Душа, покоренная морем (гет)

— Нет, Джек. Я не хочу идти смотреть на закат. И я знаю, что это глупо — живя на острове, стараться не подходить к морю.

— Это не просто глупо, Цыпа. Это безумие. Все, что есть хорошего на этом маленьком острове, на котором ты себя заживо похоронила, это закаты. А ты отказываешься идти смотреть на них.

— Джек, — Элизабет вздохнула и опять остановила себя за мгновение до готового вырваться согласия, – давай прогуляемся вглубь острова.

— Нет, нет и нет, мне хватит картин местных красот на всю жизнь, а на побережье мы еще ни разу не ходили. Я покажу тебе Жемчужину. Перед тем, как заплыть к тебе, мы были на Тортуге и хорошо ее почистили, теперь она сверкает, как красотка на званом ужине. Неужели ты хочешь навечно заточить себя на этом жалком клочке суши? Не хочешь вновь почувствовать под ногами скрип палубы, ощутить ветер в волосах и прохладу соленых брызг?

— Я оставила это в прошлом.

— Нет, — твердо сказал Джек. — Я в это не верю, ты не можешь так поступить с собой, ты рождена не для этого, ты рождена для моря, поверь, Цыпа, уж я-то что-то в этом понимаю. Сейчас я пойду, пожалуй, но когда я вернусь, я хочу услышать, что ты не собралась себя похоронить тут заживо и все-таки вылезешь из своей могилы.

С этими словами Джек развернулся и своей неизменной походочкой направился в сторону моря, где ждала шлюпка, готовая отвезти его на корабль.

* * *

— Ну что, капитан, где мисс Элизабет? Вы обещали привезти ее.

— Мистер Гиббс, вы видите в лодке кого-то, кроме меня?

— Нет, капитан.

— Ну тогда вам должно быть понятно, что ваша драгоценная мисс Элизабет осталась на острове, для старпома вы задаете слишком глупые вопросы. И вообще, чем занимается команда, где все? В следующий раз, когда я окажусь на палубе, я хочу видеть всех при деле, а не праздно шатающихся, и выглядывающих драгоценную мисс Элизабет, — и, уже отвернувшись, бросил через плечо:

— К тому же, хочу напомнить, что с некоторых пор она миссис Тернер.

— Какая муха его укусила, мистер Гиббс? — влез Реджетти, как только Джек скрылся в своей каюте.

— Мистер Реджетти, вы слышали, что сказал капитан, живо за работу, — Гиббс достаточно давно знал капитана Джека Воробья, чтобы понимать, что когда он в таком состоянии, лучше не давать ему поводов для придирок. Что же касается причины такого настроения капитана, то секрета в этом не было. Но при всем желании он ничем не мог помочь, кроме как раз за разом гасить недовольство команды по поводу того, что уже третий месяц они не отплывают далеко от этого острова, возвращаясь сюда чуть ли не каждую неделю. Кое-кто уже начинал шутить, что команде Черной Жемчужины стоит построить тут дом, так как на суше они проводят больше времени, чем в море.

* * *

— Джек, ко мне приходил Гиббс.

— И что было нужно старому пройдохе? Жаловался на меня?

— Джек, команда недовольна, а не мне тебе объяснять, что это вполне серьезно — вы уже пару месяцев сидите практически на одном месте. Ребятам надо поучаствовать в настоящем деле. Несмотря на то, что они уважают тебя, недовольство бездействием растет и может привести к неприятным последствиям. Всегда найдется пара смутьянов, даже в команде Жемчужины.

— Цыпа, мистер Гиббс слишком много болтает, и уж тем более непозволительно много для моего первого помощника, надо будет напомнить ему, кто есть кто на этом корабле. Капитан — я, и Жемчужина будет находиться там, где я скажу и столько, сколько я скажу.

— Джек, ты всегда был эксцентричным, но при этом разумным. Прислушайся к голосу разума и сейчас, ребятам надо почувствовать, как ветер наполняет силой паруса, и корабль мчится навстречу сокровищам, а не сидеть на суше, пока ты боишься отойти от моей, как ты выражаешься, могилы, где я, по твоему мнению, похоронила себя. Я выбрала свой путь и собираюсь ему следовать, тебе же пора двигаться дальше.

— Цыпа, я, конечно, отношусь к тебе с гораздо большим почтением, нежели к прочим дамам, да и не только дамам, но с чего ты взяла, что меня на этом островке держит забота о тебе? Хотя твоя компания довольно неплоха, пока ты не погружаешься в пучину тоски по нашему бравому вечному капитану Тернеру, держат меня здесь совсем другие заботы.

— И что же это за заботы, капитан Джек Воробей? – насмешливо спросила Элизабет. — Не ты ли три месяца пытаешься вывезти меня из этой так называемой «пучины тоски»? Хотя я всего лишь решила для себя, что с меня хватит приключений и моря. Я собираюсь спокойно жить на этом острове, гулять, отдыхать, возможно, напишу мемуары о наших приключениях и издам их под каким-нибудь вымышленным именем.

— А вот это будет уже лишнее, Цыпа, — явно не одобрил идею Джек, но тут же добавил, — разве что лет через двадцать-тридцать, когда я отойду от дел, и буду наслаждаться Карибским солнцем на своей личной небольшой плантации.

— Хорошо, Джек, я не буду торопиться с мемуарами, но свой путь я выбрала.

— Мне жаль слышать это, Цыпа, потому что сидел я на этом острове не просто так. Я ждал!

— Чего же?

— О…. это большая тайна, милая, — заговорщически проговорил он. — Но тебе я скажу.

— Подозреваю, скажешь ты мне это только потому, что от меня что-то требуется?

— Ну-ну, не надо считать меня таким меркантильным. Хотя в чем-то ты права. Один мой должник привез мне замечательную карту, — понизив голос, продолжал Джек. — Его я, кстати, и ждал в этом богом забытом месте все это время, так что мистеру Гиббсу все же надо будет напомнить, кто решает, что делать Черной Жемчужине.

— Гиббс заботится о тебе, Джек, — парировала Элизабет с укором во взгляде, — он единственный на этом корабле, кто безоговорочно предан тебе.

— А чего это ты так заботишься о старине первом помощнике? Ну да ладно, так тебе не интересно, что это за карта?

— Джек, я говорила тебе, что меня больше не интересуют приключения, — упрямо продолжала Элизабет,— мне их хватило до конца моих дней.

— Не верю! Лиззи, детка, ты слишком порывиста, чтобы вот так, враз утратить страсть к приключениям. Поэтому я сделаю вид, что не слышал этого и продолжу.

Она покачала головой:

— Джек, не надо.

— Надо, детка, надо. У меня есть замечательная карта, которая приведет нас к несметному богатству, сокровищам, которые тебе и не снились. Сокровища Харативы.

— Кого?

— О, Цыпа, это великая женщина-воин. Говорят, существовала целая цивилизация, состоящая из одних женщин, мужчины же у них появлялись только для продолжения рода, после чего их убивали, но умереть в объятьях этих прелестных женщин захотел бы любой.

— Так это амазонки?

— Ты не так безнадежна, милая, но это не те, о которых говорят европейские легенды, это — амазонки из непроходимых джунглей южного континента, и они действительно существовали, воевали с индейскими племенами и накопили несметные сокровища.

— Так зачем тебе я? Иди и найди эти сокровища. Если кому это и по силам, так тебе, Джек.

— Понимаешь, Лиззи. В этом деле мне просто необходима твоя помощь, — деланно смиренно ответил Джек.

— Вот мы и подошли к главному, Джек. Тебе что-то от меня надо, поэтому ты так и въешься вокруг меня.

— Детка, недавно ты возмущалась, что я сижу тут, беспокоясь о тебе, а сейчас злишься, что мне нужна твоя помощь в очередном приключении? Ты не так равнодушна ко мне, как пытаешься показать.

Элизабет вздохнула:

— Джек, ты никогда не изменишься?

— Я очень постараюсь, чтобы этого никогда не произошло, а если и случится, то как можно позже. Так вот, о чем это я? Ах да, если учесть, что все государство состояло из женщин, то, по легенде, найти и взять эти сокровища сможет только женщина. Вот я и хотел бы предложить тебе небольшую увеселительную прогулку до этих сокровищ, где ты поможешь мне их добыть, а мы честно выделим тебе долю. Например, пять процентов.

— Нет, Джек, меня это не интересует.

— Восемь?

— Нет.

— Десять, Лиззи, и я скажу тебе, это настоящий грабеж.

— Позови Анну-Марию, уверена, она согласится.

— Тебе я доверяю больше. Пятнадцать, и это мое последнее предложение.

— Мне очень льстит, Джек, что ты зовешь именно меня, но даже все сокровища мира не заставят меня ступить на борт корабля. Я свое уже отплавала, — устало проговорила Элизабет, — я села на мель, Джек, и даже тебе не под силу меня с нее столкнуть. Я этого не хочу.

— Лиззи, не будь дурой, тебе надо жить дальше.

— Хватит, Джек, я не хочу больше возвращаться к этому вопросу, — решительно остановила его Элизабет, — А что касается помощи тебе в поисках сокровищ, я уверена, что проблем с желающей не будет.

— Что ж, Лиззи, прощай. Мы отплываем завтра на рассвете, — Джек Воробей, как-то сразу осунувшийся после столь уверенного отказа Лиззи, направился к двери.

— Прощай, Джек, счастливого плаванья, — прошептала Элизабет в уже закрывшуюся дверь.

* * *

— Ну вот, господа, можете же, если захотите, — этим комментарием капитан Джек Воробей приветствовал свою команду, поднимаясь на борт Черной Жемчужины, — все при деле, ни у кого нет времени болтать лишнего, не так ли, мистер Гиббс?

— Простите, капитан, не понимаю, о чем вы.

— Это мы обсудим позже, господин Пока-Еще-Первый-Помощник. А теперь прикажите собрать всю команду на палубе.

— Все наверх! Капитан будет говорить, — мощный голос Гиббса проник до самых нижних отсеков корабля, и уже через несколько минут вся команда была на палубе, готовясь слушать своего эксцентричного, но чертовски удачливого капитана.

— Дети мои, — чуть помолчав, торжественно начал капитан Воробей, — вот уже некоторое время вы задаетесь вопросом, что мы делаем в этой не слишком прибыльной части нашего дорогого Карибского моря. Некоторые даже стали думать, что старина Джек забыл свои обязанности капитана, а именно — приумножать наши богатства и вести к сокровищам этого мира. Однако пусть сейчас этим неверующим будет безумно стыдно, что они так думали о своем капитане, потому что я всегда думаю о нашем будущем. И сейчас я готов вам с радостью сообщить, что два месяца ожиданий подошли к концу, в моих руках карта, и я готов вести вас к несметным сокровищам. Если среди вас есть недовольные мной как капитаном и желающие сойти на сушу, то сейчас самый подходящий момент, потому что завтра на рассвете мы покинем эти гостеприимные берега, и отправимся навстречу приключениям.

— Ура!

— Ура!

— Да здравствует капитан Джек Воробей!

— Так есть желающие сойти на берег? – повторил вопрос Джек, когда всеобщее ликование немного стихло.

Гробовая тишина подтвердила, что все желают остаться в команде на Черной Жемчужине. Большинство постаралось изобразить на лицах собачью преданность своему капитану, и только мистер Реджетти, как всегда, не удержался и задал вопрос, после которого вся команда постаралась как можно быстрее исчезнуть с глаз капитана.

— А мисс Лиззи отправится с нами?

— Нет, мистер Реджетти, хоть это и не ваше дело, хочу напомнить, что мисс Лиззи не состоит в команде Черной Жемчужины и не отправится вместе с нами. А сейчас прошу вас вернуться к работе.

— Есть, капитан, — бодро ответил не слишком умный, но все же обладающий инстинктом самосохранения, хоть и не всегда включающимся вовремя, мистер Реджетти и резво скользнул в трюм.

На палубе остались только Джек и его верный первый помощник.

— Простите, капитан, я не должен был сомневаться в вас.

— Эх, мистер Гиббс. Если бы все было так просто, да что уж. Но, надеюсь, такое больше не повторится.

— Ни за что, капитан.

— В таком случае, готовьтесь завтра отплывать на Тортугу.

— Зачем? – Гиббс удивленно поднял брови. — Мы же только недавно были там, припасов полно, а то, чего нет, можно купить и здесь, команда укомплектована.

— Вы слишком много думаете, мистер Гиббс, но, так и быть, я скажу. На счет команды вы ошиблись, я надеялся, что нам сможет помочь столь любимая вами Лиззи, но, увы, она упрямее, чем сто мулов. Так что утром снимаемся с якоря и держим путь на Тортугу.

— Есть, капитан.

— Если что, я буду у себя в каюте, — уже уходя, произнес капитан Воробей.

* * *

Едва забрезжил рассвет следующего дня, как Черная Жемчужина, сверкая свежеотремонтированными боками, снялась с якоря и покинула маленький островок в Карибском море, чтобы мчаться навстречу новым приключениям.

Капитан появился на палубе только к полудню. Слегка пошатываясь и держа в руке бутылку отличнейшего рома, он медленно поднимался на мостик, не обращая внимания на неестественную тишину на борту, хотя для его головы сейчас именно тишина была самым желанным — все же вчера он хлебнул лишнего.

Наконец, поднявшись на мостик, он оторвал от палубы взгляд и обомлел. Рядом со стариной Гиббсом, одетая в обтягивающие бриджи и белую сорочку, за штурвалом стояла его вторая, после Черной Жемчужины, страсть в жизни. По крайней мере, так думал каждый в команде. Хотя сам Джек уже давно не был уверен в этой последовательности.

— Цыпа, какими судьбами? Насколько я помню, при последней нашей встрече ты была вполне уверена в своем решении.

— Я женщина, Джек, и имею право менять свое решение без объяснения причин, — со смехом в голосе парировала Элизабет.

— Так ты решила отправиться с нами?

— По-моему, это вполне очевидно.

— Ну, можно сказать и так. Мистер Гиббс! У нас новый член экипажа, так что перекладываем курс, мы не идем на Тортугу.

— Слушаюсь, капитан, есть переложить курс. А какие координаты?

— Вот видишь, Цыпа, ты, как всегда, добавляешь мне проблем.

— Я думаю, что ты это переживешь, Джек, и, кстати, пятнадцать процентов мои.

— Это грабеж.

— Это мои условия.

— Ты вьешь из меня веревки, Цыпа, но я не могу грабить команду, двенадцать.

— По рукам.

— Пойдемте в каюту, мистер Гиббс, я дам вам новые координаты, — с довольным видом сказал Воробей, — а ты смотри за штурвалом, Цыпа, и не угробь мне корабль.

— Есть, капитан, — звонкий смех Лиззи разнесся над лазурной гладью Карибского моря.

Душа, раз и навсегда покоренная морем, была дома, и она пела от ощущения свободы.