Покаяние (гет)

Тихо на моих руках

Как туман растает.

Глеб молча смотрел на умирающую девушку и не знал, что ему делать.

Он не думал, что так все получится. Он просто хотел заполучить ее, обладать ей, быть с ней.

Не знал.

Она оказалась слишком слабой, а он — слишком самоуверенным. И вот, чем все закончилось. Таня Гроттер лежала на руках Глеба Бейбарсова и, тяжело дыша, что-то тихо-тихо шептала.

Чёрных крыльев моих тень

Кровью нас умоет.

А ведь он думал, что сможет ее защитить, сможет спасти и уберечь от последствий выбора. Но она оказалась слишком светлой, а он — таким далеким.

Не выдержала.

Из глаз, рта и ушей тонкими струйками вытекала кровь, перемешанная с какой-то вязкой черной жидкостью. Было больно, но Таня продолжала что-то шептать.

А Глеб смотрел ей в глаза и думал, вспоминал, пытался понять…

Это случилось пару дней назад. Тогда Глеб предпринял еще одну попытку. И Таня сдалась, приняла его — она просто не выдержала напора, устала сопротивляться.

И вот, первая ночь, новые ощущения.

А потом очнулись силы, о которых почти все забыли. Чума оставила свой след, отравив своей сущностью то, что имела. И этот «подарок» рос в Тане, развивался и однажды, пару дней назад, проснулся, принеся первые плоды. Ядовитая пыль растеклась по организму, отравляя собой все, до чего дотрагивалась.

Гроттер боролась недолго — быстро утратила силы. Она чахла на глазах, а Глеб не замечал, упиваясь своей маленькой победой.

Было слишком поздно, когда он обратил на нее внимание. Таня уже не могла ходить, а пальцы ног покрылись какой-то странной белой корочкой. И через пару часов началось кровотечение. Глеб пытался ей помочь, остановить неизвестное проклятье, заморозить ядовитые потоки, но все было тщетно.

Не смог.

Было слишком поздно.

Некромагия пробудила некромагию — и все внутри оборвалось, начало терять цвет и погибать.

Глеб — виновник трагедии — просто держал Таню на руках и слушал последние печальные строки. Но слова сливались в единый ком, а буквы вылетали, забирая с собой смысл.

И ничего нельзя было сделать. Разве что…

Господи, меня прости!

Дух мой словно птицу…

Он кое-как вызвал его, кое-как уговорил выслушать.

Глеб Бейбарсов стоял на коленях перед Генеральным Стражем Троилом и, склонив голову, пытался правильно подобрать слова.

— Я виновен: не уследил, не смог ее спасти, — и невыносимая боль заливала сердце, топила его в жгучей слизи и заставляла содрогаться после каждой новой фразы. — Я не знал, что все так произойдет… Но прошу, — умоляющий взгляд разбитого человека. Как же это ему несвойственно, — прошу, спасите ее. Вы же можете… Я готов отдать все, что имею. Все, что попросите.

И спокойный взгляд молчаливого Стража стал ответом. Он знал, что произошло, и действительно мог помочь, но…

— Прошу, — Глеб опустил голову. — Можете убить меня, но спасите ее!

Как же все странно: некромаг, стоя на коленях, просит у стража Света помощи, забыв про свою истинную сущность, про свои огромные силы. А что силы, если от них нет толка? Некромаг властвует над телом, над душой — никогда. Эйдос Тани давно покинул проклятую оболочку, но так и не добрался до Эдема.

Было слишком поздно.

Черная сила отравила саму суть, все то светлое, что есть в человеке.

Глеб знал это и просил Троила о помощи, ведь сам не смог бы ничего предпринять.

Но Господь, хитёр и тих,

Ангел мёртвый плачет.

— Ты уверен?

— Да. Я сделаю все, что угодно…

— Но ты не понимаешь одного, — Троил говорил тихо и очень медленно. — Ты нарушил все запреты: пользовался своей силой, хотя знал, что она запрещена; заманил девушку в свои сети, хотя сам не знал, чего именно хочешь; ты убивал и ломал жизни, не заботясь о последствиях. И что теперь? Просишь помощи для той, которую погубил собственной глупостью и чрезмерной самоуверенностью. Да и сама девушка поддалась искушению, предала себя, слепо отдаваясь тебе, зная, что ты из себя представляешь.

Замолчал, пристально глядя на Глеба, который не смел возразить, не смел начать оправдываться. Кто он такой? Жалкий некромаг, смертный человечишка с замашками на призрачное всемогущество. Утратил всю свою спесь, так неаккуратно столкнувшись с очередной смертью. Беспомощная букашка у ног могущественного Стража, от которого сейчас зависело многое.

Напряжение нарастало, а сердце колотилось все быстрее и быстрее в ожидании чего-то страшного, неизбежного. Глеб действительно готов был на все, лишь бы спасти Таню. Он был виновен. Он отравил ее собой, а потом просто не заметил изменений. Его не волновало, что там происходит с Гроттер. Подумаешь, спит полдня, свернувшись калачиком.

Но как только увидел ее бледную кожу, остекленевшие глаза, в голове будто что-то щелкнуло, заставило забыть про себя и полностью отдаться возникшей проблеме.

Не смог. Спохватился слишком поздно. Конечно, можно было тешить себя надеждой, что Таня и так была обречена. Но что это может изменить? Ничего.

— Прошу, — последний раз взглянул на Стража, а по щекам текли тоненькие струйки неожиданных слез. — Я согласен на все.

И Троил опустил на голову Глеба свою тяжелую руки и надавил пальцами на виски, приподнимая юношу, а затем, резко ударив в область сердца, вырвал что-то яркое размером с песчинку. И пропал.

Глеб рухнул на пол, ощущая жгучую боль и какую-то пустоту.

Он заплатил.

Его эйдос стал платой за вечность Тани. Она дошла до Эдема, а он навсегда его лишился.

— Живи дальше, а в конце твоего пути мы решим, что делать: достоин ты встретиться с любимой или должен кануть в небытие!

Слова разлетались по комнате, а Глеб продолжил лежать рядом с мертвой Таней Гроттер — девушкой, которую он сам и погубил.