Авария (джен)

Мир не только строится в детской,

но и разрушается из нее;

здесь прокладываются не только

пути спасения, но и пути погибели.

И.А. Ильин.

1.

8 ноября.

— Мам, не выключай свет, пожалуйста.

Полноватая женщина в домашнем халате обернулась у двери. Ее рука замерла над выключателем.

— Виточка, ну, сколько можно верить в чудовище под кроватью!

— Оно не под кроватью, оно в шкафу...

— Не важно, где именно рисует тебе воображение зверюшку небывалую, гораздо важнее то, что оно тебя обманывает. Все, спать.

— Но, мам, пожалуйста! — девочка вжалась в подушку, натягивая одеяло до глаз, — оставь свет!

— Вита! Не нервируй меня и быстро засыпай!

Щелчок, и комнату накрыла темнота. Дверь с легким стуком захлопнулась, отрезая последнюю полоску света. Девочка, испуганно выдохнув, замерла, вслушиваясь в тишину. За окном негромко шумел листвой ветер, и ухала в недалеком лесу сова. Она всегда ухала в это время. Будто предвещая его появление.

Глаза постепенно привыкли к ночным краскам, и Вита приковала их взгляд к дверцам маленького платяного шкафа. Они были плотно закрыты, но она знала, что чудовищу это не помеха. Под одеялом стало жарко, но девочка и не думала его скидывать — ведь это была единственная преграда между нею и Злом, что поселилось в её маленькой спальне.

Тишина. Неужели оно сегодня не придет? Вита позволила себе глубоко вздохнуть и тут же поругала себя за это — вздох получился слишком громкий.

Со стороны окна послышался скрежет. Девочка вздрогнула и зажмурилась.

Тук-тук. Тук-тук.

Вита недоверчиво повернулась к занавешенному плотными шторами окну. Кто мог стучаться к ней? Однозначно это играется чудище, хитростью выманивая ее с кровати. Она ни за что не поведется на его улов! Плотнее закутавшись в жаркое одеяло, девочка прикрыла глаза, стараясь успокоиться и уснуть.

Тихий всхлип за окном и снова скрежет. Вита рывком села. Сердце застучало быстрее, ощутимо толкая в грудь изнутри.

Тук-тук.

А вдруг кому-то нужна помощь? Ведь там кто-то плачет! Собрав всю смелость в кулак, девочка вылезла из-под одеяла, свесив ноги с кровати. Холодные доски пола пустили приятную прохладу после жарких простыней. Прижав к себе тряпичную куклу Сушку, с которой всегда спала, Вита медленно приблизилась к окну. Решившись, она взялась за плотную ткань и потянула в сторону.

Прямо напротив нее, за стеклом, сидела сова.

Тук-тук: снова постучалась она, и склонила голову набок. Желтые глаза смотрели куда-то Виты за спину. Девочку бросило в жар, ладошки тут же вспотели, а Сушка выпала с ослабевших рук.

Чье-то горячее дыхание колыхнуло ее волосы, пахнув гнилью и тухлыми яйцами. Вита тихонечко заскулила от страха, боясь закричать и позвать маму.

Что-то липкое и теплое капнуло ей на щеку.

Шепот в ухо:

— Моя-я-я...

Это словно вывело из онемения, щелкнув нужный рычажок в мозгу. Вита сорвалась с места в сторону двери. Благо комната была небольшой, позволив схватиться за спасительную ручку очень быстро. Но не на столько, чтобы успеть выбежать в коридор. Мокрая холодная рука схватила Виту за плечо, больно впиваясь в кожу когтями.

— Мама-а-а! — девочка дернулась, не отпуская ручку двери, но повернуть ее не могла — оно тянуло на себя, не позволяя совершить спасительный щелчок.

Вита закричала и рванулась снова. Плечо обожгло резкой болью — ей удалось вырваться. Не теряя ни секунды, девочка выскочила в коридор, быстро захлопнув дверь. С той стороны раздался глухой удар и скрежет по дереву.

— Хар-р-р! — злобный рык и снова удар.

Дверь соседней комнаты распахнулась и оттуда выбежала мама.

— Ты чего кричала?!

Рык тут же прекратился, как и попытки ворваться в коридор. Вита расплакалась, сползая по стенке на пол. Плечи болели. Осмотрев их, она ничего не обнаружила. Снова никаких доказательств.

Мама присела рядом на корточки. Серые глаза смотрели строго и осуждающе.

— Ну, сколько можно! Когда прекратятся уже твои полуночные истерики! Что на этот раз? Снова кошмар?

Вита ничего не ответила, опустив взгляд в пол. Что она могла сказать? Снова одну и ту же историю? Но ей в очередной раз не поверят.

— С меня достаточно, дочка. Завтра едем в клинику к психиатру.

— Хорошо.

Ей не поможет врач, она была в этом уверена. Казалось, что ей уже никто не мог помочь.

— А сейчас возвращайся в свою комнату и постарайся уснуть.

Вита вытерла слезы и подняла взгляд на маму. Она встала и открыла двери детской. Включила свет. Конечно, там никого не было. Вздохнув и покачав головой, мама ушла к себе.

Вита забрала подушку и легла на диване в гостиной. Завтра, она сделает все, чтобы ее забрали отсюда.

2.

9 ноября

Желтый листок упал под ноги. Тут же подхваченный ветром, он забился под деревянную лавку с облупившейся голубой краской и остался там, будто нашел спасение от надвигавшейся грозы. Вита, не отрываясь, смотрела на этот листик, неоправданно ему завидуя. Он смог спрятаться от опасности, нашел укрытие и теперь, не двигаясь, там лежал, а она? Девочка поправила постоянно спадающую на глаза шапку и посмотрела в сторону дверей больницы. Там, сдержанно улыбаясь, мама разговаривала с доктором. Наверное, он говорил прощальные успокаивающие фразы о том, что "видения, вызванные детским воображением" скоро пройдут и дочь перестанет будить ее ночами. Доктор тоже не поверил рассказу Виты и теперь, у нее не было шанса остаться в одной из здешних палат, где она могла бы спрятаться, подобно листку под лавкой.

— Сколько тебе лет, девочка? — хриплый женский голос очень напугал. Вита подпрыгнула на месте и отшатнулась в сторону, закрыв ладошками рот, чтобы не закричать. — Ох, милая, я тебя испугала, да?..

Вита уже обернулась и могла видеть хозяйку голоса. Ей стало стыдно за свою реакцию, ведь перед ней была всего лишь женщина в потрепанном старом пальто. Она виновато смотрела на девочку большими темными глазами. Длинные, до пояса волосы выглядели тусклыми и грязными, но, несмотря на это, ветер красиво играл с отдельными прядями. Женщина молчала, ожидая ответа хоть на один из своих вопросов.

— Мне десять, — тихо, стараясь унять дрожь в голосе, проговорила девочка, скосив взгляд в сторону больницы. Мама все еще разговаривала с врачом, и даже не смотрела в ее сторону.

— И ты уже здесь... — женщина, будто говорила сама с собой. Она нахмурилась и, шевеля губами, внимательно осматривала свои просившие каши ботинки.

Вита осторожно попятилась от этой странной особы. Та резко подняла глаза, взгляд которых стал абсолютно черным, без единой черточки света. Вскрикнув, Вита опрометью бросилась бежать, не оглядываясь.

— Мама! — достигнув больничного порога, она схватилась за руку матери, — там... — она обернулась и замолкла. Дорожка к скверу и лавочка были пусты.

— Что такое? — мама проследила за взглядом дочери и многозначительно переглянулась с доктором.

— Ничего. Мне показалось...

Мама вздохнула.

— Спасибо, Виктор Семенович, я постараюсь следовать вашим советам.

— Всенепременно, — мужчина кивнул и улыбнулся, — так что, сегодня в восемь вечера, за чашечкой чая поговорим о проблеме подробнее?

Мать скосила взгляд на дочку и закусила губу.

— Да. Думаю, да. До скорого.

— Всего вам, Лариса.

3.

— К бабушке? — Вита с радостью захлопала в ладоши. — Ты разрешишь мне пробыть у нее все выходные?

— Да, дочка, ты давно не навещала ее, по этому, беги скорее собирайся. Я отвезу тебя. Должна успеть до вечера...

Виту не нужно было просить дважды. Хоть она и была у бабушки всего три дня назад, перспектива провести двое суток не в своей ненавистной спальне ей очень нравилась. К тому же у бабушки всегда горячие вкусные блины и ленивый кот Жуня, которого Вита обожала.

Ураганом, вбежав в свою комнату, девочка резко остановилась в дверях. Ей прямо под ноги откатилась тряпичная голова Сушки. Руки, ноги, клочки цветастого платьица были разбросаны по полу, будто кто-то намеренно разрывал и крошил потрепанную ткань по всей территории. Глаза Виты заблестели от слез. Она присела, и подняла безволосую голову. Сушка грустно взглянула на хозяйку одним пуговичным глазом, на месте второго неопрятно торчали оборванные нитки.

— Бедная моя... — девочка погладила вышитый широкими стежками нос и всхлипнула.

— Дочь, ты готова? — крик с кухни напомнил о том, зачем она зашла в комнату.

Растерев глаза кулаками, Вита встала и быстро начала подбирать кусочки пострадавшей игрушки. Бережно сложив их в рюкзак, взяла необходимые вещи и остановилась посреди комнаты, осматривая пол. Ей необходимо было найти потерянную синюю пуговицу, служившую Сушке вторым глазом. Отставив рюкзак к двери, девочка опустилась на колени и заглянула под стол, затем под большое старое кресло, но ничего там не обнаружила. Вздохнув, она подползла к кровати. Длинное сиреневое покрывало свисало, разложив свои кисточки по дорожке и ей необходимо было его приподнять, чтобы попасть в царившую за ним темноту. Вита протянула к ткани руку и взялась за нее. Ладошка вспотела, а сердце застучало быстрее. Вдруг там затаился тот, кто сотворил это с куклой?

— Мы найдем для тебя другой глаз, Сушка, — прошептала девочка, торопливо, поднимаясь. Отряхнула платье, подбежала к двери и, подхватив рюкзак, вышла.

За тихо щелкнувшей дверью послышался глухой стук.

4

— Моя милая, как я тебе рада! — бабушка крепко обнимала Виту, раскачивая из стороны в сторону, словно баюкая, — бегом на кухню, там ждут тебя блинчики с медом.

Чмокнув бабушку в щеку, девочка послушно зашагала вглубь дома, оставив свой рюкзак в прихожей. Она любила это место. Теплое, тихое, всегда вкусно пахнущее. Здесь никогда не снились плохие сны, и не ощущалось чье-то присутствие в комнате, где кроме тебя никого нет. На отведенном лично ей диване можно было спать даже в полной темноте и не опасаться, что кто-то злой притаился в углу.

— Как закончилась учебная неделя? — со стороны кухни послышался свист чайника, но быстро оборвался, — Тебе чай какой, с малинкой или лимоном?

— С малиной, бабуль! — крикнула девочка из зала. Она стояла в освещенной ночной лампой большой комнате и отыскивала взглядом рыжего лентяя. Не обнаружив кота даже на его любимом кресле, Вита прошла на кухню и уселась на свое место.

— Неделя закончилась быстро, и даже без двоек, — она придвинула к себе чашку с чаем и стала наблюдать, как бабушка складывает для нее блины и поливает их медом. — А где Жуня?

— Да опять загулял, "дон Жуан" несчастный! — поставив перед внучкой тарелку, она присела напротив.

— Ба? — девочка откусила блин и нахмурилась. Они были какие-то кислые. Решив не огорчать бабушку, никак не показала этого.

— Что, Виточка?

— Ты поможешь мне вылечить Сушку? — Вита подняла взгляд и резко вдохнув, закашлялась. На долю секунды ей показалось, что голубые глаза бабушки были полностью черными.

— Сушка заболела? — она подбежала и стала похлопывать по спине девочки, помогая откашляться.

Выровняв дыхание, Вита сделала большой глоток чая, чтобы избавиться от кислоты во рту, и отставила чашку.

— Спасибо, все было очень вкусно, ба... — бросив взгляд на бабушкину руку, опирающуюся на столешницу, девочка нахмурилась. Ногти на пальцах были синими и длиннее, чем всегда. — А что у тебя с руками?

— Так Сушка заболела? — словно не услышав, повторила свой вопрос женщина.

Вита внимательно всмотрелась в ее лицо. Она улыбалась не так как всегда. Бабушка никогда не показывала при улыбке зубы.

5.

— Стой! Ты куда собралась?! — удивленный голос кричал в спину бегущей Виты, — на улице ночь, а ну вернись!

Дрожащими руками, отодвинув засов калитки, девочка выбежала со двора на пустую проселочную дорогу. Стараясь не огладываться и не замедлять бег, она двигалась в сторону леса. Ей было все равно куда бежать — лишь бы скрыться от собственного страха. Неужели всё вокруг — порождения Его? Почему ей так трудно с ним бороться? Отчего нет никого, кто мог бы забрать ее туда, где Его не будет?

Ногам было больно и холодно, Вита не успела обуться.

Частый кустарник бил по лицу и телу, впиваясь в кожу грубыми ветками. Девочка продиралась через него с закрытыми глазами, чтобы не поранить их. Но, не ощутив следующим шагом твердой поверхности — полетела вниз. Скатываясь по крутому склону, ударилась лбом о камень и ушибла руку. Упала на спину, выбив весь воздух из легких.

Над ней прошелестели крылья.

С трудом подняв веки, Вита увидела в свете луны голую ветку.

С нее на девочку смотрели два желтых, немигающих глаза.

6.

7 ноября.

— Доктор... пожалуйста, скажите, что она будет жить! — полноватая женщина в перекошенном больничном халате заламывала руки перед дверьми операционной.

Усталый мужчина стянул забрызганную кровью маску, обреченно глядя на мать пострадавшей. Три часа назад ему привезли сбитую в дорожной аварии девочку. У бедняжки, помимо внутренних разрывов и кровотечений переломаны руки и раздроблена лобовая кость. Как он мог сказать рыдающей перед ним женщине, что ее ребенок просуществует под капельницей максимум пару дней?

— Простите. Мне очень жаль.

Доктор опустил взгляд и отвернулся уходить.

На больничном подоконнике рядом с второпях брошенной сумкой лежала потрепанная тряпичная кукла с одним глазом-пуговицей. На месте второго торчали оборванные нитки.