Трещины (джен)

Адзума оказался одним из нескольких сотен людей, выживших среди тех, кого не успели эвакуировать из Токио, хотя собирался умереть. Он готов был принять кару Господню, как говорила его вера — как говорил пастор Хейдс.

Но когда он стоял посреди улицы, по которой двигался монстр, и смотрел на него, а среди развалин заливался плачем младенец, — тогда в нём что-то сломалось. Его вера дала трещину. Это не могло быть Божьим творением. Даже выражением Господнего гнева. Какие грехи совершили дети, которым не исполнилось и года?

У этой женщины были тройняшки — у неё никак не получалось поднять на руки всех троих, и она волокла коляску за собой по завалам. Адзума добежал до неё, помог вытащить детей и потянул её вниз по улице, пока кайдзю неторопливо поворачивался, круша дома. Они свернули в узкий переулок, который вряд ли мог считаться укрытием — но когда чудовище было уже совсем рядом, раздался треск вертолётных винтов. Шум отвлёк зверя, а через несколько секунд в него ударили ракеты. «Егерь» Морская Императрица (это название Адзума узнал куда позже) наконец прибыл на место.

Адзума видел бой «егеря» и кайдзю вблизи и ни за что в жизни не согласился бы повторить этот опыт. Конечно, откуда ему тогда было знать, как всё повернётся?

Он оказался среди беженцев, неприкаянный, лишённый цели. Из Семи Отродий Чистилища в живых не остался больше никто, даже пастор — а если бы кто и выжил, он не стал бы к ним возвращаться. В его вере осталось слишком много трещин. Почти три года он провёл в бессмысленных метаниях, после чего поступил в Академию Тихоокеанского Оборонного Корпуса. Он собирался стать техником. Откуда ему было знать, как всё повернётся?

К концу первого года учёбы вдруг выяснилось, что он потенциально может быть пилотом — хотя никогда об этом не думал. На начальном этапе отбирали довольно многих, но дрифт-совместимых пар складывалось близкое к нулю число. Адзума не рассчитывал на положительный результат: он был самым старшим среди кандидатов, а всем известно, что легче адаптируется к «егерям» молодёжь, почти подростки. Ему через месяц должно было исполниться тридцать — куда уж тут.

Через две недели ему приказали отправиться на Аляскинский Шаттердом в числе десятка кадетов, которых посчитали подходящими кандидатурами, чтобы представить Эрзе Скарлетт. Той самой Скарлетт. Титании, единственному пилоту Морской Императрицы, с которой после гибели её партнёра никто не мог сработаться. С тех пор она сражалась в одиночку… и каждый раз рисковала захлебнуться кровью, если организм не выдержит нагрузки, — ведь одиночный дрифт может убить не хуже, чем кайдзю.

Она отобрала троих, но Адзума видел, что ей это безразлично: она не ищет напарника и участвует в тестах только потому, что таков приказ вышестоящих. Она выполнит приказ безукоризненно — и не её вина, что для того, чтобы найти второго пилота, нужно в первую очередь захотеть этого.

Никто из тех, кто погружался с ней в тренировочный дрифт, никогда не рассказывал, что именно нарушило концентрацию. Некоторые выдерживали симуляции, но реальное подключения к «егерю» — ни один. По Шаттердому ходили байки, что в Морской Императрице живёт призрак Джерара Фернандеса, который никого не подпускает к своей возлюбленной.

Адзума убедился, что в каком-то смысле так оно и есть — когда сквозь уже почти стабильную связь на него обрушились воспоминания бое, где Скарлетт выжила только чудом. Она намеренно или ненамеренно протаскивала себя через этот кошмар и утягивала его за собой, заставляя умереть на месте — вместо — своего напарника. Адзума не задумывался, что делает: ушёл в свои самые страшные воспоминания, выставил их, как щит. Непрекращающийся детский плач. Хвост кайдзю, взламывающий мостовую и стены в нескольких десятках шагов впереди. Брызги синей крови и отвратительная аммиачная вонь. Взрывы, рёв, треск и отчаянный женский крик: «Дева Мария, защити!». Не защитила — мать тройняшек умерла от отравления «синевой» меньше чем через час.

Так делать нельзя, и он почти утонул. Но две волны цунами столкнулись и заглушили друг друга. Нейромост выровнялся. В наушниках взволнованный голос диспетчера твердил, что показатели зашкаливают, и требовал откликнуться и/или отключиться от «егеря».

— Ты был там и выжил, — сказала Скарлетт, когда диспетчер замолк и оставил их в покое. «Ты выжил, а он нет», — Адзума почувствовал её мысли. Дрифт держался.

Именно в бою в Токио погиб Джерар Фернандес.

Адзума совсем не хотел быть «вместо». Но кто же знал, что всё так повернётся? Конечно, он остался на Шаттердоме. С Морской Императрицей. С Титанией.