Я не хочу умирать! (джен)

Фригг не хотелось умирать. Совсем. Вот ни капельки не хотелось. Даже в те пасмурные дни, когда с утра болела голова, а Тор и Один, словно сговорившись, решали добить её нытьём о «прекрасной Джейн, что томится в Мидгарде» и «неблагодарном сыне, что вообще свалил незнамо куда», ей не хотелось умирать. Невпопад отвечая на жалостливые просьбы Сиф в помощи по завоеванию Тора, Фригг всё же честно пыталась найти в себе хоть зачатки желания умереть, полагая, что должен же был Локи в кого-то таким фаталистом уродиться, чтобы с моста сигать. Но не было ни-че-го. По всему выходило, что страсть к феерическим самоубийствам Локи взял от кого-то иного, думала Фригг, наблюдая за мужем во время ужина. Разумеется, подобная новость печалила. Но не до той степени, чтобы с радостным визгом бросаться на нож Проклятого, спасая то ли Эфир от Малекита, то ли Джейн от Эфира, то ли Асгард от Малекита и Джейн.

А всё началось с того, что Фригг видела сны. Но не простые сны, какие видят смертные люди Мидгарда, а те самые, которые зовутся «вещими». В пограничном состоянии между сном и явью тонкая завеса будущего развевалась под вечными ветрами времени и, орошаемая дождями из источника, питающего… Ладно. Фригг видела будущее. И это будущее ей ОЧЕНЬ не понравилось.

Локи громил Мидгард. Это не печалило царицу, а даже радовало, стоило ей только представить, что вместо этого города сын и его гормоны могли бы вымещать всё своё недовольство воспитательной методикой Одина на вверенных на материнское попечение Фригг землях. Асгард пришлось бы восстанавливать, а казна Златого города богов – не бездонная. Так что пусть сын отводит душу на своё – и Фригг – здоровье в Мидгарде. Требования о репарациях люди пусть шлют голубиной почтой. Авось к Рагнарёку голубь и долетит до кроны Иггдрасиля.

Однако сон всё не прекращался: к разгрому Мидгарда присоединился Тор с молотом. Царица даже не удивилась: рядом с торчащими рогами всегда маячили крылья. Братья шумно пытались помириться, люди мешались где-то на периферии и не очень-то влияли на сюжет сна. Ну, начистят друг другу Локи и Тор лица и помирятся – так думала Фригг – в первый раз, что ли? Но чем дальше продвигался сон, тем страннее становился он. И начала царица печалиться: почему-то с развитием видения деградировали её мальчики, да муж где-то растерял свой разум.

Наручники, суд, темница и Джейн, лапающая, что не надо. Фригг нахмурилась: Тор все уши прожужжал, мол, девица – маг, то есть «учёная» по-ихнему, мидгардскому. То ли Срединный мир был более отсталым, чем думала царица, то ли старшенький что-то напутал, но даже зелёный бугай из Нью-Йорка смог младшенькому тремя ударами не только мозг на место возвратить, но и наглядно объяснить, почему не стоит лапать светящиеся штуковины голыми руками. Но Джейн, к вящему удивлению и – что таить – разочарованию Фригг, не позеленела, а штука оказалась вовсе не радиацией – всего лишь Эфир. Царица горестно вздохнула: бормотание Сиф о Торе ей придётся выслушивать до конца своего века. Это опять же печалило, но не до той поры, чтобы с Проклятым на глазах Малекита тискаться. Она вообще-то замужем. Кажется.

Чем дальше шёл сон, тем менее уверенной становилась Фригг в том, что она хоть что-то понимает в этой реальности. Джейн летала, Локи вновь вернулся к фатализму и феерическим самоубийствам, Тор выл, а Один свалил то ли пить, то ли горевать, то ли младшенький, наконец, разобрался со своими гормонами и отцом заодно.

Фригг рассудила здраво: если будущее не нравится, его надо менять. Поэтому едва Хеймдаль объявил, что Локи показался в Мидгарде, Фригг дала подзатыльник Тору, наорала на мужа, отправив его по отработанной младшеньким схеме в сон, а сама при помощи Тёмной, Страшной, Не-Лапай-Тор-Ты-Не-Джейн Магии отправилась в Мидгард и была такова.

Ведь ей катастрофически не хотелось умирать.

Почему-то Тёмная, Страшная Магия не желала работать втёмную и по-тихому. Под раскаты грома и вспышки молний, орошаемая холодными струями дождя со всех сторон, Фригг обнаружила себя сидящей верхом на металлической штуке, которая очень громко шумела и портила с таким трудом сделанную с утра причёску. Царицу Мидгард не впечатлил. Намокшее платье липло к телу, ветер хлестал по лицу. Фригг, споро подтянувшись поближе к носу жужжащей твари, деловито постучала по стеклу, чем заставила рыжую девушку, находящуюся внутри в тепле и уюте, подскочить. Штука накренилась, и асинья едва не кувыркнулась с неё. Вцепившись в металл сведёнными от страха пальцами, Фригг проклинала Джейн. Если бы эта «учёная» учила правила техники безопасности, а не ловила во время занятий Хугина за хвост, то не пришлось бы царице разбираться с тем, что она очень не желала умирать.

— Женю его на Сиф! – проорала Фригг зависшему перед ней жалкому красно-золотому подобию Разрушителя. Бывший Страж Хранилища артефактов всегда её понимал, умел слушать и в должный момент выпускал такую красивую струю огня, что чахнущий над трофеями Один быстренько вспоминал о существовании своей жены.

Однако старая подружка оказалась вовсе не подружкой и воспитательницей мужей, а Железным Человеком, что разочаровало царицу. Железный же Человек в свою очередь представился Тони Старком, но как истинный рыцарь помог несчастной Фригг, забрав её в тепло и уют. Пока Локи бледнел, краснел и втягивал голову в плечи, с опаской глядя на мать, блондинчик откачивал рыжую, а рыцарь в железных светящихся доспехах укрывал промокшую и продрогшую царицу пледом, вытащенным на свет искусственный из неведомых закромов. Тони, как попросило называть себя жалкое подобие Разрушителя, помог ей сесть рядом с сыном и даже усердно расправил складки на пледе, получив от Локи каблуком сапога в нос.

— Руки убрал! – возопил сын, а Фригг улыбнулась пришедшей в себя рыжей. Рыжая перекрестилась и, выплюнув ругательство, вновь повернулась к приборной панели. Блондинчик смущённо потупился, Фригг улыбнулась и ему: ей было не жалко.

Жалко было Локи. Насупившийся ребёнок посмотрел на мать, перевёл взгляд на зардевшегося блондинчика, чьё тело было очень мило обтянуто костюмом на радость всех замужних и не очень женщин, и провёл рукой по воздуху, выводя формулы иллюзии. Блондинчик очутился в коконе чёрной рясы и едва на пол не осел от шока.

— Развращают мне тут мать всякие, – насупился Локи и скрестил руки на груди, осуждающе глядя на блондина. Фригг умилилась.

— Мать?! А вы так молодо выглядите, – прогнусавил Тони, зажимая расквашенный нос. Царица довольно зарделась и ласково потрепала Локи по щеке. Надо же, какой мамин защитник вырос! Сын зашипел и попытался вывернуться.

— Переходный возраст, – прошептала Фригг так, чтобы все слышали. – Простите его.

Слёзы матери не способны разжалобить только последнего закостенелого чурбана, как Один, к примеру. Фригг демонстративно делала вид, что украдкой вытирает слёзы. Впечатлились все, особенно сын. Люди что-то бурчали вполголоса и, словно по команде, отвернулись к золотой загогулине с камнем разума на вершине. Мгновенно царица схватила Локи за ухо и притянула к себе, но при этом продолжила держать образ несчастной матери. Оскорблённая невинность плохо сочеталась с гневом, полыхающим муспельхеймским пламенем в глазах, но перепуганный ребёнок молчал – а это было главной целью Фригг.

— Сиди, молчи и не высовывайся, – прошипела притихшему Локи мать. – Предоставь всё дело профессионалам.

— Это ты-то профессионал? – возмутился сын свистящим шёпотом.

Фригг отвесила ему подзатыльник и расстроилась: не того сына она, вестимо, умным считала. Трюки её повторил и подумал, что мастера обскакал? Царица размяла пальцы и улыбнулась так, что Танос и Другой показались Локи братьями любимыми. Сейчас Фригг покажет сынуле, что значит работа профессионала, который очень… ну просто очень не хочет умирать.

Зачем на мидгардской боевой точке огромный аквариум, Фригг поначалу не поняла. Чуть позже одноглазый импозантный мужчина объяснил ей, что это клетка, которая вообще-то для зверюшки, но за неимением зверюшки они посадят туда её сына. Царица покивала головой и согласилась. Локи должен быть наказан за связи с неподходящей его статусу компанией.

— Преступники, бунтовщики и разгильдяи! Это ты считаешь приличной свитой для принца?! – отчитывала сына Фригг. – Никакого сладкого в течение ближайшего века! И ты под домашним арестом. Попрощайся со своим дружком с ведьмовским пальцем!

— К-какой дружок?! Он не один сюда припёрся?! – вспылил импозантный мужчина, который был гораздо моложе и интереснее впавшего в сон мужа. Он попросил называть его «Директором Фьюри» и, судя по сну царицы, хоть и не отличался умом, но за свою планету готов бодаться с внушительными рогами, волею Одина подаренных её сыну.

Локи же, в свою очередь, продолжал разочаровывать мать. Побледнев при упоминании Шестипалого, он гордо распрямил плечи на реплике Директора и смерил злым взглядом очередного одноглазого. Царица вздохнула, сейчас начнётся…

И началось! Локи оправдывал свою принадлежность к семье и идиотничал, покруче своего брата и отца вместе взятых. Фригг рассматривала металлические стены, собственного сына, Директора и свои ногти. Она зевала, переминалась с ноги на ногу и мечтала, чтобы Локи хоть где-то отступил от своего монолога во сне, но «реальная сила» доконала её. От рук этой «реальной силы», которая неосознанно направит к ней Проклятого, а потом будет корить себя и портить имущество в темницах, умирать не хотелось. Умирать вообще не хотелось, но будущее не интересовалось мнением Фригг по этому вопросу. Поэтому пришлось взять неугомонное будущее за рог и хорошенько приложить о стеклянную стенку магией, дабы прочистить мозги.

— Моё почтение, мадам! – выдохнул Директор, с уважением поглядывая на царицу.

Впрочем, Локи смотрел на мать без всякого уважения и, с опаской оглядываясь на хмурое лицо Фригг, отскребал себя от стеклянной стенки, к которой его приложило. Царица – не царь, её щенячьи взгляды в сон не отправят. А вот ему может ещё раз прилететь. За попытку эмоционального шантажа.

— И это самый спокойный из трёх, – покачала головой царица, сетуя на свою судьбу. – Вы понимаете, в каком постоянном напряжении я живу? Войны, драки, истерики, молоты, сны… Старший сын влюбился, младший едва не самоубился, и в этом обоим помог собственный отец! – она круто развернулась к Директору Фьюри и наступала на него, тыкая пальцем в попытках проверить на прочность грудные мышцы одноглазого.

Со стороны всё выглядело так, будто у царицы нервный срыв. Во всяком случае, Локи приник к стеклу и принялся виновато что-то блеять, извиняясь. Директор Фьюри трусливо отступал от настырного пальца женщины к дверям и вполголоса предлагал Фригг чаю, кофе, коньяка, в конце концов!

— Понимаю, ваш муж – козёл, но это не повод… – говорил несчастный человек, на которого вываливались все проблемы семейства из далёкого царства.

Но Фригг было не остановить. Ну, или Локи так просто казалось. С завидной скрупулёзностью царица расписывала Фьюри, насколько Один налажал. Локи даже восхитился: таких длинных обличительных речей он ни разу в жизни не слышал!

— Мастер, – выдохнул он. Стекло согласно запотело от его дыхания.

— А потом он такой «Не-е-ет!», а сын над пропастью висит, а Тор тоже «Не-е-ет!», а у меня нервный срыв! – царица зло выдохнула и положила ладонь на грудь Директора, упершегося спиной в раздвижные двери боевой махины.

— Идиот, – согласился Фьюри. – Я бы сказал «Умница, сын», вытащил, а потом бы базукой так по заднице надавал, что он до скончания века мог бы спать только на животе.

— К слову о «идиотах», а вы женаты? – спросила царица.

— МАМА!

От ора спрятанного в клетке сына вздрогнули все, находящиеся на базе М.Е.Ч.а или К.О.П.Ь.я. Царица не считала нужным запоминать название человеческой конторки. Фригг тяжело вздохнула: несмотря на все старания Локи, умирать ей по-прежнему не хотелось. Убивать – да, но не умирать же.

— Поговорим без свидетелей, – натянуто улыбнулась Фригг.

Фьюри согласно кивнул. Локи завопил, возмущаясь, но тихий шорох автоматических дверей отсёк глас капризничавшего дитя от них. Царица не видела, как её младший сын сел на пол и, обхватив руками колени, принялся раскачиваться из стороны в сторону. Одноглазого Хеймдаля он видеть в отчимах не желал. Внезапно Один оказался не таким уж и плохим отцом.

— Мадам, я всё понимаю, вы хотите вытащить своего сына, но он свистнул нашего человека, уничтожил базу, украл Тессеракт, да и вообще… – пожал плечами Директор, ведя царицу по коридорам военной базы.

— Директор, я всё понимаю, – в тон ему ответила царица, – но вы ещё больший идиот, нежели мне представлялось.

— Простите?

— Вы всерьёз полагаете, что я пришла сюда умолять вас? – скривилась Фригг. – Столь отсталый мирок, а сколько гонору! Вы даже своих учёных не можете научить не лапать, что попало. Но… давайте сделаем расклад, раз уж вы стратег. Я – царица гораздо более развитого мира, в котором находится Бифрёст, который даже не оружие, но может уничтожить вашу планету за считанные секунды. При этом я смоюсь вместе с сыном, но я пришла к вам с миром и предлагаю мирно отпустить моего сына.

Царица улыбнулась. Знать о сломанном мосте людям ни к чему, а угрожать с невинным лицом за столько веков она научилась превосходно.

— Вы мне угрожаете? – Директор Фьюри оскорбился.

Локи – не просто фаталист, он ещё и мазохист, решила царица. Вместо того чтобы как нормальный, вменяемый принц захватить нормальный, вменяемый, развитый мир, он предпочёл Мидгард. Фригг нахмурилась: Один катастрофически не умел воспитывать детей. По всей видимости, придётся ей перевоспитывать всех, включая мужа. Впервые за всё время будущее не твердило о её безрадостной кончине, а жалко скулило под давлением мечтаний о школе благородных мужей имени царицы всея Асгарда, единственной и неповторимой Фригг из рода провидиц, Великой Всематери.

— Стоит завести себе дракона, – улыбнулась своим мыслям царица. – О, боги, нет, мой дорогой Директор, я вам не угрожаю. Я просто ставлю ультиматум. Выбор у вас весьма простой: выполнение моих требований или смерть… По-моему всё более, чем очевидно.

— Почему я не могу вас посадить вместе с сыном?! – разъярился Фьюри.

— Потому что у меня есть другой сын, – важно кивнула Фригг. – И тот, что сидит у вас в клетке, ещё спокойный. Понимаете?

Директор понимал, ещё как понимал. Помнил отчёт Коулсона о Пуэнтэ Антигуа и его сражении с технологиями Асгарда. Городок, к слову, проиграл с разгромным счётом. Минус один Разрушитель, минус один город. Тождество совсем нелестное для жителей Срединного мира.

Царица продолжала улыбаться и ждала ответа, заранее зная, что выберет Директор. Худой мир – лучше доброй войны.

— Хорошо, – кивнул Фьюри. – Только Бартона верните.

Фригг пожала руку Директору, закрепляя договор. Смерть в ближайшее время, по-видимому, ей уже не грозила.

— Честно-честно? – Локи вцепился в плечи матери, как утопающий хватается за соломинку. – Никогда-никогда? Клянёшься?

— Честно-честно, никогда-никогда, клянусь, что не уйду к этому Фьюри, – кивнула головой Фригг, сжимая в руках осколок Вселенной. – Тем более, ты человека им вернул. Зачем мне ещё с ним встречаться?

— Ну, вернул им, положим, не я, а эта рыжая, – скромно потупился сын.

Рыжей очень понравилось возвращать человека Фьюри к уму-разуму. Даже Локи далеко не с первого раза умудрился отцепить от несчастного Бартона разошедшуюся не на шутку Романофф. Царица же просто запоминала: никогда не знаешь, когда захват бёдрами может пригодиться. Например, при смене патриархального строя на строй имени Всематери.

— Моя скромняшка, – царица ласково потрепала сына по щеке. – Ты уверен, что это здесь?

— Да, уверен, – кивнул Локи, сверяясь с адресом, написанным на листке.

Адрес им дал Фьюри, радуясь, что теперь инопланетными переговорами будет заниматься кто-то другой. Тессеракт люди отдали добровольно, стоило Локи во всех красках описать читаури, и даже напоследок сундук для хранения подарили. Царица никогда так не радовалась, что у её младшего сына столь богатое воображение. Пробрало всех. Даже блондинчика в рясе. Страшное будущее почти растаяло, как предрассветная дымка в лучах солнца.

Фригг уже порывалась нажать на кнопку звонка, потому что была вежливой царицей, но её руку перехватил Локи и заискивающе заглянул в глаза.

— А Тор точно не придёт? – уточнил он.

— Точно, – кивнула Фригг. Тёмной, Страшной Магии хватило только на один Тяжёлый, Головокружительный и Кишковыворачивательный Прыжок меж мирами.

— Тогда я пойду первый, – серьёзно, как перед боем, насупился Локи. – Подходи через пять минут.

Царица всегда верила, что детей нужно поощрять, поэтому не нашла ничего предосудительного в том, чтобы отойти на несколько шагов от двери и дать Локи то, что он просит. В конце концов, что страшного может приключиться за пять минут?

Слушая непрестанное ойканье, вопли, звуки разбитого стекла и чего покрепче, раздававшиеся из-за двери, Фригг не раз прокляла себя за то, что явно недооценила фантазию собственного сына. Но, в отличие от Одина, свои обещания она привыкла выполнять. Сказала «пять минут», значит, будет терпеть «пять минут». Умирать не хотелось, а сын-то по-прежнему фаталист.

Дверь открылась, и в коридор выглянул Локи с подбитым глазом, однако вид у него был, словно он только что своими руками боролся не с мидгардкой, а минимум с полчищем демонов и победил. Царица покачала головой: может, рассказывать сыну мотивы своего прибытия было плохой идеей?

— Я закончил, – широко улыбнулся Локи и галантно поклонился, приглашая мать зайти вовнутрь.

Глядя на привязанную к стулу Джейн Фостер с кляпом во рту, царица поняла, что рассказывать о видениях будущего было ОЧЕНЬ плохой идеей. Впрочем, девушка Тора, хоть и была напуганной, выглядела невредимой, чего не сказать о Локи.

— Точно женю на Сиф, – пробормотала себе под нос Фригг. – Локи, ну, зачем так жестоко?

Локи прислонился к стене рядом со связанной Джейн и скрестил руки на груди.

— Не жестоко, а превентивно. Так до неё быстрее дойдёт. Я, может, тоже не хочу, чтобы ты умирала.

Всё-таки мамин защитник! Фригг украдкой вытерла слёзы умиления под аккомпанемент бухтящего от смущения и краснеющего под её взглядом сына.

— Ладно, – всхлипнула она. – Джейн, меня зовут Фригг, я мама Локи и Тора. И так уж вышло, что я очень не хочу умирать. А посему наша сегодняшняя лекция называется: «Почему не стоит трогать красные светящиеся штуковины»…

— «И что с тобой сделает Локи, если ты всё же тронешь», – выдохнул в ухо Джейн Локи. – Ты всё поняла?.. Тогда слушай.

Фригг не хотелось умирать. Совсем. Вот ни капельки не хотелось. Связанное по рукам и ногам будущее с кляпом во рту угодливо кивнуло и сдалось. Раз не хочется, то и не надо. Угроза отступила – царица и её сын вздохнули спокойно.

Уже отправляясь в Асгард с помощью осколка Вселенной, Локи посмотрел на мать и задумчиво пробормотал:

— Хорошо, что ты ещё править не хочешь. Боюсь, в таком случае…

Локи осёкся. Хитрая улыбка играла на губах царицы. Подмигнув ему, Фригг, Великая Всематерь будущего, активировала Тессеракт, унося себя с младшим сыном домой.

Одноглазое настоящее Асгарда мирно дремало, пока ещё не осознавая, что уже стало прошлым.