День защиты детей (джен)

Когда-нибудь, я уверен, мои мемуары будут издаваться миллионными тиражами. Да, да, непременно будут. В конце концов, не каждый Темный Лорд вообще доживает до того момента, когда может и хочет писать мемуары. Я вот дожил, правда, последнее время периодически об этом жалею. Чудовищно скучно! Начну, как водится, сначала.

Итак, мы два месяца проторчали в Азкабане, изнывая от безделья. Да, после разнузданного празднования Первомая мы целую неделю приходили в себя, наслаждаясь покоем, но потом все вернулось на круги своя, и скука навалилась на нас с новой силой. И чего я только не изобретал, чтобы себя развлечь! И план захвата власти в четырех вариантах цветными мелками на стене рисовал, и учил наизусть японские ругательства – русские не рискнул, мало ли. Дошел до того, что начал практиковать беспалочковое Круцио. Безуспешно, правда, зато вот Люмос получился просто загляденье, горжусь. Но все равно не помогало. Мое Темнейшество изволило скучать и вдобавок страдать от бессонницы. А все солнце! Как на грех, окна у нас выходили точнехонько на восток, занавесок на них не было, поскольку это противоречит аскетическому образу санатория Азкабан, и потому спать по утрам совершенно не получалось. В мечтах я уже успел трижды взорвать это клятое солнце и дважды погасить. А что? Мне для освещения и Люмоса хватит, остальные перебьются как-нибудь. Шучу, конечно, но в каждой шутке, знаете ли… Достало меня солнце, просто до печенок, как говорили во времена моего детства!

А всего обиднее то, что остальные дрыхли себе без задних ног и солнце их совершенно не тревожило. Я даже усомнился как-то, а вдруг они притворяются, демонстрируя верность Тьме в моем лице? А на самом деле все белые и пушистые, как зайки на лужайке?! Рассердился и принял меры! Выяснил, кстати, что врезать кому-нибудь подушкой – довольно забавное занятие. А уж если засунуть в наволочку табурет, то и вовсе весело. Надо же, в детстве я полагал подушечный бой глупым развлечением и предпочитал чтение древних фолиантов или утонченные издевательства над окружающими. А сейчас… странно, похоже, я впадаю в детство.

Кстати, именно с воспоминаний о детстве и началась эта история. После достопамятного боя подушками, когда мои верные слуги пробудились и взбодрились беготней по камере, уворачиваясь от табуретки в наволочке, я понял, что мы едва не пропустили праздник! Дело было первого июня, а это, как вам известно, Всемирный День защиты детей! Не Мерлин весть что, но лучше, чем ничего, все же развлечение. И первым делом я задался насущным вопросом: кто, от кого и каких детей защищает? Вопрос не праздный, между прочим, так что я немедленно собрал консилиум своих верных слуг. Себя назначил Председателем, уселся во главе стола (поскольку стол круглый, место пришлось определять методом тыка) и дал отмашку. Первой, естественно, высказалась Белла. Усиленно строя глазки всем подряд, заявила, дескать, она гадкая и непослушная девчонка, которую должен наказать строгий и любящий папочка. Я попенял ей, напомнив, что сегодня детей нужно защищать, а не наказывать. Когда Беллатриса выбралась из-под стола после моего нравоучения, схваченного в лоб, с предложением выступил Эйвери. Он предложил найти детей и защищать их в течение суток. А на следующий день поставить их на счетчик за обеспечение безопасности. Пришлось ему напомнить, что нам нужен праздник, а он нам предлагает работу. Бедняга так проникся угрызениями совести по поводу своей оплошности, что упал в обморок. Не знаю, чего там было больше, стыда или увесистого кулака Крэбба, но факт остается фактом. Долохов сделал умное лицо – это он умеет, если хочет – и внес предложение защищать детей от них самих. То есть запереть где-нибудь, связать по рукам и ногам, заклеить рты и бдеть неустанно, чтобы они случайно ничего не натворили и не навредили себе. Эту мысль я счел интересной и достойной размышления, однако, подумав, вынужден был от нее отказаться. Посудите сами, куда мы можем запереть детей, если сами заперты? Вот разве что привязать их к кроватям, но это тоже не годится. Сразу ассоциации неприличные возникают, инстинкты злодейские просыпаются, врожденный садизм с интересом принюхивается, а этого никак допустить нельзя. Первого июня мелких надоедливых засранцев надо защищать, и никак иначе.

Когда мозговой штурм, несмотря на все усилия, не дал результата, я решил, что пора обратиться к авторитетным экспертам. Правда, было не совсем понятно, который из наших экспертов авторитетнее – Люциус, как любящий родитель, или Северус, как опытный педагог. Поэтому, поразмыслив, решил озадачить обоих. Сова у нас имелась только одна, так что оба письма пришлось отправить с ней, причем с пометкой «срочно» на каждом. А чтобы обеспечить своевременность доставки, с птицей провел разъяснительную беседу Гойл. Зачем это нужно, он не вникал, но поскольку всегда любил мучить животных, прекрасно справился. Сова вырвалась от него, как монашка из объятий пьяного ландскнехта – растрепанная и почти без перьев. Отлетев на безопасное расстояние, зависла в воздухе, покрутила свободной от писем лапой у виска, давая понять, что крайне невысокого мнения об умственных способностях Гойла. Затем увернулась от брошенной ей вслед глиняной кружки и отправилась в полет. Птичке я посочувствовал; с голым задом ей наверняка некомфортно было лететь над Северным морем. Возможно, поэтому нам пришлось ждать ответа немало времени. А ведь какой животрепещущий вопрос – как отпраздновать День защиты детей в Азкабане? Признаться, я рассердился и велел отловить сов, принесших письма, чтобы посредством Гойла выразить им свое высочайшее неудовольствие. Тщетно, эти проклятые комки перьев наверняка обучались высшему пилотажу у русских летчиков, так что уворачивались мастерски, а бомбили метко. В конце концов, Белла схватила метлу и с криком: «Мои чистые полы!» бросилась в атаку. Совы уступили ей плацдарм, и мы наконец-то получили возможность прочесть письма.

Прочли! Я, кажется, неоднократно говорил, что намерен прикончить Люциуса? Так вот, еще раз повторяю – я убью Малфоя! Непременно убью, чтобы этот белобрысый павлин знал, как издеваться над своим господином. Надо мной, Великим и Ужасным… Только посмейте сказать – Гудвином! Сразу схлопочете две Авады вне очереди. Но это так, между делом. Вернемся к Люцу с его письмом. Вообразите себе, мерзавец посетовал на невозможность контрабанды детей в Азкабан и на полном серьезе порекомендовал сделать их самим! Дескать, в таком случае в следующем году уже точно будет, кого защищать, а сам процесс, мол, вполне сойдет за праздник. Скромный такой, альковный. И всем, значит, будет хорошо! Ага, как бы не так. Это у него красавица-жена и четырнадцать любовниц всех размеров и цветов, а у нас тут на всех одна Беллатриса, у которой то голова болит, то настроения нет, то плетка любимая сломалась… о голову мужа. И как прикажете в таких условиях заниматься столь важным делом?! Нет, есть, конечно, еще Алекто Кэрроу, но это уже… хм… на любителя. На большого любителя, к каковым никто из нас не относится. Итого: Люциус издевается, и за это я его прикончу, едва только выберусь отсюда!

А вот Северус… Северус – истинный слуга своего господина! Всегда знал, что ему можно доверить самое ценное, даже сценарий праздника! Уж он-то не стал тратить время на пустые сожаления и дурацкие советы, а просто-напросто пообещал доставить нам в Азкабан детей, которых можно будет со вкусом защитить. Причем к полудню, так что у нас осталось достаточно времени, чтобы подготовить торжественную встречу. За дело мы взялись рьяно, и без четверти двенадцать все было готово. Вот что значит грамотная организация труда – мы справились меньше, чем за три часа, преобразив Азкабан совершенно! Моими стараниями и хлопотами, между прочим. Именно мне, самому мудрому, пришла в голову мысль, что суровая крепость на крошечном островке для детишек не самое подходящее место, а пугать их сегодня возбраняется. Следовательно, Азкабан надо привести в должный вид, а еще лучше – в праздничный. Что и было сделано под моим бдительным присмотром и чутким руководством. Дорогу к воротам вымостили желтым кирпичом, а чтобы наверняка произвести на недорослей нужное впечатление, сделали кирпичи из настоящего золота и на каждый нанесли мой фирменный знак, Темную метку. На стены вывесили флаги и знамена – на это дело пошли запасные плащи дементоров и лишние парадные мантии Беллы, каковых набралось тринадцать штук. Нелишних у нее, кстати, двадцать четыре, хотя это к делу не относится. Коридоры застелили ковровыми дорожками, а там, где ковров не хватило, посыпали песком. Поверх песка Долохов выложил узоры из ракушек, изображающие меня. Я сначала обиделся, поскольку не желал, чтобы мою грозную персону попирали ногами какие-то мелкие сопливые детишки, но он меня убедил, что это будет жест дружелюбия и произведет хорошее впечатление. Стены Мальсибер и братья Лестрейнджи расписали красочными фресками, посвященными моему жизненному пути. Особенно меня растрогали сцены моего детства, проведенного в приюте. Я едва не всплакнул от умиления, когда увидел картинку, где я подвешиваю воспитательницу за ногу к люстре и ангельски при этом улыбаюсь. Панталоны миссис Креттин получились у них наилучшим образом, сразу видно руку мастера, непонятно, правда, которого из трех. Впрочем, они все хороши, если подумать. Однако полюбоваться толком не было возможности, поскольку время поджимало. Вот-вот должны были пожаловать дорогие гости. Очень дорогие, так как праздничную трапезу самоотверженно вызвалась готовить наша Беллатриса. И поскольку она закоснела в убеждении, что наилучший способ украсить стол – это петарда в салат, обед ожидался экстремальный, я даже несколько нервничал. Чтобы успокоиться, выстроил всех у ворот и велел старательно ждать.

Северус всегда был пунктуален. Едва пробил полдень, как раздался характерный звук сработавшего портала, и гости почтили нас своим присутствием. А если честно, вывалились прямо перед воротами беспорядочной кучей, взвизгивая и матерясь на все лады. Нет, ну вот куда смотрит Дамблдор, у него студенты такие слова и выражения знают, что даже матерые Пожиратели краснеют, словно дебютантки!.. Впрочем, как только появился Северус, все тут же заткнулись. И как, спрашивается, они его почуяли, прибыл ведь беззвучно и грациозно, что твой Ангел Смерти. Да, производить впечатление он умеет как никто, этого у нашего зельевара не отнять. Явился вовремя, поклонился мне с достоинством и расположился рядом с детишками, бесстрастно наблюдая, как они пытаются разобраться, где чьи ноги. Помогать, разумеется, не стал, это не его стиль. Между тем дорогие гости, наконец, сумели подняться на ноги и оглядеться вокруг. Без ложной скромности скажу, зрелище им открылось великолепное – грандиозное строение Азкабан, украшенное разноцветными знаменами с рукавами, кружевами и оборками, золотая дорожка, красиво обрамленная по обочинам стройными рядами дементоров в белоснежных фартучках поверх плащей и кружевных наколках, а в воротах – мы! Пожиратели в стильных черных мантиях с погремушками в руках; Беллатриса в маленьком черном платье, тискает куклу в голубом атласном наряде и с оторванной головой… и – Я! Великолепен и невозмутим, с приветливой улыбкой и плеткой в руке в качестве аксессуара. Надо же мне было чем-то детей защищать, верно? Вот и позаимствовал плетку у Беллы, она сама предложила. Надо сказать, впечатление это произвело сильное, со стороны прибывших раздалась сдавленная ругань (вновь задаюсь вопросом, куда смотрит Дамблдор?!), потом истерические взвизги. Кто-то из девиц упал в обморок. И вот тут в рядах наших нервных гостей произошло некое бурление – кто-то активно проталкивался вперед, распихивая остальных. У меня сразу возникло нехорошее подозрение, от которого слегка заныл затылок…

Ну, разумеется, разве тут можно было ошибиться! Естественно, Поттер, так я и знал! Недаром, едва поганец оказался поблизости, я ощутил подступающую мигрень. Это косматое чудовище в нелепых очках-велосипедах – мой ночной кошмар, язва желудка и геморрой в одном лице! Было время, когда мордредов сопляк лазил в моем мозгу, как у себя дома. Мне пришлось изрядно постараться, чтобы отучить его от этой гадкой привычки. Подсовывал ему самые страшные картинки в надежде, что он побежит докладывать Дамблдору, а тот, естественно, обратится к Северусу… Северус, как всегда, не подвел. С горем пополам, но научил-таки мальчишку окклюменции, так что худо-бедно с проблемой справились. Но еще долго я боялся ложиться спать, поскольку опасался, что опять увижу что-нибудь особо душераздирающее из поттеровского сознания, например, матч по квиддичу. Отвратительно! С детства не терплю полеты на метле, у меня от этого головокружение и морская болезнь, а Поттер, зараза, такие петли закладывает… ужас просто! Всегда знал, что у мальчишки напрочь отсутствует инстинкт самосохранения.Что и подтвердилось на практике, едва Поттер осознал, где он и кто перед ним. Это юное создание – спаситель мироздания тут же выполз вперед, палочку выхватил… и схлопотал по шее от Северуса. Я всегда знал, что Снейп – наилучший слуга и соратник. Не хотелось бы в такой праздник случайно пришибить ребенка, которого положено защищать. Да и самому умереть как-то нежелательно было бы, ненавижу воскресать, уж очень это хлопотно.

Да, Снейп отменный педагог. Получаса не прошло, а он уже разъяснил детишкам, что они сюда не на съедение злым дементорам попали, а на экскурсию к добрым Пожирателям! Доходчиво объяснял, даже младший Гойл понял. Я поймал себя на том, что искренне сочувствую Северусу – это же надо, каждый мерлинов день вот так объяснять тупым школьникам какой-нибудь закон Голпалотта… И с тем же сомнительным успехом. Поттер так и не поверил, все шипел и плевался ядом, да так, что Нагайна обзавидуется, упирался, отказываясь идти на прогулку по живописным окрестностям Азкабана, ужасно расстроив этим дементоров, орал «Да здравствует Дамблдор!» и «Орден Феникса форевер!» В конце концов, Северусу это надоело. Мой верный зельевар связал моего сопливого врага по рукам и ногам – Поттер и пикнуть не успел! – отобрал у недоросля палочку и попросту левитировал его вслед за экскурсионной группой. Мальчишка с этим не смирился, ругался, как сапожник, а Северус охотно с ним дискутировал. Подозреваю, Снейп от этого получал извращенное удовольствие, только поэтому и не стал накладывать на Поттера Силенцио. Что ж, извращения в пожирательской среде только приветствуются, даже столь странные, как у нашего зельевара.

Роль экскурсовода взяла на себя Белла. Она всегда любила побеседовать с малолетними детишками, правда, обычно на совершенно другие темы. Но в этот раз она превзошла самое себя. «Посмотрите направо – на этой стене вы можете видеть жизнеописание величайшего мага и волшебника всех времен и народов Лорда Волдеморта… А я говорю – Лорда!.. Лорда, а не Дамблдора, Поттер!.. И никакой он не самый великий, врун гриффиндорский! Снейп, куда ты смотришь, дай ему в лоб!.. А теперь обратите внимание на эту дверь – за ней располагается камера, где отдыхал от неправедных трудов величайший мыслитель магического мира Лорд Волдеморт… Поттер, ты опять?!» Гости между тем понемногу расслабились, перестали дергаться от крутых словесных пассажей Беллатрисы, прекратили шарахаться от дементоров, порхающих вокруг с видом заботливых бабушек в своих передничках, принялись вертеть головами и оживленно переговариваться, изучая очередную достопримечательность имени меня. Поттер к этому времени выдохся и ругаться перестал, только мрачно плевался, очень стараясь доплюнуть до ближайшей фрески. Северус наблюдал старания недоросля, так ни разу и не попавшего, с явным удовольствием, и предусмотрительно держался так, чтобы мальчишка ненароком не доплюнул до него, а то ведь за Поттером не заржавеет. И все при деле, всем интересно, чего я, собственно, и добивался.

Итак, за каких-нибудь три часа мы прошли неспешным шагом все восемь этажей Азкабана и несколько притомились. Я понял, что гости устали, когда какой-то юнец, бродивший с потерянным видом и с жабой наперевес, на площадке седьмого этажа сунул эту жабу себе за пазуху, опустился на четвереньки и героически пополз вверх по лестнице, причитая попутно, что больше идти не может, заклиная бросить его и спасаться самим. Кто должен был его бросить и отчего он предлагал спасаться, я не понял, но вот Белла… Белла восприняла слова мальчишки буквально и по доброте душевной, каковая у нее напрочь отсутствует, попыталась сбросить его с лестницы. Она у нас прямолинейна, как хвосторога, и обладает столь же мизерным чувством юмора. Мне пришлось спешно пресекать ее действия и проводить разъяснительную работу. Наши гости смотрели на процесс, вытаращив глаза, кое-кто резко начал икать, многие всерьез раздумывали, а не упасть ли в обморок. Любитель же поползать на четвереньках (Лонгботтом, кажется, его фамилия) резво поднялся на ноги и изъявил готовность еще раз повторить экскурсию. Надо же, как благотворно воздействует на психику подрастающего поколения зрелище телесного наказания! Возможно, основатели Оксфорда, сделавшие розгу символом этого достойнейшего учебного заведения, были не так уж и неправы. А Дамблдор – старый дурень, я всегда это подозревал. Цепи отменил, подумать только! Ведь стоило всего лишь приковать Беллатрису за ногу к перилам и столкнуть с лестницы, как и она осознала пагубность своего поведения и мигом раскаялась, и детишки наглядно увидели возможные последствия непослушания и капризов. Притихли, занервничали… пришлось Беллу отпустить, хотя я дал бы ей отвисеться часов пять. Но, в конце концов, праздник есть праздник, и нам ведь нужен был экскурсовод, не так ли?..

Следующим номером нашей праздничной программы значился пикник в саду на травке, эдакий традиционный и насквозь английский. И вот тут мы столкнулись с серьезной проблемой – сада при Азкабане попросту нет, да и трава на острове практически не растет. Но я был бы не я, если бы с присущей мне находчивостью не нашел выход. Поскольку растительности в наличии не оказалось, я решил последовать примеру стойких японских самураев и создать сад камней. Местом приложения наших способностей в сфере ландшафтного дизайна я избрал тутошнее кладбище. Надгробия оказались достаточно велики, чтобы расположить их в живописном порядке, и достаточно скверно обработаны, чтобы напоминать естественные обломки скал. Переносом тяжестей занимались Крэбб и Гойл, Сивый бегал на подхвате, Мальсибер смахивал пыль с установленных камушков, Эйвери обновлял эпитафии, снабжая надписи росчерками и виньетками. Поначалу возник вопрос: следует ли вместе с камушками перемещать и покойничков, дабы не потерялись? Но, подумав хорошенько, я отказался от этой гуманной идеи, сочтя, что сад камней, украшенный скелетами и разрытыми могилками, будет выглядеть слишком уж готично. А поскольку ни эмо, ни готов среди наших гостей как будто нет – Снейп не в счет, у него просто имидж такой – они могут и не оценить такой переизбыток экзотики.

Итак, мы привели деток в сад камней и расположили с удобством на камушках. Детишечки, поначалу оживленно болтавшие, разглядели надписи на камнях, поняли, откуда стройматериалы, и как-то подозрительно притихли. Когда я в свою очередь обратил внимание на выбитые в камне строчки и понял, КАК Эйвери освежил информацию, чуть его не убил. Удержало соображение, что детей нельзя травмировать! Сегодня. Этот негодяй решил пошутить, например, на могильном камне некоего маньяка по фамилии Данон он написал: «Не все йогурты одинаково полезны!», а плиту Лобелии Фокс, сумасшедшей некромантши, угробившей тридцать восемь волшебников и полторы сотни маглов, украсил фривольными рисунками и надписью: «Ищу мужчину для сексуального досуга!» Это притом, что, судя по датам, дамочка скончалась в возрасте ста пятидесяти трех лет. В результате девчонки-экскурсантки возмущенно зашушукались, а рыжий обалдуй Уизли принялся тыкать пальцем в надписи и дебильно ржать. Я ощутил серьезное желание прибить его за непочтительность, все равно у его родителей целая куча отпрысков, одним больше, одним меньше… Но – нельзя! Праздник, чтоб его. А между тем очнулся Поттер. На беду, не иначе. Нет, зря все же Северус не заставил мальчишку идти самостоятельно, очень зря. Сопляк, утомившись прогулкой и набранившись со Снейпом до хрипоты, мирно уснул, словно в люльке, а тут, извольте видеть, свежий морской воздух! И Поттер вспрянул ото сна и на осколках самовластья изготовился чего-нибудь написать. И судя по выражению на его очкастой физиономии, нечто насквозь непечатное.

Повторюсь, но Северус воистину бесценен. Я в очередной раз убедился, что он совершенно незаменимый в быту человек. Кто так виртуозно прогуляет Нагайну, сварит антипохмелин и заткнет Поттера? Тот рта открыть не успел, как наш добрейший зельевар и шпион по совместительству засунул непочтительному мальчишке в зубы здоровенное недозрелое яблоко и велел жевать. Сопляк и зыркал мрачно, и ноздри раздувал, выражая праведное возмущение, но… жевал, а куда ему было деваться? Я сказал – пикник, значит, пикник! И не пикать мне, а то повешу, зааважу, а потом выпорю!.. Нет, этого я им не говорил, подумал только. Я ведь добрый! Был. В честь праздника. Так что Белла без помех представила нам свои кулинарные шедевры: винегрет из брюквы, брюквенные отбивные, брюквенный торт и брюквенный морс. Столь однообразное разнообразие сделано было из соображений экономии времени и ресурсов – два мешка брюквы Беллатриса высыпала в самый большой кухонный котел и варила до готовности, время от времени помешивая. В результате полезный витаминный отварчик пошел в качестве морса, брюква измельченная стала винегретом, уроненная на пол – отбивными, а сваленная бесформенной горой – тортом. Для полного сходства сверху были воткнуты цветочки. Я их узнал – еще недавно они украшали Беллины подвязки. Да, у этой женщины огромный творческий потенциал!

А с пикником у нас как-то не заладилось. Я в сердцах помянул не только Моргану вкупе с Мордредом, но и Бивиса с Батхедом, что и вовсе нецензурно, если подумать. Не предполагал даже, что детей так сложно накормить. Все как один – все! Все сорок восемь человек! – отказались есть Беллатрисину стряпню, обидев ее этим до слез. И что, спрашивается, их не устроило? Пикник на природе, морской воздух, температура плюс двенадцать градусов по ПараЦельсию, ветер северо-западный, умеренный до сильного, девять-двенадцать метров в секунду. Как раз те самые условия, что способны вызвать у подрастающего поколения здоровый аппетит. Так нет же! Эти юные негодяи не оценили, не понравилось им, видите ли! Бессовестные сопляки нервно принюхивались, кривились и отворачивались, невзирая на Беллино расстройство. А ведь те, кто имел неосторожность расстроить мадам Лестрейндж, как правило, долго не живут. А счастливо не живут однозначно! Но им, паршивцам, все нипочем. Однако кормить детей надо, во всех справочниках по воспитанию так написано, не могут же столько авторов ошибаться! Даже Спок с этим согласен, хотя какое отношение командор Звездного флота имеет к уходу за детишками, я понять не в силах. Но зато у него уши острые! А у меня как раз носа нет, что, несомненно, нас роднит на ниве воспитания подрастающего поколения. Кстати, мой ненаглядный Северус и тут нашел выход – трансфигурировал неопознанную берцовую кость в столовую ложку и усердно пытался накормить брюквой все того же Поттера. Я, право, начинаю подозревать, что Снейп привязан к мальчугану… любопытно, а ведь у него с миссис Поттер был, кажется, роман в школьные годы? Вы только представьте себе эту трогательную сцену – зельевар пытается засунуть ложку с брюквой Поттеру в рот, бормоча при этом: «За папу, за Блэка, за волчару позорного…», а Поттер усердно уворачивается от ложки, защищаясь огрызком яблока, намертво зажатым в зубах – пока огрызок там, рот не откроется, а пропихнуть его внутрь у Сева все никак не выходило. Зрелище было на редкость занимательное, я даже не мог решить, за кого мне болеть – за Северуса, за Поттера или за огрызок?

Победила, кстати, взаимная ненависть. Снейпу не удалось накормить Мальчика, Который Выжил, зато получилось перемазать его вареной брюквой с головы до ног. Мальчику, в свою очередь, повезло не съесть ни ложки брюквы, но пришлось зажевать огрызок вместе с семечками. Огрызку не повезло больше всех. Тем временем косматая девчонка с резцами, как у бобра, принялась многозначительно похмыкивать, поглядывая на часы. Поскольку оные часы лежали во внутреннем кармане у Снейпа, получилось очень демонстративно. Странно, что мой верный слуга не возражал… хотя подозреваю, что бедняга просто впал в ступор от такой беспримерной наглости. Скорее всего, из состояния шока он вышел аккурат к следующей паре по зельеварению у факультетов Гриффиндор – Слизерин, так что его бурную реакцию на нахальство грязнокровки… пардон, ученицы немагического происхождения, нам наблюдать не доведется. Хотя девчонка и впрямь была права, время экскурсии подошло к концу, следовало отправлять детишек домой – делать уроки, ужинать и спать! Для такого дела потребовался портключ, созданием какового и занялся отмерший Северус. А пока мой верный слуга и соратник колдовал над кастрюлей из-под брюквы, превращая ее в портключ, ко мне бочком подобрался Драко. Белобрысый юнец очень старательно разглядывал камушек у себя под ногами. Так старательно, что только полный идиот не сообразил бы, что он хочет что-то мне сказать. Или передать. Или взять. Или спросить. Или… нет, все-таки передать. Сунул мне в рукав что-то длинное, тонкое и шуршащее. Я сделал вид, что не заметил – зачем нервировать окружающих? Мальчик так старался, разводил секретность. Так что я смирил любопытство и решил поглядеть на передачу после того, как наши гости нас покинут.

Проводили детей в Хогвартс, дружно размахивая платками, косынками, шарфами, передниками и прочими предметами одежды верхней и не очень. Вместе с экскурсантами испарился и наш зельевар. Правильно, в конце концов, он же преподаватель и декан, отдыхать ему некогда. У него там планы уроков не дописаны, Поттеру очередная отработка не назначена, Дамблдору в лимонные дольки слабительного подсыпать надо… это не говоря уже о том, что сведения о численности Ордена Феникса порядком устарели. Опять же, новичков вербовать кроме Северуса некому… Но это все лирика, перейдем к делам насущным. Стоило гостям скрыться из виду, как я тут же выудил из рукава нечто, презентованное мне Малфоем-младшим. Предмет оказался алюминиевой столовой ложкой, завернутой в пергамент. На пергаменте красовалась надпись, сделанная знакомым люциусовским почерком: «Милорд, эта ложка – портключ, она поможет Вам вырваться из заточения!» В этом весь Малфой – сплошной пафос и без подписи. Мало ли, что почерк мне знаком, а если бы забыл?! В общем, от возмущения я не сразу осознал, что держу в руках портключ! На свободу! Наконец-то!

Когда я сообщил своим верным слугам о предстоящей передислокации из Азкабана на волю, все возрадовались и дружно вознесли мне хвалу. Лично я был вполне доволен тем, как мы провели время в Азкабане. Недурно отдохнули, подарили замку фрески, флаги, мощеные дорожки, оборудовали сад камней. Это уже не говоря о том, что дементоры заштопали плащи, прекратили чрезмерно студить воздух – для этого потребовалось вежливое внушение посредством Крэбба и Гойла, а также приобрели манеры и вид вышколенных горничных. Все это, разумеется, прекрасно, но пора бы и честь знать, поскольку нашего внимания требовали и другие дела. В частности, я давно хотел навестить Хогвартс, там ведь, помнится, совершенно устаревшие декорации… один директор чего стоит, вот уж кого давно следует засунуть в шкаф, пересыпав нафталином и лимонными дольками от моли. Впрочем, подумав, я решил оставить Хогвартс на потом, а для начала захватить власть над миром, благо злодея моего масштаба в пределах видимости нет. Значит, пора покинуть Азкабан! И вот вся моя команда, с вещами и улыбками, столпилась рядом в ожидании. Я торжественно достал портключ…

Знали бы мы!..

Я всегда был уверен, что Люциус – гад и мерзавец. Я ничуть в этом не сомневался! Но чтобы настолько обнаглеть! Такого коварства я даже от него не ожидал. Вырваться из Азкабана – да сколько угодно. А вот на свободу… Мерлина лысого! Этот белобрысый смертник подсунул нам портключ, перенесший нас не куда-нибудь, а во Францию! Да еще и не куда попало, а прямиком в Бастилию. Да, да, в ту самую! То скромное строение, которое разрушенное когда-то маглами, было всего лишь небольшой частью настоящей Бастилии, которая и посейчас цела и невредима! И вот туда-то мы и угодили. В подземелья! В казематы! В тщательно охраняемые камеры на четыре уровня ниже поверхности земли в Марианской впадине! Те самые, где французы держат самых опасных преступников – маньяков, припадочных потрошителей, больных на астральное тело призраков, кандидатов в Темные Лорды, ушибленных на голову фанатов квиддича и страстных любителей гламура. И тут же – мы. В полном составе, за вычетом Снейпа и – тьфу! – Малфоя. В самой дальней, самой глубокой, самой охраняемой камере с железной дверью, кодовым замком и десятком охранников. А мне, между прочим, здесь не нравится! Хочу домой, в Англию. Я соскучился по Нагайне, опасаюсь, что Снейп нерегулярно ее выгуливает. И уж конечно, не разрешает есть студентов! У бедняжки наверняка депрессия… да еще комплекс неполноценности разовьется, чего доброго!

Словом, истерику пришлось свернуть в кратчайшие сроки. Всего два часа пятнадцать минут, не то что в прошлый раз, когда меня заклинило аж на двое суток. Это было как раз после того, как я изволил возродиться, а гадкий Поттер не пожелал убиться, когда его так просили. Натравил на меня свою усопшую родню в компании с прочими жертвами моего гнева, и смылся, негодяй, а я ведь так хотел его, так хотел… убить, а не то, что вы подумали! Да, я уже достаточно успокоился, чтобы пошутить, пусть даже и в своих мемуарах. Кстати говоря, мои Пожиратели, раскинув мозгами, родили замечательную мысль, озвученную неугомонной Беллой. Она предложила бежать! Да, из Бастилии. А день взятия Бастилии, между прочим, всего через полтора месяца, четырнадцатого июля. Вот в этот день мы и совершим побег! Традиции, господа, надо уважать! Вот наступит День Икс, тогда и…

Проклятье! Как же я мог забыть! Бастилию ведь брали снаружи! Снаружи, раскудрить ее Авадой! А мы – внутри! И как мы будем брать Бастилию, если дислокация… стратегия и тактика… и вообще? Мерлин, не жизнь, а сплошные проблемы!