Волшебница Изумрудного Города (гет)

Небо было затянуто плотными низкими тучами, нависшими над городом ещё прошлым вечером. Всё время казалось, что вот-вот хлынет дождь, но природа замерла. Снежные вершины Олимпийских гор виднелись даже в пасмурную погоду, выделяясь на фоне серого неба подобно мифическим каменным исполинам. Жители “изумрудного” города привыкли к сказочной красоте старинных парков и живописных видов. Утром мало кто поднимал голову, чтобы осмотреться и просто понаблюдать. Туристы легко узнавались в толпе, которая ловко обходила застывших посреди дороги ротозеев.

Молодая женщина в узкой юбке и кожаной куртке вышла из такси и уверенно направилась по многолюдной улице к самому популярному зданию в городе — кофейне Starbucks. Очередь внутри была впечатляющей, но двигалась на удивление быстро. Уже через тринадцать минут женщина продолжила свой путь, время от времени делая глоток ароматного горько-сладкого напитка из закрытого бумажного стаканчика. Она ненадолго задержалась у газетного киоска, перебросившись несколькими фразами с разговорчивой торговкой, купила свежий выпуск “Seattle Times”, после чего снова нырнула в толпу.

Офисный центр города возвышался над жилой частью стеклянными небоскрёбами, упирающимися своими макушками прямо в низкие серые тучи. Женщина прошла сквозь вращающуюся дверь в семидесятиэтажное здание, предъявила бдительному охраннику пластиковый ламинированный пропуск и поспешила к лифту. Этот день ничем для неё не отличался от трёхсот шестидесяти других в году. Всё было спокойно.

* * *

— Доброе утро, сэр, чем могу помочь? — Лиза улыбнулась знаменитой американской улыбкой, кокетливо хлопая ресницами.

— Мне назначена встреча с доктором Уоллес, — секретарша распознала правильный британский акцент. Этот мужчина вполне мог бы работать ведущим новостей на BBC, но внешне, скорее, напоминал героя исторического дамского романа, которыми Лиза втайне увлекалась. “Маркиз, — решил она, — или даже герцог…”

— Доктор Уоллес ещё не пришла, — всё с той же дружелюбной улыбкой на смуглом лице ответила она. — Вы можете подождать её здесь. Она вот-вот появится.

Мужчина величественно кивнул, но не стал садиться в дорогое кожаное кресло, а отошёл к огромному во всю стену окну, открывающему захватывающий вид на город. Лиза томно вздохнула, наблюдая за посетителем. До чего хорош! На вид ему не дашь более пятидесяти, тонкая сеточка морщинок вокруг пронзительных серых глаз только добавляла пикантности, говоря о том, что этот человек опытен и многое повидал в своей жизни. Атлетическое телосложение подсказывало, что он поддерживает себя в форме, а ухоженные руки и волосы — о, эти длинные убранные в хвост белые волосы! — могли принадлежать только человеку из высшего общества. Чем не герой романа? Тёмно-серый костюм определённо сшит на заказ, серебряные запонки с изумрудами — Лиза ни секунды не сомневалась, что камни настоящие — и, конечно, трость. Сердце молодой девушки трепетно забилось в груди. Сколько ночей, проведённых за книжками, она мечтала, что однажды появится таинственный пришелец из другого мира и заберёт её с собой в сказку!

Высокий короткий звон известил о прибытии лифта.

Лиза поспешила подняться навстречу начальнице, за её спиной неизвестно откуда выросло ещё три человека, спешно поправляя одежду и вкладывая бумаги в папку.

— Доброе утро, доктор Уоллес! — первой, как и полагалось, заговорила Лиза.

Строгий взгляд из-под очков окинул собравшихся в холле сотрудников.

— Доброе утро, — ответила она, идеально накрашенные губы дрогнули в лёгкой улыбке. — Лиза, отправьте редактору “Seattle Times” благодарность за статью, скажите, что мне понравился их способ изложения фактов. Доктор Фернандез, я прочла ваш доклад. Приемлемо, но я сделала несколько пометок. Когда внесёте правки, отправьте мне его снова по электронной почте. Джордж, мне нужно, чтобы вы сейчас съездили в лабораторию и привезли оттуда новые образцы. Я чувствую, что мы что-то упустили, хочу лично всё проверить. Вайолет, вы полетите с доктором Фернандез на конференцию в Сан-Франциско, поэтому подготовьте до обеда бумаги и можете быть свободны…

Она говорила очень быстро, просматривая при этом стопку писем, которую ей вручила Лиза. Доктор уже направилась в сторону своего кабинета, когда лёгкое покашливание секретарши заставило её остановиться. Доктор подняла голову, с хищным прищуром глядя на свою помощницу.

— Доктор Уоллес, вас ждёт посетитель.

— Я не… — начала она и оборвалась на полуслове, заметив, наконец, человека у окна.

Они ошеломлённо смотрели друг на друга.

Они узнали друг друга.

* * *

Люциус взял себя в руки значительно быстрее Гермионы. Он видел её замешательство, граничащее с желанием трусливо убежать и закрыться в своём кабинете. Он даже не задумывался сейчас, что именно эта женщина делает на другом краю земли и почему, чёрт возьми, она жива, когда весь мир считает, что она уже тринадцать лет как лежит в могиле. Всё, что он мог чувствовать — это ликующую радость, что какие-то высшие силы сохранили её жизнь.

Гермиона сумела выдавить из себя лишь единственное слово: “Входите”. Оказавшись за закрытой дверью, они продолжали смотреть друг на друга, на этот раз ошеломление сменилось осторожностью с её стороны и агрессивным любопытством с его.

— Как поживаете, доктор Уоллес?

— Прекрасно, благодарю вас, мистер Малфой.

— Прекрасно? — прищурившись, переспросил он. — Что же, это многое объясняет.

— Что, например?

— То, что вы не давали о себе знать тринадцать лет, два месяца и семнадцать дней.

Гермиона приоткрыла рот, но они оба понимали, что ей нечем крыть.

— Я, полагаю, вы пришли по делу? — попыталась скрыться она за деловым тоном.

— Как ни странно, — Люциус без приглашения опустился в кресло для посетителей.

Гермионе ничего не оставалось, кроме как обойти собственный стол и сесть напротив него. Ей было неуютно под взглядом этого человека. Само его присутствие заставляло её нервничать, уже не говоря о том, какой неожиданностью стала для них обоих эта встреча. Чтобы не встречаться с ним глазами, Гермиона сняла куртку, аккуратно развесив её на спинке кресла, затем включила компьютер, но, так и не осмелившись взглянуть на посетителя, принялась перебирать корреспонденцию. Он терпеливо ждал, когда к ней вернётся отвага. Люциус молчал. Он знал, что она не выносит его молчания. Удивительно, но за тринадцать лет в этом плане ничего не изменилось.

— Люциус, как ты меня нашёл?

Он пожал плечами.

— Я вообще тебя не искал, полагая, что ты мертва.

— Тогда почему ты здесь?

— Мне нужна консультация доктора Уоллес.

— Ты болен? — на этот раз она посмотрела на него, внимательным взглядом исследуя на предмет болезни.

— Нет. Мой внук.

— Что с ним?

— Два года назад Скорпиус упал с метлы, — начал Люциус. Говорить о них самих казалось сейчас бессмысленным, поэтому лучше перейти на нейтральную территорию и обсудить проблему, которая и привела его в Сиэтл. — Травма была серьёзной, со смещением шейных позвонков. Целители достаточно быстро поставили его на ноги, не прошло и месяца, как он стал также активен, как до несчастного случая. Но через полгода вдруг отказали ноги, и постепенно его полностью парализовало. Мы перепробовали всё — с нулевым результатом.

Люциус говорил спокойно и тихо, но Гермиона моментально разглядела в его глазах не просто беспокойство, а настоящее отчаяние. Иначе он никогда бы не решился обратиться к маггловскому доктору. Впрочем, наверняка это не первая попытка.

— С кем ещё вы консультировались?

— Все британские, немецкие и американские доктора разводят руками и говорят, что ничего нельзя сделать, — Люциус без спроса взял с её стола фотографию. — Кто это?

— Моя дочь. Как ты узнал обо мне? Я имею в виду, о докторе Уоллес?

— Как ни странно, Поттер посоветовал. Если бы я только знал, кого здесь найду! Сколько ей лет?

— Двенадцать. Значит, Гарри посоветовал ко мне обратиться. Ясно.

— Поттер прилежно хранил твой секрет. Она похожа на тебя. Но глаза…

— Люциус, не будем сейчас об этом. Надеюсь, ты привёз с собой историю болезни?

— Разумеется, — он взмахнул палочкой, и на столе материализовалась толстая папка. — Скажешь, хотя бы, как её зовут?

— Джослин. Это в честь моей бабушки, — Гермиона надела очки, пролистывая бумаги. — Он парализован уже больше года?

— Да.

— Ясно, — Гермиона нажала кнопку на селекторе. — Лиза, зайдите.

Секретарша меньше чем через тридцать секунд уже стояла рядом с блокнотом в руках, то и дело бросая зазывные взгляды в сторону Люциуса.

— Мне нужны копии этих бумаг, — Гермиона протянула ей историю болезни Скорпиуса Малфоя. — Затем отмени все мои встречи до обеда. Я буду после четырех. Если что-то важное, отправь Е-мэйл.

— Мне нужно осмотреть его, — уже обращаясь к Малфою, сказала она. — Но, Люциус, ты должен мне пообещать…

— Что никто не узнает твой секрет?

— Что никто не узнает мой секрет, — подтвердила Гермиона.

* * *

— Здрасьте, — пара огромных серых глаз уставилась на гостя. — А мамы нет.

— Добрый вечер, — вежливо поздоровался Люциус, с умеренным любопытством изучая девочку. — Ты, должно быть, Джослин?

— Должно быть, — подтвердила она, с не меньшим любопытством глядя на отца. — Мы с вами встречались?

— Нет, к сожалению. Ты позволишь мне подождать маму внутри?

— Вообще-то, я не впускаю незнакомцев в дом.

— Очень разумно с твоей стороны. Как скоро должна вернуться Гермиона?

— Не знаю, — Джослин совсем по-малфоевски пожала плечами. — Когда она в лаборатории, то может прийти глубокой ночью.

— Что же, приятно было познакомиться, юная леди.

— Взаимно, — хмыкнула она, закрыв перед его носом дверь.

Люциус мрачно ухмыльнулся и отошёл к деревянным перилам, глядя на закатное солнце Сиэтла. Гермиона жила в одном из “плавучих” домиков, стоящих на сваях прямо в воде. Удивительно, что человек, зарабатывающий такие большие деньги, обитает в старой лачуге.

Он пока ещё не знал, как повлияла на него встреча с дочерью. Он намерено пришёл сюда, чтобы увидеть её, Джослин. Копия Гермионы в детстве, но глаза и прямые волосы девочка унаследовала от него. Глядя на неё, он испытал разочарование. Джослин не пробудила в нём отцовских чувств, лишь сожаление, что он был хладнокровно отстранён от участия в её судьбе. Прошла неделя с чудесного “воскрешения” Гермионы, а за это время он не получил ни единого ответа на витающие в воздухе вопросы. Как только он пытался вернуться на тринадцать лет назад, Гермиона раздражённо отмахивалась — не сейчас, Люциус. И лишь только желание, чтобы Скорпиус снова встал на ноги, останавливало его от применения легилеменции или сыворотки правды.

— Люциус! — удивлённый оклик заставил его оглянуться. — Что ты тут делаешь?

— Жду тебя. Скажи, ты из-за беременности решила устроить спектакль со своей смертью?

— Если бы я знала о беременности, то спектакля бы не было, — отрезала она. — Ладно, раз уж пришёл, проходи. У меня есть хорошие новости для тебя.

Дом, ошибочно принятый Люциусом за лачугу, оказался роскошным. Внутри это был уютный особняк, обставленный в девичьем стиле. Скрытый от магглов второй этаж, камин, высокие арочные окна. Гермиона действительно не была ограничена в средствах. Лекарства и методики лечения, которые она разрабатывала для магглов, приносили огромные доходы. Она нашла своё место в мире и была вполне счастлива. Ещё одна причина, по которой Люциус испытал разочарование. В глубине души он надеялся, что она все эти годы мучилась также как и он. Когда-то они были очень близки, понимая друг друга с одного взгляда. Теперь эта женщина была незнакомкой. Пожалуй, Гермиона Грейнджер действительно умерла тринадцать лет назад.

— Мам, тут к тебе приходил какой-то хмырь! — раздался девичий голос из гостиной.

— Этот хмырь — мой гость, — Гермиона и Люциус прошли в просторную, светлую комнату. — Это… мистер Малфой.

— Мы уже познакомились, — Джослин снова задержалась на нём взглядом. — Неужели ты завела себе бойфренда?

— Конечно, и в следующем месяце мы собираемся пожениться, — ответила Гермиона с улыбкой, игнорируя резкий вдох Малфоя.

— Очень смешно, — буркнула дочь. — Ты купила еды?

— Прости, милая, не было времени ходить по магазинам. Закажи нам что-нибудь из ресторана.

— Как всегда, — ворчливо отозвалась Джослин. — Ладно, китайский или мексиканский?

— Только не мексиканский. Мне кто-нибудь звонил?

— Нет. Но дядя Гарри дважды появлялся в камине.

Гермиона нахмурилась, ненадолго задумавшись. Она ещё не успела поговорить с другом, должно быть, он обеспокоен её реакцией на то, что он выдал секрет.

— Если снова появится, позови меня. Я буду в кабинете.

— Ладно.

Гермиона махнула Люциусу, чтобы тот следовал за ней. Они оказались в круглом кабинете, где кроме письменного стола с компьютером и книжными стеллажами размещалась мини-лаборатория и прозрачный холодильный шкаф. Полки были забиты разноцветными колбами и стеклянными баночками, в одной из которых хранилась отрезанная голова гарпии.

— Я провела ряд тестов, — начала Гермиона, указав Люциусу рукой на кресло. — Целители, которые лечили твоего внука, не учли, что у него аллергия на экстракт мандрагоры — этот компонент входит в зелье, которое сращивает кости. Все химические реакции, происходящие в организме мальчика, протекали медленно, к тому же, он сам мог не заметить, что некоторые участки его тела постепенно теряют чувствительность. Это стало очевидно лишь в тот момент, когда отказали двигательные функции ног. Его организм стал своеобразным вместилищем яда, который убивал нервную систему, что привело к столь устрашающим последствиям.

— Можно что-то сделать?

— Можно, — Гермиона улыбнулась, заметив, как облегчение отразилось на его неэмоциональном до этого момента лице. — Доктор Уоллес стала знаменитой благодаря тому, что изобрела формулу зелья, которое регенерирует нервную систему, что избавляет многих людей от хирургического вмешательства. Мои методы называют экспериментальными, потому как я не могу раскрыть некоторые магические составляющие своих чудодейственных лекарств. Думаю, что через несколько недель будет готово средство, которое оживит все двигательные функции мальчика, но я посоветовала бы ему раз в полгода приходить на консультацию.

— Ты сможешь…

— Да, Люциус. Я буду рада помочь, — мягко ответила Гермиона, даже не отдавая себе отчёт как часто и с каким наслаждением произносит его имя во время беседы.

Они замолчали, глядя друг на друга.

— Гермиона, я очень благодарен тебе за помощь, — наконец, сказал он.

— Это меньшее, что могла для тебя сделать.

— Почему?.. — после очередной паузы спросил он.

Гермиона со вздохом поднялась со своего места, обнимая себя за плечи.

— Так было нужно, — тихо ответила она, отворачиваясь.

Как же тяжело ей было всю эту неделю! Всё, что она похоронила вместе со своим именем тринадцать лет назад, теперь пыталось вернуться к жизни, превратив её в эмоциональный кошмар. Гермиона пыталась злиться на Гарри за то, что он направил Малфоя к ней. Но не могла — она прекрасно понимала, что поступила бы также. Жизнь невинного ребёнка была в опасности, а из всех людей в мире она была единственной, кто мог помочь Скорпиусу. И по этой причине она должна была оставаться профессиональным врачом, а не женщиной, которая потеряла надежду на любовь, а теперь снова обрела её. И обрела ли? Что Люциус чувствует, глядя на неё? Наверняка, он в ярости. Она была бы в бешенстве на его месте.

— Надеюсь, у тебя были веские причины разыграть собственную смерть за неделю до нашей свадьбы.

— Поверь, именно так и было.

— Гермиона, — она услышала, что кресло отодвинулось, и Люциус тоже поднялся на ноги. — Я хочу знать, почему.

Он встал прямо за её спиной, и впервые за долгое время она почувствовала, как сердце нервно бьётся в груди. Тринадцать долгих лет она не испытывала ничего подобного.

— Потому что я любила тебя. Так сильно, что…

— Что решила причинить мне боль, в сравнении с которой Круциатус — детские шалости?

Гермиона вздрогнула. Да, это именно то, что сама она испытывала всё это время. До чего точное описание!

— Мне жаль.

— Тебе жаль, — усмехнулся он. — Нет, доктор Уоллес, это мало похоже на объяснение.

— Я и не пытаюсь…

— Вы правы, лучше не надо.

После того, как хлопнула дверь, она ещё долго стояла у окна, глядя, как солнце исчезает на горизонте. Сегодня был один из тех редких дней, когда тучи прошли мимо Сиэтла, оставив его сверкать во всём великолепии весеннего солнца.

— Мам, пришёл курьер. Дай денег, по… Мам! Ты плачешь?

— Возьми у меня в сумке.

— Мама!

— Всё в порядке, Джо. Давай поговорим за ужином, заплати за доставку.

Через минуту она уже взяла себя в руки и улыбалась. Скоро всё снова станет на свои места, и Джослин вовсе необязательно знать, до какой степени глупой может быть её мать.

Люциус вернулся в Англию. Всё, казалось бы, снова было также как и раньше, но Гермиона больше не могла отыскать в себе тот островок спокойствия, который помогал ей жить тринадцать лет. Он затонул в пучине оживших эмоций, которые не давали покоя.

Гермиона сидела на подоконнике, завернувшись в плед, и смотрела на ночной город. Впервые она задумалась, почему Штаты? Почему Сиэтл? Возможно, этот город больше других напоминал ей Лондон. Так уж ли она пыталась избавиться от прошлого все эти годы? Она научилась быть сильной, стойко переносить потрясения в своей жизни. К тому же, всё было не так уж и плохо. У неё была любимая дочь, работа, которая приносила удовольствие. Время от времени появлялись мужчины, но все как один были забракованы. Подсознательно Гермиона сравнивала их с тем, которого тщетно надеялась забыть. Никто не дотягивал до уровня Люциуса Малфоя. И не потому, что он был лучшим. Вовсе не так. Просто Гермиона любила его, и теперь понимала, что даже тринадцать лет не убили это чувство, лишь приглушили его немного.

Когда она увидела его в холле своего офиса, то в какой-то момент ей показалось, что она просто рехнулась. Как Люциус Малфой может стоять в сердце маггловского мира в костюме, который посрамил бы самого Джорджио Армани? Она испытала настолько мощный чувственный толчок, что задрожали коленки, а комната пошла кругом. Огромным усилием воли Гермиона взяла себя в руки и пригласила Малфоя пройти в её кабинет. Как же больно было осознавать, что всё это время они могли бы быть вместе. Чёрт возьми, она собиралась стать его женой, наплевав на мнение общества! Теперь причины, вынудившие Гермиону спешно бежать из Англии, казались смешными и пустыми. Разве не сумели бы они вместе решить возникшую проблему? Но она боялась узнать, что честь для Люциуса важнее её самой. Он всегда так скупо выражал свои чувства! Этот мужчина всегда был закрытым, и Гермиона была уверена, что, потеряв её, он не станет слишком долго переживать. Не примет это близко к сердцу.

Как же она могла так ошибиться?

Через три месяца Скорпиус впервые сам поднялся с постели. Гермиона получила письмо от Астории Малфой, которая умоляла её принять огромную сумму денег в благодарность. Доктор Уоллес не взяла ни цента. Ей было достаточно знать, что внук Люциуса здоров и снова счастлив. Время первой консультации стремительно приближалось. Гермиона ожидала, что Скорпиус появится в Сиэтле в сопровождении родителей, но неожиданно для всех с ним прибыл Люциус.

— Доктор Уоллес, я смогу снова летать на метле? — спросил мальчик, когда Гермиона, осмотрев его, разрешила одеваться.

— Конечно, Скорпиус. Ты совершенно здоров, поэтому я не вижу причин, по которым ты не мог бы летать.

— Но моя мама видит, — вздохнул он.

— Твою маму можно понять, — Гермиона улыбнулась. — Дай ей время.

Она перевела взгляд на Люциуса, который сидел в кресле и молчал. Гермиона смутилась под его пристальным взглядом немигающих глаз. В который раз она задалась вопросом, почему пришёл он сам, а не Астория или Драко.

— Все функции полностью восстановились, — Гермиона сделала запись в карточке. — Я приготовила витаминное зелье, которое нужно принимать перед сном в течение следующих шести месяцев. На всякий случай.

— Благодарю, доктор Уоллес.

— Не стоит, мистер Малфой, — у неё задрожали руки от сухости в его тоне. — Это моя работа.

— В таком случае вы должны позволить оплатить ваши услуги.

— Я… я рада сделать это бесплатно.

— Менее всего на свете я хотел бы принимать от вас одолжения.

— Это не одолжение. Драко был моим… другом. В школе.

— Неужели? — Люциус так выразительно выгнул бровь, что Гермиона едва не поперхнулась словами.

— Вы знаете моего папу? — оживился Скорпиус.

— Доктор пошутила, — отрезал Люциус. — Ты готов вернуться домой?

— Да, дедушка.

— Домовик проводит тебя. Мне нужно задержаться и обсудить ещё кое-что с доктором.

— До свидания, доктор Уоллес!

— До свидания, Скорпиус, — Гермиона пожала его маленькую ладошку. — Береги себя.

Люциус поднялся с кресла и, засунув руки в карманы брюк, отошёл к окну. Ночь опустилась на город, и тысячи фонариков осветили высотные здания и длинные улицы. Яркий диск луны сиял высоко в небе. Самая высокая постройка Сиэтла — Space Needle — сверкала мигающими золотистыми огоньками. Гермиона смотрела на напряжённую мужскую фигуру, пытаясь понять, что на уме у этого человека. Её раздражало, когда он молчит. Так было всегда. Ей казалось, что в такие моменты Люциус злится, а ей не хотелось, чтобы он был ею недоволен.

— Я не ожидала, что ты сам приведёшь Скорпиуса на приём, — нарушая удушающую тишину, сказала она.

— Я обещал, что никто не узнает о твоём секрете, — отозвался он.

— Понятно, — пробормотала Гермиона.

“Дура, дура, дура! Не ради же тебя он заявился!”

Не зная, что ещё сказать и вообще, нужны ли слова, Гермиона поднялась и встала рядом с Люциусом, пытаясь проследить за его взглядом.

— Красивый город. Мы с Джослин часто выбираемся в горы. Она занимается альпинизмом.

Люциус молчал. Слышал ли он её вообще?

— Она очень умная девочка, — продолжала Гермиона. Она не могла молчать. Молчание невыносимо. — И очень активная. Каждые выходные мы катаемся верхом, а по четвергам ходим в кино. Кино — это… словом, я стараюсь быть хорошей матерью. Мне стыдно, что я так много времени уделяю работе, а у нас нет никого, кроме друг друга. Знаешь, она очень много расспрашивала об отце. Я никогда ей не лгала на твой счёт, и… в общем, когда ты появился в нашем доме, я не смогла скрыть правду. Она сама догадалась, представляешь? Люциус, я… если честно, мне очень тебя не хватало…

— Заткнись! — он вдруг схватил её за плечи и сильно встряхнул. — Замолчи, слышишь?

— Я не могу больше молчать!

— Я не хочу ничего слышать. Я не желаю ничего знать о твоей жизни! Ты сама вычеркнула меня из неё.

— Тогда почему ты здесь? — едва дыша, спросила она.

— Это было ошибкой, — Люциус взял себя в руки, отпустил Гермиону и пригладил волосы. — И ты была ошибкой, за которую я теперь расплачиваюсь.

— Люциус…

— Увидимся через шесть месяцев, доктор.

Он стремительно вышел из кабинета. Гермиона уткнулась в стекло лбом. Слёзы жгли глаза. Все чувства, которые она подавляла в себе на протяжении тринадцати лет, вырвались наружу, грозя раздавить её. Шаткий мирок рухнул в тот момент, когда Малфой появился в Сиэтле, пытаясь спасти своего внука.

Люциус нажал на кнопку лифта, нетерпеливо ожидая, когда проклятое маггловское изобретение поднимется на нужный этаж. Несмотря на зиму, ему было жарко.

“Почему ты здесь?” — голос Гермионы всё ещё звучал в ушах.

В самом деле, какого чёрта он здесь делает? Полгода назад он поклялся, что больше не вернётся сюда, в этот проклятый город. Ему не нравилось здесь решительно всё. И особенно Грейнджер — лживая тварь, которая… а, чёрт возьми!

Он с чувством стукнул кулаком по стене и, развернувшись на пятках, в несколько шагов пересёк холл и ворвался в её кабинет. Она всё ещё стояла у окна, подавленная и несчастная. Человечество не придумало кары, которая могла бы в достаточно мере наказать эту ведьму за её безжалостный поступок.

— Тринадцать лет, Гермиона, я думал, что ты мертва! Я считал каждый день, проведённый без тебя, и молил всех ваших богов, чтобы отмерянное мне время поскорее закончилось, и мы снова были вместе! Я имею право знать, почему ты это сделала.

Он снова развернул её за плечи к себе, глядя в залитое слезами лицо.

— Ты обязана мне сказать, — его голос упал до шёпота, в котором звучала вся боль, что копилась в его сердце тринадцать лет. — Ответь, чёрт возьми!

Гермиона заметила, как из уголка его глаза стекает слеза, и ей показалось, что мир сошёл с ума. Она никогда не знала, что заставило этого человека полюбить её, но казалось невероятным, что он хранил в себе это чувство все эти годы!

— Я так люблю тебя, Люциус…

— Не смей…

— Нет! Я люблю, люблю, слышишь? И только это заставило меня уйти. Нарцисса… она поклялась, что убьёт тебя, если ты женишься на мне. Она не могла позволить, чтобы отец её сына связался с грязнокровкой, и…

— И ты считаешь это приемлемым объяснением? Неужели ты думаешь, что я не знал? Или, что я не сумел бы справиться со своей бывшей женой? Как умнейшая ведьма своего поколения могла оказаться такой дурой?!

— Теперь я знаю, что сделала ошибку. Но тогда это казалось единственным правильным решением.

— Глупо, Гермиона. Очень глупо.

— Мне действительно очень жаль…

— Этого недостаточно.

— Тогда уходи.

Она заметила, как лёгкая тень улыбки промелькнула на его суровом лице. Тысячи бабочек внезапно запорхали внизу живота, а дыхание стало резким и прерывистым. Близость Люциуса лишала воли и сметала все преграды.

— Ты снова делаешь ошибку, Гермиона.

— Какую? — еле слышно выдохнула она, увлечённая немым призывом его губ.

— Прогоняя меня, — его большой палец медленно скользнул по её подбородку. Несмотря на всю бессильную злость, он не мог снова потерять её. Тринадцать лет он мечтал хотя бы ещё раз заглянуть ей в глаза, просто крепко обнять и сказать, как сильно любит.

— Ты ведь не простил меня.

— Подобное невозможно простить, моя дорогая. Но кто сказал, что ты не можешь попытаться заслужить моё прощение?

— Я сделаю всё возможное! — горячо пообещала она и, не имея сил ждать ещё хотя бы секунду, крепко обняла его, утыкаясь носом в грудь. — Я ведь даже не надеялась, что ещё раз смогу коснуться тебя…

— Это был твой выбор, — он перебирал в пальцах её непослушные локоны. Наверное, он будет припоминать ей это до конца жизни. И не перестанет благодарить, что её смерть не была настоящей.

Гермиона знала это. И оба понимали, что только они сами сумеют исцелить раны, заполнить пустоту и укротить боль, довлевшую над ними всё это время. Ошибки свойственны даже самым умным людям. Глупейшие непростительные ошибки, которые ломают жизни. Но ещё большей глупостью было бы упускать шанс, хладнокровно оттолкнув его прочь. В конце концов, разве оба они не мечтали каждую минуту снова быть вместе? Навсегда.