Рецессивный признак (джен)

«Почему у всех фей есть крылья, а у тебя нет?» — как-то спросила Аврора, и это был тяжёлый разговор.

«Почему у всех фей нет рогов, а у тебя есть?» — неделей позже спросила Аврора… и Малефисента задумалась. Она сама не знала ответа.

Малефисента с торжествующей улыбкой расправила новообретённые крылья; в зале что-то рушилось, кричали и ругались люди; со звоном разлетелось витражное окно… Она метнулась вперёд, не оглядываясь по сторонам — очень зря, потому что, заложив круг по залу, внезапно оказалась нос к носу с драконом.

И это был не тот дракон. Диаваля она узнавала в любом облике.

Малифисента резко затормозила и практически упала на пол, складывая крылья: это был единственный манёвр, который позволял не врезаться в чешуйчатую тушу.

Ящер неспешно обвёл взглядом толпу солдат у неё за спиной, дохнул на них пламенем поверх её головы, а потом, обдавая жарким дыханием, дребезжащим старческим голосом проворчал:

— А что это ты, внученька, тут творишь? Только отлучился на полсотни лет, а она уже с толпой мужиков дерётся!

— Простите?..

Малефисенту, королеву болот, ничто не могло напугать. И, как она думала до этого момента, ничто не могло удивить. О, как она заблуждалась! Сейчас она удивилась настолько, что просто не находила слов.

А ещё чуть-чуть — пожалуй, могла и испугаться. Всё-таки дракон, пусть и старый: чешуя помутнела и потрескалась, перепонки крыльев все в шрамах, оскал страшной пасти изрядно щербат. Хотя на её стороне тоже дракон… где его там, собственно, носит?!

«Дедуля» придирчиво разглядывал её, водя массивной головой из стороны в сторону.

— Какая красавица выросла… Я тебя ещё в колыбельке помню, как ты хныкала и пелёнки пачкала…

Малефисента чувствовала себя более не в своей тарелке, чем когда-либо в жизни.

За спиной зазвенело железо, но, прежде чем она успела оглянуться, дракон рявкнул: «Не мешайте мне с внучкой говорить!» — снова дохнул огнём, и всё затихло.

— За язык меня укусила, заноза, — с ворчливой нежностью продолжил он. — Я её, значит, лизнуть решил, ласково так — а она кусаться! Вижу, выросла — спокойнее не стала. А глаза-то зелёные, папины. Зато крылья — прямо как у дочки моей… А рога-то, рога… Кто бы мог подумать, что из тех шишечек на лбу такая роскошь вырастет! Твоей бы бабушке такие — и не было бы никого красивее на свете, — дракон шумно вздохнул, окатив Малефисенту волной тёплого пара. — Но у фей не бывает рогов, у матушки твоей тоже не было. Зато ты — вся в меня, внученька!

Позади ещё что-то затрещало, а потом и вовсе рухнуло с грохотом. На этот раз Малефисента всё-таки оглянулась: дракон-Диаваль отряхивался посреди кучи обломков. Рухнул, кажется, балкон, но спина у превращённого ворона оказалась крепче, чем старые деревянные балки.

С ним, значит, всё в порядке (даже никто не атакует: два дракона оказались чрезмерным испытанием для нервов солдат, а король Стефан... фея поморщилась, потому что попасть в железных доспехах под струю огня…), Аврора — вон, выглядывает из-за колонны, невредимая. Малефисента повернулась обратно к «родственнику» и строго поджала губы:

— Так, — сосредоточиться, стоя перед мордой огнедышащего ящера, который ещё и вспоминал про то, как она пачкала пелёнки, оказалось неожиданно трудно. — Ты говоришь, что приходишься мне дедом. Почему я должна тебе верить?

— А от кого ещё у тебя такие прекрасные рога? — старый дракон почему-то выглядел сейчас крайне гордым собой. — Вот, посмотри, — он повертел головой, — форма точь в точь похожа!

— Правда похожа, — робко подтвердила Аврора, выходя из-за колонны.

Малефисента с трудом удержалась, чтобы не рявкнуть на неё: мол, немедленно спрячься обратно!

— Это кто? Дочка твоя, что ли? Неужели я уже прадед?

— Это моя крёстница, принцесса Аврора, — сухо представила девушку Малефисента. — Аврора, пожалуйста, стой, где стоишь.

«Тебе не стоит видеть своего беспутного папашу, заживо испекшегося внутри доспехов». К счастью, принцесса послушно остановилась. Подходить ближе к незнакомому дракону она, надо понимать, и не стремилась.

— Крёстная фея! — сварливо буркнул ящер. — Вот и звёздочка моя всё с какими-то детишками возилась… Не довело её это до добра, — внезапно он замолчал и, подслеповато прищурившись, уставился куда-то поверх головы колдуньи. С подозрением поинтересовался: — А это ещё кто такой?!

Подобравшийся на всякий случай поближе Диаваль попытался спрятаться за спину Малефисенты, но толку от этого не было ни капли: в этом облике даже за расправленными крыльями феи он не помещался. Хоть и был в полтора раза меньше «дедушки».

— Это мой подручный, ворон Диаваль, — произнесла Малефисента громко и чётко, чтобы перекрыть скребущие звуки: нервничая, ворон-дракон дёргал хвостом из стороны в сторону, и пластины брони скребли по каменным плитам.

— Ворон? За дурака меня держишь, внучка? Что я, ворона от дракона не отличу?

— О, — фея не сразу сообразила, что все эти превращения являются простыми и понятными только для неё и, наверное, для самого Диаваля. — Секундочку, — она небрежно дёрнула кистью руки, отпуская волну волшебства…

— Теперь он похож на человека, — проскрипел дракон, и Малефисента резко оглянулась — чуть не сбила ворона с ног крыльями, к габаритам которых ещё не привыкла до конца. Странно, но магия, направленная на него без жёсткого контроля, действительно вернула его не в родной птичий облик, а в человеческий.

— Это что, твой кавалер? — ворчливо продолжил старый ящер. — Не связывайся с кем попало…

— Нет! — Малефисента и Диаваль открестились от предположения одновременно и одинаково возмущённо.

Дракон будто и не услышал. Задумчиво проскрипел:

— Хотя он не так уж плох… Не человек ведь, да? Здоровый вроде, и не старый. И как на тебя смотрит…

— Да откуда тебе, с твоей близорукостью, разглядеть, кто там как на меня смотрит?! — не выдержала Малефисента; сердито взмахнула рукой и крыльями.

— Госпожа, превратите меня обратно, — полушёпотом попросил Диаваль у неё за спиной.

— Во что, в дракона? Зачем?

— Во что угодно, что лишено дара речи. А то я не удержусь и ему нагрублю! — он говорил всё так же шёпотом.

Малефисента после пары секунд раздумий прищёлкнула пальцами, возвращая ему исконный облик. Грубить старому вздорному дракону, действительно, не лучшая идея…

Кто бы ещё её саму превратил!