Этюд с контрабандой (джен)

На планете существовали места, которыми Темный лорд наверняка заинтересовался бы более других. Разумеется, если бы узнал о них, а к этому он прилагал немало усилий еще с той поры, как звался Томом Реддлем. И, надо отдать ему должное, обычно Волдеморт находил то, что искал. Должно быть, гордился тем, что удалось оставить часть своего бессмертия в предместье Седлец, что в окрестностях старого города Кутна гора.

Глядя на тонущее в вечерних сумерках здание старинной часовни, каждый в маленькой группе наверняка услышал, пусть в воображении, обреченный крик, разорвавший здешнюю уединенную тишину несколько десятков лет назад.

Гарри не мог не отметить, что со стороны Костница смотрелась даже симпатично: классическая строгая церковь в окружении респектабельных семейных усыпальниц. Даже внутри он сразу ничего особенного не почувствовал, хотя заметил, что и Рон, и Гермиона демонстративно поежились. А вот Малфой, хотя и немного дерганый, всматривался в жутковатые украшения почти жадно.

— Давай, Поттер, думай! — потребовал он безо всякой деликатности. — Будь ты Темным лордом, что бы ты выбрал?

— Люстру, — не задумался Гарри, и одернул сам себя. Он, разумеется, не стал бы никогда повторять ритуалы Лорда. Однако люстра в центре зала, украшенная черепами, просто притягивала его взгляд, куда ни поверни голову.

— Главное, чтобы снаружи не заметили свет, — сухо произнесла за спиной пани Глинова. — Пан эксперт, поторопитесь!

В Англии Малфой наверняка ответил бы что, но здесь выступать не стал и, как положено по инструкции, направился от входа вдоль стен, украшенных человеческими останками. Гермиона присоединилась к Гарри и Рону.

— А что, есть желающие здесь венчаться? — уточнила она.

— Полно. А Вы как думали? — фыркнула пани Глинова. — Поторопитесь, пан эксперт, — повторила она, заметив, что тот отвлекся, дабы обменяться потрясенными взглядами с супругой.

Гарри подумал, что не стал бы такую возможность даже обсуждать с Сюзан, покосился на озадаченного Рона. Возможно, Луне бы такая свадьба понравилась, а уж ее папочке так наверняка.

Еще Гарри пришло на ум, что недурно бы уйти отсюда до того, как совсем стемнеет. Нет, не то чтоб ему стало страшно. Но не хотел бы он оказаться тут один в ночное время, да и в любое другое тоже. Определенно, ему здесь не нравилось.

Но, невзирая на зловещую атмосферу, по периметру приборы Драко ничего серьезного не зафиксировали.

— Было бы странно, если бы здесь не проводилось никаких суеверных ритуалов, — заявил он, — да и остаточные следы страхов не в счет.

Однако под люстрой он подобрался. Проверил три раза. Гарри затаил дыхание.

— Он был здесь, — констатировал, оборачиваясь, Малфой.

— Как? Что это значит? — наперебой воскликнули бывшие гриффиндорцы.

Малфой направился к ним, он хмурился.

— Это значит, хоркркукс точно висел здесь. Вот здесь, между вот этими, — он указал, — на них отпечаталось такое долгое соседство. Но вот теперь его здесь нет.

И, не успела компания оглянуться, как оказалась в тускло освещенном уютном ресторанчике. «Нет — так нет», — рассудила встречающая сторона с видимым облегчением, и, разумеется, хорошее гостеприимство никто не отменял. За ужином Гарри впервые пробовал чешское пиво…

В тот вечер пани Глинова, несомненно, здорово пожалела о своем задании. В какой последовательности и кто снимал украшения, она не знала, и перспектива провести британскую группу через все инстанции для допуска к плану реставрации ее не радовала. Как и то, что с маггловского искусствоведа, возможно, придется снимать заклятие подвластья. Перед хоркруксом она испытывала страх почти такой же, как ребенок перед сказочным чудовищем, и Гарри, которому не раз доводилось черную магию обезвреживать, при взгляде на нее порой просто скрежетал зубами. Хотя понимал, что не может многого требовать от этой, в сущности, простой женщины, хоть и ведьмы. Однако он намеревался завершить начатые поиски в течение ближайшего времени, и неизбежность успеха гнала его вперед, невзирая ни на чье сопротивление. Гарри в таких случаях отличался редким упорством.

Малфой предположил, что хоркрукс сняли с люстры не позднее, чем за месяц до их проверки.

— Иначе бы выветрилось больше, — уверенно заявлял он.

— Но кто мог предположить, что он все вспомнит? — не преминула озвучить Гермиона.

Ответ, в принципе, все знали: те, кто собирался вернуть память своего повелителя юноше, ныне учащемуся в «Хогвартсе». Но вот как это связать с пропажей хоркрукса отсюда? Сам Лорд хотел, чтоб части его бессмертия были разбросаны по миру, и вряд ли преданные соратники решились бы с ним спорить. Однако то, что оба события случились так близко по времени, наводило на мысль об участии Упивающихся смертью в краже артефакта из Костницы.

— Мы не можем до конца понять их логику, — заявил Рон, и в этом был абсолютно прав.

Ничего не оставалось, как расположиться в гостинице в Кутной горе, неподалеку от Седлеце. Не то, чтоб Гарри совсем не предполагал такого развития событий; опасные находки нередко приходилось вынюхивать подолгу. Однако в этот раз сведения о нахождении хоркркуса были точные, можно сказать, из первых рук. И до того злость брала при мысли, что вот совсем недавно и искать ничего не пришлось бы, приди и забери!

Сна не было ни в одном глазу, ситуацию в любом случае следовало обсудить, так что, едва поставив чемоданы, все вновь собрались в небольшой смежной гостиной. Гермиона запаслась путеводителем и картой окрестностей, и, конечно, принялась всех просвещать.

— Вот здесь знаменитый собор святой Варвары, покровительницы шахтеров, — указывала она, — чуть дальше по дороге аллея статуй и ниже — шахты. Все очень древнее, Кутна гора — старейший серебряный рудник в Европе…

— Удивительно было бы, если бы Темный лорд сюда не наведался, — заявил Малфой.

— Зови его Волдеморт, — буркнул Гарри, не особо заботясь о реакции на свои слова. — Конечно, завтра местное Министерство начнет оказывать нам содействие. Но честно признаюсь, я совершенно не представляю, с чего нам начинать. Все мои сведения ограничиваются тем, что в Костнице точно был хоркрукс, потому что Лорд провел там ритуал и убил местного молодого колдуна.

— Ты говорил, — вмешался Рон. — Он действовал практически в темноте и…

— Даже Темный лорд не знал наверняка, какая именно кость стала хоркркусом, — с нажимом произнес Гарри. — Заклятье сработало и отскочило, это точно. Света он не зажигал по понятным причинам.

Гермиона кивнула. Гарри отнюдь не ободрился тем, что ей даже нечего сказать.

— Надо будет еще раз изучить фото из Костницы, — деловито пробубнил Рон.

— Люстру, должно быть, часто фотографировали, — предположил Малфой и оказался прав.

* * *

За завтраком к ним присоединился почтенный усатый колдун, представившийся как пан Йозеф Поган, глава отдела международного магического сотрудничества. Он весьма умело скрывал озабоченность тем, что его задача усложнилась. Пообещал и портшлюсы, и фотографии, и график работ, и любую другую информацию, а также всяческое содействие как свое, так и пани Глиновой.

Затем последовала прогулка по достопримечательностям, которые сами по себе основательно отвлекали, тем более что Гермиона непременно желала сфотографировать всех и с собором, и со статуями, и с прочими местными историческими красотами. Будь он здесь на отдыхе с женой, несомненно, Гарри получил бы от такого осмотра огромное удовольствие.

Гарри не мог не заметить, что собор с одной стороны окружен лесами, а значит, там тоже ведется реставрация. Масштабная реставрация, в которую случай велел им влезть, Мерлин храни! Он понимал, что, прогуливаясь, как обычные туристы, они меньше рискуют быть подслушанными, и соглашался с неизбежностью конспирации. Однако то, что говорить приходилось главным образом ему, разъясняя пану Погану разные нюансы, оставило стойкое ощущение потерянного времени. Расстались они ближе к обеду, еще раз обменявшись обещаниями держать друг друга в курсе. И кое-какие идеи местный колдун все же подкинул.

— Чтоб спрятать тут что-нибудь старинное, ничего сложного не требуется, — вздохнул он. — Я молюсь, чтоб не пришлось шарить по окрестностям в поисках Вашего, простите, предмета. Уж куда проще задержать его на таможне, право слово. Здесь одна шахта чего стоит!..

Если в шахтах Кутной горы и завалялось какое серебро, об охотниках поискать его давно уж никто не слыхал. У портье Рон разузнал, что туда водили экскурсии: желающим выдавали каски, спецовки, и под руководством опытного гида они проходили путь сребродобытчиков. Но, конечно, возможности ковырять в стенах при этом у любителей истории не было. Организовать себе такую экскурсию при желании не составляло труда, и Малфой тотчас ухватился за эту идею.

Его энтузиазм, пожалуй, даже раздражал Гарри. Казалось, эксперт расположился хорошо провести время, а между тем поиски злополучного осколка бессмертия не продвинулись ни на йоту.

— Человек, оставивший хоркрурс в шахтах, прежде всего, должен быть уверен, что сможет туда вернуться, — предположила Гермиона, — то есть, это кто-то из местных. Он должен знать различные тайные ходы, причем спрятать эту вещь так, чтоб другие случайно не наткнулись, и не вздумали специально там смотреть. В общем, идеальный подозреваемый — гид или сторож.

— Считаешь, слежку за ними надо установить? — хмуро задумался Рон.

Гарри прекрасно понимал тон друга. Будь они дома, это не составило бы труда. Но здесь, в чужой стране, придется давать слишком много пояснений любому запросу. И без того куча народу на подозрении: реставраторы Костницы, художники и фотографы, репортеры, которым вполне естественно совать носы во все, что происходит вокруг. Сам Гарри, вопреки рассуждениям подруги, не очень верил, чтоб местные вовлеклись в дела Темного лорда, особенно по своей инициативе. Единственный из известных последователей, родом с противоположного конца Чехии, скончался около 20 лет назад, о других подозрительных лицах в здешнем Министерстве не знали. Тут, впрочем, Гарри не склонен был верить полностью: каждому такому учреждению свойственно выставлять себя в лучшем свете перед иностранцами, и как знать, как знать!

Но большего от них не добьешься, и, за неимением других версий, Гарри сосредоточился на возможности подвластья лица, имеющего доступ. За обедом он озвучил это предположение, и Малфой, конечно, не преминул его прокомментировать.

— Определить подвластье не так-то просто, приборы тут могут подвести, — и до второй кружки пива самозабвенно читал лекцию, чего в итоге не выдержал Рон.

— Брось, продолжительное наблюдение прекрасно все выявляет. Да и так иногда заметно, я сам сколько раз обращал внимание, если какой тип ведет себя подозрительно! Тут и чутье, и опыт.

— Сразу заметить — это будет чистая удача, — едко прокомментировал Малфой.

Гермиона примиряюще подняла ладони вверх, после чего полностью захватила инициативу. Весь остаток дня, и на другой день за завтраком она заставляла всех штудировать карту, тыкая в музеи и прочие общедоступные помещения, куда любой мог наведаться.

— Если сначала занести и спрятать где-нибудь за туалетным бачком, а через день вынести, никто и не догадается, — рассуждала она.

Гарри охотно обыскал бы каждый дом, если бы мог надеяться, что хоркрукс не покидал окрестностей Кутной горы. Между тем Гермиона озвучила идею, как хорошо было бы иметь сигнальное устройство наподобие маяка, которое могло бы сканировать большие расстояния на предмет черной магии. Малфой тут же начал на это огрызаться.

— Оставались бы они дома, — проворчал Рон так, чтоб слышал только Гарри. — Честное слово, обошлись бы без эксперта!

Оставив в гостинице все еще пререкающихся супругов, Гарри с Роном воспользовались предоставленным портшлюсом и переместились в местное Министерство. Там им пришлось ждать, поскольку пан Поган как раз ушел на совещание.

— Вот ведь жизнь, — мечтательно протянул Рон, попивая предложенный компот. — Тихо, спокойно!

Не сказать, чтоб Гарри это в принципе не устраивало. Сейчас, когда первый азарт поутих, он понимал, что надо сосредоточиться, и единственный помощник в таких условиях — холодный разум. И прекрасно, что вокруг люди, воспринимающие проблему гораздо спокойнее, чем он сам. Их спокойствию следовало бы даже поучиться.

Вскорости местные маги предоставили им список магглов, занятных в реставрации Костницы на разных позициях, от искусствоведа до фотографа. Список включал 37 имен, 5 из них пани Глинова предусмотрительно подчеркнула.

— Это те, кто ведет себя подозрительно, — пояснила она, и о каждом поведала, по мере возможности, обстоятельно. — Кстати, скажу сразу, что с люстры по маггловскому методу сняли отпечатки пальцев, и оказалось их там так много, что они не подлежат идентификации.

— Что, много желающих так высоко лезть и хватать кости? — ужаснулся Рон.

Пани укоризненно покосилась на него.

— Скорее всего, эти кости будут снимать и укреплять, так что профессионалы должны убедиться, что смогут вернуть все на место в том же виде, — просветила она. — Между прочим, наш специалист подлетал на метле и фотографировал чувствительным аппаратом, не рискнул даже притронуться к такой древности, — убедившись, что впечатлила слушателей, она вернулась к списку: — Так насчет подозрительных. За одним исключением, все они приезжие. Преподаватель художественного колледжа, второй день не выходит на работу, и дома его нет; никто ничего о нем не знает. Ученик реставратора, юноша, уехал домой опять же два дня назад, но там не появился; его родители были убеждены, что он здесь, и сильно разволновались. Помощница фотографа, она продолжает работу, но в последнюю неделю все время очень настойчиво просит у коллег их мобильные телефоны, чтобы позвонить якобы домой. Пару раз даже бегала на почту и звонила оттуда.

Гарри ловил взгляды местных и без слов понимал, что они думают в точности как он: все перечисленное здорово смахивало на подвластье.

— А почему с чужих телефонов?— удивился Гарри. Сам он так и не обзавелся мобильником, однако ходил иногда в кино, и вообще знал, что сотовый телефон нынче не редкость, странным скорее будет его отсутствие. Пани, похоже, тоже удивляло поведение помощницы фотографа.

— Вроде бы у нее вышла из строя какая-то деталь ее телефона, и она не нашла здесь замены. Утверждает, что у нее серьезно заболела бабушка. Мы все это проверим, — пообещала почтенная пани. — Да, вот еще поставщик тары, представитель пражской фирмы, вроде как пропал и на звонки не отвечает.

— Всех их надо найти, — распорядился Рон.

— Уже ищем, — сухо ответил пан Поган и ткнул в самую верхнюю из обведенных фамилий. — Координатор — самая подозрительная личность. Знает, кто когда работает и на каких позициях, более того, сама это определяет. Притом давно занимает должность в Министерстве культуры и, при всем безупречном послужном списке, имеет весьма скромный достаток. Семьи нет, всю жизнь посвятила работе.

— То есть нужные связи могла и заиметь, — предположил Рон. — А такой соблазн обогатиться не каждый человек выдержит.

Пан Поган кивнул.

— Поэтому к ней приставлено постоянное наблюдение. Да не хотите ли сами убедиться? Я думаю, нужно поговорить с людьми, может быть, кто-нибудь заметил что-то подозрительное. Предлагаю отправиться немедленно в Седлец и посмотреть на реставраторов за работой.

Гарри понял, что вот именно этого он не мог дождаться! Они с Роном синхронно кивнули и поднялись, демонстрируя полную готовность следовать за паном Поганом.

Несколько часов, проведенных в Седлеце, были заполнены хождением, разглядыванием различных фрагментов человеческих останков, а также светскими разговорами ни о чем. Координатор группы — весьма властная немолодая дама, к которой пан Поган привел их в первую очередь — чрезвычайно гордилась тем, что она доктор наук. Она так сокрушалась, что теперь не найдешь бескорыстного служения родной истории, что забыла поинтересоваться, а по какому они, собственно, делу.

— Ваш акцент произвел на нее впечатление, — просветил чуть позже пан Поган, — у многих это сразу вызывает доверие. Она, верно, решила, что вы спонсоры. Вы придерживайтесь этой версии, когда будете разговаривать с местными, а мы, если что, память потом подчистим.

Реставраторы, искусствоведы и другие специалисты днем располагались и в самой церкви, и в нескольких окрестных зданиях. Пан Поган провел британцев везде. Из прочих лиц, обведенных в списке, им довелось увидеть помощницу фотографа. Женщина в пятнистых брюках, с красными волосами, с уставшим выражением лица, деловито перетаскивала штатив с места на место, то и дело что-то подносила и, в целом, была по уши занята. Заговорить с ней не представилось возможности.

Зато реставраторы, особенно местные, охотно делились с иностранцами на разноуровневом английском особенностями своей премудрости.

— Чтобы не повредить, кисточкой надо водить очень нежно, — ворковал старичок над зарисовкой черепа. — Как герб Шванценбергов разбирать, не представляю!

— Если упакуют плохо, вообще пиши пропало, — вторила ему коллега помоложе.

Рон имел неосторожность заикнуться, неужто это так важно, и тут же был завален аргументами о значении грамотной упаковки, для которой, оказывается, годилась отнюдь не всякая бумага, и не любые коробки.

— Вот фанатики, — проворчал он, ухватившись за предложение пана Погана перекусить.

— Это наше национальное достояние, — едва не обиделся сопровождающий пан.

Оставшееся время Рон из вежливости изображал повышенный интерес, и потому задавал много вопросов, и ответы сыпались более чем охотно. К концу рабочего дня Гарри и Рон, отказавшись от портшлюса и распрощавшись с паном Поганом, самостоятельно аппарировали в Кутну гору.

— Мерлин! — потряс головой Рон, с тоской взирая на гостиницу. — Мне надо проветриться. Как подумаю, что опять в четыре стены, да слушать Гермиону!.. Гарри, ты иди, а я посмотрю немного, что тут и как.

Гарри не стал возражать. Он отправился в номер, где, действительно, нашлось что послушать.

Гермиона и Малфой охотно поделились с ним впечатлениями о часах, проведенных в шахте. Местами казалось, что они рады бы там поселиться.

— Настоящие старинные ходы, прямо в земле. Я нигде такого не видел! — восхищался Малфой.

Он, впрочем, не совсем валял дурака. Замеры, произведенные им в шахте, указывали на то, что хоркркуса там никогда не было.

— А значит, тамошний сторож и гиды вне подозрений, — подытожила Гермиона. — Если только не отнесли эту штуку к себе домой.

За таким разговором их и застала пани Глинова, верная обещанию держать гостей в курсе. Она не поленилась подняться в номер, и даже согласилась выпить чаю.

— Стало известно, что одно из подозрительных лиц можно исключить, — объявила она после обмена приветствиями.

Гарри продемонстрировал вежливое внимание, и очень постарался скрыть скепсис; сам он исключал версии крайне неохотно, и лишь на основе железных фактов.

— Представитель упаковочной фирмы все время находился на работе. Коллеги по цеху его прятали, да и сами прятались. Просто они пропустили кому-то срок поставки, и теперь недовольные клиенты, понятное дело, их разыскивают. Вот он отсиживался в офисе и на звонки не отвечал. Не очень хорошо, конечно, с его стороны, но все-таки это абсолютно не наше дело.

Они немного поговорили об этом, старательно избегая упоминания о хоркруксах.

И только Гарри снял с вешалки пальто пани Глиновой, как ввалился взбудораженный Рон.

— Я уж не знаю насчет секретности, — выпалил он, непонятно кому адресуя свое недовольство, — но только поисками тут занимаемся не только мы!

Пани покорно вздохнула, смиряясь с тем, что домой так скоро не попадет.

Усевшись по требованию Гермионы, Рон поведал следующее. Еще не зная, нужно ли спускаться в шахты, он решил на всякий случай посмотреть на вход снаружи. Убедился в том, что там заперто, да и места не так много, и отправился вверх к собору. Народу прогуливалось немного, и от нечего делать Рон глазел по сторонам. Так и углядел субъекта, поначалу непонятно чем привлекшего его внимание.

— Вроде как обычный маггл, болтал по телефону, что фотографию людям предъявлять будет подозрительно. Я шел рядом, ну и стал пристраиваться за ним, как шаг в шаг, и знаете, что? Он как-то заегозил, я даже смысл этого звука поначалу не разобрал, а как он обернулся, тут я и увидел, что у него к пальцу привязано. Самый обычный сувенирный вредноскоп, и как он меня заметил, вредноскоп как завертится! Парень деру, я за ним, местная дамочка шарахнулась, а навстречу, вот удача, группа туристов с фотоаппаратами, и давай не будь дураки снимать. Он их конечно, растолкал и ушел, — констатация факта Рона все еще злила. — Но полиция тут моментально появилась, и теперь у нас несколько снимков этого молодца.

И на стол легли четыре четких фотографии молодого, подчеркнуто спортивного субъекта, взгляду которого не отказать в интеллекте и проницательности. Внешне, по первому впечатлению Гарри, подозрительный человек смахивал на итальянца. Он не удивился, что Рон, сам не понимая почему, обратил внимание на него; субъект выделялся среди местных сам по себе.

— Эти самые лучшие, — гордо объявил Рон. — Полиция, конечно, проверит по своим каналам. А Вы, пани, возьмете?..

— Завтра, — засуетилась пани Глинова, — передам прямо с утра. Так что к вам, может, немножко задержусь. И ведь теперь скоординировать надо с полицией, маггловский отдел придется подключать! Спасибо, много не нужно, пан. Думаю, двух будет достаточно.

— Берите все, их сколько угодно сделают, — усмехнулся Рон. — Вот у магглов техника! Хранят все в этом, компьютере.

Когда пани, радостная, отправилась к родным пенатам, Малфой, досадливо поморщившись, предложил:

— Может, хотя бы сюда ужин закажем? Я понимаю, обсуждать наши дела в ресторане... Хотя, если честно, после твоего пробега, Уизли, труба нашей секретности. Если она вообще возможна в таком маленьком городке.

— Это да, — неожиданно согласился Рон, — народ на улице не удивился. Похоже, люди догадываются или знают, что из Костницы что-то пропало. Понятно, и у сторожа, и у директора, и у всяких художников да реставраторов есть родственники и приятели, с которыми можно поболтать на досуге.

Рон также изъявил желание подкрепиться. Распорядиться насчет ужина по телефону взялась Гермиона.

И это в итоге оказалось как нельзя кстати, но не ради сохранения секретности. Просто все слишком устали, чтобы куда-то перемещаться, а тем более — обстоятельно что-то обсуждать.

— Во всяком случае, я почти уверен, что Упивающихся смертью здесь нет, — амбициозно заявил Рон, подавляя зевок. — Все эти маггловские атрибуты вроде сотовых телефонов и опознания по фотографии — не их стиль. Если они тут и замешаны, то не напрямую.

— А это, Мерлин, так усложняет дело! Как мало я, оказывается, знаю о магглах, — покаялся Малфой.

Частично Гарри с ним соглашался.

* * *

Рассвет наступил. Нежно-розовые отсветы на соседних домах и блики в окнах жизнерадостно искрили, сами собой настраивая на то, что все получится. Настроение сразу поднялось, и Гарри, взбодрившись, принялся перебирать планы на день. Скоро из душа, насвистывая, появился Рон.

— Кажется, с кухни тянет булочками, — заявил он, принюхавшись. — Интересно, кто первый нам новости принесет, магглы или министерские?

Гарри кивнул. Деловитость и энтузиазм Рона полностью соответствовали его собственному настрою.

К безмерному удивлению как Рона, так и Малфоя, местная маггловская полиция оказалась проворнее. У Гарри уже на пороге участка возникло неприятное дежа вю, ведь совсем недавно, во время последнего рейда, он видел столь же взбудораженных стражей порядка.

— Настоящие дела у нас начали твориться! — майору это как будто даже лестно было. — Никак, придется Интерпол приглашать, это по их части. Если Гонзик здесь, дело непростое.

Обращался он почему-то к Гермионе, вероятно, и его дисциплинировала ее обычная серьезность.

В общем, выяснилось, что субъект, запечатленный добросовестной и сознательной тургруппой, неоднократно нанимался организованной контрабандной преступностью для разных поисков.

— Он, значит, должен тут кого-то найти для них. Так бывает, договариваются с исполнителем, чтоб для них спер, а он или переметнется, или решит сам с заказчиком напрямую связаться, да и заляжет на дно. Вот этот Гонзик ищет, — разъясняли гостям полицейские со знанием дела, будто сами постоянно пересекались с контрабандой.

Зато теперь ни у кого не возникало сомнения, что из Костницы действительно что-то пропало. И, более того, скрывался некто, кто это что-то взял. Гарри соглашался, что обо всем этом, или хотя бы наполовину, насчет того, кто взял, должен знать пресловутый Гонзик.

Но Рону, да и остальным не давал покоя вредноскоп.

— Откуда магическое оборудование у маггловского преступного сыщика? — обеспокоился заслуженный аврор, едва компания отошла подальше от участка.

Объяснение этому они получили, хотя и с трудом, во время обеда с паном Поганом.

— Видите ли, Гонзик — дипломированный колдун, — сообщил он с видимым нежеланием. — Маггловского происхождения. Мне не хотелось говорить об этом, поскольку подобные факты не делают чести нашему сообществу. Наша история знала трудные периоды.

Вслед за Гермионой Гарри сочувственно кивнул. Тема явно предполагала, что реагировать следует как можно деликатнее.

— Да, страна переживала не лучшие времена, а это, знаете ли, способствует тому, что разводятся всякие мошенники. В этом смысле колдуны знатного происхождения обычно устойчивы, а вот Гонзик быстро просек, что можно воспользоваться своими способностями и сделать легкие деньги на маггловских темных делишках. Он не один такой был, из магглорожденных. Ну вы же понимаете?

Гарри испытал неловкость и надеялся, что этого никто не заметил. Он, конечно, вспомнил о крестнике, о намерениях Ричарда вернуться к магглам, когда тот только поступил в «Хогвартс». Но и ожидания родителей его собственной матери вполне соответствовали планам Гонзика; к счастью, Лили Эванс их не оправдала.

— У нас обратная ситуация, — вежливо, но все ж хмуро пояснила Гермиона, — в Британии как раз чистокровные оказались слабым звеном.

Рон и Малфой синхронно хмыкнули.

— Да я понимаю, понимаю, — засуетился пан Поган.

— Но разве не следует привлечь его за разглашение магической секретности? — вмешался Рон.

Пан Поган криво усмехнулся.

— Когда можно, мы привлекаем, — веско произнес он. — Все дело в том, что Гонзик слишком аккуратен. Прочие-то почти сразу попадались, а он вроде как и не делает ничего такого. Что не занялся никакой колдовской службой и поселился среди магглов, так оно не возбраняется уже почти сто лет. Знаться с нами не хочет, и ладно. Что аппарирует для своих дел — так ведь он магглам не показывается. Вот и выходит, что мы его по своим правилам прижать не можем, а полиция — по своим, каждый раз в случае чего у него алиби. И занимается он своим так называемым сыском, даже эту, как ее, лицензию имеет.

— Но ведь он с вредноскопом сегодня расхаживал, — выпалил Рон, — разве это не странно?

Чешский колдун сделал вид, что готов расхохотаться, хотя Гарри полагал, что вовсе ему не смешно.

— Молодой человек, — снисходительно заговорил он, — какой только странной ерунды магглы нынче не носят при себе! Да Вы сами могли убедиться: говорящие пластины, ручки в виде перьев, фляги пиратские на бедре. Подумаешь, юла на веревочке! Никто и внимания не обратит. А в нашем городе в любой сувенирной лавке и бусы из черепов продаются.

Последний аргумент не только отбил у Рона всякую охоту спорить насчет секретности вредноскопа, но и всерьез озаботил совсем другими моментами. Но о них лучший друг заговорил уже по пути в гостиницу.

— Как думаете, Луне такое ожерелье понравилось бы? — тихо спросил он друзей, пользуясь тем, что Малфой ушел немного вперед по узкой улочке.

— Маленькой Гермионе наверняка понравится, — предположила Гермиона. — И другим девочкам тоже. Я вот думала привезти чайничек в виде черепа, но это может шокировать Нарциссу. Хотя старик вполне способен прийти в восторг.

— Непременно купим! — прозвучал впереди хриплый, зловещий шепот ее супруга. — Целый сервиз!

Гарри вздрогнул, и почти не скрывал злорадства, когда Гермиона взялась отчитывать Малфоя за дурацкие шутки.

На самом деле, они значительно продвинулись. И теперь наметились два направления действия: искать Гонзика, чтоб тот вывел на вора, или же вора напрямую. И хотя второе в теории смотрелось проще, первое представлялось более перспективным хотя бы потому, что Гонзика здесь знали и уже разыскивали, с привлечением полиции.

— Он ищет исполнителя, который должен отдать ему хоркрукс, — это Рон считал доказанным, и Гарри даже думать не хотел, как быть, если это не так. — Заберет он этот предмет по-хорошему или по-плохому, для того его и наняли. Вопрос: почему все-таки исполнитель не отдал сразу и по-хорошему?

— Для меня это аргумент в пользу подвластья, — мрачно заявила Гермиона, при полном согласии Малфоя. — Возможно, конечно, что исполнитель сам решил связаться с заказчиком без посредников, но этот вариант хорош для кино. Я плохо себе представляю обычного человека в здравом уме, который рискнет в одиночку обойти мафию. Контрабанда — очень дорогой незаконный бизнес и, насколько я знаю, беспощадный.

Гарри кивнул; по его впечатлению, реставрацией Костницы занимались вполне мирные граждане, пусть чудаковатые, но никак не экстремалы.

— С любой стороны будет лучше, если мы найдем исполнителя раньше этого Гонзика, — сказал он.

Позднее к ним в гостиницу забежала пани Глинова.

— Знаете, пани распорядителя почти можно исключить, — уверенно заявила она. — Проводит все время на объекте, за границу не звонила последние три года. Все звонки только на работу.

— Но там у нее может быть сообщник, — указала Гермиона. Со стороны это прозвучало так, словно она вредничает. Министерская пани нахмурилась.

— Знаете, те, кто прослушивают ее разговоры, на стенку готовы лезть от скуки, — призналась она сдержанно. — Ну да ладно, воля ваша. Продолжим. У другой женщины, у помощницы фотографа, в самом деле есть бабушка, и ей требуется лечение, — объявила она. — Она звонила на несколько номеров, два из них мы определили: ее матери и дежурной медсестры. На всякий случай, наблюдение продолжим, хотя она уже купила новый телефон и больше ни у кого ничего не просит. У нее был японский, старой модели, к нему и правда запчастей не достать.

— Вроде бы ничего подозрительного, — согласился Рон, сделав вид, что все понял.

Так прошел еще один день, оставив после себя стойкое ощущение, что разгадка где-то рядом.

Когда Гарри первым спустился к завтраку, в вестибюле его уже дожидался пан Поган. Гарри жестом убедил его не вставать и присел в кресло напротив, протягивая руку для приветствия.

— Есть новости об одном из пропавших, — сказал пан и потянул Гарри за руку к себе, чтоб тот наклонился. После чего заговорил тише, предварительно оглядевшись.

— Понимаете, не нужно, чтоб сплетничали.

— Я не буду, — перебил Гарри, покосившись на занятого своим делом портье; и отметил, что по лестнице спускается Рон. — Кого-то нашли?

— Речь о преподавателе колледжа. Пан художник сбежал в Италию, и его бывшая супруга очень злится. Он тут познакомился с состоятельной дамой, искусствоведом. Между ними завязался роман, в процессе которого дама разглядела в нем талант. Вот она и пригласила его к себе, на родину великих художников, — пан Поган помедлил, переводя дух. — Тут, по случаю, вышел конфликт со студентами, да и бывшая супруга, знаете, они по алиментам так и не договорились. В общем, он обрадовался возможности не учить более всяких бездарей и махнул с дамой за границу.

Гарри невольно поежился. О «возможности не учить бездарей» ему доводилось слышать еще в школе, и только от одного преподавателя. Ученики и надеяться не могли, чтоб тот сбежал в Италию, да еще и влюбился.

— Это вовсе не значит, что пан художник не прихватил с собой чего-нибудь, — сухо указал он, с неприязнью отмечая, что профессор Снейп на его месте сказал бы то же самое.

— Пока ничто на это не указывает, — ответил пан Поган. — Обрисовывается следующая картина: раз Гонзик тут околачивается, предмет тоже остался в городке.

Он поднялся, чтобы пожать руку подошедшему Рону.

До сих пор Гарри никогда не приходилось вникать в тонкости маггловской контрабанды. За годы поисков он вел, случалось, переговоры с музеями, и с коллекционерами довелось пересекаться. С ними хватало своих трудностей, и не всегда удавалось договориться о доступе к подозрительному предмету. Но чтоб искать вора, укравшего неизвестно какую кость! Или сесть на хвост тому, кто его ищет. Приходилось верить, будто этот Гонзик знает, что делает. Гарри досадовал: насколько проще все сложилось бы, если бы воспоминания вернулись к Ричарду в прошлом году, до реставрации. Хотя и тогда тоже дел хватало; Гарри до сих пор старался не вспоминать о вестниках.

А Рон между тем, ощутив себя в своей стихии, продолжил расспрашивать пана Погана о подозрительных участниках реставрации.

— Буквально только что стало известно. Женщина-фотограф, как оказалось, звонила и за границу, в Германию. Но сигнал явно не для нас. Она разговаривала с врачом, которого хочет пригласить для лечения бабушки. Мы его проверили. Серьезный специалист в своем деле, с контрабандой никак не связан. Даже марки никогда не собирал.

Рон уважительно цокнул языком.

— Ваша дотошность достойна подражания, пан, — оценил он.

Комплимент пришелся местному колдуну по душе, и он охотно продолжил свои рассуждения.

— Упаковщик — вряд ли специалист в антиквариате, чтоб его красть, да и Гонзик нашел бы его в Праге, — не сомневался пан Поган. — Таким образом, у нас четверо на подозрении. Парень-ученик неизвестно где и художник-учитель в Италии, и две женщины, хвала Мерлину, обе здесь, — перечислил он. — Да, чуть не забыл! Полиция предполагает, что заказчик находится во Франции.

Гарри и подошедшая Гермиона обменялись взглядами, буквально читая мысли друг друга. Англию от Франции отделял пролив Ла-Манш, а если исходить из маггловской реальности, то всего лишь подводный тоннель и около часа езды на машине. Подозрения относительно участия в краже Упивающихся смертью всколыхнулись в сознании Гарри с новой силой.

— Почему они так считают? — потребовала Гермиона.

Пан Поган развел руками, демонстрируя, что он не всесилен.

— Ход их рассуждений мне неизвестен, — объявил он.

На сей раз он отказался составить компанию и отбыл, сославшись на дела. Малфой за столом предположил, что «местные чего-то темнят», но сказать больше не представлялось возможным. Определенно, персонал гостиницы прислушивался к ним, то ли от скуки, а то и с неустановленными намерениями. Поэтому для того, чтоб проинформировать друзей о цели визита пана Погана, пришлось вернуться в номер.

Гарри, будь он один, скорее всего, пропустил бы телефонный звонок, звучащий, как птичья трель. Трубку сняла Гермиона.

— Это насчет пропавшего ученика реставратора, — бросила она после пары реплик.

Поначалу жадно вслушиваясь в ее односложные «Да», Гарри скоро заметил, что и Рон, и Драко постепенно теряют к разговору интерес. Сам он тоже заранее ощутил разочарование.

Гермиона закончила, нажала кнопку отбоя и невинно пожала плечами. Она избегала прямо смотреть на кого бы то ни было, и губы ее кривились как будто против воли.

— Молодой человек, как мне сказали, завис с бывшими одноклассниками, — сообщила она. — У них веселая компания, которую не одобряют его родители. Он и сейчас находится в загородном доме школьного приятеля, вроде бы не совсем трезвый. И ничего черномагического там нет.

— Ясно, — с досадой отмахнулся Рон. — Парень просто воспользовался случаем погудеть, пока семейство верит, что он тут в поте лица вкалывает.

— Надеюсь, мы его не подставили? — хмыкнул Малфой.

Гарри диву давался, как можно думать о таком вздоре!

— Ну и чем займемся теперь? — между тем практично поинтересовался Рон, и сам предложил: — А не прогуляться ли нам тут немного просто так?

Все существо Гарри настроилось на протест.

— Поддерживаю, — лениво произнес Малфой. — Кстати, дорогая, я видел, совсем недалеко продают талисманы на защиту от сплетен.

Гермиона с сомнением покачала головой.

— Думаешь, поможет?

— Отчего ж не попробовать? — рассудительно заметил Малфой.

Тут уж Гарри смолчать не мог.

— Вы не забыли, зачем мы приехали? — спросил он строго, обвел тяжелым взглядом распустившихся соратников, и веско произнес: — Мы здесь на задании!

Гермиона и Рон посуровели. Впрочем, попытка смутить компанию таким образом сразу же провалилась.

— Ну и где сейчас твое задание? — ехидно поинтересовался Драко. — Что ты делать собрался? Ты же не вздумал без приглашения явиться в чешское Министерство магии? Они и без того с нами крайне терпеливы, притом что мы подбросили им возню с черной магией, а они таких вещей до смерти боятся.

— Он прав, Гарри, — согласилась Гермиона. — Если ты явишься вот так к пану Погану, он решит, что ты им не доверяешь, лезешь с контролем. А у него, может, и помимо нашего задания другие дела есть.

— Или ты хочешь снова отираться среди реставраторов в Костнице? — предложил Рон, и предупредил с нарочитым ужасом: — Только без меня, я пас!

Вот так и пришлось Гарри шататься с друзьями по музеям и сувенирным лавкам. В иные моменты он почти скрипел зубами, но держал себя в руках.

И все шло своим чередом ровно до того момента, когда внезапно в кафе Гермиона выронила вилку, и та звякнула о тарелку. Выражение лица подруги Гарри заметил не сразу. Однако Малфой придвинулся к ней как будто в беспокойстве.

— Я тут вспомнила, — хрипло произнесла Гермиона, — об этой женщине, которая так печется о своей больной бабушке.

— Ну и что? — спросил Драко, прищурившись.

— Как раз то, о чем ты и не подумаешь, — Гермиона странно заулыбалась. — У моих родителей много знакомых, которые испытывают с этим трудности. Понимаете, на лечение обычно нужны деньги. Особенно если приглашать немецкого специалиста. Много ли денег у помощницы фотографа?

Она умолкла, позволяя обдумать ее заявление. Бывают моменты, когда доказательств никаких не требуется; просто знаешь, что это так. Гарри чувствовал, что Гермиона права, он даже мог бы легко прокрутить в голове всю ситуацию с точки зрения исполнительницы: как она соглашается на сделку, как снимает, пользуясь непонятным для нее приборчиком, с люстры кость, как начинает поддаваться ее влиянию… Пришлось помотать головой, чтоб унять разыгравшееся воображение.

— То есть она бы не удержалась от соблазна подработать на контрабанде? — вслух предположил Гарри, просто чтобы прекратить паузу.

— Идеальный кандидат, — с готовностью согласился Драко, уважительно поглядывая на супругу. — Вот с этой версией, пожалуй, можно и наведаться к министерским товарищам. Только я бы предпочел сначала закончить обед.

Даже при том, что большинство, да и сам Гарри в какой-то мере разделял такое предпочтение, бывшему гриффиндорцу уж невозможно было смолчать!

Однако дискуссии на тему продолжения обеда не довелось развернуться благодаря появлению пана Погана. Его сопровождал рослый мужчина в колдовской одежде, которого, судя по всему, никто из посетителей кафе в упор не видел.

— Невыразимых привлекли? — отстраненно поинтересовался Малфой.

— Гонзик назначил встречу! — шепотом объявил пан Поган. — Как он ни скрывался, а мы вышли на исполнителя. Ни за что не догадаетесь…

— Помощница фотографа, — не удержалась Гермиона, и тем ненадолго изумила почтенного пана. Гари не мог дождаться, когда же он заговорит.

— Что ж, верно. Обсудим позже. Через час прошу быть на облаве, — тут пан самодовольно покрутил ус.

— Где же нам ловить их? — вскинулся Рон, и ответом была философская улыбка пана Погана.

— Там, где всегда находили защиту все, кто попросит, — смиренно изрек он. — В церкви! Так что жду на обзорной площадке. Приходите невидимыми, если возможно.

Он и его провожатый, конечно, не аппарировали, но как-то очень быстро пропали. После этого Гарри сам себе удивлялся, как сумел все же проглотить обед. Рон облился, а от второй кружки пива все, разумеется, отказались. Гермиона непозволительно долго проторчала в дамской комнате. И в итоге они, едва не забыв про невидимость, прибыли на место за полчаса до назначенного срока.

У пана Погана, должно быть, имелся особый глаз, как у Грюма. Во всяком случае, он дотронулся до плеча Гарри и тихо произнес: «Будем ждать».

Именно эта часть всех операций давалась Гарри особенно трудно. В принципе, ничто не мешало ему прогуливаться и любоваться красотами ландшафта; он подозревал, что другие так и делали. Следовало сохранять бдительность, чтоб не позволить на себя наткнуться туристам из многочисленных то и дело прибывающих групп.

Если бы не тень, которая практически не сдвинулась, он решил бы, что прошло несколько часов. Но вот кто-то ткнул его в бок. Только тогда Гарри заметил на подходе уверенно шагающего человека в темных очках. Неожиданно Гонзик сделался блондином, однако все же не оставалось сомнений, что это он. Гарри дождался, когда подозрительный тип пройдет площадку и направится наверх, и последовал за ним на почтительном расстоянии.

— Жаль, что придется обойтись без полиции при перехвате, — судя по шепоту, пану Погану и правда явно было очень жаль. — Но они наверняка Гонзика спугнут, а мы не можем рисковать.

Гонзик приближался к собору. Невидимым магам удавалось двигаться пока бесшумно, однако жулик наверняка учитывал их возможное присутствие: то и дело оглядывался, а пару раз даже останавливался и торчал на месте, как столб, заставляя преследователей терять терпение.

И потому столь долгожданное вращение вредноскопа оказалось для Гарри совсем некстати. Этот легкий писк он ни с чем не перепутал бы теперь, но, если слышал он, то могло дойти и до помощника контрабандистов. Гарри не представлял, как бесшумно дать знать Малфою — вредноскоп несомненно был у него; а потом подумал, что все равно сделать ничего нельзя.

Они были уже рядом, когда из глубины собора раздался женский крик.

Гонзик бросился внутрь, словно ему черти жарили пятки, и, едва он скрылся за дверью, пан Поган произнес несколько темпераментных слов на родном языке.

— У них приоритет изъятия предмета! — прошипел он, когда невидимая группа, толкая друг друга, мчалась следом. — Черт, опять Гонзик выкрутится!

Притом, что с другой стороны велась реставрация, внутри оказалось лишь четверо — вот все, что зафиксировал Гарри прежде, чем чья-то рука избавила его от заклятия невидимости. Двое в колдовских робах, но без опознавательных знаков удерживали помощницу фотографа со свертком в руках. Гонзик мчался прямо к ним, перескакивая через скамьи и на ходу выхватывая палочку. В нескольких шагах он, впрочем, обернулся и остановился.

— Куда спешите, молодой человек? — дружелюбно поинтересовался пан Поган.

— Я услышал женский крик, — по мнению Гарри, жулик переигрывал, изображая невинность.

Между тем группа, в которую входил Гарри, приблизилась.

— Заглушающие чары. Все в порядке, шеф, — уверил пана Погана один из авроров, сжимающий руку женщины. — Вы можете говорить, реставраторы не услышат.

Помощница фотографа, несомненно, была основательно напугана. Плохо понимая происходящее, она то и дело стреляла глазами и тяжело дышала. Вдруг она попросту выронила сверток, и он, с глухим стуком упав на скамью, зашуршал, раскрываясь. Этим беззастенчиво воспользовался Гонзик и бросился разворачивать добычу. Никто не успел, да и не стал ему мешать.

— Разве? Как благородно, — съязвил пан Поган. — Я слышал, Вы теперь контрабандой промышляете.

Гонзик оставил сверток в покое и обернулся. Лицо его выражало плохо скрытое разочарование.

— Ну, говорить могут разное, — философски рассудил он. — А причем здесь-то контрабанда? Вот что, по-вашему, может тут представлять ценность для ценителей искусства? — спросил наемник контрабандистов и кивнул на скамью.

Гарри не постеснялся сделать шаг вперед и заглянуть за упаковку. На обертке лежала кость, на простой взгляд совершенно обыкновенная, и не каждый опознал бы в ней человеческие останки.

— Да забирайте на здоровье. Тьфу ты! — высокомерно отмахнулся Гонзик. — Кто ж такое купит!

В который раз Гарри поразился, что ничего, хвала Мерлину, теперь не чувствует рядом с хоркруксом. Однако Малфой мрачно кивнул. Он прятал руку с вредноскопом за спиной и явно не мог дождаться, когда ненадежные лица уберутся прочь, чтоб приступить к замерам.

Но для начала Гонзика обыскали. К великому огорчению пана Погана, при нем не оказалось маггловских денег, вообще ничего похожего на то, что он собирался расплатиться с помощницей фотографа.

— Уж не думал ли он ее убить? — прошептала Гермиона.

— У нас к Вам будут вопросы, юноша, — сурово произнес пан Поган.

— К вашим услугам, — не смутился жулик, кивнул и устремился к выходу из собора.

— И снова его не на чем прижать, — с сожалением констатировал пан Поган.

* * *

С этого момента все закрутилось так быстро, что у Гарри остались лишь отрывочные воспоминания, как картинки в калейдоскопе. А может, причиной такого его отношения стала вышедшая на первый план рутина. Потому что то, чему следовало стать концом, на самом деле являлось началом.

Всхлипывающую помощницу фотографа увели авроры. Чешское Министерство создало все возможности для экспертизы, так что Малфою довелось всласть пошипеть, чтоб у него не путались под ногами. На этом этапе Гарри совершенно потерял из виду Рона; тот принимал участие в доследовании. Уничтожение хоркрукса, как обычно, Гарри принял на себя, и не доверил бы эту неприятную работу никому другому. Зато Гермиона все добросовестно зафиксировала, и даже помогла пани Глиновой с оформлением документации.

Вечером чешское Министерство магии давало прощальный прием «для узкого круга». Праздник проходил шумно и многолюдно, и лишь мельком удалось переговорить с паном Поганом. Тот признался, что сам от себя не ожидал участия в операции обезвреживания черной магии.

— Полагаю, Упивающиеся смертью все же стоят за этим, но доказать мы не сможем, — произнес он с видимым облегчением. — По связям с полицией мы знаем только, что в этот раз дело вел синдикат, мозг которого расположен во Франции. Именно оттуда заказан артефакт из Костницы.

— Но Гонзик этот Ваш прав, — вмешалась Гермиона, — коллекционер не станет покупать просто кость!

— Потому мы и подозреваем, что на организатора кражи наложили подвластье, — нарочито терпеливо произнес Рон. — А вот исполнительница, точно, попала под воздействие хоркрукса.

Продолжил пан Поган.

— Сначала она согласилась забрать его ради денег, и обнаружила нужную кость с помощью банального сувенирного вредноскопа. Однако позже не захотела отдать, и не принесла вовремя, тогда за нею послали Гонзика.

— В полиции были правы, они это сразу поняли, — оценил Гарри.

— Тот выследил ее, припугнул и назначил встречу в соборе. А она уже сама рада была избавиться от непонятной вещи, от которой у нее мысли путались.

— Как Джинни, — кивнул Рон.

Пан Поган обождал, не будет ли пояснений, но их не последовало.

— Нам стоило следить за нею внимательнее, — покаялся он. — Женщина стала реже звонить бабушке, на работе была рассеяна, а это списывали, опять же, на бабушку. Подвластье — сложное испытание. Но оно же спасет ее от уголовного преследования. Почистим память, и пусть себе дальше работает. А маггловская полиция уже получила опись и разберется, что ничего ценного и уникального не пропало. Так что со дня на день они дело закроют. И давайте выпьем, наконец, за наш успех!

Гарри поймал себя на том, что ему нравится чокаться кружками.

— Именно это я и буду вспоминать о Чехии, когда вернусь домой, — с чувством произнес Рон, кивая на искрящееся в свете множества свечей золотистое пиво с высокой пеной.