Самое слизеринское качество (гет)

— А-а-а! О! Пожалуйста, Годрик, пожалуйста!

Салазар, нахмурившись, толкнул приоткрытую дверь в конюшню. В нос ему сразу же ударил запах конского пота и неубранного навоза. Салазар в отвращении поджал губы и уже шагнул назад, когда откуда-то сверху раздался женский вскрик:

— Ах! О, Годрик!

А вслед за этим послышался раздражённый мужской голос:

— Тише, Агнес!

Гримаса Салазара превратилась в злорадную ухмылку, и он, уже не обращая внимания на премерзкий запах, быстро прошёл вперед. Теперь над головой лишь мычали да приглушённо стонали — как будто рот был зажат ладонью. Шуршало сено, а когда Салазар замер на месте и весь превратился в слух, то смог различить какое-то хлюпанье.

Он брезгливо наморщил нос и, подойдя к приставной лестнице, осторожно, чтобы не выдать себя нечаянным звуком, полез вверх. Салазар был здесь буквально вчера, перекладывал сено, и если двое наверху ничего не своротили, то прямо перед люком будет лежать несколько охапок — как раз столько, сколько нужно, чтобы скрыть торчащую голову.

Ему повезло: сено лежало так, как Салазар его оставил, и обеспечивало надежное укрытие, оставляя узкие зазоры. Сквозь сухие соломинки Салазар, высунувшись из люка, мог видеть мужские ягодицы и талию, женские ноги — кривоватые, как ему показалось, — что обвивали эту самую талию, а чуть выше — рыжие волосы, отливавшие красным в свете закатного солнца. Мычание стало громче, а потом и вовсе послышался высокий и громкий стон:

— Быстрее!

— Агнес! — раздалось рявканье, удачно заглушившее ехидный смешок Салазара. — Замолчи!

— Но, Го-о-одрик… — обиженно протянула девчонка.

Годрик яростно зарычал, ещё пару раз двинул бёдрами и вдавился в пышное — «Слишком пышное, фу», — подумал Салазар, — женское тело. Девчонка разочарованно застонала, и Годрик рывком вскочил на ноги.

— Молчала бы — было бы дольше. А так мне надо идти, пока кто-нибудь нас тут не поймал. Не хватало ещё попасть в неприятности из-за тебя.

Салазар ухмыльнулся и подтянулся на руках, вылезая из люка. Девчонка, развалившаяся на сене, испуганно взвизгнула и попыталась прикрыться юбками. Салазар окинул её равнодушным взглядом — чего он там не видел? — и повернулся к Годрику:

— Поздно спохватился. — На его лице играла зловредная усмешка. — Твой мастер узнает об этом, будь покоен.

Годрик Гриффиндор, ученик кузнеца и один из немногих магов в деревне, безмерно раздражал Салазара с того самого дня, как их познакомили. Салазар до сих пор помнил, как рыжий мальчишка в мешковатых штанах с обтрепанным низом и с грязью на лице широко улыбнулся ему и протянул руку. Салазар, привыкший к чистоте и не приученный общаться с простолюдинами, как выражалась его матушка, только высокомерно задрал нос.

Это и стало началом яростной вражды и непреходящего соперничества.

Семья Салазара тогда только-только разорилась. Его отец, проигравшись в кости, перерезал себе горло, и матушка, оставшаяся без денег и с малолетним сыном на руках, была вынуждена переехать в деревню, которая раньше принадлежала её мужу. Приняли их не слишком дружелюбно, это Салазар помнил с кристальной ясностью, но и палками не гнали. В конце концов они сумели как-то освоиться, приспособились — и тогда умерла матушка Салазара.

— Чего ты хочешь?

Салазар вернулся в реальность, услышав вопрос, и вздёрнул бровь. Хрустело сено под ногами, слышалось фырканье лошадей внизу. Годрик насупился и сложил руки на груди — совсем как в детстве, Салазар прекрасно помнил это выражение лица.

— Чего ты хочешь? — повторил Годрик.

Салазар небрежно пожал плечами:

— Даже и не знаю. Например, чтобы ты целый день прислуживал мне…

— Никогда!

— …или чтобы ты признал моё превосходство перед всей деревней…

— Даже не думай!

— Или, — Салазар недобро ухмыльнулся, — чтобы ты похитил Ровену.

— Не… что? — Годрик непонимающе уставился на него. — Ровену из дома на холме?

— Именно.

— Но зачем тебе это?

— Ты похитишь её, а я спасу, — Салазар презрительно взглянул на него. — Всё ясно как день.

— А-а-а, — Годрик намекающе подвигал бровями, — это та Ровена, на которую ты уже два года заглядываешься?

— Не твоё дело, — оборвал его Салазар. — Ты похитишь её, или я расскажу твоему мастеру, и он выпорет тебя так, что сидеть ещё неделю не сможешь.

Годрик невольно поёжился, и Салазар победно усмехнулся.

— Ладно, — с неохотой протянул Годрик. — Когда?

— Завтра на закате.

Годрик кивнул и, не оглядываясь на девчонку, которая всё ещё сидела на сене, побрёл к люку.

— Годрик, — послышалось робкое. — А я?

Годрик не ответил и спрыгнул в люк.

Салазар повернулся к девчонке и подцепил пальцами её подбородок, задрав голову вверх. Синие глаза, вздёрнутый нос, тонковатые, но чётко очерченные губы — девица была хороша, с этим не поспоришь. Салазар даже мог понять, почему Годрик выбрал её. Он бы и сам не отказался… но не после Годрика. Салазар никогда бы не подобрал чужие объедки.

— Детка, — Салазар наклонился к самому лицу девчонки, почти коснувшись её лба своим, — лучше забудь. Тебе ничего не светит. А если ты думала иначе, то это лишь твоя беда.

Девчонка горько всхлипнула, и Салазар с неприязнью отстранился. Спускаясь по лестнице и идя к выходу из конюшни, он слушал рыдания наверху и сравнивал свою Ровену с этой… Агнес? Салазар уже успел забыть, как же её звали.

Пухлые щёки, большие, но глупые глаза… бедный Годрик. У него никогда не было вкуса — а ещё он не видел дальше собственного носа. Хельга, местная красавица, была по всем признакам влюблена в него уже несколько месяцев, а Годрик всё ещё валял девчонок по сеновалам, вместо того чтобы ухватиться за свой шанс обеими руками. Сам Салазар был не в восторге от внешности Хельги, ему куда больше нравились высокие, стройные, темноволосые…

Он встряхнул головой, поняв, что замечтался. Ну, ничего, Ровена скоро будет его. Всё-таки уметь вовремя оказаться в нужном месте — очень полезное качество, как и хитрость, и умение обернуть любую ситуацию себе на пользу.

В общем, Годрику это не светило.