Корешки дневных заунывников (гет)

Рон видел только то, что находилось под самым носом. Имелись даже некоторые оправдания этой невнимательности — руки были связаны ношей проблем или подарков — кто их разберет, эти сюрпризы нежданно-негаданные. Прибавим к ним еще и шум в голове. Или в ушах, какая уж тут разница. В магазине стояло как раз такое время, когда посетителей было через край. Некоторые даже, едва переступив порог, вновь оказывались по ту сторону двери. Им, выброшенным за берег, оставалось только удивленно моргать и уходить прочь, чтобы вернутся в более подходящее, не такое людное время.

Кто-то подтолкнул Рона в бок, а затем откуда-то снизу послышался вопрос:

— Сколько это стоит?

Перед глазами виднелся только светлый картон коробки. Совсем нетяжелая, она была просто огромных размеров, что едва помещалась в руках. Отчего почти невозможно становилось разглядеть, какая свистелка пролетит над ухом в очередной раз. А что-то вокруг громыхало, взрывалось и суетилось, шумя. Из угла в угол пикировали бумажные самолетики.

Крошечные крылышки болтались под потолком. Крылышки феи, которые в воздух поднять могли разве что малыша.

За шиворот сыпалось конфетти: один из мальчишек, стоя прямо возле полки, раз за разом взрывал хлопушки. Пол вокруг был усыпан разноцветными блестками.

Он ведь купил их, купил, твердил про себя Рон. Он может их взрывать сколь угодно. Только хлопушка заложила уши, и пальцы из замка чуть было не разошлись.

Рон считал: раз, два, три. Рон считал про себя, хотя вряд ли в таком гамоне его хоть кто-нибудь бы услышал. На каждой цифре он переступал через очередную ступеньку. Это не было карьерной лестницей, всего лишь обыкновенная в меру скрипучая и не в меру крутая лестница. Он дошел до двенадцати.

Джордж настоятельно просил переступить дюжину ступеней, держа коробку навесу. А потом остановиться, развернуться на месте и посмотреть вверх. И улыбаться, конечно же. Можно даже махнуть рукой тем, кто остался внизу.

— Что-то произойдет? — Рон спрашивал с недоверием. Даже с опаской. Джордж усмехался с деланной провокацией.

Сейчас, когда коробка в руках чуть вздрогнула и как-то потяжелела, Рон подогнул колени. Джордж давным-давно уже никого не разыгрывал. И Рон не сильно бы расстроился шутке над собой, но из горла вздох таки вырвался:

— Ох!..

— Сколько? — переспросил кто-то внизу.

Рон взглянул через плечо, точнее даже — перегнулся через перила. Мальчишка лет тринадцати разглядывал сладости. В них начинка, взрывающаяся во рту или склеивающая зубы, увеличивающая язык или делающая голос тоненьким. А еще другие сладости, попробовать которые Рону еще не довелось. От конфет могла развестись аллергия. Да и кто вообще любит одни лишь сладости? Вон Рон так вообще не очень-то и любил, а лишь пробовал.

Что-то в коробке вновь подпрыгнуло. Руки у Рона задрожали, он рявкнул, чтобы слышно было даже внизу:

— Галлеон за штуку!

Он оттопырил нижнюю губу и пожевал ее. Не было тяжело, зато надоедливые покупатели немного раздражали. Рон представлял себя старостой, и хоть это казалось чуточку неправильно по отношению к покупателям, но ведь работало иногда. Коробка продолжала тяжелеть. За окном потихоньку темнело — наплывали серые облака, дело клонилось к раннему вечеру, но покупатели все наплывали.

— Так дорого? — донесся возмущенный возглас. — Но это же простые леденцы!

Небо тяжелело и даже, кажется, собирался дождь. Тучи так точно сгущались.

— Эксклюзив! — откуда-то ответил Джордж, и Рон только и успел задрать кверху голову. Внутри коробки что-то звякнуло, но хоть зачинщик теперь был тут как тут.

* * *

Настроение было сонное. Такое, что Рон едва ноги переставлял, попутно растирая глаза. Он чуть не столкнулся с незаметно проскользнувшим внутрь покупателем, который на деле оказался не им.

— А ты чего здесь? — удивленно пробормотал Рон, успев растерять весь сон.

К слову, Луна выглядела такой же. Задумчиво оглядывая полки и шкафчики, она не поправляла растрепавшиеся ветром волосы, но и не терла глаза. Только редко сонно моргала, прежде чем серьезно произнести:

— А что, вход только по приглашению?

— Да нет, проходи. — Рон смутился и отошел в сторону.

Магазин официально был несколько минут как открыт. Только покупатели еще не проснулись.

— Там Джордж чего-то опять придумывает, — сказал Рон для того, чтобы хоть чем-то заполнить паузу. Он обернулся, но Джорджа, как назло, нигде не было.

— Здравствуй, Рон, — послышался от двери неспешный и сонный голос Луны.

Теперь очередь озадачено моргать пришла Рону.

— Да, привет, — с сомнением протянул он и, подумав, что Луна тоже просто пыталась заполнить неловкую паузу, добавил: — Прости, я еще не проснулся.

— Я не собираюсь тебе мешать, не бойся. — Луна обошла его полукругом, пройдясь ровно возле полок с леденцами.

— Ну, пару минут можно поговорить, если ты хочешь? — Он все смотрел на ее спину, точнее, на мелкие узоры, с такого расстояния каждый из них напоминал сливочный рожок.

Луна не оборачивалась и продолжала шагать, когда говорила:

— Не беспокойся, я здесь по делу, и меня уже ждут. — Она переступила несколько ступенек с такой уверенностью, будто знала, куда ведет эта лестница.

Рон мог поклясться, что Луна впервые оказалась в их магазине. Такой товар, что делали Уизли, не был нужен таким, как Луна. Она казалась чистейшей концентрацией странного. Настолько, что временами Всевозможные Волшебные Вредилки ей в этом чуть проигрывали.

— Ждут? — не понял Рон. — Кто ждет?

— До встречи, — вместо ответа сказала Луна.

Джордж оказался на площадке второго этажа. Встречая Луну, он преувеличено бодро потряс ее руку, приподнял в знак приветствия шляпу и приглашающим жестом указал на дверь, ведущую в крошечный кабинет.

— Эй, что вы задумали? — прокричал Рон, сложив вокруг рта лодочкой руки.

— Новые технологии, братец. Свежая кровь, понимаешь? — Джордж улыбался. Хитро и по-настоящему, совсем как раньше. — Мне нравятся люди с нестандартным мышлением, с широким воображением. — Он расставил руки в разные стороны, изображая насколько оно, это воображение, было велико. А затем заговорщицки приставил ладонь ребром ко рту и громко зашептал: — Я только скажу тебе: Луна — наш человек.

— Ага, — Рон хмыкнул, но захотел быстро исправиться: — То есть, мне тоже нравятся. Конечно! — воскликнул он и заговорил только громче: — А что ты так уставился, мне всегда нравились…

Джордж приобнял Луну за плечи, перебивая брата, который и сам не знал, что хочет сказать.

— Не слушай его, Луна, — говорил Джордж, беззлобно махнув на Рона рукой. — Он всегда завидует чужим успехам. Это твоя идея, твоя находка. А ты мой успех.

— Что за идея? Эй, я теперь тоже в деле, меня нельзя держать в неведение, — попытался еще раз Рон, глядя, как они уходят. — Я хочу быть в курсе событий!

— Как только, так сразу. — Джордж пожал плечами и, прежде чем закрыть дверь, только сказал: — Рыбка еще может сорваться с крючка.

— Рыбка? — спросил в пустоту Рон.

Он успел очистить каждую полочку от пыли, сгрызть пару леденцов с обжигающими хлопьями красного перца. И втайне потом даже порадовался, что случайно не прихватил вместо них какие-нибудь обморочные орешки. Он походил кругами и вдоль стеллажей, успел ушибиться локтем, и только после всего этого дверь, наконец, отворилась.

— Рон, можешь последить тут везде за порядком? — прокричал Джордж, лихо спускаясь по лестнице, минуя две-три ступеньки за шаг. — Конечно, можешь, так ведь? Я оставляю тебя за старшего на пару часов.

— А ты куда собрался? — подозрительно спросил Рон, устав от неведения и прочих недосказанностей. Может, от чего еще, только разобрать он не мог — слишком злился.

— Не беги впереди паровоза, братец. — Джордж махнул рукой и улыбнулся слишком доброжелательно — не ему.

Рон обернулся, как он и думал, Луна оказалась совсем рядом. Он прокашлялся и быстро, не думая, спросил:

— Луна, ты сейчас с ним уходишь?

— У меня есть время. — Луна показала часы, болтающиеся на цепочке. Стрелки стояли на десяти часах десяти минутах. Казалось, находились там постоянно, все время.

— Оно и видно, — Рон вздохнул, с легкостью поддаваясь на улыбку. Глядя на то, с каким видом Луна рассматривает колбочки дурманящих напитков и бумажные пакеты сладостей. С вялым интересом, полусонно моргая и подолгу задерживая на одном взгляд. Стараясь развеять молчание, Рон спросил: — Как тебе здесь нравится?

Подняв голову и устремив взгляд на трещины в потолке, Луна просто произнесла:

— Я могла бы здесь жить.

Она улыбалась, а глаза ее были прикрыты.

— О, — только и смог выдохнуть Рон. Он любил это место, и работать в паре с Джорджем оказалось просто потрясающе легко и весело. Джордж стал немного молчаливее прежнего. Джордж стал менее шутлив. Джордж все еще любил это место.

— Только здесь слишком людно и шумно, — пробормотала Луна, переводя взгляд на Рона.

У входной двери зазвонили колокольчики. Рон вытянул шею, поглядеть, кто пришел, но что-то никого не приметил.

Это место плохо годилось для житья.

— Да, у меня голова иногда гудит после такого дня. — Рон почесал лоб и неловко переступил с ноги на ногу.

— Заунывники, — вдруг громко сказала Луна. Рон даже вздрогнул от внезапности. Она говорила так, будто в голову ей пришла хорошая идея. И возникла она вот прямо сейчас, в эту самую секунду. Не обратив внимания на Рона, Луна продолжила также уверенно, как и начала: — Это такое растение, я пробую сделать из него одно средство…

— От головной боли? — быстро спросил Рон.

У двери явно кто-то топтался. Бывало, покупатели оказывались излишне скромными и не заходили внутрь, не видя в магазине толпы людей. Бывало, покупатели оказывались чересчур наглыми и прихватывали что-то, не заплатив.

Джордж любил своих покупателей, иначе не хватило бы ему и сил, и идей на все это. На все такое необычное, простое в использовании, такое необходимое. Рон тоже пытался любить это все…

— Нет, — Луна нахмурилась, тряхнула головой, как будто это у нее что-то не получалось, а не у Рона. — Слышишь название? Заунывники, — чуть нараспев повторила она и тронула его плечо, прося: — Ты просто вслушайся.

Луна смотрела так внимательно и неотрывно, по-видимому, ждала, когда Рон прочувствует название. При этом ей легко удавалось рассеяно скользить взглядом по его лицу.

У Рона не получалось думать слишком долго. Слишком долго концентрироваться на чем-то одном. Не получалось чувствовать то, чего от него ждали.

У Луны все это получалось с небывалой легкостью. И когда она, со всей своей беспечной простотой, так долго и так уверено удерживала взгляд на его лице, он сбился с мыслей о заунывниках. И обо всем вообще.

Остро чувствуя взгляд глаза в глаза, Рон смутился. А Луна чуть улыбалась, не моргая, не шевелясь, казалось, не дыша. Рон не думал. Просто закрыл глаза и приблизился. Просто, не думая, поцеловал.

Через мгновение уже радуясь, что хотя бы руки не протянул. Луна не отодвинулась, но и не шевельнулась вообще. Она даже глаза не закрыла и теперь глядела, глядела неотрывно, а Рон стремительно краснел. У него уши горели так, что когда он тронул их пальцами, кожа рук почудилась ему прохладной.

— Я это… ты так смотрела, — хрипло оправдывался он, вообще не подбирая слов, которые словно поразбежались, попрятались в горле, не желая слетать с языка. — Я просто подумал…

— Мне нравятся веснушки, — перебила Луна с серьезным видом. И он ненадолго даже поверил тону ее и словам.

— А-а… — протянул Рон с некоторым облегчением. Только почесав макушку, быстро сообразил, что ему это ни о чем толком и не говорит. — То есть, да брось, — он нахмурился, все еще неуверенный в правильности своих слов, да, чего уж скрывать, и мыслей. — Ерунда какая-то получается.

— Сегодня что, еще закрыто? — послышался откуда-то разочарованный голос. — Магазин не работает?

Дверь из-за расположенных правее стеллажей видно не было. Рон потоптался на месте, но так и не решился уйти прямо сейчас.

— Наши двери открыты для вас, мы рады видеть каждого! — изо всех сил прокричал он, позабыв, как правильно должна звучать фраза. И должна ли она хоть как-то вообще звучать.

— Все в порядке? — тут же поинтересовалась Луна, вглядываясь в циферблат своих не ходячих часов. Этот вопрос звучал, как если бы она сказала: Я все забыла. Или даже: Я тебя прощаю.

— Ну да, — Рон сглотнул, радуясь, что тему очень ловко и, как нельзя кстати, удалось перевести.

— Тогда до встречи. — Луна отпустила часы и улыбнулась.

— Ага, — кивнул Рон, против воли улыбаясь в ответ.

Она не сходила с места и даже прекратила рассеянно осматриваться вокруг. Заунывники! Ну и ерунду же она воротит.

— Эй, Луна! — позвал Рон, едва она успела отойти на пару шагов. Он вдруг поймал себя на том, что все стоит и смотрит. У него в голове не было ничего о пыльце или о корешках.

— М? — Луна стояла вполоборота, и взгляд ее казался по-настоящему внимательным. Рон сомневался, стоит ли что-то говорить. И чтобы окончательно не передумать, он быстро произнес, не глядя никуда, вернее, у него были ботинки, а также сотни флаконов на полочках. На них он и смотрел.

— У тебя хорошая кожа, — тут же и запнулся, смущаясь не беспочвенно. — Я имею в виду, не то чтобы я прямо разглядывал, просто заметил… только что, — выпалил Рон.

— Вот как?

Луна не спешила больше ничего говорить. Зато покупатели оживились, разговаривая и топая тут и там.

— Я давно хотел сказать и вот… сказал.

— Спасибо, — Луна улыбнулась. Он видел: насмешливо.

— Да не за что, — выдохнул Рон, вытирая вспотевшие руки об штаны.

— Увидимся.

— Ага, — кивнул без раздумий, почти что с облегчением. И, главное, проснувшись окончательно. Теперь можно было перевести дух. А в магазине начинался самый пик продаж. Еще и Джордж куда-то смылся, подсыпав перед тем будто развязывающее язык зелье. С него станется.

* * *

— Слушай, я вот думаю, надо приклеить что-то вроде ценников. — Рон вертел в руках пустой флакон. Он за сегодня умотался, язык вроде как стал даже длиннее на пару дюймов. Говорить хотелось все меньше. Посетителей каждый день было навалом, что протолкнуться вдоль стеллажей становилось все тяжелей. День пришел к вечеру. Полки стояли чуть опустошенные, и Рон рядом с ними тоже. Он пробормотал, едва шевеля вытянутым от усталости языком:

— А то каждый раз подходят и о ценах спрашивают.

Месяц прошел незаметно, работать с Джорджем оказалось почти что легко. Бывали некоторые «но», только и для самого Джорджа, надо думать, они бывали тоже. Рон свыкся и даже продолжал шутить. Джордж иногда начинал тоже.

— Нет, — категорично отрезал Джордж, — никаких наклеек. Покупатели привыкли как есть.

Сколько это стоит? А это? Эта штуковина дорогая? Я возьму три, у меня есть один галлеон.

— Ладно, как знаешь, — вздохнул Рон, махнув рукой. Ценники — это то, что могло сэкономить время и слова. Рон бывал жадным до разговоров, но спорить сейчас не приходилось. Еще не время.

Джордж полез под прилавок, Рон привставал на цыпочки, вытягивал шею и делал вообще все возможное, чтобы узнать, что тот там делает. Так ничего и не разглядев, он сложил руки на прилавок и принялся барабанить пальцами. Когда Джордж поднялся, в руках он держал… даже не метлу, а швабру.

Рон удивленно моргнул.

— Что это?

— А это… — Джордж перекинул швабру из одной руки в другую, — сейчас ты займешься уборкой.

— Почему я?

— Потому что это ты дал тому первокурснику попробовать блевательные батончики. И готов спорить, через пару секунд они сработают. — Джордж приставил руку к правому — здоровому — уху. Вытянулся и беззвучно — одними губами — отсчитал: «Раз, два, три».

— Только не говори… — начал было Рон, но тут раздался ожидаемый звук. Рон ударил себя по лбу и простонал в кулак.

— Как часы, — с улыбкой заметил Джордж.

— Я не позволял ему, должно быть, он стащил… — Рон поморщился, потому что Джордж задумчиво тер подбородок.

— Кажется, я слышал ваш разговор, — он перевел взгляд к потолку. Вернее, к последним ступенькам лестницы, ведущей ко второму этажу. Затем Джордж указал вверх пальцем и, кивнув, сказал: — Ах да, я же стоял прямо над вами.

— Он умолял меня об обморочных орешках! — попытался выкрутиться Рон.

— Не имеет значения. — Джордж протянул ему швабру. — Иди, убери. А в следующий раз предлагай покупателям это! — Откуда ни возьмись в его руках оказался небольшой котелок.

— О, замечательно! — скрипнул зубами Рон, выхватив обе вещицы.

Закончив с уборкой, он стоял возле стеллажей с леденцами и бездумно размахивал шваброй. Посетители давно все поразбежались, лавка была заперта на ключ. Расставлены таблички и все такое. Слыша за спиной шаги, Рон разражено пробубнил:

— Трусь тут, как какой-нибудь простак. Нельзя было это как-то заклинанием убрать?

— Ты прав, можно было, — Джордж похлопал его по плечу, а затем многозначительно прокашлялся.

— Чего? — поторопил Рон.

— Так ты вздумал приставать к моему новому компаньону по разработке? — Нельзя было воспринимать слова Джорджа серьезно, несмотря на весь его деловой вид и хорошо сидящий костюм. Вся серьезность казалась напускной от того, что Джордж раскачивался с пятки на носок, сложив руки на груди и даже деловито приподняв брови.

— Чего? Ах, ты об этом. — Рон на секунду спрятал лицо рукой. — Это вообще не то, чем казалось. — Он вздохнул и бросил швабру в угол. Слова так некстати закончились, а Джордж все молчал и уже даже не раскачивался на носках. И взгляд сделал серьезным насколько сумел. Рон вдруг нахмурился, даже краска с лица чуть сошла: — Слушай, а ты откуда это знать можешь? Ты же тогда куда-то уходил…

— У меня здесь вокруг не только удлинители ушей, но и увеличители глаз. — Джордж обвел взглядом потолок, стены и многочисленные полочки. Рон, следуя за ним взглядом, ничего необычного так и не обнаружил.

— И знаешь, — продолжил Джордж, вдруг серьезно уставившись на брата, — присмотр за тобой лишним точно не станет. Давай-давай, прибирайся, вон тут еще следы от обуви.

Рон фыркнул:

— Не нужно. За мной присматривать не нужно.

— Так я и поверил, — сказал Джордж, удаляясь.

— Не верит он, тоже мне.

* * *

За картоном оказался картон и все это доверху наполнено мягкой крошкой какой-то ерунды. Чтоб не разбилось. Рон сунул руку в коробку до локтя, нащупал нечто…

— Что-то такое… — пробормотал он, прищурившись.

Коробка стояла на втором этаже, а Рон застрял где-то в районе последних ступенек. После дюжиной по счету что-то внутри коробки ожило. Что-то такое… знакомое. Что-то глухо звякнуло, вес прибавился, и Рон ухнул, ставя ношу к ногам. Затем поискал глазами Джорджа, который и вовсе нигде не прятался. Глаза его были веселы, улыбка предвещала проделку. Очередную, но внеплановую. Он впервые проделывал все один.

— И что дальше? — спросил Рон оглядываясь. В магазине вроде как стало мало народу. Вроде как все куда-то подевались. — Нужное время и количество шагов. А дальше?

— Открывай, — сказал Джордж и развел руки в стороны.

Конечно, Рон насторожился, но это ведь его брат, а не кто-нибудь. Пусть за родство он и увеличивал стоимость товара. И хорошо, если только вдвое. Вскрыв вторую коробку, Рон извлек небольшой металлический котелок. Наподобие таких, в которых варят зелья. Только этот был меньше и без всяких дурно пахнущих варев. Напротив, он доверху был набит галлеонами. Настолько доверху, что пока Рон неловко извлекал его из коробки с мягкой крошкой ерунды, две монетки соскользнули вниз. А затем еще одна, и еще. Будто галлеон за галлеоном просто так из ниоткуда оказывались в переполненном котелке и вываливались за неимением свободного места. Или руки у Рона отчего-то вдруг затряслись.

— Так это что? Золото? — Он повертел монету в руках. Какое-нибудь гоблинское золото, которое через пару часов исчезнет без следа. Как на том чемпионате по квиддичу. — Я имею в виду, настоящее?

— Да, — Джордж кивнул и заговорщицки приподнял брови, говоря: — И главное — это все твое.

— Не может быть!

— Еще как может. — Джордж подсел рядом, указывая на горку монет, которая продолжала расти на глазах. — Это горшок лепреконового золота. И он работает!

Рон шумно сглотнул. Не потому, что верил в возможность получить галлеоны сразу и просто так. И уж тем более не потому, что непременно хотел горы монет сразу и просто так.

Просто так оно было слишком легко и неубедительно. Рон с детства выучил, что оно просто так не дается. Хотя раньше он тоже думал, что сказки, они на то и сказки. Что Дары Смерти детская история с простенькой моралью. Что мантия-невидимка непременно в итоге истреплется и не сможет как прежде хорошо скрывать. А легкие деньги на то и легкие, чтобы через час испариться, как золото дураков.

И вот он, Джордж, стоит тут сейчас и объясняет, что это все — настоящее. Золото лепреконов, не дураков.

— Ты даришь его мне? — удивился Рон, вскинув голову. — Но за что?

Это выглядело неправдоподобно. Монеты через край так и сыпались. И этому, казалась, нет конца.

— Это вознаграждение. Магазину был необходим еще один Уизли, чтобы продолжать творить, пугать, спасать. — Джордж посмотрел на заполненные всякой всячиной полки: от любовных зелий до порошка мгновенной тьмы, от удлинителей ушей до съедобных черных меток. Все, что вздумается. Да тут при желании могло быть все. Все, что можно вообразить. И даже немного то, что вообразить нельзя. Золото дураков! Только подумать. А Джордж думал постоянно, у него голова работала как исправные шестеренки часов. Хотя от Фреда все же кое-каких винтиков и недоставало. Джордж легко это признавал: — Понимаешь, одного Уизли здесь мало.

Но сам принимал это с трудом.

— Я потрясен, — выдохнул Рон, действительно пораженный. — И спасибо, Джордж, не ожидал от тебя.

Джордж хохотнул:

— Ты еще не все видел.

— Там что-то еще?

Коробка была доверху усыпана этими мягкими крупицами ерунды для смягчения и отвода глаз. Горшок доверху и даже с излишком заполнен золотом. Все, что здесь было, — доверху и через край. Даже улыбок и смеха.

— Ты до сих пор в этом сомневаешься? — удивился Джордж.

— Немного.

— Тогда прекрати болтать и открывай уже. — Он чуть не подпрыгивал от нетерпения, хотя стоял вполне себе ровно. С виду почти само спокойствие, если не смотреть на улыбку и хитрые глаза.

— Это что еще… — пробормотал Рон, высунув кончик языка от усердия. Он потянул руку обратно и, разжав кулак, долго смотрел на находку. А потом только спросил озадаченно: — Это... камни?

— С виду сильно напоминает камень, — серьезно произнес Джордж и кивнул для пущей убедительности.

— А внутри?

— Думаю, тоже.

— И что это значит тогда вообще? — не понял Рон.

Взгляд Джорджа чуть не светился. Он с великим восторгом принялся за объяснения:

— Это телепорт, как исчезающие шкафы в Хогвартсе и в лавке Горбин и Бэркс. Что положишь в один такой горшок, то потом появится в другом. — Он зачем-то пощелкал пальцами и продолжил: — Я хотел поблагодарить тебя, но у меня не было столько золота, чтобы доверху наполнить этот горшок. Камни еще там, на дне.

Рон что-то прохрипел, внимательно ощупывая котелок.

— Этот телепорт, хорошая вещь, — говорил тем временем Джордж. Он явно был доволен работой и произведенным эффектом. — Эксклюзивная разработка, а эти монеты — твоя зарплата.

Рон недоумевал, у него в расчетах не сходились некоторые пункты:

— Зачем эти штучки с лестницей и дюжиной ступенек? Эта коробка, камни…

Джордж остановил его движением раскрытой ладони:

— Шути всегда, когда подвернется случай. Как можно было упустить возможность разыграть родного брата?

— Ну ты и… — хотел уже было ругнуться Рон, но вовремя передумал и сказал только: — Вообще, все в порядке, ты прежний, а у нас теперь есть новый товар. Нужно сделать какую-нибудь рекламу, сообщить о таком чуде. — Он устремил глаза к потолку, видя на нем одни лишь трещины.

— Реклама? — Джордж скорчил кислую гримасу. — Ты все еще ничего не понимаешь, Рон. Этот магазин, мы и каждая вещица на любой из полок — и есть наша реклама, — говоря это, он указывал рукой на себя и Рона, на полки и запертую дверь в кабинет. — Большего и не нужно.

А Рон тем временем потихоньку отделял зерна от плевел. Точнее, вытаскивал из груды камней золотые монетки и складывал их в отдельную кучу. Когда все было отделено и подсчитано, Рон поднял на брата сощуренный взгляд и спросил:

— Ты заплатил мне двадцать один галлеон?

Золотая куча казалась совсем небольшой, в сравнении с каменной.

— По галлеону за каждый год жизни! — обижено воскликнул Джордж и поспешил успокоить: — И ты забираешь самую первую версию горшков-телепортов.

— Слушай, если это парный телепорт, то кто-то должен был складывать в тот, другой горшок, камни и монеты? — Рон почесал макушку и беззлобно ударил брата в плечо: — И кто помог тебе развести меня как школьника?

— Это было легче легкого. Еще не догадываешься? — он приподнял брови и поторопил: — Ну же, давай!

Рон хлопнул себя в лоб, как будто в голове что-то щелкнуло и замкнулось.

— Луна, да?

— Бинго, братец!

* * *

— Это ведь совсем не то, чем… — Рон замялся, словно говорить разучился совсем. Он ведь был уверен, что и спрашивать у него ничего такого уже не станут. А Луна спрашивала, безмолвно тараща глаза.

— Кажется? — подсказала она, приподняв брови и делаясь еще более удивленной, чем раньше. Рассеяно-расстроенной.

Рон кивнул, не задумываясь, а потом пришлось говорить:

— Да нет. — Он нервозно передернул плечами. Пальцы зудели, так хотелось чего-нибудь в руках поломать. Он вздохнул: — То есть я вообще не знаю.

— А чем это кажется, Рон?

— Ничем таким, просто… — Он тоже вытаращил глаза, только уже в надежде на помощь, что Луна сможет за него договорить. Но она этого не делала, и он нерешительно продолжил: — Мы же вроде хорошо знаем друг друга, давно знакомы и все такое.

— И мы дружим, — решила наконец помочь Луна.

— Ну да, точно.

— Я…

— Нет, — быстро, громко перебил Рон и даже взмахнул рукой, останавливая. — Только ничего не говори. Я знаю, что ты хочешь сказать, но я не хочу это слышать.

— Вот как? — Луна качнула головой, и серьги в ее ушах заколыхались. Что-то небольшое, с первого взгляда видно, что работа ручная. Это не те странные редиски, но что-то близкое к ним. Луна задумчиво пробормотала: — Это странно.

Что-то не менее странное в ее ушах. Что-то совсем безумное в голове.

— Ты скажешь, что… — Рон засмотрелся на ее серьги, а когда перевел взгляд, заметил: Луна тоже смотрела на него. Неотрывно. Облизнув губы, Рон выговорил: — Ты скажешь обо мне что-нибудь не очень хорошее, а потом еще что-то… и бла-бла…

— Я скажу только правду. — А сама продолжала молчать.

— Ну?

— Нельзя сказать правдивые, но плохие слова о хорошем человеке.

Рон моргнул. Совсем не так страшно, как звучало вначале. Он попытался изобразить улыбку, чувствуя, что выходит что угодно, кроме нее. Губы у него не складывались ни во что, а только поджимались и поджимались все плотней. Немного смущенно и совсем уж растерянно.

Лицо у Луны белое-белое и никаких веснушек на нем. Рон успел подумать, умеет ли она краснеть или чувствовать смущение. Хотя бы тогда, когда насмешливые взгляды хохочут даже не беззвучно. Потешаются очень даже вслух.

Рон моргнул, осознав, что просто глупо на нее таращиться, и попытался сказать, пошутить, ну или что-то подобное:

— Пауза затянулась, — только и выговорил он.

— Просто была твоя очередь говорить. — Луна перекладывала камень из одной руки в другую. Ей, кажется, тоже хотелось занять чем-то руки.

— Мне вообще нравится, ну, что ты приходишь. — Рон покашлял в кулак и так и оставил руку возле лица.

— Ради заунывников?

Растение, верхушки которого собирали только в ночь зимы, а корешки не трогали вовсе. На дворе стоял теплый май, и никто бы не вздумал собирать сейчас заунывники. Правда, знания Рона находились точнехонько на нуле.

— Ради них, — с готовностью кивнул он. — Хотя, слушай, я ведь так и не понял, к чему ты втолковывала мне про название?

Он тогда вообще ни о чем не понял. Просто вдруг подумал не о том и всё. Всё. Коту под хвост. Всё, кроме дружбы Луны. Она дружить умела, как никто другой. Она ведь всегда была рядом, когда это требовалось, и никогда не спрашивала, если от вопросов делалось больно. Луна дружить умела, а Рон не сильно-то и ценил. И он не помнил даже о растениях, что звались заунвниками и совсем не ценились днем. Потому что собирали их ночью, зимой. Потому что Луна напридумывала себе свои средства о дневных заунывниках.

— Камни, Рон, — терпеливо сказала она. — Камни-заунывники. Уныние — это скука. Тебе ведь не было скучно сегодня?

— Да, просто безудержное веселье, — буркнул Рон, а потом вдруг подумал обо всех странностях с ним за пару дней приключившихся. — Так они что, были чем-то обработаны?

— Веселящим зельем? — предположила Луна. — Или Болтушкой для болтунов? Или о чем ты хочешь узнать?

— О, надеюсь, что не вторым, — протянул Рон с ужасом. Если вдруг, хотя бы на одно мгновение, он начнет говорить вслух все, что только приходит в голову… Это окажется полным провалом.

— Они совершенно обыкновенные, эти камни, как я… или ты.

— Ну да, тоже мне скажешь… — Рон фыркнул и проговорил по слогам: — Нор-маль-ны-е.

Луна заговорила профессорским тоном, ну точно полусонный Биннс — их бывший преподаватель-привидение:

— Норма определяется большинством….

— Погоди, — перебил Рон, положив руку на ее плечо. — Я знаю, по сравнению с простаками даже я буду огромным чудаком.

Луна громко захохотала, и Рон, глядя на нее, только подавил смешок и убрал руку. С мыслью о том, что он может казаться не таким обыкновенным, каким является. Луна отсмеялась только тогда, когда из глаз ее брызнули слезы. На удивление быстро успокоившись, она глянула куда-то за спину Рона и произнесла немного чужим, хриплым от смеха голосом:

— Тебе следует поговорить с братом.

— Точно, — кивнул Рон, быстро и коротко обернувшись назад. Джордж маячил где-то позади, очевидно желая поговорить, но не так уж настаивая. Его работа проделана. — Я, кажется, начинаю понимать. Но знаешь, трудно иметь столько братьев.

— А, по-моему, это здорово.

— Так мы, может, увидимся вечером? — предложил Рон, пока настроение у Луны такое легкое. Она вроде всегда была довольно простой в общении, но все равно всегда такой непонятной.

И даже сейчас она только как-то чуть заметно кивнула. Или пожала плечами, ладно хоть взгляд в сторону не отвела.

— Сегодня? — уточнил Рон и воскликнул, чтоб уж наверняка: — Пожалуйста, ты можешь сказать вслух?

— Сегодня, — ответила Луна, ничуть не смеясь, но слега улыбаясь. Слишком многое она понимала, до чего не так-то просто дойти самому. И она вдруг придвинулась чуть поближе и то ли доверительно, то ли заговорщицки прошептала: — Хорошо, что ты спросил, ведь это все камни. Стало чуточку легче, так ведь?

— Ага, — кивнул Рон, ударившись лбом о ее лоб и не так уж торопясь отдаляться.

— Мне нравится, когда ты приходишь, — повторила Луна не свои слова каким-то обычным совсем не своим голосом. И это не звучало признанием. Просто легкими и честными мыслями вслух. У Рона так не получалось, всегда слова казались тяжелыми и связывающими язык. Признания-обязательства. А Луна продолжила, и Рон вынужден был, краснея, чуть не отскочить, когда она серьезно произнесла: — И веснушки. Кажется, я влюблена в веснушки.

И чего ей стоило так спокойно об этом говорить? Она сказала так, будто это не было неправдой. Будто она на самом деле об этом думала.

— Издеваешься, что ли?

Луна не ответила, она глядела по сторонам, видимо, пока так и не нашла то, что искала. А чего она искала здесь, Рон так и не определил. Оно ведь не имело формы, оно ведь не нуждалось в словах.

— Я придумаю одно средство… — беспечно начала она, и Рон быстро спросил:

— От чего оно будет?

— Увидишь.

— Нет. — Он качнул головой, придерживая продолжение на языке, а сказать так хотелось.

— Почему это?

— Потому что ты придумаешь много разных средств и создашь себе этих животных, — пощелкал он пальцами, вспоминая, — как их там?..

Луна посмотрела на него немного печально, немного строго. Возможно, она просто устала.

— Нельзя создать тех, кто уже существует, — произнесла она и положила камень на ближайшую полочку. — Я лучше поймаю их и по-настоящему приручу.

— Ладно, как хочешь. — Рон пожал плечами и обернулся назад. Действительно пора было идти обратно. Что до существ, так он никогда в них и не верил. Разве что только некоторые из них могли путать мысли. Например, когда поблизости путалась в мыслях Луна. Она в них точно путалась, может быть, они существовали в ее мыслях.

— Если веришь, то верь во всю силу, — попросила Луна, ступая вперед него.

— Это сейчас было что-то серьезное? — Рон придержал ее за предплечье, действительно не понимая. — Какой-нибудь сигнал, намек?

— Это средство, как камни-заунывники и мозгошмыги. Совсем не обязательно видеть их, чтобы знать, что они есть.

Рон хмыкнул, всем видом стараясь выдать это за согласие. Луна делала вид, что верит в его неловкие попытки.

Джордж тут же подскочил поближе, бодро интересуясь:

— Куда думаешь потратить зарплату?

— Думаю купить, наконец, себе питомца, — выдал Рон, на самом деле не сильно об этом думая. Но какая-нибудь сова в доме точно лишней не будет.

— О! — воскликнула Луна и радостно захлопала в ладоши. — Я даже знаю, кто тебе обязательно понравится. — Она вдруг начала озираться по сторонам, будто этот кто-то обязательно должен прятаться где-то поблизости. Вокруг вообще кроме них никого не осталось.

Джордж хохотнул и закатал рукава, будто готовясь к поискам и поимке чудовищ. Рон даже почувствовал что-то нехорошее, заседающее в голове, от той легкости, с которой Джордж ей подыгрывал. Все те существа, в которых так непросто поверить, пробирались в мысли?

— Нет, — попытался остановить их Рон. — Я хочу настоящего питомца, которого можно погладить и покормить.

— Зато с заботой об этом ты бы справился, — задумчиво произнес Джордж, не скрывая насмешку.

— Я умею заботиться, — обижено возразил Рон, а на последующих словах весь замялся: — К тому же, Сычик… был где-то. Наверное, ему нужен друг?

— Они всем нужны, — сказал Джордж, а затем обратился взглядом к Луне. Он внимательно вглядывался в ее словно удивленно распахнутые глаза. — Помочь тебе с днем рождения твоего папы?

— Нет, мы всегда справляемся вдвоем. — Она загадочно улыбалась, сейчас она точно блуждала в своих воспоминаниях, и никто не решался ее потревожить. Прошло с полминуты, когда она наконец заговорила вновь: — Он неприхотливый. — И Луна была такой же, Рон это видел. Вернее, заметил… только что.

— Ты знаешь, где меня найти. — Джордж подмигнул ей и засобирался уходить. Рону тоже эта внезапная суета передалась, словно через сам воздух. И он торопился, когда говорил:

— Ну, тогда до встречи, Луна?

— До вечера, — поправила она.

— Точно, — усмехнулся Рон и в промежуток, пока Луна еще не ушла, все-таки сказал: — Ты знаешь, я тоже всегда могу помочь? — И это опять прозвучало как неловко-нелепое откровение.

— Я знаю.

На посланную улыбку не ответить было нельзя. По ней отчетливо было видно, что Луна все понимает правильно. А Рон свалил в опустевший котелок все свои заработанные камни и монеты, потряс его в руках — тяжелый. И куда их деть, он не знал. Хоть по полочкам раскладывай. Что-нибудь разбирать в скором времени непременно придется. Джордж выхватил со дна один из камней, повертел в руках. Обычный или нет?

— Они обыкновенные, как сама Луна, — произнес наблюдавший за ним Рон и решился добавить: — Она…

— …нравится мне все больше, — закончил за него Джордж, а затем шутливо ткнул задумавшегося Рона в ребро. — Сработаемся!