Он, придя в себя, отталкивает ее, как ненужный хлам, в сторону. Она падает в угол. Я молча наблюдаю за тем, как он разбивает банку с деньгами, что мы копили мне на университет, комкает эти деньги, пихает в карманы и выбегает из комнаты, чуть не столкнув меня, по пути добавляя: \"Знай, это все из-за тебя!\"

Не знаю, насколько нужно быть сильной, чтобы выдержать это все. Я помню, как мама долго плакала, когда они впервые ссорились. Я тогда была еще очень мала и мне были отвратительны ее капризы. Со временем она стала старше, и в один прекрасный миг она перестала плакать. Кажется, именно в этот момент она отключила в своем сердце все возможные чувства, которые он так часто ранил... Она как будто вырвала из себя сердце.

Я должна была смириться с этим. Понимаешь, просто смириться... Они должны были рано или поздно развестись. Я сама хотела, чтобы они не мучились друг с другом. Но сейчас, оставшись без отца, мне так не хватает его. И эта их фальшь. Она стала мне такой родной. Такой...обыденной. Я сама порой верила в то, что происходило дома. Недавние дни для меня — просто сон. Я верю, что он не поднимал на нее руку. Верю, что она в порядке, сейчас готовит ужин для нас. Он придет, обнимет меня, спросит как дела. Я лишь отмахнусь, что у меня полно уроков в ненавистной школе.

Но стоит мне зайти к маме в спальню, как все мои теории и домыслы рушатся. И я сразу понимаю, что это вовсе не сон. Я понимаю, что перебинтованная челюсть и убитый, стеклянный взгляд — это его рук дело. И тут во мне вскипает дикая злость! Ненависть к нему!

Мама идет на кухню готовить завтрак, пока я, всхлипывая, собираю сумку. У меня нет желания идти в школу. У меня нет желания даже жить дальше. Я больше не хочу. Я даже не понимаю, зачем мне эти страдания? Для того, чтобы проверить насколько я сильна?.. Так ты говоришь?

Даже там, в окружении сотни людей, я жмусь в угол на последней парте, трясусь, боясь, что меня спросят. Отговорки, вроде \"мои родители вчера сильно поругались и я не сделала уроки\" — тут не прокатят. Я молю Бога о том, чтобы меня не спросили... Но Бог не слышит. Я слишком тихо просила его об этом. Слезы наворачиваются на глаза. И я не знаю, что ответить на вопрос учительницы, которая требует, чтобы я шла отвечать к доске.

Все плохо! У меня и так отметки не из лучших. Если получу неуд, то мне и вовсе не видать хороших отметок к концу года. Для поступления в университет у меня очень низкие баллы. Придется платить. Но откуда у нас столько денег?!

Мама расстроится... А ей сейчас и так плохо. Она... Нуждается в моей поддержке. Этот негодяй! Если бы его не было, то и не было меня! Он виноват! Зачем он так с нами? Зачем он так со...мной...

Учительница удивлена моим слезам. Она решает, что я не готова к уроку, спешит поставить мне двойку. Видимых причин для неподготовки домашнего задания — нет.

Тогда я лгу. Я произношу самую страшную ложь в своей жизни.

Вытираю слезы и громко говорю, что я не смогла выучить урок, потому что мой отец вчера умер.

И пропадает все перед глазами. Кажется, я сама проваливаюсь под пол. Пару секунд мне страшно от этой лжи. Но потом я убеждаю себя, что он и так умер в моем сердце.

Сейчас я стала объектом для сожаления всему классу.

Твой брат очень волновался, что я долго не отвечала на его звонки. Я боялась, просто боялась. Со мной творилось что-то страшное и невообразимое. Я вновь верю, что это сон. Да и жизнь моя — сон. Я верю, что проснусь от всего этого, окажусь в большой белой комнате, где не буду ничего чувствовать.

Только этого не происходит... Да и не произойдет.

Сегодня родители разводятся. Я сделала все, что советовал твой старший брат. Маме стало лучше. Она даже выглядит счастливее. Кажется, этот развод, как меч, который перерубит цепи, висевшие на ее плечах.

Я ездила сегодня к Мету. Ездила, чтобы убедиться в правоте его слов. Да, милый Сид, ты и правда умер...

Дорога была длинной, но это того стоило. Мет совершенно на тебя не похож. Высокий, сильный, имеет кучу прекрасных татуировок, пирсинг, зеленые волосы. Он катается на мотоцикле и слушает тяжелую музыку. Полная противоположность тебе, невысокий, худенький воспитанный отличник с пшеничными волосами и забавным вздернутым носом. Единственное чем вы похожи, так это улыбкой. Она у вас особенная... В ней настоящая радость.

Кетти была недовольна тем, что Мет провел со мной пару часов, отвезя к тебе на могилу. Увидя надгробную плиту, я окончательно убедилась, что все это реальность, а не сон.

Мне удалось покататься на мотоцикле. Я чувствовала, как ветер развивает мои волосы. Это было неповторимо! Мет держал меня за руку, когда провожал до вокзала, прося приехать к нему еще, или просто продолжить иногда писать. Я сказала, что нашу дружбу лучше прекратить, так как это может неправильно понять его прекрасная невеста. (Да, она очень красива, Сид! Они с Метом прекрасная пара). Он рассмеялся от этих слов и поцеловал меня в щеку. Какой странный.

А я?.. Я, обычная, ничем вот такая не привлекательная, еду домой, к моей теперь одинокой матери, которая обнимет меня, не показывая виду, как на самом деле ей плохо. И мы просто будем сидеть, смотря фильм, не давая нашим эмоциям выйти наружу.

Но знаешь, милый Сид, я верю, что завтра все изменится. Знаешь почему? Потому что я буду менять свою жизнь. Любое сложное препятствие в жизни можно легко преодолеть. Нужно только захотеть. Спасибо тебе, Сид. Это мое последние письмо. Только я отправлю его никому и в никуда.