Этот старый джип (гет)

Лидия будит его ровно в полночь.

— Стайлз! Стайлз, проснись!

На его голову приземляется подушка, и он подскакивает.

— Че случилось?

Когда взгляд фокусируется, он видит свою жену, расхаживающую по комнате быстрее, чем позволяет ее огромный живот; огненные волосы, собранные в свободный хвост, спадают на спину.

— Вставай, у нас вот-вот появится ребенок.

Молодой шериф со стоном валится обратно и перекатывается на бок, нахлобучивая на голову подушку.

— О, это замечательно. — Смысл сказанного дошел до него не сразу. — Погоди, ЧТО?

* * *

Стайлз набирает скорость до девяноста миль в час. Удивительно, что они еще не разбились.

— Стайлз, можешь притормозить. Я в порядке.

Он изумленно хмыкает, на мгновение оторвав взгляд от дороги, чтобы уставиться на жену.

— Ты прямо сейчас производишь на свет нашего ребенка и просишь притормозить?

Лидия одаривает его нежной улыбкой, поглаживая живот.

— Ну, мне бы хотелось добраться до больницы целой и невредимой.

— Так и будет, — обещает Стайлз, стараясь, чтобы голос звучал обнадеживающе. Но вместо этого изо рта вырывается какой-то писк, и он, вздыхая, сильнее жмет на газ.

Лидия не в силах сдержать хихиканья.

— Представляю себе объявления в газетах: «Шерифа Бейкон-Хиллс оштрафовали за превышение скорости».

— Очень смешно.

Смех Лидии прерывается тихим вскриком, и Стайлз ловко разворачивает джип вокруг телефонного столба.

— Что, что? — вопит он, пытаясь уделять равное внимание и Лидии, и дороге. Лидия машет рукой, выдыхая.

— Все в порядке. Просто схватки.

— Как часто? — спрашивает Стайлз.

— Ох… — Лидия прикрывает глаза, но Стайлз не отстает. Она чуть не врезается животом в бардачок, когда Стайлз бьет по тормозам, сворачивая на обочину.

— Лидия!

— Около минуты. — Ее щеки заливает краска, и она снова морщится, глотая холодный воздух. — Черт, кажется, мне нужно пописать.

— Этого еще не хватало! — выкрикивает Стайлз. Лидия подавляет крик, ерзая на сидении, Стайлз же вылетает со своего, не заглушив двигатель. Лидия со стоном протягивает руку к ключу зажигания.

— Стайлз, надо заглушить двигатель… обожемой! — вновь кричит Лидия, до боли кусая нижнюю губу.

— Лидия, — выкрикивает Стайлз, — только не тужься!

— Приходится! — взвизгивает она, откидываясь на сидение.

Стайлз распахивает дверь с ее стороны и склоняется к ее ногам.

— Стайлз!

— Знаю! — вопит он в ответ. — Ох…

Лидия стонет, обхватив живот руками.

— Черт возьми, где Скотт, когда он так нужен?

— Ждет нас в больнице, — отвечает Стайлз, решительно раздвигая колени Лидии.

— Ты серьезно? — огрызается та.

— Я видел, как это делается! — бурчит в ответ Стайлз.

Лидия упирается ладонью в приборную панель; по ее лбу стекают капельки пота. Другой рукой она откидывает волосы с лица и вновь стонет в агонии.

— Я не хочу, чтобы роды принимал ты! Ты должен был быть рядом со… божежмой! …мной, и тут должна быть больница…

Стайлз прожигает ее взглядом:

— Лидия, мы здесь застряли. И либо тебе придется довольствоваться мной, либо я даю тебе зеркало, какие-нибудь щипцы для салата и можешь заняться этим самостоятельно. Ну а сейчас заткнись и тужься.

Она подчиняется. Правда, не без протестов.

Стайлз уверен, что со стороны кажется, что будто он ее убивает. Они посреди чертовой глухомани, но кто-нибудь левый непременно заявится. Тем временем он уже касается макушки ребенка, покрытой шелковистыми волосиками.

— Он идет, — сообщает Стайлз. — Держись, Лидия.

Она отвечает новым воплем и подается вперед, упираясь ногой в плечо Стайлза. Он уверен, что завтра на плече расцветет синяк в форме стопы.

— Головка вышла! — объявляет он. — Вдохни поглубже.

Лидия откидывается назад, но лишь без толку глотает воздух ртом.

— Черт возьми, Лидия, дыши! — приказным тоном рявкает Стайлз, теряя голову от беспокойства. — Лидия!

И она дышит.

Стайлз тоже облегченно выдыхает, а Лидия снова начинает тужиться.

— Продолжай. Еще немного! Вот и плечики!

Слезы безостановочно текут по щекам Лидии от боли и переполняющих ее эмоций. Глаза Стайлза тоже на мокром месте, но он не позволит этим слезам пролиться. По крайней мере, пока все не закончится.

Лидия берет себя в руки и снова тужится. Давление ступни на плечо Стайлза болезненно усиливается, и вскоре он вскрикивает вместе с ней, пока ребенок не выскальзывает аккурат ему на колени.

— Это девочка!

Горячие соленые капли текут по щекам, пока он держит окровавленную и кричащую девочку на руках, поднося ее к матери.

Не сводя глаз с дочери, Лидия протягивает к ней руки, приоткрыв рот от избытка чувств. Стайлз наклоняется и быстро заворачивает ребенка в свою толстовку, прежде чем осторожно вернуть ее в объятия матери.

Он не стыдится льющихся слез, глядя на то, как Лидия прижимает их дочь к груди. Она отрывает взгляд от малышки, чтобы взглянуть на него.

Молодая пара не обменивается и словом. Никакие слова тут не нужны.

Стайлз возвращает ей взгляд, и его сердце переполняется любовью к этим двум девочкам. Его девочкам. Рыжеволосая богиня, в которую он влюблен с восьмилетнего возраста, и новорожденная драгоценная девочка с едва заметными огненными волосиками и схожим темпераментом.

Пока они с Лидией смотрят друг на друга, в голове сами собой рождаются те самые слова, пусть они и не прозвучали вслух:

«Посмотри, что мы сотворили».

Это правда. Вы только посмотрите, что за чудо они создали.

Стайлз наклоняется, на минутку пристраиваясь на сидение рядом с ней. Его взгляд падает на уже посапывающую малышку, жадно сжимающую в кулачке указательный палец Лидии, прежде чем вновь подняться к изможденным и таким счастливым глазам жены. Он вновь склоняется, чтобы коснуться ее губ в нежном поцелуе, который она охотно возвращает с тем же трепетом и любовью.

— Спасибо, — шепчет она, — за все.

Ему удается подмигнуть, прежде чем подняться с сидения.

— Обращайся.

Лидия закатывает глаза, с его помощью усаживаясь на сидении поудобнее. Стайлз протягивает ремень безопасности над ее коленями и застегивает его. Прежде чем закрыть дверь, Стайлз вновь склоняется к ней. На этот раз она целует его, и от нежности ей на глаза наворачиваются слезы.

— Я люблю тебя.

— Я тебя больше.

Стайлз закрывает дверь и обегает машину. Прежде чем вернуться на место водителя, он задерживается, любуясь своими девочками. Лидия умелыми руками прижимает к себе дочь. Дочка глядит на мать большими мутно-голубыми глазами, которые, скорее всего, позеленеют уже через несколько недель. В этот момент Стайлз осознает, что созерцает истинную красоту.

Он забирается в машину и выводит ее на проезжую часть. Всю дорогу до больницы они молчат, а Стайлз то и дело поглядывает на жену и дочку уголком глаза.