Испытание (джен)

Альтия сбросила туфли и шла босиком, ощущая под ногами тёплый песок и шершавые ракушки. Они царапали кожу и хрустели, стоило на них наступить. Альтии хотелось раскинуть руки, как птице, и закричать от счастья. Наконец-то она улизнула от зануды-Кефрии и её постоянных нравоучений. По словам старшей сестры, Альтия позорила их, Вестритов, потому что вела себя как сорванец. По мнению Кефрии, девушка из старинной семьи торговцев должна вести себя скромно и с достоинством, а не лазить по деревьям, как обезьянка. Мать только вздыхала, а отец ухмылялся и говорил, что глупости всё это. Пусть она, Альтия, немного подрастёт, и он возьмёт её на «Проказницу». Сделает из неё настоящего моряка! А настоящие моряки не сидят дома и не вышивают крестиком. Они путешествуют и делают множество других интересных вещей.

Вот только моряк должен быть смелым и ничегошеньки не бояться! В свои восемь лет Альтия считала себя храброй и умной, совсем как отец. Она хотела доказать противным мальчишкам, что ей сам морской змей не страшен. И пусть только попробуют её дразнить после этого!

Вот только сражаться ей придётся не с мифическими морскими змеями, которых лет сто никто не видел, а с проклятым кораблём.

Совершенным.

Испытание было простым — принести щепку или какой-нибудь предмет, который найдёт на борту безумного корабля.

Мальчишки стояли на холме и наблюдали — Альтия ощущала их взгляды затылком, — уверенные, что она испугается и убежит.

Вот ещё! От живого корабля просто так не убегают, пусть он хоть сто раз проклят. Бросив туфли на песок, Альтия остановилась на безопасном расстоянии и задумалась. Хитрить и пытаться тайком пробраться на борт бесполезно — Совершенный сразу почувствует её приближение. А уж о способности живых кораблей вселять ужас и отчаянье она знала не понаслышке. Недаром её семья столько лет владела «Проказницей».

Качнувшись с носка на пятку, Альтия вздохнула и крикнула:

— Здравствуй, Совершенный!

Носовая фигура повернула в её сторону изрубленное топором лицо и вновь застыла. Месиво из щепок на месте глаз не могло ничего видеть, но Альтии казалось, что за ней пристально наблюдают.

— Можно к тебе подойти?

Она старалась, чтобы её голос звучал уверенно и доброжелательно, как у отца. Старалась быть сильной и смелой, но, по правде говоря, почему-то отчаянно боялась, и от этого становилось совсем жутко. Ей хотелось развернуться и бежать быстро-быстро, пусть спотыкаясь, падая и царапая коленки, только бы спрятаться. Чтобы Совершенный не поймал её и не раздавил, как надоедливого москита.

— Можно? — прошептала Альтия.

Было важно получить его разрешение. Настолько, что она затаила дыхание, боясь всё испортить.

Корабль молчал долго. Свирепое лицо ничего не выражало, но огромные руки, вырезанные из диводрева, то и дело сжимались в кулаки, словно у человека, который растерян и озадачен. Человека, который сам не знает, как ему поступить.

— Можно, — хрипло сказал Совершенный.

Альтия сделала шаг, затем ещё один и ещё. А потом, не выдержав, побежала к кораблю, путаясь в юбках. Споткнулась, упала, царапая ладони о ракушки, и, не выдержав, рассмеялась.

— Надо мной смеёшься, девчонка? — Совершенный нахмурился и обиженно скрестил руки на груди. Солнце светило ярко, и можно было разглядеть рисунок диводрева, оставшийся таким же ярким и чётким даже после пробуждения.

Альтия невольно подумала, какой же красивой станет «Проказница», когда придёт её время. Когда она впервые откроет глаза и вдохнёт полной грудью морской воздух.

— Над собой. Я упала, — честно призналась Альтия.

Поднявшись, она отряхнула юбку и подошла к Совершенному настолько близко, что стоило протянуть руку — и можно было прикоснуться к диводреву. С трудом, но ей удалось побороть это желание.

— Ну? Чего хотела? — грубовато спросил корабль.

Альтии казалось, что она должна была что-то принести мальчишкам на холме, но она никак не могла вспомнить, что и зачем.

— Чего молчишь?

Корабль терял терпение. Ему было неуютно, что чужак находится так близко.

Альтия не ответила. Поддавшись любопытству, она прильнула всем телом к кораблю, крепко прижав поцарапанные ладони к диводреву, зажмурила глаза и нырнула с головой в ледяную воду его сознания. Если «Проказница» была похожа на сгусток тепла, солнце, помещающееся на ладони, то Совершенный был холодным, порывистым и колким, как самый настоящий шторм. Рвы и стены, баррикада за баррикадой, а за ними — одиночество. Альтии казалось, что она тонет, захлёбываясь в чужом отчаянье.

Но вот её выловили за шкирку, словно котёнка, и она вновь оказалась на пляже. По щекам текли слёзы, а в горле першило. По-прежнему светило солнце, яркое и согревающее, словно в насмешку над тем, что она только что пережила.

Альтия всхлипнула, вытерла рукавом мокрое лицо и прошептала:

— Это несправедливо, — глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и пообещала: — Я к тебе каждый день буду приходить. Честно-честно. Даже если прогонишь — всё равно приду! Ты больше не будешь одинок.

— Врёшь. Все вы врёте, — пробормотал Совершенный и отвернулся.

— А вот и нет! — горячо возразила Альтия. — Слово торговца Удачного.

— Ты не торговец. Ты — ребёнок.

Альтия улыбнулась, широко, доверчиво, и спросила:

— Разве ребёнок не может стать другом?

— Другом? — переспросил Совершенный. — Да, пожалуй, другом может.

Он повернул к ней изрубленное лицо и, чуть помедлив, сказал:

— Приходи, только без этих, — кивок в сторону мальчишек, — они камнями бросаются.

Альтия радостно вскликнула и, подобрав юбки, побежала в сторону холма.

— Куда ты? — окликнул её живой корабль.

— Мальчишек прогоню, чтобы не мешали, — крикнула она, не оглядываясь.

Ей было хорошо и легко на сердце. Казалось, стоит только сделать шаг, оттолкнуться от земли — и она сможет взлететь, словно птица. А птицы летают высоко в небе, и им плевать на мальчишек с их дурацкими испытаниями.

Ведь храбрость нельзя измерить щепками, как и заслужить доверие словами. Но Альтия верила, что когда-нибудь они станут друзьями с Совершенным.