Мама... (джен)

— Мама… — прошептала Ланга. Какой она помнила свою мать, такой и осталась Веса. Яркие голубые глаза, румяные щёки, широкая, искренняя улыбка… Только тогда мама была куда выше малютки-Ланги. А тут внезапно оказалось, что Ланга смотрит на неё сверху вниз.

— Ланга! — воскликнула Веса и бросилась к ней. Обняла. Как-то нелепо это получается, когда мама бросается на шею к взрослой дочери. А потом отстраняет и рассматривает её, словно пытается разглядеть каждую чёрточку. Увидеть, что изменилось. А изменилось практически всё. И вообще не понятно, как мама её узнала.

Всё это Ланге казалось каким-то диким, ненормальным, нелепым… Сколько она мечтала увидеться с матерью. Поговорить с ней. По-настоящему. А вот сейчас Ланга не знает, что сказать. А что говорить? Ну правда, что? Про то, как она жила в подземелье? Про то, как она была главной помощницей Пакира? Про то, как боролась за власть? Про то, как убивала? Нет, этого её мама никогда не узнает и не поймёт.

Но ещё более дикими Ланге казались слёзы в глазах матери, её поглаживания по волосам, по щеке. Мама когда-то целовала свою маленькую дочку перед сном. И много-много лет Ланга это помнила. Но всё же не могла спокойно принять сейчас. Много лет любое прикосновение было болезненным. Сейчас её ласкала мама… Это ненормально. Это глупо и сентиментально.

— Ланга, девочка моя! Жива ты, моя крошка! Как же я тебя люблю! — проговорила Веса.

Ланга до сих пор стояла столбом, не представляя, что ей делать. Много-много-много лет… настолько много, что бывшая Принцесса Тьмы и не знала сколько, Ланга никому не говорила ничего подобного. Она даже не помнила, когда и кому сказала что-то хорошее. Произнести всего четыре слова «Мама, я тебя люблю» казалось бы так просто. А для Ланги задача непосильная. Надо в своём сознании всё перевернуть. Она любит маму, но сказать ей об этом не может. Слова прозвучат неестественно. Она забыла, что значит говорить что-то доброе. Просто так. Просто потому, что это чувствуешь.

— Мама, я Принцесса Тьмы, — вместо нужных слов произнесла Ланга. Голос. Она забыла, как делать голос нормальным. Это холодный скрежет, а не голос живого человека.

— Ланга, дорогая моя, забудь это как кошмарный сон. Теперь у нас всё будет в порядке. Теперь мы будем счастливы. Ты, я и…

— Железный Дровосек пусть проваливает! — сквозь зубы прошипела Ланга. Вот это знакомое. Ненависть. Она обвиняла его за всё, что с ней произошло. За то, что мама много лет была несчастна. За то, что Ланга много лет была ничем не счастливее.

— Ланга, прошу… Он ни в чём не виноват. Поговори с ним, и тогда ты всё поймёшь, — проговорила Веса. — Даже если всё произошло не так, как мы хотели… Просто прости его.

— Простить?! — вскипела Ланга. — Как это простить? Как это можно забыть?

— А как это можно исправить? — резонно заметила Веса.

Простить… Ланга не представляла, как это и что это значит. Слово-то она такое слышала, даже иногда использовала, но никогда не чувствовала, как это. Простить.

— Идём, — улыбнулась Веса, взяв дочь за руку. Так же, как в детстве. Только сейчас у Ланги ладонь больше, чем мамина.

— Нет, — отрезала Ланга. — Мне надо подумать.

Ланга вырвала руку из пальцев матери и убежала. Бежала она долго и неизвестно куда. Она потерялась. Потерялась в этой чужой и безумной жизни светлых. Потерялась в тысяче дорог, которые перед ней появились. Да, она хотела выбраться из Подземелья, да, хотела встретиться с мамой. Мечта сбылась. Только не понятно, что теперь со всем этим делать. Не лучше ли вернуться в Подземную страну? К монстрам. Но монстрам знакомым и понятным. Их законы жизни она изучила.