Гусеница (гет)

— Это что, всего несколько минут напрямик, и мы будем на месте? — недовольно пробурчала Беккетт, с досадой глядя на асфальтовую дорожку, огибающую берег пруда. — Не лучше ли было обойти квартал новостроек с другой стороны? И почему я вдруг поверила, что путь к машине через парк будет несравненно ближе?

Замедлив шаг, Кейт прижала к щеке ладонь. Поглаживая висок, она ощущала накатывающую на неё дурманящую усталость. Определенно, сегодняшний напряжённый денёк, с ранним пробуждением и последующей интенсивной беготнёй по улицам, не прошёл бесследно даже для её тренированного организма.

Эспозито разбудил её в два часа ночи, но был и вежлив, и бесцеремонен одновременно. Громко и протяжно зевая, Кейт сразу же набрала Касла, а дальнейшие события посыпались сами по себе, как из рога изобилия.

Проторчав пару часов на месте преступления, через некоторое время они уже рыскали по близлежащим кварталам в поисках улик и свидетелей, возвращаясь в участок только для того, чтобы хлебнуть кофе, сделать пометки и, вывесив свежие фото на доске убийств, снова выбежать в прохладную летнюю ночь.

С пяти утра и до пяти вечера несколько раз заглянули к Лейни, просмотрели с десяток записей с камер наблюдения, опросили кучу народа и вдоволь набегались за подозреваемым по этажам строящегося здания. Когда за Элиотом Нессом захлопнулась дверца полицейского автомобиля, оставалось только добраться до машины, брошенной в переулке.

С этого момента и начались самые интересные, но самые «возмутительные» за целый день события. Естественно, что «виновником» всего произошедшего оказался именно Касл. После короткого, но бурного обсуждения он подсунул свой телефон к лицу Кейт и, водя пальцем по схеме квартала, с пеной у рта доказывал мизерность расстояния до нужного переулка. Надо было лишь, обогнув новостройку, миновать оградительную дамбу цепочки прудов в старинном парке, попутно наслаждаясь живописными видами многолетних кленов и воздухом, свободным от вездесущей автомобильной гари.

На первый, даже самый придирчивый взгляд аргументы Касла показались Беккетт убедительными, и она механически согласилась, втайне мечтая поскорее оказаться дома, чтобы плюхнуться на кровать, с наслаждением вытянув ноги. Видимо, одолевающая всю её усталость как-то притупила и обычное трезвомыслие, и рационализм, и… Хотя, наверное, да и не только это…

К её большому сожалению, «мизерный» путь оказался на поверку совсем не таким. Вместо цепочки прудиков путь им преградил единственный водоём, формой и протяженностью напоминавший гребной канал. Чтобы обойти его, пришлось сделать приличный крюк, и Кейт уже проклинала себя за излишнюю мягкотелость и ненужную сговорчивость. Сначала её немного отвлекала непринуждённая болтовня Касла, но когда и через час пути расстояние до машины оставалось таким же, «как до Техаса», Кейт почувствовала, что с ней творится что-то неладное.

Сказать, что она безумно устала — не значило не сказать ничего. Голова гудела улеем рассерженных пчёл, в виски неумолимо колотила пульсирующая боль, ресницы то и дело слипались и ни в какую не хотели открываться; шея онемела, будто попала в «стальной» захват, от которого не было и нет спасения. По всему выходило, что Беккетт смогла бы продержаться лишь на одном незаменимом средстве, но, как назло, в этой части парка почему-то отсутствовали и передвижные кафе, и разносчики хот-догов, а уж о мобильных кофемашинах даже и мечтать не приходилось.

Поймав себя на обрывке мысли, Кейт грустно поджала губы. Ну вот, уже и она начинает думать в духе Касла, словно вирусом гриппа, заражаясь его фантазийными умозаключениями, от которых в данный момент не было никакого проку.

«Кофе, хоть бы чашку кофе, и обязательно отдых!» — твердила про себя Беккетт одну и ту же, как некое волшебное заклинание, фразу и, украдкой косясь на Рика, прикидывала, как безопаснее попросить того о неком одолжении.

Натруженные ноги Кейт едва держали её тело, и пожелай она вслух чего угодно, Рик моментально умчался бы за требуемым даже на край света. Он уже давно понял свою оплошность, и вид у него был несчастный-разнесчастный. Касл даже руками размахивать перестал; он сунул их в карманы джинсов и ссутулился, словно столетний старик.

Так и брели они, молча, погруженные в свои мысли, избегая смотреть друг на друга.

Узкая асфальтовая дорожка неспешно стелилась им под ноги; озорной ветерок, срываясь с кленовых веток, путался в кудрях Кейт, а сам вечер действительно оказался просто чудным. Теплая, ласковая погода без полуденной жары, свежий воздух, с запахом листвы и скошенных трав, затянутое некрупной рябью зеркало пруда, с россыпью водоплавающих птиц, действительно взывали к покою и умиротворению. В этом Касл точно не ошибся.

Катнув носком туфли пятнистый камешек, Кейт неожиданно поймала себя на мысли, что её злость и раздражение вдруг испарились, как дым, и теперь хотелось по-дружески пожалеть Рика. Ведь это именно Касл, с бесстрашием супермена спрыгнув из окна второго этажа прямо на спину Несса, сбил того с ног.

Вспомнив, каким неприкрытым восторгом светился Рик, оседлав поверженного Элиота, Кейт раздвинула уголки губ в кроткой улыбке, но давать Каслу послабление пока не входило в её планы.

«Пусть писательское эго ещё немного помучается!» — мстительно подумала Беккетт, со скрытой хитрецой наблюдая за огорчённым донельзя Каслом. Тот перехватил её искрометный взгляд и, истолковав его по-своему, ссутулился ещё сильнее.

— Прости меня, Беккетт. К великому сожалению, мне попались устаревшие городские планы, — грустно промямлил Рик, напряженно думая, как загладить свою вину. Облик усталой, недовольной с виду Кейт беспокоил его всё больше и больше. — Последний раз я был в этом парке тридцать лет назад, и не знал, что цепочку прудов объединил общий канал.

— Незнание мало извиняет тебя, Касл, — непреклонно закатив глаза, Кейт на время прикрылась ладонями, массируя подушечками пальцев слипающиеся веки, — попробуй придумать другое оправдание или просто удиви меня, — подначила она его.

— Удивить? — внезапно воспрянул духом Рик. Он тоже сильно устал, и теперь лихорадочно искал выход из создавшегося положения. Интересно, а что если предложить ей просто немного посидеть? Рик поискал глазами и даже прищурился от внезапного озарения. Вон, и скамейка как нельзя кстати!

Касл остановился у потемневшей от времени деревянной скамьи с высокой спинкой, скрытой под кроной развесистого клена. Вопросительно посмотрев на внешне невозмутимую Кейт, нагнулся и резко выдохнул, сдувая пыль с лакированных деревянных планок. Присел на самый краешек сиденью, словно на прочность проверял, и вдруг растянулся во весь рост, подложив руки под голову.

— Не хочешь попробовать? — надув щёки в неимоверном блаженстве, Касл лукаво поиграл бровями, но он, однако, не на ту напал. Изобразив квелую улыбку, Кейт устало и безразлично зевнула.

— Ты что, хочешь примерить на себя роль бездомного? Неужели тебя так достали кредиторы?

— Незачем мне пробовать, — Касл принял вертикальное положение и ещё немного подвинулся. — Просто я демонстрирую способность человека к любым нетипичным условиям проживания. И кстати, чтоб ты знала: в моей жизни были моменты, когда я, сбежав из дома, ночевал в парке на скамье. Недолго, но были!

— Касл, серьёзно? — Кейт в изумлении округлила глаза. Как-то не вязалась то, что она знала про него, с тем, что только сейчас услышала. Беккетт сложила руки на груди, в немом вопросе сведя брови и задумчиво покусывая краешек губы. Живой интерес промелькнул мгновением в её глазах, но через секунду лицо уже накрыла маска бесстрастности.

Беккетт осторожно приблизилась к скамье, на которой так и искрил радушием Касл. Похлопывая левой ладонью по истертому сиденью, Рик открыто улыбался и доброжелательно приглашал Кейт плавными, медленными кивками, но чтобы в конечном итоге это не значило, дистанция между ними по-прежнему существовала. Беккетт осторожно присела на расстояние вытянутой руки от Касла и сухо поджала губы. Мистеру писателю следовало показать, что она всё ещё сердится.

Вот теперь-то точно стало ясно, сколько сил она потратила за целый день. От усталости ступни ног исходили неприятным зудом, икроножные мышцы гудели, как натянутые струны, а по линиям бедер неспешно «разбредались» нервные мурашки. Хорошо хоть чистый воздух парка и успокаивал, и бодрил одновременно. Редко и глубоко дыша, Беккетт с наслаждением пошевелила пальцами ног, неистребимо желая скинуть туфли и пройтись босиком по приятно колкой траве, ощущая приятную прохладу земли горящими от ходьбы стопами.

Картинка желаемого оказалось настолько ярка, что Кейт даже мечтательно улыбнулась, но тут же опомнившись, недовольно повела плечами. Нельзя предаваться подобному в присутствии Касла. Ни при каких обстоятельствах. Ещё неизвестно, какие телячьи восторги и безумные ассоциации в его ветреной голове вызовет босоногий образ детектива Беккетт, бредущей по траве с закинутыми за спину туфлями. Да он просто не усидит на месте и, ёрзая, будет сверлить её взглядом, ускоряющим и без того нешуточный бег её сердца.

Приложив палец к подбородку, она нахмурилась, недовольно качнула головой. Нельзя, нет. Пока нет. Возможно, когда-нибудь в отдаленном будущем, но точно не сейчас. Лучше беззаботно предаться редким минутам относительного покоя, которого никогда не бывает много. Беккетт с наслаждением откинулась на спинку, не выпуская Касла из поля зрения, но всем видом демонстрируя безразличие. Ни к чему показывать слабость.

— Ну, так что, удивишь меня или нет? — выжидательно и с неприкрытым вызовом покусывая нижнюю губу, Кейт осторожно смежила ресницы.

Касла обрадовала смена её настроения. Рик сцепил руки на затылке и с мечтательной улыбкой запрокинул голову, наблюдая за резными листьями, колеблющимися под игривым ветерком.

— Обязательно! В первый раз я сбежал из дома после драки со Стивом Вайеттом, — Рик довольно осклабился, вспоминая. — Его семья не бедствовала, но воспитание явно подкачало. Это был самодовольный, чванливый, злопамятный тип, с завышенной самооценкой и неуёмным желанием высунуться. Надо сказать, что отсутствием фантазии Стив не страдал, но её почему-то хватало только на мелкие пакости, да на подлые поступки. Он закидывал камнями кошек и собак, подкладывал кнопки одноклассникам и учителям, пачкал жвачкой девичьи причёски и одежду. До поры, до времени мы с ним как-то уживались, но когда из-за его проказ моя соседка по парте Нора Клейн сломала руку, я не выдержал.

Сделав паузу, Касл с сожалением вздохнул:

— Кейт, не сильно я утомил тебя своими повествованиями?

Он ожидал услышать ироничный комментарий, но в ответ не получил абсолютно ничего.

— Кейт? — недоумевая, Рик повернул голову и удивленно приоткрыл рот.

— Беккетт!.. Кейт!.. — громко позвал Касл, но одного взгляда хватило, чтобы объяснить её молчание. Измученная трудным днём, Беккетт заснула в том же самом положении, в котором и присела на скамью. Её руки безвольно повисли вдоль тела, расслабленное тело мягко и медленно заскользило по лакированным планкам спинки прямо на Рика.

Касл среагировал мгновенно, даже не успев подумать о возможных неприятных последствиях своего шага. Не позволяя Кейт окончательно завалиться, Рик осторожно обхватил её за плечи и, притягивая к себе, бережно опустил правой щекой на своё бедро.

В ответ Беккетт лишь что-то бессознательно пробормотала. Она немного поёрзала, безуспешно выискивая комфортное положение на жестком ложе, потом вдруг перевернулась на другой бок. Свернулась в беззащитный калачик, подсунув ладони под щеку, по-детски перебирая губами, на секунду разомкнула ресницы, безразлично смотря в никуда, и затихла, мерно и спокойно дыша.

Всё это время, пока Кейт возилась рядом с ним, Касл просидел соляным столбом, прикрыв лицо ладонями. Боясь дышать, боясь пошевелиться, он лихорадочно готовил всевозможные варианты самооправдания, но мозг Беккетт, скованный безмятежным сном, был явно не готов к трезвой оценке сложившейся ситуации.

— Фух, кажется, пронесло! — прошептал Касл. Осторожно выдыхая скопившийся в груди воздух, он аккуратно перекрестился. Даже Господь не ведает, чего ему стоили эти секунды, но нелепее и нереальней картину, чем эта, невозможно было себе даже представить.

Грозная, гордая, «правильная» детектив Беккетт мирно, словно домашний котенок, дремала рядом с ним, хотя к её образу точнее бы подходило определение спящей молодой львицы. И если её нечаянно разбудить, то… Касл ещё раз старательно перекрестился и воздал очи небу; от приступа бурного воображения Рика даже пробила мелкая дрожь.

Во-первых, оказанное им внимание могло быть расценено как наглое покушение на её независимость, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Во-вторых, хрупкие мостики доверия и взаимопонимания между ними, безвозвратно рухнув, легко вернули бы их отношения к начальному периоду знакомства, а этого Рик допустить никак не мог. Сама мысль, что персональная «стена» Беккетт, «продавленная» его титаническими усилиями, вдруг заново обрастет «железобетонной» оболочкой, угнетала Касла до глубокого отчаяния.

Поэтому он и сидел так, не шевелясь, не зная, как объяснить Беккетт (если вдруг она проснётся!), что её голова покоится на его ноге безо всяких задних мыслей. Это просто дружеская, невинная услуга (но со щемящей болью в сердце и без особых надежд на будущее).

Грустно вздохнув, Касл скрестил на животе онемевшие от неудобного положения руки, стараясь не задеть Беккетт. Слава Господу, смотреть на неё никто не запрещал.

Кейт спала крепко, как спят измождённые долгим переходом путники, бессознательно доверившись человеку, в искренность помыслов которого боялась поверить. Её лицо, такое спокойное и безмятежное, избавилось от жёсткой складки, верного признака её недовольства, строгие линии бровей стали заметно мягче, дыхание с тихим посвистом пробивалось через приоткрытый рот.

Чуть склонив голову, Касл пристально вглядывался в её умиротворённое лицо, неимоверно знакомое до последней чёрточки, но чувствовал себя так, будто видел его впервые.

А Кейт… Она улыбалась во сне, мило, незатейливо и совсем по-домашнему, и Рик улыбался вместе с ней. По сути дела, именно такую он и представлял её себе: хрупкую, беззащитную, свободную от тяжкого гнёта прошлого, без непроницаемой «оболочки», в которую она обычно пряталась в первую очередь от него, но разве он это заслужил?

Сведя ладони, Рик с усилием помассировал неистребимо зудящие подушечки пальцев, и причина была яснее ясного. Ему жутко, до саднящей боли, хотелось прикоснуться к Кейт, совсем чуть-чуть, запомнить наощупь, пока не видит, если вдруг их отношениям не суждено вылиться в нечто более глубокое и страстное.

Хотя, куда уж глубже… Касл грустно вздохнул, с горечью наблюдая за мерно поднимающейся грудной клеткой Беккетт. Они вместе уже три года, но не так «вместе», как видится, а как давние сотрудники или просто добрые соседи с взаимной симпатией. Но что же делать, как и куда дальше двигаться? Он и так даёт ей свободу, когда она упрямо не делает встречный шаг. Готов окружить радушием и заботой, что бы она ему не говорила в сердцах и на чтобы не намекала. Он умеет терпеть и надеяться на лучшее, хотя панически боится, что надежды практически не осталось.

Касл сцепил на затылке пальцы, осторожно потянулся, выгибая затекшую от жесткой опоры спину, шумно, с придыханием выдохнул, пытаясь успокоить забурлившие в нем эмоции. Опять его безмерная самоуверенность стала причиной её страданий, и малейшего её недовольства вполне достаточно, чтобы признать себя виновным во всех вселенских прегрешениях. Правда, выход обязательно есть. И пусть его гложет чувство вины, но он признает свою оплошность, потому что… Потому что Кейт нужна ему, как свежий воздух, как глоток чистой воды, как притаившаяся в сердце любовь. Ей давно пора бы войти полновластной хозяйкой в его дом, но Беккетт, прячась в себя, продолжает играть в неверие и отчужденность.

Тупая боль в икроножных мышцах отвлекла от грустных размышлений, и только сейчас Касл сообразил, что сломанная планка, на которую он как-то не сразу обратил внимание, просела под его весом, и острые грани соседних брусков безжалостно врезаются в расслабленное тело.

Изобразив вымученное недовольство, Рик опасливо покосился на умиротворенное лицо Беккетт. Пожалуй, даже его дьявольского терпения недостаточно, чтобы высидеть без движения ещё неизвестно сколько, и поэтому, нужно срочно воплотить план «Б». Трезво оценив рискованность мероприятия, Касл осторожно оперся на руки и немного приподнялся, контролируя положение её головы, затем осторожно подвигал стопами «от себя — к себе». После нескольких минут ювелирной акробатики циркуляция в венах практически восстановилась, и ногам несравненно стало легче. Улыбнувшись ловкому себе, Касл присел обратно и, расслабленно раскинув вдоль спинки руки, подставил лицо шустрому озорному ветерку.

Ещё всего час назад робкий и несмелый, он постепенно набирался сил, окружая бодрящим круговоротом неподвижные силуэты, забавляясь и хулиганя. Ветер нежно оглаживал людские лица, трепал волосы, пока, наконец, не рассыпал по упрямому лбу Кейт её густые темно-каштановые пряди. Под мягкой силой природы они неустанно шевелились, то задевая кончик её носа, то щекоча румяную щеку, то касаясь ресниц, и Кейт вдруг негромко чихнула. Её веки дрогнули, и Каслу на секунду показалось, что она практически проснулась. Если же ничего не предпринять, то его постигнет неминуемая кара в виде цепких пальчиков и колкого, каре-зелёного взгляда, способного утихомирить кого угодно. Особенно, если этот кто-то уже давно находится здесь.

Ещё несколько секунд Касл усиленно боролся с самим собой, но ради сбережения её недолгого, хрупкого покоя придётся рискнуть. Коснуться не по дурашливой прихоти, а заботы ради. Самое главное — не разбудить, чтобы спросонья она не сообразила, что же конкретно тут происходит.

Легкое движение чувственных губ и невнятный, сонный возглас заставили Рика отбросить последние сомнения. Он будет очень и очень осмотрителен, а дальше — как сложится. Осторожно поддев двумя пальцами растрепанную прядку, Касл аккуратно уложил её на свое место, и более не в силах сдержаться, провел тыльной стороной пальца по розовой со сна щеке. Почему-то он точно знал, какая Беккетт наощупь: податливая, мягкая и нежная, словно бархат. И лицо! Какое же безмятежное и даже беззащитное у неё лицо! О, Господи!

От нешуточного волнения даже пальцы затряслись, и Рик сжал кулак свободной руки, лаконичными движениями другой заботливо поправляя её мягкие волосы, но уже безо всяких «вольностей». Что самое странное, практически на каждое его прикосновение губы Кейт, словно в искренней благодарности, едва заметно шевелились.

Грустная улыбка озарила лицо Касла. Со стороны его «опека» выглядела весьма забавно, но Рик не заметил сам, как втянулся в эту простую, но своеобразную игру. Это было как раз то немногое, чего ему так не хватало в последнее время. И даже если они так никогда и не сблизятся, он сохранит памятное прикосновение, как самую большую ценность, выстраданную за три года. Ему не надо многого, всего лишь чуть-чуть, пока не видит она.

Очередной порыв ветра проник сквозь пышную крону, уверенно встряхнул гибкие ветви, уносясь вдаль, и перед самым лицом изумлённого Касла внезапно нарисовалась крупная гусеница.

От неожиданности Рик громко икнул и с гримасой отвращения едва не вскочил, но вовремя спохватился. Настороженным взглядом оценил крепость сна Кейт, и хмуро откинулся на спинку скамьи, недовольно разглядывая непрошеную гостью.

Отвратительно-кислотного цвета, безо всяческих узоров на гладком матовом тельце, она невозмутимо раскачивалась на тонкой слюдяной ниточке, бестолково двигая челюстями. Гусенице явно претило неловкое положение где-то между небом и землёй, и её плотные, с двумя рядами точеных ножек членики неспешно задвигались вверх по хлипкой связке, однако притяжение земли оказалось сильнее. Ниточка беззвучно лопнула, и насекомое мягко шлепнулось прямо на щёку Кейт. Возмущаясь, оно извивалось на одном месте, царапала ножками бархатную кожу, раздражая её и щекоча, потом сложилась в скобку и недовольно вывернулась в обратную сторону, оставив после себя тягучий сгусток желто-зеленой кашицы.

— Пст! — заметив дрогнувшие ресницы Кейт, Касл аккуратно, чтоб не раздавить, стиснул возмутительницу спокойствия двумя пальцами и слегка отвел руку в сторону. Немного помялся и, затаив дыхание, осторожно окунул в пятнышко подушечку большого пальца, чтобы вытереть. Однако в движениях Касла ощущалась некая нервозность, потому что Кейт вдруг открыла глаза. Некоторое время она смотрела перед собой туманным ото сна взглядом, потом, соотнесясь с ощущениями, немного повернула голову.

Их глаза встретились, и от неожиданности Касл просто обомлел. Он ждал ураган недовольства, бурю гнева, а вместо этого увидел спокойствие, домашнее тепло, и… доверие? Неужели невинное нахальство сошло ему с рук? Рик обаятельно, широко улыбнулся, но его расчёт оказался в корне неверным. Её недоуменно приподнятые брови сошлись в строгости, кулаки нервно сжались. Напряженно поджав губы, Кейт подозрительно сощурила глаза.

— Касл, что ты делаешь? — дрогнувшим голосом спросила она.

Громко, непроизвольно икнув, Касл так и оцепенел, держа испачканный палец в паре дюймов от её щеки.

— Я-я-я… Это… Н-ничего, — краснея, как нашкодивший подросток, пробормотал он. — Вот, гусеницу снял, и это… она тут напачкала.

— Касл, серьёзно? — голос Кейт заметно окреп, в нем появился знакомый сарказм, взгляд стал придирчивым и недоверчивым. — Ничего правдоподобнее не мог придумать?

— Правдоподобнее? Ничего! — с трагичным вздохом Рик поднес извивающуюся гусеницу поближе к её лицу. — Смотри, если не веришь!

Удивленно хмыкнув, Кейт придирчиво осмотрела неприглядное насекомое и липкие желто-зеленые следы на его пальцах, затем, с плохо скрываемым облегчением, спустила ноги на землю. Её рука нырнула в карман брюк за носовым платком.

— Где осталось? — глухо спросила Беккетт, скосив глаза в сторону Касла, и в её голосе отсутствовала твердость.

— Тут, — Рик показал на свою щёку и наклонился, чтобы положить насекомое в траву. Некоторое время свернувшаяся в кольцо гусеница лежала неподвижно, потом встала на ножки и, всё ещё не веря своему счастью, неспешно поползла прочь.

— Всё? — поплевав на край платка, Кейт легким жестом приложила его к щеке. Сделала несколько круговых движений и спрятала платок в карман. Свёкольно-красное лицо Касла и его опущенный взгляд вызвали у неё странноватую улыбку. Когда Касл поднял голову и утвердительно кивнул, то он так и не понял, чего в её взгляде было больше: доброты, застенчивости, мягкой иронии, искренней радости, или ещё чего-то такого, без точного определения. А может, это была лишь игра его воображения, или жестокая насмешка судьбы, или же… Касл отвернулся, с огорчения покусывая губы и глядя на носки своих ботинок. Долой несбыточные, мимолетные и призрачные иллюзии, реальность — она гораздо ближе и больнее.

Кейт тоже отвела глаза. Нахмурив лоб, похлопала себя по бедрам, отряхивая запылённые брюки. Небрежным жестом взлохматила примятые волосы, вторя хулиганистому ветерку.

— Долго мы тут… сидели? — спросила Беккетт, даже не пытаясь посмотреть на часы.

— Не знаю, — тяжело вздохнул Касл, сглатывая шершавый ком, — я не считал время…

Рик замолчал, опасаясь сболтнуть лишнее. Зябко поддернул плечами, рассеянно наблюдая за неспешно уползавшей гусеницей, потом отвернулся совсем, подозревая, что Кейт тоже приходится несладко. Слишком многое между ними осталось недосказанным, слишком долго они так громко, так безнадёжно молчали.

Беккетт прикрыла лицо ладонями, массируя веки, попыталась осмыслить происшедшее. Как бы то ни было, она срочно нуждалась в помощи Лейни, и этот недочет требует незамедлительного исправления. Устало оттолкнувшись от скамьи, Кейт выпрямилась во весь рост, поправляя на себе блузку, смерила сочувствующим взглядом поникшую фигуру Касла.

— Лейни не звонила? — как за спасительную соломинку, Беккетт ухватилась за привычную тему. — Пора бы появиться результатам экспертиз.

— Зачем звонки в такой вечер, — грустно отшутился Касл, встав рядом с ней.

Кейт посмотрела на напарника искоса и склонила голову так, будто тоже вдруг почувствовала вину. Придержав свесившуюся на висок прядь, в дружеской поддержке несильно толкнула Рика локтем в бок:

— Пора домой, Касл! Увидимся завтра!