Шаги (джен)

Что имеем — не храним, потерявши — плачем.

— Ну ма-а-а-а-м! Отстань! — пробурчала девушка, морща свой нос. Конечно, когда ей было семь, она никуда не уходила, пока мама ее не поцелует, но в семнадцать лет это было стыдно, особенно при друзьях. Так, еще вчера они поругались потому, что мама не пускала ее на вечеринку с друзьями, которые, к слову, ей совсем не нравились. Ссора закончилась тем, что мама в слезах ушла к себе в комнату, а девушка, не придавая этому значения, пошла подруге в гости. Больше вмешиваться в ее личную жизнь было некому. Отца у нее не было, он погиб в автокатастрофе, когда она была трехлетним ребенком.

— Дай на дорогу поцелую,— с нежностью в голосе проговорила мама, делая шаг на встречу своей дочери.

— Отвали уже! — прокричала девушка и, захлопнув дверь, вышла из квартиры. Громкий хлопок повис в мертвой тишине на несколько минут, одинокая слеза скатилась по щеке матери, оставляя за собой влажную дорожку. Из-за травмы в колене женщина, хромая и держась за стенку, направилась в гостиную. Сев в свое кресло-качалку, она закрыла глаза, представляя, что в соседнем кресле напротив сидит ее муж. И вдруг почувствовался запах гари.

* * *

— Не-е-е-е-е-т! — прокричала только что ворвавшаяся в палату девушка. — Мама! Мамочка! Нет! Нет! Мама!! Очнись!

— Девушка, прошу, держите себя в руках. Она умерла и с этим ничего не поделаешь,— мрачно проговорил доктор, смотря на девушку, которая все еще не могла прийти в себя. У нее в голове гулко звучали слова, которые она бросила своей матери перед... перед ее смертью.

Как мало мы знаем, как много мы судим.

— Посмотрите-ка, кто зашел! — прокричал Максим с явной насмешкой в голосе, сверля взглядом девушку, только что вошедшую в класс. На ней были лохмотья, которые, казалось, не стирали уже очень долгое время. От нее воняло настолько, что этот мерзкий запах можно было почувствовать в паре метрах от нее. Волосы были настолько грязными, что казались черными, хотя была девушка блондинкой. Обувь была ей мала по размеру, поэтому она медленно делала маленькие шажки в сторону своей парты. Голова была опущена, а сама она старалась не слушать насмешек своих сверстников. Хотя, чего стараться, она уже привыкла к этому.

— Ты что, вчера ночью со свиньей трахалась? — Максим уже не в первый раз говорил подобное, и все в классе уже не в первый раз смеялись над девушкой, тыкая в нее пальцем и крича в ее адрес подобные шуточки.

— Эй, ты как? — К ней подошел Дима, единственный, кто никогда не смеялся над ней. Ему было жалко ее, да и сам он считал, что он выше всего того, что вытворяют его ровесники. Девушка замерла, затаив дыхание. Она боялась, что он сейчас начнет смеяться или, того хуже, бить ее. Дима дотронулся рукой до ее локтя, и она закричала. Закричала так сильно, насколько могла. Все затихли и посмотрели в сторону бедняжки. Дима, испугавшийся такой реакции, сделал несколько шагов назад.

— Ебанутая! — выкрикнул Никита, и его примеру последовали все остальные, оскорбляя, обзывая девушку, пока в класс не вошел учитель.

* * *

Как мало они знали о ней, а как громко судили. Ведь никто из них даже не догадывался, что ее молодой отец убил ее мать, когда девушке было шесть лет, прямо у нее на глазах. Никто даже предположить не мог, что родной отец продал ее как дешевую проститутку своему другу, и она была изнасилована в возрасте четырнадцати лет, и с тех пор она боится чужих прикосновений. Почему ей не пойти в полицию, спросите вы. Да потому, что она любит своего отца. Любит его, несмотря ни на что. Ведь, как говорят, родителей не выбирают.