Сонный далек (джен)

Быть Далеком — нелегко. Жизнь состоит из подчинения, ненависти и уничтожения. Уничтожение — это весело, но по сути, будучи дежурным в секторе 98 третьго яруса корабля Далеков, уничтожать было особо нечего. Оставалось подчиняться и ненавидеть.

— Подчиняюсь, — сказал Далек и покатился очистить заблокированный мусорный отсек. Далек ненавидел разблокированные мусорные отсеки. Но в общем-то, Далек ненавидел всё, что не было Далеком. Проезжая по коридору, Далек миновал других Далеков, некоторые из них суматошно крутились и кричали:

— Тревога, тревога, двадцать рилов до уничтожения Земли!

Разумеется, это было полной ерундой, но некоторые юные Далеки любили так развлекаться. Но конкретно этот Далек, который втайне называл себя Колином, не видел ничего потрясающего в суете. На самом деле, Колин был усталым и несчастным. Его создали пятьдесят лет назад, и за всё это время он уничтожил только трёх созданий; двумя из которых были космические пауки, которые, как знал Колин, были не в счет, но всё равно их считал.

Колин завернул за угол, и там была ТАРДИС. Колин замер. ТАРДИС, Доктор! Самое ненавистное на свете существо. Доктор вышел из мусорного отсека.

— Стоять. Стоять. Вторжение, тревога, вторжение, вторжение, — сказал Колин.

— Привет, Колин, — сказал Доктор.

Колин ощутил, как в нем зарождается новое ощущение. Это было удивительно!

— Ты должен умереть! — сказал Колин, стараясь ненавидеть Доктора, но теперь и удивление уступило место другой новой эмоции — любопытству.

Доктор достал из кармана мармеладного мишку.

— Знаешь, что это такое?

Колин просканировал предмет.

— Кулинарное изделие, сделано на Земле в двадцатом веке, — сканировать что-то было приятно, Колину ничего не довелось сканировать последние лет двадцать.

— Это — возможность, — сказал Доктор и закинул мармеладку в рот. Прожевав, он продолжил: — Это — возможность. Сладкая и восхитительная. В точности не такая, как всё, из чего состоит жизнь Далека. Это весело, ново и никогда не наскучит.

— Откуда ты знаешь мое... мое...

— Твое имя! Телепатическое поле ТАРДИС уловило аномалию. Видишь ли, Колин, прямо сейчас ты — самое важное создание во вселенной.

— Я Далек. Я должен уничтожить Доктора, — сказал Колин, и многовековая программа боролась с новыми ощущениями, вспыхивающими в его разуме.

— Ты можешь это сделать, — сказал Доктор. — Можешь уничтожить меня, пойти и доложить Верховному Далеку, и что за благодарность ты получишь? Да никакой! По сути, тебе еще и выговор сделают за то, что ты не выбросил мусор по инструкции.

— Но я должен подчиняться. Я должен ненавидеть. Я должен уничтожать, — сказал Колин.

— Почему? Потому что все остальные так делают? Но ты другой. Ты — Колин. Далек Колин.

Схемы Колина и его генетически измененная ДНК боролись за контроль, но он не собирался давать им взять верх. Доктор был прав. Он был другим. Он не хотел подчиняться. Он не хотел уничтожать и не хотел ненавидеть.

— Чего ты хочешь, Колин? — словно мысли Далека были слышны.

— Я не знаю. Я в растерянности. Я в растерянности. Я хочу... я так сильно устал. Устал от подчинения, от ненависти, от заблокированных мусорных отсеков.

— Тебе надо вздремнуть, дружище, — весело сказал Доктор. — Люблю вздремнуть. Устроиться на диване, с хорошей чашечкой чая, мармеладками, и просто мягко засыпая. Мягко, мягко, мягко засыпая.

Колин получил предупреждение о том, что его системы замедляются. Но ему никто не отдавал таких приказов. Что же происходило? Его старые программы сделали последнюю попытку захватить контроль. Он сфокусировался на улыбающемся Докторе, жующем другую мармеладку.

— Ты — Доктор. Ты враг.

Колин поднял оружие и прицелился в Доктора, который просто продолжал жевать и улыбаться.

— Умри, Доктор. Уничто... о... жи.... мммммммм....

Колин уснул.

Доктор похлопал его по блестящему боку.

— Сладких снов, Колин.

Он вернулся в ТАРДИС, и спустя мгновение она исчезла.

Прошло двадцать секунд, и корабль Далеков взорвался, как и весь остальной флот. Всё, что для этого было нужно — кластер с червоточиной в мусорном отсеке, и цепная реакция разрушала корабли один за другим.

Колин больше никогда не проснулся. Он был заперт в вечном сне об уничтожении целых рас. Он, в конце концов, был просто очередным Далеком.