Не верь глазам своим (джен)

Не верь глазам своим

— Сегодня, ваша милость, снова ведьма.

Ричард оторвался от записей и посмотрел на стражника. Как не вовремя, у него были совершенно другие планы на вечер.

Вино было с привкусом печали и навевало слишком много воспоминаний. Но долг, как и прежде, превыше всего. Только стражник этого не понимал — стоял как напыщенный индюк и гордо докладывал инквизитору про очередную ведьму.

— Введите, — Ричард махнул рукой, убрав бумаги в Библию, и отставил кувшин с вином на книжную полку. Он, Ричард, был в Руане единственным инквизитором. Правда этот городок начинал надоедать: через месяц он планировал поехать на юг, ближе к Германии. Там, как он слышал, инквизиция просто не справляется...

Стража втолкнула в кабинет девушку и вышла. Ричард помог ей подняться, попутно отметив, что платье в дорожной пыли и порвано в нескольких местах, и только затем взглянул пленнице в лицо.

На его счету за три года, каждый из которых мог считаться веком, было сто ведьм. Он помнил каждую: глаза, лицо, имя. Эта будет сто первая. Красивая: тонкие руки, светлые волосы до талии, серые глаза. Почти такая же красивая, как седьмая. Если бы не такая маленькая разница во времени, Ричард бы подумал, что она её дочь.

— Твое имя, — холодно произнес Ричард. Девушка вздрогнула и еле слышно пошептала:

— Кристабель.

— Возраст?

— Четы-ты-тырнадцать, ваша милость.

Ричард взял ее за руку и посадил на стул. Девчонка боялась даже поднять голову, а его забавлял этот ужас.

— Покажи мне ладони.

В ответ тишина, будто она и не слышала его. Ричард сам взял ее руки и засучил рукава платья. Как он и думал, вся в синяках и царапинах. Никакого бережного отношения. Промелькнула мысль лишить стражу причитающихся им денег. Порывшись в ящиках, Ричард обнаружил нужную склянку и стал молча обрабатывать ее раны.

...Когда-то он был шутником и обманщиком и знал, как позабавить каждого. Знал страхи и умел пользоваться этим. Когда-то, в другой жизни. Видел бы его сейчас брат...

Но брат не увидит. Ричард — предатель, и только из-за благородства брата он здесь, а не испытывает страдания каждую минуту своей жизни.

Пока он буквально тонул в яде воспоминаний, девушка сидела, не шелохнувшись, и как будто знала, что сейчас лучше молчать. Именно этой покорностью Кристабель напомнила Ричарду его первую ведьму.

Это было в Лионе. Ее звали Анна. Она была вдовой с красивейшими рыжими волосами. Его собственные, цвета ржавой меди, просто не могли сравниться с этим золотом. Ричард помнил, как лично связал ей руки своим узлом. Помнил, как поднес факел к соломе. Помнил, как огонь мгновенно взлетел столпом вверх, что тела молодой женщины не было видно. Помнил, как священник кричал, что это знак Бога, который забирает душу ведьмы.

Ричард тогда был начинающим инквизитором, но он сделал свое дело достойно. И дальше поступал также, именно поэтому через год его пригласили в Ватикан к Папе, поделиться успехами в истреблении ереси.

— Итак, Кристабель, что же ты сделала, кроме сопротивления страже? Какие Божьи законы ты нарушила? — поинтересовался Ричард, обрабатывая порезы возле локтя.

— Ваша милость, я ничего не нарушала, клянусь вам! Мы с отцом живем скромно, он пекарь...

— Твой хлеб вкуснее соседского хлеба? — насмешливо осведомился Ричард. — И где твой отец? Почему я не слышу его стука в мои двери? Или он и отдал тебя страже?

Из глаз девушки полились слезы, и Ричард приготовился к истерике, но Кристабель оказалась сильнее, чем он думал.

— Моего отца нет в городе, ваша милость. Он приедет только завтра, а мать покинула наш мир, когда мне было восемь, — спокойно ответила она на его нападки. — Сын мясника пытался взять меня силой, но я убежала. Он кричал мне вслед, что я ведьма. Теперь я здесь.

— Я надеюсь, ты также достойно отбивалась и от моих стражников, Кристабель? Ты еще девица?

— Да. — Такой же прямой взгляд. Неудивительно, что бедный сын мясника так возжелал ее.

— Хорошо, — ответил Ричард.

Глупая девочка даже не понимала насколько хорошо.

Он достал кинжал из другого ящика и увидел, как глаза девушки расширились от ужаса.

— Сиди смирно, — он аккуратно провел лезвием линию по нежной коже, чтобы не пошла кровь и осталась только царапина. А потом две маленькие линии вбок с одной и другой стороны. Руна Ансуз [1], прямая и перевёрнутая одновременно. Его знак, его послание. Каждая его ведьма получила эту отметку.

В глазах Кристабель мелькнуло любопытство, но она не произнесла ни слова. Ричард мгновенно понял почему — девушка не отрывала взгляд от книг, оставшихся на столе. Работы Трисмегиста.

— Надо знать все возможности врага, — произнес на невысказанный вопрос Ричард. Так же он ответил на нападки священников в Ватикане, когда невозмутимо забрал из пламени небольшие книжицы, оставшиеся от не его ведьм. Папе понравилось чрезмерное рвение, а кардиналы возмущенно шептались, называя «английским выскочкой» за такой нетипичный в Италии рыжий цвет волос.

Закончив обрабатывать раны Кристабель, Ричард спрятал лишнее в ящики и скрестил руки на груди.

— Ну что ж, Кристабель... Теперь я советую тебе закричать и как можно громче.

— Я не...

— Кричи.

Она наконец сделала то, что он просил. Пока Кристабель ничего не успела понять, Ричард схватил ее и швырнул под ноги ожидающим на лестнице стражникам.

— Прежде чем притаскивать ко мне кого попало, прочли бы «Молот ведьм»! Ах да, я забыл, — Ричард заговорил еще более ядовитым тоном, — вы же читать не умеете. Запомните на будущее: среди ведьм не бывает девиц! Девчонка не ведьма.

После этих слов он хлопнул дверью и только тогда понял, что даже не взглянул на Кристабель. Поняла ли она, что он только что спас ее?

Ричард снова подумал об Анне. Её он тоже спас, рискуя всем, но та все знала. Он положил ей в ладони специальную пыль и сказал швырнуть в огонь, как только пламя коснется соломы. Предупредил о люке под помостом и трупе в маленькой землянке.

Конечно, Ричард не всё предусмотрел: это ведь была первая попытка. Анна чуть не задохнулась, пока все смотрели на сожжение. И то, что у хрупкой женщины хватило сил заменить свое тело трупом мужчины, было большой удачей.

Анну пришлось отпаивать всю ночь. Но она выжила. Утром Ричард отрезал ей волосы, дал денег, и она исчезла из Лиона. Теперь она счастлива. А на память он хранит один рыжий локон.

Сто ведьм. Сто женщин, ставшие жертвами подозрений, злых языков и зависти из-за своего дара. Сто спасенных им, Ричардом, душ. Сто имен, написанных рунами в списке, который он в качестве насмешки хранит в Библии. А теперь будет и сто первое. Кристабель.

Интересно, решился бы брат на такое?..

* * *

Наутро его разбудил стук в дверь. Ричард долго ждал, что служанка откроет, но в доме стояла тишина, а стук продолжался.

Ричард спустился, намереваясь как следует отчитать непрошеного гостя. Но его тирада так и не началась, ведь на пороге с огромной корзиной стояла Кристабель.

— Ваша милость, это для вас, — практически пропела Кристабель. Она выглядела гораздо лучше, чем вчера: новое чистое платье и совершенно умиротворенный, даже безмятежный взгляд.

Ричард взял корзину и заметил, что та слишком тяжелая. Приоткрыв ее, кроме булочек, он увидел корешок книги. Приподняв бровь, Ричард хотел осведомиться, что за ересь ему принесли, но Кристабель опередила:

— Эта книга досталась мне от матери. Там подробно описано, что, — её голос перешел на шепот, и она указала на свою руку, — вначале нужно рисовать прямую, а потом перевёрнутую. Они не должны быть от одного основания. [2]

Губы Ричарда непроизвольно растянулись в улыбке. Воистину, эта его шалость — лучшая на века. Возможно, теперь брат услышит его, и больше не придется молчать. Возможно, брат простит его. А пока...

Ему определенно не помешает еще одна служанка.

[1] Руна Одина и Локи. Руна мудрости, связей и контактов.

[2] Это небольшая своеобразная отсылка к Одину. Наверное, понятно, почему Ричард такой необычный инквизитор?)