Жанры тоже дышат (джен)

Психология проснулась и сразу захотела умереть — вонь в квартире стояла просто жутчайшая, от неё мутило и подташнивало. Зажимая нос платком, девушка заглянула в кабинет. Так и есть: на приёмном столе грудой были навалены исписанные листы — очередной опус Йуняша. Он-то и источал это зловонье, отравляя воздух. Наверняка там были и Авторские записи, и она непременно их отыщет и бережно положит в аккуратную стопку на полочке, но только не сейчас. Если она пробудет здесь хотя бы ещё пять минут, её просто стошнит.

— Выпей йаду!!! — раздался в коридоре вопль Экшн и топот подкованных металлом сапог.

«Энергичный малый, — с завистью подумала Психо. — Управдому жаловаться побежал, петицию катать. А что толку? Как будто Фикбук что-то сделать может?»

Фикбук действительно не мог ничего сделать. У каждого жанра был свой личный кабинет, а в этом кабинете — личный приёмный стол, на котором материализовались все тексты Творцов, будь то Авторы или ЙА. Да, к великому сожалению ЙА тоже относились к числу Творцов и были наделены их силой. Но только в отличие от Истинных — творения которых всегда благоухали разными, неповторимыми, чудесными ароматами — творения ЙА неизменно воняли, и вонь эта была всегда одинакова. И хоть ты тресни, хоть лопни, хоть убейся об стену — а творчество Йуняшей всё равно будет сыпаться тебе на голову, забивая отравой лёгкие, разламывая мозг на куски, вызывая помутнение и потерю сознания. Психология очень боялась, что однажды ЙА пересилят Авторов, и дом накроет смрадом навсегда. Ни один жанр не выживет.

Отогнав мрачные мысли, Психо наскоро привела себя в порядок и почти бегом выскочила из квартиры. Дойдя до просторного холла с диванчиками, она рухнула в любимое кресло и закрыла глаза, унимая дурноту.

— А тебе идёт болотный оттенок лица, — послышался флегматичный голос от окна.

Психо приоткрыла один глаз и посмотрела на подругу. Тощая, угловатая, коротко стриженная и вечно курящая, если бы не грудь и узкие плечи, Философию легко можно было бы принять за парня.

— И тебе доброго утра, — сказала Психология и расслабилась.

Здесь на её счастье почти не воняло дрянью, а к запаху курева она уже привыкла. К тому же и пахло оно, как это ни странно, елью и ещё чем-то горьковатым. Так что пара-тройка глубоких вдохов, и Психо стало лучше. Она уже совсем было собралась вздремнуть, как раздался ритмичный стук. Это Ангст долбился головой о стену. Так начиналось каждое его утро.

— Интересно, когда он её пробьёт? — задумчиво спросила Философия.

— Кого? Стену или голову? — уточнила Психо.

— Да хоть что-нибудь.

— Это вопрос по твоей части, Фил.

Ответить Философия не успела, потому что в холл ввалилась развесёлая компания: обаятельный толстячок с мягкой улыбкой и игривыми искорками в глазах — Юмор; развязанная девица с фигурой Барби и неизменной усмешкой — Пародия; и долговязый, вечно небритый, громогласный Стёб. Они почти всегда ходили вместе и ржали. На весь дом. Это был их личный способ борьбы с гнусью.

— Здорово, девчонки! — прогремел своим трубным голосом Стёб.

— Иди себе мимо! — не сговариваясь, хором ответили Психология и Философия.

— Уж больно вы грозны, как я погляжу! — ухмыльнулся парень и спросил, обращаясь к Фил: — Откуда травища?

— Из лесу, вестимо. Но где этот лес — я тебе не скажу, — ответила та и выпустила в их сторону струйку дыма.

Пародия тут же спародировала Философию. Карикатура вышла весьма похожая и злая.

Психо не очень любила Пародию и Стёб за своенравный, несговорчивый характер. Работать с ними было тяжело. Но зато, если уж сработались, нашли точки соприкосновения, то работа превращалась в сплошное удовольствие. Юмор — вот с кем никогда не было проблем. Мягкий или колкий он всегда ухитрялся воодушевить и поддержать, и поэтому был нарасхват.

Глядя, как откровенно висящая на Юморе Пародия кривляется и уводит парней за собой, Психо вздохнула.

— Знаешь, Фил, мне иногда кажется, что я самая непопулярная девушка на Фикбуке.

— Грусть-пичалька, — безжалостно произнесла Философия. Впрочем, Психо уже привыкла к такому поведению подруги.

А та помолчала немного, затянулась и добавила уже с теплотой в голосе:

— Пси, не парься. Зачем тебе эта популярность? От неё только голова по утрам болит.

— Она у меня и так болит.

— Так ещё больше болеть будет. Оно тебе надо? Вон смотри — Слэш ползёт. Тоже так хочешь?

Обычно бодрый и элегантный пижон Слэш сейчас выглядел хуже привидения и передвигался исключительно по стеночке. Чувствуя, что до дивана он самостоятельно не дойдёт, Психология ему помогла.

— Ты что, с утреца пораньше решил рукописи перебрать? — спросила она его, усаживая на диван. — С ума сошёл?

— Психо, ну как тебе не стыдно? — назидательно произнесла Философия. — Ты же Психология! Разве не видишь: красавчику плохо, он хочет поговорить об этом.

— Блин, девки! — еле слышно прохрипел Слэш. — А потом ещё удивляетесь, почему я парней люблю. Вот потому и люблю, что они не издеваются…

Последние слова Слэш произнёс едва размыкая губы, ибо боль нанесла сокрушительный удар.

— Сиди спокойно и молчи, — велела Психо и, устроившись за диваном, принялась массировать голову парня.

Поначалу он сидел безвольной куклой, потом начал подставлять проворным пальцам больные точки, хотя Психо и так знала, где и как болит, но одёргивать не стала — пусть приходит в себя. Кровь постепенно приливала, возвращая лицу цвет, и даже глаза чуть-чуть заблестели.

— Богиня! — прошептал Слэш. — Психо, почему ты женщина?

Девушка лишь улыбнулась. Этот вопрос он задавал почти каждый раз, когда она его реанимировала, а в последнее время делать это ей приходилось довольно часто.

— Нет, ну серьёзно, — Слэш запрокинул голову и посмотрел на неё. Глаза полуприкрыты, на губах лёгкая улыбка — ну чистый кот. — Я бы тебя знаешь, как любил? На руках бы носил.

— Люби себя, извращенец, а Пси не трожь! — раздался резкий голос. И из коридора тяжёлой походкой вышел Гет: высокий, плечистый и мрачный как туча.

Доселе расслабленный Слэш мигом подобрался.

— Разнылся тут как девка, — кинул в его сторону Гет и рухнул на соседний диван.

— Для тебя, милый, я могу стать и «девкой», — лучезарно улыбнулся Слэш, источая яд каждым словом.

— Один — один, — констатировала Фил.

Оба парня зыркнули на неё. А Психология, закончив массаж Слэшу, подошла к Гету. Тот схватил её за руку, резко притянул и, крепко обняв, уткнулся в неё лицом. Сказать, что Психо была в шоке — это ничего не сказать.

— Грубый мужлан! — забыв, что хотела ему помочь, она треснула по мускулистой спине. — Предупреждать надо!

— Нет. Не хочу, — отрывисто говорил Гет, шумно вдыхая её запах. — Ты же у нас всех понимаешь — вот и пойми меня. И просто постой. Молча.

Сказав это, он принялся щекотать Психо носом, а его руки с её талии переползли на ягодицы.

— Гет, перестань, — попросила Психология.

Нет, она очень любила этого парня, он всегда был заботлив и нежен, но иногда, особенно под коктейльчик «NC-17», перегибал палку. Вот как сейчас, например.

— Слэш, ты как думаешь: может, нам выйти? — задумчиво поинтересовалась Философия.

— Не, Фил, ты как хочешь, а я останусь, — голос источал ехидство тоннами. — Гет для меня теперь пример для подражания. Буду учиться у него, как не плакаться в жилетку, не ныть, держать себя в руках.

Гет ослабил хватку и отстранился от Психо.

— Слышь, Слэш, — угрожающим шёпотом произнёс он. — Заткнулся бы ты по-хорошему.

— А не то — что? — нахально улыбнулся пижон.

— Рыло тебе начищу — вот что.

— Попробуй!

— Пошли выйдем!

— Пошли!

Гет, отстранив Психологию, поднялся с дивана. Та пыталась его утихомирить, одновременно незаметно показывая кулак Слэшу, который подначивал Гета так откровенно, что не заметить это мог только слепой, но тут в холл вбежала Фемслэш: миниатюрная, хрупкая девушка с растрёпанной гривой волос и огромными, наполненными отчаянием глазами.

— Пси! Я больше так не могу! — прокричала она и, повиснув у той на шее, зарылась лицом в грудь подруги.

Какие уж тут миротворческие порывы? Бросив в сторону удаляющихся любителей разборок неодобрительный взгляд, Психо утешающе погладила Фем по волосам.

— Что случилось?

Та лишь сильнее прижалась к ней и шмыгнула носом. Психо ждала. Она хорошо знала, как эмоциональна и впечатлительна бывает Фем, знала, что ей нужно успокоиться.

— Это кошмар… — прошептала, наконец Фемслэш. — Это просто кошмар! Я не верю, что он когда-нибудь закончится. И мы просто подохнем один за другим в этом адском смраде!

— Фем, не драматизируй, ты не Драма.

— А как тут не драматизировать? — Фем подняла голову и посмотрела Психо в глаза. — Эти… эта гадость мне уже снится!

— Снится? — Психология расширила в удивлении глаза, а Философия присвистнула. — Это скверно.

Это действительно было очень скверно. Когда корявые строки и сюжеты оживают образами во снах, постепенно сводят с ума — что может быть хуже? И остаётся надеяться только на истинных Творцов, молиться, чтобы они поскорее взяли в руку перо. Потому что если они промедлят, можно сойти с ума насовсем. Психология знала, как это бывает, поэтому, присев на диван, покрепче обняла Фем.

— С тобой так хорошо, уютно. Не отпускай меня, пожалуйста, — пробормотала та, расслабляясь. — Кстати, куда пошли эти извращенцы?

— Отношения выяснять.

— Нашли время, — фыркнула Фемслэш, потёрлась щекой о Психо и мурлыкнула: — Впрочем, пусть подольше их выясняют, а мы тут пока девочками посидим.

И они сидели и болтали о своём, о женском, пока в холле не появились Гет и Слэш: оба потрёпанные, но невредимые.

— Мы тут подумали и решили… — с места в карьер начал Гет.

— Пожениться? — вставила шпильку Фем и, хихикнув, вновь уткнулась в Психологию.

Парни, не сговариваясь, покраснели, но причина у каждого была своя.

— Ну… мы, конечно, не то решили, но я не против… — смущённо произнёс Слэш, в то время как Гет глотал ртом воздух, подбирая цензурные выражения.

— Мы решили, — наконец, справился с собою он, — покончить с этой отравой раз и навсегда! — выдержал весомую паузу и продолжил: — Нужно организованно, повторяю — организованно! — уничтожить все приёмные столы. Тогда ЙА не смогут присылать нам свою писанину, и вонять здесь ничего не будет.

Психология вздохнула.

— Если б было всё так просто. Ведь тексты Творцов — это не просто бумаги с записями. Бумага — это лишь оттиск, образ. А тексты для нас это прежде всего — воздух. Мы дышим именно ими.

— Спасибо, мальчики, — невесело усмехнулась Фем. — Вы предложили замечательный способ коллективного самоубийства. Пока рано, но на будущее может пригодиться.

— А если сделать отдельный бункер и туда все эти столы перетащить? — не сдавался Гет.

— Увы, — покачала головой Психология. — Они не транспортабельны.

— Но ведь должен быть способ. Обязан быть!

Психо пожала плечами, вместо неё ответила Фемслэш:

— Нужно как-то связаться с Творцами.

— Как?! — в голос спросили парни.

— Не знаю. Я каждый день молюсь им, но результат сами видите.

— Может, устроить коллективный молебен? — предложил Слэш.

— Думаешь, поможет? — с сомнением спросил Гет.

— Понятия не имею, но попробовать стоит. Что скажешь, Психо?

— Можно, — кивнула та. — Попытка — не пытка.

— А ты что скажешь, Фил? — обратился к той Гет.

Философия задумчиво дунула дымом в его сторону.

— Философия, — начал распаляться Гет. — Мы тут вообще-то жизненно важную проблему обсуждаем. А ты стоишь, как будто не при делах, куришь в сторонке. Тебя что, это не касается? Разве тебе этот смрад не надоел?

— Нет, — флегматично покачала головой она. — Я его не чувствую.

— Это как?! — тут уже все повернулись к ней.

— Разве ЙА не присылают тебе своих текстов? — шёпотом спросила Фем.

— Присылают.

— Ну тогда почему? — не выдержал Слэш. — Почему ты не чувствуешь эту вонь? В чём твой секрет?

— Никакого секрета, — усмехнулась Философия и, смачно затянувшись, выпустила струю серебристого дыма.

Комнату накрыл аромат леса и луговых цветов. Так вполне мог пахнуть какой-нибудь рассказ истинного Творца. Почему «мог»? Это он и пах, но…

Сердце Психологии замерло.

Философия всегда курила самокрутки. Курила и молчала. И дышать возле неё всегда становилось легче. Психо никогда не задавалась вопросом: почему? А ведь ответ очевиден. Оттиски! Те самые оттиски Авторских творений, что лежали на полочках и пылились у всех жанров, в руках Фил работали!

Заметив понимание в глазах подруги, Философия улыбнулась.

— Да, — сказала она ей. — Никакого секрета: я просто тихо курю в сторонке.

Психология затянулась и передала самокрутку Философии. Они расположились в тускло освещённом холле на одном из диванов и блаженно улыбались, вдыхая ночь. Густой аромат луговых цветов смешивался с влажным запахом далёкой грозы. И казалось, что, если постараться, можно уловить дуновение ветра и увидеть небо. Да что там стараться? Вот же оно! Такое невероятно близкое — только руку протяни и сможешь дотянуться до россыпи бриллиантов: больших и маленьких, ярких и тусклых. А между звёзд ниточками тянутся лучики друг к другу, образуя сложный узор паутины. И какие-то то ли туманности, то ли тени клубятся вокруг некоторых звёзд. Откуда они взялись вообще на небе?

Стоп!

А откуда вообще взялось небо? Ведь они же с Философией под крышей сидят!

— Фил, — хрипло прошептала Психология. — По-моему, я обкурилась. У меня глюки.

— Что видишь? — почти равнодушно спросила подруга.

— Звёздное небо.

— Успокойся, это не глюки, а выход в Астрал, — как ни в чём не бывало ответила Фил.

— Чего?! — Психология аж подпрыгнула. — Какой ещё к Творцам Астрал?

— Да вот именно к ним и Астрал. Звёзды, которые ты видишь, это они и есть — Творцы наши. Те, что яркие — настоящие, те, что тусклые — так себе.

— Вот это да… — проговорила Психо, разглядывая «небо».

У неё даже мысли не было усомниться в правдивости слов подруги. Во-первых, Философия никогда не врала. А во-вторых, именно она открыла волшебные свойства оттисков, начав их курить, и уж наверняка, успела разобраться кое в чём.

— А что это за лучики между Творцами? — спросила Психо, глядя на яркую звёздочку, к которой шло всего пять нитей.

— Это связи. Что-то типа дружбы или признания. Если один творец признаёт другого, то он ему посылает такой вот луч. Второй может отплатить в благодарность ответным лучом, и тогда связь крепнет. А может и не отплатить, и тогда связь будет односторонней. У кого больше связей, тот больше известен и популярен. Короче, крут.

Психология нашла глазами одну такую популярную звезду и едва смогла рассмотреть её.

— А почему?.. — возмущённо начала Психо.

И возмущение её было понятным. Ведь самые большие и яркие звёзды имели неизмеримо меньше связей, хотя осветить могли в одиночку всё небо.

— Почему так? — продолжала девушка не находя слов от обиды, и услышала грустный смешок Фил.

Та отлично умела понимать её и без слов.

— Психо, ты задаёшь такие вопросы, на которые даже я не могу ответить.

— Но ведь это нечестно!

Жгучая обида разъедала Психологию изнутри. Она чувствовала себя обманутым ребёнком, у которого отобрали сказку. Выходило, что даже там, у Творцов, не было идеала. Или для них это и есть — идеал? Но как может такое положение быть правильным?

— А это что за прозрачные тени? — плохо скрывая своё разочарование спросила Психология.

— Это аватары или по-ихнему — боты.

— Аватары? Боты?

— Ну да, ещё одно воплощение Творца, — объяснила Философия. — У кого-то их нет, у кого-то — пара штук, у кого-то — тысячи.

— А зачем они им? — спросила Психо, отмечая, что у ярких звёзд теней не было, зато рядом с более тусклыми и популярными иногда витали целые облака.

— Ну… — протянула Фил. — Как я поняла, когда Творцу становится грустно и одиноко от того, что его никто не любит, он создаёт себе аватара и начинает любить сам себя.

Вообще-то Психология была убеждена, что любить себя — это хорошо, правильно, но в этом случае ей почему-то стало противно. Попахивало каким-то извращением.

— Хочешь покажу тебе звезду, которой часто любуюсь? — спросила Философия.

Психо кивнула. Она знала, что Фил не стала бы любоваться кем попало. И не ошиблась. Небосвод чуть развернулся, и взгляд тут же выхватил одну очень яркую звезду, к которой тянулось несколько десятков лучиков. Её серебряный свет был волшебным и тёплым. И чем дольше Психо смотрела на звезду, тем теплее ей становилось.

— Психо, ты это чувствуешь? — взволнованно спросила Философия, что на неё не было похоже. — Она теплеет. С каждой секундой!

— Ну да, — согласилась Психо, губы почему-то сами собой растягивались в улыбке от этого тепла.

— Не было такого раньше, — прошептала Фил.

Настолько растерянного голоса Психо давненько не слышала у подруги. Девушка отвела взгляд, чтобы посмотреть на Философию, и тут же почувствовала, как тепло тает.

— Продолжай смотреть! — велела Фил.

Психология вновь нашла глазами звезду, и ощущение тепла вернулось.

— Фил, что происходит? — едва слышно спросила девушка, боясь лишний раз даже моргнуть.

— Я сейчас припоминаю… — так же шёпотом ответила Философия. — Пару раз, когда любовалась этой звездой, я работала. И позже, несколько дней спустя, на моём столе оказывались великолепные работы.

— Целенаправленный посыл?! — воскликнула Психо.

Все жанры знали, что их посылы, пущенные в свободный полёт, поднимались к верхним слоям вдохновения, но дальнейшая их судьба была неизвестна. Как они доходили до Творцов? В каком виде? Никто не знал. И уж о том, чтобы отправить посыл какому-то конкретному Творцу, даже помыслить было невозможно. Но теперь…

— Именно, — кивнула Философия. — Целенаправленный. И засыпь меня ЙА, если это тепло не означает того, что Творец работает! Работает в эту самую минуту!

Возбуждение Психологии нельзя было передать словами. Если Фил права, то это было самым настоящим открытием. Да что там открытием? Прорыв — вот, что это было!

— Фил, давай, — еле сдерживая себя, чтобы не запрыгать от восторга, прошептала Психология. — Формируй посыл!

И вздрогнула, почувствовав на своих руках пальцы Философии: жёсткие, чуть грубоватые, но такие надёжные. Сердце замерло, а потом взорвалось бешеным гоном, разливая по телу жаркую волну благодарности. Фил предлагала работать вместе. Вместе!..

Глядя на звезду, боясь вздохнуть, спугнуть момент волшебства, девушки соединили руки. И тут же подушечки пальцев защекотали короткие разряды. Они молниями пробегали между ладоней, притягивая их, сшивая, сливая в единство. А звезда, будто увидев, почувствовав, придвинулась, заслонила собою полнеба, окатила теплом с ног до головы, ослепила. И можно было бы стоять так вечность. Стоять, смотреть и дышать в унисон. Творить!..

Можно было бы, если бы не одно НО!

— Работать на ночь глядя — как это на вас похоже, — раздался сзади игривый голос Слэша и его мягкие шаги. — Если хотите, чтобы вещь стала популярной, вам нужно позвать меня.

Рука парня дружески легла на плечо Психо, и девушка почувствовала как звезда Творца отдаляется, остывает. Психология ничего не имела против этого парня и с удовольствием бы с ним поработала в любое другое время, но только не сейчас! Потому что Творец, тот самый Творец, что улыбался им со своих высот, не творил в слэше.

— Может, в другой раз? — предложила Психология, впрочем, не надеясь, что это поможет.

— Ну нет, девчонки. У вас такие одухотворённые лица, что это явно гарантирует нечто потрясающее. Я не могу это пропустить, — продолжал вклиниваться в их дуэт Слэш.

Философия со вздохом закатила глаза, провожая струйку дыма, а заодно и звезду. Психо же скрипнула зубами.

— Блин! — треснула она себя по лбу. — Я только сейчас вспомнила… Слэш, — девушка посмотрела на него умоляющими глазами. — Тут у меня Гет ещё утром просил найти один оттиск — он ему очень нужен. Результат нашей совместной работы, а он его то ли потерял, то ли ещё чего… — объясняла Психо, шаря по карманам и извлекая скрученную в трубочку рукопись, которую Гет и правда просил. — А я что-то совсем замоталась и совершенно забыла ему её отдать. Может, передашь, а? Я бы и сама это сделала, но видишь — Фил обидится, если я отлучусь.

Философия саркастически приподняла одну бровь, благо, Слэш этого не заметил, так как был занят разглядыванием рукописи.

— А до завтра это подождать не может? — спросил парень.

— Нет, — гнула своё Психо. — Гет просил очень срочно, а я, балда такая, забыла! Он сейчас, кажется, ванну принимает, так что открыть тебе не сможет. Но ты не волнуйся, у него замок хилый. Джен говорит, что плечом вышибить можно.

— Плечом, говоришь, можно вышибить? — протянул парень, воображение которого уже рисовало разнообразные картины. — Ладно, Психо, так и быть, помогу, отнесу оттиск. Но вы ещё пожалеете, что меня нет с вами, — кинул на прощанье Слэш и умчался вглубь по коридору.

— Психо, Психо… — с усмешкой протянула Фил.

— Психология я или нет? — возмущённо воззрилась та на подругу. — Раз в пятилетку можно кем-нибудь и манипульнуть! Давай дальше работать!

Сказала девушка и решительно соединила руки с Фил. Но поработать им так и не дали.

— Девчонки! — радостный крик Фемслэш молнией разрезал воздух, и маленький ураганчик с гривой вечно растрёпанных волос налетел на девушек и зарылся в них обоих. — Я с вами!

Лисье личико Фем лучилось счастьем, а руки обнимали совсем не по-дружески.

Ох уж эти руки и это чисто женское обаяние. Совершенно невозможно грубо отказать, когда к тебе вот так льнут. Но звезда уходила всё дальше, и тепло становилось уже едва ощутимым. Творец не творил фемслэша, и Психология, буквально вцепившись в Философию, лихорадочно придумывала, чем можно отвлечь Фем.

В это время где-то в коридоре раздался грохот, потом какая-то возня, ещё грохот и трубный голос Гета:

— Да ты охренел!!

Затем звук удара, приглушённый крик, серия ударов, грохот захлопывающейся двери и быстрые шаги.

— Что происходит? — шёпотом спросила Фем.

— Вечная песня о главном, — хмыкнула Философия и затянулась.

Тем временем в холл ворвался разъярённый Слэш. Выглядел он не лучшим образом: одежда помята, рукав рубахи оторван, под глазом синяк. В довершении всего парень был ещё и мокрый. Видимо, Гет действительно принимал ванну.

— Психо! — зашипел он. — Это был развод, а я повёлся как последний дурак!

— Ты и есть последний дурак! Не ори на Пси! — заорала Фем.

Обычно хрупкая и нежная, сейчас она была похожа на волчицу, защищающую своих волчат. Психология отлично знала, какой отчаянно жестокой могла быть Фемслэш, и молилась, чтобы дело не дошло до драки.

Но тут раздался ещё один грохот.

Это Джен опустила на пол штангу и выпрямилась во весь свой немалый рост.

— Вы что так орёте? — спросила она ровным, тихим голосом. — Вас даже в подвале слышно.

— Не вмешивайся, Джен! — рявкнул Слэш.

Но Психология взглядом уже молила девушку о помощи, и та понимающе кивнула.

— Так, озабоченные, — голос Джен резко стал стальным. — Лестницу видите? Сходите проветритесь. А то ступеньки считать заставлю.

Спортсменка хоть и не была перекаченной, но силой могла поспорить даже с Гетом, так что Фемслэш поджала губы, обиженно зыркнула на Психо, фыркнула и удалилась, гордо подняв голову. Слэш всё ещё стоял на месте, пыхтя гневом и негодованием.

— Тебе помочь? — по-простецки спросила Джен.

— Сам справлюсь, — зло выплюнул парень, развернулся и вышел вон.

Психология знала, что он хоть и не злопамятен, но прощение всё равно придётся вымаливать. Но сейчас это волновало её меньше всего. Она хотела только одного: довести дело до конца.

— Работайте, девчонки, — махнула им Джен. — А я тут поотжимаюсь.

С этими словами она упала на пол и начала отжиматься, а Психо и Фил, наконец, соединили руки. Вскоре жаркая звезда заполнила своим светом весь небосвод, и маленькое солнышко, родившееся меж ладоней, растворилось в этом чудесном свете…

Засыпая, Психология всё ещё улыбалась, вспоминая события вечера. Она искала и всё никак не могла найти слова, чтобы описать те чувства, которые захлёстывали её. Так и уснула с улыбкой.

А проснувшись, бегом кинулась в кабинет. Чистейший, кристальный воздух наполнил её лёгкие, и девушка схватила единственный лежащий на столе листок. Всего сто слов было написано на нём. Но прочитав их, Психо ещё долго стояла, прижав его к сердцу. Слёзы радости блестели в глазах.

«Есть люди, с которыми нам тяжело. Они утомляют, напрягают, не понимают нас. Они всегда звонят и приходят не вовремя, делают всё не так и не то. Они будто специально созданы для того, чтобы мешать нам. Мешать работать, мешать отдыхать, мешать жить.

А есть люди, которые не измеряются никакими категориями. Они просто дышат с нами одним воздухом. И это счастье — когда такие люди рядом».(1)

_______________________________________________

1) За эти сто гениальных слов спасибо автору Mari-ka и её неповторимому сборнику \"Стословки\"! (ссылка: http://ficbook.net/readfic/877936/3507184#part_content )

Два экземпляра стословки лежали на столе, очищая воздух до кристальной свежести, которая наполнила собой весь дом, садик и даже ближайшие петли гугл-трасс. Психология и Философия сидели на веранде в плетёных креслах и, потягивая сок, ели вафли.

Готовила и то, и другое, конечно же, Психо. Фил, как истинный аскет-убежденец, употребляющий еду только для работы, считала расточительством тратить траву рейвар на баловство и перерабатывала её исключительно в воду. Правда, вода иногда превращалась в водку, и тогда все жанры прятались по своим углам и сидели там несколько дней, потому что между трезвой Фил и пьяной была не просто разница, между ними пролегала пропасть.

Если трезвая Философия молчала, лишь изредка кидая саркастические замечания, то пьяная она начинала грузить. Грузить методично, обстоятельно, просто расстреливая мозг, вынося его на фиг, насилуя и препарируя одновременно. И если попался ей на глаза, то всё — пиши пропало. Самые дикие выходки Дарка на пару с Ужасом казались детской забавой по сравнению с этим. Единственным жанром, который мог терпеть пьяную Философию, была Психология.

Несколько лет назад Психо попалась под руку Фил, и тогда состоялся их первый разговор по душам. Сидели в холле, наверное, двое суток, наливали, подливали, бегали за добавкой, пекли вафли, матерились и дискуссировали. Так началась их дружба. А ещё — так Фил поняла, что в вафлях смысл есть. Но печь их сама не научилась. Впрочем, Психология всегда с радостью делилась. А сегодня и случай был.

Обнаружив утром воздушную работу Творца, Психо помчалась к Фил. Растолкав эту засоню, Пси сунула ей в руки лист и, прокричав: «У нас получилось!», — убежала готовить вафли, а когда вернулась обратно, Философия встретила её словами: «Это нужно отметить». На что Психо просто помахала корзинкой с едой, и они пошли на веранду.

Ночной газ, окутавший сизой мутью всё вокруг, растворился буквально за полчаса, открывая обзору огни скоростных трасс, за которыми виднелись соседи: многоэтажка Википедии и тонкие башенки Хогвартснета. Солнышко только-только показалось из-за горизонта, расцветив небо прозрачным перламутром, и тишина стояла просто удивительная.

Эта тишина странным образом проникала и в душу, принося с собой умиротворение. Именно так — умиротворение. Они совершили нечто, чего ещё не делал никто. Настоящий прорыв, величайшее открытие, о котором нужно поведать миру. Всему миру, не только жителям и работникам Фикбука. Нужно, непременно нужно. Но только не сейчас. Сейчас внутри такая блаженная тишина и покой, что не хочется и пальцем шевелить, не то что напрягаться и объяснять.

Но всему, рано или поздно, приходит конец. Пришёл конец и тишине. Он пришёл, встал в проёме, сладко потянулся и произнёс:

— Эх, красота!

Концом тишины оказался Слэш. Заметив Психо, он сразу подобрался, быстро завесил подбитый глаз чёлкой и напустил на себя оскорблённый вид.

Психо вздохнула. Именно из-за неё вчера Слэш схлопотал от Гета, и вполне понятно, что всё ещё дулся. Чувство стыда маленьким ёжиком зашевелилось внутри. Иногда Пси проклинала себя за то, что чувствует и понимает всех. Но это нельзя исправить или изменить — такова её сущность. Она не может спокойно жить, зная, что кто-то на неё обижен или рассержен. И она знала, что лучше разобраться и помириться сразу, чем копить месяцами. Тем более, сам Слэш, хоть и обидчивый, но не злопамятный парень.

Встретившись с ним глазами, Психо улыбнулась и просто спросила:

— Вафлю будешь?

Несколько долгих секунд Слэш сердито сверлил девушку глазами. Но улыбка Психологии подкупала своей искренностью, да и сам парень по натуре своей был отходчив, и, в конце концов, коротко вздохнув, он стёр с лица показную насупленность, взял вафлю и упал на диван.

— Ну что, удалось вчера поработать? — в голосе ещё звучала сдержанность, но лёд уже растаял.

— Удалось, — кивнула Психо. — И даже результат есть. Вот.

— Так это он? — удивился Слэш, поняв, что именно разогнало ночной газ. — Офигеть.

Взяв один лист, парень пробежался по тексту глазами, а потом ещё где-то с минуту сидел молча.

— Здорово, — сказал он с завистью, но зависть это была какая-то добрая, хорошая зависть. — Везёт вам на Творцов. Кстати, а откуда уверенность, что это итог вчерашнего посыла?

— Ну… — косясь в сторону Философии, протянула Психо. — Стопроцентной уверенности, конечно, нет. Для этого нужно ещё хотя бы пару раз поэкспериментировать. Но на девяносто шесть процентов — да.

— Ну-ка, ну-ка? — прищурился Слэш. — Что ещё за эксперимент?

Психология вопросительно взглянула на Фил, та молча кивнула и продолжила хрустеть вафлей, а Психо начала рассказ, по ходу которого глаза Слэша увеличивались и округлялись, а челюсть всё больше отвисала. Под конец парень просто вскочил.

— Блин! — прокричал он, размахивая руками. — Да это же… это… Это же охренеть, что такое! Невероятно! Об этом нужно рассказать всем. Всем! А вы тут сидите, вафли жуёте!..

Слэш кипел, бурлил жаждой деятельности, и эта жажда могла заразить кого угодно, но только не Философию. Она, не изменяя себе, продолжала флегматично поедать вафли, и вся работа по вразумлению ложилась на плечи Психологии.

— Слэш, да всё понятно, — мягко сказала она, вставая с кресла и подходя к парню. — Об этом, разумеется, нужно всем рассказать. И мы рассказываем. Тебе вот, например, — улыбнулась она, легонько взяв его за руки. — Просто мы никого ещё не видели — спят все. Да и прежде, чем миру о таком поведать, всё же нужно провести ещё несколько экспериментов. А вдруг мы ошиблись?

— Так чего мы ждём? Давайте экспериментировать! — глаза Слэша горели ненормальным огнём, а руки тряслись от нетерпения. — Я, ты, Фил — что ещё нужно?

— Для того, чтобы работу легче вычислить, желательно больше жанров, — соизволила вмешаться Философия. — И в необычных сочетаниях.

— К примеру, Флаф, Дарк, Верс и Гет — чтобы уж наверняка, — согласилась Психо, садясь на диван и усаживая туда же Слэша.

Тот не сопротивлялся: сел, ослабил хватку, перестал махать руками, но улыбка стала какая-то маньячная, а в глазах забегали чёртики.

— Флаф, Дарк и Верс пусть отдыхают, а вот Гет — подойдёт, — всё больше растягивая губы в улыбке, сказал парень. — Он в последнее время совсем перестал со мной работать, но от такого не откажется.

Философия задумчиво проводила стайку облачков, а Психо мысленно почесала себе тыковку, соображая, как бы это так потактичнее сказать, и решила, что такт здесь не поможет.

— Слэш, ну что ты к Гету вечно пристаёшь? Понимаешь же, что тебе ничего не светит.

— Да знаю я! — воскликнул тот. Похоже, что его энтузиазм невозможно было унять. — Этот мужлан вообще не в моём вкусе. Тут другое. Но я не могу объяснить — что. Мне просто хочется тыкать его, дразнить. Он всегда так смешно реагирует. В конце концов, кто из нас Психология?

Психо улыбнулась. Кажется, она понимала, о чём говорил Слэш. Ему, наверняка, хотелось тёплых, дружеских отношений, работать вместе, отдыхать за кружечкой пива. Но дружеских отношений не получилось. А не получились они из-за Гета. Скорее всего, он просто боялся такой дружбы. Не только со Слэшем, а вообще, просто дружбы. Дружба — это доверие. Это когда раскрываешь другому свою душу со всеми её глупостями и слабостями. Но как может Гет казаться кому-то слабым, когда он такой идеальный супермужчина? Вот и отгородился он от шибко настырного Слэша игнором. А Слэшу это как ножом по сердцу. Внимание для него очень многое значит. И раз не получилось привлечь его положительным способом, приходилось прибегать к другим. Постоянно попадаться на глаза, тыкать в больные места, подкатывать и издеваться. Слэш заигрался настолько, что и сам, скорее всего, позабыл, с чего всё началось. Посадить бы этих двух петухов друг на против друга и заставить разобраться. Но Психо отлично понимала, что заставлять нельзя. А вот совместная работа хоть ненамного, но сблизит их. Только работа эта обязательно должна быть в подходящей компании.

Пока Психология размышляла над тем, насколько подходящей компанией являются они с Философией, сзади послышались шаги и на веранду вышел Гет. Расслабленный, довольный, совершенно утренний. Но, как только увидел Слэша, сразу изменился: посуровел, посмурнел, тучи на лицо нагнал. Картина маслом. Психо сегодня такую уже наблюдала. Только эту железобетонную стену вафлей не пробить. Здесь нужна долгая и кропотливая работа.

Психо обернулась к Слэшу, оценить его готовность работать, и впервые за долгое время ей самой захотелось кого-то стукнуть. Потому что Слэш из, в общем-то, нормального парня за доли секунды превратился в жеманного идиота, глазками начал стрелять, кокетничать.

— Слэш, — зашептала Психология ему на ухо, — я не против эксперимента с тобой и Гетом, только при условии, что ты будешь себя прилично вести.

— А я себя прилично веду, — также тихо ответил он и, лучезарно улыбнувшись Гету, поздоровался: — С добрым утром! Как спалось?

Мрачный взгляд стал ему ответом. Слэш же, ничуть не смутившись, продолжил:

— Я вот почти всю ночь не мог уснуть. Всё тебя вспоминал, как ты стоял в ванне, обнажённый, в мыльной пене…

В наступившей тишине был отчётливо слышен хруст костяшек. Пара секунд, и сильные руки Гета схватили Слэша за грудки, мощным рывком вздёрнули вверх и прижали к ближайшей стене.

— Ты чё несёшь, пидар? — прошипел Гет. — От удара умом повредился? Так я тебе быстро мозги вправлю.

Слэш висел, едва касаясь носками пола, хрипел и лыбился. Как ему удавалось это совмещать, не знал никто. Но каким-то чудом удавалось. Философия с истинно философским видом изучала это явление, а Психологии очень хотелось провалиться или лучше провалить куда-нибудь этих идиотов и больше никогда, никогда не иметь с ними ничего общего. Вот как ей сейчас ситуацию в мирное русло выруливать? Да ещё и про работу заикаться?

А вообще, какого фига?

— Так, мальчики, — Психология встала и, буквально пронизывая парней взглядом, начала чеканить каждое слово. — Хватит уже перед девочками выпендриваться. Если хотите выяснять отношения, то идите и выясняйте их без свидетелей. Только выясните их, в кои-то веке, до конца. Ваши обоюдные игры в печёнках уже сидят.

Чётко, коротко, жёстко. Как удар по лицу. Она ещё ни разу так с ними не разговаривала. Они привыкли видеть в ней добрую, заботливую, всепонимающую сестрёнку, и как-то забыли, что у старших сестёр бывает хлёсткая рука, а доброта — не всегда ласкова.

Гет отпустил Слэша, ссутулился и побитой собакой уселся на диван. А ведь он и правда побит. Ею, Психологией.

Сердце предательски сжалось. Захотелось подойти, погладить по спине, взъерошить волосы, приободрить. Но Психо задавила это чувство. Не время для поддержки. Они должны сами понять, осознать хоть что-нибудь. Сами. У Гета с этим большие проблемы. Он — закрытый сундук, а ещё самокопаний не любит. Ну правильно! Он же мужик, зачем ему самокопания? Не мужицкое это дело. Слэшу проще. Он сам по себе более гибкий и открытый, супермаскулинным мужиком себя не считает и самоанализом не брезгует.

— Прости, Психо, — прохрипел Слэш, откашлявшись. — Я дурак. Больше не буду.

Психология кивнула и посмотрела на Фил, та молча показала большой палец и продолжила точить вафли.

Психо, всё ещё ощущая себя натянутой струной, опустилась в кресло и только после этого расслабилась. Теперь нужно сделать паузу, а потом можно и к эксперименту вернуться. Разбуженная энергия кипела и искала позитивный выход. А что может быть позитивнее эксперимента? Ясен пень — ничего. Сублимация — наше всё! И то, что эти два клоуна немного пришиблены, даже к лучшему. Хоть на какое-то время начнут думать головой, а не другими местами.

Размышляя над тем, кого бы ещё привлечь к эксперименту, Психология взглянула на дверь и поняла, что, в общем-то, уже ни за кем специально идти не нужно, потому что на веранду выплыла Фэнтези.

— Чудного утра, — поздоровалась она, и её голос разлился тихой мелодией.

Гет тут же приосанился, разогнал с лица тучи, заблестел глазами, в общем, стал самим собой.

Психология приветливо кивнула Фэнтези и спрятала улыбку за стаканом.

Уж от Фэнте, да и от любой другой девушки, Гет не стерпел бы отповеди, которую только что выдала ему Психо. А всё потому, что их он воспринимает именно как женщин, ну а Психо для него — сестра. Иногда младшая, иногда старшая, а иногда и вовсе мамочка. Это, с одной стороны, огорчало и добавляло комплексов в копилку, но, с другой стороны, такие отношения имели и свои плюсы. Во-первых, Гет, когда непьяный, не заигрывал и не приставал к ней. А во-вторых, она имела над ним какую-то необъяснимую власть старшей сестры. Так сложились их отношения. Психология не прикладывала для этого каких-то особых усилий. Оно получилось само. А что касается комплексов, так она реально оценивала свои данные и понимала, что по части женственности ака сексуальности и привлекательности, с той же Фэнтези, например, она и близко не стояла.

Фэнте была воплощением загадочности. Эта загадочность ореолом окружала её, шлейфом стелилась, сквозила в каждом движении, в каждом жесте, в каждом слове и взгляде. Рядом с ней даже оборотень Верс бесконтрольно принимал форму альфа-самца, что же говорить о Гете, который этим самцом по жизни являлся? Это природная, какая-то животная, изначальная магия. Магия, которой можно любоваться и восхищаться.

Вот Психо и любовалась. Впрочем, недолго. Потому что на веранду выкатился хохотун Юмор и в момент заполнил собой всё пространство.

— Доброго утречка всем! — прокричал он и, поймав нестройный хор приветствий, продолжил: — Вафлим? А с ближним поделиться?

Схвати сразу две штуки, запихал в рот, прожевал и только после этого спросил:

— Психо, я утащу парочку? И ещё парочку. Всё ради спасения твоей фигуры. Моей-то уже нечего терять.

И без переходов:

— Фил! — удивился он. — Ты и не куришь? Неслыханное дело!

— В вафлях тоже есть смысл.

— Понял — отстал, — ретировался Юмор и тут же переключился на другого: — Слэшик, это где ты такой фонарь отхватил? Неужто Гет раздавал? И почему я не видел? Вечно всё самое интересное без меня! — сказал он и плюхнулся на диван в аккурат между Гетом и Фэнтези. — И вам привет, ребята. Надеюсь, не помешал?

Психо смотрела на вечно сияющее круглое лицо Юмора, в его задорные, смеющиеся глаза, и улыбалась. Вот уж кого она всегда была рада видеть. Особенно сейчас.

— Да нет, Юмор, ты как раз вовремя — самое интересное только начинается, — сказала она, и уже второй раз за утро рассказала про вчерашнее открытие.

Как и ожидалось, известие вызвало бурное оживление и желание провести эксперимент немедленно.

— Что для этого нужно? Хорошенько курнуть? Так давайте курнём! — орал Юмор. — Это нам дело плёвое, это мы могём!

— Может, с рейтингом? — предложил Слэш, поблёскивая глазками.

— Мысль! — согласился Гет. — Только у меня в запаснике ничего не осталось. Сегодня собрался преобразователь загружать.

— Ну… — протянул Слэш, оглядывая компанию. — На всех у меня только тринашка.

— Отличный пивасик — тащи! — похлопал парня по плечу Юмор. — И предупрежденьки не забудь.

— Может, каждый принесёт, что у него ест, а там посмотрим, что в дело пустить? — предложила Психо.

На том и порешили.

Минут через несколько вновь расселись вокруг стола.

— Тринашка! — сказал Слэш, водружая на стол здоровенную непочатую бутыль. — Свежая. Из предупреждений есть изнасилование, мужская беременность, секс с использованием посторонних предметов и твинцест, — закончил он.

— Твинцест и сипп к тринашке? — поморщилась Фил. — Не пойдёт. Давайте что-нибудь полегче.

— У меня из полегче только сьюха, — порывшись в своих запасах, ответил Гет.

— Этого добра есть и у меня, — воскликнул Юмор и вывалил на стол целую гору сьюх.

— У меня тоже только сью, — улыбнулась Фэнтези, и к горе безалаберных, слепленных кое-как сьюх Юмора и Гета присоединилась небольшая кучка аккуратных сьюшек с завитушками и розочками.

— У меня ничего, — развела руками Психо.

Она очень редко делала из травы рейвар предупреждения. Обычно просто баловалась вафлями.

— С тебя и вафель хватит. Они доставляют и в них есть смысл, — резюмировала Философия и достала самокрутку. — Ну а с меня — курево. Начали.

И они начали. Под шуточки Юмора разлили тринашку и пустили по кругу самокрутку. На втором заходе, когда лёгкий хмель уже ударил в голову, Фэнтези глубоко затянулась и, выпустив струю дыма, удивительно похожую на дракона, произнесла:

— Вот если бы можно было попросить Творца не писать про эльфов, я бы попросила.

— Вислоухики теперь у тебя не в почёте? Что так? — усмехнулся Юмор.

— Хочется чего-нибудь нового, свежего, самобытного, — ответила Фэнте и, передав самокрутку Юмору, спросила: — А тебе бы чего хотелось?

Тот затянулся, посмаковал и с улыбкой ответил:

— Грамотной самоиронии — редкая, знаешь ли, вещь.

Затем встрепенулся и, повернулся к Фил.

— Философия, держи трубку мира, а заодно и слово. Чего бы тебе хотелось увидеть в работе?

— Героя-философа, — не задумываясь ответила Фил.

— Скукота… — протянул Гет.

— Сам ты скукота, — парировала Фил и передала ему «трубку мира».

— Ну тогда это должен быть мужик.

— Ну да, — кивнул Слэш. — В рассказе должно быть минимум два мужика.

— И женщина, — уточнил Гет.

— И между ними любовный треугольник, — подхватил Слэш, принимая самокрутку.

— Ага, — согласился Гет. — В центре которого мужик.

— Философ, — ввернула Фил.

— Да к ЙАшкам твоего философа!

— Вместе с вашим треугольником, — не унималась Фил.

Под это милое и беззлобное переругивание самокрутка перешла к Психологии, и она задумалась, а чего бы хотелось прочесть ей. Наполнив лёгкие мятной прохладой, Психо поняла, что, пожалуй, она бы хотела увидеть глубину. Не просто эмоции, не просто выстроенные отношения, не просто причинные связи, а глубину психического — ту самую глубину, в которую редко кто заглядывает.

Время текло плавно и незаметно. Тринашка подходила к концу и заканчивалась уже вторая самокрутка. Психо даже начала подумывать, а не скрутить ли свежую из своих запасов, как вдруг увидела звёзды. И не она одна, потому что разговоры сразу прекратились. Все в немом восхищении разглядывали открывшийся простор вселенной Творцов.

— Ищем нашего, — услышала Психо голос Фил, и принялась искать.

Надежда на то, что он сейчас работает, была слабая, на всё же была. И даже при мизерной надежде, стоило попытать удачу, потому что этот Творец уже знаком, он почти родной. И Психология хотела отправить посыл именно ему.

— Есть! — прошептала Философия.

И Психо от волнения сжала кулаки, почувствовав тепло лучистой звезды. Творец работал. Работал!

— Блин… — прохрипел Гет.

— Невероятно! — вторил ему Слэш. — Это и есть Творцы?

— А она тёплая, — Фэнте протянула руку. — И такая красивая.

— Привет, Творцы! Жанры на связи! Приём. Как слышите? — прокричал Юмор и шёпотом спросил: — А они нас слышат?

— Сомневаюсь, — ответила Фил.

Голос её дрогнул, и это не удивительно. На небосклоне происходило что-то странное. Звезда, на которую они с таким упованием смотрели, вдруг двинулась с места и полетела, а навстречу ей — ещё две звезды.

— Фил, ты что-нибудь понимаешь? — спросила Психо, с замиранием сердца глядя на схождение трёх звёзд.

Схождение… Это действительно оно. Лучи, протянутые между этими звёздами становились с каждой секундой всё шире, не лучи — каналы, по которым волнами струился свет.

— Напиши меня ЙА, если это не то, о чём я думаю… Союз. Совместное творение! — прошептала Фил и тут же резко крикнула: — Руки!

Повторять дважды не понадобилось. Шесть пар рук единым порывом вскинулись, потянулись друг к другу, застыли в напряжении, и побежала, потекла прямо от сердца по венам, по мышцам волна тепла, энергии, заиграла меж пальцев ветвистыми разрядами, распустилась в ладонях искристыми цветами. И три звезды, будто увидев, почувствовав, ринулись к ним со своей недосягаемой высоты, из другого мира. К ним!

Они творили вместе. Вместе с Творцами. Впервые Психология чувствовала это, впервые осознавала свою причастность к великому таинству — таинству Со-Творения.

Маленькая, наивная, смешная, она стояла сейчас, открытая всему миру, открытая любому, кто заглянет ей в душу, и просила: взгляните, рассмотрите, прочтите. Поймите!

А звёзды летели, звёзды кружили, соединялись, срастались друг с другом. И жар их плавил границы между мирами, плавил границы между жанрами, спаивал их в одно целое. Единое…

Это странное чувство — чувство единства — поселилось в них и не отпускало. Даже спустя несколько часов, когда посыл уже давно ушёл, когда были разомкнуты руки, когда на веранде появились другие жанры, даже тогда это чувство не покинуло их. Они так и просидели до конца вечера вместе. Но и на следующий день, встречаясь, они чувствовали тонкие ниточки связи. Их объединяла не просто работа, не просто дело, а творение. Совместное творение. И ведь казалось, раньше тоже самое делали: также сидели, перекидывались шуточками, работали, посыл формировали. Но без понимания. Именно оно-то и связало их, пролегло лентами дорог от души к душе: только ступи — в миг дойдёшь. Может, они уже шли навстречу, а, может, только стояли у своего порога, но, в любом случае, встречаясь, они всегда улыбались друг другу.

А ещё, кроме понимания, их объединяло ожидание. Ожидания ответа. Они не рассказывали об эксперименте никому, больше ни с кем не творили посылов, даже друг с другом. Они ждали.

И вот, спустя ровно неделю, Психо проснулась и, наскоро одевшись, с надеждой заглянула в кабинет. Увидев тонкую пачку листов, источающих смесь ароматов весенней степи, морозного утра, дороги и табака, Психология задержала дыхание и с нарастающим волнением подошла к столу. Ей хватило одного взгляда, чтобы понять — это оно. Та самая работа. Прижав её с груди, Психо медленно сосчитала до десяти, пытаясь унять взбесившееся сердце, а потом бегом кинулась будить остальных. Они договаривались, что соберутся на веранде и все вместе прочтут рукопись.

К Философии Психо залетела последней и буквально волоком вытащила ту из кровати. Фил никак не желала открывать глаза, вставать, куда-то идти, но, когда Психология сунула ей под нос листы, резко проснулась.

На веранду они вышли самые последние, все остальные уже расселись и читали. Фэнтези подняла на девушек сияющие глаза, набрала в лёгкие воздуха, желая что-то сказать, но, видимо, не найдя слов, снова вернулась к чтению. Аппетитно хихикающий Юмор, не отрываясь от текста, помахал им рукой, приглашая садиться рядом. А Гет и Слэш, сидящие друг напротив друга и напряжённо вгрызающиеся в текст, одновременно зыркнули на Философию и уткнулись обратно в листы.

Сев на диван рядом с Юмором, Психология прикрыла глаза и сделала глубокий вдох, успокаиваясь. Она не любила читать в спешке, на бегу, в растрёпанных чувствах. Рукопись у неё в руках, она никуда не убежит, а наслаждение нужно получить по полной. Услышав довольное хмыканье Фил, Психо раскрыла глаза и, наконец, опустила взгляд на бумагу. И тут же поняла причину, по которой Философия так хмыкала, а Гет со Слэшем на неё зыркали.

«Ваш Учитель куда-то пропал? Загадочный вирус сводит с ума ненормов? На улицах города то и дело появляются фантомы? А вы единственный Мастер в своём деле? Это всё фигня! Настоящий коллапс — это когда двое ненормальных, что свалились вам на голову, начинают ссориться из-за вас. Ну как тут не стать философом?..»(2) — так гласила аннотация.

Улыбнувшись тому, что желание Фил сбылось, Психология принялась читать. И с каждым прочитанным абзацем, с каждой прочитанной страницей, она с удивлением уверялась в мысли, что сбылось желание не только Философии, но и Юмора, и Фэнте, и Гета со Слэшем. И её. Тонко, почти неуловимо, обманчиво далеко скользила меж строк глубина. Но Психо сложно обмануть. Она не видела — ощущала: глубина есть. Будет дальше, стоит лишь пройти ещё немного и…

На пятнадцатой странице повесть обрывалась надписью «в процессе написания». Такого облома Психология просто не ожидала и несколько секунд тупо хлопала глазами, разглядывая буквы. Нет, эта надпись появлялась довольно часто. Очень редко объёмные рукописи материализовывались за раз. Обычно процесс растягивался на долгое время, и это было нормально. Но вот конкретно сейчас Психо чувствовала себя маленьким ребёнком, которому показали красивую игрушку и сказали, что подарят её на день рождения, которое будет через неделю. Психо не хотела через неделю, она хотела сегодня. Сию минуту!

Но, к сожалению, а может, к счастью, Психология давно уже повзрослела и понимала, что глупо обижаться на Творцов. Ведь они действительно сотворили чудо, пусть пока не до конца, но чудо. И продолжения этого чуда она будут ждать. Они все вместе будут его ждать.

— Так, — прервал молчание Гет. — Фил, у меня назрел вопрос.

— Говори.

— А мы можем Творцам сообщение отправить?

— Какое сообщение? — удивилась Философия.

Гет и Слэш переглянулись и хором воскликнули:

— ПИШИ ЕЩЁ!!!

Под громогласный хохот Юмора, добрый смех Фэнтези и тихое посмеивание Фил, Психология подумала, что смех смехом, но она бы тоже не отказалась отправить Творцам сообщение.

_______________________________________________

2) Речь идёт о повести «Мастера Настоящего», авторами которого являются Mari-ka, Yugata и ваш покорный слуга (ссылка: http://ficbook.net/readfic/1258285 )

— Привет всем, — сказала Психология и, поймав ответные приветствия, со вздохом опустилась в первое попавшееся кресло.

День выдался просто адским.

С утра, прочитав долгожданную работу Творца и воодушевившись, участники Со-Творения посовещались и разослали всем жанрам сообщения о собрании завтрашним вечером, на котором решили рассказать о своём открытии. Держать его в секрете уже не имело смысла. Дважды эксперимент показал, что посыл может быть целенаправленным, а значит — нужно идти дальше. Нужно рассказать про успех всем жителям Фикбука, а там — отправиться в Архивоград и поведать новость уже всему миру. Но шумное собрание, поездка, публичные выступления — всё это начнётся завтра. А сегодня — обычный рабочий день, и в этот день нужно было успеть очень много, потому как целую неделю они не работали, лишь давали всем обещания. Вот и пришло время их исполнять.

Но Психология и представить себе не могла, что по её душу найдётся столько желающих. Даже Порн пришёл с заявлением: «Ты обещала!». И ладно бы просто работа, просто посылы — так ведь нет же. Им всем поговорить нужно, на жизнь пожаловаться, совета спросить. К вечеру Психо измоталась настолько, что не выдержала и сбежала на кухню под предлогом стряпать предупрежденьки. Под этим же предлогом здесь чуть раньше очутились Слэш и Гет. Впрочем, Гет уже не стряпал, а приставал к Фемслэш, которая стояла у мерно гудящего преобразователя, ожидая, когда тот доработает.

— Гет, отвали уже, — отмахнулась Фем от него. — Тебе самому-то не надоело?

— Любоваться женщиной можно бесконечно.

— Я не о том, — скривилась Фем. — Пойми наконец, все твои старания в отношении меня бесполезны. Меня не возбуждают мужчины.

— Ерунда, — отрезал Гет. — Это всё от ума и лечится.

На этих словах и Слэш, и Фем возвели глаза к потолку.

— Притяжение противоположных полов обусловлено природой, — продолжал Гет, — и если ты включишь свои врождённые инстинкты, то…

— То, боюсь, надену эту кастрюлю тебе на голову, — закончила его мысль Фемслэш, помахивая пустой кастрюлькой.

— Это всё страх, — ничуть не смутился парень. — Ты просто боишься, что тебе понравится.

— Да блин! — Фем шарахнула кастрюлю об стол. — Вот в этом-то и заключается разница! Для вас — мужиков — в отношениях на первом месте стоит секс. Близость через секс, доверие через секс, нежность через секс — всё через секс. Для нас же всё наоборот: сначала нежность, доверие, поддержка, а потом секс.

— Да какая разница, в какой последовательности? — удивляясь такой бурной реакции, отступил на шаг Гет. — От перемены мест слагаемых…

— Есть! Есть разница. Потому что это не арифметика, — парировала Фем и повернулась к Психологии: — Пси, скажи ему.

Психо молча кивнула. Читать лекцию на тему отношений полов ей не хотелось совершенно. Уж очень много факторов на эти отношения влияло, а говорить о средних значениях — то же самое, что говорить ни о чём.

— Ладно-ладно, не арифметика, — примирительно сказал Гет. — Но обвинять меня в том, что я не проявляю заботу, не честно. Когда это я заботы не проявлял? И, если нужна помощь, всегда помогаю!

— Неужели? — снова взвилась Фем. — А кого я сегодня утром просила диван перетащить? Не тебя ли? И что ты мне ответил? Ты занят, очень много дел.

— Ну… — растерянно протянул Гет. — Я правда был занят. Но когда не занят, готов помочь.

— Вот! Вот оно! Вся твоя поддержка и участие проявляются тогда, когда ты «не занят». А если занят, то пофигу тебе на всех и вся! Я лучше Джен попрошу — она никогда не откажет.

По мнению Психо, Фемслэш несколько перегибала палку. Всё-таки Гет, хоть и любил похвастать и покрасоваться, помогать всегда помогал. Он принимать помощь не умел, а сам её оказывать — запросто.

— Где твой диван? — в момент посуровел парень и, развернувшись, быстро пошёл к выходу.

— Гет, постой! — запоздало сообразив, что наговорила лишнего, крикнула Фем и кинулась за ним.

Слэш осенил крестным знамением захлопнувшуюся дверь и подошёл к Психологии.

— Как оно?

— И не спрашивай, — покачала головой Психо. — Мне еле удалось сбежать от Ангста. А у тебя?

— Аналогично, — вздохнул парень, присаживаясь рядом. — Верс на пару с Порном меня затра… э-э… замучили, — поправился Слэш. — Я выжат как лимон. От меня они теперь получат только один посыл: на хер!

Психология улыбнулась и откинулась на спинку кресла. Было тепло и уютно, никто не стоял над душой, не плакался в жилетку — что ещё нужно для счастья? Можно вытянуть ноги и поспать, тем более, что и глаза закрывались сами собой. Спокойствие и тишина. В этой тишине мягким эхом разносились грустные шаги. Да, он даже ходил грустно.

Психо вздрогнула и подскочила с места.

— Мамочка, — прошептала она, ища место, куда можно спрятаться. — Кажется, это опять Ангст.

— Беги скорее, — усмехнулся Слэш, показывая на вторую дверь. — Прячься. А я скажу, что тебя здесь не было.

— Обожаю тебя!

Психология на лету чмокнула Слэша и выскочила за дверь.

— Ну вот, — услышала она тут же флегматичный голос. — А ты от кого прячешься?

Конечно же, это говорила Философия. Она сидела на подоконнике и пяткой выбивала из стены штукатурку. Больше в маленьком закутке между дверью из кухни и лестницей на второй этаж Психо никого не заметила.

— От Ангста, — призналась Психо, подходя ближе. — А ты от кого?

— От всех, — сказала Фил. — Ну, кроме Дарка и тебя теперь.

— Привет, — послышался сиплый голос, и из-под лестницы вылез Дарк.

Костлявый, сутулый, с глазами на выкате и вечно нечёсаной, патлатой шевелюрой, он напоминал богомола-переростка. Парень помахал рукой точь-в-точь как клешнёй и попытался приветливо улыбнуться. Лучше бы он этого не делал. От маньячной улыбочки, что растянулась на бледном лице, Психо непроизвольно передёрнуло. Но, отогнав нехорошие ассоциации, девушка улыбнулась в ответ.

— Привет, а ты-то от кого прячешься?

— Драма — страшный дженщин, — ещё больше выпучив глаза, прошептал Дарк.

Он никогда не говорил громче, просто не мог. Сиплый шёпот — его предельный диапазон. Но, несмотря на это, его всегда прекрасно слышали, улавливая вибрации голоса скорее не слухом, а кожей.

— И что же ты такого натворил, что Драма обратилась в «страшный дженщин»? — полюбопытствовала Психология.

— Да чистый пустяк, — развёл он руками. — Голову трупака ей в холодильник подложил. Ручная работа, весь день на лепку потратил, голова даже моргать умела, а эта женщина её в окно выбросила и за табуретку схватилась.

Психо закатила глаза.

Одно из любимых развлечений Дарка — лепка из переработанной в порошок травы рейвар какой-нибудь мерзости наподобие пауков и отрубленных конечностей. Эти скульптуры получались у него очень натуралистичными, а в последнее время он научился делать их ещё и движущимися. Пауки бегали, а конечности дёргались пока не иссякала энергия рейвар. И, как истинный художник, Дарк всегда стремился поделиться своими творениями с ближним. Сегодня досталось Драме.

— А чего ты от неё хотел? — усмехнулась Психо. — Это тебе не Романтика, трепетать не станет. Скажи спасибо, что за табуретку схватилась, а ведь могла и за нож. С неё в порыве гнева и не такое станется.

— Да я ведь и не ей вовсе хотел, а Ромке. Перепутал!

— Так тебе и надо.

Дарк изобразил на лице жалостливую мину.

— Что, не пожалеешь даже?

— Нет.

— А ещё Психологией зовёшься…

— Вот именно что — Психологией, а не матерью Терезой.

— По мне, так один фиг, — махнул он рукой, затем уставился на Психо немигающим взглядом. — Кстати, Пси…

— Нет, — тут же перебила она его.

— Я ведь даже не договорил.

— Я знаю, о чём ты хочешь сказать, поэтому сразу говорю: нет.

— Но ты обещала пойти на жесткач. Я и семнашку припас для этого случая, — улыбка Дарка стала ненормальной, а в глазах появился бешеный огонёк.

— Дарк, я помню свои обещания, — вздохнула Психо. — Но сейчас я полный ноль, просто не осталось сил на посыл.

— Завтра? — прищурился парень.

— Посмотрим, — уклончиво ответила Психология и невольно прислушалась к звуку шагов, что разносился по коридору.

Быстрыми, чёткими, даже какими-то свирепыми были эти шаги. Нет, Ангст так никогда не ходил, так что она расслабилась, в отличие от Дарка.

— Бить будет, — прошептал он и заозирался. — Табуреткой.

Хоть Психо и считала, что Дарк сам себе яму вырыл, но битьё табуретками не одобряла, поэтому обернулась к Фил. Та всё поняла без слов и слезла с подоконника, освобождая место.

— Беги давай, — усмехнулась Психо такому повторению ситуации. — Мы скажем, что не видели тебя.

Недолго думая, Дарк сиганул в окно и, помахав на прощанье, нырнул в заросли рейвар. Едва колоски скрыли его тощую спину, на сцене появились сразу два действующих лица. Первой, конечно же, предстала Драма. Яркая, эмоциональная, пышущая жаром справедливого мщения, она сверкала глазами, а в руках действительно сжимала табуретку. Вторым же персонажем оказался Детектив, и Психология сразу раздумала что-либо врать, так как обмануть этого парня — дело нелёгкое. А когда, после коротких приветствий, он присел, высматривая и чуть ли не вынюхивая что-то на полу, Психо поняла: Дарку не уйти от возмездия.

— И будет он сегодня бит, — философски произнесла Фил, глядя, как Драма таранит табуреткой заросли.

— Мне повезло, что Ангст не догадался к Деку за помощью обратиться, — порадовалась Психология и, подойдя к двери, прислушалась.

Разговаривали двое, но собеседником Слэша был вовсе не Ангст, а Гет. Со-Творение подействовало на них волшебным образом и, хоть до нормальной дружбы им ещё далековато, но, по крайней мере, они перестали ломать друг перед другом комедию и начали просто общаться. И сейчас они говорили о ней — о Психологии.

— Вот если бы это дурацкое предупреждение «смена пола» меняло пол у нас, — произнёс мечтательно Слэш, — то я бы его Психо подсыпал.

Психо от такой новости поперхнулась. Нет, Слэш, в общем-то, и раньше заявлял нечто подобное, но она всегда считала это шуткой. А сейчас что-то не сильно это походило на шутку.

— Что ты на меня так смотришь? — продолжал, как ни в чём не бывало, Слэш. — Да, подсыпал бы. Психо — реально классный жанр, и мне обидно, что она родилась женщиной, и что наши отношения ограничиваются только дружбой.

— Слэш, ты за базаром следи, — несколько деревянным голосом проговорил Гет, а Психология мысленно кивнула. Пол ей сменить! Ну это уж, знаете ли, совсем наглость.

— Гетушка, это мечты, мои мечты. Я ж ведь не лезу к тебе и не мешаю представлять её обнажённой в твоей постели.

В этом месте Психо поперхнулась второй раз и уставилась на Фил, которая с задумчивым видом подслушивала рядом.

— Ты что гонишь, а? — как-то слишком ненатурально отреагировал Гет.

— А что скажешь, не представляешь?

— Психо мне, как сестра. Понял?

— Ой, да ладно тебе, — протянул Слэш. — А даже если и «как сестра», это что, мешает тебе её мысленно раздевать? Ни за что не поверю.

И пока Гет что-то очень неубедительно басил в ответ Слэшу, Психология вздохнула, выдохнула и задумалась.

Вообще-то, Гет — классический альфа-самец и любую женщину воспринимал, в первую очередь, как женщину. Из этого правила существовало два исключения. Первым исключением являлась Философия, которая своей индифферентностью убивала любые Гетовы потуги поиграть с ней в «мужчину». Второе исключение представляла сама Психо. Гет вёл себя с ней, как брат, и ничего другого не проявлял, исключая пьяные приставания, которые, как ей казалось, были по приколу. Или не «по приколу»? Ведь, если подумать, то, что мешает Гету даже в сестре видеть женщину? И вообще, откуда эта «сестра» взялась? С чего бы ему, такому супер-секси, подсознательно выстраивать этот братско-сестринский барьер? Чтобы помешать чему?

Психология отлично помнила их первую встречу, когда она, закончив учёбу и получив долгожданное взрослое имя, распрощалась с родителями, с выводком младших братьев и приехала по распределению сюда. Её встретил Гет и учтиво предложил помочь донести чемоданы наверх в квартиру, а она, не привыкшая к учтивости, долгий путь от знакомства к дружбе преодолела одним шагом. Просто улыбнулась и пожала Гету руку — она так всегда делала при знакомстве. И пошёл контакт. Весёлый, дружеский контакт. Она со всеми могла найти общий язык, ведь её имя — Психология. Стар или млад, натурал или гей — не играло никакого значения. Предрассудки были чужды ей, она смотрела на вещи широко, не завешивая взгляд шторами стереотипов. Просто принимала всех такими, какие они есть, не залезая без нужды в душу. И, когда поняла, что Гет относится к ней, как к сестре, просто приняла это, не копаясь в причинах. А ведь причины-то были. И никуда не делись.

Психология схватилась за голову и застонала.

— Не хочу! Не хочу туда лезть. Не хочу всё это знать. Не хо-чу!

Но процесс понимания походил на механизм огнестрела: стоит лишь нажать на спусковой крючок, как пулю уже не остановить.

Психо наступила на те же самые грабли, что и Слэш: слишком быстрая смена дистанции и слишком неожиданная. Гет — мужчина традиционных взглядов, воспитанный на классике отношений полов с целым набором стереотипов, которые превратились уже в некий ритуал. Гет привык к тому, что он — самец, а любая женщина — самка, и её нужно завоёвывать. Он привык к женским играм, кокетству, полунамёкам и тройным смыслам. Но Психо не играла, не кокетничала и говорила то, что хотела сказать. Для Гета это было ново и непривычно. Сам не замечая того, он повёлся и стал раскрываться, вспоминая, что в детстве он мог быть слабым и капризным, умел хохотать над пустяками и плакать в подушку от обиды. И понимая самое главное — это никуда не исчезло. Он по-прежнему тот самый мальчишка, запертый в шкуру секси-мачо. И тогда он испугался. Испугался того, что его рассмотрели, что сам себя рассмотрел. Испугался, что шкура сползёт, оставив его нагим. А ведь она не раз спасала его, защищала от ударов. Хорошая шкура, толстая, надёжная. Под ней мальчишке ничего не страшно. Совсем-совсем ничего. Одна беда — не видит никто мальчишку из-за неё. Но и это уже не беда, потому что нашёлся тот, кто увидел, оценил. Как мама, как сестра. Главное, ближе не подпускать, а то шкура сама по швам треснет.

Психология закатила глаза к потолку.

— Творцы всемогущие, ну зачем я всё это поняла? — прошептала она. — И что мне теперь с этим делать?

— Жить, — пожала плечами Философия. — Ну не вешаться же.

Психо повернулась к подруге, желая высказать всё, что думает про неё, но застыла, подавившись словами.

От лестницы к ним двигалось нечто. Огромное, уродливое тело на коротеньких толстых ножках бугрилось язвами и нарывами. От движения пузыри лопались, и гной белёсой жижей вытекал наружу. Существо проворно шарило по полу десятком щупов, помогая себе ориентироваться, ведь глаз у твари не было. Ни глаз, ни носа — ничего, что напоминало бы лицо. На его месте только пасть с частоколом зубов, месиво шрамов, которые чудовищным образом складывались в слова: «способы» и «ТОП», да голубой кристалл на макушке.

Проследив замороженный взгляд Психологии, Философия обернулась.

— Надеюсь, это очередная шутка Дарка, — неуверенно произнесла она.

Но когда существо разинуло пасть, и разъедающая глаза вонь повалила оттуда, стало ясно, что Дарк здесь ни при чём.

Психо схватила подругу за руку и, рванув на себя дверь, ввалилась на кухню прямо на Гета. Увидев её испуганное лицо и растерянную Фил, парень моментально подобрался.

— Что случилось? — с тревогой спросил он.

— Кри… кривой, — выдохнула Психология. — Там — кривой!

Парни ошеломлённо уставились на неё. Все знали, что с таким не шутят.

Это казалось чем-то невозможным, бредовым, но она видела собственными глазами, и ошибиться не могла. Кривой — оживший страх, пришедший из сказок, которыми пугали в детстве. Пугали, потому что в сказки эти твари пришли из реальности.

Когда настоящие Творцы отворачивались от какого-нибудь дома и забывали про него, когда вонь оттисков ЙА заполняла собой всё пространство, когда безобразные образы проникали в сны, отравляя уже разум, — тогда обязательно находились отчаянные, сознательно идущие на бой. Они выбирали самые лучшие оттиски Творцов, раскладывали их священным кругом, поджигали, взывая к духам творений, и вводили себя в транс. В этом ирреальном состоянии, в пространстве подсознания духи обретали форму. Они вставали светлыми стражами, защитниками — истинными. И бились до последнего с уродливыми кошмарами, отпрысками ложных Творцов, гнилыми духами — кривыми.

Почти всегда истинные побеждали, и тогда всё заканчивалось хорошо. Не ушедшие в транс жанры приводили в чувство своих товарищей, а те, приходя в себя, становились легендой. Живой легендой. Потому что прошли бой, потому что истинные навечно поселялись в них. Позже такие жанры становились учителями и воспитывали подрастающее поколение в Архивограде.

Но случалось и по-другому.

Очень редко, но всё же бывало, что истинные проигрывали, уступали натиску кривых, погибали все до единого. И тогда кривые покидали поле боя, выходили наружу, становились реальностью. Они высасывали, выкачивали все силы, все жизненные соки из жанра, и тот исчезал насовсем. Навсегда. А они — эти твари — наоборот, становились материальными. И шли убивать другие жанры.

— Он… — осипшим голосом произнёс Гет. — Он уже вещественный?

— Не знаю, — одними губами ответила Психо.

— Но откуда?.. — прошептал Слэш. — Ведь самокрутки. Мы же постоянно курим!

— Стат! — тихий голос Философии прогремел траурным набатом. — Когда в последний раз её видели?

Статья — вежливая, образованная девушка, любившая беседы с Психо и Фил — в последние полгода начала отдаляться от всех, замыкаться в себе, ограничивалась только работой. Она больше не приходила на общие посиделки, даже если звали. Отговаривалась занятостью. Психо пыталась несколько раз пробиться к ней, выводила на откровенный разговор, вселяла надежду, уверенность. Но через какое-то время Стат снова уходила в себя.

Ей было стыдно. Стыдно за то, что большинство текстов, источающих зловонье, — это статьи. Сначала она посмеивалась и шутила над этим, а потом начала прятать глаза. И сколько не убеждала её Психология в том, что она — Стати — не виновата, всё было напрасно.

В последнее время Статья так редко выходила из своей квартиры, что никто и не заметил её отсутствия. А ведь Стат не видели уже около двух недель. Две недели! Как раз тогда секрет Фил распространился по дому Фикбука, и все жанры принялись активно курить, отгоняя от себя головную боль и ночные кошмары.

Но Статья об этом не знала. Не знала! И, сгрызаемая сама собой, решила ступить на путь борцов. Решила самостоятельно очистить дом от скверны. И та мерзкая тварь, то уродство, что ползало за дверью…

Психо стиснула кулаки.

— Нужно найти её, — прошептала она. — И спасти. Если ещё не поздно…

— Хорошо, — кивнул Гет. — Мы со Слэшем пойдём завалим эту дрянь и прорвёмся, а вы оставайтесь здесь.

— Гет, на «завалить» нет времени! — Психология вцепилась в его руки. — Дорога каждая секунда.

— Тогда так: я отвлекаю кривого, а вы прорываетесь.

Гет достал из кармана оттиск и протянул его Слэшу.

— Головой за девчонок отвечаешь.

Слэш кивнул, но оттиск не взял.

— Тебе нужнее, — ответил он.

— Тогда поехали.

Гет сжал лист, будто меч, и, распахнув дверь, выскочил в коридор.

— Сдохни, зараза! — прогремел его трубный голос, ладонь Слэша сомкнулась на запястье Психо, и они рванули.

Не обращая внимание на бой, не замечая вони, не видя ничего, кроме лестницы, Психология стрелой промчалась по коридору, увлекая за собой Фил. Ступени, кинувшись под ноги, послушно понеслись вверх. Один пролёт, второй. Вот и выход! Но тугая волна смрада накрыла их, впилась в голову иголками боли, остановила, сковала по рукам и ногам.

В проёме двери стоял кривой. Тощая оглобля подпирала потолок плечами, на которой не было головы. Пасть разрывом зияла на пузе монстра, а единственный кровоточащий глаз венчал раздутую мошонку. На груди шрамы складывались в слова: «советы» и «слэш».

— Советы? — прохрипел Слэш, отпуская Психо. — Это ты, тварь, советы даёшь? Да я тебя за такие советы придушу. Голыми руками!

И парень кинулся на монстра, повалил на пол, подмял, нещадно колотя кулаками, а Психо и Фил уже неслись дальше. Жгучая вонь забивала ноздри, лёгкие, казалось, она проникла в мозг и разъедала уже его. Голова просто раскалывалась. Но нужно было бежать, двигаться, переставлять ноги. Только так можно что-то сделать. Только так! Ведь и дверь, заветная дверь, уже близко. Рукой подать.

Дверь!

Психо будто в замедленной съёмке видела, как из распахнутой настежь двери выходят они — кривые. Выходят один за другим. И идут в их сторону. Медленно и неотвратимо. Неизбежно.

Узкая ладонь Философии сжала плечо Психологии.

— Психо, я беру их на себя, а ты беги.

«Как?!» — хотела крикнуть Психология, но не успела.

Фил достала откуда-то прозрачную бутыль, свинтила крышку и, запрокинув голову, начала пить. Глядя, как кристальная жидкость стремительно исчезает, Психология поняла: это не вода. Догадка подтвердилась, когда Философия, расставив по шире ноги для устойчивости, дохнула на монстров чистейшим перегаром.

— Идите ко мне, бандерлоги, — медленно проговорила она. — Я поведаю вам о никчёмности вашего существования, низшие создания. Вы думаете, что в вашем уродстве заключается сила? Напрасно. Вектором жизни является совершенствование, самосовершенствование — как акт проявления высшего сознания. Вы же — продукт деградации, отрыжка творения, ошибка…

Всё это Психология слышала, пробегая мимо застывших кривых. Речи пьяной Фил всегда сильно действовали на жанры, буквально взрывая мозг. И на существ, которые по своей сути являлись порождением ментальности, они, разумеется, действовали тоже.

Проскочив между замершим в замешательстве монстром и косяком, Психо влетела в квартиру и чуть не задохнулась. Нет, не от смрада, а от открывшейся картины.

На полу, образуя круг, ещё дымился пепел, а в центре этого круга сидела она — Статья, и кривой, обхватив громадной присоской её голову, выкачивал из неё силы.

У Психо не было с собой оттиска, которым, как мечом, можно рассечь тварь, не было у неё и способностей Фил. Только отчаяние и решимость. А ещё знания. Те самые знания, которые вколачивали им в школе, заставляя заучивать наизусть, твердя: «Пригодится!».

Пригодилось.

— Статья, — крикнула Психо, прыгая на кривого, — это не мнение в бложике, а анализ явлений! — продолжала она, вцепляясь в присоску и пережимая её. — Это — аргументация через факты! Факты, тварь, это информационное сообщение, которое отражает действительность, и является объективным и проверяемым. Объективность, мразь, — шипела она, отрывая присоску от Статьи, — это независимость суждений от взглядов, интересов и предпочтений субъекта. Объективность — это способность непредвзято и без предрассудков вникать в содержание, представлять объект так, как он существует сам по себе, без долбанного ИМХО!

Злость. Холодная злость рвалась наружу, и Психо выплёскивала её на монстра, нанося удар за ударом. За Фикбук, за Статью, за годы мучений, за бессонные ночи, за себя! Злость лилась яростным светом, складываясь в ещё одну пару рук. Мощными, сильными были эти руки — руки истинного.

Откуда взялся? Как появился? Психо не спрашивала, не думала над этим. Всё потом, потом. А сейчас — к Стат.

Оставив истинному духу добивать кривого, Психология упала на колени рядом со Статьёй. Бледная, иссохшая — она напоминала мумию, пустой сосуд, в котором не осталось жизни, лишь какие-то жалкие капли на дне.

— Стат, Стати, — прошептала Психо, дрожащей рукой приглаживая её растрёпанные волосы. — Слышишь? Это я — Психо. Открой глаза.

Но тщетно. Пустыня, выжженное поле боя — вот чем была сейчас Статья. Единственное желание, которое ещё теплилось в ней — это желание умереть.

— Я знаю — ты слышишь, — шептала Психо. — Мы нашли способ связаться с Творцами, мы всё им расскажем. Они услышат нас. Поймут. Они… больше не будут так. Только очнись, Стати, пожалуйста…

Слёзы катились по щекам, а сердце сжималось такой болью, что хотелось разорвать грудь и вынуть глупую, слабую мышцу. Чтобы не болела, чтобы не билась…

— Бейся! — крикнула Психо, обняла Статью, прижала к себе. — Бейся, слышишь?! Не за будущее, не за чистоту и справедливость. Не за нас! Если ты исчезнешь, не будет у тебя будущего. И нас не будет. За себя бейся! ЗА СЕБЯ! Только так. Борись за то, чтобы не исчезнуть. Живи! Бейся!

Психология плакала. Плакала навзрыд. Она помнила Стати: живую, улыбчивую, чуть застенчивую, помнила с каким воодушевлением и азартом та отдавалась работе, как любила перечитывать оттиски и сидеть ночами на веранде, слушая тишину.

Тишина…

Странная, непонятно откуда взявшаяся тишина окружала их. И сквозь неё пробивался едва слышный, но настойчивый звук. Это стучало сердце. Сердце Статьи.

Шумно выдохнув, Психо аккуратно положила Стати на пол, погладила по голове. Увидев, как дрогнули и напряглись веки, улыбнулась.

— Ш-ш… — приложила она палец к губам, когда Стат раскрыла глаза. — Всё хорошо. Отдыхай.

Статья послушно смежила веки и погрузилась в обычный сон.

Битва закончилась. Все кривые, наверняка, уже исчезли. А если они напитались силами настолько, что стали полностью материальными, то их скоро добьют. Если уже не добили. Ведь истинный дух, что так вовремя пришёл на помощь, вовсе не единственный. Сколько самокруток они скурили — столько же и духов выпустили. И все они здесь, с ними. В них.

Психология вздохнула, раздумывая над тем, а не вздремнуть ли и ей. Но тут в проёме двери показалась взъерошенная голова Слэша.

— Психо! — в панике закричал он.

— Что? — напряглась она.

— Спасай!

— Но… — непонимающе протянула Психология. — Стати очнулась, кривые должны были исчезнуть…

— Да при чём тут кривые? Пострашнее беда есть.

— Да что случилось?

— Философия!!! — прокричал парень.

И Психо, услышав ровный, мерный голос подруги, поняла: поспать сегодня не удастся.

— Стати, ты уверена, что хочешь пойти на собрание? Может, лучше отлежаться?

— Нет, Психо, хватит мне прятаться. Помоги только подняться.

Несмотря на физическую слабость, Статья была полна решимости, и Психо пришлось уступить. Перекинув руку Стати через плечо, Психология крепко обняла девушку и помогла встать на ноги. Не успели они выйти за порог, как к ним подошёл Гет. Громко поздоровавшись и не забыв при этом каждой из девушек отвесить комплимент, парень весьма изящно отстранил Психо и взял Статью на руки.

— Гет, только ты так умеешь: нести на руках одну и клеиться к другой! — крикнул Слэш, выруливая из-за угла и присоединяясь к ним.

— Тебе-то что? Тебя девушки не интересуют.

— Зато меня интересует такое явление, как порядочность.

— Порядочность? Ты знаешь такое слово?

Так, зубоскаля, они дошли до места сборища: небольшой полянки в тени дома. Стулья, составленные кругом, были почти все заняты, и Гет, вызвавшийся вести собрание, усадил Статью и быстро оглядел присутствующих.

— Так, а где Философия? — спросил он.

— Да здесь она, в газон играет, — отозвался Стёб.

Психо заглянула за спины сидящих напротив и увидела Фил. Та лежала прямо на траве и, конечно же, курила.

— Философия, может, сядешь с нами в круг? — позвал Гет.

Фил флегматично выпустила в небо струю дыма и, даже не взглянув в сторону Гета, показала средний палец.

Гет нахмурился.

— Философия, мы, вообще-то, собрались важные вопросы решать. Поэтому прошу: сядь, пожалуйста, в круг.

Фил снова подняла руку и повторила жест.

— Философия, что это за детсад? — теряя терпение, произнёс Гет. — Имей хоть каплю уважения к остальным.

Всё так же глядя в голубое небо, Фил монотонно произнесла:

— Для тех, у кого проблемы со зрением, вербализирую: пошёл на хер.

Гет, не отличавшийся особой сдержанностью, зашипел и уже рванул вперёд, но Психо вовремя поймала его за руку.

— Оставь её, — тихо сказала она. — Просто оставь.

— Но… — начал Гет.

— Давлением ты ничего не добьёшься, лишь ещё больше усугубишь ситуацию, — мягко сказала Психо, отводя Гета к его месту.

Уж кто-кто, а Психология прекрасно знала, какой упрямой может быть Фил. Особенно, когда обижается. А сейчас она именно что обижалась.

Вчера жанры, покончив с кривыми, всем миром бросились протрезвлять Философию, потому что её пьянство могло продлиться несколько суток, и после нашествия кривых терпеть ещё и этот кошмар никто не хотел. Поэтому Философия, которой не дали вволю поразглагольствовать на темы вечные и насущные, сейчас принципиально дулась на всех.

— Что ж, ладно, — махнул рукой Гет. — Пора начинать.

И, не став затягивать, парень быстро рассказал о вчерашних происшествиях: и о нападении кривых, и о результате целенаправленного посыла. Если о явлении кривых уже знали все — такое в мешке не утаишь, — то вот новость про посыл вызвала настоящий шквал эмоций.

— ЙАхи-какахи! — орал Стёб. — Наконец-то с говном покончено! Только качество, только хардкор!

— Логика, обоснуй… — шептал Верс. От волнения оборотень начал бесконтрольно менять форму, превращаясь то в омегу, то в альфу, то вовсе обрастая шерстью.

— Во паразиты! — вскочил Экшн. — Целую неделю об этом молчать! Совесть у вас есть?

— Мы должны были убедиться и получить доказательства, а не давать ложные надежды, — ответил Гет.

— И что, Творцы правда пишут о том, о чём думаешь во время посыла? — с придыханием спросила Драма.

— Ну… — протянул парень. — В какой-то степени, да. Как это работает, я не знаю, но оно работает.

Жанры запереглядывались. У всех чесались руки прямо сейчас начать свой личный эксперимент.

— Фикбуковцы, — прокашлялся Гет, вновь привлекая к себе внимание, — вчера утром, когда рассылали вам сообщения, мы думали рассказать эту новость и выбрать тех, кто поедет с докладом в Архивоград, но после вечерних событий планы немного изменились. Поездка может подождать, а вот Статье нужно помочь сейчас! Кривых мы одолели — это да. Но поток бреда на голову Стати никуда не делся. И именно его нужно остановить.

Статья благодарно улыбнулась Гету.

— А как это сделать? — спросил Детектив. — Мы не можем запретить творить ЙА — это не в нашей власти. А работать целенаправленный посыл, думаю, Стат ещё не готова.

— Всё верно, — кивнул Гет. — Но мы можем попытаться сделать особый посыл, рассказать в нём о нашем мире. Чтобы один Творец написал, а все остальные прочитали и поняли, как мы тут живём! Ну что, вы хотите попробовать?

Гет говорил так воодушевлённо, что не загореться этой идеей мог только ленивый и бездушный. Ну, ещё и Философия, которая принципиально не желала ничем загораться.

— Чё, всежанрик бодяжим? — ухмыльнулся Стёб.

— НЕТ! — заорали все остальные хором.

— А чё так? — ни капли не смутился парень.

— А то! — в тон ему ответила Пародия. — Со всежанрика на выхлопе херня. Достало это дерьмо.

— Да тебя бомбит, подруга, — хохотнул Стёб и шутливо отшатнулся в сторону.

— В окоп беги, а то рванёт — улетишь.

— Пародия, ты же умная баба и должна понимать, что если не всежанрик, то сейчас начнётся отбор «избранных». И тебе уж точно в них не попасть.

— Ровно, как и тебя, — отрезала та, а затем вздохнула.

И сразу исчезла вся бравурность, вся вычурность, стали видны мелкие морщинки на лице, залегли тени, обрисовывая усталость.

— Я соглашусь с любым выбором, — тихим, незнакомым голосом сказала Пародия. — Мне не важно, кто будет делать этот посыл. Мне важно, чтобы он дошёл. Чтобы там поняли, что пародия — это не обезьяньи кривляния перед зеркалом, а искусство. И для этого искусства требуется интеллект.

Редко, очень редко Пародия снимала с себя шаржевые маски и говорила прямо и серьёзно. Редко, оттого такие моменты Психо ценила пуще прочих.

— Они поймут, Пародия, обязательно поймут, — пообещал Гет. — Наша цель — рассказать Творцам о нас, чтобы каждый из них понял, что тут у нас происходит. И наша популярность в этом деле играет большую роль. Я вхожу в тройку самых популярных жанров, и предлагаю включить меня в команду, — уверенно закончил он.

— Ай, скромник, — протянул Слэш. — Как ловко саморекламу провёл. Раз так, я тоже выдвинусь. И пусть по количеству оттисков я на четвёртом месте, зато по энергии эти оттиски превосходят твои, да и кристаллизованных поболее твоего будет. Так что моя персона на цель сыграет лучше.

И начался гул. Каждый жанр пытался замолвить за себя хоть словечко. Только четверо не участвовали в полемике: лежащая в стороне Фил, с грустью взирающая на творящееся безобразие Психо, растерянно хлопающая глазами Статья, да презрительно кривящая губы Пародия. Стёб же активно подливал масла в огонь.

— Вы вообще в курсе, что есть те, кто вас на дух не переносит? — нажимала Фемслэш.

— В курсе, но тех, кто нас переносит, гораздо больше, — парировал Слэш.

— Ура! Писькомеренье!

— Стёб, заткнись!

— По оттискам я нахожусь в первой десятке, к тому же, я абсолютно нейтральный жанр. Драму читают все!

— Ты на шестом месте — успокойся.

— И что с того?

— Табуреткой их, Драмка. Табуреткой! Пусть аргументация будет весомой.

— Стёб, заткнись!

— Ну, если по оттискам считать, то на первом месте стою я…

— О! Ромачка, дави их талмудами, пусть они познают мощь твоих розовых соплей!

— Да заткнись ты уже!

Психология тяжело вздохнула.

Почему все, абсолютно все собрания превращались в итоге в базар? Не только местные, но даже в Архивограде на защите имени, где, казалось бы, собирались умудрённые опытом жанры, даже там начиналось какое-то распускание хвостов и делёжка. На её факультете, Творцы миловали, это не так было распространено — Психологи, как-никак, — а вот у Стихоплётов, рассказывали, творился настоящий кошмар. Ладно защита, но ведь сейчас по-настоящему важное дело. Так почему нельзя в кои-то веки засунуть свой эгоизм куда подальше и подумать? Просто для начала подумать! Ведь не от того плясать-то начали.

Очень хотелось встать и присоединиться к Философии, но если она — Психо — не остановит этот балаган, то его никто не остановит. Поэтому, ещё раз вздохнув, Психология молча подняла руку вверх и сидела так до тех пор, пока спорщики один за другим не начали обращать на неё внимание и постепенно замолкать.

— Можно я скажу? — попросила она, когда гул стих, и встала. — Ребята, я не собираюсь себя никуда выдвигать, я прекрасно помню, какое у меня по популярности место, и, Стёб, я знаю, что я зануда, — ровным, монотонным голосом произнесла Психо. — Я просто хочу напомнить о том, что количество оттисков, жар и кристаллизация — всё это результаты, которые от наших личных стараний мало зависят. От нас зависит суть.

Голос Психологии, насыщаясь красками оттенков, плыл над головами в полной тишине.

— Хорошо, допустим, мы выберем тебя, Гет. Но вспомни: что за тобой стоит? — спросила она, глядя ему в глаза, и сама же ответила: — Отношения. Романтические отношения между мужчиной и женщиной. Мы об этом хотим рассказать или о чём-то другом?

Вопрос повис в воздухе. Никто не спешил с ответом, да Психо и не ждала его. Каждый найдёт его сам в себе — в этом девушка не сомневалась. Бросив взгляд на Философию, она улыбнулась. Подруга, подняв руку вверх, показывала большой палец. Всё-таки, хоть и дуется, а переживает за дело. Значит, не так сильна обида.

— Ну что, озабоченные, — разбил затянувшееся молчание Стёб, — айда к нам — на скамейку запасных! Юмор, и ты тоже сюда катись.

— А мне-то с чего?

— А тебя в команду не возьмут, ты смешной.

— Что ж, — зыркнув на Юмор со Стёбом, Гет снова взял слово. — Мы и правда немного увлеклись и позабыли самое главное: что собираемся рассказать о нашем мире, о нашей ситуации. Поэтому, думаю, все понимают, почему первым жанром в команде становится Джен.

Психология вздохнула с облегчением. Они поняли всё верно, поэтому Психо позволила себе расслабиться и просто наблюдать. Наблюдать за тем, как в центр круга выходит тронутая таким доверием Джен, за сияющей Фэнтези, которая встаёт рядом со спортсменкой, за нормальным обсуждением того, нужно ли придавать посылу определённый эмоциональный окрас или же лучше оставить его нейтральным. Психология решила, что уже всё: дело почти сделано, осталось только немного подождать, сидя и просто наблюдая.

Но решила она так зря. Роль наблюдателя доиграть ей не дали.

— Я предлагаю включить в команду Психологию, — прозвучал голос Гета, и Психо встрепенулась.

— А почему Психологию? — тут же встала Драма. — Мы разве про психические расстройства собираемся рассказывать?

Психо молча кивнула. Нет, это, конечно, очень лестно и трогательно, когда тебя выдвигают, доверяют такое дело. Но для Психологии это было так неожиданно, что она даже сказать ничего не могла, просто сидела и смотрела, как рядом с Гетом поднимается Слэш и начинает говорить:

— Психология несёт в себе не только углубление в психические расстройства, но и в норму с обычными заморочками. Согласись, Драма, что эти заморочки есть у каждого из нас. И чтобы Творцы поняли, что мы существуем, заморочки нужно раскрыть. А с этим никто не справится лучше Психо.

— По-моему, обсуждать тут нечего, — закончил Гет и просто выпихнул Психологию в центр, так что деваться было некуда.

— Ладно, хорошо, согласна, — уступила Драма, — пусть будет Психо. Её присутствие в работе посыла всегда гарантирует объёмных персонажей. Но я продолжаю настаивать на том, чтобы в команду включили и меня! Ведь именно я отвечаю за драматизм.

И, вроде, правильно говорила Драма, но Психологию не оставляла мысль, что что-то не так.

— Драма, — подала голос Философия, — а напомни-ка нам суть драматизма.

— Драма, как правило, изображает частную жизнь личности и её социальные конфликты, — тут же, как по написанному ответила та. — Акцентирует общечеловеческие противоречия, воплощённые в поведении и поступках конкретных персонажей.

— Вот, — Фил удосужилась наконец сесть. — Социальный конфликт. Отцы и дети, личность и общество — социалка. Где она в нашей ситуации? На мой взгляд, у нас имеет место быть не драма, а самая настоящая трагедия.

— А по мне, так трагикомедия, — вернул Юмор.

— У тебя всё комедия.

— Это моя суть, — подмигнул Юмор.

— Короче, жанры, — Философия встала, — разберитесь наконец со смыслообразующим вопросом. То есть не «что?» мы хотим послать Творцам, а «зачем?». И от этого уже пляшите.

Психо улыбнулась, глядя на требовательно-сосредоточенное лицо подруги. Коварный вопрос «зачем?» всегда бил в цель. Не промахнётся и сейчас.

— Зачем? — переспросил Гет. — Затем, чтобы Творцы узнали о нас, о нашем мире, о взаимосвязи, об этой проклятой ситуации.

— Зачем? — снова спросила Философия.

— Чтобы поняли всё, осознали, как нам бывает фигово.

— А это зачем?

— Чтобы задумались, отношение своё пересмотрели, — медленно проговорил парень.

— Хорошо — пересмотрели. Зачем?

— Да затем, чтобы творить начали и издеваться прекратили. Затем, чтобы мы дышали, а не задыхались! Вот зачем! Потому что мы живые. Жи-вы-е. И мы — ДЫШИМ! — выкрикнул Гет в лицо Фил, а та улыбнулась, услышав правильный ответ. Такой простой и очевидный, но закопанный под ворохом мишуры.

— Философия, — позвала Психо и направилась к той. — Иди-ка сюда.

— Зачем? — тут же отреагировала та, подозрительно косясь на Психологию.

— Идём-идём, — Психо взяла подругу за руку и потянула в круг. — Будешь нам смысл организовывать.

— Не хочу я ничего организовывать, — вяло сопротивляясь, пробухтела Фил. — Я на вас обиделась.

Но, несмотря на это, уже через пять минут команда, в которую входили Психо, Джен, Фэнте и Фил, сидела на травке и курила. Все остальные жанры, тоже сползя на траву, образовали второй, внешний круг. И самокрутка пошла по рукам всех. Пусть посыл будут формировать только четверо, но за их спинами встанут все остальные, потому что это общая беда и общее дело.

Когда над головами, перекрыв синеву, развернул своё звёздное полотно Астрал, команда встала. Протянув друг другу руки, жанры не сговариваясь начали искать знакомую звезду. Она не подведёт, она обязательно будет сиять. Психо верила в это. Пальцы уже дрожали от напряжения и меж ладоней разгорался свет, когда Психология наконец увидела Творца. Да, она бы узнала его среди тысячи других, он был особенным, родным. И, по-прежнему связанный каналами с двумя другими Творцами-звёздами, сиял мягким тёплым светом. Это тепло проникало в душу, и та пела, не в силах молчать, не в силах сдерживать ликование. Хотелось рвануть туда, ввысь, слиться со светом, раствориться в жаре, хоть на мгновение соединиться с Творцом.

Но что-то не пускало.

— Юмор, ты охреневший? — услышала Психо шёпот Джен и невольно опустила взгляд.

Весельчак Юмор, радостно улыбаясь во всю ширину своей хитрой физиономии, сидел на корточках между Джен и Фэнтези, и соединял свои ладони с их притяжением посыла. Когда этот нахал успел вклиниться — оставалось загадкой. Похоже, этого не заметил никто, потому что во втором круге только теперь пошла волна гула. Кто-то, во главе с Драмой, возмущался и обещал применить силу табуретки, а кто-то, как Стёб, ржал в голос и аплодировал.

— Юмор, я тебя сейчас пропну, — продолжала шипеть Джен, пытаясь исполнить свою угрозу.

— Не нужно, — игриво ответил тот, мастерски уклоняясь от ударов. — Мне и так сегодня табуреткой прилетит.

— Да тебе сегодня диваном прилетит! — вскочила Драма. — Какого рожна ты влез в посыл?! Теперь вместо трагедии выйдет сущий фарс!

А Психология, глядя на всё это, едва сдерживала улыбку. В то время, когда все остальные спорили до хрипоты, этот мастак тихо, без бузы, придумал хитрый план и просто-напросто пристроился к посылу. Ай да Юмор! Молодец — что ещё тут сказать? И пусть далеко не все разделяли её точку зрения, менять что-то уже поздно.

— Ребят, — позвала она, — давайте мебелью пошвыряемся позже, а сейчас завершим начатое, и…

— ЙАшкина срань! — в отчаянии крикнула Фил. — Творец!

И в следующий момент Психология чуть сама не взвыла от бессилия. Звезда, та самая звезда, что всегда дарила им ласковое и нежное тепло, сейчас стремительно остывала и отдалялась. Это могло означать только одно — Творец перестал работать, а значит, и целенаправленного посыла ему не отправить.

Не сговариваясь и не тратя время на взаимные упрёки, все жанры припали взглядами к тем двум звёздам, что были связаны с основной лучами-каналами. Один Творец, также, как и первый, находился вне зоны досягаемости, зато последний из этой троицы светился не сказать, чтоб уж очень ярко, но как-то яростно, и даже, казалось, вращался вокруг своей оси. Творец работал — это было очевидно.

Переглянувшись, члены команды в буквальном смысле впились в него взглядами, потянулись к нему телом, душой, всем своим существом, чтобы прикоснуться к его лучам, к его теплу. Прикоснуться и рассказать о своём мире, о боли, о надеждах, сплести всё тугим комком и подарить Творцу. И тот, будто услышав их, двинулся навстречу: резко, порывисто, в одну секунду заслонив полнеба.

И тут же Психология почувствовала пульсирующую боль в левой ладони, а следом услышала сдавленный хрип Джен.

Сильная, выносливая, она стояла согнувшись пополам, не в силах даже дышать, потому что такая же боль, что жгла ладонь Психологии, только во сто крат сильнее била сейчас несчастную Джен. Творец не принимал её. Всех остальных принимал, а её — нет. Отвергал, отталкивал, резал лучами.

И когда Джен с беззвучным криком начала оседать на траву, Психо, наплевав на все предосторожности, схватила подругу за руку. И в туже секунду боль пробила и её саму. Взломавшим препоны потоком воды хлынула она, в миг заполнила до краёв, проникла в каждую жилку, каждую клеточку существа. Ни шелохнуться, ни вздохнуть — лишь стоять, сжимать зубы до хруста, стискивать ладонь Джен и терпеть. Делить боль на двоих и терпеть.

Миг, другой — и вот чья-то рука сжимает её вторую руку, и бурлящий поток боли схлынывает, давая вдохнуть судорожно воздух, раскрыть слезящиеся глаза и увидеть сосредоточенную Философию, решительную Фэнтези и ухмыляющегося Юмора. Они крепко сжимают руки друг друга, разделяя боль уже на пятерых.

На пятерых?

Нет. Уже на всех.

Вот они стоят за спиной: добрые, отзывчивые, надёжные. Друзья. Стоят, поддерживают, принимают боль на себя, дают возможность свершить то, ради чего всё затевалось.

— Творец! — сквозь слёзы крикнула Психо. — Да не будь же ты тварью!

И эти простые, кинутые в отчаянии, слова понеслись в тёмную высь Астрала плачем, стоном, воем. Каждому, всем и каждому кричала Психология в этот момент: не будь тварью! Ты же — Творец! Услышь нас, заметь, взгляни. Пойми: мы тоже живые. Мы тоже дышим!..

Что услышал и понял Творец, Психо не знала, но очень скоро вместо боли по жилам растеклась волна тепла, светлого, чистого, звенящего тепла, и маленькое солнышко посыла сорвалось с рук.

Психо стояла, смотрела, как на прощание подмигивает упрямая звезда, как блекнет Астрал, как вновь лазурная синь покрывает небосвод, и чувствовала себя совершенно вымотанной и невероятно счастливой.

— Спасибо… — прошептала Джен.

Психология улыбнулась и взглянула на неё. Бледная, осунувшаяся, та всё ещё мелко дрожала. Психо хотела погладить Джен по плечу, но не смогла расцепить руки. Казалось, ладони срослись намертво.

— По-моему, это называется — влипли, — озвучил общую мысль Юмор. — Ну что, господа, кто хочет почесать мне… — он сделал паузу, — нос?

Первой прыснула Джен. Согнувшись, она затряслась теперь уже от безудержного смеха, а следом волна хохота накрыла всех.

* * *

— Эй, креведка, жми по газам и греби клешнями сюда! Достало вас всех ждать! — прокричал Стёб плетущемуся Дарку.

Давно минул тот день, когда команда посыльных наконец-таки смогла расцепить руки, и поездка делегации в Архивоград с докладом тоже уже осталась в прошлом. А жанры всё ждали. Ждали заветного дня. И вот — дождались.

Рукопись, пахнущая мокрой травой, печёными вафлями и вечерним солнцем, лежала на приёмном столе у каждого из командной пятёрки. И те, как только обнаружили её, кинули срочное послание, с самого утра собирая всех на старом месте.

— Всё, читайте уже наконец! — Экшн рывком придвинулся к пятёрке жанров. — Читайте, читайте скорее!

— А ты не мельтеши и не указывай, — осадил его Гет, галантно заслоняя Психо от гиперподвижного товарища. — И грабли свои прибери. Размахался тут.

— Интересно, а про меня там что-нибудь будет? — прохрипел Дарк.

— Обязательно, — улыбнулся Слэш. — Про то, как тебя Драма табуреткой гоняла.

— Да успокойтесь вы, и дайте ребятам начать читать, — подала голос Фем и горящими глазами уставилась на Психологию.

Та огляделась. Все, даже члены команды, недвусмысленно смотрели на неё.

— Читай, Психо, — улыбнулся Юмор. — Читай, а то они тебя взглядами прожгут.

Девушка медленно выдохнула, с благодарностью принимая такую ответственность, и начала:

— «Психология проснулась и сразу захотела умереть — вонь в квартире стояла просто жутчайшая…»

(с) Yueda

17. 07. ‎2013 — 13. 09. 2014