Остаться в истории (джен)

Однажды я осознал, что, собственно говоря, в жизни-то я ничего не добился. Мне тридцать два года, и я работаю консультантом мыловаренного завода. Зарплата небольшая, но на оплату квартиры и жизненные нужды более чем хватает. После работы через полчаса — в семь вечера — я был уже дома и, снимая ботинки, осознал всю простоту и истину. Мне раньше казалось, что для этого ты должен быть на своем дне рождения, где ты видишь все то, что успел собрать за свою жизнь вокруг себя. Но это может произойти, пока ты находишься на унитазе, или пока отдаешь тестировать новую марку мыла. С этой тяжелой мыслью, пришедшей мне так внезапно, я конечно же не мог смириться.

— Так, ты обязан изобрести что-то, пока еще не поздно!

— Да нет, уже явно поздно, можно просто дожить свой век и спокойно умереть, — говорил я самому себе в зеркале.

— Придурок, у тебя нет даже семьи, да и из родственников мало кто остался, плюс ко всему ты их не навещаешь уже более семи лет.

— Так это твои заботы. Мы как договорились? Сердце звонит близким и общается с ними, а мозг работает и получает деньги.

— Теперь послушай, семь лет ты не давал своему сердцу порулить твоим телом. И только после того, как для тебя открылась вся беспросветность твоего положения, ты не мозгу поручаешь её решить, а сердцу!

— Ну, мозг мне подсказал, что повеситься некрасиво, резать вены долго, а если взять веревку подлиннее и привязать к батарее, то один прыжок в окошко — и вот мой конец.

— А мне нравится. Считай, мгновенная смерть. Пожалуй, так и сделаем!

На том и порешили.

Купив прочную веревку, рассчитанную на три тонны веса, я зашел на кухню и привязал её к батарее.

— Ну-с, с богом!

— Ты окно не отрыл. А еще ты уже десять лет как атеист.

— А ты прав, мозг. Но вот ты говоришь сам с собой на кухне, а голова тем временем в петле.

— С кем не бывает…

Открыв окно, я встал на подоконник, закрыл глаза и прыгнул.

Нюанс был прост: если живешь на первом этаже, эта схема не пашет. Теперь еще и нога болит!

— Ну что, разбор полетов?

— Спасибо, не надо, завтра еще на работу надо, а я не ужинал.

— Ты прав, про желудок не забываем.

Перед самым сном ко мне пришел бородатый старик с крылатым пони-альбиносом под подмышкой. Он представился, но имени его я не расслышал.

— Я пришел, чтобы раскрыть тебе тайну создания машины времени, — сообщил ночной гость.

Через три часа общения со старцем я отрубился. На следующий день после работы снова решил поговорить с собой.

— Так, что мы теперь будем делать?

— Логика подсказывает, что у тебя были галюцинации.

— Но сегодня мы слушаем сердце?

— Да.

— Значит, строим!

Набор предметов для постройки был странный, но, благодаря моим связям в МылМирИнтерпрайзес, мне удалось раздобыть почти все составляющие машины времени.

— Мыло, КиноМыло, лебедка, три метра дюймовой трубы, шурупы, гайки, ключи газовые, ключи от дома.

— Дальше что?

— Паспорт, пять тысяч рублей, пять надувных шариков, кошка, гидравлический пресс для хлеба и два килограмма травки

— Ну, начнем сборку.

Через двенадцать часов сборки мне не доставало только активированного угля и плутония-238.

— С первым не должно возникнуть проблем, но вот со вторым, даже с учетом твоих связей… Нам такого не раздобыть.

— И что, значит, я так и останусь никем?

— Похоже, что да.

Эта мысль мешала мне спать, точнее могла бы помешать, но я смирился с ней, и теперь все было ок.

Утром по пути на работу я увидел на скамейке бомжа с сосиской в хлебе.

— И что ты на него пялишься?

— Мне кажется, что это моя судьба, ну, я хотел бы себе такую судьбу.

— А почему бы не попробовать? Не думай, просто старайся выжить…

Весь день я ходил по городу и собирал милостыню. Я понял, что бомжа вообще не трогает ни экономика, ни политика, и даже на то, что его не запомнят, он смачно плюнул.

Проснувшись на скамейке, я обнаружил, что бомжа нигде нет, но был сверток. Развернув его, я обнаружил плутоний-238!

— Время завершить нашу машину и отправиться в прошлое!

— А зачем?

— Потом вопросы, сейчас работа, забыл? Сердце у руля.

При включении агрегата моя комната поплыла. Не устояв, я упал на кровать. Из моей стены медленно начали вылетать пони-альбиносы, с потолка посыпались уши, и пони кушали их до того, как те коснутся пола.

— Ну, кушать с пола не гигиенично...

За роем поедающих уши пони я увидел себя, того себя, что жил двадцать лет назад. В попытках прорваться к стене пони кусали мои пальцы, не давая пройти к прошлому. Так же путь мне преграждали облака из сахарной ваты, которую я успевал выхватыть по кусочку через пони-людоедов. Мне явно не хватало сил и терпения.

— Ах, раз так!..

Я решил позвонить в МЧС, чтобы они приехали и убрали всех этих животных. Ко мне приехали люди в белых халатах.

— Я не псих, идемте за мною!

Увидев машину времени, санитары позвонили в МЧС, взяли меня подмышки и утащили от пони и облаков, скрывающих портал в прошлое.

В новостях было сказано, что в одной из квартир был найден ядерный реактор, в котором пошел процесс распада, и, если бы не оперативная работа, весь город мог быть уничтожен. Мое имя пролетело по всем новостям во всем мире. В психушке мне сообщили, что пони, не дающие мне пробраться сквозь облака — это кошка, а те самые облака — стекловата, и то, что я вообще остался жив — просто чудо.

Перед сном ко мне пришел тот самый старец.

— Ну что, ты добился того, что хотел — остаться в истории?

И, счастливо улыбаясь, я ответил:

— ДА!