Маленький домик на холме (джен)

Если бы Билли Джо не ограбил банк в Дезерт-Флауэр, то это была бы совсем другая история. Но Билли Джо был дураком, и еще каким! Кто же грабит банк в субботу? В пятницу ведь всем шахтерам с медной шахты возле города платят деньги, а новый завоз — в понедельник. Ну нет в банке в субботу денег. Но этот дурак высадил дверь, застрелил охранника и удрал.

Вот поэтому над местным шерифом нависал Джона Хекс, рассматривая плакат о розыске за спиной у представителя закона левым глазом. Ему была непонятна первая цифра в награде: два ноля дальше видно, а это — такая тройка, что ли?

— Двести, — угрюмо сказал шериф. Если честно, то первая цифра вычурным шрифтом была единицей, но обижать собрата-конфедерата не хотелось. — И еще, мистер Хекс — живым брать не обязательно.

Хекс кивнул, развернулся,и, выходя, хлопнул дверью. Шериф облегченно выдохнул. Про охотника за наградами рассказывали всякое.

* * *

Билли Джо был еще большим дураком, чем казался: он везде и всюду ездил только на чубарой лошади. Ну её же кто хочешь заметит. Вот эти фермеры, например, перепуганная семейка — старый хрен, его жена и соплячка. Причём из всей семейки только жена схватилась за вилы. Ну, да пулю не обгонишь, но и грабителю бы не поздоровилось от вил в кишках.

«Но тот парень на пятнистом коне ехал вон туда, к ферме Эгберта, мистер. Это отсюда ехать до вот такого большого кривого кактуса, а от кактуса налево, пока не увидите дом с такой деревянной крышей, он такой там один.»

Солнце заползало за холмы. Джона Хекс тащил на себе седло, скатку и винтовку и тихо материл гремучую змею, которая загремела своим хвостом на него, никчемную лошадь, которая ни с того ни с сего взяла и сдохла, маленькие круглые кактусы, в которые пришлось падать, и все большие кривые кактусы, которые есть на свете. Где этот чертов дом, мать его? Или старый хрен был левшой, и надо было свернуть направо? Только и радости, что змея была толстая.

«Ага, вроде бы видно дом. Может, у них есть лишняя лошадь, одолжу на время.»

На ферме творилась какая-то чертовщина — вся живность орала на разные голоса. Хекс швырнул седло на землю и выхватил кольт: еще и двери в доме настежь. Маленький такой домишко, две комнаты, кровать и табуретка со столом и кухня пристройкой. И на кухне пусто, и в доме пусто, и корова мычит как ненормальная. Её что, подоить забыли? А у фермерской кобылы тоже ни воды, ни еды. А навоза — ой до хрена, этак дня два не убирали. Куры, бедные, уже подохли.

«Это что, люди куда-то пропали, а про скотину забыли? Так, где тут колодец и сеновал? И, если что, так корову можно продать.»

А за коровником — дохлая лошадь с уже выклеванными глазами. Чубарый жеребец, если присмотреться. Сломанная передняя нога и лишняя дырка в черепе. Или Билли Джо окончательно рехнулся и пошел пешком, или его на самом деле взяли черти вместе с другими людьми на ферме, или он засел где-то-тут в кукурузе.

Хекс порылся в карманах, выудил из правого чудом уцелевшую сигару, из левого — две спички, закурил и аккуратно поджег еще не потушенной спичкой кукурузу. Все равно уже собрали. Никто не орал, не выскакивал, не катался по земле, пытаясь сбить пламя. Горелым тоже не тянуло. А жаль.

В доме что-то зашуршало. Хекс затянулся и вытащил кольт. Из дома донесся скулёж. Может, Билли Джо ещё и стрелять разучился? И другой голос, высокий, кричащий-поющий на незнакомом языке.

Дохлая лошадь задергалась, выгнулась дугой, упала назад на землю. Хекс осторожно попятился к дому.

— Быстро сюда! — Заорал из подвала горе-грабитель.

Два раза повторять не требовалось.

Билли Джо Пауэлл сидел в подвале и клацал зубами. Когда незнакомец закурил, у Билли Джо, отлегло от сердца, но потом этот опять заорал и бежать уже было поздно. А теперь этот поджигатель кукурузы оказался Джоной, мать его, Хексом, в старой конфедератской форме: серый китель и синие штаны. Желтые обшлаги, желтые лампасы — кавалерия.

— Я им ничего не делал, они сами!

Хекс молчал. Выслушать — дело нужное.

— Старуха возилась со своими помидорами — и вдруг с нее кожа слазит! Вот как тряпка упала! А её придурок-сынок за эту шкуру схватился, и как затрясется! А потом себе прямо руками горло разодрал.

— А трупы очень быстро ссохлись и распались в пыль.

— Точно, Хекс. А ты откуда знаешь?

— От людей слышал. Это шкурокрад. Напал на старуху, она ему не подошла. Потом попробовал парня — тот тоже не годился. И он далеко не дурак: не полез же к тебе.

— Боится!

— Не-е, брезгует, вроде как в коровье дерьмо вступил.

Билли Джо Пауэлл дернулся.

— Давай! Не-е, боишься, — Хекс сплюнул.

— Так ты тоже шкурокрад!

Хекс затянулся, выдохнул дым в нос грабителю.

— Не-е. Он ни курить не может, ни огонь зажечь. А ты сам спичкой чиркни!

Билли Джо Пауэлл порылся в карманах, выудил оттуда кисет и крайне неумело свернул самокрутку. Затянулся и сразу закашлялся.

— Вот и хорошо. Значит, получу награду. И надо выдираться отсюда.

Грабителя передернуло. Да, чертов одноглазый урод говорил не по-здешнему, гнусаво тянул слова, как зуб клещами, но, кажется, он предлагал рывок к кобыле.

— А ты сам подумай, что с тобой станет к утру.

Билли Джо Пауэлл шарахнулся в сторону и врезался локтем в горшки и банки с заготовками на зиму.

— А ты попробуй, попробуй. Думал, что будет так, как в этих книжках за десять центов? Чистенько, красивенько, серебряные шпоры и перестрелка в полдень на главной улице? И да, ты ж обязан победить, да, миста Пауэлл? Ты ж, вроде как, парень в белой шляпе, да?

— Она хоть новая. А тебе разве не сказали, что война закончилась? И да, мятежникам надрали задницу!

— Ну, я с Миссури, только тебя там и близко не было, ты тогда ещё учился искать, где у шлюхи сиськи. Лезь наверх! — Хекс опустил правую руку к

бедру. Перестрелка в таком тесном подвале смахивает на самоубийство, но это если у Билли Джо духу хватит.

Билли Джо Пауэлл полез наверх, смирно и послушно, как теленок. Никакого веселья.

Во дворе догорала кукуруза, стервятник мирно поклёвывал дохлого чубарого, корова выглядывала из двери хлева и жевала жвачку. Ничего подозрительного. Вроде бы.

— Который час, Пауэлл? У тебя же есть часы.

— То есть как это — девять вечера? Солнце же должно было сесть?

— Нахрен солнце! Кукуруза должна была уже сгореть.

— Это все твои штучки, Хекс! — Билли Джо отходил все левее и левее.

— Да ну?

— Рыжая голова, ведьмина кровь. А сказано в Хорошей Книге — "ворожеи не оставляй в живых"! — Билли Джо Пауэлл потащил свой кольт из кобуры.

Хекс фыркнул. А что, интересно, в Хорошей Книге пишут про дураков? Хоть бы петлю с рукоятки снял.

За хлевом заверещало, как младенец. Пума? Шкурокрад? Билли Джо наконец-то сообразил, что делает не так, и высвободил кольт из кобуры.

— Так ты будешь стрелять, или я схожу поем?

Билли Джо не выдержал. Хекс выстрелил с левой руки, даже не целясь — главное, чтобы грабителя можно было опознать. А вот как его теперь везти? Кобыла тут, честно говоря, одни ребра, еще свалится по дороге. А где у этой старухи в доме топор? Не, можно и ножом отрезать, но это долго. Еще и шкурокрад, которого вроде пули не берут. Где ж он, хотелось бы знать?

Стервятник вернулся на конский бок, заинтересованно склонил голову — еще еды прибавилось, вкусного молодого мясца.

— Мне только миста Пауэлл нужен, ну, его башка. Я за ним ехал. — Хекс нашел в сарае топор и дырявый мешок.

Топор тупой, чего еще от старухи хотеть, а зато шея у Билли Джо тонкая. Тут и пенек подходящий.

Охотник за головами уложил бывшего грабителя в подходящую позу, пару раз примерился к топору и рубанул по давно не мытой шее. Крови почти не было. Ну да, он же уже дохлый.

Мышастая кобыла уныло понурила голову. Переседлывать ее пришлось дважды: в первый раз скотина надулась, во второй — умело поддала задом. Ей не нравится мешок? А кто ж её спрашивает.

Корова бродила по двору. Фермерский дом разгорался с четырех концов. Стервятник смотрел, будто чего-то ждал.

— Не-е, я не вчерашний. Я в тебя стрелять не стану.

* * *

— Пауэлл! — Хекс вытащил голову из мешка и сунул под нос шерифу.

— Награда, как договаривались. Все двести долларов. — Шериф спихнул голову на пол конторы. Он как раз собрался поужинать. — А быстро вы с ним управились, мистер Хекс. Три часа прошло.

— Надо же. У вас кто-кто-нибудь продает лошадей?

— Да, мистер, дальше по улице. Всего хорошего.

Хекс фыркнул. Пора было рвать когти. На крыльце курил незнакомый индеец, очень похожий на стервятника.

Чалый мерин размеренно переставлял ноги. Хекс думал про ужин, девок и хорошую винтовку. Должно хватить. А если нет — так всегда найдется какой-нибудь преступник.