Цирк (гет)

— Всем спасибо! На сегодня репетиция окончена, — привычным наигранно-весёлым голосом шпрехшталмейстер оповестил артистов об окончании трудового дня.

Устало вздохнув, Локи покосился на наручные часы. «22:34». Он и не заметил, как, буквально за несколько секунд, коллеги разбрелись по трейлерам, оставляя его в гордом одиночестве. Наверное, это не так плохо — качаться на стуле, бесцельно блуждая взглядом по зрительским рядам. Помогает отвлечься, знаете ли.

Молодой человек любил свою работу. Пускай извечные гастроли отнимали немало сил и здоровья, а фотографией его лица с утра можно было пугать детей, но Локи был из тех немногих энтузиастов, готовых расшибиться в лепёшку, чтоб только зрители остались довольны. Однако, он был не одинок в своей фанатичной любви.

Внезапно, парень прекратил бесцельное испытание стула на прочность и, рывком поднявшись, подошёл к стойке с реквизитом то ли забытой, то ли нарочно оставленной кем-то. Так много мечей и прочего холодного оружия! Он едва заметно ухмыльнулся и, присев на корточки, аккуратно провёл пальцем по начищенной до блеска стали. Тёплая. Вмиг, что-то до боли знакомое укололо сердце.

Сегодня Он — «Царь зверей», Она — «Титания».

За недолгие несколько лет их номера стали невероятно востребованы среди зрителей. Эдакие два «кита», на которых держалась популярность небольшого цирка-шапито. Локи дрессировал животных, с каждым днём показывая всё новые и новые грани мастерства. Коллеги иногда подсмеивались: мол, даже дикий медведь забьётся в угол, если «Царь зверей» взглянет на него с недовольством. «Титания», она же Эльза Скарлет, специализировалась на фокусах с холодным оружием, и каждый раз, приезжая в новый город, местная газета считала честью запечатлеть её знаменитый «Круг ста мечей». Вот только за сценой всё было иначе.

Локи и не заметил, как оказался перед дверью её трейлера с травяным чаем в руках. Это не было чем-то необычным: приходить вот так, чувствуя, что ей плохо. Они достаточно взрослые: он — чтоб беззаботно, с пряной ноткой присущего ему кокетства улыбнуться и в который раз увидеть её покрасневшие от слёз глаза; она — чтоб снова, не смотря в глазок, распахнуть перед ним дверь и, насупив брови, изобразить ту эмоцию, за которую её и прозвали «Титанией».

— Утешить? — с насмешкой бросил Локи, протягивая девушке чай.

В ответ Скарлет лишь сжала кулак, красноречиво проведя им под носом парня. Их сложно было назвать друзьями, да и ни под какие другие формулировки их отношения не подходили, только кому нужна эта дурацкая систематизация? Устало взглянув на Эльзу, молодой человек подошёл к небольшому дивану и вальяжно устроился на нём, включив стоящий рядом обогреватель. Отпив немного чая, он вновь перевёл взгляд на девушку, которая так и не сдвинулась с места.

— Подойдёшь? — тихо, почти полушёпотом поинтересовался он, указав на место рядом, и приподнял руку, чтоб обнять Скарлет.

Насколько же люди любят цирк, что устраивают его в собственной жизни? Жестоко, но оба попались в одни и те же сети: отдали сердца тем, кому они априори не нужны. Нельзя, — когда же удастся запомнить?! — нельзя любить без взаимности. Иначе — это болезнь, паразит, сжигающий собственный хрупкий мир изнутри. Локи не знает никакого Джерара, Эльза ни разу не видела Люси. Но так легче, сегодня они в который раз уснут, сидя в объятьях друг друга, а завтра всё повториться. Костюмеры их душ снова выдадут маски.

Она — «Титания». Он — «Царь зверей».