Люцифер онлайн (джен)

— Да?.. — промурлыкал первый помощник в трубку.

— Начинать чат?! — голос корреспондента срывался то ли от радости, то ли в истерике.

— Угу, — он вяло помахал в воздухе длинным указательным пальцем и усмехнулся. — Вы не боитесь массовых психозов?

Но корреспондент не только не боялся, но и не замечал, что орет, надрывая связки, и пляшет в самом эпицентре сумасшествия людей. Толпа бушевала, как море в шторм, волнами набегая на барьер, за которым сидели программисты. К счастью, он был звуконепроницаем и сделан из толстого тугоплавкого стекла, пробиваемого разве что для фугасной бомбы.

Два десятка рук бросились на клавиатуры, и одна рука с черным ободком змея на запястье медленно легла на пульт, нажав на красную кнопку.

— Три, два… пошел! Эфир!

— Сегодня!!! — голос корреспондента чуть не улетел в ультразвук. — Прошу прощения, — он откашлялся, — сегодня, двадцать шестого апреля 2011 года, в двадцать пятую годовщину аварии на Чернобыльской АЭС, военный гарнизон, охраняющий Закрытую Зону, получил по спутнику сообщение из… самого Ада! В котором лаконично, — по экранам побежали строчки, — излагалось намерение связаться с… э-э, людьми, на открытой интернет-конференции. Проще говоря, в чате. В течение одного часа! И ответить – на любые интересующие вопросы. Просим вас, задавайте!

Толпа за барьером ликующе взревела, один из ученых, оглянувшись, поежился. Тонкий силуэт у пульта шевельнулся, темная челка скрыла его усмешку.

Пропищал сигнал на четвертом компьютере.

— Дьявол, это правда вы? — скороговоркой зачитал программист с монитора. — Как вас зовут, сколько вам лет? Так, это пропущу…

— Нет, все зачитывай, — медленно произнесла черная фигура.

— К-какие вам нравятся девушки? Наступит ли Апокалипсис? Почему вы вдруг решили явиться?

По экранам снова побежали кровавые строчки.

«Я Александр. Ты видела невинного ребенка с глазами древнего старика? Апокалипсис уже здесь, за твоей дверью, но не найдется глаз, чтобы увидеть, и рук, чтобы отворить».

Кажется, в написании этого послания участия никто не принимал. Нервно оглядывавшиеся друг на друга ученые – инженеры и химики-атомщики Закрытой Зоны – побледнели и сгрудились на другом конце зала, подальше от адского посланника... прямо у стеклянного барьера. Программисты же за машинами сидели ни живы ни мертвы.

— Дальше, — темный гость сверкнул глазами и засмеялся. — Что вы застыли? Компьютеры не умолкают, вопросы сыплются тысячами. Боитесь? Ладно, я сам.

Клавиши быстро-быстро застучали, отвечая на ворох странных вопросов, и терабайты информации потекли по проводам – жадным, пылким, алчущим адресатам. Кто ты, что ты, зачем ты явился, куда мы катимся, когда же свет в конце тоннеля, мы хотим продать тебе души за деньги, убей моих врагов, хочу мира во всем мире, излечи мою сестру, уничтожь все болезни, я хочу любви, я хочу счастья…

Рубеж в миллион сообщений был преодолен за две минуты. И первой не выдержала нагрузки четвертая машина. На нее шли запросы из восточной Европы, и желающих оказалось слишком, чрезмерно много. Системный блок затрещал, перегретый, и задымился, следом за ним, как по команде, пламя охватило остальные. Всеобщее секундное оцепенение... затем страшная суматоха и бардак.

Корреспондент захлебывался, передавая ужасы, творившиеся в здании, пока связь неожиданно не прервалась. Тем временем никем не останавливаемый огонь перекинулся на сервер, люди в панике пытались разбежаться, по головам, тесня и давя друг друга еще больше... Но электрический замок единственной двери выключился, аварийная автоматика, настроенная на радиационную опасность, угрожающую снаружи, заблокировала всё, опустив огромный железный засов. Воздух в помещении быстро сожрал угар.

На запотевшем изнутри стекле отпечатались судорожно сведенные ладони... Они били и царапали, потом, слабея, сползали вниз. Перекошенные рты что-то кричали, умоляя о помощи... беззвучные, никем не услышанные. Барьер непробиваем, пораженная толпа, от которой он призван был защищать, отхлынула, пожарные машины раз за разом окатывали здание пеной и водой, но тщетно, это была гробница, пылавшая изнутри – рядом с другой, такой похожей…

Посреди красноватых языков пламени, нетронутый жаром, стоял Люцифер. Его никто так и не признал в так называемом первом секретаре адской канцелярии. Он смотрел на дисплей последнего уцелевшего монитора... и больше не улыбался.

Там мигало, искаженное разноцветными помехами, сообщение:

«Ты был изгнан во тьму и проклят. Я подарил тебе мир, а ты завел его в эту тьму и правил им вопреки всем законам. Много раз ты умирал и возвращался, неубиенный и неприкаянный, лицемер, мечтающий вернуться к свету… но найдется ли хоть одна душа, для которой день твоего воскрешения – праздник?»

Этого не набрали клавиши, это стрелой отправилось просто в небо:

«Ложь… ложь, ложь! Все ложь. Отец мой… я знаю, ты – написал лживые строки, чтобы устыдить. И ты – единственный, помнишь день, когда воскресил меня. Сам. Потому что не смог без меня жить».

— Я ответил, — прошептал владыка инферно одними губами. — Теперь ответь ты. Эти люди горят, они умирают. Что мешает тебе их спасти?

Дисплей потух, чернея и плавясь. Глас отвечавшего шел из ниоткуда.

— Спасти их должен ты.

— Спасу их сегодня, они продолжат грешить, и после смерти отправятся в ад. Не спасу же – их души отправятся в ад прямо сейчас.

— Но ты вернешься ко мне! Одним-единственным словом, сказанным «за»...

Люцифер скривился и исчез.

Голодное пламя, превратившее громадный зал в плавильную печь, не нашло больше топлива и неохотно угасало. Но толпа снаружи еще долго не расходилась, отряды военных работали непрерывно несколько часов. Пожарные машины тихо укатили одна за другой, бригады скорой помощи напрасно прождали чуда до захода солнца – стальную дверь открыть так и не удалось, а похороненные заживо в спасении уже не нуждались. Наконец, убрались и врачи.

Новый саркофаг темной полусферой молчаливо глядел на собрата – четвертый энергоблок.

На зону Чернобыля опустилась мертвая ночь.