Я же умер еще вчера (джен)

Через плотно задёрнутые портьеры цвета бургундского вина свет не пробивался. Ни единый лучик не попадал в интимно-тёмную, огороженную духом одиночества обитель, которая, на самом деле, обителью вовсе не была. Для полного соответствия слухам, бродившим об этом месте, ему не хватало лишь черных свечей по периметру и таких же черных гробов — желательно на стенах.

На самом деле, место это было не таким уж и страшным, как могло показаться любому прохожему на первый взгляд. Конечно, назначение помещения было бы непонятно и оставалось бы тайной до самого будоражащего момента переступания порога, но зато потом, спустя несколько секунд, случайный посетитель расплылся бы в улыбке просто потому, что места, подобные этому, любят все. Имя такому месту просто и старо как мир, и имя ему — бар. Современный американский бар с паркетом из темного дуба и занавесками цвета бургундского вина.

Конечно, главная фигура любого бара — бармен. И Джо, — тот самый бармен, — сегодня вечером протирал бокалы белым вафельным полотенцем, что-то насвистывал себе под нос и смотрел на портьеры, которые висели на этом месте вот уже третий год. Джо они страшно нервировали, и главное желание лысеющего бармена заключалось в том, чтобы поменять эти чёртовы занавески на что-нибудь другое. Его, на самом деле, абсолютно не волновало, на что именно менять — но снять их нужно было.

За пять лет работы в этом заведении Джо крепко уяснил лишь одно: люди пьют и очень любят это делать. То, что работа бармена помогает лучше узнать людей, раскрепоститься и стать более общительным — наивная чушь, как понял мужчина практически сразу. Сейчас Джо как раз размышлял об этом, смотря на очередную посетительницу.

Посетительница была, мягко говоря, непримечательная, — Джо любил рассматривать людей и практически всегда давал им клички. Он никогда не спрашивал их имён, а клички, в свою очередь, никогда не повторялись. Но иногда, — очень редко, правда, — случалась страшная, по его мнению, вещь — человек был настолько плоским и неинтересным, что никакое прозвище ему не подходило. Именно такая посетительница и зашла в бар сегодня вечером.

Она все время молчала. Зайдя в бар, — Джо тогда с усмешкой отметил, как тяжело немощной девушке открыть довольно-таки тяжелую дубовую дверь, — она молча села за стойку, молча протянула несколько смятых купюр и так же молча указала на бутылку виски, стоящую в шкафу со стеклянными дверцами, прямо за спиной Джо. Бармен уже привык к таким немногословным посетителям, а поэтому впросак не попал, истолковав жест девушки единственно верно. Наливая виски в стакан, он успел только украдкой, словно это было что-то запретное, посмотреть на входную дверь, жутким скрипом давшую понять о новом посетителе.

И действительно, через считанные секунды в зал грузно вошёл не менее грузный человек. Он оглядел бар и, заметив молчаливую девушку, направился к ней, улыбаясь. На Джо он в тот момент даже не посмотрел.

От человека этого за версту несло каким-то могильным холодом; его кожа была странного зеленоватого цвета, когда-то дорогой костюм был помят, а в некоторых местах даже безнадёжно испачкан и даже смущенная улыбка, застывшая на его отталкивающем лице положение не спасала. Джо, вновь протирая бокал любимым полотенцем, едва заметно улыбнулся — для этого человека он нашёл самое лучшее прозвище, которое только могло быть, и в мыслях своих теперь называл его Трупом.

Труп, по мнению Джо, относился к той категории людей, которые приходят в бар не за выпивкой, а за общением — бармен никогда не понимал, какую радость можно получить от общения с полупьяными людьми, но не в свое дело никогда не вмешивался.

Сам Труп тем временем с интересом рассматривал девушку. Джо, опять же, никак не мог понять, что такого интересного он в ней углядел, но упорно молчал.

— Как вас зовут? — слова Трупа разбередили тишину так, что Джо показалось, будто на улице прогремел гром, ну или, на крайний случай, в подсобке кто-то выстрелил. Голос мужчины в примятом костюме соответствовал его внешности донельзя: он был пустым и безжизненным, и то ли Труп сдерживал эмоции, то ли наоборот, старался их вызвать. Ни то, ни другое у него не получилось.

Девушка обратила взгляд своих тускло-серых, подернутых пеленой алкоголя глаз на мужчину, заметно съежилась под его давящим взглядом и чисто женским движением машинально поправила такой же тусклый, как и глаза, соломенный локон, выбившийся из некогда существовавшей прически. Помедлив где-то с минуту, она всё же ответила, настороженно косясь на Трупа:

— Рози… — говорила она, как и следовало ожидать, чрезмерно тихо. Однако, Труп, в отличие от Джо, прекрасно расслышал её и улыбнулся еще шире:

— Ну а я Майк, Рози. Мне очень приятно познакомится с тобой, — он учтиво склонил лысеющую голову, незаметно переходя на «ты», и Рози чуть не поперхнулась очередной порцией виски — никогда она, обычная провинциалке, не видала такого страшного человека с такими хорошими манерами.

Джо, заметив, что стакан девушки опустел, всё же вмешался в разговор:

— Желаете повторить? — и не успел бармен договорить фразу, как рука Трупа взметнулась вверх и одним выверенным движением выбила опустевший стакан из руки Рози. Граненое стекло отлетело в сторону, стукнулось о паркет из темного дуба и разлетелось на тысячу маленьких осколков.

Рози глупо проводила стакан мутным взглядом и только потом, уже после того, как тот разбился, взвизгнула — Труп никак не мог понять, почему же она настолько медленная. Однако, и Джо, казалось, тоже застыл в недоумении. Когда до бармена дошла вся серьезность ситуации, он, было, повернулся к мужчине, чтобы выгнать его взашей, но Майк опередил Джо:

— Я никуда не уйду, — Труп вновь смущенно улыбнулся и посмотрел на бармена пустым взглядом, под которым хотелось уподобиться Рози и сжаться в комок, — И охрану ты не вызовешь.

Джо только кивнул, прокручивая в голове странный, словно затхлый тембр Майка и медленно пятясь в сторону подсобки. Бармен всегда славился трусостью и нежеланием получения лишних проблем, но на этот раз трусость перевешивала всякий здравый смысл. Джо отлично знал, что ему нельзя уходить и прятаться, он понимал, что нужно вызвать охрану, но ничего не мог с собой поделать. Почему-то он думал, что все разрешится и без него.

Рози только беспомощно хлопала слипшимися от туши ресницами и смотрела на Майка так, будто он был вселенским злом. Майк это отлично видел, и ему это очень льстило.

Наклонившись к Рози, Труп хищно оскалился — если бы Джо идел этот оскал, он бы понял, что означала вечная полусмущенная улыбка Майка.

— Ну что, девочка? Хочешь, я расскажу тебе сказку?

Рози, как обычно, молчала. Взгляд её становился все более осмысленнее с каждым словом Майка.

— В общем-то, мне все равно, хочешь ты этого или нет, — Труп мельком посмотрел на приоткрытую дверь подсобки, которая от его взгляда медленно начала закрываться, и начал говорить преувеличенно-громко, явно надеясь, что Джо его тоже услышит, — Шёл себе человек по улице. Человек этот был умён и богат, владел довольно крупной компанией, и у него даже была невеста. В общем, все у него было хорошо — но шёл человек с опущенной головой. А всё потому, что невеста его, которую он не любил, но хотя бы уважал, обвинила его в излишнем карьеризме и ушла к другому. Грустная сказка, правда, милая Рози?

Милая Рози огорошено приоткрыла хорошенький ротик и воззрилась на Майка уже не как на вселенское зло, а как на всемирно известного пророка. В не совсем трезвой её голове восстановилась совсем недавняя картина: она буквально часа два назад бросила своего жениха из-за того, что тот не уделял ей достаточно внимания. Собственно, это и была причина того, что сейчас она находилась в баре — было ей грустно и тоскливо на душе, не смотря на то, что она ничуть не сомневалась в правильности своего решения. А Майк, казалось, прочитал её мысли или…

— Подслушивать — нехорошо! — совсем по-детски проговорила Рози, заливаясь девчачьим смехом, решив, что Майк каким-то образом просто услышал их с женихом разговор. На самом деле, оно так и было, но Труп с этим мериться не хотел.

— Слушай, девочка, сделай милость, послушай меня. Я много видел, и мало к чему могу испытывать отвращение, но таких, как ты, я просто терпеть не могу! Будь моя воля, я бы уже давно утопил бы тебя в ванне с абсентом. Не хочешь? Зря, абсент отлично подойдет к твоим глазам..., — Труп отвернулся, раздумывая, почему не додумался заказать себе стакан ярко-зеленого напитка. Но бармен ушёл, а звать его как-то не хотелось, даже не смотря на то, что дверь подсобки опасно приоткрылась.

— Как..., — Рози широко распахнула свои малахитовые глаза, в которых, как ни странно, уже не было ни следа алкоголя, — Как вы можете быть… Это же бесчеловечно! — громко заявила девушка, с неожиданным вызовом посмотрев на Труп.

— Бесчеловечно? — Майк притворно задумался, — Ну так всё правильно, моя милая Рози. Мёртвым человечность не полагается.

— Вы глупо шутите, мистер, — резко бросила Рози и на секунду даже перестала казаться провинциалкой. Резко встав со стула, она почти успела сделать шаг, но Майк схватил её за руку. Рука его оказалась холодной и безжизненной, и Рози на секунду задумалась, не шутит ли он, но быстро отогнала эти мысли прочь. Труп же невозмутимо продолжал:

— Шутка? О нет. Я же умер еще вчера, — Майк исподлобья посмотрел на девушку, которая, в свою очередь, вновь молчала и совсем не торопилась продолжать разговор. Всё так же крепко сжимая кисть Рози, Майк приторно вздохнул и проговорил:

— Я расскажу тебе еще одну сказку. На самом деле, она очень похожа на ту, которую я рассказывал тебе только что, только вот есть небольшое отличие, — Майк многозначительно замолчал, давая Рози самой додумать страшные события, произошедшие дальше, но через несколько секунд все же продолжил, — Отличие в том, милая девочка, что в моей истории невеста ничего не говорила жениху, а просто убила его, — Труп помолчал еще секунду и гулко захохотал. От его смеха, казалось, сотрясся весь бар.

Рози молчала долго. Наконец, она подозрительно сощурилась и этим словно побудила Майка к продолжению рассказа.

— О, моя милая Рози, ты, наверное, желаешь узнать, как же я теперь беседую с тобой, несмотря на то, что мне полагается мирно почивать в могиле? — Майк залихватски подмигнул девушке с соломенными волосами, и вновь смущенная улыбка появилась на его лице, — Мне сказали, — он задумался и перевел взгляд на подозрительно заскрипевшую дверь подсобки, — Мне сказали, девочка, что я должен что-то сделать в этом баре. И тогда я снова оживу.… Понимаешь, я не могу умереть! Компания без меня не справится! — казалось, Майк забыл, что разговаривает с кем-то; до такой степени он увлекся. Отпустив руку Рози от избытка чувств, Труп продолжал что-то шептать, прикрыв глаза.

— Это была плохая сказка, Майк! — вновь по-девчачьи рассмеялась Рози, выбегая из бара от греха подальше и тем самым приводя в чувство Майка. Теперь настала его очередь огорошено смотреть вслед.

Джо тихо вышел из подсобки с веником и подошел к Майку, сочувственно похлопав его по плечу:

— Думаю, ты должен был доказать ей, что ты действительно мёртв, — Джо сочувственно посмотрел на Труп, который медленно начал тлеть, осыпая паркет из темного дуба черным пеплом.

Джо невозмутимо собрал сор и вновь скрылся в подсобке, раздумывая над цветом будущих портьер.

Разбитый стакан все так же лежал на том же месте.