Хроники несвершившегося Апокалипсиса (джен)

Смерть не был уверен, что ему нужны помощники. Или последователи. Возможно он и чувствовал себя одиноким, иногда. Но обычно думать об этом долго себе не позволял. Когда все-таки думал, то не мог понять, зачем ему быть, зачем он должен существовать именно в таком виде, не было бы проще быть безымянной, не имеющей облика силой? Привязка к материальному несла только одни проблемы: смотреть на людей, зная, что все они умрут, понимая, что тебя никогда не увидят, за исключением последнего мига перед тем как уйти, что скорее всего будут ненавидеть любой намек о тебе...

Единственное, что получил Смерть от существования в теле подобным человеческому — лишь одиночество и пустоту.

* * *

Он не знал как реагировать на этих странных людей, которые кружили на поле боя, чуть ли не все перепачканные в крови, и умирать, судя по всему, не собирались, несмотря на некоторые, явно несовместимые с жизнью, ранения. Зато они пытались убить друг друга. Смерть разглядывал их, не в силах совладать с собой и собственными чувствами. Они были совершенно непохожими друг на друга, но тем не менее, у них было что-то общее. Может, почти зеркальность движений, он не знал. Происходящее... завораживало.

— Хватит, — выдохнул Смерть. Почему-то даже для него это было слишком.

Они замерли и обернулись к нему. Смерть еле удержался от того, чтобы тут же исчезнуть. Это были не люди. Он не знал кем они были, но точно не были людьми: люди не могли его услышать, для них он просто не существовал.

Несколько секунд длилось молчание, Смерть собирался с мыслями, а они смотрели на него с каким-то ужасающим любопытством.

— Кто вы? — наконец нарушил молчание один из них, который стоял чуть ближе.

Теперь Смерть не мог понять как вообще сначала отнес их к людям. Да даже несмотря на то, что их облик был близок к человеческому, они были слишком необычными для людей. Обратившееся к нему... существо кажется хотело заставить его ответить, по крайней мере Смерть поймал себя на том, что глядя в нечеловеческие серебристые глаза, начинает подбирать объяснения. Вот же.. И если это подействовало даже на него, то что же тогда будет в людьми? Стряхнув наваждение и с трудом удержавшись от хмыканья, Смерть ответил:

— Это не имеет значения. В самом деле, меня больше интересует кто такие вы двое.

И честно, и впечатление ничего произвел, кажется. А ему только формулировки оттачивать, всю эту вечность..

Ответом ему было молчание. Более того — ранее подавший голос уставился себе под ноги, а второй нахмурился. Смерть с тоской подумал, что это надолго, и как бы он не хотел просто услышать их имена — это не представлялось возможным, так как она сами, похоже, своих имен не знали... если они вообще у них были! А оставлять их здесь одних нельзя — так и будут пытаться друг друга убить. Безымянные и несуществующие. Бедняги.

Смерть задумался.

— Вам... нравится сражаться? — Наконец решился спросить он. В конце концов это было просто логично. Иначе они бы не устроили здесь — по сути — бойню.

Они ответили одновременно.

— Да.

— Нет!

И уставились друг на друга, явно с намерением продолжить начатое.

Смерть удивленно уставился на них.

— А если еще раз..? И на этот раз по очереди?

Тот, который первым и подал голос, ответил, не оборачиваясь:

— Нет, но победа одной из сторон означала захват территории. Им всем здесь почему-то хотелось иметь свою власть.

Власть, Завоевания, Победа...

Смерть кивнул.

— Да, — усмехнулся второй, — ведь что же может быть восхитительнее в целом мире?

Ярость, Войны, Ненависть...

Даже так.

Смерть слышал эти слова — нетерпеливой реальности и живущим в ней людям не терпелось узнать с чем они будут иметь дело. Но решать этим существам нужно самим, кем бы они сами хотели быть. Ну хоть, судя по выражению лиц, они это услышали. Хорошая новость.

— Завоевания? — удивленно хихикнул первый. — Мы можем выбирать?

— Полагаю, так, — до них быстро дошло, это еще лучше. И, какие бы имена они не взяли, Смерть был уверен — с ними будет интересно. В любом случае интересно.

А они тем временем подошли к нему.

— Ну теперь то вы представитесь? — улыбнулся первый. — Просто если я выбрал, например, имя Завоеватель, то... — его улыбка померкла и он вскинул руки, словно защищаясь. — Вы!..

Смерть не мог его винить: все же его боялись фактически все существа... да, именно из-за того, что существуют — но он сделал вид, что нахмурился. Мало ли.

Второй даже не шевельнулся. Он рассматривал Смерть, совершенно не обращая внимания на пытавшегося оттащить его назад Завоевателя. В глазах, за внешним спокойствием горело яростное пламя.

— Война, — медленно произнес он и тут же шарахнулся назад, сбив с ног Завоевателя и рухнув на землю сам.

Теперь Смерть мог нависнуть над ними, что он с удовольствием и сделал.

— Из-за вас двоих погибло уже много людей, — задумчиво произнес Смерть, — и знаете, что это значит?

Они не знали. А посему были напуганы. В конце концов они только что получили имена, только обрели существование, конечно им не хотелось лишаться всего этого прямо сейчас. Но тогда они должны перестать бояться... для начала.

Война рывком поднялся на ноги и уже потянулся за оружием, но был остановлен буквально подпрыгнувшим Завоевателем.

— Мы... — начал он, обращаясь к Смерти.

— Вы не знали, что делаете, — усмехнулся Смерть, — но это не освобождает от ответственности.

Завоеватель смущенно сделал шаг назад.

— Это... — попытался Война.

— Все не так плохо, — кивнул Смерть, — тем более, что теперь это и будет вашей работой.

Они пораженно уставились на него. А потом на лице Войны расплылась усмешка, а Завоеватель запрокинул голову и рассмеялся.

Всадники Апокалипсиса, прозвучало в тишине, но теперь это слышал только Смерть, Их должно быть четверо...

Смерть улыбался, рассматривая новообращенных Всадников.

Четверо Всадников Апокалипсиса. Люди их запомнят.

Четвертым Всадником оказался чуть ли не мальчишка. От чего зависел облик, Смерть так и не понял, но вот стиль поведения явно передавал возраст внешнего вида. Потому как мальчишка — Голод, поправлял себя Смерть каждый раз, его зовут Голод — сверкал восхищенным взглядом темно-голубых глаз и хвостом таскался за Войной. А значит, и за Завоевателем. Типичное поведение ребенка, пытающегося подражать взрослым... ну или хотя бы старшим братьям.

Называть Войну и Завоевателя взрослыми у Смерти просто язык не поворачивался. Смерть был реалистом и понимал, что они больше дурачатся, чем работают, но результаты уже были впечатляющими. Что будет дальше, представлять не хотелось, хотя и было чрезвычайно интересно.

Всадники подчинялись Смерти. По крайней мере поначалу. Причем его самого это поражало: Война признал его сильнейшим, а преданность Завоевателя, хоть тот и выставлял её напоказ, словно играл какую-то роль, не вызывала сомнений. Голод просто не знал, что можно как-то по-другому — такой пример перед глазами. И самовлюбленный Завоеватель и яростный в действиях Война — они практически беспрекословно слушались.

Может еще и потому, что они практически постоянно действовали вместе. Завоеватель заставлял правителей желать власти, сокровищ, подданных — всего того, что можно отобрать силой у других. Война шел всегда среди воинов — и вселял в их сердца ярость битвы и пламя ненависти. Война вдохновлял убийц, а Завоеватель был их судьей и палачом.

Кто бы посмел обвинить их в чем-то? Да, их сотрудничество было идеальным. И продолжало таким быть не смотря ни на что.

Но...

Началось все с того, что один из людей, с кем работал Завоеватель, решил в знак признательности и восхищения сделать ему подарок. И не придумал ничего лучше, чем отдать корону. На самом деле это был просто обод серебристого металла, даже без каких-либо драгоценных камней, без узоров. Но корона, по сути своей, — символ власти, Белый Всадник и есть та самая одушевленная власть, потому реакция Завоевателя была непредсказуемой. Словно сила, данная ему, увеличилась и люди, прежде просто следовавшие его советам и иногда приказам, стали будто марионетками в руках Завоевателя. Теперь ему практически не нужно было разговаривать с ними, только в самом начале, только чтобы они попались в его сети и тогда.. они становились безвольными куклами, выполняющими его волю. Отпала и необходимость постоянно находиться рядом, теперь Завоеватель мог наблюдать со стороны за делом рук своих, но он предпочел идти вместе с Войной по полям сражений и люди, до этого знавшие в пылу битвы лишь ярость и ненависть, ощущали собственную неуязвимость и безнаказанность. Это делало битвы еще более жестокими, еще более кровавыми, еще более смертоносными. Война был в восторге, а Завоеватель и не думал снимать корону. И все продолжалось, и повторялось раз за разом, все ярче, все темнее, все страшнее...

Смерть узнал об этом слишком поздно, особенно если учесть, что он как раз должен был следить за остальными Всадниками, — причем от еле разыскавшего его Голода. Тот в ужасе сбежал, когда увидел что происходит. И теперь их было не остановить. Чем таким они смогли напугать Черного, который обычно откровенно веселился, разговаривая с умирающими не людьми уже даже, а чуть соображающими скелетами, обтянутыми кожей, он не знал.

Смерть пытался вмешаться, вплоть до отчаянной попытки выгнать Завоевателя из Всадников — да кто бы ему позволил оставить лишь троих? —, но наткнулся на отпор двух воинственно настроенных Всадников. Завоеватель и Война продолжали действовать вместе. Вот только теперь наблюдать за ними было страшно.

Это был единственный раз, когда Смерть разозлился. Им было дано все! Весь мир, практически бессмертие...

Завоеватель забыл обо всем. Не думая ни о ком, ни о чем, только о собственном удовольствии, наслаждаясь, упиваясь своей властью над людьми, он продолжал подчинять себе мир.

Тогда Смерть нашел ему замену. Некоторое время назад, случайно, он обнаружил еще одного претендента — даже претендентку — на роль Белого Всадника. Пока без имени, но достаточно способную, чтобы переиграть Завоевателя.

Смерть вздохнул. Завоевателя необходимо было приструнить. И раз его свела с ума власть — что ж, значит отберем именно власть.

Ветер треплет уже давно порванный плащ, а дышать на этот раз трудно — людям сейчас не до него, они заняты, они умирают.

Последние несколько лет солнце почти не грело. Последние полгода Завоеватель слышал незнакомый смех за своей спиной. Но каждый раз, когда он оборачивался, там никого не было. Это нервировало, это сводило с ума.

Люди болели и раньше, но подобное Завоеватель видел впервые.

— Новый... всадник? — тихо спросил Завоеватель.

Война пожал плечами.

— Я видел его, издалека. Он весьма настойчив.

— Это все солнце... — прошептал Завоеватель, закрывая глаза.

Война нахмурился, но Завоеватель выглядел явно подавленно — впервые за последние... да даже за все время их существования!

— Если ты в самом деле собираешься предаваться отчаянию, — практически прошипел Война, — то вспомни, что мы вообще-то работаем.

— Я помню, — ответил Завоеватель и Войне показалось, что ветер стал холоднее. — Помню, но не пойду.

Война замер. Что должно было произойти, чтобы этот восхитительный инициатор жутких и оттого прекрасных идей, вечный победитель, его чокнутый на власти брат Завоеватель, отказался действовать?

— Завоеватель, — Война постарался вложить в одно слово все, что хотел сказать, но для чего не находил слов.

— Нет, — мотнул головой Завоеватель. Казалось, что Белый просто ничего не слышит. — Иди один.

— Завоеватель, — отчаянно провыл Война, — я не о том, — Завоеватель приоткрыл глаза и тут же отвернулся, не в силах смотреть на замешательство во взгляде Войны.

— Почему ты..?

— Я хочу пойти к нему, — голос Завоевателя звенел от злости, — найти его. Он... он смеется, понимаешь?!

Война сжал кулаки. Как может кто-то даже просто сметь думать о том, чтобы смеяться над кем-то из них. А тем более над Завоевателем! И гораздо хуже: довести его — их! — до временной недееспособности. Их — ведь Война не представлял как работать в одиночку.

— Я пойду с тобой, — заявил он.

Завоеватель задумчиво покосился на него и покачал головой.

— Не стоит.

— Это не обсуждается.

Завоеватель вздохнул, но не стал протестовать. Он понимал, что все равно встреча, настоящая встреча произойдет только один на один.

На лице Чумы застыла полубезумная усмешка, когда он навис над Завоевателем.

— Чувствуешь? Чувствуешь как твое время кончается? — хрипло рассмеялся Чума.

Завоеватель прошипел что-то сквозь стиснутые зубы. Чума на это только хмыкнул.

— Ага, — произнес он, буквально вдавливая Завоевателя в землю, — вижу, чувствуешь. Ну и как ощущения, Белый?

— Что теперь, убьешь меня?

— Нет-нет, — сверкнул глазами Чума, — не убью конечно, о чем ты вообще. Ведь я победил. Ха! Победил вечного победителя! Что может быть лучше?

— А еще ты просто не сможешь меня убить, — монотонно бубнил Завоеватель, — Мы практически бессмертны. Но ты это узнаешь, это придет со временем...

— Что ты там бормочешь?!

— Говорю, — чуть громче заговорил Завоеватель, — что лучше бы тебе было оставаться женщиной. Тебя бы может полюбили...

— Замолчи! — Чума закричал, срывая голос. — Ты все равно больше не всадник! Заткнись!!

Завоеватель мрачно усмехнулся.

* * *

Смерть бесшумно шагал к сгорбленно сидящей одинокой фигуре. Впервые за историю. Он должен забрать Всадника? Нет, еще рано. Еще слишком рано.

— Господин... — раздался еле слышный шепот Завоевателя. — Вы пришли... за мной?

— Не сейчас, — ответил Смерть, садясь рядом. Глаза Завоевателя странно блеснули.

— Мне дан еще шанс?

Смерти очень хотелось уйти, прямо сейчас, оставить бывшего всадника одного со своим отчаянием, не давать ни намека на надежду, ни на что, пусть сдастся, пусть смерит свою гордыню вечным ожиданием конца...

— Господин..?

Но нельзя, нельзя! Нельзя уходить после того, как буквально за руку протащил Чуму в Всадники. Собственноручно сбросил Завоевателя с пьедестала в бездну. Нельзя уходить сейчас, надо закончить...

— У тебя осталась одна вещь, которая должна принадлежать Белому Всаднику.

Завоеватель сжался. Корона, символ власти. Он никогда не расставался с ней. Чума не требовал корону, просто не знал, что она существует.

— Ты отдашь её...

— Да, Господин, — обреченно прошелестел Завоеватель, склоняя голову.

«А ведь это для него хуже, чем уход из четвертки, даже чем окончание существования...»

— Я не договорил! Да, ты отдашь её. Но сам. Я не стану требовать этого немедленно. 

Завоеватель вскинул голову и Смерть в который раз за сегодня пожалел, что вообще затеял все это.

— Когда же, Господин..?

Давай, Завоеватель нам всем еще нужен, правда? Говори. Остальные нам тоже нужны. Так говори же!

— Когда поймешь, что её обладатель не будет злоупотреблять властью.

— Когда пойму...

Пауза.

А потом Завоеватель выпрямился и на лице заиграла еле заметная улыбка.

— Да, Господин.

Но как бы давно это не было, нужно было еще кое-что...

Наверное, сложно представить себе такую сцену.

Конец света от такого не наступит, конечно, но человеческий разум — странная штука, никогда не знаешь как него что-то повлияет. А уж предугадать изменения в общемировом сознании при таком раскладе тем более невозможно.

Можно бы было сказать, что там было ночное небо. Можно, если бы видна была хоть одна звезда. Небо, иссиня-черное, абсолютно чистое, в том числе и от звезд и луны. Тем не менее, от него исходил свет, чуть серебристый, или, может это все вокруг было из серебра? И тишина, такая же пустая, созданная, кажется, специально, чтобы давить на разум, чтобы выводить из себя.

Поле старой битвы. Поле вечных битв. Залитое кровью побежденных. Если туда приходили двое — уйти мог только один.

Впрочем, не всегда.

Сегодня была одна из ночей, когда что-то решалось.

На некотором расстоянии друг от друга стояли две фигуры. Не настолько близко, чтобы раздражать противника, но достаточно, что бы разговаривать, не повышая голос.

Выглядели они почти одинаково. Да, почти, так как оба по внешнему виду походили на людей. Для этого места уже привычный облик. Одеты в просторные плащи с капюшонами, которые, к сожалению, не скрывали их лиц.

Одна из фигур стояла прямо, со спокойной уверенностью. И, хотя, лицо освещал серебряный свет, в глазах ничего не отражалось. Если приглядеться, можно было заметить тусклый блеск от короны. К груди фигура прижимала лук и единственную стрелу.

Второй силуэт чуть горбился и смотрел исподлобья. В одной руке у него был старый и зеленоватый на вид меч, а другой он пытался натянуть капюшон как можно ниже.

Так они стояли много лет. Для них это все равно была одна ночь.

Наконец, один из них не выдержал.

— Ты же понимаешь, что это не имеет смысла! — крикнул он. — Мы может стоять тут вечно, но ничего не решится!

— Решится, — возразил второй. — В самом конце. Мы оба не сможем уйти, ты же знаешь.

— Это глупо!

— Нет, так должно быть.

Фигура с мечом вздохнула. Что бы там плохого про него не говорили, к «самому концу» он относился с отвращением. Зачем, в самом деле? Да, все менялось, и не всегда в лучшую сторону, да, и ему пришлось меняться и даже менять имя, самое глупое что может быть, наверное... Но мир ему нравился.

А этот... «коронованный» застрял мышлением в такой глубине веков... Нет, он не был плохим, или упрямым или еще что-то в таком роде — просто он не мог быть другим. А ведь в других обстоятельствах... Нет, в других обстоятельствах он... его самого бы не существовало, а посему надо победить, надо вернуться.

«Коронованный», чуть улыбнувшись, развел руки в стороны.

— Мы можем решить все сейчас.

«Мечник» промолчал. Сейчас... Это звучало так заманчиво. Он даже не знал, что творится в мире, а как хотелось вернуться. И этот балахон. А меч? Когда он последний раз пользовался им? Но сражаться один на один с лучником. Лук против меча. Тот никогда не промахивался, а ему еще надо было сократить расстояние для удара... Он вообще правильно держит оружие..? Когда же это было в последний раз?

— Чума?

Точно. На секунду перед глазами всплыли все воспоминания. Именно тогда он последний раз брал в руки меч.

— Нет, — тихо отозвался «мечник», — уже давно нет. Проще — Мор.

Лучник, казалось, растерялся. И устало закрыл глаза. Руки опустились.

— Я многое пропустил..

— Это не твоя вина, — Мор с усмешкой посмотрел на небо. — Кто же знал, что будет именно так..?

Они помолчали.

— Может, все-таки уйдем отсюда? — протянул Мор, раздумывая о том, сможет ли он отвлечь противника болтовней.

Полшага вперед.

— Оба? — лучник внимательно разглядывал тетиву.

Шаг.

— Конечно!

Еще пара шагов.

— Нет, — резко произнес «коронованный», вскидывая лук.

Мор отшатнулся, ожидая дальнейшего с ужасом. Но стрела пролетела совсем рядом с лицом, не задев его самого. От порыва ветра сорвало капюшон.

— Ты.. ты же..!

Завоеватель пожал плечами.

— Ты вообще не собирался в меня стрелять! — Попытался закричать Мор, но от шока получалось только хрипеть. — С самого начала!

— Зато, — Завоеватель мрачно усмехнулся, — теперь ты вполне можешь меня атаковать.

— Знаю. Но, — вздохнул Мор, — не сейчас. Когда-нибудь потом, — шептал он, — обязательно. Я подожду.

Меч упал на землю.

Человечество ни дня не может прожить без того, что бы не изменить еще что-нибудь. Все, что угодно. Все, что попадется. Все.. и всех.

На самом деле Чума не мог ожидать, что именно он встретит нового всадника. Так что конечно, он растерялся, когда из одного из горящих домов выбежал ребенок и спрятался за него. Это произошло довольно быстро, но Чума отметил, что одежда на ребенке — кажется, это был мальчик, — тлела, а волосы выглядели так, словно мгновение назад горели.

Мальчишка всхлипнул и Чума опустился рядом с ним. Конечно, он не умел утешать — да и с чего, собственно? Не Всадникам же, среди которых он был младшим, у него на плече рыдать –, но хотя бы попробовать поговорить с ним было необходимо. Мальчик поднял глаза и Чума еле сдержал изумленный возглас. В глазах горел огонь. Не отражение языков пламени, а огонь всего мира.

Сначала Чума не понял, что мальчик вообще что-то говорит.

— Что?

— Это конец света? — дрожащим голосом, но с каким-то удивленным предвкушением спросил мальчик.

Чума задумался. Что он должен был ответить? Что люди не смогли найти ничего лучше от дальнейшего распространения болезни? Что города горят только потому, что люди боятся?

А ведь мальчишка ждал ответа, смотрел, затаив дыхание, не обращая внимания кричащих что-то в отдалении людей.

— Нет, — ответил Чума и почувствовал как вокруг, вместе с погасшим в глазах пламенем, схлынул жар горящих зданий. — Пока нет, — добавил он и мальчик улыбнулся.

* * *

Голод смеялся. Видимо его забавляла ситуация. Сказать точно было сложно — в последнее время Голод смеялся настолько часто, что Чума время от времени начинал беспокоиться — а не сошел ли Черный Всадник с ума?

— Как, ты сказал, он представился? — с улыбкой переспросил Голод.

Чума вздохнул и подавил желание побиться головой об стену. Разговоры с Голодом сводили его с ума, а тот, казалось, не обращал внимания какое впечатление производит, либо, как иногда думалось Чуме, издевался специально. Поймать его на этом было невозможно, но ощущение насмешки исчезать не желало.

— Пожар, — ответил Чума и тут же скривился, заметив что Голод снова начинает улыбаться.

— Не смотри на меня так, — фыркнул Голод в ответ на кривляния Чумы. — Я хочу сказать... это странное имя.

— А у нас нет? — огрызнулся Чума, который никак не мог уследить за логикой коллеги. А была ли там логика вообще? — Или ты по себе судишь? Раз взял моду менять имена каждые полвека..! Человеческие имена, Голод! Нравится, да?!

Голод дернулся и мысленно закатил глаза.

— Ты специально всегда переводишь на это любой разговор? — уточнил он. — Неужели тебе это так не дает покоя?

Чума зашипел, но не ответил.

— Мы поговорим об этом, обязательно.

— Ладно, — выдохнул Белый. — Хорошо. Тогда... Что странного в Пожаре?

— Время, — произнес Голод и, не дождавшись никакой реакции, кроме еще больше нахмурившегося Чумы, продолжил. — Почему именно сейчас? Опасность от него, хоть и значительна, но не настолько... Он был бы более уместен раньше, не находишь?

— Возможно, — задумавшись, буркнул Чума, — но он ведь в перспективе Красный Всадник...

— Красный. И тогда он должен сменить Войну...

* * *

— Ходят слухи, что в городе кто-то травит местных жителей, — Голод, прищурившись, смотрел в окно, не особо обращая внимания на собеседника. — Причем различие в рассказах только в именах потенциальных виновных...

— Почему ты не думаешь, что это Мор? — Пожар раскачивался на стуле. — Травить людей в его стиле.

— Он бы обязательно начал хвастаться, — Голод вздохнул. — Да и не мог он, я видел его недавно где-то поблизости. А вот ты там был, — теперь Черный Всадник смотрел на Пожара, — и я не верю, что тебе это бы неинтересно.

— Было, — признался Пожар. — На самом деле, мне показалось, это кто-то из наших...

Голод вскочил так резко, что Пожар не удержал равновесие и завалился назад.

— Новый? Ты уверен?

— Да, — растерянно произнес Пожар, поднимаясь с пола, — да, уверен. Там был еще и Мор, — быстро добавил он, когда понял, что Голод собирается бежать туда со всех ног. — Я потому и решил, что это его рук дело.

Черный замер.

— Да чтоб его!

* * *

Мор тоже слышал разговоры о неизвестном отравителе и, честно говоря, злился — неужели люди думали, что могут выполнять его работу лучше его самого? Но чем дольше он бродил по городу в поисках возомнившего о себе неизвестно кого идиота, тем отчетливее понимал — люди тут вообще не при чем. Это был кто-то такой же как он сам, такой же как все они... Всадник.

На самом деле основной ущерб был нанесен не сколько людям — те быстро поняли откуда лучше не брать воду — сколько реке и животным. Реку — естественно! — никто очищать не собирался, люди не способны на такое, и в обычное время Мор обязательно бы воспользовался бы этим, как обычно пользовался человеческой безалаберностью, но... но он продолжал искать. И когда все-таки нашел — не мог поверить своим глазам. Новенький был, казалось, еще младше Пожара, когда Белый встретил его впервые, по крайней мере он выглядел меньше. Угловатая фигурка на фоне серых улиц смотрелась с одной стороны на своем месте, а с другой — чересчур светлой.

Пока Мор пытался справится с удивлением, ребенок заметил его присутствие и теперь испуганно и возмущенно рассматривал Белого Всадника.

— Вы не должны меня видеть! — сообщил ребенок, пятясь, когда Мор подошел ближе. — Не должны же! Так не честно...

Мор попытался изобразить хотя бы подобие улыбки. Остальные Всадники не слишком любили его, даже Пожар постарался сбежать как можно дальше от него... Возможно, хоть на это раз ему повезет.

— Если ты не хочешь, чтобы тебя видели люди, они не будут тебя видеть, но от таких как я ты скрыться не сможешь.

«Пока что, — добавил он мысленно, — ведь Завоевателю это как-то удалось...»

Ребенок удивленно заморгал. Глядя на растрепанные, грязные, но все равно светлые волосы нового вероятного всадника, Мор с неприятным ощущением понял, что это — его будущая замена. Конечно, этого ждать еще долго, но что может быть действительно «долго» для почти бессмертных?

— А? То есть вы не человек?

Вот только сейчас это просто ребенок.

— Я всадник Апокалипсиса, — ответил Белый. — Моё имя Мор.

— Ой, — снова попятился ребенок, — вы из-за реки пришли, да? Когда люди пили из неё, они начинали болеть, я видел... — и он затараторил, не давая Мору вставить ни слова. — Я, наверное, не должен был вмешиваться, это же ваша работа, да? Но я не знал, а река была стала такой красивой, я просто хотел сделать её еще красивее..!

— Что? — ошалело переспросил Мор, но не смог сказать что-то еще, так как мальчишка обхватил его руками и посмотрел на него снизу вверх так жалобно, что Белый даже не попытался освободиться.

— Ты, — Мор попытался взять себя в руки, — что ты делаешь?!

Может быть это прозвучало слишком грубо...

— Ну, — тихо произнес ребенок, — я видел, как люди делали так и подумал, — он запнулся и попытался отстраниться, но Мор фыркнул и подхватил его на руки. — Ой! Зачем вы..?

— А ты зачем? — Перебил его Мор, которого теперь обнимали за шею — и нельзя было сказать, что ему это неприятно. — Я тоже много чего видел... и побольше чем ты, — насмешливо добавил он.

— О, — мальчик чуть подумал и все же спросил, — так вы не злитесь?

— Ну, а что, должен? — вздохнул Мор. — И за что же мне на тебя злиться?

— Вам виднее...

* * *

Бонус: http://www.pichome.ru/image/ToN

Загрязнение потер глаза.

— Это... удивительно! Я никогда не видел ничего подобного.

— Нравится? — прошелестел рядом с ним голос.

Мальчишка закивал.

— На белом фоне все здесь смотрится по-другому! А... А как вы это сделали?

Ответом ему был только смех.

— Не скажете...

— Нет.

— И кто вы такой тоже не скажете? — печально вздохнул Загрязнение.

Голос помедлил.

— Позже. Но ты узнаешь.

— Правда?

— Конечно. Должен же я быть лично знаком с таким милым Всадником, нет?

— Оу...

— Не комплексуй, малыш. Ты тоже так научишься.

— Научусь?

— О да. И это будет прекрасно... как считаешь?

— Безумно прекрасно, — улыбнулся Загрязнение, — просто безумно...

Небольшая зарисовка, которая не может быть отдельной работой. Возможно, так даже лучше. :)

Если вы встретили...

Завоевателя.

Обнаружив Завоевателя у себя дома, попытайтесь вспомнить — может вы глава какой-нибудь страны, или, хотя бы, населенного пункта? Если так, то все в порядке, Завоеватель тут по делу. Можно поинтересоваться что он у вас забыл. Тон и слова лучше подбирать исходя из масштаба находящихся под вашим руководством владений — чем больше, тем наглее.

Если вы все-таки никакой не правитель\\король\\президент\\мэр, и даже не глава детсада, то лучше слушать его очень внимательно и не перечить — в жизни вас ожидают огро-о-о-омные перемены. Готовьтесь!

Другое дело встретить Завоевателя на улице. Конечно, сомневаюсь, что такое произойдет и он будет в городе один, что ему там делать? Скорее всего он будет или со Смертью (сверните куда-нибудь подальше и даже не думайте думать о чем они могли бы говорить), или с Войной (вы, вероятно, это знали — Война просто так, без предупреждения, по городам не гуляет. Так что непонятно — что вы там забыли?).

Есть шанс наткнуться на Завоевателя зимой, в какой-нибудь заснеженной глуши. В этом случае не беспокойтесь, наш Всадник подрабатывает Морозко... только без посоха. :) Можете даже с ним поговорить. Скажите что-нибудь восторженным тоном по поводу погоды (особенно в метель) и вы точно поладите.

Войну.

Бегите. Серьезно. Пока не поздно, бегите.

Хотя что вы забыли в месте, где можно встретить Войну? Так что скорее всего даже бежать уже поздно.

Если Война хочет с вами поговорить, то вы точно глава государства, либо армии. Ну, или понравившийся ему убийца. В первых двух случаях... вы знали, что делали и нечего удивляться появлению Войны. В последнем же — удачи! Это единственное, что вам поможет.

Голода.

Не знаю как вы отличите Голода от остальной толпы, но если так, то вам выпал восхитительный шанс обсудить ваши любимые книги\\фильмы\\комиксы\\музыкальные группы\\сериалы\\что-то еще с тем, кто точно во всем этом разбирается.

Просто имейте в виду — не соглашайтесь идти с ним в кафе и никогда, ни-ког-да, не общайтесь больше нескольких часов подряд. Часы быстро перетекают в дни и недели, а Голод способен любезно разговаривать как и с вами, так и с вашим изможденным полутрупом.

Мора.

Если вы увидели Мора, то смиритесь — вы чем-то больны. Были до этого, либо заболели прямо сейчас. В любом случае, лучше сходить к врачу — не знаю, правда, к какому, ну вы разберетесь, думаю. И да, заметили его — уходите. Быстро, но невозмутимо. Вы ничего не видели.

Если он направляется к вам, ни в коем случае не убегайте — иначе никакие врачи вам уже точно не помогут. Подождите, может он сам расскажет чем вы больны. Если Мор что-то спрашивает, старайтесь отвечать подробно и четко. Может повезет и это будет какой-нибудь, из безобидных, грипп...

Если вы встретили Мора в больнице — не удивляйтесь, он скорее всего там работает... возможно даже в штате.

Если сами лежите в больнице и замечаете, что Мор часто бросает на вас заинтересованные взгляды, то постарайтесь узнать у врачей — что такого странного с вами.

И не отчаивайтесь!

Пожара.

Убедитесь, что рядом нет взрывоопасных предметов. Нет? Отлично, можете спокойно продолжать заниматься своими делами — Пожар вас трогать не будет. Плевать ему на людей. Если же рядом все же есть что-то такое — уходите оттуда на максимальной скорости.

Если вы видите, как Пожар выбегает из какого-то здания — последуйте его примеру, бегите. Даже если ничего не произойдет — лучше почувствовать себя идиотом, чем оказаться в огненной ловушке.

Разговаривать с вами Пожар будет только в одном случае — если вами заинтересовался Загрязнение.

Загрязнение.

Считайте, что вам повезло. С ним вы можете общаться практически без страха, он никогда не будет пытаться вам навредить, скорее наоборот — если вы поладите, то он поможет вам избежать части неприятностей от остальных Всадников.

Не пытайтесь подкалывать его насчет Гринписа, Дня Земли, и прочих экологических штучек. В Гринписе он состоит практически с самого его основания, а День Земли вам, в таком случае, придется праздновать, даже если не захотите. Заставит. :D

Имейте в виду, что несмотря ни на что — он любопытен и талантлив в науках... попросите его в чем-нибудь вам помочь — точно не откажет.

Загрязнение — единственный Всадник, который может считать людей своими приятелями всю их жизнь, так что смотрите — при долгом общении есть вероятность проникнуться его существованием... следите дома за порядком! :)

Смерть.

Скорее всего вы умерли, или скоро умрете. И чем-то заслужили личное присутствие Смерти... Впрочем, если до этого вы видели какого-то другого из Всадников, то может это и не за вами. Постарайтесь тихо уйти.

Если все-таки именно за вами, то беспокоится уже незачем. Можете что-нибудь спросить, если хотите. Не факт, что Смерть вам ответит, но хуже точно не будет...

«— Что будешь делать, когда ядерная зима наступит?

— В снежки играть.

— Ядерная же!

— Ну, щупальцами.»

Всадникам не нужно было спать. Так что Загрязнение конечно же не спал. Он просто лежал с закрытыми глазами и рассматривал картины несуществующего. Это же не могло означать,что он видел сны?

Оказывается, могло. Поэтому он все-таки спал, спал свернувшись калачиком под старым высохшим деревом на берегу реки. Открывавшийся оттуда вид мог бы быть восхитительным с точки зрения человека, если бы не плачевное состояние самой реки. И люди по большей части морщились, глядя на все это.

А Загрязнение улыбался во сне. Ровно до тех пор, как раздался голос:

— Вот вечно ты заберешься в какую-то глушь, хрен потом найдешь.

Загрязнение приоткрыл один глаз и увидел склонившуюся над ним мужскую фигуру со смутно знакомым лицом.

— Ты спишь что ли?

— Ага, — и младший из всадников перевернулся на спину, открыв глаза. — Что вам надо?

— Наглый, — хмыкнул пришедший, — так даже лучше. Мне вот говорили, что ты ни на что не согласишься, но чувствую, обманули меня.

— Вы Война? — вздохнул Загрязнение. Дождавшись кивка, он печально улыбнулся. — Я вас знаю. Но я тут вообще при чем?

— А вот увидишь, — Война прищурился, — если перестанешь валяться и пойдешь со мной.

— Я не разбираюсь в оружии.

— Это совершенно неважно, — отмахнулся Война, — главное что я разбираюсь. От тебя другое требуется, — и Красный всучил Загрязнению кипу бумаг.

— Мда? — пробормотал блондин, пытаясь разобрать записи. — Что это вообще? Нет, то, что это явно секретные документы и так понятно... Но просто — что?

— Разработки ученых. Но что-то у них там не получается. Ты наверняка сможешь понять что именно не так.

— С чего вы взяли? — поинтересовался Загрязнение, поднимая глаза от рядов теоретических вкладок и формул.

— А я по-твоему не знаю, кто бегает по лабораториям и заводам, — Загрязнение на это смущенно улыбнулся. — Мне остается лишь удивляться таким талантам... и совершенному нежеланию их развивать.

— Я художник, — возразил блондин.

— Да-да, ты художник, — покивал Война. — Может применишь свои «художества» к этим листам?

— Это интересно, — признал Загрязнение, — но здесь только теория...

— Так ты разобрался? — перебил его Красный.

— Что? Да, конечно.

— А объяснить кому-нибудь сможешь?

Загрязнение удивленно уставился на Войну.

— Ну д-да...

— Отлично! — Война резко поднялся. — Вот теперь пойдем. Поможешь людям.

— А что это будет?

Война ухмыльнулся.

— Узнаешь. Тебе должно понравиться.

* * *

Небо, затянутое странной дымкой — она, конечно, уляжется, но пока висит в воздухе -, через которую почти не проникает свет. Разрушенные огненным вихрем дома. Отброшенные взрывом обломки.

Нет, не все было разрушено.

Чуть дальше, если приглядеться, можно было рассмотреть целые здания. На некоторых стенах, как тени, замерли навсегда фигуры людей.

Загрязнение заворожено разглядывал пейзаж, не смея шевельнуться, словно опасаясь, что сейчас — да-да, вот сейчас! — он моргнет и все исчезнет, рассыпется в прах.

Это действительно было красиво — следы от черных капель на земле и стенах. Отвратительно прекрасно, до дрожащих пальцев и боли в груди...

— Загрязнение!

Блондин вздрогнул и обернулся. Вопреки его опасениям, ничего не исчезло, зато сзади, на фоне этого пейзажа, стоял Мор и усмехался.

— Любуешься на дело рук своих?

— Я... да, кажется, — Загрязнение медленно вдохнул, воздух казался ему таким сладким... Мор, прищурившись, наблюдал. — Но ты здесь тогда что делаешь?

— Ах, это, — протянул Белый Всадник. — Да просто ты каким-то образом каждый раз влезаешь в мою сферу деятельности!

— Но, но я же... , — Загрязнение дернулся было, но подошедший Мор не дал ему никуда уйти, — Что именно случилось? — шепотом спросил блондин.

Глаза Мора яростно горели.

— Я покажу.

— Что это? — Загрязнение безуспешно пытался слиться со стеной.

Конечно, люди их видеть не могли, но блондину казалось, что те знаю о их присутствии и просто мрачно игнорируют.

— Лучевая болезнь, — фыркнул Мор. — И заметь, это не я сделал.

— Тогда... я виноват?

— Получается, так.

— Мор..

— Ну что?

— Таких много?

— Я не считал, но да, прилично.

Загрязнение вздрогнул.

— Что?

— Я не хотел...

— Что?!

Даже в шуме человеческих голосов всадникам казалось, что повисла звенящая тишина. В которой совершенно жутко прозвучало тихое:

— Не говорите ничего...

После этого дернулся даже Мор, чего уж говорить о Загрязнении — тот уставился на появившуюся фигуру совершенно диким взглядом.

Мор что-то прошипел, из чего блондин разобрал только «Смерть...». Значит это..

— Я хотел познакомиться, — задумчиво произнес появившийся, кивая Загрязнению, — и совершенно не думал кого-либо пугать... — блондин сделал шаг назад. — Ну ладно. Ты совершенно прав, я Смерть. А ты Загрязнение, так ведь?

— Д-да..? — Загрязнению было не по себе. Очень сильно не по себе. Вокруг были люди, рядом стоял Мор, прямо на него смотрел Смерть... Страшно. Жутко. Неотвратимо.

— Чувствуешь себя виноватым? — уточнил Смерть. — Напрасно. Из-за всех умирают люди. У вас с Войной получилось довольно впечатляюще. Современные технологии, — старший Всадник с усмешкой покачал головой.

Потом Смерть потрепал Загрязнение по голове, шепнул «Удачи!» и исчез.

Блондин несколько секунд смотрел в пространство пустыми глазами, потом затравленно огляделся и, рухнув на колени, закричал.

* * *

Мор смотрел на рыдающего от ужаса на полу Загрязнение, но вовсе не спешил утешать его. Младший из них, он умудрился спеться с Войной, даже улучшить его идеи, да еще и снова влез, пусть и сам того не подозревая, в его, Мора, сферу деятельности. Облучение радиацией... лучевая болезнь, но созданная случайно! Неудивительно, что Смерть заинтересовался. Белый Всадник скрипнул зубами. Если Загрязнение захочет, то легко обгонит его.

Мор обдумал это. «Если» все еще давало какой-то шанс, но Смерть мог нарушить все законы статистики, а ко всему прочему повлиять на психологию и здравый смысл. Загрязнение испугался собственной силы, вернее того, к чего может привести её использование, и добровольно он не будет пытаться стать официальным Всадником... К сожалению, оставался Смерть — если тот решит, что мальчишка подходит на роль Белого Всадника больше, то сделать скорее всего ничего не удастся. Если бы младший не был именно Белым, Мор сам с удовольствием работал бы с ним... такой потенциал. А так — всего одна возможность: запугать Загрязнение окончательно, до добровольного отказа пользоваться хоть частью своих сил. Вот. Вот это хорошая идея.

Белый Всадник опустился на колени рядом со всхлипывающим уже Загрязнением, приобнял его за плечи и принялся шепотом описывать все, что происходило в городах после бомбардировок...

В этом доме обычно стояла тишина. Никогда не играла музыка, не бормотал телевизор, не было слышно разговоров. И этот странный дом люди старались обходить, даже если для этого приходилось делать огромные крюки. От дома веяло холодом.

Вечная, жутковатая тишина... но не сейчас.

— Ладно, ладно. Я попробую еще раз. Э.. йафь-тлай-кюдл?

Загрязнение расхохотался.

— Нет, — хмыкнул Пожар. — Ты то как это выговариваешь?

Блондин растерянно пожал плечами.

— Так и выговариваю. Слово как слово.

— Ну-ну... Скажи еще раз.

— Эйяфьядлайёкюдль, — улыбнулся Загрязнение. — И не так уж и плохо у тебя получается, на самом деле.

— Не увиливай.

— Я и не увиливаю. Как ты вообще это представляешь в нашем случае? Спрятаться за шкаф?

Пожар осклабился.

— Да-а-а, чтобы нам потом головы поотрывали за испорченные вещи.

— И за книги, — Загрязнение аккуратно постучал ногтем по стеклу.

— Что, у тебя тоже проблемы с книгами?

— Угу. В твоих руках они должны сгорать, правильно?

— Точно, горят, — Пожар пожал плечами, — а у тебя то что?

— А, — Загрязнение вздохнул, — текут и стираются чернила.

— У остальных таких проблем нет.

— Электронные книги еще никто не отменял.

— Не скажи. По крайней мере попробуй доказать это Голоду.

Загрязнение удивленно заморгал.

— А при чем здесь Голод? Он же целыми днями с ноутбуком ходит.

— Ты же не знаешь, — протянул Пожар, — у него была огромная библиотека... А ты в то время все с Мором тусовался.

— Была, говоришь... И где она теперь?

— Что-то продал, что-то так отдал. Говорит, держать негде.

— А...

Они помолчали.

Загрязнение разглядывал корешки книг сквозь стекло, Пожар барабанил пальцами по столу.

— А может вы мне скажете, что такое секретное обсуждаете, что заперлись?

Синхронно вздрогнув, младшие всадники повернулись к двери и увидели мрачного Завоевателя.

— Ну так что? — альбинос прищурился.

Пожар и Загрязнение переглянулись.

— Э-э-э-э-э...

— Понятно, — процедил Завоеватель, но насмешливо сверкнувшие глаза его выдали, — болтайте дальше, — и он захлопнул дверь.

Загрязнение выдохнул и сел на пол. Здесь, в доме Завоевателя, хотелось спрятаться как можно дальше, так, чтобы хозяин не нашел. Бессмысленно, тот всегда знал кто где находится. Не только в пределах дома, но и вообще всегда. Он, если хотел, мог видеть через стены и открывать любые двери. Жутковатые способности для тех, кто живет с Завоевателем рядом.

Пожар покосился на Загрязнение и усмехнулся.

— Напомни, какого ты здесь живешь?

Загрязнение в ответ лишь дернул плечом.

— Я бы на твоем месте поскорее свалил отсюда...

— Но ты не моем месте, — практически прошипел Загрязнение, — и я остаюсь!

— Ты псих, — Пожар вскочил и ткнул пальцем в поднявшегося с пола Загрязнение. — Оставаться с этим...

— Не имею ничего против, — отмахнулся Загрязнение. — А тебе надо меньше пить.

— Это... это... Да чтоб тебя! — зарычал Пожар, хватая Загрязнение за футболку. — Ты не понимаешь что ли? Он сейчас ничего из себя не представляет! — И, не обращая внимания на пытавшегося освободиться Загрязнение, перешел на хриплый вой. — Он существует за счет других, за счет нас! Если ты останешься с ним надолго, то вообще исчезнешь, слышишь?!

— Я знаю, — тихо произнес блондин. — Отпусти.

— Тогда почему?! — Пожар тряханул Загрязнение. — Если ты.. почему?

— Отпусти, я сказал.

Пожар оскалился, но друга все-таки отпустил. Тот сразу же отвернулся.

— Я знаю, — прошептал Загрязнение, — но скажи мне, ты то за счет кого существуешь?

— Люди...

— И они умирают.

— Но мы же...

— А есть разница? — в голосе Загрязнения зазвучала какая-то тоска.

— Да, есть! Я! Не! Знаю! Этих! Чертовых! Людей! — Пожар сжал кулаки.

Загрязнение медленно повернулся. И грустно усмехнулся.

— Пожар.

— Да что?!

— Ты поджег комнату...

— А..? Ох, ё...

Стоящий за дверью Завоеватель устало прислонился к стене.

* * *

Завоеватель стоял на улице и смотрел как пожарные — и кто их только вызвал, интересно? Не добрые же соседи. — пытаются сделать хоть что-то. Не то чтобы бывший всадник был привязан к этому дому — сколько их было за все время — но там остались эти двое, а кто же еще мог был виноват в произошедшем? Их пожарные не нашли, да и не искали, хотя его самого вот вытащили. Хорошо спрятались, малышня, молодцы. А он не может так больше. У всех на виду, никому не нужен...

Погруженный в свои мысли, Завоеватель не заметил как с крыши спрыгнула темная фигура и приземлилась рядом с ним.

Завоеватель охнул и склонил голову.

— Я же говорил, что можно без формальностей, — вздохнул Смерть.

— Это не формальность, — улыбнулся Завоеватель, — а знак уважения. Личное, — добавил он тише.

— Хм? — протянул Смерть.

— Но я не о чем не жалею, — Завоеватель выпрямился.

— Рад слышать.

Смерть, прищурившись, посмотрел на небо.

— Хороший день, — заметил он.

— Для чего..?

— Вообще, — Смерть покачал головой. — Сам знаешь.

— Кажется, знаю, — выдохнул Завоеватель.

— Вот и замечательно.

Пожарные все-таки смогли потушить огонь, хотя их какое-то время и преследовало чувство, что им позволили его погасить — слишком уж быстро спало пламя. За всем этим никто из них почему-то не заметил, что хозяин дома исчез.

Зато заметили так и оставшиеся внутри Пожар и Загрязнение.

— А я тебе говорил, — отрешенно заметил Пожар.

Загрязнение выглядел бледнее обычного.

— И все? Все?!

— Ага.

Они уставились друг на друга. Пожару было не по себе — одно дело говорить о подобном, а другое — видеть. Загрязнение трясло.

— Зато, — попытался разрядить момент Пожар, — это было красиво.

— Заткнись!..

Стучать не было необходимости — дверь всегда была открыта чуть ли не настежь, потому что кому придет в голову врываться к кому-то из Всадников?

— Как я не приду — ты все смотришь сериалы.

Мор и сам не знал, почему каждый раз приходит поговорить именно с Черным всадником. Может быть лишь потому, что тот никогда не демонстрировал своего личного к нему отношения. А то можно подумать, что кому-то будет приятно даже просто находится в одном помещении с тем, кто готов тебя придушить... ну, практически.

Голод поставил паузу и повернулся на голос.

— Потому что ты всегда приходишь днем, — заметил он. — К тому же, что мне еще делать? Люди и сами по себе неплохо справляются с тем, что по идее должен делать я.

— Ты еще скажи, что у тебя другого выхода нет, — нахмурился Мор.

— А вот и скажу! — рассмеялся Голод. — Ты, кстати как, надолго? Если да, то прекрати подпирать собой стену и садись куда-нибудь. Стулья где-то там были, — и он не глядя махнул рукой куда-то в сторону угла.

Мор на секунду задумался, но потом все же отошел от стены и, подтащив стул поближе к Черному всаднику, сел. Молча. А потом внимательно уставился на Черного.

Голод вздохнул и прикрыл крышку ноутбука. Все-таки спокойно посмотреть ему сегодня ничего не дадут. Пришел, называется, коллега. И что на этот раз?

— Ну так и? — уточнил он.

— Что и? — недоуменно переспросил Мор.

— Ты же по делу пришел, как я понял. Ну вот и говори, что за дело такое. Я внимательно слушаю.

Белый всадник целую минуту рассматривал Голода, а потом внезапно усмехнулся.

— Ты не боишься, что за твое безделье тебя... сместят?

— Это не безделье — все автоматизированно. И, только если кандидат уже нашелся, — возразил Голод. — В чем я сильно сомневаюсь. К тому же, — добавил он, — должность должностью, а способности и почти бессмертное существование никуда не денутся. Продержался же Завоеватель...

— Нет, — перебил Мор. — Не продержался.

Голод вздрогнул и отвел взгляд.

— И.. как давно?

— Уже год почти, — Мор пожал плечами. — Знаешь, его как будто и не было никогда. Ничего не осталось.

Голод молча хмурился.

— Смотри, ты тоже исчезнешь и никто о тебе не вспомнит...

Черный не выдержал.

— А тебе напомнить, что ты на данный момент единственный, кто смог заменить собой более старшего? И что-то ты не сильно переживаешь по поводу того, кто УЖЕ исчез!

Мор зарычал.

— Как будто я этого хотел!

— Да хотел! — почти закричал Голод. — Хоть и хорошо делал вид, что это не так! Думаешь я не помню, как ты радовался, попав все-таки в официальную четвертку? Или с каким паническим безумием бежал проверять любые слухи о появлении нового, одного из нас...

Черный всадник хотел сказать еще многое, но Мор уже ушел, хлопнув дверью.

* * *

Облака перемещались по небу словно бешеные, словно ветер никак не мог решить куда ему следует дуть. Наблюдать это необычное явление могли только двое, но они были заняты спором друг с другом.

— Ты можешь вызывать цунами, а возишься с какими-то облачками! — возмущенно вещал рыжий. — Напрасная трата времени!

— Почему трата времени? — удивленно хлопал светлыми ресницами второй. — Облаками управлять сложнее, чем смогом или водой, если я научусь этому, то с остальным проблем у меня не возникнет. Какая-никакая, а тренировка.

— Художник хренов, — махнул рукой Пожар. — Вы, Белые, все ненормальные какие-то. Один хладнокровная скотина, второй — трудоголик, и ты еще теперь. То поэт, то художник. Тоже мне...

Загрязнение хмыкнул.

— Сомневаюсь, что ты по-настоящему знал Завоевателя.

— Не знал, конечно, но со слов остальных, — рыжеволосый пожал плечами. — Но врать им с чего?

— Действительно, — Загрязнение задумался. — А Мор трудоголик? — переспросил он, отвлекаясь от облаков. — Я думал это трудовое рвение.

Пожар с радостью поддержал смену темы.

— У него это трудовое рвение появилось после того, как он тебя нашел, между прочим. Так что можешь считать себя его вдохновителем...

Загрязнение печально вздохнул.

— И, по совместительству, опасностью.

— Как-как? Опасностью? — растерялся Пожар. — Ты опасен для Мора? Чем это?

— Ты же сам сказал — он Белый всадник. Я тоже... в перспективе. Вот он и старается по возможности быть повсюду, чтобы я его своими действиями не перегнал. Только я то не собираюсь занимать его место, — Загрязнение покосился на притихшего Пожара. — А ты что, правда не знал?

— Нет. То есть... я знаю, как он к тебе относится, но из-за чего... Не знал.

— И как же? — почти прошипел Загрязнение.

— Так, будто ты что-то совершенно незначительно. Даже не «кто», а «что», понимаешь?

— Понимаю...

Загрязнение уставился себе под ноги, а Пожар задумался. Теперь, когда стали ясны причины поведения Мора... стало страшно. На что он еще может пойти? Пожар понимал, что причинить реальный вред Загрязнению Мор вряд ли сможет, но...

— Ладно, что ты там с этими тучами-облаками несчастными делать собирался?

Загрязнение против воли улыбнулся.

— Ничего, — откликнулся он, поднимая руки, словно дирижер. Тревожные мысли постепенно растворялись в бесконечном небесном танце.

А Пожар, даже глядя на это, безусловно завораживающее зрелище, успокоиться не мог. Скорее наоборот — демонстрация Загрязнением его способностей, пусть и в таком... чисто мирном виде, отдавала неизбежностью грядущей катастрофы. И откуда только такое чувство? Кто бы подсказал...

Люди одного городка, еще вчера спокойно ходившие по улицам, внезапно обнаружили, что все их друзья — больны, и соседи, и они сами. А врачи разводят руками, не зная с какой стороны подступиться к этой болезни... Жители соседнего — узнали, что выше по течению реки находился химический завод, иначе как объяснить этот странный дождь и жуткий цвет реки? Где-то в океане потерял управление нефтяной танкер, но его команда даже не может вызвать помощь — трупы не разговаривают...

Неделя за неделей, месяц за месяцем, а это все не кончается и становится лишь только хуже. Постоянные вспышки новых смертельных болезней. Природные катастрофы, разливы нефти, радиация. Человечество постепенно впадает в панику, надеясь противостоять обрушившимся на них несчастьям и каждый раз терпя неудачу. Они все еще не сдаются.

Пожар рассматривал очередную автомобильную аварию и хмурился. Он точно знал кто виноват во всем, что происходит в мире. Но только не мог понять, что заставило его так резко сменить линию поведения, и опасался самого худшего.

Когда, еще до этого всего безумия, на его глазах Загрязнение снес какой-то мелкий прибрежный город вызванным цунами, Пожар только радовался, что наконец-то его так называемый приятель показал себя в полную силу, но потом, где-то через месяц началось все это... он не знал что и думать. Какое-то время Пожар пытался выяснить все самостоятельно, но все попытки найти и поговорить успехом не увенчались, так как Загрязнение избегал любых встреч. Исчезать у Белых было общей способностью что ли..?

Так что инциденты множились, мир сходил с ума, а люди не могли понять, что происходит.

А для всадников все было ясно: открытая борьба Мора и Загрязнения за место в четверке. Пожар знал, что Смерть, будь его воля, сделал бы официальными сколько угодно Всадников, и цвета бы подобрал... Но, к сожалению, решал не он. А потому все это продолжалось. Остальные вмешиваться не решались.

Вывод из всего этого был неутешительный. Загрязнение побеждал, но они, на пару с Мором, приближали гибель мира гораздо быстрее, чем это должно было быть на самом деле...

Пожар не мог назвать себя трусом, но он боялся, боялся до дрожи и подкашивающихся ног стремительно приближающегося конца света. Отчасти потому, что представлял его не таким, какой должен был обрушиться на голову человечеству. Вернее, остаткам человечества. Да и не заметят они уже...

Он знал, кто в ответе за это, но не знал, кто виноват.

— Что ты творишь?! — кричал Пожар вслед Загрязнению. — Ты же говорил, что тебе наплевать на место в четверке! Что это просто название!

Наверное после этого его и стало невозможно найти.

Ситуация в мире становилась все страшнее.

А потом сдались Всадники. Пожар долго не мог поверить, что они — просто так! — бросили все на самотек и решили добровольно уйти. Он кричал и проклинал их за их бездействие, но они не слушали.

Первым ушел Война. Голод исчез, когда людей осталась всего небольшая горстка и им стало уже наплевать на все. Мор, шипя себе под нос ругательства, ушел третьим.

Последним, кого видел Пожар, был Загрязнение, гасящий руками языки пламени.

— Теперь точно Всадники не имеют значения...

* * *

Когда-то давно здесь был огромный город. Он сиял так ярко, что ночью не было видно ни звезд, ни луны. Мигающие и сверкающие огни неоновых вывесок, фары автомобилей. Шум голосов, машин. Спешащие по своим делам люди. Жизнь.

От города почти ничего не осталось — все же время и землетрясения сделали своё дело —, а небо над бывшим населенным пунктом все так же не было видно. Но на сей раз оно было затянуто темными и непроницаемыми облаками так, что и солнечный свет почти не пробивался сквозь них. И такие облака были практически повсюду.

Планета замерзала. Медленно, но неотвратимо умирала.

Темная фигура парила в воздухе, осматривая погибающий мир. Ему оставалось совсем немного, буквально пара часов, когда умрут последние живые существа. Неизвестно кто это — чудом дожившие до этого времени люди, или же какие-то насекомые. Это было не так уж и важно. Скоро они перестанут быть и он сможет уйти. Но сначала ему нужно было закончить одно дело. Последнее, он и так долго откладывал это. Теперь времени так мало, успеть бы...

На грязно-серых развалинах города, даже без солнца, ярко выделялась светлая фигура. Нечто, выглядевшее как молодой светловолосый парень, растерянно улыбалось и оглядывало открывающийся вид. Когда рядом приземлилась темная фигура оно даже не отреагировало, продолжая улыбаться.

— Ты же в курсе, что останешься здесь? — спросил Смерть.

Загрязнение нервно пожал плечами.

— Да. И, кажется, еще надолго.

— Почти вечность.

— Знаю, — блондин зажмурился. — Ответишь мне на вопрос, пока ты здесь? — тихо добавил он.

Смерть кивнул:

— Могло ли быть по-другому? Конечно. Если бы ты захотел.

Через час исчез и Смерть, заметив на прощание, что будет ждать. Что все они будут ждать.

Загрязнение сел на землю и обхватил колени руками. Один. В огромном мертвом мире он — один.

— И как, — прошептал Белый и единственный оставшийся Всадник, — могло быть еще..?

Солнце светило в глаза, слепило и не давало сосредоточится. Сейчас он был почти рад этому.

Загрязнение сидел прислонившись к стене и обхватив голову руками. Мысли разбегались, от отвратительно липкого ужаса от только что увиденного его трясло. В данный момент он как никогда чувствовал себя человеком. Слабым, уставшим, беспомощным и каким-то пустым.

Когда смысл существования оказывается так отвратителен, еще более отвратителен, чем он думал, чем знал, то ему просто нечего больше делать... Если только это не видение будущего.

Загрязнение содрогнулся. Идти по виденной им дороге, по пути безумия и жажды власти. Нет-нет-нет. Он просто не сможет. Но не свернуть..

«Пусть это окажется лишь кошмаром», — отчаянно думал блондин, раскачиваясь из стороны в сторону.

Страшно, больно, но он чувствовал только отвращение к себе.

— Прошу, это все ничего не значит, — шептал Загрязнение.

Он не знал кого сейчас умоляет, ему было плевать. По щекам текли вполне человеческие слезы, но он был готов лишится всех своих способностей, лишь бы видение не сбылось, никогда не сбылось.

Когда Загрязнение попытался начать биться об асфальт, чьи то руки схватили его за плечи и грубо встряхнули. Младший всадник поднял голову и уставился в ледяные серебристые глаза.

— Ты сейчас возьмешь себя в руки, — не терпящим возражений тоном произнес Завоеватель. — И мы с тобой поговорим.

Загрязнение от неожиданности только кивнул.

* * *

Успокоить Загрязнение Завоевателю удалось только к вечеру — тот то и дело срывался в речи на какой-то отчаянный хриплый вой.

— Это действительно было видение из будущего, не того, что точно будет, но того, что может наступить, если... — Завоеватель вздохнул.

— Если?.. — эхом повторил Загрязнение.

— Если Мору все-таки удастся на тебя повлиять. В чем лично я сомневаюсь, — на секунду лицо Завоевателя исказила усмешка. — Особенно после сегодняшнего.

В зеленоватых глазах Загрязнения что-то мелькнуло.

— Повлиять? Н-но зачем ему нужен конец света... Причем такой?

Завоеватель покачал головой.

— Не нужен ему был конец света. Ему был нужен ты, причем недееспособный. В идеале — исчезнувший, но и сумасшедший ему бы подошел. А ты как-то быстро адаптировался и начал копировать поведение самого Мора.

— С какой интересно, стати, — мрачно пробормотал Загрязнение.

Завоеватель развеселился.

— Понятия не имею. Но ты для него являешься целью номер один, еще со времен бомбардировок Хиросимы и Нагасаки. Он тогда впервые увидел на что ты способен. И, если я не ошибаюсь, в тот момент тобою заинтересовался Смерть.

— Ну да. Но я не убийца, я художник, — Загрязнение передернул плечами.

— Ты поэт. Но вот Мору плевать.

— Остальные считают, что ты... ушел.

— Я и ушел, — откликнулся Завоеватель, — просто не мог же я тебя бросить одного с этим кошмаром. Я Мора имею в виду, — добавил он, заметив, что Загрязнение недоуменно моргает. — Если уж на то пошло, я и ушел из-за него. Понимаешь, ему плевать, что эта работа вообще-то ответственность — все, что ему нужно у него уже есть. Власть над какой-то частью мира. Не могу сказать, что это плохо. Но он забыл, или, возможно, не знал, что за людьми необходимо и следить, не только уничтожать в меру своих сил.

Мы ему мешаем. Он боялся, что я могу потребовать возвращения на своё законное место, хоть и считал, что я ему обязан, он злится, что ничего не может сделать с тобой, что ты опередишь его и займешь его место. Мор неплохо играет роль индифферентного к власти трудоголика, но это именно что «неплохо». Все старшие вообще-то в курсе. Просто пока не было причин действовать в открытую.

— Пока ты не ушел... Это ведь был какой-то сигнал?

— Да. Начало плана. И концовка его в том, что Белым Всадником будешь все-таки ты.

Загрязнение замотал головой.

— Но я не могу, я...

— Придется, — перебил его Завоеватель. — Так больше продолжаться не может. А если бы ты никогда бы не стал официальным Всадником, то тебя просто бы не существовало.

— Хорошо, — Загрязнение мрачно улыбнулся. — Но что требуется от меня?

— Ну и?

Завоеватель обдумал вопрос. А так же тот факт, что смотрел в дуло пистолета.

— А холодное оружие уже не в моде? — хрипловато уточнил он.

— Предпочитаешь, чтобы я снес тебе голову топором? — Война вздохнул и опустил руку с пистолетом. — Не обещаю именно топор, хотя ножичек у меня всегда с собой...

Голод кашлянул, привлекая внимание.

— Может вы прекратите?

— Еще чего! — мгновенно вскинулся Война. — Я не видел этого белобрысого мерзавца полтора тысячелетия! И не успокоюсь, пока не узнаю, где он пропадал.

— О, я и так собирался рассказать это... вернее, часть этого, — подумав, заявил Завоеватель. И улыбнулся. — Безумно рад видеть вас обоих, честное слово. Я... а-аргх..! Вы же меня так задушите..!

— Никогда не смей больше так исчезать, задница отмороженная! Слышишь меня, а?!

— Я счастлив снова вернуться, брат. Знаешь, это было не в моей власти....

— Что ты несешь?

— Война прав, — тихо произнес Голод, глядя подозрительно блестящими глазами, — мы жутко перепугались, когда узнали, что новый Белый — Чума, а тебя не может найти даже Смерть.

— Я не хотел его видеть. Никогда не хотел...

Когда же они наконец выпустили Завоевателя из объятий, он усмехнулся.

— Знаете, ведь скоро все может быть как прежде...

* * *

— Я не справлюсь, знаю, что не смогу, но они ведь рассчитывают на меня...

— Не говори чепухи, Загрязнение, конечно у тебя все получится!

Блондин с робкой улыбкой посмотрел на Пожара.

— Ты правда так думаешь?

— Я уверен в этом. И ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь. Ты знаешь же.

— Да, — выдохнул Загрязнение, обхватив себя за плечи, — я знаю...

— Загрязнение..?

— Мне страшно...

— Я... мне тоже, немного. Но мы справимся.

— Спасибо.

— Эй, мы друзья или как? — Пожар рассмеялся.

— Друзья...

— Правда, все закончится хорошо, я обещаю, и ты займешь место Белого Всадника...

— Но я не хочу! — В отчаянии вскричал Загрязнение.

* * *

— То есть ты не собираешься давать возможность Загрязнению быть официальным Всадником?

— Загрязнение милый мальчик, и способный, мы все это знаем, — Война при этих словах хмыкнул, а Голод, улыбнувшись, кивнул, — и он будет в официальной четверке... просто не сейчас. Он слишком, как бы это сказать... неопытен и запуган. Прочем в большей степени запуган и лишь поэтому неопытен. Он поможет избавиться от Мора, но в последний момент откажется. А я буду рядом. У него не будет выбора: Мор будет нейтрализован, сам он не захочет, останусь я. И Белым снова буду я. Все вернется. А... ну вот что ты ржешь?!

— Всегда знал, что ты тот еще хитрожопый интриган, — хохотал во весь голос Война. — Но чтобы так?

— А что будет с Мором? — уточнил Черный, пока Война пытался успокоиться.

Завоевателя передернуло. Он пожал плечами.

— Не имею ни малейшего представления. И думать об этом не хочу.

Забыла опубликовать главу. Добавить то добавила, но вот опубликовать... Ну упс. Ладно, будем исправлять.

— Почему меня никто никогда не слушает? — надрывался Мор, наматывая круги по комнате. Подходя к окну он замедлял шаг, но, увидев своё отражение в стекле, отворачивался и возвращался к прежнему темпу. — Он их обманул, точно обманул. Что такого он пообещал Загрязнению интересно. О, а мне то какое дело?!

Мор нервничал. Не мог найти логическую причину этого и злился. На себя и своё непонимание, на отражение, что оно было таким мерзким, на Завоевателя, который оказался все еще присутствующим, на Загрязнение, а что тот такой дурак доверчивый, на остальных Всадников, что они ничего не делают...

И на собственную память, которая, оказывается сохранила все, что он хотел забыть.

* * *

Загрязнение чувствовал себя явно не на своем месте. Воплощать свои ведения в реальность, пусть даже самое начало было страшно, но Пожар обещал контролировать его и, если что случится, сообщить Завоевателю — неужели тот не справится с оборзевшим юнцом?

Нужно привлечь его внимание, нужно что бы он бросил вызов хотя бы словесно, тогда его можно будет поймать.

Тогда, тогда, тогда...

Слова для Загрязнения были пусты и звенели в голове с каждым разом все громче. Потому что никакого «тогда» не было. Не будет будущего. Не будет. Пожар ничего не чувствовал и Загрязнение не пытался ему объяснить. Пусть считает как захочет.

Но когда к ним вплотную подберется пустота — он будет знать.

* * *

— То есть ты действительно думаешь, что я буду с тобой соревноваться... или, как ты это там назвал?

Загрязнение нервно пожал плечами.

— Просто скажи уже, что это была идея Завоевателя и тебе оно не надо, — Загрязнение дернулся и поднял на Мора взгляд, полный ужаса, сам Мор только печально усмехнулся. — Да знаю я, что это он. С чего вы вообще решили, что я не догадаюсь кто это придумал? А, можешь не отвечать.

— Это правда была его идея...

— Ну вот, не так сложно было сказать, правда?

— А как ты узнал?

— Я просто хорошо знаю Завоевателя. Он всегда найдет способ сделать что-то чужими руками. Хм. Что он тебе должен вообще?

— В к-каком смысле..? —заморгал Загрязнение.

— Что значит в ка— ,— начал было Мор, но оборвал себя. — Так. Тогда что ты должен сделать по его мнению?

Со стороны Загрязнения донеслось нечленораздельное шипение.

— А?

— Занять твое место, — все еще тихо, но уже вполне понятно произнес блондин.

Секунду Мор молчал, а потом рассмеялся. Загрязнение сжал кулаки.

— Он бы тебе не позволил, — отсмеявшись, пояснил Мор. — Завоеватель просто не хочет со мной пересекаться, так бы он мог давным давно вернуть себе место.

— Ты бы ему не вернул.

— Да что вы об этом знаете!

Загрязнение удивленно склонил голову.

— Что, серьезно, отдал бы так?

— Ну, сразу бы точно нет. И «за так» ни за что. А вот если бы он со мной поговорил, то может быть и да.

— Но Завоеватель сказал... ладно, я понял. Он соврал. А тогда почему..?

— Я на вопросы о нем отвечать не буду. Хочешь знать — спроси у него самого.

— Спрошу, обязательно спрошу...

* * *

— Почему ты сам не хочешь воевать с Мором?

Завоеватель уставился на мрачного Загрязнение с таким видом, словно тот предложил им всем самоустраниться.

— Потому что, — начал он, — потому...

Загрязнение ждал.

— Я не могу, — развел руками Завоеватель. — Просто не могу.

— А если... если просто встретиться с ним? Если я там буду? Если все там будут?

— Может быть...

* * *

Вот чего Мор не ожидал, так это того, что Загрязнение действительно притащит Завоевателя с собой. Талант у мальчика, однако — совершать невозможное.

Правда, здесь были не только эти двое. Еще Пожар — пришел с Загрязнением и смотрел на него как-то странно. Война с презрительной ухмылкой и какой-то печальный Голод.

Смерти не было, но явно он должен был скоро появить... да, вот и он. Все в сборе, а Завоеватель все молчит и сморит куда-то в сторону.

— Ну так, — решается все-таки начать Мор, — шестеро на одного что ли..?

Война прищуривается явно с расчетом совершить услышанное, но не двигается. А Завоеватель наконец повернулся.

— Нет, — прошипел он. — Мы это начали — мы и закончим.

— Ты пришел для чего, молча смотреть в стену?

— Я... я не знаю. Не знаю зачем пришел.

— И что говорить ты тоже не знаешь.

— Тебе не надоело издеваться? — устало произнес альбинос.

— Я никогда и не издевался.

— О чем это они? — прошептал Пожар, на что Война с Голодом пожали плечами, а Смерть покачал головой. Загрязнение же слушал.

— ...просто скажи мне одну вещь...

— Мне не все равно, на самом деле. И никогда не было. Жаль, что ты так думаешь.

— Тогда хорошо.

И они обернулись к Смерти.

— Мы ведь не можем быть вдвоем всадниками?

— Конечно же нет, — ответил тот, — да и нужны ли вы миру? — внезапно добавил он.

— О чем ты?

— Вы сейчас стали более известны.

— Люди знали о нас еще из книги Откровений, — возразил Война.

— Да, но в последние пару десятилетий использовать образ вестников конца света стали намного чаще. Не только в литературе, фильмы и, кажется, сериалы...

— Например, «Сонная лощина», — вклинился Голод. — Только там все совершенно напутано. Вообще Смерть прав. «Всадники Апокалипсиса» в медиакультуре сейчас популярны. Я видел даже блоги стилистики ролевых, или аски, где персонажи с одной стороны все те же, но с другой — все разные. Это есть. И все-таки я не совсем понимаю как именно это относится к нам?

— Именно что никак. Совершенно и абсолютно никак. В этом то и проблема. Вы перестали быть действующими лицами в этом мире, потеряли силу, но даже не заметили этого. От вас остались образы которые люди могут использовать для развлечения. Они могут нацепить образы на себя. Вы теперь не нужны людям. Они сами себе Всадники Апокалипсиса.

Вы заигрались в людей и люди решили вас заменить. И теперь у вас не такой уж и большой выбор. Сохранить власть над миром никто из вас уже не сможет, но если кто-то захочет остаться — в качестве уже человека — это возможно. Те же, кто уйдет, скорее всего смогут найти себе какой-нибудь другой мир и там попытаться заново.

Так что вы решили..?