Приключения Храброго Рыцаря (гет)

— Внимание-внимание! — вещал во всю мощь легких глашатай, отчего его цветастая шапочка съехала набок. — Полцарства тому, кто вызволит Принцессу из лап злого Дракона!

Толпа, собравшаяся около дворца, взволнованно зашумела. Бедняки тотчас загалдели о невиданной щедрости опечаленного Короля, а их жены кудахтали о несчастье, опустившемся на королевство, почти театрально всплескивая руками.

— Полцарства!

— Дракон, представьте!

— Полцарства! Это же целая половина!

Я обеспокоенно озирался вокруг, наблюдая за реакцией народа. Не прошло и недели с похищения Принцессы, как чернь вовсю начала обсуждать возможных претендентов на трон старого Короля. Ведь на приступ башни монстра были посланы лучшие воины королевства, и лишь единицы возвращались обратно. Раненные и напуганные до смерти.

— Это наш шанс, Пано!

Я глубоко вздохнул. Ну конечно, как же иначе.

— Мы вызволим Принцессу, мой друг! — воодушевленно воскликнул сир Эммет, хлопнув меня по спине. Я подавился куском хлеба, который едва положил в рот. — И непременно станем героями!

Я с сомнением оглядел помятый доспех своего господина. Старенькая кираса, доставшаяся тому вместо наследства от умершего отца, явно видывала лучшие годы. Что до меча, то тот был больше похож на плохо сделанную железную палку, коей злой Дракон побрезгует даже поковыряться в зубах.

— Готовь моего коня, Пано! — продолжал тем временем распалившийся сир Эммет. — Мы отправимся к башне чудища немедля!

Слава всем богам, что мы стояли около конюшни, где эту самоуверенную речь никто не мог услышать, а следовательно — не мог поднять на смех. Был полдень, и конюхи с попрошайками уже разошлись по домам, чтобы помолиться и вкусить заслуженный обед.

При мыслях о еде мой живот недовольно заурчал. Мы с господином проделали долгий путь от нашего родного края ко дворцу короля, за время которого успели растратить последние монеты. Нельзя сказать, что сир Эммет был транжирой, но распоряжаться деньгами не умел абсолютно. Это таким беднякам как я следовало трястись над каждым грошом, а молодой хозяин был не таков. Высокий, сильный и отважный, он мечтал служить в гвардии Королевства, чтобы своим мечом на поле брани доказывать свою правоту и защищать Короля. Деньги и прочие мирские блага были для него глупостью, ненужным волнением для храброго сердца.

— Но, сир! У нас совершенно не осталось еды и денег! — тем не менее запротестовал я. Пусть мой отважных господин и был образцом смелости и благородства, его желудок все же требовал пищи. — А до башни не одна неделя пути!

— Пустое, мой маленький неразумный оруженосец, — рассмеялся тот в ответ, снова выбивая из меня дух своим дружеским хлопком по спине. Его светлые кудри растрепались , а на красивом лице застыла веселая улыбка. Он был серьезен, и не собирался отступать. — Нашей кроватью будут трава и камни, а едой — кролики и перепелки. Чистое небо станет нашей крышей, а деревья стенами. Не сомневайся, это приключение придется тебе по духу.

Я позволил себе скептический вздох, обреченно седлая трясущуюся клячу господина. Та, всю свою жизнь проведшая в полях, впряженная в плуг, наверное с ужасом представляла эти самые приключения. Ибо никак иначе я не мог объяснить тот молящий взгляд, которым Матильда наградила меня, едва я успокаивающе погладил ее по морде.

Тем временем сир Эммет крутился на носках, обращая решительный взор то в одну сторону, то в другую, по-видимому представляя, как мы с ним прорубаемся сквозь полчища чудищ. За этим наблюдала компания незнакомцев, одетых дорого и броско, что безусловно говорило об их высоком происхождении. Благородные мужи как раз направлялись к конюшне, а за ними семенили слуги с тяжелыми тюками, когда они заметили моего хозяина, вполголоса почти распевающего:

— Прекрасную принцессу спасти настал наш час, — он ловко прыгал в разные стороны, с помощью какой-то палки изображая разящие удары меча. — И пусть в этом походе удача не покинет нас!

Незнакомцы расхохотались и начали тыкать пальцами в молодого юношу.

— Господа, кажется, нам с вами стоит остаться в столице, — громче всех смеялся высокий и плечистый мужчина с пышными усами и наполовину седыми волосами. — Наши с вами клинки не в силах сравниться с мастерством этого юноши.

— Вне всяких сомнений, мой дорогой друг, — вторил ему самый молодой из их компании, чья бородка выглядела острее наконечника копья. — Я даже не хочу представлять, во что превратится Дракон, стоит несчастной твари приблизиться к этому храбрецу.

Третий и последний из них, среднего роста господин с настолько благородными чертами лица, что было впору натирать их тряпкой, решил обратить внимание моего хозяина.

— Сир! — крикнул он. — Позвольте поинтересоваться, не вызволить ли прекрасную Принцессу собирается ваш меч?

«Ничего себе, — подумал я, восхищаясь этим сильным и глубоким голосом. — Да часом-другим таких речей можно покорить прекраснейшую из придворных дам!»

Сир Эммет заметил незнакомцев и, едва его взгляд зацепился за золотые значки в форме меча на их воротниках, не замедлил отвесить вежливый поклон. Палка-меч был по прежнему зажат в его сильной руке.

— Именно так, мой друг, — ответил он, с улыбкой оглядывая своих собеседников. — И с его помощью я готов сразить чудище и покорить горы ради спасения дочери нашего Короля!

Двое незнакомцев без стеснения захихикали, отчего мои кулаки непроизвольно сжались до хруста в костяшках. Как эти столичные павлины смеют насмехаться над моим господином?!

— Я рад, что такой, без сомнений, искусный воин на стороне королевства, — ухмыльнулся мужчина с лицом как у статуи. — Позвольте представить моих друзей: сир Карл, сир Берик.

Двое кивнули в знак приветствия, не убирая с лиц этих мерзких ухмылок, а я мысленно поразился. Как, скажите мне Пятеро Богов, как после этих слов можно понять кто из этих индюков Карл, а кто — Берик?

— А я — сир Монер, капитан гвардии его королевского Величества, — закончил тем временем третий незнакомец. — А кто вы, мой юный друг?

— Сир Эммет, к вашим услугам! — еще раз поклонился мой господин, а затем указал рукой на меня. — А это мой верный и отважный оруженосец Пано.

Тут уже захихикали не только высокие жители столицы, но их слуги, стоявшие позади. Что скрывать, на фоне крепких и мускулистых оруженосцев, на чьих чистых одеждах золотыми нитками сверкали гербы господ, я со своим хлипким телом и в своем видавшем лучшие годы рубище выглядел нелепо. Равно как и сир Эммет, чьи доспехи наверняка стоили даже меньше тряпок на тех же слугах наших новых знакомых.

— Занятно, — подавил смешок Монер, бросая на меня настолько оскорбляющий и унижающий взгляд, что, будь я рыцарем, непременно бы вызвал его на дуэль. — Ни разу не встречал вас на балу или на поле брани. Скажите, из какого вы дома?

Мой господин гордо приосанился и, наверняка непроизвольно приложив левую руку к сердцу, а правую — на эфес меча, произнес:

— Я сын Руперта Разящего, рыцаря королевской гвардии и Длани Короля в Южных землях близ Салатового нагорья. Мой отец перед смертью завещал мне свой клинок и доспех, велев нести справедливость и добро в земли королевства. И мы с Пано готовы пожертвовать своими жизнями ради этого!

Я восхищенно закивал, невольно вздрагивая от той волны энергии жизни, что буквально била и самого сердца молодого хозяина. И пусть матушка ругает меня, называя глупцом, но я знал, что именно этот человек станет величайшим рыцарем королевства!

Мои мысли прервал настолько громкий смех, что в нашу сторону стали оборачиваться прохожие. Трое господ и их слуги едва не катались по зеле от хохота, что сотрясал их сытые и разодетые тела.

— Так… так ты отпрыск ПьяницыРуперта?! — воскликнул седой усач, не то Карл, не то Берик.

— А я все думал, откуда мне знакома эта помятая сковорода на твоей груди! — Монер уже сдерживался и смеялся во всю мощь своего восхитительно благородного голоса. — И эта железная палка! Я помню, как Пьяница Руперт вонзил ее в сырую землю и поскользнулся на луже, отчего та сломалась пополам. Помнится, тогда кузнец едва не прыгнул в печь со смеху, когда скреплял два обломка вместе!

Я нахмурился и сделал решительный шаг к этим нахальным подонкам. Те, заприметив это, выплюнули:

— Кажется ваш свинопас сейчас разрушит столицу, сир Эммет Разящий Пьяница, — загоготал самый здоровенный слуга, показушно сложив руки на своей груди шириной с ворота. — Прошу, спасите нас от его гнева, ибо боюсь, что мой господин с его благородными друзьями будут вынуждены вступить с ним в неравный бой.

Наглецы снова загоготали, а вместе с ними и немало простых прохожих. Я сжал кулаки и сделал было еще один решительный шаг навстречу тем, кто посмел оскорблять моего господина, как сильная теплая ладонь легла на мое плечо.

— Оставь, Пано, — с улыбкой произнес сир Эммет, и я мог поклясться, что слова хамов ег даже не задели. — Мы, видимо, не в силах понять .мор столичных господ. Друзья, — обратился он уже к продолжавшим хохотать, — прошу меня простить, но нас ждет долгое путешествие и множество битв, и мы не можем медлить! Желаю вам удачи в ваших делах, и пусть Пятеро освещают ваш путь!

И, не дожидаясь, пока от смеха кто-то из трех павлинов не лопнет, раскидав свои кишки на всю улицу, он отвернулся. Взявшись на узды Матильды, на которую я успел надеть седло, юный господин легко прыгнул на спину животины и, мягко улыбнувшись, кивком велел мне следовать за ним. Я успел схватить своего ослика с дорожными сумками, и почти вприпрыжку побежал к воротам замка.

— Господин! — крикнул я, едва дворец и громкий смех остались позади. — Господин!

— Да, мой друг! — весело воскликнул тот, тряхнув кудрями. — Это действительно я, если ты только не стал оруженосцем другого рыцаря.

— Ну и шутки у вас, господин, — почти обижено буркнул я, сравнявшись с молодым воином.

— Неужели я так плохо шучу, верный Пано? — ухмыльнулся юноша. — А мне показалось, что я могу развеселить даже скучающих в столице вельмож!

— В том-то и дело, сир Эммет! — не выдержав, закричал я. Молодой господин остановил Матильду и внимательно взглянул на меня. — Почему вы позволили этим наглым насмешникам оскорблять вас и господина Руперта?! Вы ведь могли проучить их, вы могли не останавливать меня, и я бы вбил их насмешки прямо в глотки, вы бы…

— Успокойся, мой добрый Пано, — мягко, но настойчиво остановил меня господин, и в тот же миг я смутился от собственной наглости. — И мы и они идем спасать Принцессу из лап ужасного чудища. Кем будем мы, если начнем драться между собой вместо того, чтобы своими мечами и доблестью защищать Короля и его подданных?

— Но…

— И кроме того, — настойчиво продолжил сир Эммет, улыбнувшись своей заразительной улыбкой. — Они глупцы, но не злодеи. А мы с тобой должны бить злодеев, ведь именно из-за них все беды в королевстве. А глупцы… Глупцы были и будут всегда. Эта борьба, которую не может выиграть ни мой меч, ни твое отважное сердце, мой друг.

Я смутился и опустил взгляд. Благородство было лишь малой долей тех черт, что возвышали моего господина над дураками, вроде меня. Большое доброе сердце, в котором было место даже для собственных оскорбителей, — вот то, что восхищало меня в этом светлом человеке.

— А теперь, — я поднял взгляд, и уведел в руках сира Эммета его любимую флейту, которую ему подарила его младшая сестра перед нашим отъездом. Молодой господин любил музыку, а мне всегда было отрадно послушать легкую и веселую мелодию. — давай отправимся в путь. И пусть звуки этой флейты сделают твои ноги легче перышка, друг!

* * *

— Пос… постой! Прошу тебя!

Я пришел к ним, когда сир Эммет уснул сном младенца, напевая во сне очередную разудалую печенку собственного сочинения. Мы разбили лагерь в роще близ тракта, а трое господ с их слугами, что смеялись над нами в столице, сняли себе три просторные комнаты в трактире. Они спали довольным сытым сном, их стол был забит недоеденными яствами, а вонь от выпитого вина резала глаза.

Я бью в горло сопротивляющемуся здоровяку, слуге того молодого павлина с модной бородкой, и он падает на землю, тратя последние мгновения жизни на беспомощные хлюпанья кровью.

— Тварь!

Седой усач, не то Карл, не Берик, несется на меня с мечом наголо, тряся своими причиндалами, которые не спел спрятать после карусели с трактирной девкой. Он ревет от гнева, а его глаза налиты кровью.

— Глупец, — я ныряю под его меч и бью локтем прямиком в солнечное сплетение. Рыцарь королевской Гвардии выпускает клинок из рук и падет на пол, хватая воздух ртом.

— А глупость — величайшее из зол для тех, на ком висит ответственность за чью-то жизнь, — я перехватываю его голову подмышкой, а коленом левой ноги надавливаю на плечо. Резкий поворот корпуса и хруст шеи — все, что требуется, чтобы хрипы прекратились.

Монер трясется от страха, зажавшись в угол комнаты, а под его задом видна лужа. Рядом с ним лежат ножны с мечом, но рука обладателя благороднейшего из лиц, коих я встречал, не тянется за ним. Он напуган, и напуган смертельно.

— Вы последний, милорд, — почти вежливо произношу я вполголоса, а в ответ слышу отчаянный визг. Помнится, так вопила хрюшка, когда отец резал ей глотку.

— Пощади! — пищит он не своим голосом. Или своим? Кто знает этих высоких господ с их искусством притворства? — Я сделаю тебя рыцарем! Ты получишь богатства, женщин, земли!

— Я оруженосец, — качаю я головой, приравниваясь к его голове. Надо ударить быстро, иначе, чем черт не шутит, еще и побежит? — А оруженосцу нужен только господин.

— Я… я возьму тебя на службу! — не хочет угомониться Монер, пытаясь отползти в стену на своей спиной. — Ты будешь служить благороднейшему и…

— Зачем? — я позволяю себе усмешку, но быстро стираю ее со своего лица. Так, боковой ногой в висок? Да, должен умереть быстро. — Я уже служу лучшему из живущих воинов. Тому, кто спасет Принцессу и спасет все королевство. Сир Эммет — Храбрый Рыцарь, сир Монер, и это его история. А ваша, увы, закончилась.

От автора: всем чмоки, оставляйте свои критикуи, буду им рад) Ну, а, если серьезно, сам за\\метил несколько ляпов, и буду рад вашему свежему взгляду, друзья)

* * *

Денек выдался на редкость солнечным и теплым. Приятный весенний ветерок качал макушки редких деревьев и ласково трепал волосы. Мы с сиром Эмметом неторопливо держали путь к башне Дракона, и одни боги знают, как же мы все-таки надеялись победить это чудище. Но пока до этой опасности были многие и многие дни пути, а потому мы могли наслаждаться погодой и предаваться успокаивающим мыслям. Словом, это было самое, что ни есть, приятное путешествие.

— Нам с тобой, мой друг, стоит наведаться в ближайшую деревню, — вдруг произнес милорд после нескольких часов ненапряженной тишины. Я вопросительно взглянул на него. — Мне кажется, что рукоять моего клинка вот-вот отвалится. Уверен, умелый кузнец сможет вернуть мечу твердость!

— Вас трудно понять, господин Эммет, — с улыбкой отозвался я. — То вы наотрез отказываетесь приближаться к населенным пунктам, а то требуете умелого кузнеца в ближайшей же деревушке.

Сир рассмеялся звонко и громко, отчего я тоже не удержал смешка.

— Твоя правда, мой мудрый Пано! Но мы идем на сражение с великим злом, и лучше уж я останусь безвестным, чем напугаю добрых людей своим грозным видом и решительностью!

Я улыбнулся, но промолчал. Таков был молодой господин — великий сердцем ребенок, поистине наивный и доверчивый. И пусть уже семнадцать зим прошло с тех пор, как в первый раз крик благороднейшего из людей раздался в доме Длани Короля, но глаза сира Эммета все так же горели огнем отваги пятилетнего.

— А что касается кузнеца, — продолжил тем временем господин, аккуратно водя пальцем по эфесу меча. — то сердце подсказывает мне, что в ближайшей же деревне живет лучший кузнец королевства! Ведь мы с тобой собираемся стать настоящими героями, Пано, и Пятеро обязательно помогут нам в этом нелегком деле!

* * *

— Конечно есть!

Я облегченно выдохнул. Пятачок на пять домов, да три скотины — вот, что из себя представляла третья по счету деревня, в которой мы с сиром Эмметом остановились в поисках кузнеца. Как я и боялся, таковой не водился в мелких селах, а всю утварь местные покупали у бродячих торговцев. Но, видимо, удача наконец улыбнулась нам, так как старичок, сидящий на крыльце своей халупы, начал бодро кивать на мой вопрос.

— Лысый Рик, да, тот еще умелец! — восторженно бухтел дед, а глаза господина грозили затмить своим сиянием солнце. — Не сыщите во всем королевстве такого мастера! Эх, помнится, такую сковороду моей покойной женушке сварганил, крепче и ладней нет просто. Да что уж там, уверен, даже юный лорд не побрезговал бы бить врага с такой сковородой вместо щита!

— Это просто чудесно! Ты слышал, Пано? — радовался сир Эммет, едва не падая с Матильды.

— Истинно так, господин, — кивнул я. — Видимо, Пятеро благословили ваш путь и ваши надежды!

— …вот и Граг со своей шайкой не побрезговали. Да, чудесный мастер!

Клянусь всеми богами, если бы не благословение Пяти, свернуть бы нам с сиром Эмметом шеи, едва последние слова прозвучали из уст старика.

— Что ты сказал, дедушка? — осторожно спросил я.

— Да, говорю, потрясающий умелец! — с упреком, будто невнимательным внукам буркнул дед. — Я этой сковородой однажды даже волка завалил. Старый я, ничего тяжелее понять мог, вот и вдарил поганой твари прямо промеж глаз! А эта сволочь как завоет, как залает...

— Нет, добрый старец, что ты сказал про шайку? — взволнованно перебил его милорд, за что и был наказан ударом трости по лбу. В ответ я было начал закатывать рукава, чтобы проучить забывшегося старика, но второй удар палки едва не стоил мне уха.

— Совсем распоясались, сопляки! — начал ругаться старичок, угрожающе перехватив свою крепкую и тяжелую трость. — Перебивают доброго человека, хамят без причины!

— Слушай сюда, старый пень, — рассвирепел я, намереваясь подвесить хрыча на ветке дерева и вытрясти из него все ответы. — Как ты посмел ударить…

Внезапно сир Эммет больно стукнул меня по колену своим сапогом. Я запнулся на полуслове и, повернувшись к молодому господину, получил укоряющий взгляд его глаз цвета чистого неба. Мне стало понятно, что из-за моего нетерпения старик мог вообще прогнать нас со своего крыльца, и стыд заставил мой рот закрыться.

— Прости нас, почтенный, — извиняющимся тоном произнес господин, отвешивая глубокий поклон. — У нас и в мыслях не было обидеть тебя. Но кузнец действительно нужен нам, иначе мы бы не посмели потревожить тебя. Скажи, добрый человек, где мы можем найти Лысого Рика?

Старичок скептически оглянул господина с ног до головы. Приняв, по всей видимости, извинения, он громко хмыкнул и, закряхтев, начал рассказ.

— Увели его бандиты. Еще той осенью увели, — старик нахмурился, и я мог поклясться, что будь на его месте молодой мужчина, не миновать тем бандитам большой порки. — Главарь их, Здоровяк Граг, по слухам имеет какие-то делишки с теми, кто в Темных Краях живут. Девок ворует, народ грабит. У них там голов сорок, шуму много наделали, вот Король и отправляет сюда частенько рыцарей, чтобы те покарали негодяев. Да только Рик хорошие мечи и щиты делает, очень хорошие. Вот эти бандиты и похитили его, а потом заставили им щиты латать, да наконечники для стрел ковать.

Сир Эммет с каждым словом старика становился все мрачнее. Его брови сошлись на переносице, чтобы придать молодому красивому лицу вид угрожающий, будто у птицы хищной. И в этот момент я понял, что молодой господин принял для себя важное решение.

— Спасибо тебе, старик, — поблагодарил я спокойно, хоть на сердце и было нехорошо. — Скажи, есть ли другие кузнецы? Быть может, в соседней деревне…

— Где логово злодеев, добрый человек?

Я вздохнул. И еще раз. Ведь не может же такой благородный и добрый человек, как сир Эммет просто бросить этих людей и кузнеца на потеху бандитам. И мы, как отважные герои, спасем их!

«Все бы хорошо, да только сорок человек на двух нищих путников без хорошего оружия — это перебор».

— А что? — вскинулся старик, а когда понимание дошло до него, он начал размахивать руками и громко увещевать. — Даже не думай, юноша! У них мечи острее бритвы, а стрелы быстрее ветра! Десяток рыцарей не смог с ними справиться, не глупи! Рано тебе еще помирать, дурак!

В ответ на эти слова сир Эммет только решительно произнес:

— Я — рыцарь! И моя честь будет растоптана, если я не приложу все усилия для того, чтобы одолеть бандитов и спасти несчастного мастера! Если ты не скажешь мне, где находится их логово, я прочешу все леса и поля, загляну в каждую нору, но найду злодеев!

Старик недоуменно уставился на храброго незнакомца, а я только гордо улыбнулся. Пусть наивен, пусть неопытен, но какой самоотверженный человек! Мне, сыну бедняка, который делил свой кров с курами и свиньями, нет и не может быть лучшей доли, чем служить ему. Потому что отвага, что тянет его, не задумываясь о собственной жизни, спасать жизни и помогать слабым, действительно поражала. Эх, господин Руперт, видели бы вы сейчас своего сына!

— Мне… я…. — бормотал старик, не находя слов. И я прекрасно понимал его, ведь высокий господин, которому небезразлична судьба простого человека, это не просто редкость, но невиданный случай. Я мог представить, какие чувства сейчас испытывал этот старик, чьи ладони стерты плугом, а спина сгорблена полями.

— Прошу тебя, добрый человек, — успокаивающе произнес сир Эммет, присаживаясь перед крестьянином на одно колено. — позволь мне помочь тебе и твоей деревне. Будь уверен, я накажу бандитов.

— Я верю вам, юный господин, — кивнул тот в ответ, и внезапно расплакался. — Неужели Пятеро послали вас к нам, чтобы вы спасли нас? Проучите Грага и его подонков, милорд, проучите! В еловой роще, там, где раньше был солдатский схрон. Негодяи там, молодой господин, они там!

* * *

Пристанище грабителей нам удалось на удивление быстро. Благодаря солнечной погоде ближе к вечеру мы вышли на неприметную лесную тропинку, которая должна была вести к заброшенной хижине, в которой рыцари Его Величества много лет назад держали припасы на случай отступления. Война с чудищами из Темных Краев была долгой и кровопролитной, и в какой-то момент войска королевства уже готовы были отчаяться. Доподлинно неизвестно, что случилось за год, до окончания войны, но в какой-то момент монстры стали отступать, и воины светлой короны сумели отбросить тварей в те болота и пустыни, из которых те пришли.

И вот, с гордостью вспоминая подвиги героев прошлого, мы с сиром Эмметом вышли на логово грабителей. Мы засели в кустах, не хрустнув ни одной веточкой и выбрав наилучшую точку для обзора. Мы молчали.

Потому что говорить было нечего. Сир Эммет хмуро оглядывал врагов, а мой язык прилип к небу.

«Здоровяк Граг! — мысленно ругался я, проклиная забывчивость старика из деревни. — Как можно назвать ЭТО простым здоровяком?!»

Бандиты, видимо, отдыхали после ночного разбоя, храпя в своих палатках. Везде стоял запах давно немытых тел и вина. Самый близкий к нам разбойник, заснувший, привалившись к дереву в паре метров от нас, оглушительно сопел. На груди его был прочный на вид новенький блестящий панцирь, а на поясе висели ножны, с покоящимся в них кривым кинжалом. Даже на первый взгляд этот сброд выглядел довольно опасно: покрытые шрамами руки и лица, могучие толстые шеи и огромное, просто катастрофически огромное количество оружия. Как и сказал старик, в лагере навскидку было около четырех десятков человек. Непреодолимая опасность для одинокого рыцаря и его оруженосца. Но мы были готовы к бою, пусть неопытные и с плохим оружием, я был готов идти с сиром Эмметом до самого конца, а он в свою очередь лучше бы отдал жизнь, чем позорно закрыл глаза на беды простого люда. О, да, мы были готовы вступить в схватку с почти что полусотней головорезов.

Вот только к Здоровяку Грагу не был готов ни мой господин, ни мои поджилки, ни благословение Пятерых.

— Великан… — пропищал я, уже готовясь обмочиться от страха.

Огромный, просто гигантский монстр лежал прямо посередине лагеря, окруженный палатками. Его исполинское тело было не меньше двенадцати метров в длину, и будь я сыном Короля, если эти здоровенные ручищи не сжимали наполовину съеденную лошадь. Сырую, разумеется.

— Неожиданно, — шепнул с усмешкой молодой господин. Его взгляд, как и мой, был прикован к невероятному топору рядом с великаном. Это орудие больше смахивало на шутку пьяного мага, ибо на топорище могли с комфортом улечься трое человек. — Злодеи оказались сильнее, чем я предполагал.

Естественно, стало сразу понятно, почему ни один отряд рыцарей не смог покарать разбойников. О великанах мне довелось лишь читать в старых легендах, да слышать из баек стариков, которые застали какую-нибудь войну с Темными Краями. Но даже этого было достаточно, чтобы понять, какую опасность представляет собой это чудовище. Огромная сила и толстая шкура годились даже для штурма замка, а уж если эти монстры носили доспехи, то даже сотня закованных в броню конников были не в состоянии одолеть их. Куда уж изнеженным помпадурам из столицы с их золотыми клинками на воротах и украшенными камнями клинками.

Я посмотрел на сира Эммета, и наихудшие мои опасения нашли подтверждение. Его рука с нетерпением сжимая отваливающийся эфес меча, а глаза горели жаждой битвы во имя справедливости. Моя голова лихорадочно продумывала подходящие планы, которые позволят выжить хотя бы молодому господину. Но как я ни старался, расклад был в пользу грабителей. Лишком уж неравные силы должны были вот-вот столкнуться на этой поляне. Во имя Пятерых, да что же это тридцатиметровое чудище забыло в здешних…

«Но он гораздо меньше, — подумалось мне внезапно, и я зацепился за эту мысль как утопающий за бочку. — Во всех легендах и рассказах солдат эти чудища были выше крепостных стен. А этот едва достанет макушкой до верхушки ели».

Пока я раздумывал над этим вопросом, Граг оглушительно хрюкнул во сне и, почесав выпирающее кверху брюхо, перевернулся набок так, что его лицо оказалось направлено к нам. Спутанные грязные волосы упали с морды великана, и в тот же миг я едва не воскликнул от подтвердившейся догадки.

«Он же еще ребенок!» — и в самом деле, несмотря на грубые, почти карикатурные черты лица, я не увидел даже намека на бороду или усы. Засохшая лошадиная кровь заляпала морду монстра, но было легко различить, что это чудище лишь отдаленно напоминало тех исполинов с каменными лицами и густыми бородами из легенд.

В этот момент в одной из палаток кто-то зашумел. Спустя мгновение наружу выскочила обнаженная женщина, которая с отчаянным криком побежала прочь из лагеря.

— На помощь! — вопила она, спотыкаясь о коряги и спящих бандитов. Те, разбуженные криками, начали просыпаться, и мне лишь в последний момент удалось схватить рванувшего было сира Эммета за руку. — Прошу, спасите!

— Ах ты шлюха!!!

Из той же палатки, которую мгновениями ранее покинула девушка, буквально вывалился волосатый здоровяк. В его руках был окованный железом сапог, а под левым глазом расплывалось темное пятно свежего синяка. Заметив беглянку, бандит размахнулся и швырнул сапогом прямо в голову несчастной. Та, получив сильный удар, упала, как подкошенная, и больше не шевелилась.

— Зир! — крикнул один из проснувшихся от криков девушки бандит. — Какого черта вопите на весь лагерь с этой девкой?!

Граг, уже тоже очнувшийся, шумно зевнул и сел на землю, непонимающе озираясь по сторонам и протирая глаза толстыми пальцами. Упомянутый же Зир только зло сплюнул на землю и выругался:

— Эта мразь, чтоб ее распяли Шестеро, укусила меня за член и ударила шлемом!

— Что? –откликнулся еще один негодяй. — Ты же спал, как убитый! Точно помню, как твой гребанный храп перепугал всю живность вокруг!

— Я….я… — не находивший что сказать Зир тупо пялился на товарищей, одновременно потирая себя между ног.

— Разве тебя не учили не раскидывать своими чреслами где попало?! — громко крикнул тот бандит, что спал под деревом рядом с нами. — Особенно во сне и особенно во рту у шлюх!

Лагерь взорвался смехом, и пристыженный Зир хмуро поплелся за потерявшей сознание девушкой. Сир Эммет тихо зарычал и уже явно был готов броситься за негодяев, но в очередной раз остановил его твердой рукой. Непонимающий и злой взгляд господина едва не прожег во мне дыру, но я лишь умоляюще взглянул на него. В ответ я молча кивнул в сторону великана.

Едва хохот раздался над лагерем, как Граг резко дернулся и, не удержав равновесие, увесисто плюхнулся на пятую точку. Земля под ногами содрогнулась, и вся шайка спешно позакрывала рты, позабыв о неудачнике Зире. Граг тем временем успел свернуться на земле в позе эмбриона, а его тело била крупная дрожь.

— Тише, парень, тише, — один из бандитов, на вид самый старый из них, чья голова уже почти полностью блестела лысиной, а лицо — глубокими морщинами, медленно подошел к трясущемуся непонятно от чего гиганту. — Прости дураков, забыли они, что ты смеха боишься.

Сир Эммет ошарашенно наблюдал за тем, как старик успокаивал великана, который словно ребенок тихо плакал, уткнувшись носом в сгиб локтя. Мы оба мало что понимали в сложившейся ситуации, но предельно ясно был один неоспоримый факт — Здоровяк Граг имеет непонятную фобию на хохот. И, как мне показалось, этот страх был нашим ключом к победе над разбойниками.

— Милорд, — я осторожно перенес вес тела на носки, чтобы прыжок был стремительнее. — Я отвлеку разбойников, а вы нападайте на великана. Прыгните ему на спину и хохочите что есть мочи.

— Я не совсем понимаю тебя, мой верный Пано…

Но я не дал своему господину договорить. Тяжелый сапог с железным носом оказался достаточно опасным орудием, и я отчетливо видел, как из виска обнаженной девушки сочилась кровь. Если бы она умерла, то сир Эммет никогда б не простил себе этого. А, значит, действовать надо немедля.

— Готовьте свои задницы, подонки!!!

Кажется, этот крик заставил бандитов в мгновение ока позабыть про рыдающего Грага. Что до меня, то я лишь надеялся поднять свой собственный боевой дух перед лицом неотвратимой гибели.

Моя нога на всей скорости врезается в рожу ближайшего бандита, и тот падает на землю, зажимая нос с хлещущей из него кровью руками. Мгновение на то, чтобы выхватить у разбойника его короткий кинжал, я не потерял. Клинок лег мне в руку, и лишь после этого я обернулся к оставшимся тридцати девяти головорезам. Навскидку тридцати девяти, конечно.

— Ты еще кто такой?

Опомнившиеся разбойники быстрой походкой направились в мою сторону, на ходу доставая мечи, ножи и топоры. Весь их вид буквально говорил о том, что за расквашенный нос их товарища я могу расплатиться очень и очень дорого.

— Сир Эммет! — завопил я, мысленно извиняясь перед матушкой за то, что не смогу вернуться домой. — Не теряйте времени!

Я бросился вперед, кинжалом блокируя удар самого шустрого громилы с мечом. Сделав шаг немного в сторону, я позволяю врагу продолжить свой полет дальше, а сам, крутанувшись волчком, одним быстрым росчерком лезвия разрубаю его шею. Кровь брызжет на руку, и я успеваю удивиться тому, как ладно и умело сделана рукоять, не скользящая даже в таком потоке, перед тем, как столкнуться с двумя новыми соперниками. Оба бандита были выше меня едва ли не на три головы, а шириной плеч превосходили меня в длину. Но тот, что слева, слишком сильно замахнулся окованной сталью дубиной. Я прыгаю под его руку, одновременно вонзая клинок в бок.

— Мразь! — вопит второй, намереваясь отсечь мою голову своим топором. Но я успеваю пригнуться, и смертоносный удар приходится прямиком в первого разбойника. Еще один прыжок и стремительный удар означают мою маленькую победу, когда второй бандит падает на землю с кинжалом в черепе, присоединяясь к товарищу с распоротым животом.

Остальные разбойники стоят немного поодаль, обнажив оружие. Они были немного напуганы, но все же больше ошарашены моим неожиданным появлением. Однако стоило этому удивлению пройти, как негодяи набросились бы на меня всем скопом, и тогда у меня б не осталось ни шанса.

— Ты! — крикнул я, указывая пальцем на того самого старика, который успокаивал Грага, а теперь обеспокоенно разглядывал меня. — Вели своим людям сдаться, и тогда я не трону вас!

Старик не походил на опасного противника, но многочисленные шрамы и прямая осанка выдавали в нем бывалого воина. Среди этого сброда он наверняка был вожаком, и должен был тратить время на принятие решений, какими бы очевидными они ни казались. Я должен был тянуть время, пока сир Эммет подберется к гиганту, а потом… На этом мой нехитрый план, к сожалению, заканчивался.

Лысый вышел вперед и смерил меня оценивающим взглядом. Остальные быстро окружили меня, и в задних рядах я заприметил несколько лучников. Ситуация была поганая, как ни крути.

— Ты умелый воин, задохлик, — пробасил старик, и в его взгляде мелькнуло что-то, похожее на уважение. — Кто ты такой, и что тебе нужно от нас?

— Я пришел, чтобы спасти всех несчастных, которых вы похитили! — упрямо выплюнул я, прикидывая, кого из врагов ударить первым.

— Ты не похож на рыцаря, — послышался ответ. — Больше на крестьянина. Ты местный? Мы украли твою женщину?

— Нет разницы! Отважному сердцем нет дела до того, какие именно злодеяния вы совершили! Он просто карает негодяев.

Тут бы бандитам и рассмеяться, но они с опаской поглядывали на продолжавшего скулить Грага, и позволили себе только издевательские улыбки. Краем глаза я приметил одного из разбойников, который целился в меня стрелой. Плохо, плохо, плохо…

— Смелый, — довольно закивал какой-то бородач, с уважением глядя на три трупа у моих ног.

— Мы уважаем смелость и силу, незнакомец, — кивнул в ответ старик. — Иди с…

— Аха-ха-ха! Получай, дьявольское отродье!

Я видел, как молодой господин тихо, словно мышь, подбирается к Грагу. Сир Эммет запрыгнул на шею ничего не заметившего великана и с разудалым смехом своей недрогнувшей рукой вонзил отцовский меч прямо в ухо чудовищу.

Граг взревел и, вскочив, начал прыгать на месте, стараясь ухватить ловкого рыцаря. Но милорд был умен, и быстрее змеи уворачивался от ударов исполинских ладоней, раз за разом вонзая клинок в тело чудовища.

— Гра-аг! Нет!!! — завопил старик, а затем бросил на меня полный ненависти взгляд. — Убейте его!

Разом с десяток вооруженных и разозленных бандитов кинулись в мою сторону. Я едва успел пригнуться от не особо меткой стрелы одного из них и сделать перекат в сторону, как в то место, где я был мгновением раньше ударили сразу три тяжелых топора. Я с волнением бросил взгляд в сторону поглощенного схваткой сира Эммета и едва не пропустил косой удар меча, грозивший лишить мое тело головы.

— Подонок! — взревел тот самый Зир, занося клинок для нового удара, но я оказался быстрее. Резкий рывок под его руку и кинжал под подбородком оборвали жизнь насильника.

«Я должен помочь молодому господину!» — успел подумать я, прежде чем заметил неразбериху, творившуюся рядом.

Граг, ослепленный болью и страхом, носился по поляне словно охваченный огнем. Те из разбойников, что кинулись ему на помощь, разлетались во все стороны, пораженные ударами ног исполина. Сир Эммет, увидав бросившихся в его сторону негодяев, бил мечом то в левое, то в правое ухо, заставляя великана бежать туда, куда надо было ему, и давить собственных товарищей.

Воспользовавшись тем, что мои противники на секунду отвлеклись на этот кошмар, я побежал прямо на Грага, на бегу уворачиваясь от ударов и отвечая на них короткими отмашками кинжала.

— Сбейте эту мразь! Луки к бою! — ревел старик, с невиданной для его возраста ловкостью избегая смертоносных ступней великана. Двое бандитов, стоявших поодаль, по его команде стали натягивать тетиву, и я бросился в их сторону, чтобы спасти сира Эммета.

Я прыгнул прямо на разбойников, быстро загнав лезвие кинжала в горло одному, а второму выдавив глаз голыми пальцами. Руки врагов ослабели, и стрелы, вместо того, чтобы убить храброго рыцаря, вонзились в глаз Грага, который взревел еще оглушительнее и стал разбрасывать людей у своих ног с удвоенной скоростью.

Мою спину обожгло огнем, и я со стоном рухнул на землю. Старик, в чьих руках был короткий кривой клинок, буравил меня ненавидящим взглядом, и явно собирался лично убить меня.

— Сволочь! — удар, который я едва избегаю перекатом. Каждое движение отдается огнем в глубокой ране. — Песий отпрыск! Я намотаю твои кишки на горло, ублюдок!

Я пытаюсь прыгнуть под его руку и ударить сам, но старик в очередной раз удивляет меня, резким ударом ноги в скулу отбрасывая в сторону. Я не успеваю очухаться, как сразу трое бандитов наваливаются на меня, а их главарь направляется ко мне, медленно занося свое оружие.

— За всех, кто погиб сегодня, — цедит он сквозь пеньки зубов, и глаза его горят огнем. — Умри, бесчестный ублюдок!

Я дергался в руках врагов, но силы уже почти покинули меня. Все-таки трое здоровенных мужиков — это слишком много для пятнадцатилетнего меня, у которого даже борода еще не выросла. Смерть была как никогда близка, и лишь молился о том, чтобы сир Эммет смог выжить в этом хаосе, как вдруг нечто огромное и смазанное просто стерло лысого разбойника из моего поля зрения. Секунда, и вот фигура в тусклом панцире, но все так же сияющая для моего взора, двумя искусными взмахами клинка карает схвативших меня бандитов.

— Не отчаивайся, мой смелый Пано! — весело хохочет мой господин, выверенным ударом навечно успокаивая очередного разбойника. — Мужайся! Злодеи получат по заслугам!

Он улыбается так, что даже закатное солнце становится тусклой посредственностью. Сир Эммет протягивает мне руку, и я, воодушевленно поддакнув, хватаю ее, чтобы в следующее мгновение он своей сильной рукой крутанул меня вокруг себя, а я своим кинжалом и ногами раскидал успевших окружить нас негодяев.

— Мы… мы побеждаем, милорд! — воскликнул я, едва кровавая пелена сошла с моих глаз, и я увидел, что лишь шестеро испуганных до сырости в штанах бандитов еще стоят на ногах, а их товарищи либо порублены нашей двойкой, либо затоптаны сошедшим с ума истекающим кровью великаном.

— Наше дело правое, мой друг! — дуга тупого, хрупкого лезвия останавливает земной путь очередного разбойника ударом в незащищенное горло. Я схлестываюсь сразу с двумя и, несмотря на рану на спине, отталкиваю их, чтобы четкими и отточенными движениями отправить их на суд Пятерых. — Нет той битвы, где нам суждено пасть!

Проходит всего несколько минут напряженной борьбы, прежде чем я, вытерев пот со лба тыльной стороной ладони, больше не замечаю живых врагов. Горы трупов застилали своими телами поляну, и лишь мы с сиром Эмметом, тяжело дыша, озирались по сторонам в поисках врага.

— Не может… быть… — выдохнул я, падая на землю. Мое сердце билось быстрее, чем копыта боевого коня на поле брани, а пота, что сошел с меня, хватило бы на целое море. Сорок воинов с опасным и ладным оружием против сопляков в дедовских тряпках… Мы победили.

Мы действительно победили!

Я, не веря в собственную удачу, смотрел на Грага, что лежал на земле в целом озере крови и кишок. Видимо, меч сира Эммета смог безошибочно найти слабое место исполина, и эта ошибка природы погибла от кровотечения из своей уродливой морды! Преступника лежали на земле, искромсанные и раздавленные тяжелыми лапами чудища.

— Держись, мой друг, — провозгласил в ответ сир Эммет, аккуратно касаясь своей ладонью края моей раны. Я сжал зубы и сдержал стон, но эта гримаса не укрылась от него. — Подожди меня здесь, отважный друг. Уверен, кузнец и другие невольники томятся в схроне. Клянусь, не успеет Часовщик опустить песчинку в свои часы, как мы вернемся в деревню, где тебя вылечат, будто и не было этой раны!

И с этими словами молодой господин едва ли не в припрыжку побежал в сторону запертой на замок избы. А я, как последний идиот, продолжал улыбаться, не веря, что мы не только выжили, но даже одолели злодеев!

— Мразь… прокляни тебя Шестеро…

Я, судорожно дернувшись, обернулся на голос. Не может быть. Он должен был…

— Ненавижу…

Старик, тот лысый, что едва ли минуту назад заносил свой кривой меч над моей шеей, кривился в лице, его живот, скрытый под стальным нагрудником, истекал кровью, а лицо больше походило на политый кровью пень. Он лежал совсем близко, всего в пяти шагах, и харкался кровью, с ненавистью смотря прямо мне в глаза.

Я встал, игнорируя боль, и стал идти к нему. И беглого взгляда хватало, чтобы убедиться — бандит умирал, и время, отпущенное ему, уже шло на секунды.

— Мрази… будь я… моложе… — он продолжал проклинать меня, когда я делал второй шаг.

— Твари… Шестеро!.. как… — стонал он, когда я делал третий шаг, и касался рукой своего кинжала, который успел засунуть за пояс.

— Гарг… — в уголках его глаз появились слезы, едва его голова качнулась и повернулась в сторону мертвого гиганта. — почему…

— Заткнись, — прохрипел я, не в силах терпеть этой муки. В легендах Злодеи умирают без слов. В сказках герои не должны слушать эти слова!

— За что… за что вы нас так? — рыдает старик, и с каждым словом он слабеет. Я почти чувствую как капля за каплей крови из его тела вытекает жизнь. Я делаю четвертый шаг.

— Убиваете детей… стариков… что мы сделали вам…Что?! — вопит он, и кровь потоком льется через слово между его зубов. — Рыцари… У вас нет чести. Я… видел, как вы насиловали и убивали невинных. Вы пускаете кровь, как бешенные звери! За что?! Скажи мне, подонок?!

Я стою вплотную, и мой кинжал у его горла. Он умирает, и последние капли жизни он тратит на проклятья, что летят в меня.

— Знай, рыцарь… — отдышка, его тело слабо, но взгляд сильнее тысячи копий, колет больнее сотни пик. — Нер… Нер покарает вас… Вы все захлебнетесь…

Я бью, чтобы его последние слова оборвались на полпути. Я режу, чтобы его жуткое проклятье не затронуло эти земли. Но все пустое… Я бью, чтобы сир Эммет, ведущий ко мне счастливых и ошеломивших пленников, увидел только мою улыбку и услышал только мой смех.

Сир Эммет — Храбрый рыцарь. И к Привратнику проклятья старого подонка!