Секс, наркотики, рок-н-ролл. Обратная сторона медали (джен)

Что вы знаете о рок-концертах? Секс, наркотики, рок-н-ролл? А что вы знаете о людях, бывающих там? Обожравшиеся, обнюханные, опустившиеся моральные уроды, маргиналы, люмпены? Вы одновременно и правы, и ошибаетесь. Спросите, как такое может быть? Ответ прост: однажды побывав на концерте, начинаешь иначе смотреть не только на само действо, но и на всю предыдущую жизнь. Пафосно? Возможно. Нелепо? В какой-то мере. Образно? Едва ли. Мы живем этим воздухом и молимся, чтобы все повторилось. Это не высокохудожественный рассказ о становлении личности, а всего лишь моя история.

Родители дали мне простое русское имя — Юля, которое, признаться, я ненавидела. Оно казалось слишком простым и непоэтичным, не поддавалось переделке и, как клеймо, требовало от меня великих свершений. Разве может быть иначе, если тебя назвали именем великого императора? Росла, как все, старалась хорошо учиться, не доставлять проблем родителям, гуляла, общалась с друзьями, пока в 15 лет в мои двери совершенно случайно не постучался рок. Скажу честно, не понравилось. Песни казались странными и непонятными, люди — дикими и злыми, музыка — резкой и бьющей по ушам. Вокалисты словно выблевывали из себя слова, разрывая барабанные перепонки. Кому это может нравиться? Но эмо-кор и металл тогда входили в моду, мальчики носили косые челки, а девочки делали объемные начесы. А я… Я была прилежной отличницей, примером для подражания, кумиром для ботаников и активистов, вот только по ночам хотелось выть от безнадежности, отчаяния и бессилия. Моя идеальная жизнь была распланирована по секундам, вот только меня от этого тошнило. При кажущейся идеальности я была изгоем, но моих чувств никто не замечал. В свои пятнадцать я пила, курила и ругалась матом, как заправский сапожник, и, черт возьми, мне это нравилось. Я думала, что особенная, избранная, личность. Чушь, конечно, но кто не грешит максимализмом в таком возрасте? Вместе со всей этой бравадой и пришел рок. Оглушительный, противоречивый, яркий, эмоциональный, живой. Это было протестом. Против системы. Против стереотипов общества. Против образа пай-девочки. Впрочем, в провинциальном городке с населением в 25 тысяч человек мои поступки и выглядели, как вызов устоявшимся ценностям. К семнадцати годам рок плотно обосновался в моей жизни и не собирался куда-либо уходить, да я и не хотела этого. Мне нравились надрывные мотивы хардкора, романтические баллады альтернативы, мрачные полутона дарвэйва. Я слилась с этой культурой, вобрала то, что было необходимо, и отсекла ненужное. Приоритеты были расставлены. Несмотря ни на что, я окончила школу с золотой медалью и поступила на юридический факультет престижной академии. Наконец мечта сбылась, и я смогла уехать из дома. В большой город. Туда, где километровые пробки, многоэтажные дома, огромные гипермаркеты, но не это мне нравилось больше всего. Люди. Здесь всем было плевать, во что ты одет, какая музыка играет в твоем плеере и куда ты вечно опаздываешь по утрам. Город больших возможностей, который просыпается раньше, чем засыпает. Тогда я впервые почувствовала себя свободной, не понимая, насколько ошибаюсь.

Первый курс. Сумасшедшее количество студентов, таких же опьяненных, говорливых и непосредственных, с разными приоритетами, целями и взглядами на жизнь. Толпа. Я так и не смогла стать ее частью. Почему? Стадо везде одинаковое. Ты можешь уехать на край света, но не убежишь от отрицания, неприятия и осуждения, если ты другой. Я уже не считала себя особенной, просто снова оказалась изгоем. Какое сложное слово «просто». Вся наша жизнь — набор случайностей, неправильных поступков и глупых выборов, совершаемых под действием импульса и оправдываемых этим самым незамысловатым словом из шести букв. Просто. Горькая ирония. Не могу сказать, что страдала от непонимания, меня вообще это мало волновало, ведь приоритеты были расставлены. А потом мне сорвало крышу к чертовой матери, переехало асфальтоукладочным катком, перевернуло все представления о своем месте в этом мире. Случился первый рок-концерт в моей жизни. Шок. Недоумение. Ступор. Что я делаю в этом сумасшедшем доме? Крики огромной толпы оглушали, мебель разлеталась по частям от ее напора, руки в синяках из-за месива, устроенного любителями контактного общения в пылу концерта, но мой мир застыл, когда на площадку вышла группа. Ликование. Экстаз. Адреналин. Сердце пропустило пару ударов от первого аккорда, уши заложило от барабанного соло, кровь в жилах превратилась в раскаленную лаву.

Ты теряешься, когда по телу прокатывается первая волна драйва и чистой энергии. И совершенно неважно, где находишься — у сцены, зажатый между людьми, или у барной стойки. В этом момент мы все едины, и нет разницы, мальчик ты или девочка, богатый или бедный, офисный клерк или студент. Мы растворяемся в музыке, ритме, гитарных аккордах и барабанных трелях. Кости плавятся, кровь бурлит, мыслей не остается. Мы отдаемся эйфории, которая одна на всех. Чистый огонь наслаждения и неразбавленный условностями экстаз. Только ты, только музыка, только жизнь. Мы свободны. А потом приходит чувство реальности. Ты чувствуешь, как сосед то настойчиво толкает тебя локтем, то пинает ногой, то наваливается всем телом. И ты знаешь, что он не хочет тебе сделать больно, просто в толпе по-другому не получается. Ощущаешь, как от хаотичных прыжков начинает болеть поясница, спина, а потом и локти, потому что ты тоже в пылу кого-то ими ударяешь. К середине очередного трека понимаешь, что завтра сможешь лишь сипло хрипеть и шептать, потому что голосовые связки сорваны к чертовой матери — напрочь. Ты с жадностью заливаешь пустыню во рту чем угодно, лишь бы дальше прыгать, кричать, петь. Да, это сумасшедший дом, и все мы патологически зависимы от каждого звука и быстро сменяющих друг друга нот. Хотите, открою секрет? Твою мать, нам это нравится.

Здесь ты теряешь счет времени. Абсолютно. Почему? На тебя ничего не давит, никто не осуждает и не тыкает пальцем, никто не дает назойливые советы и не доказывает с пеной у рта, что ты что-то и кому-то должен. Время замедляет свой бег, а затем и вовсе останавливается. Есть лишь софиты, сцена, группа… Есть твои эмоции, ощущения, переживания… Есть гитара, барабан, вокал солиста… Есть жизнь, свобода, невесомость… И ты сгораешь в этом безумии, снова и снова, раз за разом с тем, чтобы к следующей песне воспарить к потолку этого клуба и ощутить дыхание счастья прямо над ухом. И вдруг обрушивается реальность. Последняя песня. Ты выходишь из зала, берешь вещи, одеваешься и уезжаешь домой. Все закончилось. Адреналин постепенно выветривается, сердце не выскакивает из груди, дыхание не сбивается. Ты статичен. Садишься на свою кровать и понимаешь, что чертовски устал, а звуки доносятся, как сквозь вату. Еле успеваешь раздеться и почистить зубы. Спишь, но тебе ничего не снится, а наутро понимаешь, что вернешься туда еще не раз.

Второй курс. Ты уже не замечаешь, что тебе больно, когда кто-то толкает, потому что прыгаешь у самой сцены, сбивая в кровь колени о металлическое ограждение. Тебе безразлично, что о тебе подумают, потому что наряду с адреналином в тебе бурлит энное количество алкоголя. Да, ты начинаешь пить перед концертами, но не потому, что так принято. Просто. Тебе этого хочется, и ты забиваешь на образ хорошей девочки, ведь это всего лишь маска. На концерте необязательно притворяться. Ты начинаешь ходить с распущенными волосами, а не с конским хвостом, как восемнадцать лет до этого. Они лезут в рот, цепляются за всех подряд, забиваются в нос, но тебе так нравится, черт возьми, и пусть весь мир катится в аидово царство. Нет, ты не стала девочкой-эмо, которых теперь модно высмеивать, не причисляешь себя к готам, выбеливающим лицо и часто затягивающим себя в латекс и корсеты, не стремишься быть панком, сверкая булавками на коленях и выкрикивая о несправедливости жизни при любой возможности. Но теперь ты подводишь глаза черным карандашом, на веках щедро растушевываешь тени такого же сумрачного цвета, а туфлям предпочитаешь цветастые кеды, и это совсем не странно, потому что удобно. Разве вы не в курсе? И, увидев тебя в зеленых джинсах, знакомые все чаще спрашивают:

— А ты кто?

— В смысле? — ты действительно не понимаешь, что они имеют в виду.

— Ты — эмо? — и ты смеешься, надрывно, долго и как-то совсем обреченно.

— Я неформалка, — разворачиваешься и уходишь, потому что они не понимают, какое место в твоей жизни занимает рок. Может быть, поэтому ты начинаешь пить все больше и все судорожнее затягиваешься сигаретой? Тебе больно, ведь они пытаются осквернить то, что тебе дорого. То, что делает тебя свободной. То, что делает тебя собой.

Третий курс. Ты взрослеешь, но концерты по-прежнему твоя главная страсть. Ты не жалеешь денег, временами недоедая, чтобы купить заветный билет, и радуешься, как ребенок, когда наконец берешь его из рук кассира. «Слишком мелко плаваешь», — скажете вы? Возможно, но у всех своя радость. Ты посылаешь всех к черту и больше не пьешь. Становится плевать, что на тебя смотрят, как на чудачку, не только общество, но и те, кто называют себя бывшими неформалами. Дескать, они повзрослели и перебесились. Говорят, что рок — это глупость, а концерты — сборище тупых идиотов. Ты смеешься, пока не заходишься в кашле, разворачиваешься и снова уходишь, потому что знаешь, что они лишь сломанные куклы, раздавленные прессом общественного мнения. Бывших неформалов не бывает, есть лишь те, кто пытался быть неформалом, но прогнулся под натиском ограниченности и фальши. Неформалами не становятся, это состояние души. И снова и снова ты приходишь на концерты, крича, извиваясь и сбивая костяшки в кровь, потому что тебя покидает боль, одиночество и безысходность. Ты снова свободна. Ты чувствуешь, что еще жива, независимо от обстоятельств. А потом ты влюбляешься. Горячо, искренне, безумно, но он другой. Душа воет и мечется, стонет, и о концертах напоминают лишь старые фотографии и песни в плейлисте. Ты готова пожертвовать многим, но разве можно вырвать часть себя? Срываешься и очертя голову бежишь туда, где счастлива. Дикий экстаз сминает тело, сердце совершает кульбит, и дрожь морального оргазма сотрясает внутренности. Ты снова здесь. Поешь, затягиваешься сигаретой, но уже не прыгаешь. Разбитые колени и растрепанные волосы в прошлом, но и не надо. Ты снова живешь, чувствуешь свободу во взмахе ресниц, безумной улыбке и дуновении ветра на кончиках пальцев.

Четвертый курс. На тебя наваливается ответственность. Пора снова расставлять приоритеты. Ты уже совсем взрослая, и времени на концерты все меньше. Иногда ты забываешься, и кажется, что прошлое забыто, вытравлено тем, что называется жизнь. Ты совсем отказалась от алкоголя, бросила курить и почти не ругаешься матом, но, закрывая глаза, ты вспоминаешь, каково это — быть свободной. Видишь всполохи света, чувствуешь, как по телу прокатывается волна дрожи от первых аккордов песни, слышишь барабанные соло и хриплый вокал солиста, который обволакивает и затягивает в бездну. А потом просыпаешься и чувствуешь, как обманутый разум взрывается искрами возмущения и недовольства. Ты живешь воспоминаниями, пока снова не оказываешься на концерте. Чувствуешь, осязаешь, слышишь, переживаешь, дышишь… И вот тогда ты понимаешь, что, вопреки всему, не сможешь отказаться от этого драйва, ритма, учащенного пульса и безумного стука сердца. Это неотъемлемая часть тебя, без которой душа и разум неполноценны. Убить в тебе рок — все равно что ампутировать конечность. Нестерпимо больно и нечеловечески жестоко. Ты не можешь с этим бороться.

Пятый курс. Все выборы сделаны. Мосты сожжены. В октябре количество концертов доходит до пяти. Небывалое число даже для тебя. Экономишь на каждой мелочи, лишь бы попасть на площадку. Уже давно не подходишь к сцене, предпочитая стоять у барной стойки, недалеко от стены. И каждый раз словно первый. Ты смотришь, как народ сходит с ума, толкаясь, прыгая, разливая пиво и сбивая друг друга с ног. Ты улыбаешься, вспоминая себя. И уже нет этого сумасшествия, ты вполне респектабельный юрист, которому с утра нужно собирать документы и ехать в регистрационную палату. Но снова чувствуешь, как по жилам растекается уютное тепло, вздрагивают мышцы от первых аккордов, испаряются мысли. И слова все реже срываются с губ, ноги не отрываются от пола, и тысяча мелочей не теряется в зале. Наверное, ты повзрослела, потому что эмоции держишь глубоко в себе, сливаясь с музыкой, ощущая, как по венам течет живительный коктейль из слов, стонов, хриплых криков и надрывных возгласов. И, глядя на всеобщее безумство, в который раз понимаешь, рок — твоя жизнь, без него ты не сможешь. Люди кричат, солисты выпрыгивают в зал, срывают связки, выбрасывают в зал бутылки с водой, барабанные палочки и прочую мелочь, а ты просто стоишь, улыбаешься и понимаешь, что еще жива. Вопреки всему и несмотря ни на что. Что-то в этой жизни остается неизменным. Здесь по-прежнему всем плевать на твой пол, возраст, цвет кожи, язык, профессию и мировоззрение, потому что сюда приходят не за этим. На концерты приходят, чтобы почувствовать себя свободным, отдохнуть душой и сбросить балласт ненужного негатива. Рок бессмертен. Вы никогда не убедите в обратном человека, десятки раз сгоревшего дотла в пламени драйва и бешеной энергии. Человека, который знает, как выглядит счастье в чистом виде. Сегодня вторник, но я провожу свой вечер на концерте. Скоро он кончится, я приду домой, почищу зубы и лягу спать, и утром лишь искусанные губы и счастливый блеск глаз будут напоминать о том, где я была.

Вы можете разочарованно качать головой, можете говорить, что я все еще ребенок и слишком мало повидала в жизни, пусть, это ваше право. Я никого не пытаюсь обратить в свою веру. Всего лишь хочу сказать, чтобы вы не осуждали тех, кого не знаете, не судили о том, чего не видели, не оскорбляли то, чего не чувствовали. В действительности рок — это диагноз. Мы неизлечимо больны, вот только это не лечится. Это зависимость. Куда сильнее алкогольной или наркотической, потому что эта музыка дает нам свободу. Чистую, неподдельную, реальную. И плевать, что лишь на время концерта.

Это не пропаганда, не протест, даже не крик души. Понимайте, как знаете. Или не понимайте. Выбор за вами, свой я уже давно сделала.

Меня зовут Юлия, и это моя история.