И снилось ворону, что был он лисом (джен)

В бескрайнем пространстве не было ни верха, ни низа, ни права, ни лева; вокруг была лишь пустота — белая, бесконечная. Среди неё замер старец с длинной бородой и лохматыми волосами, вглядываясь в проносившиеся мимо него длинной вереницей картинки прошлого и настоящего.

— Рано, — недовольно проговорил старец, хмурясь при взгляде на младенца с полосочками на щеках, миг назад впервые закричавшего. — Слишком рано.

Затем он перенёс своё внимание на другую картину: черноволосый молодой мужчина лежит в постели, умирающий от ран, но всё же нашедший в себе силы категорично требовать от брата забрать уже готовые навсегда закрыться глаза.

— Этот может подойти, — задумчиво заметил старец сам себе.

Он сделал движение посохом; взметнулся поток чакры — и вот перед ним стоит, удивлённо моргая, дух давно погибшего шиноби. Некоторое время призвавший и призванный молча разглядывали друг друга. Наконец, старец удовлетворённо кивнул.

— Да, ты подходишь.

Ещё один взмах посоха — и дух, только было собравшийся задать вопрос, пропал. Используя свою силу, старец переместился следом за ним; место, в котором он оказался, было тёмным, с полом, залитым водой. Подняв голову, старец встретился взглядом с горящими глазами существа, заточённого в огромную клетку.

— Быть не может! — пророкотал Лис, подскакивая на лапы. — Старик!

— Здравствуй, Курама, — спокойно приветствовал его Рикудо Сеннин. — А ты как всегда сеешь боль и разрушение, озлобленное дитя.

Кьюби наморщил усы и раздражённо фыркнул, но с интересом спросил:

— Значит, произошедшее — твоих рук дело? Ребёнок, в которого меня запечатал Четвёртый, всего минуту назад был целиком и полностью Узумаки, но теперь…

— Теперь внутри он — Учиха, — закончил за него мудрец.

Бидзю прищурился.

— Зачем?

— Есть причина, однако пока она должна остаться нераскрытой, — поведал Рикудо Сеннин безмятежно. — Я временно подавлю его память о прошлом. Воспоминания и опыт прошлой жизни вернутся к нему, но не сейчас: не считаю, что будет правильно, если он всё осознает в слишком юном возрасте. Ближайшие годы он будет обычным ребёнком, хотя и сиротой, к сожалению.

Кьюби проигнорировал нотку осуждения в голосе создателя.

— А тебе не кажется, что это слишком? Соединить ум взрослого Учихи и тело Узумаки… Ты хоть понимаешь, какой у него потенциал? Подумай, кем он может стать, особенно если пойдёт по стопам брата…

— Он не похож на брата, — негромко перебил его старец. — Однако, конечно же, я не намерен позволять ему получить силу легко; чтобы обрести её, ему придётся приложить много усилий — больше даже, чем любому другому.

— Да и я не собираюсь делать ему поблажек, — прорычал Кьюби.

На это Рикудо Сеннин только вздохнул.

— Сомневаюсь, что мы с тобой ещё увидимся, Курама, — произнёс он. — Береги себя. И присматривай за ним.

— За это можешь не волноваться, — бидзю хищно оскалился. — Я устрою очень тёплый приём этому Учихе Изуне.

— ИЗУНА!!!

Светловолосый парнишка лет двенадцати от неожиданности вздрогнул и едва не выронил ведёрко с краской и кисть, которые держал в руках.

«Чёрт, как не вовремя-то!..» — мысленно воскликнул он и продолжил делать мазки прямо с каким-то остервенением.

-Узумаки Изуна! — учитель оказался рядом и сурово посмотрел на студента Академии. — Немедленно прекрати!

— Секунду, сенсей, последний штрих, — отозвался мальчик и, в последний раз проведя кистью по камню, оставляя длинную красную линию, опустил свой инструмент в ведёрко.

Мужчина недовольно нахмурился.

— Живо за мной.

Безразлично пожав плечами, парень покорно последовал за Ирукой-сенсеем на вершину скалы, неспешно шагая по отвесному склону. Покосившись на него через плечо, чунин тихо хмыкнул, и, хотя он по -прежнему старался удерживать гневное и серьёзное выражение, в его глазах на миг мелькнула гордость.

Когда они вышли на верхнюю площадку, с которой открывался лучший вид на Коноху, учитель остановился и развернулся к мальчику, скрестив на груди руки.

— Опять ты за своё? — сурово проговорил он.

— Опять, — спокойно подтвердил Узумаки, ставя у своих ног ведёрко с краской.

Умино тяжело вздохнул и бессильно покачал головой.

— Ох, Изуна… Ты же хороший парень, талантливый. Вот объясни мне, зачем ты это делаешь?

— Самовыражение? — задумчиво произнёс мальчик, поглаживая подбородок.

— За счёт лица Второго Хокаге?

— Почему нет?

Ирука опять вздохнул и возвёл глаза к ясному голубому небу, по которому медленно плыли пушистые облака.

— Не понимаю, за что ты так Второго не любишь?

«О, много за что!» — мог бы ответить парень, но всё же сдержался: Ирука-сенсей хороший человек, не стоит травмировать его чунинскую психику полным перечнем того, в чём провинился перед маленьким мальчиком Тобирама Сенджу.

— Просто на его лице удобнее рисовать, чем на лицах других Хокаге, — нашёлся Узумаки, а затем, не дожидаясь ответа, спросил: — Я могу идти, сенсей?

— Стой! Куда собрался? — грозно проговорил Ирука. — А отмыть Тобираму-саму?

— Прошу прощения, сенсей, у меня нет растворителя, — вежливо сказал мальчик, и пока мужчина не успел опомниться от его наглости, сорвался с места и побежал прочь от учителя, уже кричавшему ему вслед:

— ИЗУНА!!!

 

Я бежал прочь от скалы Хокаге, и не думая останавливаться. Конечно, Ирука-сенсей не станет гоняться за мной по всей Конохе — понял уже за столько лет, что ему просто не выиграть в этой схватке, — так что до завтрашнего утра и встречи с ним в классе я могу быть спокоен. Но, кажется, на этот раз он разозлился сильнее обычного и вполне может наведаться ко мне домой, поэтому лучше побродить пока по деревне, чтобы не нарваться на разнос раньше времени.

Впрочем, стоит, пожалуй, дать некоторые разъяснения относительно того, что вообще происходит сейчас в Скрытом Листе, и как на месте мальчика с именем приправы для рамена оказался… в общем, я оказался.

Началось всё несколько лет назад, в день поступления Узумаки Наруто в Академию… Хотя нет, это было ещё раньше, двенадцать лет назад, десятого октября… Стоп, что я вру? Началась эта история с того, что Тобирама меня убил… Нет, не так. Самое-самое начало этой истории датируется десятым февраля одного безумно давнего года. Тогда-то я и родился — в смысле, в первый раз.

Так вот, давным-давно, снежным и холодным утром десятого февраля в семье главы клана Учиха родился мальчик. Учиха Таджима тогда скользнул взглядом по второму своему сыну, просто кивнул измученной тяжёлыми родами жене и вышел из комнаты. В отличие от него Мадара задержался; широко улыбаясь, старший мальчик долго смотрел на новорождённого братика, а затем, только недавно научившийся говорить, возбуждённо пискнул: «Изуна!».

Признаюсь, я долго смеялся, когда впервые услышал эту историю, а потом постоянно припоминал её Мадаре, который почему-то всегда безумно из-за этого смущался и начинал на меня рычать. Но лично я ничего плохого в этом не видел: я всегда любил брата, казалось, с самого первого своего вздоха, и имя, которое получил от него в качестве первого подарка, всегда носил с удовольствием и гордостью. Именно поэтому сейчас я вновь Изуна, а вовсе не какой-то там Наруто, даже несмотря на то, что теперь я… Но ладно, обо всём по порядку.

Я вырос, окреп и возмужал в великом и могучем клане Учиха, был надёжной опорой для своего старшего брата, нашего лучшего предводителя. На протяжении многих лет мы вместе сражались против бессчётных противников, но особенно часто — против этих Сенджу. Мадара всегда брал на себя Хашираму, своего несостоявшегося первого и последнего за пределами клана друга, ну а я — младшего брата Сенджу, Тобираму. Поначалу для нас обоих это было своего рода обязанность, но со временем наша вражда стала такой же чистой и искренней, как и у старших братцев.

Не могу отрицать: это было потрясающе. Сражения с этим напыщенным альбиносом были в моём списке любимых занятий на почётном втором месте после тренировок с Мадарой. Мы каждый раз так самозабвенно рубились, так наслаждались процессом, нашими танцами с обнажёнными клинками, что со временем стали одними из самых близких людей друг для друга (смешно, наверное, звучит, но это и в самом деле так: я уже замечал, что с врагами порой возникает связь даже более сильная, чем с друзьями). А потом в один далеко не прекрасный день произошло то, что было закономерным следствием из наших постоянных стычек — я погиб.

Вот я говорю, что это было закономерно, хотя на самом деле кривлю душой: конечно, я знал, что наша долгая дуэль должна рано или поздно закончиться смертью одного из дуэлянтов, но что этим кем-то стану я, совершенно не ожидал. Что я ощутил, когда клинок Тобирамы пронзил меня насквозь? Обиду, в первую очередь, беспокойство за брата (я догадывался, каким тяжёлым ударом моя смерть станет для Мадары), чувство униженного достоинства… и самую чуть — печаль. Но умереть от руки своего лучшего оппонента было не самым худшим вариантом, а потому я, отдав брату глаза, со спокойной совестью отошёл в мир иной.

И не тут-то было. Уж не знаю, чем это заслужил, но из блаженного небытия меня самым неожиданным образом выдернул почтенного вида старец с длинной бородой и несколько настораживающими рогами. Довольно долго он смотрел на меня, а я почему-то всё никак не мог решиться потребовать объяснений.

Молчание явно затянулось. Однако вдруг старец медленно кивнул и произнёс — его голос штормовой волной прокатился по пустоте:

— Да, ты подходишь.

После этого я вновь провалился во мрак, но не такой как прежде: теперь где-то на периферии сознания мелькали вспышками какие-то события, люди, места, однако я никак не мог зацепиться за них. Время и действие проносилось мимо меня, не касаясь разума — до одного дня, когда я внезапно почувствовал, что вновь жив. Это было странно, после стольких лет — лет ли? тогда я ещё не знал, сколько времени прошло с моей смерти — однако я был уверен, что не ошибся.

Моим первым за долгое время полноценным ощущением стало падение и тупая боль в затылке, от которой в голове загудело. Я осознал, что лежу, крепко зажмурив глаза, на твёрдой земле, а вокруг меня собралось по меньшей мере три человека, обеспокоенно перешёптывавшихся между собой. Не торопясь вставать, всё ещё не до конца осознавая произошедшее, а открыл глаза — и увидел себя.

Вначале, признаюсь честно, испугался за состояние собственного рассудка; затем подумал, что, видимо, каким-то немыслимым образом вновь стал ребёнком и смотрю в зеркало. И только потом понял, что надо мной склонился совсем другой мальчишка, но похожий на меня в детстве настолько, что просто словами не передать. При этом всё в нём, от чёрных глаз до надменно вздёрнутого носика прямо-таки вопило о принадлежности мальчонки к клану Учиха — вот только я, хоть повторно убейте, этого ребёнка совершенно не помнил. Пока же я его пристально рассматривал, стараясь сообразить, кто из клана умудрился родить такого подозрительно похожего на меня паренька, он открыл рот — ох, лучше бы он этого не делал!

— А ты как обычно, придурок, — высокомерно бросил мальчик и, развернувшись, зашагал прочь.

От такого хамства я просто опешил и резко сел на земле.

— Послушай-ка!..

— Наруто! — прорычал кто-то прямо у меня над ухом. — А ну немедленно отстань от Саске-куна!

Повернувшись, я увидел присевшую рядом со мной на корточки и весьма красноречиво потрясавшую кулаком девочку лет шести со светлыми волосами и большими голубыми глазами. За её спиной жалась вторая девчонка, розоволосая и зеленоглазая.

С непривычки мозг туго соображал, а потому, поглощённый наблюдениями, я далеко не сразу осознал три весьма очевидных факта: эта мелкая собралась бить меня (меня, Учиху Изуну!), при этом она использовала по отношению ко мне в качестве клички название приправы для лапши, но что самое худшее — я, чёрт возьми, каким-то образом попал в тело ребёнка!

— Как ты меня назвала? — всё ещё туго соображая, я начал с самого простого вопроса.

— Наруто, — проговорила блондинка, поглядывая на меня с подозрением. — Тебя так зовут, придурок.

— Не понимаю, чем вызвано систематическое употребление в мой адрес эпитета «придурок», — теперь обе девочки уставились на меня так, словно увидели вживую Кьюби. — Кроме того, вы, по всей видимости, что-то напутали: моё имя Изуна.

— Изуна? — голубоглазая опустила кулак; выглядела она уже обеспокоенно. — Эй, Наруто, это опять твои глупые шуточки?

— Он ведь упал, Ино, — негромко заметила вторая девочка. — Похоже, он сильно ударился головой.

— Да, наверное, — согласилась с ней подруга. — Я сбегаю за учителем.

И эта Ино унеслась прочь, оставив меня наедине с розоволосой девочкой. Помявшись с минуту, она с любопытством спросила:

— Ты что, действительно не помнишь, кто ты?

— Нет, — соврал я, чувствуя, что так нужно. На самом же деле я помнил всё: и про семью, и про брата, и про врага всей жизни, и даже про того крайне подозрительного старца. — Ещё раз: как меня зовут?

— Узумаки Наруто.

Не будь я опытным, закалённым во множестве битв шиноби, то, наверное, от подобного сообщения зашёлся бы истерическим хохотом. Узумаки?! Я?! Немыслимо! И какую же высшую силу я умудрился за свою недолгую жизнь так прогневать?!..

— А тебя как зовут? — спросил я это лишь для того, чтобы не пугать юную собеседницу своим долгим молчанием.

— Харуно Сакура, — быстро ответила она. — А ту девочку, которая побежала за помощью — Яманака Ино.

Яманака… Яманака… Ах, да, знаю. Сильный клан, серьёзные сенсоры и менталисты, но в наших с Сенджу разборках никогда не участвовали.

К счастью, от необходимости продолжать диалог я был избавлен возвращением Ино, за которой по пятам следовал совсем ещё молодой мужчина; на его протекторе, повязанном на лбу, был изображён символ, который мне никогда прежде не приходилось видеть.

— Ты в порядке, Наруто? — спросил он, опускаясь на колени рядом со мной. — Где болит?

— Не стоит беспокоиться, это всего лишь ссадина, — я провёл рукой по затылку (привычного хвоста не было, вот досада), осторожно ощупывая место зреющей шишки.

— Давай лучше я, — мужчина придвинулся ближе и стал критично осматривать мой затылок. — Так что случилось?

— Мы с Сакурой и Саске-куном шли с церемонии домой, Ирука-сенсей, — тут же заговорила неугомонная Яманака. — Наруто шёл впереди нас и вдруг споткнулся обо что-то и упал!..

— Если вы не возражаете, — подал я голос, — зовите меня Изуной, прошу: я не слишком люблю рамен и всё, что с ним связано.

И снова эти ошарашенные взгляды. Впрочем, пускай смотрят, как хотят, но от своего имени я не откажусь ни за что.

— Ну хорошо… Изуна, — проговорил учитель, отстраняясь. — Получается, ты ничего не помнишь?

— Нет.

— Наверное, стоит отвести тебя в госпиталь…

В тот день я узнал, что теперь меня зовут Узумаки Наруто (Изуна, я продолжал настаивать, пока все не сдались), что я сирота, живущий совершенно один в маленькой квартирке недалеко от центра деревни, носящей название Коноха, и что я как раз сегодня был зачислен в Академию ниндзя. Честно, даже не знаю, что из этого стало для меня большим шоком.

Привыкал к своей новой реальности я долго, почти месяц. Ведь это было так странно для того, кто вырос фактически на поле боя, вдруг обнаружить себя жителем вполне спокойной деревни, в которой шиноби разных кланов жили вместе и выполняли задания, назначенные главой селения — Хокаге. Кстати об этом: когда Ирука-сенсей, добровольно взявший на себя роль экскурсовода, показал мне скалу, на которой были высечены лица прошлых Хокаге, меня чуть удар не хватил. Хаширама-то ладно, я даже почти не удивился, когда мне сообщили, что именно он основал Коноху: этот генератор безумных идей всегда умел отличиться. Но вот когда справа от его обнаружилось увековеченное в камне лицо Тобирамы… если без нецензурностей, хотелось рвать и метать. Хвала моей выдержке, помогшей тогда промолчать.

Не менее тяжело было для меня, одного из лучших (без лишней скромности) бойцов клана Учиха, осознать необходимость ходить в Академию. Нет, против неё я ничего не имею, это действительно хорошая идея: обучать детей искусству шиноби не путём выталкивания их с катаной наперевес на поле боя, а в специальном заведении под руководством наставников. Но всё это было так… просто, примитивно для меня, что крайне тяжело было сдержаться и продолжать делать вид, что я обычный ребёнок, хотя и с неслабой амнезией (всё-таки свою фантастическую и душещипательную историю я решил не раскрывать никому). Так что я добросовестно «учился» метать сюрикены, сражаться на мечах и в рукопашную, на глаз определять траекторию полёта оружия… Хорошо, что я характером не в брата: уж Мадара бы точно на второй же день не выдержал.

Так как новых знаний я практически не получал (за исключение уроков истории, полезная оказалась вещь), в Академии для меня самой интересной частью было наблюдение за другими детьми. И нет ничего удивительного, что больше их всех вместе взятых меня заинтересовал Учиха Саске. Поначалу он меня высокомерно игнорировал (ох, чувствуется родная порода!..), но затем, когда выяснилось, что «этот придурок» на самом деле вовсе не болван и недотёпа, а один из лучших учеников в классе… В общем, теперь с ним мы убеждённые противники.

Постепенно я действительно стал привыкать: и к телу мелкого пацана, и к окружению, и к мирному небу над головой. Даже к тому, что я теперь Узумаки, и то привык, и нашёл в этом множество плюсов: всё-таки скорость регенерации у этого клана всегда была отменная. Со временем в моей голове восстановилась часть жизни до шести лет, которая была для меня, как в тумане, а потому многие вещи стало понимать проще. У меня появились приятели в Академии, робкая девочка Хьюга Хината так вообще увязалась за мной хвостиком, Саске стал для меня кем-то вроде нового Тобирамы, только что с чисто учихавским невозможным характером. А затем произошёл один крайне неприятный случай.

Хоть и не являясь больше Учихой по имени, я всё равно продолжал сердцем принадлежать клану, а потому внимательно следил за всем, что касалось его. Так что для меня стало жутким ударом, когда большая часть Учих, отправившись на свадьбу лорда-феодала, была убита прямо по дороге к столице. Кто и как это сдал, выяснить не удалось, хотя расследованием инцидента занимались АНБУ — особое подразделение, подконтрольное Хокаге, состоящее из лучших шиноби. В общем, теперь от клана осталось совсем немного народа: ниндзя — человек от силы пятнадцать, да и то с учётом Саске и его родственницы Минори, обучающихся в Академии; ещё человек тридцать было цивилистов, занимавшихся торговлей и прочими банальностями. Сердце моё скорбело вместе с прочими Учихами и обливалось кровью, когда я услышал об этом, но ничем иным, кроме моральной поддержки для Саске, помочь я не мог. После того случая во главе клана встал Итачи — старший брат моего приятеля, многообещающий молодой шиноби, покинувший ради этого должность капитана АНБУ.

С тех пор прошло уже пять лет. Учихи постепенно вновь становятся на ноги, Коноха продолжает жить своей жизнью, а наш класс готовился через месяц выпуститься из Академии шиноби.

Моя новая жизнь идёт своим чередом.

Добежав до окраины деревни, я остановился и опёрся руками на колени, переводя дыхание. Да, я прекрасно понимаю, как плохо то, что я делаю, однако остановиться не могу: хоть как-то отомстить Тобираме безумно хотелось до сих пор, однако ничего иного, кроме как разрисовывать раз за разом его каменное лицо, мне, к сожалению, не остаётся. Честно, мне даже стыдно за эти глупые шалости, но что делать, если враг уже много лет мёртв, а я — всего лишь ребёнок?..

— Изуна-кун?

Резко выпрямившись и по инерции встав в боевую стойку, я лишь секунду спустя узнал окликнувшего меня шиноби.

— Шисуи-сан? — ох, чует моё сердце, не к добру это. — Вы уже вернулись с миссии?

— Ещё вчера, — отозвался Учиха, подходя ближе. — Послушай, Изуна-кун, у нас только что был Ирука-сенсей…

Ну, что я говорил? Интуиция, сволочь, вот хоть бы раз ты ошиблась!

— В общем, Итачи хочет тебя видеть, — опустив ладони на мои плечи, трагично произнёс джонин.

— А без этого нельзя? — уточнил я, строя жалобную рожицу; в своём настоящем детстве я был в подобных хитростях мастером, но эти голубые глаза вызывали почему-то в людях куда меньше сочувствия и умиления, чем мои родные чёрные.

— Ты же знаешь, что нельзя, — покачал головой Шисуи. — Пойдём.

Так как пытаться убежать от него было совершенно бесполезной и глупой тратой времени и сил, я покорно последовал за шиноби в сторону квартала Учих. Уж не знаю почему — то ли они всё-таки чувствовали во мне родной дух, то ли ещё по каким причинам — старый клан и ко мне новому проявлял определённую заботу. С тех пор, как Саске в первый раз с гордым и демонстративно безразличным видом пригласил меня в гости, я стал завсегдатаем в доме его семьи. Фугаку-сан, отец Саске и Итачи, принял меня вполне благосклонно, а Микото-сан каждый раз при встрече лучилась такой искренней улыбкой, что я невольно чувствовал себя частью их мира, отгороженного от деревни высоким забором. Родители друга заботились обо мне, помогали советом, когда я нуждался, хвалили за успехи, ругали за издевательство над лицом Тобирамы — стали мне по-настоящему близки; поэтому такое неподдельное горе вызвала во мне их гибель. Впрочем, я и по сей день остаюсь желанным гостем в поместье Учих; Итачи, конечно, стал слишком занят и почти не имел свободного времени, чтобы потренироваться с нами, но зато Шисуи уделял нам с Саске много внимания.

Когда в виду показался дом главы клана, я негромко спросил:

— Он злится?

— Он устал, — Шисуи тяжело вздохнул. — Прошу, Изуна-кун, постарайся хотя бы до выпуска ничего больше не учудить.

— Хорошо, Шисуи-сан, я обещаю, — этот джонин великолепно умел давить на совесть. Я знаю, как он беспокоится за друга, да и сам ведь вовсе не хотел создавать дополнительные проблемы Итачи. Так что ладно, Сенджу: по крайней мере ближайший месяц быть тебе незапятнанным.

Войдя в дом и разувшись, мы с Учихой направились вглубь поместья. Глава клана обнаружился в комнате, выделенной под рабочий кабинет; как всегда обложившись свитками и бумагами, молодой человек что-то писал, не замечая нас.

— Итачи, — позвал его Шисуи, остановившись на пороге. — Я привёл его.

Шиноби поднял голову. На улице уже почти совсем стемнело, и та единственная свечка, что горела в комнате, очерчивала своим неровным светом контуры его бледного, осунувшегося лица.

— Спасибо, Шисуи, — ровно произнёс он и сделал мне знак приблизиться. — Ты задержишься у нас?

— Не просто задержусь, я ещё и на ужин останусь, — ухмыльнулся джонин. — У тебя же есть, чем накормить лучшего друга, правда?

— Если лучший друг сам приготовит, — отозвался Итачи с легчайшим намёком на улыбку на усталом лице.

Демонстративно закатив глаза, Шисуи ушёл, оставив меня с главой Учих наедине. Некоторое время мы просто молчали, пристально глядя друг другу в глаза, а затем он негромко сказал:

— Полагаю, если стану спрашивать: «Зачем?», ты мне как всегда не ответишь.

— И вы абсолютно правы, Итачи-сан.

— И почему именно Тобирама-сама, ты мне тоже не скажешь.

— Не скажу.

Вновь повисла пауза.

— Изуна-кун, ты ведь понимаешь, что это нездорово, правда? — так, вот и чего он улыбается?

— У каждого свои недостатки, — пожал я плечами, всё ещё пытаясь сохранять серьёзность.

— Но не могут ли твои перестать так провокационно заявлять о себе?

— Пока что нет, — я тоже улыбнулся, хищно, коварно, очень по-учихавски. — Однако со временем, обещаю вам, моя горячая любовь ко Второму будет выражена по-другому.

— И как же, если не секрет? — Итачи заинтересованно подался чуть вперёд.

Я же сел ровно, гордо расправив плечи.

— Для вас — не секрет, Итачи-сан. Я намерен стать Хокаге и доказать, что Второй был не так-то и крут, как все о нём думают.

— Это достойная цель, — Учиха кивнул и, похоже, окончательно успокоился на мой счёт. — С твоей решительностью, уверен, ты сможешь добиться желаемого.

— Спасибо, — я вновь не сдержал улыбку. Он хороший парень, и я очень рад, что у меня такой прапра… фу ты, старший брат лучшего друга.

— И раз уж ты решил превзойти Тобираму-саму как шиноби, — добавил Учиха, — Изуна-кун, пожалуйста, оставь его лицо в покое.

— Я уже пообещал Шисуи-сану, — отозвался я, поднимаясь. — Я могу идти?

— Оставайся на ужин, — предложил Итачи, вновь берясь за кисть. — Раз готовит Шисуи, это будет неплохо.

— С удовольствием, раз вы приглашаете, — согласился я без долгих ломаний. Шиноби кивнул, и я, покинув его кабинет, отправился прямиком на кухню проверить, на какой стадии готовности еда. Ещё в коридоре стали слышны раздававшиеся внутри комнаты голоса.

— Я не понимаю, — громко говорил Шисуи, — пока я не приду, чем вы тут питаетесь?

— Тем, что долго не портится или быстро жарится, — протянул в ответ Саске, сидевший за столом, пока старший родственник крутился у плиты. — Итачи — так вообще большую часть времени морской капустой и воздухом.

— Прибью его! — клятвенно пообещал джонин, угрожающе потрясая шумовкой. — Ну как так можно, в самом деле, с его-то здоровьем!

— Как думаете, сколько раз я ему говорил это? — студент Академии очень выразительно закатил глаза. — А он всегда…

— «Мне некогда готовить, я занят», — закончил я за друга, заходя в кухню. Обернувшись на меня, парень приветственно кивнул, хотя, в общем-то, мы с ним и виделись с утра на занятиях.

— Эх… — Шисуи сокрушённо покачал головой, попутно помешивая что-то в кастрюле. — Женить его надо.

— Ага, удачи, — с сарказмом бросил Саске, пока я садился рядом.

— Очень сомневаюсь, что у вас получится, Шисуи-сан, — премило улыбнулся я и указал пальцем на друга. — Итачи-сан бегает от девушек почти так же быстро, как Саске.

— Кстати, Саске-кун, как там у тебя на любовном фронте? — почти не скрывая ехидства, поинтересовался джонин. — Те девочки, Сакура и Ино, до сих пор за тебя воюют?

— А то как же, — не преминул я присоединиться к доведению друга до белого каления. — Вы бы только видели, как вьются вокруг него…

— Умолкни, придурок, — буркнул юный Учиха и попытался дать мне подзатыльник, но я ловко увернулся, только длинный золотистый хвост скользнул по воздуху. — И вообще, вы собирались для нии-сана жену выбирать, не отвлекайтесь.

— Что, прости? — мы все разом повернулись на голос: в дверях стоял Итачи, конкретно подвисший.

— Не что, а кого, — спокойно проинформировал его брат. — Жену.

— Зачем? — видимо, он всё-таки совсем переработался сегодня.

— Ну как же! — Шисуи подошёл к другу и, приобняв его за плечи одной рукой, стал деловито перечислять: — Готовить тебе будет, стирать, убирать, следить за твоим питанием, массаж делать, когда устанешь, детишек понарожает…

— Так, всё, остановись, — лидер клана аккуратно высвободился из захвата и опустился на стул во главе стола.

— Ты чего, классная же идея! — было видно, что джонин конкретно загорелся собственным замыслом.

Я думал, Итачи просто махнёт рукой и проигнорирует его подначки, но вместо этого шиноби с так редко появляющимся в последнее время на его лице озорством улыбнулся.

— Ши-чан, вот скажи, зачем мне жена, если у меня есть ты? — ласково протянул Учиха, игриво поглядывая на родственника. — С большей частью названных функций ты превосходно справляешься, только что не стираешь и убираешь редко да детей рожать не можешь…

— Итачи! — молодой человек покраснел и даже отпрянул от друга. — Ты совсем с катушек съехал со своей постоянной работой!

— Значит, я заслужил расслабляющий массаж?

Выражение лица Шисуи в тот момент было просто непередаваемым, и мы с Саске, больше не в силах сдерживаться, громко захохотали, смущая нашего бедного повара ещё сильнее. Всё-таки я обожаю Учих! Странные ребята все как один, но с такими уж точно не соскучишься.

— Обижусь, уйду, будете дальше воздух жрать, — всё ещё ворчал себе под нос Шисуи, когда раскладывал рис и рыбу по тарелкам.

— Если что, я с самого начала был за вас, — быстро сказал я ему.

— Ну, хоть кто-то, — усмехнулся джонин, занимая своё обычное место за столом слева от главы клана.

Братья же смерили меня совершенно одинаковыми взглядами.

— Предатель.

— Неправда, я просто люблю вкусно и бесплатно покушать.

В тот вечер мы засиделись на кухне очень долго. Шисуи рассказал подробней о своей миссии на границе со Звуком и об активизировавшемся Орочимару. Самый разыскиваемый нукенин Конохи явно что-то задумал, и судя по тому, как нахмурился Итачи, это «что-то» потенциально могло вылиться в нечто не слишком приятное для деревни и конкретно для клана. Когда тема готовящихся козней Змея себя исчерпала, мы с Саске поделились последними новостями селения, в курсе которых ни Шисуи, почти месяц пропадавший на миссии, ни Итачи, слишком поглощённый делами, не были.

За разговорами мы и не заметили, что время уже перевалило за полночь. «Шататься по деревне ночью» ответственные взрослые меня не отпустили, поэтому заночевал я у друзей — тоже обычная практика, особенно в последнее время. Просто, готовясь к выпуску из Академии и получению рангов генинов, мы с Саске тренировками нередко загоняли себя чуть ли не до потери пульса, после чего мне тащиться домой становилось попросту невозможным. Так что я без особых возражений по привычному маршруту отправился сначала в ванную (правда, пришлось предварительно выдержать небольшой спарринг с Саске за право первенства), после чего, пожелав всем спокойной ночи, удалился в гостевую спальню на втором этаже, фактически закреплённую за мной. Быстро расстелив кровать, я нырнул под одеяло и, сытый и довольный, блаженно прикрыл глаза.

Однако в эту ночь мне отчего-то не спалось. Поначалу я долго не мог уснуть, а затем, когда мне это всё-таки удалось, мучился от кошмаров. Мне снился Мадара, мой любимый старший брат, но не такой, каким знал его я, а обезумевший, отвернувшийся от клана, убивающий всех без разбору, целиком и полностью отдавшийся тьме.

Резко распахнув глаза, я сел на кровати, обливаясь холодным потом. Ненавижу этот сон! Ненавижу то, что он — правда. На уроках истории нам рассказывали об Учихе Мадаре, помогавшем Сенджу строить Коноху, но затем ушедшим из деревни и впоследствии напавшем на неё, используя Кьюби. Ох, Мадара… Я так ведь и знал, что он тяжело воспримет мою смерть.

Зная, что уже навряд ли усну, но больше даже чтобы отогнать мрачные мысли, я встал и, натянув штаны и майку, тихо выбрался в открытое окно. На улице было по-ночному прохладно, но сейчас так даже лучше: холодный воздух остужал голову, и я, усевшись прямо на крыше, с наслаждением вдохнул его.

Здесь хорошо, в поместье Учих: тишина, только бежит невдалеке речка Накано и беспрестанно шелестит водопад. В этом месте я чувствую себя по-настоящему дома — ощущение, которое так и не смогла дать мне та вполне себе милая и уютная квартирка в деревне. Просто что-то там было не так для меня: слишком много шума на прилегающих улицах, слишком громкие соседи… слишком одиноко. Когда только попал сюда, я был один почти всё время: семьи у сироты Узумаки Наруто не было, друзей тоже, а деревенские сторонились мальчика, словно чумного. До сих пор не знаю причину такого их поведения, но, кажется, за прошедшие годы я смог в какой-то мере изменить их отношение (во всяком случае, на ненавидящие взгляды в свою сторону, проходя по улицам, я почти совсем уже не натыкаюсь).

На крыше дома было так хорошо и свежо, что я невольно стал клевать носом. Наверное, я бы и задремал прямо так, но вдруг внизу, на энгаве первого этажа раздались приглушённые голоса. По старой привычке я моментально обратился в слух.

— Это всё добром не кончится, Итачи, — говорил Шисуи обеспокоенно. — Я не представляю, что задумали люди из той организации, но что у Орочимару до сих пор на тебя зуб, это точно.

— Не зуб, — устало поправил его глава клана. — Он положил на меня глаз, вот это и в самом деле правда: он хочет Шаринган, причём уже давно. Однако Змей прекрасно знает, что меня ему не победить, как и тебя, впрочем, поэтому в наибольшей опасности сейчас находятся Саске и Минори, как самые молодые и ещё не раскрывшие себя члены клана.

— Бедные дети, — вздохнул джонин. — Нам нужно позаботиться о том, чтобы они были как можно лучше защищены.

— Я уже подумал об этом. Команды, в которые они войдут, возглавят хорошие капитаны.

— Кто именно?

— Подожди немного, скоро узнаешь.

— Ладно, ладно, продолжай темнить, — проворчал Шисуи, но тут же посерьёзнел вновь. — Но кроме них нам ведь нужно побеспокоиться и об Изуне тоже.

— Знаю, — Итачи помолчал немного, а затем совсем тихо произнёс: — В своё время мой отец как мог усилил Печать Четвёртого и при помощи техники Шарингана изолировал мысли и чакру Лиса от Изуны-куна. Однако теперь Печать стала слабеть, и Кьюби, чувствуя это, рвётся на волю; я по возможности поддерживаю барьеры, но не знаю, сколько ещё смогу это делать.

— Мы должны рассказать мальчику, — уверенно заявил джонин.

— Мы ничего не можем делать без согласия Третьего, — спокойно парировал бывший АНБУ.

— Позволь, если уж Хокаге поручил нам заботу о нём!..

— Он ничего не поручал: всё вышло само. Никто не знал, что Изуна-кун так привяжется к нашему клану и что мы, что уж греха таить, привяжемся к нему. Насколько я знаю, Третий планировал в своё время отдать мальчика на воспитание Джирайе-саме.

— Это нечестно! — в голосе Шисуи засквозила неприкрытая обида.

— Может быть, но зато вполне резонно, — Итачи вновь вздохнул. — Пойми, мы не должны слишком тянуть на себя одеяло, Ши. Я не хочу, чтобы ситуация вновь стала, как тогда.

Несколько долгих мгновений висела напряжённая пауза.

— Я тоже, — наконец, серьёзно сказал джонин. — В принятии решений я полностью полагаюсь на тебя, Итачи, как на главу нашего клана. Мною можешь распоряжаться, как захочешь, только умоляю: защити детей.

— Я не позволю ничему случиться ни с одним из них.

На террасе послышались тихие шаги: Итачи вернулся в свою комнату, а Шисуи ушёл домой. Я же долго ещё сидел на крыше, от шока не в силах пошевелиться.

То, о чём они сейчас говорили… Выходит, что я — джинчурики Девятихвостого? Во мне живёт тот самый жуткий бидзю, которого подчинил себе мой брат, который напал на Коноху и чуть не уничтожил её двенадцать лет назад?.. Хотя, теперь становится понятно, почему деревенские так от меня шарахались.

Но Итачи и Шисуи каковы — знали правду и молчали! Впрочем, чему я удивляюсь: всё-таки Учихи — не Учихи, если даже от родных и любимых не хранят тайн.

Следующим утром в Академию я шёл на полнейшем автопилоте. Случайно подслушанный накануне разговор Итачи и Шисуи не давал мне покоя, и ни о чём другом, кроме него, я попросту не мог думать. Даже о готовящемся разносе за вчерашнюю мою шалость вспомнил лишь когда Ирука-сенсей, грозный и недовольный, преградил мне дорогу в коридоре.

— Ну, я пошёл, — Саске похлопал меня по плечу, обозначая моральную поддержку, и с обычным самодовольным видом удалился.

— Изуна, — внушительно начал учитель, когда мы остались вдвоём, — твоё вчерашнее поведение было неподобающим.

— Прошу прощения, Ирука-сенсей, — я поклонился, прекрасно зная, что извиниться проще и быстрее, чем ближайший час выслушивать его нотации (да, теперь я уже научен горьким опытом, так что приспособился усмирять свою гордость). — Как я вчера пообещал Итачи-сану и Шисуи-сану, этого больше не повторится.

Проходившие мимо ребята, спешившие в классы, с интересом поглядывали на нас, но я старательно игнорировал их внимание, полностью сосредоточившись на том, чтобы правдоподобно изобразить смирение. Ну, кажется, сработало: чунин протяжно вздохнул, и руки его, до того упёртые в бока, опустились по швам.

— Что ж, я рад, что хотя бы Учихи имеют на тебя влияние, — сказал мужчина с какой-то обречённостью. — Обратиться к ним было верным решением.

— Вы тоже имеете на меня влияние, сенсей, — пока он совсем не расстроился, я решил немного подластиться. — Заметьте, с каждым годом количество актов моего вандализма сокращается, и всё это из-за того, что мне не хочется слишком уж часто расстраивать вас.

Умино посмотрел на меня откровенно удивлённо, но выглядел он вполне польщённым. Поначалу все учителя прямо -таки шарахались, когда я начинал говорить красивыми фразами с толикой безобидной лести, хотя теперь, наконец, привыкли. Я знаю, что Узумаки Наруто не отличался особыми манерами, но в меня их с самого детства вбивали почти с таким же упорством, как искусство ниндзя, поэтому старые привычки говорили во мне и сейчас.

— Иди на урок, — стараясь не улыбаться, сказал Ирука. — И постарайся сдержать обещание.

— Свои обещания я сдерживаю всегда, сенсей, — серьёзно сказал я и удалился в класс.

Когда я вошёл, урок уже начался, но ругать за опоздание меня не стали (обычно я непунктуальностью не отличался), а просто попросили занять своё место. Всё же сочтя не лишним извиниться перед учителем, быстро добрался до парты, за которой сидел Саске. При моём приближении он хмыкнул, но убрал с сидения рядом с собой сумку — всё-таки держал для меня место, заботливый мой родственник… друг. Усевшись около Учихи, я сделал вид, что внимательно слушаю сенсея, читавшего лекцию о видах стихийных чакр, а на самом же деле вновь обратился мыслями к услышанному накануне.

С какой стороны ни посмотри, это полная жесть. Гены и удивительная чакра Узумаки, ум взрослого и опытного Учихи, как оказалось, ещё и Кьюби в придачу… Гремучая смесь, поистине гремучая. И, главное, что со всем этим делать? Что я джинчурики, как видно, знает всё старшее поколение жителей деревни, при этом от меня самого почему-то этот факт старательно скрывался на протяжении двенадцати лет. Это что, решение проблемы из серии «Не будем о ней говорить — рассосётся как-нибудь сама»? Но ведь глупо как-то — не обучать джинчурики контролю над хвостатым; более того, потенциально очень небезопасно.

На фоне всего этого особую актуальность приобретет вопрос: а что мне, собственно, делать с Кьюби? Со своим родным Шаринганом я бы смог без особых проблем его контролировать, но в этом теле любимого Мангекью при мне не было. И как тогда обходиться? Как вообще можно контролировать бидзю без додзюцу? И какого, опять-таки, хрена, никто не спешит посвятить меня в эти тонкости?! Ладно, если в ближайшие месяцы никто из старших не сподобится заняться решением данной проблемы, я возьму дело в свои руки. Пока же понаблюдаю за Итачи: возможно, у него всё-таки есть какой -то план. Признаться честно, я на это очень рассчитываю.

Тем временем долгий и безумно скучный (для меня; большая часть остальных студентов внимала сенсею чуть ли не с открытыми ртами) урок наконец подошёл к концу, и настал черёд физических упражнений — как раз то, что надо для успокоения нервов. После продолжительной и обстоятельной разминки и тренировки метания сюрикенов настал черёд спаррингов. Даже не спрашивая у учителя, мы с Саске встали друг напротив друга: навыками мы значительно превосходили всех без исключения одноклассников (спасибо Итачи и Шисуи, они об этом позаботились), а потому ни с кем другим в пару ни меня, ни Учиху уже давно не ставили. Сенсей дал сигнал — и мы начали бой.

Я всегда любил тайдзюцу: когда сражаешься врукопашную, возникает какая-то связь с противником, дающая прочувствовать его в полной мере, помогающая понять, что за человек перед тобой. Мадара, как и в жизни, в атаках своих всегда был резок и непредсказуем, Тобирама, напротив, — последователен и методичен; Итачи сражается обдуманно, плавно, не допуская ни единого лишнего движения, а вот Шисуи обожает непрестанно кружить вокруг противника, путая его внезапными ударами с разных сторон. В отличие от родственников, у Саске стиль боя пока ещё не до конца сформировался, но уже сейчас я чувствую, что по резкости и порывистости этот парень через пару лет вполне мог бы и с Мадарой потягаться.

— Не зевай! — окликнул меня оппонент, видя, что я витаю в облаках. — Или решил сдаться?

— Мечтай! — хмыкнул я, проводя быстрый удар ему под дых — только вовремя активированный Шаринган помог мальчишке увернуться и отскочить в сторону.

Не давая ему времени опомниться, я перешёл в атаку. Эх, Саске, Саске… знаешь ведь, что твой пока ещё довольно слабенький Шаринган не поможет против меня. Всё-таки я лучше других знаю, как сражаться против обладателей этого додзюцу — и не мудрено, сам ведь был им столько лет. Кроме того, немало хитростей в своё время придумал, сражаясь со мной, Тобирама, и сейчас я не стесняюсь пускать их в ход (хоть я и терпеть его не могу, отрицать, что Сенджу был очень сильным и талантливым шиноби, было бы глупо; к тому же, только исключительный воин способен убить обладателя Мангекью). Впрочем, не спорю, Саске хорош — для своего возраста; я же старше его, мягко говоря, намного, имею больше опыта, а потому чаще побеждаю. Хотя, когда начинаю зевать и отвлекаться на свои мысли, вполне могу оказаться на земле, подмятым под противника, — как, к примеру, сейчас.

— Саске-кун! — радостный визг Ино и Сакуры сообщил мне, что наш бой уже собрал зрителей. — Ты просто супер!!

Напрочь игнорируя вопящих девчонок, Учиха встал и протянул мне руку; мимолётно усмехнувшись, я принял его помощь. Резко дёрнув меня на себя и поставив на ноги, Саске не сразу отпустил мою руку.

— Что с тобой? — прошептал он мне на ухо.

— В смысле? — состроил я непонимание.

— Совсем не следил за боем, — Учиха нахмурился; такая лёгкая победа его совсем не радовала.

— Прости-прости, задумался, — я хитро улыбнулся и, чтобы отделаться от продолжения допроса, добавил: — Можем попозже повторить, Саске, и тогда уже, обещаю, я поваляю тебя по земле, раз ты так этого хочешь.

— Придурок, — фыркнул парень и, легко толкнув меня плечом, направился в сторону скамейки.

Пряча улыбку, я последовал за ним. Всё-таки пример Шисуи и Итачи с их постоянными двусмысленными шуточками на меня плохо влияет: раньше я таким совсем не был. На скамейке меж тем по бокам от Учихи образовались Ино и Сакура, наперебой восхваляющие мастерство юного гения.

— Саске-кун, ты так классно дерёшься!

— У тебя так хорошо поставлен удар!

— Твой Шаринган такой суперский!

— Ты замечательно двигаешься, Саске-кун!

И дальше в том же духе. При этом сама жертва поклонения сидела с каменным лицом, только во взгляде читалась почти что мольба.

— Простите, дамы, — я беззастенчиво прервал их дифирамбы и втиснулся на скамейку между Учихой и Яманака. — Слушайте, а как насчёт сходить куда-нибудь сегодня?

— Отвали, Изуна, — пробурчала Ино, откровенно раздосадованная тем, что теперь её и Саске-куна разделяет моя бессовестная тушка. Я же, продолжая нахальничать, снял с волос резинку и, нарочно широко расставив локти, принялся по новой завязывать хвост (на это ушло немало времени, но старую причёску с хвостом до середины спины мне восстановить удалось).

— А Саске-кун пойдёт с нами? — заискивающе спросила Харуно, сверля предмет воздыханий пытливым взглядом.

— А то как же, — ухмыльнулся я, за что получил незаметный, но ощутимый тычок под рёбра от друга.

— Круто! — обрадовалась Яманака. — Куда пойдём?

— В Ичираку, — подал голос Саске.

Я недовольно цыкнул: ведь знает же, гад, что я рамен не люблю!

— Отличный выбор, Саске-кун! — захлопала в ладоши Ино. Ага, да если бы он даже в притон какой предложил пойти, это всё равно был бы «отличный выбор».

— А во сколько пойдём? — Сакура не сдавалась и упорно пыталась перетянуть внимание Учихи на себя.

— Давайте после уроков, — предложил я (вечером — не вариант: я хочу сегодня опять попытаться заночевать у Учих, вдруг ещё что удастся подслушать).

— Что скажешь, Саске-кун? — уточнила Яманака.

— Мне это подходит, — подумав немного, величественно кивнул парень. Нет, и всё-таки наш клан — неисправимые позёры; теперь-то, понаблюдав за Учихами со стороны, начинаю понимать, что имели в виду Тобирама и его брат.

— Тогда до встречи! — помахав нам ручками, девчонки унеслись к учителю, звавшему их для проведения нового боя.

— На кой? — ёмко осведомился у меня друг, когда будущие куноичи вышли за пределы слышимости.

— Помогаю Шисуи-сану в его стремлении поскорее восстановить популяцию Учих, — преспокойно сообщил я, откинувшись на спинку скамейки и, заложив руки за голову, прикрыв глаза.

Саске недовольно проворчал что-то себе под нос и погрузился в молчание. Небось придумывает месть, с него станется.

Передохнув немного, мы снова сразились, теперь уже просто интереса ради. Юный Учиха, конечно, старался, но на этот раз я был полностью сосредоточен на бое, а потому парню пришлось тяжко. Однако, как бы я ни был поглощён нанесением и отражением ударов, всё же заметил, что из окна второго этажа Академии, выходящего на тренировочную площадку, за нами кто-то пристально наблюдает; причём, готов поклясться, следил неизвестный именно за мной и Саске. Однако когда я наконец повалил Учиху на землю и получил возможность внимательнее взглянуть в подозрительное окно, никого там не оказалось. Раздосадовано — а как же, упустил ведь следившего — хмыкнув, повернулся к недавнему противнику.

— Лучше? — не без ехидства поинтересовался я.

— Лучше, — кивнул Саске, поднимаясь и отряхивая одежду от пыли.

Я же опять непроизвольно покосился на окно. Предчувствие вновь зашевелилось внутри меня, и очень надеюсь, что на сей раз ничем плохим это для меня не обернётся.

До конца учебного дня больше ничего интересного не было: уроки тянулись, мозг закипал, с прилежным Саске сидеть было скучно, поэтому пришлось на перемене перекочевать к Кибе, беспардонно дрыхшему на задней парте. Растолкав Инузуку, последний урок я разнообразил играми в «крестики-нолики»; когда же я, в очередной раз обыграв парня, довольный собой, под тихое ворчание противника стал от нечего делать оглядывать класс, вдруг наткнулся на взгляд сидевшей справа от меня девочки.

— И-изуна-кун… — пролепетала она, тут же заливаясь краской, стоило мне посмотреть на неё.

— Как дела, Хината? — беспечно спросил я, делая вид, что не заметил её состояние.

— Н-нормально, — Хьюга покраснела ещё сильнее, но всё-таки продолжила: — Изуна-кун, я… я хотела…

— Да?

— Я хотела сказать… ты очень здорово сражался против Саске-куна сегодня! — выдав это, словно самую сложную фразу в мире, девочка стремительно опустила взгляд на свои колени.

— Спасибо, Хината, — улыбнувшись ей, я отвернулся.

Да, я прекрасно знаю, что нравлюсь ей, однако упорно который год сей факт игнорирую. Честно, если бы не чрезмерная робость, Хьюга была бы милашкой, но вот только встречаться с ней я не планировал ни при каком раскладе: по правде говоря, есть у меня один коварный план. Что поделать — я хочу, чтобы у моих детей обязательно, прямо-таки всенепременно был Шаринган! Наверное, даже сейчас я остаюсь в душе слишком Учихой, и раз уж обладание додзюцу для меня заказано, то пусть хотя бы детишки мои порадуются. А так как из Учих единственной подходящей мне по возрасту девочкой является Минори-чан, которая на год младше нас с Саске… Что ж, надо начинать намекать Итачи на моё искреннее желание стать частью их большой и дружной семейки. Да здравствуют браки по расчёту! Никаких проблем и треволнений!

Ну, а пока моя невеста (она, конечно, ещё не знает о своём счастье, но годика через три, думаю, я её обрадую) учится метать кунаи и складывать печати, можно и мне немножко погулять на стороне. Тем более что ж не для себя, а для друга стараюсь! Он мне потом ещё спасибо скажет!.. Или нет. Если подумать, Мадара так и не сказал, когда я попытался свести его с одной куноичи из клана Узумаки… Впрочем, ладно. Саске — не Мадара (и стоит мне, наверное, почаще об этом вспоминать), поэтому за собственное здоровье после выступления в роли свахи можно не опасаться.

Едва урок закончился, я первым вышел из класса, чтобы подождать остальную компанию во дворе. И вовсе не потому, что влом мне было делать это в классе, и не из-за не прекращающихся тихих вздохов Хинаты, вовсе нет — просто прямо напротив дверей Академии на дереве висели замечательные качели, на которых я безумно любил посидеть после уроков. Вот и теперь, быстро выскользнув из толпы детей, тянувшейся по коридорам школы, я поспешил усесться на излюбленное место и, оттолкнувшись, принялся неспешно раскачиваться. Знаю-знаю, это глупо, по-детски, недостойно солидного шиноби — но, чёрт возьми, как классно-то! И вообще, мне двенадцать, так что качели очень даже мне по возрасту!

Я раскачивался всё сильнее, ветер лёгкими потоками обдавал моё лицо, ворошил волосы, и мне безумно захотелось вдруг в голос рассмеяться, плюнув на всё и всех, позабыв о проблемах. И я бы, наверное, даже сделал это, если бы очень не вовремя ко мне не подошли Саске и девчонки.

— Развлекаешься? — флегматично поинтересовался Учиха.

— Ага, — я легко спрыгнул качелей и, остановив их, улыбнулся одноклассницам. — Готовы?

— Готовы! — улыбнулась в ответ Ино и попыталась ненавязчиво взять Саске под руку, но тот движение предугадал и плавно шагнул вперёд, ко мне.

Пока шли по деревне, девчонки беспрестанно болтали. Честно, это какой-то трындец: я и в прошлом не слишком-то любил трепливость некоторых девушек в клане, но по сравнению с теперешними болтушками наши девчонки были прямо молчуньями. Да как у этих двух язык не заплетается, произносить столько слов в минуту, да ещё и без остановок?!

В общем, к тому времени, когда мы достигли Ичираку, затея со свиданием уже не казалась мне столь блестящей. В глазах Саске тоже читалась откровенная досада, и продолжал улыбаться и поддерживал разговор я больше назло ему, чем из интереса. Всё-таки мелкие подлости — неотъемлемая часть проявления семейной любви у Учих.

— Добро пожаловать! — стоило зайти в кафе, бодро приветствовал нас его владелец (Теучи, кажется).

— Здравствуйте, — Саске решил взять инициативу на себя — точно что-то замыслил, к Рикудо не ходи! — Нам, пожалуйста, четыре порции рамена.

А вот и подлость.

— Саске… — начал было я, но друг меня перебил:

— И да, одну сделайте, пожалуйста, двойной: Изуна сегодня очень устал на тренировке, ему необходимо хорошо поесть.

— Хорошо, сделаю, — старик светло улыбнулся и ушёл готовить заказ, так что мне оставалось только скрежетать зубами и устраиваться за стойкой между Сакурой и Саске (чтобы никому не было обидно, девушек я всегда обламывал по очереди).

— Сволочь, — прошипел я ему на ухо, на что Учиха только ухмыльнулся. Он прекрасно знает, что я не люблю рамен. Но вместе с тем отказаться есть не могу: голодное детство в военное время научило нас с братьями с уважением относиться к каждой крошке, ради добычи которой старшим нередко приходилось жертвовать жизнями.

— Так здорово, — заговорила Харуно, чтобы нарушить повисшее молчание, — всего месяц остался — и мы станем генинами!

— Да, это большой прогресс, — с серьёзной миной согласился я, очень стараясь не рассмеяться. Генин — вот это круть. Особенно учитывая, что до определённого момента я был правой рукой главы клана Учиха.

— Интересно, какие сформируют команды? — протянула Ино, блестя глазами. — Надеюсь, мы с тобой попадём в одну команду, Саске-кун!

— Обойдёшься! — прикрикнула на заклятую подругу Харуно. — Это я буду той, кто попадёт в команду с Саске-куном!

— Что?! Ничего подобного, лобастая!

— Завидуй молча, поросёнок!..

— Девочки, девочки! — я замахал руками, призывая их к тишине. — Не надо ссориться! Учихи на всех хватит!

— Сволочь, — вернул мне любезность Саске.

— И я тоже тебя люблю, дружище, — протянул я в ответ и непроизвольно задумался: сейчас мы с ним ходим на парные свидания, а что будет через пару лет? Впрочем, знаю я, что будет: сначала кто-нибудь, пряча глаза, предложит «сходить на разведку в бар», потом станем вместе после миссий напиваться, а однажды проснёмся в одной комнате с голой девицей… Так, воображаемые гормоны, уймитесь. Ох, как же всё-таки тяжко быть взрослым мужиком с телом двенадцатилетнего мальца.

— Прошу, четыре рамена! — Теучи поставил перед нами тарелки. — Изуна-кун, специально для тебя большая порция.

— Спасибо, — догадываюсь, что улыбка у меня вышла довольно судорожная, но на большее при виде громадной миски нелюбимого блюда, которое нужно съесть, я просто не способен.

— Приятного аппетита! — Яманака взяла из подставки палочки и принялась за еду. — Вкусно!

— Действительно, — и всё же, когда Саске так коварно скалился, он просто до безумия напоминает мне брата. — Согласен, Изуна?

— Конечно. Всем известно, что Теучи-сан лучше всех в Конохе готовит рамен.

— Вот спасибо, Изуна-кун! — обрадовался похвале повар. — Хочешь, положу ещё наруто или менмы?

— Не надо, спасибо, — затряс я головой и быстро добавил: — Положите лучше девочкам.

— Хорошо, — подложив в тарелки девочек ещё добавок, старик откочевал к кухне; я украдкой с облегчением вздохнул и приступил к своей пытке раменом.

— Мне уже так хочется поскорее узнать, кого нам дадут в учителя, — а Сакура настойчивая, упорно не желает слезать с темы приближающейся к нам на всех парах генинской реальности.

— Джонинов, — коротко отозвался Саске; да уж, в общении с девушками он просто мастер.

— Причём наверняка сильных, — задумчиво протянул я, невольно вспомнив вчерашний разговор Учих.

— Ой, да какая, в целом, разница? — легкомысленно махнула рукой Ино. — Главное, чтобы не напрягал слишком.

— Между прочим, даже закончив Академию, мы должны продолжать учиться, — заметила Харуно, но тут же ехидно прищурилась. — Хотя, тебе и не обязательно.

— Правильно, я и так хороша!

— Да нет, просто тебе не освоить ничего сложнее программы Академии, так что можешь даже не напрягаться.

— Что ты сказала?!..

— Теучи-сан! — раздалось вдруг от входа, прерывая назревавшую ссору. — Нам три порции мисо, и мяса побольше!

— О, Киба-кун! — старик оторвался от своих дел и кивнул новому посетителю и его спутникам. — Положить что-нибудь для Акамару?

— Если у вас есть, — отозвался парень и, наконец, заметил нас. — О, привет, народ! А чего вы не сказали, что тоже идёте сюда?

— Вы какого хрена припёрлись? — прошипела Ино; в такие моменты она становится поистине страшна.

— Поесть, логично же, — лениво отозвался Шикамару, скользя безразличным взглядом по нашей пёстрой компании.

— Хорошо, что все здесь, — воодушевлённо заметил Чоджи, усаживаясь на высокий табурет. — Чем больше народа, тем веселее есть!

Пока наши товарищи по обучению рассаживались, а девочки недовольно хмурились и надували губки, скорбя по сорванному свиданию, я, сдерживая смех, наклонился к Учихе:

— Всё-таки вовремя подоспело твоё спасение, да, Саске? Скажи честно, это ведь ты закинул им идею пойти сюда?

— С чего ты взял? — прохладно осведомился он; хорошая попытка, друг, но меня так не проведёшь.

— Они предпочитают барбекю.

— И отчего же, по-твоему, они не могли просто решить сегодня сменить рацион?

— Ага, совершенно спонтанно и, к тому же, безумно вовремя для тебя…

Саске только досадливо отмахнулся, но я всё равно остался при своём мнении: звёзды очень редко сами складываются в благоприятную для Учих фигуру, так что нам зачастую приходится им в этом помогать.

Своё обещание я сдержал и целый месяц каменное лицо Сенджу не трогал. Вообще, последние недели до выпуска из Академии прошли на удивление тихо: в классе все резко начали учиться, готовясь к выпускному экзамену, Шисуи опять ушёл на миссию, а Итачи был настолько занят какими-то своими делами, что я его почти не видел. Так что, предоставленные самим себе, большую часть времени после уроков мы с Саске проводили вдвоём, тренируясь на полигоне клана Учиха.

Кроме того, в последние дни меня всё чаще посещают мысли о необходимости начать изучать клановые техники Узумаки: ещё в моей прошлой жизни жители Страны Водоворотов были широко известны благодаря своим невероятным фуиндзюцу. По правде, мы с братом одно время пытались раздобыть парочку их техник (для чего, собственно, я и пытался свести его с Узумаки Мито), но, увы, ничего не вышло. Однако ведь сейчас мне изучать эти дзюцу прямо-таки положено — только вот ещё бы найти их описание… В общественной библиотеке Конохи я, сколько бы ни искал, ничего не обнаружил, а когда рискнул обратиться к смотрителям, они довольно подозрительно на меня взглянули и посоветовали пойти погулять в другом месте. Ясно, значит информация засекречена и хранится в специальной секции, посвящённой ниндзюцу. Что ж, похоже, список вопросов, которые нужно задать Итачи, продолжает расти: как бывший АНБУ, глава клана Учиха и просто уважаемый в деревне человек он имеет доступ практически к любой информации, а значит, сможет достать мне эти свитки.

А тем временем незаметно подкрался «самый важный день» — официальное окончание нашего беззаботного детства. С самого утра наш класс собрался под дверями Академии, волнуясь и трясясь.

— Ох… — взволнованно бормотала Сакура, нервно переминаясь с ноги на ногу. — Какие же будут задания? Я вроде всё повторила, но вдруг…

— Не боись, прорвёмся, — беспечно отозвался я, качаясь на своих любимых качелях. И в самом деле, что страшного могут нам дать? Сразиться друг с другом? С учителем? Для меня это проблемой точно не станет.

— Давайте после экзамена куда-нибудь сходим, — предложил Чоджи, шурша очередным пакетом с чипсами (кажется, уже третьим за утро). — Надо же отметить выпуск.

— Только о еде и думаешь, — буркнула Ино; экзамен нервировал и её, поэтому девчонка в кои-то веки не вешалась на Саске.

Акимичи ничего не ответил, и, усевшись прямо на землю рядом с мирно дремлющим Шикамару, продолжил есть. Киба по традиции принялся громогласно распространяться о том, что экзамен он сдаст на раз, хотя и видно было, что парень переживает (а то как же — далеко не самый ведь блестящий студент в классе). Шино как обычно молчал и в общей панике не участвовал, а в стороне ото всех под деревом примостилась Хината, просматривая какой-то конспект.

Мы с Саске обменялись взглядами.

— Ну что, — заговорщицки проговорил я так, чтобы слышал только он, — как насчёт пари?

— На тему? — Учиха очень старался не выдать своего оживления, но глаза его загорелись.

— Кто хуже сдаст экзамен, тот помогает Шисуи-сану устроить твоему брату свидание.

— А Шисуи-сан всё не уймётся, — хмыкнул Саске, но скорее ехидно, чем с сочувствием Итачи.

Я прищурился.

— Ну так что, спорим?

— Давай, — мы пожали руки. — Киба, разбей.

— Чего? — Инузука в непонимании уставился на нас, сбитый со своей эпичной речи.

— Разбей, — терпеливо повторил я.

Парень сделал, как просили.

— А о чём спор? — быстро поинтересовалась Ино, отвлекаясь от метаний.

— Да так, — неопределённо бросил Учиха. Тут, к счастью, из Академии вышел Ирука-сенсей и направился прямиком к нашей дружной компании.

— Сейчас отправляйтесь в свой класс, — сказал чунин, когда все собрались вокруг него. — Оттуда вас по одному будут вызывать в экзаменационную комнату. Задание объявят там.

— Письменного опроса не будет? — удивилась Сакура.

— Нет, — покачал головой Ирука. — Будет проверяться ваше умение делать техники и контролировать чакру, но больше ничего не скажу, — обведя нас взглядом, он очень искренне произнёс: — Удачи вам всем.

— Спасибо, — с улыбкой поблагодарил его я. Всё-таки хороший Ирука человек, хоть и не особо сильный шиноби.

Мы все перебрались в аудиторию, где на протяжении стольких лет занимались, а затем стали по списку отправляться в соседнюю комнату. Так как сдавшие экзамен в класс не возвращались, никто не знал, в чём заключалось задание — и поэтому некоторые паникёры принялись строить свои бредовые теории.

— Может, они заставят нас показать технику замещения? — говорил кто-то, шумно сглатывая.

— Нет, слишком просто, — возражали ему. — Скорее уж вырваться из гендзюцу.

— Или ходить по стенам.

— Да ну, нас же этому не учили!..

— Узумаки Изуна!

— Ну наконец-то, — легко спрыгнув с парты, на которой сидел, пробормотал я, многозначительно подмигнул напоследок Саске и с гордо поднятой головой отправился навстречу испытаниям.

И ровно десять минут спустя вышел на улицу, пребывая в перманентном шоке.

— Ну, что? — спросила Сакура, с некоторой неуверенностью глядя на меня. — Сдал?

— Глупый вопрос, — буркнул я, повязывая на лоб новенькую бандану с протектором, на котором был выгравирован символ Конохи.

Блин, ну что за дела?! Я-то думал, придётся сражаться, ну или хотя бы на полосу препятствий с ловушками пошлют — так радовался, ждал экзамена, а тут… создать приличного клона. М-да. От же ж нашли непосильную задачку.

Вскоре к собравшимся во дворе присоединился Саске, довольный собой и с повязкой на лбу.

— Неужели ты справился с таким сложным заданием?! — ахнул я, всплеснув руками. — И с первого раза!

— Уймись, придурок, — хмыкнул Учиха и хотел было добавить ещё что-то, но тут его обступили фанатки, причём не только из нашего, но и из других классов.

— Саске-кун, поздравляю!

— Тебе так идёт бандана!

— Ой, должно быть, у тебя получился замечательный клон!..

— Саске-кун! Изуна-кун! — обернувшись, я увидел приветливо машущего нам Шисуи; судя по полному комплекту амуниции и дорожной пыли в волосах, он только что вернулся в деревню.

С огромнейшим облегчением в глазах юный Учиха подошёл к родственнику; старательно пряча улыбку, я последовал за ним.

— Поздравляю, ребята! — джонин тепло улыбнулся, заметив наши протекторы. — Горжусь вами обоими.

— Спасибо, Шисуи-сан, — достижение -то, по правде, невеликое, но мне всё равно польстила его похвала.

— Вы по такому поводу сегодня готовите? — чуть ли не с надеждой спросил Саске; ну понятно, у него дома наверняка опять мышь повесилась.

— А ничего, что я только с миссии? — проворчал джонин, но тут же на него были устремлены два совершенно одинаковых щенячьих взгляда. — Ладно, ладно, что-нибудь приготовлю, — сдался старший шиноби. — Это у вас парное гендзюцу такое?

— Что-то типа того, — хмыкнул я.

Пока мы разговаривали, экзамен, по всей видимости, кончился; во всяком случае, во дворе вновь появился Ирука-сенсей. Завидев нас, чунин подошёл ближе.

— Шисуи-сан, — он вежливо кивнул Учихе. — Должен сказать вам и Итачи-сану спасибо за то, что вы занимались с мальчиками дополнительно: Саске и Изуна сдали экзамен лучше всех в этом году.

— Это отлично, — довольно кивнул Шисуи, но нас с другом такая формулировка не совсем устраивала.

— Ирука-сенсей, — произнёс Саске пытливо, — так кто из нас был лучше?

— Вы оба были одинаково хороши, — сказал Умино, явно не совсем понимая, чем вызван вопрос, — создали по три клона вместо одного заданного…

— Позёр, — прошипел я.

— Выпендрёжник, — не остался в долгу Учиха.

— Однако же мальчики создали теневых клонов, — чунин вновь повернулся ко внимательно внимавшему ему Шисуи. — Эта техника никак не уровня Академии. Вы обучили ей ребят?

— Да, — подтвердил джонин с лёгким кивком. — Мы с Итачи решили нагрузить немного юные дарования, чтоб жизнь малиной не казалась.

— Что ж, — если учитель и не был доволен этим фактом, то смолчал. — Так или иначе, у Изуны и Саске высшие баллы.

— Спасибо вам за всё, Ирука-сенсей, — произнёс Шисуи с небольшим поклоном. — Вы выпустили замечательный класс.

— Очень надеюсь, что все они станут достойными шиноби Конохи.

— Уверен в этом, — сказал Учиха и добавил, когда Умино отошёл к родителям других учеников: — В общем, жду вас вечером на ужин. А пока пойдите, что ли, погуляйте с друзьями.

— Как-то не охота, — отозвался Саске, косясь на Сакуру и Ино, настойчиво пиливших его взглядами, но подойти при Шисуи не решавшихся. — Мы лучше вам поможем с ужином, Шисуи-сан.

— В самом деле? Ну хорошо, — джонина явно удивил такой порыв, но спрашивать он ничего не стал.

— Народ! — крикнул я бывшим одноклассникам. — До завтра!

— А вы точно не хотите с нами? — уточнил Киба.

— Точно, — уверенно заявил я, сорвав при этом долгий разочарованный вздох фанаток Саске. — Мы по своей программе.

— Ну как знаете, — пожал плечами Инузука и я, махнув товарищам на прощанье, бросился догонять ушедших вперёд Учих.

— Что делать будем? — придержав Саске за локоть, я заставил его немного отстать от родственника.

— Ты о пари? — уточнил парень.

— А о чём ещё. Давай, твои идеи.

— Не знаю, — честно признался Учиха, чуть наморщив лоб. — Может, ещё один раунд?

— А может…

— А может, и со мной поделитесь, о чём секретничаете? — в мгновение ока очутившись за нашими спинами, вкрадчиво поинтересовался Шисуи.

— Ничего такого, — с самым невинным видом протянул я.

— Просто гадали, есть ли шанс, что нас определят в одну команду, — поддержал мою игру Саске.

— Так я вам и поверил, — джонин сузил глаза. — Давайте выкладывайте, что задумали.

Делать нечего — пришлось рассказать. Сначала Шисуи очень удивился, а затем расхохотался в голос, не обращая внимания на то, что на него недовольно косятся прохожие.

— Ну вы даёте! — проговорил он сквозь смех. — Достойная смена растёт, ничего не скажешь!

— Вот мы от чистого сердца помочь хотим, а вы издеваетесь! — демонстративно надулся я, скрещивая на груди руки.

— Ой, ну прости, прости, — весело замахал руками старший Учиха. — Ладно, заговорщики, излагайте свой план.

— Вообще-то мы думали, что план есть у вас, — заметил Саске.

— Да? — Шисуи удивился. — Что ж, хм… Не знаю, какие у нас вообще на примете кандидатуры?

— Аяме-сан, дочка хозяина Ичираку, вполне симпатичная, — ответил я, задумчиво поглаживая подбородок. — Плюс добрая, хозяйственная и умеет готовить.

— Мелковато, — отрезал Саске, включаясь в обсуждение. — Итачи всё-таки глава одного из древнейших кланов Конохи, простая официантка ему не подойдёт.

— А сам что предложишь, гений? — тут же нахохлился я.

— Я предложу… — Учиха подумал немного, а затем сказал: — Узуки Югао. Брат работал с ней вместе в АНБУ; вполне способная и умная куноичи.

— Она обручена с Гекко Хаяте, — возразил Шисуи.

— Правда?

— Ага, причём давно уже.

— Есть ещё Инузука Хана, — сказал Саске.

— Сестра Кибы? — я скептично вскинул бровь. — Если характером она в него, то сразу нет.

— Хана-сан совершенно другая: спокойная, уравновешенная, рассудительная. Правда, она не слишком амбициозна и уже давно сидит в чунинах, предпочитая заниматься клановыми собаками, но в целом она — не самый плохой вариант.

— В общем-то да, — признал я. — А вы как считаете, Шисуи-сан?

Но ответа не последовало. Остановившись, мы с другом поискали глазами его родственника; обнаружился Учиха чуть поодаль в обществе молодой куноичи в светло-коричневом пальто. Быстро переглянувшись, мы подошли ближе и притаились за углом дома, чтобы незаметно подслушать.

— Серьёзно? — уточнила девушка с откровенной издёвкой. — Учиха, у тебя что, Шаринганы позаклинивало?

— Ну, Анко-чан, зачем ты сразу так? — возмутился джонин, слегка краснея.

— За «чан» получишь, — прошипела куноичи, недобро прищурив карие глаза. — Ты вообще сколько раз за сегодня ударился, если решил пригласить меня на свидание с Итачи?

— Ну Анко, ну выручи по старой дружбе! — ого, а я и не думал, что Шисуи умеет так упрашивать. — Что тебе стоит?

— Тебе это будет стоить месяц покупок для меня данго, — предупредила его девушка.

— Значит, ты согласна? — осторожно уточнил шиноби.

— Блин, ну как тебе откажешь? — Анко, подавшись вперёд, привстала на цыпочки и легко поцеловала молодого человека в щёку, отчего тот мгновенно зарделся. — Ох, Ши-чан, уже ведь большой мальчик, а до сих пор так мило смущаешься!..

— Митараши, ну хорош тебе, — проворчал джонин, отводя взгляд, явно борясь с желанием дотронуться до места, которого коснулись её губы.

— А то ещё передумаешь и, плюнув на Итачи, попросишь свидание для себя, да? — крайне ехидно оскалилась куноичи. Вот это девчонка! Лично я бы мимо такой не прошёл… так, стоп, мне двенадцать.

— Нет, — взяв себя в руки, возразил Шисуи.

— Ох ты ж правильный какой, — закатила глаза Анко, но потом заговорила серьёзнее: — Ладно, давай определимся сразу: это свидание просто ради свидания или же с намёком на продолжение?

— С намёком.

— Продолжение до кровати?

— Как знать, может и дальше…

— Так, — девушка нахмурилась. — А теперь объясни-ка, Шисуи, во что ты меня втягиваешь?

— Не всё ли равно? — немного поспешно сказал Учиха. — Ну же, Анко, где твоя знаменитая жажда приключений?!

— Приключения — одно дело, но ты, походу, просишь меня о какой-то весьма затяжной хрени.

— Давай ты сходишь с ним на одно свидание, а дальше посмотрим, пойдёт?

— Хм… — протянула Митараши, всерьёз обдумывая предложение. — В принципе, против Итачи я ничего не имею, он вполне симпатичный парень… Стоп, а он сам-то о твоей идее знает?

— Эм… это сюрприз!

— Понятно, мне дополнительный гемор.

— А я буду два месяца покупать тебе данго.

— Три.

— Анко, ты меня без ножа режешь!

— Шисуи, милый, счастье лучшего друга требует жертв, — поучительно изрекла куноичи, а затем неожиданно указала в нашу сторону. — Кстати, эти малолетние конспираторы с тобой или так, мимо проходили?

— Со мной, — Учиха кивнул нам, чтобы подошли. — Учиха Саске и Узумаки Изуна, — представил он нас. — Мальчики, это Митараши Анко.

— Очень приятно.

— Да, да, — махнула рукой девушка и вновь повернулась к Шисуи. — Короче, удобряй почву, а я через пару дней подключусь.

— Спасибо, Анко, выручаешь, — сказал Учиха таким тоном, словно речь шла о помощи по хозяйству или ещё какой ерунде.

— С тебя причитается, — напомнила Митараши и, весело насвистывая что-то, удалилась.

— Шисуи-сан, вы серьёзно? — с сомнением спросил Саске, провожая взглядом куноичи.

— Как по мне, шикарная женщи… вариант, — возразил я другу, очень стараясь абстрагироваться от собственных не совсем приличных мыслей.

— Изуна-кун прав, — поддержал меня Шисуи; судя по блеску в глазах, в голове его происходила в точности та же борьба, что и у меня. — Попробовать стоит.

— Надеюсь, она не отобьёт у брата всё желание ходить на свидания, — хмыкнул Саске.

— Скорее уж привьёт любовь к кое-чему другому, — пробормотал его родственник чуть слышно.

До самого вечера мы трое провозились с ужином на кухне дома главы клана Учиха. Быстро сбегав к себе домой, отмывшись от дорожной пыли и переодевшись, Шисуи ещё больше воспрял духом, и размах его кулинарных замыслов поначалу конкретно шокировал нас с Саске. Однако раз уж пообещали, пришлось помогать, и к семи часам ужин был готов. Мы как раз заканчивали сервировать стол, когда в прихожей послышались шаги, и минуту спустя на пороге кухни возникла жертва наших матримониальных замыслов.

— Добрый вечер, — негромко поздоровался Итачи с семейством. — Саске, Изуна-кун, поздравляю вас с выпуском.

— Спасибо, — улыбнулся я, а вот Саске, напротив, нахмурился.

— Что с тобой?

— Устал, — коротко отозвался лидер клана; видя, что брат по-прежнему подозрительно на него смотрит, он подошёл ближе и легко щёлкнул парня пальцами по лбу. — Честно, со мной всё хорошо.

— Смотри мне! — грозно проговорил Шисуи, указывая на друга половником.

— Смотрю, смотрю, не ругайся. Дайте мне пару минут, я умоюсь хоть и сразу вернусь.

— Три минуты, Итачи, — серьёзно сказал джонин. — Я засекаю. И если окажется, что ты опять, «случайно проходя мимо», сел за свои свитки!..

— Не пили меня, Ши-чан, — Итачи чуть приметно улыбнулся. — Вот же точно как старая жёнушка…

— Иди уже! — рявкнул Учиха под наш с Саске хохот.

Что характерно, вернулся глава клана ровно через три минуты. Удовлетворённо хмыкнув, Шисуи принялся добросовестно выполнять обязанности хорошей хозяйки, за что мы все не преминули его абсолютно искренне, хотя и не без доли ехидства, поблагодарить. Когда же джонин с выражением философского смирения на лице уселся за стол, разговор переключился на нас с Саске и на то, что нас теперь ожидает.

— Теперь вы — взрослые, полноправные шиноби, — вдумчиво произнёс Итачи, накладывая себе ещё суши. — Завтра вас определят в команды, и вскоре вы начнёте выполнять миссии, принося славу и деньги деревне…

— Рикудо великий, ну ты и зануда, — закатил глаза Шисуи. — Как хорошо, что Учих не берут в Хокаге: если бы вдруг тебя избрали, мы бы все умерли от твоих проповедей.

— Что вы имеете в виду: не берут? — вскинул бровь Саске.

— Ну, не повелось как-то, — беспечно махнул палочками для еды джонин. — Хотя, поговаривают, в своё время у деревни был шанс получить Первым Хокаге Учиху.

— Мадару? — уточнил я, так удивившись, что замер, не донеся кусок до рта.

— Да, его, — подтвердил молодой человек и, заговорщицки понизив голос, шепнул: — Я от деда слышал, что Хаширама-сама очень хотел, чтобы Хокаге стал его друг, Мадара-сама. И что это Тобирама-сама был тем, кто его отговорил.

— Вот как, — проговорил я, едва сдерживаясь. Чёртов Сенджу! Ладно, мне жизнь портил — но Мадаре!.. Хотя, вот интересно, а сам-то брат хотел стать Хокаге?..

— Изуна-кун, я тебе порой удивляюсь, — Итачи пристально посмотрел на меня, почти не мигая. — Всё не могу понять, откуда у тебя такой вечный интерес к основателям Конохи и столь глубокие познания о времени, предшествовавшему созданию деревни.

— Я просто свитки по истории того периода читать люблю, — как можно более убедительно соврал я, хотя и не был до конца уверен, что шиноби мне поверил. Старший брат моего друга и в самом деле очень проницателен, даже мне не всегда удаётся провести его.

— Интересно, какое первое задание вам дадут? — проговорил Шисуи, переводя тему. — Лично моим была помощь в доставке партии баклажанов с фермы неподалёку от Конохи на рынок.

— Помню, — кивнул Итачи с тёплой улыбкой. — Ты вернулся с неё тогда такой важный.

— Ну ещё бы: первая миссия — и сразу же за пределами селения! А у тебя, помнится, было что-то связанное со сладостями…

— Можно, мы это опустим? — прервал его глава клана.

— Нет, подожди! — упрямо замотал головой джонин. — Всё, теперь вспомнил: жена дайме забрала тебя на весь день и таскала по всем кондитерским Конохи, потому что ей надо было выбрать конфеты в подарок для сына какого-то вельможи, а «кому как не наследнику такого уважаемого клана знать предпочтения знатных детей».

— Что, правда?! — воскликнул я сквозь смех, пытаясь представить себе сию волшебную картину.

— Брат, а почему ты раньше мне об этом не рассказывал? — притворно удивился Саске, задорно блестя глазами. — От дегустатора конфет до главы клана за пять лет — вот это карьерный рост!

— Ну хоть ты не начинай, — Итачи неожиданно вновь погрустнел и опустил глаза. — Вы все просто не представляете, сколько усилий мне пришлось приложить для того, чтобы лидеры других кланов начали воспринимать меня всерьёз.

— Итачи, я не в этом смысле, — начал было оправдываться Саске.

— Знаю, — устало кивнул его брат. — Просто прошу, давайте больше не будем на эту тему.

На кухне повисла тягучая пауза. Я понимаю Итачи: нелегко быть главой клана, когда тебе всего восемнадцать. Это и в наше-то время было непросто, но по крайней мере у противников были точно такие же юные лидеры. Сейчас же большую часть родов возглавляют пожившие, умудрённые опытом шиноби, и что-то я сильно сомневаюсь, что они приняли нового руководителя Учих, буквально незадолго до того ставшего самым молодым капитаном АНБУ в истории, очень радушно. В таких условиях стресс неминуем; Мадара вот сбрасывал его в битвах с Хаширамой, а Итачи ведь всё держит в себе… Всё, согласен с Шисуи окончательно: зажигалка вроде Митараши Анко — как раз то, что парню нужно.

— Значит, — проговорил Шисуи, нарушая затянувшуюся тишину, — чтобы вы отстали от меня с приколами по поводу домохозяйки, мне нужно рассказать грустную историю и выставить себя жертвой обстоятельств, так?

— Не прокатит, Шисуи-сан, — покачал головой я, хватаясь за альтернативную тему.

— И точно, — хмыкнул Саске. — С вашей-то стряпнёй у нас ассоциации только приятные.

— А какой Шисуи делает массаж…

— Итачи!..

Благодаря джонину обстановка разрядилась, и заканчивался ужин весело. Когда же тарелки, наконец, опустели, мы все вышли в сад. Правда, старшие шиноби сперва ненадолго скрылись в доме, но довольно скоро вернулись.

— Саске, Изуна-кун, — позвал нас Итачи. — Подойдите.

Поднявшись со скамейки, на которой болтали под сенью большого вяза, мы подошли к главе клана Учиха. Тот несколько мгновений внимательно смотрел на нас, словно запечатлевал в памяти момент, а затем протянул остановившемуся перед ним брату катану в лакированных тёмных ножнах.

— По традиции юные шиноби нашего клана получают свой первый меч вместе со званием генина, — в моём детстве собственную катану ты получал, если возвращался живым из первого боя; как же хорошо, что изменились времена и порядки. — С достоинством же носи этот меч и имя Учиха.

— Я не подведу тебя, брат, — серьёзно поклялся Саске, принимая клинок.

Взяв из рук стоявшего чуть позади него Шисуи вторую катану, Итачи обратился ко мне.

— Хоть и не являясь членом нашего клана, за прошедшие годы ты стал частью нашей семьи, Узумаки Изуна. Посему я вижу за собой право подарить и тебе твой первый клинок. Сражайся с честью за тех, кто тебе дорог.

— Благодарю вас, Итачи-сан, — тихо произнёс я, чувствуя подступающий к горлу ком. — За всё.

— Теперь вы оба генины, — сказал Шисуи, становясь рядом с лучшим другом, — что значит: вы принадлежите деревне. Но знайте, как бы ни сложилась жизнь, какие бы трудности у вас ни возникли с товарищами и сокомандниками, здесь, в этих стенах, да и в любом другом месте, где есть Итачи и я, вы найдёте опору, поддержку и добрый совет. Никогда не отчаивайтесь и всегда помните о своих друзьях и своей семье.

На последнее общеклассное собрание в Академии следующим утром мы с Саске не просто бежали — мы летели на предельной скорости. И не удивительно: двум лучшим ученикам было ужасно стыдно опаздывать больше чем на два часа.

Всё обернулось так из-за катан, которые прошлым вечером торжественно вручил нам Итачи: не опробовать их сразу было выше наших сил. Старшие, наверняка понимая наши чувства, запрещать ночную тренировку не стали, и мы с другом, перебравшись на родной полигон, самозабвенно отрабатывали удары… до пяти утра. Когда над Конохой забрезжил рассвет, наши головы наконец посетила светлая идея, что надо бы хоть немного вздремнуть перед распределением по командам, а потому мы с Саске отправились к нему домой и «прилегли на пару часов».

Проснулся я с гудящей головой, ноющими мышцами и полным ощущением того, что упускаю нечто важное. Впрочем, для восстановления упущенного в памяти хватило всего одного беглого взгляда на разбросанную на полу от двери до кровати одежду и на будильник, прибитый к стене новенькой катаной.

Проспали.

— САСКЕ!!! — заорал я не своим голосом, подрываясь с кровати и, путаясь в одеяле, вылетая в коридор, а оттуда — в соседнюю комнату, принадлежавшую другу. — Подъём! Мы проспали!

— Как проспали? — сонно пробормотал юный Учиха, не поднимая голову от подушки.

— Каком кверху! — пришлось срывать с него одеяло и судорожно трясти парня. — Мы уже капец как опаздываем!

— Стоп, — во взгляде Саске появилась осмысленность. — Мы проспали?

— Дошло наконец! — гаркнул я ему в ухо и метнулся обратно в свою комнату.

Минуту спустя мы оба были уже одеты и чуть ли не кубарем скатились вниз по лестнице, попутно ругаясь (правда, ругался преимущественно я). За это в нас из открытой двери гостиной первого этажа совершенно неожиданно прилетела подушка; как оказалось, в той комнате спал Шисуи, и наши громкие сборы ещё не успевшему отдохнуть после долгой миссии джонину совсем не понравились. Быстро извинившись перед старшим товарищем и даже вернув ему подушку, мы с Саске вылетели из дома.

Улицы деревни проносились мимо со стремительностью умело пущенного сюрикена. На то, чтобы добежать от окраины Конохи до самого её центра у нас ушло не более четырёх минут (новый личный рекорд, между прочим, — даже на спор мы добирались минимум за пять). Впрочем, даже небывалая скорость нам не помогла: когда мы — два красавца, запыхавшиеся и растрёпанные, в кое-как натянутой одежде — вломились в класс, там было пусто, не считая одиноко сидевшей, подперев голову рукой, за первой партой Сакуры.

— Вы опоздали, — пробубнила она, надувая губки.

— Так вышло, тренировались всю ночь, — зачем-то стал оправдываться я, попутно затягивая потуже растрепавшийся хвост.

— Почему ты здесь одна? — немного переведя дыхание, спросил Учиха.

— Ждала вас, Саске-кун: мы трое в одной команде, — это мне сейчас показалось, или в глазах девчонки в самом деле заплясали маньячные огоньки? — Остальных уже забрали учителя и куда-то увели.

— Значит, ничего интересного мы не пропустили, — подытожил я и улёгся на парту. — Раз учителя нет — считай, не опоздали.

— Из-за вас мне пришлось тут одной сидеть! — возмутилась Харуно, злобно зыркая на меня.

— Прости, — проронил Саске, уже успевший вернуть свой обычный гордый вид. — Постараемся больше не подводить тебя.

Казалось бы, нереально — но Сакура от этих слов растаяла. Кажется, я уже упоминал великое учихавское невезение? Так вот оно во всей красе: просто не могло оказаться так, чтобы в команду с Саске не попала по крайней мере одна его фанатка.

Какое-то время мы все молчали: Саске отошёл к окну и стал задумчиво в него пялиться, Сакура сверлила взглядом кумира, а я отчаянно пытался не уснуть снова.

— Тебе не кажется это странным? — вдруг произнёс мой друг, не оборачиваясь.

— Что именно? — уточнил я, справедливо полагая, что вопрос был адресован уж точно не Харуно.

— Обычно ведь лучших учеников не объединяют в одну команду, — похоже, Учиху сей факт весьма насторожил. — Так почему же нас троих поставили вместе, если мы с тобой лучше всех сдали выпускной экзамен, а Сакура — одна из самых сильных теоретиков?

— Ох, Саске-кун!.. — восторженно пискнула девчонка, сражённая его брошенной вскользь похвалой наповал.

— Кто знает… — протянул я и вновь прикрыл глаза. На самом деле у меня была одна теория, но озвучивать её товарищу я пока не хотел.

Ещё минут двадцать напряжённого молчания спустя классная дверь отъехала в сторону с тихим шорохом, и на пороге возник молодой мужчина в стандартной униформе Конохи. Сакура мгновенно вскочила с места, я тоже встал, а Саске отвернулся от окна.

— Добрый день, — поздоровалась Харуно, с нескрываемым интересом разглядывая лицо джонина, наполовину скрытое матерчатой маской.

— Привет, — отозвался шиноби; его левый глаз был скрыт банданой с протектором, а правый пристально вперился по очереди в каждого из нас. — С сегодняшнего дня я капитан седьмой команды, Хатаке Какаши. Прежде, чем мы продолжим, представьтесь и скажите пару слов о себе.

— Что именно нам рассказать? — уточнила Сакура.

— Что любите, что не любите, — отозвался джонин, пожимая плечами, — о своих мечтах, увлечениях — что-нибудь в этом духе.

— Ну, хорошо, — проговорила девушка и начала первая: — Меня зовут Харуно Сакура. Я очень люблю… одного человека, — так откровенно коситься на Саске — просто высший балл по скрытности. — Не люблю, когда мне кто-то мешает, — убийственный взгляд в мою сторону. Милая, неужели ты до сих пор не заметила, что обламываю я не только тебя, но и Ино, и других девчонок тоже? — Моя мечта… — куноичи смутилась и залилась краской. Умница, что тут ещё сказать.

— Хм, понятно, — протянул Какаши и перевёл взгляд на моего друга.

— Учиха Саске, — гордо назвал своё имя брюнет. — Люблю свой клан. Не люблю сладкое. Увлечений, помимо тренировок, нет. Моя мечта касается только меня, — вот же нагнал пафосу… сразу видно — Учиха.

— Хорошо, — кивнул учитель. — И последний.

— Узумаки Изуна, — и всё-таки, что-то мне серый шухер на голове этого товарища кажется подозрительно знакомым. — Люблю сражаться, особенно на мечах. Не люблю рамен, — ненавижу Тобираму Сенджу. — Увлекаюсь историей основания деревни, а мечта… пока лучше промолчу.

— Что ж, завтра нас с вами ожидает первая совместная миссия, — сообщил Какаши, пока я старательно напрягал память. — Точнее даже, это не совсем миссия, а тренировка на выживание.

— Но мы ведь уже проходили их в Академии! — ой, Сакура, лучше молчи! Когда рот закрыт, ты кажешься умнее.

— О, это будет совсем другая тренировка, — Какаши подозрительно мило улыбнулся сквозь маску. — От её результатов будет зависеть ваше будущее.

— Как это? — спросил я, заинтересованно подаваясь вперёд. А мне он начинает нравиться!

— Дело в том, — ответил джонин с коротким смешком, — что в этом году из Академии выпускается двадцать семь учеников, но только девять из них станут генинами. Остальные должны будут вернуться обратно в Академию.

— Что?! — всполошилась Харуно.

— К чему тогда был выпускной экзамен? — процедил Саске; он люто ненавидит, когда чего-то не понимает.

— Чтобы отобрать тех, кто потенциально способен стать генинами, — преспокойно сказал Хатаке. — В общем, жду вас завтра в пять утра на третьем тренировочном полигоне; возьмите с собой любое снаряжение, которое сочтёте нужным. И знаете, искренне советую вам не завтракать перед испытанием, а то ещё вырвет… Ну на сегодня всё, — и он удалился, махнув нам рукой на прощанье.

Повисла пауза.

— Чудесненько! — пропел я с широкой улыбкой, легко хлопая в ладоши. — Наконец хоть что-то стоящее!..

— Изуна, ты о чём вообще?! — разозлилась Харуно. — Если мы провалим испытание, то вернёмся обратно в Академию!

— Скажи, Сакура, а ты намерена и дальше объяснять мне все очевидные вещи? Это, знаешь ли, малость глупо выглядит, а нам ведь ещё работать в одной команде… или нет.

— Изуна!..

— Ладно, до завтра, — чопорно бросил Саске, не желая слушать нашу перепалку, и вышел из класса. Подмигнув раздражённой девушке, я выскочил из аудитории и поспешил нагнать друга.

— Ты что, опять сегодня у нас собрался ночевать? — проговорил он, наигранно хмурясь.

— Нет, с чего бы? — отозвался я совершенно равнодушно. — Только катану заберу и пойду к себе: надо ж и дома иногда показываться, а то тараканы мои совсем заскучают.

— У тебя в квартире тараканы?!

— Это я фигурально, не пугайся.

 

Ровно в пять утра, выспавшийся и отдохнувший, я явился на третий тренировочный полигон. Ещё не успевший развеяться густой утренний туман стремился напитать влагой мои штаны и рубашку с длинными рукавами и широким воротником, оседал каплями влаги на ножнах закреплённой на поясе катаны. Почти никакого другого оружия я брать с собой не стал (зачем мне что-то ещё, когда есть верная катана), только кинул с утра в подсумок несколько сюрикенов и небольшой моток лески — так, на всякий случай.

— Доброе утро! — бодро поздоровался я, завидев товарищей по команде.

— Доброе, — пробормотала Сакура с широким зевком, прикрыв рот ладонью.

Саске ограничился коротким кивком, но взгляд его задержался на моём мече; свой парень отчего-то не взял.

Пять утра, пять пятнадцать, пять тридцать, шесть… Время шло, а учитель всё не появлялся.

Семь утра, восемь, девять… Это начинало конкретно подбешивать, плюс ещё и живот заурчал.

Когда время стало приближаться к одиннадцати, на полигоне раздался голос.

— Доброе утро. Вы готовы начинать?

— Вы опоздали! — возмутился я, стремительно вскакивая с травы. В самом деле, как можно быть таким непунктуальным?!

— Уж простите, чёрная кошка перебежала дорогу, пришлось идти по длинному пути, — соврал Какаши совершенно неубедительно.

— И вы решили обходить через Суну? — буркнул я, крайне раздражённый.

— Нет, иначе бы ждать вам пришлось до конца недели, — отозвался джонин. Под нашими недовольными взглядами он подошёл к среднему из трёх толстых деревянных столбов, установленных неподалёку, и водрузил на него будильник. — Что ж, давайте начнём. Будильник установлен на полдень. Ваша задача — забрать у меня до этого времени вот эти колокольчики, — он продемонстрировал нам два небольших круглых бубенца. — Кто не справится — останется без обеда и будет дисквалифицирован.

— Погодите минутку, — проговорила Сакура. — Колокольчиков всего два, а нас ведь трое!

— А кто сказал, что я намерен пропустить вас всех? Кроме того, не исключён вариант, что все вы трое провалитесь и вернётесь обратно в Академию, — Хатаке позвенел бубенчиками. — В общем, времени у вас, как я уже сказал, до полудня. Можете использовать что угодно, хоть кунаи, хоть катаны, хоть сюрикены. Представьте, что хотите убить меня, иначе с заданием вам ни за что не справиться.

— Но сенсей, это же!..

— Отлично, мы поняли, — перебил я куноичи. — Когда начинать?

— По моей команде, — Какаши прищурился, выдержал эпичную паузу, а затем скомандовал: — Старт!

Я резко бросился прочь от джонина, краем глаза заметив, что товарищи по команде поступили так же. Забравшись поглубже в кусты, я затаился, внимательно следя за действиями противника. Вот он обводит взглядом окрестности — наверняка нас ищет, — опускает руку в подсумок… какого хрена он достал книгу?!

— Типа всерьёз нас не воспринимает? — пробубнил я себе под нос.

— Скорее всего, — я почувствовал осторожное приближение Саске, поэтому даже не вздрогнул, когда он заговорил. — Что делать будем?

— А разве мы не соперники сейчас? — просто не могу его не поддеть.

— Перестань, — прошипел Учиха, прищурившись. — Ты прекрасно понимаешь, к чему всё это.

Я согласно кивнул. Тактика «Разделяй и властвуй» в этом задании прослеживается весьма чётко: понятно ведь, что поодиночке нам джонина ни в жизнь не одолеть.

— Надо найти Сакуру.

— Думаешь? — с сомнением прошептал Саске, отнюдь не горевший желанием помогать фанатке пройти испытание.

— Уверен, — серьёзно кивнул я. — Теперь мы трое должны быть заодно: только так появится шанс победить.

Возразить на это парню было нечего.

— У меня есть план, — сказал я, продолжая приглядывать за беспечно читающим книжку Какаши. — Найди Сакуру и занимай удобную для наблюдения позицию.

— А ты?

— А я нападу.

— Уверен?

— Да. Хочу проверить, как он двигается, поэтому мне и нужны очень зоркие глаза в засаде, — друг кивнул, поняв, к чему я клоню. — Кстати, у тебя есть дымовые гранаты?

— Есть парочка, — Учиха нахмурился. — Не советую, Изуна: ты же ничего не увидишь в дыму.

— Главное, чтобы видел ты, — я требовательно протянул руку; всё ещё хмурясь, брюнет отдал мне две гранаты. — Начинаем через пять минут, хорошо?

— Понял, — знаю, Саске не любит, когда им командуют, но сейчас без этого не обойтись: на кону слишком многое, а ещё один год в Академии я попросту не выдержу. — Удачи.

— И тебе, — отозвался я, и мы потихоньку разбежались в разные стороны: нужно было переменить место дислокации для неожиданного удара.

Выждав условленное время (очень надеясь, что Саске успел найти Сакуру и занять удобную позицию), я с силой кинул в сторону джонина гранаты. Образованный ими белесый туман быстро распространился по полянке перед столбами; глубоко вздохнув, я бесшумно нырнул в него — и почти сразу понял, что крупно облажался. Мне приходилось раньше сражаться и в дыму, и в тумане, и вообще в любых условиях: Шаринган видит везде… но как-то я не учёл, что теперь у меня додзюцу нет. Ладно, блин, придётся на инстинктах выезжать.

Едва уловимый шорох слева — мгновенно наношу удар. Катана натолкнулась на что-то твёрдое, сталь заскрежетала о сталь — значит, противник поставил кунаем блок. Я отскочил в сторону, обошёл врага, нанёс новый удар; джонин нырнул под лезвие и хотел ответить выпадом на выпад, но я успел ускользнуть за пределы досягаемости.

Какаши перемещается тихо, почти неслышно, но движение воздуха выдаёт его текущее местоположение и направление атаки — я опытен, могу по столь незначительному сигналу это распознать. Я снова и снова нападаю, наношу резкие удары, но задеть противника никак не могу: он то уворачивается, то выставляет блок.

Вот он — настоящий бой: дурманящий, завораживающий, волшебный! Прямо как тогда…

Я запустил в противника Огненным шаром, но он блокировал мою технику Водяным драконом; в образовавшемся плотном тумане не было видно ни зги, и лишь за счёт Шарингана я улавливал движения врага. Тобирама кинул в меня кунаи, я без труда увернулся — и не заметил, что на одном из них стоит печать Хирайшина. В следующий миг Сенджу оказался прямо передо мной, и его катана пронзила меня насквозь…

Зазевавшись, я пропустил мощный удар под дых и секунду спустя вылетел из дымового облака (хорошо хоть кулак не разжал и не выпустил клинок). Чёрт, чёрт, чёрт! Это тело до сих пор недостаточно быстрое!..

— Неплохо, — туман уже начал развеиваться, и я увидел Хатаке, неспешно подходящего ближе. — Для выпускника Академии ты очень неплохо владеешь мечом.

— Я же говорил, что люблю катаны, — отозвался я, подбираясь и готовясь в любой момент сорваться с места. — Кстати, сенсей, хотел вас кое о чём спросить.

— О чём же? — Какаши остановился в нескольких метрах от меня и скрестил на груди руки (книжонку ему всё-таки пришлось убрать обратно в подсумок — а вот не стоило недооценивать нас!).

— Это ведь вы были тем, кто порой наблюдал за нашими с Саске тренировочными боями в Академии, так?

— Ты наблюдателен, Изуна, — произнёс Хатаке, видя, что отпираться смысла нет.

— Почему вы наблюдали именно за нами?

— Тебя это не касается, — я почувствовал движение у себя за спиной и стремительно бросился в сторону, а мощный Водяной дракон обрушился ровно на то место, где я секунду назад стоял. Быстро нырнув обратно под полог леса и затаившись, я убрал катану в ножны и перевёл дыхание. Мать моя Учиха! Против меня что, во всех жизнях будут эту технику применять?!

В листве раздался шорох, и на ветку ко мне запрыгнули Саске и Сакура.

— Ты цел? — обеспокоенно — вау, с чего вдруг? — спросила девушка.

— Да, почти даже не поцарапался, — отозвался я, беспечно махнув рукой, но наткнулся на пристальный взгляд друга. — Что ты на меня смотришь, как Чоджи на чипсы?

— Твои движения, — проговорил Учиха с не совсем понятным чувством. — Я знал, что ты хорош, но чтобы настолько…

— Потеснил я тебя с места гения, да? — ехидно ухмыльнулся я, про себя поставив мысленную галочку впредь быть поосторожнее с демонстрациями способностей. Блин, только бы он Итачи об увиденном не рассказал. — Ты следил за ним? — спросил я уже серьёзнее.

— Я не заметил у него слабых сторон, — ответил парень, осторожно выглядывая из-за листьев; тем временем Какаши уже развеял клона, сделавшего за моей спиной водяную технику, и вновь уткнулся в свою книгу.

— Но так ведь не бывает, — я упрямо покачал головой. Даже у Мадары и братцев Сенджу были слабости, что тут говорить о рядовом (хотя и хорошем, не спорю) джонине!

— Нужно попробовать напасть всем вместе, — неожиданно подала голос Харуно.

Мы с Саске переглянулись — и очень похоже заговорщицки оскалились.

— Пришла пора доставать козырь из рукава, как считаешь?

— Согласен, — я наклонился ближе к товарищам и ещё больше понизил голос. — Тогда давайте обсудим план…

 

Брошенные в него из-за деревьев сюрикены Какаши без какого-либо труда отбил.

— Значит, вы решили объединиться, — джонин поднял взгляд от книги на нас, покинувших укрытие. — А как же Сакура?

— Колокольчиков-то всего два, — отозвался я, с показательной медлительностью вынимая катану из ножен.

— Кем-то всегда приходится жертвовать, — безразлично добавил Саске.

В не скрытом повязкой глазу Хатаке появилось жёсткое выражение. Шиноби вновь спрятал книгу в подсумок.

— Нападайте.

И мы напали. Учиха зашёл слева и нанёс удар первым, а когда джонин уклонился, я атаковал его с другой стороны. Впрочем, мой клинок был блокирован, но Саске уже вновь напал, отвлекая противника; получив на миг свободу действия, я резко пригнулся и протянул руку к колокольчикам, болтавшимся на поясе мужчины, но он заметил это движение, перехватил моё запястье и с силой отшвырнул меня в сторону. С досадой цыкнув, я сгруппировался и, приземлившись на три точки, в ту же секунду сорвался с места и вновь напал, поддерживая новую атаку друга. Какаши довольно легко отбивался от наших ударов, но постепенно мы начали теснить его — подальше от реки, в место, которое нам было нужно.

Когда точка была достигнута, мы с Саске одновременно отскочили назад и сложили печати.

— Катон: Гокакью но Дзюцу!

— Футон: Даитоппа!

Огненный шар, усиленный волной воздуха и превращённый в огненный шквал, обрушился на откровенно удивлённого таким поворотом Хатаке. Признаться, я был в шоке, когда выяснилось, что основная моя стихия теперь — Ветер. С другой стороны, это делало меня идеальным напарником для Учихи с его Огнём; так что, пока нам обоим не хватает навыков и чакры для стихийных техник высокого уровня, мы с другом учимся усилять атаки путём дополнения друг друга.

Конечно, что наша совместная техника уложит врага на лопатки, рассчитывать не стоило. Когда дым развеялся, Какаши обнаружился в стороне от выжженного пространства, возле монумента из тёмного камня, однако я всё равно довольно ухмыльнулся: похоже, не зря всё-таки были те уроки в Академии по выверению направления и радиуса действия техник. Как только джонин оказался в пределах досягаемости, ещё не до конца оправившийся от ставшей полной неожиданностью для него атаки, Сакура молниеносно выскочила из-за монумента и, сорвав с пояса Хатаке колокольчики, стремглав бросилась к нам. На долю секунды не успев поймать девчонку на старте, Какаши рванул вслед за ней, но мы с Учихой преградили ему дорогу с оружием в руках.

Дымка от техники, наконец, развеялась окончательно. Я и Саске стояли плечом к плечу, а Сакура настороженно замерла за нашими спинами, крепко прижимая к себе трофей. Неотрывно глядя на нас, Хатаке выпрямился и сложил на груди руки.

— Вы соврали, — флегматично заметил он.

— А вы поверили, — я чуть выше поднял катану, указывая острием на него. — На самом деле мы своих не бросаем.

— Это очень славно, — Какаши прищурился, — но колокольчиков по-прежнему два на вас троих. Как вы собираетесь их делить?

С тихим вздохом Харуно шагнула вперёд и встала между нами. Взявшись за нитки, на которых висели колокольчики, по одному в каждую руку, девушка протянула их нам. Обменявшись ухмылками, мы с Саске взялись за бубенцы, не забирая, впрочем, их у напарницы.

— Мы ничего не будем делить, сенсей, — сказала Сакура. — Это ведь командный трофей.

— Команда одна, — поддержал её я, — а колокольчиков аж целых два.

— Так что один, можно считать, даже лишний, — подытожил Саске.

Несколько секунд Какаши продолжал сурово глядеть на нас — а затем вдруг улыбнулся.

— Вы прошли, — просто сказал он. — Все трое.

— Ура! — воскликнула куноичи и принялась прыгать на месте.

— Что я говорил?! — я приосанился и легко ударил себя кулаком в грудь.

— Значит, тест и в самом деле был направлен на то, чтобы выяснить, сможем ли мы работать в команде, поставив миссию превыше личных интересов, — задумчиво произнёс Саске, очень стараясь не выдать, что и сам безумно рад нашему успеху.

— Верно, — подтвердил Какаши. — Признаться, вы первая команда, которая об этом догадалась.

— Мы молодцы! — я победно вскинул в воздух кулак. О Ками-сама, радуюсь, как какой-то ребёнок… Мне же в жизни столько сложнейших испытаний пришлось пройти, стольких смертельно опасных ловушек избежать — чего ж тогда меня сейчас прямо-таки распирает от радости и гордости?..

— Да, вы молодцы, — наш учитель вновь улыбнулся. — Хорошо, команда семь, на сегодня мы с вами закончили. Встретимся завтра в восемь на площади перед резиденцией Хокаге: пойдём получать первую миссию.

 

— Здорово вышло, — всё ещё довольно говорил я, когда мы с товарищами по команде втроём шли по улицам деревни.

— Ага, — Сакура прямо сияла и только что не подпрыгивала на ходу. — Я и не думала, что ты такой хороший стратег, Изуна.

— О, ты многого обо мне не знаешь, — протянул я с загадочной полуулыбкой. А что? Она ведь всё равно не поймёт, что я на самом деле имею в виду. — И вообще, это надо отметить!

— И что ты предлагаешь? — уточнила Харуно.

Я коварно оскалился.

— Пошли к Саске домой. Думаю, Шисуи-сан угостит нас чем-нибудь вкусным.

— И с какой это стати ты решаешь? — проворчал Учиха, уже чуя, чем сей совершенно невинный привод юной куноичи домой может для него обернуться.

— Потому что я придумал стратегию, — пафосно сообщил я, но тут же хлопнул его по плечу.

— Если Саске-кун не против, то я с удовольствием, — у Сакуры был такой вид, словно она вот-вот разревётся от счастья.

— Не против, — ответил, хотя и немного через силу, парень и направился в сторону района своего клана.

Когда мы вошли в ворота, из-за набежавших было тучек выглянуло солнце. Сакура, как я понял, в квартале Учих оказалась впервые, поэтому крутила по сторонам головой с огромнейшим любопытством. Возле магазинчика, в котором продавали рисовые крекеры, нас окликнули.

— Саске-кун! Изуна-кун! — из лавочки нам навстречу вышла, радушно улыбаясь, Уручи-сан, жена хозяина заведения. — Как же я давно вас не видела, мои дорогие! А выросли-то как! Я слышала, вы стали генинами.

— Ага, — кивнул я, демонстрируя свою бандану.

— Какие вы молодцы! — проговорила женщина с умилением. — Ох, а что это за девочка с вами?

— Я Харуно Сакура, — сказала куноичи с вежливым поклоном. — Приятно познакомиться.

— Мы все трое в одной команде, — пояснил я.

— Кстати, Уручи-сан, вы не видели Шисуи-сана? — спросил Саске, пока родственница не стала вдаваться в подробности отношений внутри нашей группы (а она может, уж я-то знаю: сам не раз бывал обстоятельно ею допрошен, особенно когда ещё только начал наведываться в район Учих).

— Шисуи-кун? — женщина призадумалась. — Нет, Саске-кун, не видела его сегодня. Но твой брат тут с утра пробегал — опять, наверное, спешил по делам, даже на чай не зашёл.

— Я ему передам, чтобы заглянул к вам на днях, — пообещал парень и повёл нас дальше.

— У вас такой дружный клан, Саске-кун, — с улыбкой заметила Сакура.

— Да, — коротко ответил брюнет, пытаясь испепелить меня взглядом за очередную каверзную ухмылку. Ох, Сакура, есть подозрение, что совсем скоро тебе предстоит открыть для себя, что скрывается под маской величественной надменности у представителей сего древнего клана.

Как и ожидалось, Шисуи обнаружился у себя дома в компании одеяла, подушки, чашки зелёного чая и, что было уже большей редкостью, книги.

— Что-то вы долго, — протянул молодой человек, но, подняв на нас взгляд, подскочил с дивана, как ошпаренный. — Кьюби меня за ногу, что, сложно было сразу сказать, что у нас гости?!

— Простите, я не хотела вам помешать, — пролепетала Сакура, совсем от его реакции растерявшись.

— Не переживай, ты совсем не помешала, — заверил её джонин, попутно запихав под подушку небольшой томик, и шагнул ближе. — Ты ведь Сакура-чан, да?

— Да, — подтвердила девушка, так несвойственно ей смущаясь; я же, пользуясь моментом, стал потихоньку пробираться к дивану. — А вы?..

— Учиха Шисуи, — шиноби дружелюбно улыбнулся. — Я приглядываю за этими оболтусами.

— Шисуи-сан, — протянул я, достав из-под подушки книгу, которую он спрятал, — а чёй-то вы такое читаете?

— Ничего! — быстро сказал джонин и, забыв о Сакуре, метнулся ко мне. — Дай сюда, Изуна-кун.

— Погодите, мне интересно, — увернувшись от его захвата, я перекинул книжку Саске, который поймал её на лету и двумя пальцами поднял на уровень лица.

— Оу, — только и сказал брюнет.

— Саске-кун, верни немедленно! — разозлился Шисуи, надвигаясь теперь на него. Без особых возражений юный Учиха отдал томик родственнику, и тот с недовольным видом стиснул книжку в руках.

— Ну что там, Саске? — невинно полюбопытствовал я.

— Нечто под названием «Рай флирта», — с наигранным безразличием отозвался тот.

— Новое издание пособия по массажу, да? — ехидно спросил я у Шисуи.

— Хорош уже, — пробубнил джонин, отводя взгляд. — Ведёте себя хуже бидзю, честное слово.

— Может, мне лучше зайти в другой раз? — осторожно уточнила Сакура, ошарашено наблюдавшая за нашими игрищами.

— Ничего, у нас тут всегда так, — махнул рукой Саске, силясь сдержать улыбку.

— Шисуи-сан, у вас есть что-нибудь вкусненькое? — с надеждой спросил я. — А то мы жутко устали на тренировке, да ещё и голодные ужасно…

Тут как-то на удивление синхронно у нас троих заурчали животы. Старший шиноби поджал губы; в нём явно сейчас шла внутренняя борьба, но в конце концов сострадание победило обиду.

— Блин, ну вы двое и… — он не закончил, только сокрушённо покачал головой. — Еда в холодильнике, можете брать, что захотите.

— Спасибо, Шисуи-сан! — радостно пропел я и первым скользнул на кухню. Всё ещё не оправившись окончательно от удивления, Харуно молча последовала за мной, а вот Учихи немного отстали: Шисуи, к которому уже начало возвращаться хорошее настроение, положил руку младшему родственнику на плечо.

— Быстро ты потенциальную невесту в дом привёл, Саске-кун.

— А давайте, может, мы сначала брата поженим, потом только за меня возьмёмся, — сквозь зубы предложил парень, украдкой показывая мне кулак.

— Но вообще-то можно заниматься этим и параллельно, — сообщил я, не вняв угрозе.

К счастью, Сакура, была занята тем, что накрывала на стол, и не слышала разговор.

Еды у Шисуи традиционно обнаружилось в достатке, поэтому наелись мы как положено. Вымыв после себя тарелки (надо же было выразить нашу признательность любимому повару), мы заварили чай и только было сели за стол, как в коридоре послышались шаги.

— Это, наверное, Итачи, — предположил джонин и поднялся навстречу другу, но удивлённо округлил глаза, увидев вошедшего следом за главой клана мужчину. — Не ожидал вас здесь увидеть, Какаши-сан.

— Ну, меня Итачи пригласил, — беспечно отозвался Хатаке под наш командный возглас: «Что?!». — Ещё раз привет, ребятки.

— Брат, вы знакомы? — спросил Саске, пока я отчаянно жестикулировал, пытаясь подобрать слова, а Сакура просто пялилась на новоприбывших.

— Какаши-сан был когда-то моим капитаном в АНБУ, — спокойно сообщил Итачи, ставя на стол несколько упаковок разного данго.

— Ну всё, теперь понятно, почему мы с Саске в одной команде и почему у нас именно такой сенсей, — закатил я глаза. Вот чувствовал, что без лидера Учих в нашем распределении по группам не обошлось!

Прежде, чем кто-либо успел ответить, по створке распахнутого настежь окна ненавязчиво постучали.

— Привет, народ! — весело поздоровалась куноичи, заглядывая в комнату. — По поводу тусовка?

— Анко? — Шисуи удивлённо вскинул брови — молодец, отлично сыграл. — А ты как здесь?

— А что такого? — мило улыбнулась Митараши. — Увидела, как Итачи с Какаши с данго в обнимку сюда шли, вот и решила заглянуть на огонёк.

— Ну заходи, раз пришла, — Шисуи повернулся к лучшему другу. — Или, может, к вам переместимся, Итачи? У меня тут места не очень много.

— Не возражаю, — отозвался шиноби и вновь взял в руки упаковки со сладостями.

— Отлично! Данго, данго, данго! — захлопала в ладоши Анко.

— Ну что, Шисуи-сан, завращались жернова судьбы? — усмехнулся я, когда мы с джонином последним выходили из его дома.

— Неумолимые и беспощадные, — отозвался тот. — Такими темпами, если ничего не сорвётся, обоих красавцев пристроим.

— И возьмёмся за вас.

— Сам как-нибудь справлюсь, — проворчал Шисуи и мы поспешили догонять остальную компанию.