Хогвартс-Экспресс (джен)

От автора

Во-первых: не воспринимайте эту историю всерьёз. Это не совсем пародия, а просто… впрочем, сами увидите.

Повествование ведется от лица машиниста и ведьмы, продающей сладости. Они описывают каждый день (монологи отделены друг от друга звездочками). Кто что рассказывает, догадайтесь сами, это не сложно.

1 сентября 1991 года

Вот и они. Только-только с каникул. Я неторопливо иду по проходу, пока они заходят в поезд. Все дальше и дальше. До самого конца. Пока не оказываюсь перед перестроенным купе-складом. Складом всего того, что я люблю и очень удачно продаю.

«Шоколадная ириска». Дверь в купе отъезжает в сторону. Пароль придумал Дамблдор. (А кто еще в качестве пароля возьмет название сладостей? Никто, кроме... меня.)

И вот я здесь. В этом маленьком раю. Более тридцати видов сладостей, и всего этого хватит, чтобы накормить весь Хогвартс. (Все еще восхищаюсь Дамблдором за это его необыкновенное заклинание расширения пространства).

Моя тележка уже стоит наизготовку около двери. Она пока пустая, однако это не надолго. Я монотонно наполняю ее всем тем, что так нравится ребятам. После многих лет, что я здесь работаю, я уж знаю, что они чаще и лучше всего покупают. За это время моя система загрузки достигла такого совершенства, что мне никогда не нужны товары про запас, да и тележка тоже не переполнена. А я все загружаю. Руки уже вслепую нащупывают ириски, шоколадные котелки, волшебные лакричные палочки и мармеладные змейки.

Теперь, когда тележка полная, наступает черед пополнить мои собственные запасы. На каждую поездку у меня имеется собственная коробочка с любимыми вкусностями. Прежде всего куча шоколадных лягушек. А кто мне еще разрешит полакомиться собственным товаром?

Я еще помню тот момент, когда спросила, можно ли мне наполнить карманы сладостями. «Габриэль, — сказал он тогда и подмигнул, — я бы никогда не запретил того, что с удовольствием сделал бы сам». Так я получила официальное разрешение. Все-таки жизнь прекрасна!

Я открываю дверь и осторожно толкаю тележку через порожек. Бросаю короткий взгляд назад, на мой маленький рай, и принимаюсь за работу. Мне нужно пройти вперед. Я всегда начинаю продажу сладостей с начала поезда. Кроме того, сначала Тони должен получить свою порцию удовольствия, прежде чем мы тронемся. Я везу тележку перед собой от купе к купе, от вагона к вагону.

Через несколько минут я оказываюсь перед дверями в кабину машиниста и стучу три раза.

* * *

В дверь стучат. Я оборачиваюсь и вижу Габриэль. Ну, а кто же еще? Она протягивает мне пакетик, в котором лежат всевозможные сладости.

— Спасибо, — я беру пакетик и слегка улыбаюсь. Внутри я готов прыгать от радости. Габриэль так ловко умеет смешивать сладости. И если ты не слишком придирчив, то получаешь самое вкусное ассорти.

Но прежде чем заглянуть в пакетик, я должен выполнить некоторые свои обязанности. Я внимательно слежу, как секундная стрелка на вокзальных часах неумолимо движется к одиннадцати. В десять пятьдесят девять и сорок пять секунд двери в поезд закрываются. В десять пятьдесят девять и пятьдесят пять секунд раздается гудок паровоза. Ровно в одиннадцать я медленно поднимаю рычаг скорости вверх, и мой большой красный локомотив со стоном трогается с места.

Сквозь клубы дыма я вижу восторг в глазенках маленьких ребятишек, которые еще слишком малы, чтобы учиться в Хогвартсе. Я ухмыляюсь про себя и прикидываю, сколько должно пройти времени, прежде чем один из маленьких первогодок робко постучится ко мне в кабине и спросит разрешения осмотреться. Думаю, часа два. На дольше их никогда не хватало.

* * *

Поезд едет все быстрее и быстрее, я встаю и везу тележку к самому первому купе. Это купе старост. У них как всегда какие-то собрания, поэтому им необходимо что-нибудь вкусненькое, чтобы лучше думалось.

Я отодвигаю дверь в купе и улыбаюсь.

— Хотите чего-нибудь сладенького?

Мой голос гулким эхом отдается от стен. Они точно знают, чего хотят, и уже тянутся за карманными деньгами. Рыжеволосый паренек в очках в роговой оправе просит половинку печеного котелка.

— Только половину? — недоуменно переспрашиваю я.

Он бормочет что-то вроде «больше не потяну», и я протягиваю ему кусочек. Как их много таких «у вас достаточно карманных денег». Мне становится жаль мальчика.

Только половина пирога? Я подмигиваю ему и протягиваю на выходе еще один кусок. Желаю всем хорошей поездки и иду к следующему купе.

* * *

Мы в пути уже почти пятнадцать минут. Только что мы проехали последний северный район Лондона. Через минуту слева можно будет увидеть озеро с красным песком на берегу. Ландшафт мне очень знаком, я каждый раз восхищаюсь им. Дорога длинная, но такая красивая.

Кто-то стучит в дверь. Неужели у Габриэль проблемы с тележкой? Или же это один из тех любопытных мальчишек, желающих осмотреть кабину машиниста?

Я открываю дверь. Нет, это не Габриэль, и не мальчик. Передо мною стоит девочка, по виду первокурсница, с каштановыми, густыми волосами и немного выступающими передними зубами.

— Извините, сэр. Я хотела узнать, скоро ли мы приедем в Хогвартс?

— Мы только что тронулись. Дорога до Хогвартса займет некоторое время. Можешь прийти попозже, тогда я точно смогу сказать, сколько еще осталось.

— Спасибо, сэр.

И она уходит. Конечно же я мог и сразу сказать, когда мы прибудем в Хогвартс. Но все лучше, чем кошмарное «шесть часов и тридцать пять минут»! В конце концов, она просто ребенок и не привыкла к длительным поездкам.

Я немного злюсь сам на себя. Первый раз мой прогноз оказался неправильным. Не просто немного неточным, а совсем неправильным. Как будто я хотел увеличить скорость движения поезда, а вместо этого нажал на аварийный тормоз.

* * *

— А вам что? — я заглядываю в последнее купе второго вагона.

Бледный белобрысый мальчишка смотрит на меня.

— Если бы вы были так любезны и сообщили, что у вас есть, я бы так и быть, мог ответить на вопрос.

Я немного ошарашена. Конечно, я знаю некоторых не очень вежливых школьников, но этот мальчик, скорее всего, первогодка. Я стараюсь не думать о том, «ах, какая же пошла молодежь». На мое счастье, этот мальчик, скорее всего, исключение, нежели правило.

Пока я дружелюбно перечисляю все, что есть в моей тележке, он бесцеремонно осматривает ее. Посредине моего рассказа он перебивает меня и говорит:

— Мы возьмем три пакета шоколадных ирисок, семь шоколадных лягушек, две карамельные тянучки и одну пачку драже Берти Боттс со всевозможными вкусами, не так ли, парни?

Двое других мальчишек туповато смотрят на него и синхронно кивают. Белобрысый достает из сумки дорогой на вид кошелек и протягивает мне два галлеона. И как только я хочу отдать ему сдачу, он царственно машет мне рукой и говорит:

— Сдачи не надо.

— Хм, спасибо, — холодно говорю я и выхожу из купе.

Чуть дальше в одном из купе силит круглолицый мальчик и девочка с пышными, каштановыми волосами. Как только я вхожу, он бормочет: «Бабушка меня...», но тут же стихает, заметив меня. Я улыбаюсь обоим.

— Желаете чего-нибудь сладенького?

Мальчик покупает пакетик драже Берти Боттс. Я бы на его месте их не трогала. Он не производит впечатление человека, знающего все сорта этих конфет. В отличии от меня. В своей жизни я съела столько конфет, что нет такого сорта, который бы я не знала. Могу почти с уверенностью заявить, что являюсь единственным человеком пробовавшим когда-либо драже со вкусом «жженной палочки из остролиста». Я смотрю на девочку, но та лишь качает головой:

— Спасибо, мне ничего не надо. Мои родители дантисты.

Ты понятия не имеешь, чего лишаешься, думаю я, а вслух произношу:

— Ну что ж, удачного первого дня в школе.

Я уже в последнем вагоне. В первом купе сидят двое мальчишек. Один рыжий, веснушчатый и с грязным пятном на носу. У второго сломанные очки, спутанные волосы и шрам на лбу. Секунду! Шрам? Это же не... Нет, это действительно Гарри Поттер? Да, несомненно, это он, как раз подходит по возрасту.

— Сладенького, мои милые?

Рыжий мямлит что-то вроде «у меня с собой», однако, Гарри Поттер покупает всего понемногу. Одиннадцать серебряных сиклей и семь кнатов сверху, и уже у него на сиденье гора сладостей, которые я тоже очень люблю.

В раздумьях я толкаю тележку дальше. Ты только что встретила знаменитого Гарри Поттера. Он что-то только что купил у тебя. Рассказать бы кому. Но просто перечислять все, что он купил, скучно. Что-то, конечно, заслуживает внимания. Я просто расскажу, как он сказал: «Мы возьмем все». Так эта встреча не потеряет своего очарования, если ее кому-нибудь рассказать, или, скажем, снять по ней фильм.

* * *

Мы уже в Шотландии. Такая зеленая, красивая и монументальная природа только здесь. Я снова слышу стук в дверь и выныриваю из своих размышлений.

Снова эта девочка.

— Сэр, а теперь вы можете мне сказать, когда мы, наконец, приедем?

Я бросаю взгляд на медленно темнеющий ландшафт за окном.

— Скоро, — бурчу я.

Девочка кажется разочарованной, она бы, конечно, хотела узнать побольше, но вежливо благодарит меня и уходит.

Я уже почти готов позвать ее и сказать, что «скоро» в данном случае это почти полтора часа, но нет. Через пару минут мне надо будет сделать объявление о прибытии. Тогда она и узнает, насколько «скоро» мы приедем.

* * *

Я снова завожу тележку в мой маленький рай. Ставлю последнюю упаковку на полку и оборачиваюсь. На тележке сидит большая толстая жаба.

— Ну и чья ты? — спрашиваю я.

Она мне не отвечает. Так я и думала.

По дороге к кабине машиниста я снова встречаю того круглолицего мальчика.

— Еще конфеток, милый? — спрашиваю я.

И только тут понимаю, что мальчик, скорее всего, плакал.

— Нет, — шмыгнул он носом. — Я потерял Тревора и теперь вот ищу.

— Это так жабу зовут?

Я лезу в свой карман и достаю оттуда толстую жабу.

— Давай ему побольше ледяных мышек. Я его нашла около них.

— Спасибо, — бормочет он и забирает жабу себе.

Я иду дальше. Чуть дальше я слышу голос какой-то девочки:

— Вы лучше поторопитесь, иначе не успеете переодеться. Я только что была в кабине машиниста и разговаривала с ним. Он сказал, что мы уже почти приехали.

Пройдя еще пару вагонов, я слышу тут и там только одно имя: «Гарри Поттер здесь», «Я слышал, что Поттер в поезде». Я улыбаюсь. Да, теперь и Гарри Поттер едет в Хогвартс.

* * *

Я беру в руки волшебный микрофон.

— Мы подъезжаем к Хогвартсу через пять минут. Пожалуйста, оставьте ваш багаж в поезде, его доставят в школу отдельно.

Я медленно опускаю рычаг скорости вниз и останавливаюсь точно на остановке вокзала Хогсмида.

6 декабря 1994 года

Зрелище впечатляет. На платформе девять и три четверти стоит нечто большое и трудно узнаваемое. Снега на платформе намело почти по щиколотку, и здесь холоднее, чем в морозильниках, стоящих в магловских супермаркетах. Это Хогвартс-экспресс. Почти полностью занесенный снегом, из-за чего красный цвет паровоза почти не виден. Вагоны тоже в снегу. Все, до последнего. Хотя в окошке около выхода горит свет, по крайней мере снег в той части кажется теплее. Это Габриэль на своем складе. Ну-ка, напугаем ее! Я достаю свою волшебную палочку, и из нее вырывается длинный луч. Почти две тонны снега поднимаются с крыши поезда и послушно устремляются в сторону магловского Лондона. Крыша Букингемского дворца точно сможет их выдержать. Но Габриэль, кажется, совсем ничего не замечает. Жаль, право слово...

* * *

Здесь еще кто-нибудь едет? Наверняка, нет. Моя тележка может спокойно стоять на складе. Но карманы я все равно набиваю. На улице так холодно и так намело, что ледяные мышки могут сегодня спокойно храниться по ту сторону окна. Я выхожу в коридор и закрываю за собой дверь. Перевожу взгляд на заснеженный вокзал Кингс-Кросс. О, а я что, могу через окошко видеть? Оно же только что все в снегу было!

Тони должен быть на месте. Я иду через весь коридор и стучу в кабину. Дверь открывается почти сразу. Тони все еще в своей теплой мантии. Я достаю что-то из своего кармана и кладу ему в руку.

— Что это? — спрашивает он.

— Шоколадный Николай. Сегодня его праздник*.

— Но волшебники не празднуют этот праздник!

— Все равно. Возьми, он красивый, да и вкусный очень. Поверь мне!

Я поворачиваюсь и едва сдерживаю смех от выражения его лица.

* * *

Ох, уж эта Габриэль... Она считает это забавным. Но кого это может удивить? Тот, кто ежедневно ездит из Лондона в Хогвартс и обратно, без пассажиров, с огромным количеством сладостей... Пожалуй, это накладывает определенный отпечаток.

Я проверяю состояние паровоза. Пара взмахов палочкой, и я уже могу с уверенностью сказать — все в порядке. Вот удивили! Я смотрю на свои часы (уличные все еще запорошены снегом). Одна минута до одиннадцати. Я запускаю машины взмахом волшебной палочки.

* * *

Я иду по коридору. Через пару дней Рождество. Поезд должен блестеть чистотой, и все должно быть исправно. Для первого задания у меня есть парочка эльфов. Вообще, качество уборки никто не проверяет, поэтому этим занимаюсь я. Все равно, больше делать нечего. И поскольку я обладаю полной свободой действий, сначала я проверяю место, которое мне нравится больше всего. Четвертый вагон, почти в самом конце, предпоследнее купе слева, место у окна по направлению движения поезда. Несколько лет назад это сиденье поцарапала кошка, а потом сюда попало несколько заклинаний. Вместо того, чтобы отремонтировать, его просто заменили новым. Внешне оно ничем не отличается от других. Но такое уютное! Кажется, можно просто утонуть в сиденье, положить голову на спинку, которая намного мягче любых подушек. Мне очень нравится это сиденье, и никто не возражает, когда я здесь сижу. О, да!

* * *

Мы уже в пути. Иногда я спрашиваю себя, зачем я вообще здесь нужен! Поезд может ехать и сам по себе. Однако за некоторыми вещами лучше мне проследить. Например, проследить, чтобы поезд ехал не слишком быстро. Согласно пункту 2 параграфа 147 Положения о магических способах передвижения от 1745 года тяговый локомотив с допустимым общим весом менее пятидесяти тонн не должен ехать со скоростью более восьмидесяти миль в час. Ненавижу этот чиновничий язык! Когда Дамблдор рассказал мне об этом законе, я вначале подумал, что это шутка. Да даже если и не учитывать это идиотское Положение, я очень сомневаюсь, что Хогвартс-экспресс может развить такую скорость. Упс, ошибочка. Один раз был такой неосторожный момент, когда поезд ехал со скоростью сто пятнадцать миль в час. (Дамблдору тогда пришлось заплатить министерству штраф в размере тридцати пяти галлеонов.)

Что еще нужно делать? Наблюдать. Наблюдать, чтобы чары наблюдения за мотором работали исправно. Я наблюдаю за наблюдением. Вполне в духе Дамблдора. Я сажусь за пульт управления и слушаю равномерный стук колес поезда.

* * *

Я все еще сижу на моем любимом месте и мечтаю. Я как здесь вообще очутилась? Я все помню. Тогда я еще работала в Сладком Королевстве. Однажды в магазин пришел Дамблдор. Он часто к нам заходил, стал почти постоянным клиентом. Однако, в тот раз он ничего не купил, а сказал, что у него есть важное место, которое бы очень мне подошло. Старик мне показался тогда забавным, но его предложение я приняла. И вот я здесь, и я счастлива!

* * *

Скорость в порядке, чары в порядке, поезд в порядке, расстояние в порядке. Мне здесь больше делать нечего. Раньше я пытался как-то отвлечься. Пытался считать пробегающие за окном деревья, угадывать, какой город мы проезжаем, или на что похоже облако. Но надолго меня не хватало. Я часто себя спрашивал, почему я это делаю. Я в долгу у Дамблдора. Именно он тогда заступился за меня перед Визенгамотом, и именно благодаря ему меня не посадили в Азкабан. Он поверил в мою невиновность. Он поверил, что это не я, а Пожиратель смерти моей палочкой убил ту магловскую семью. С тех пор я работаю на Дамблдора и очень этому рад. Уж лучше немного скуки, чем вечная безнадежность. А уж от скуки лекарство у меня имеется...

* * *

Мы в дороге уже почти три часа, но мне ужасно скучно. И почему мы должны совершать поездки ежедневно? Конечно, иногда с нами кто-то едет, но чаще всего поезд пустой. Тех четырех поездок со школьниками в течение года все-таки очень мало. Без сладостей я бы уже уволилась. Без Тони тоже. Я снова иду по коридору к кабине машиниста, на этот раз не стучу, а просто вхожу.

— Я тебя ждал, — говорит Тони.

Я улыбаюсь.

— Я этому очень рада.

Я закрываю дверь и крепко обнимаю Тони. Все-таки, жизнь прекрасна.

______________________________

* День Святителя Никола?я — христианский день почитания святого Николая Чудотворца. Этот день празднуют в православных (19 декабря) и католических странах (6 декабря)