"Генерал!" (джен)

Поз­дний ве­чер. Им­пер­ский ла­герь в Ис­тмар­ке. Ша­тер ко­ман­ди­ра. Бу­тыл­ка си­родиль­ско­го ви­на пос­тавле­на на стол, зас­те­лен­ный кар­той Скай­ри­ма, пря­мо на жир­ную точ­ку, ря­дом с ко­торой ру­кой кар­тогра­фа кал­лигра­фичес­ки вы­веде­но "Вин­дхельм". И ты, ста­рый сол­дат Им­пе­рии по име­ни Ци­церон⁽¹⁾ Тул­лий. Зав­тра с ут­ра ты по­ведешь сол­дат брать мя­теж­ный Вин­дхельм, а сей­час пря­чешь­ся ото всех, что­бы в оди­ночес­тве по­раз­мышлять о вой­не. Обо всех вой­нах, в ко­торых те­бе до­велось по­учас­тво­вать. В том чис­ле и о той, что и сей­час про­дол­жа­ет гре­меть на прос­то­рах Скай­ри­ма — стран­ной, бра­то­убий­ствен­ной… неп­ра­виль­ной. О той, в ко­торой зав­тра с ут­ра ты на­де­ешь­ся пос­та­вить точ­ку, вздев го­лову за­чин­щи­ка мя­тежа на копье. Хо­тя уже не уве­рен, что это по­может.

— Прок­ля­тые нор­ды… — зло шеп­чешь ты, вспо­миная днев­ной раз­го­вор.

"Ге­нерал!" — слов­но на­яву слы­шит­ся в от­вет уко­риз­ненный воз­глас вер­ной Рик­ке.

Ге­нерал… Горь­кая ус­мешка поч­ти про­тив во­ли рас­тя­гива­ет рот. Ты все еще пом­нишь се­бя, на­ив­но­го соп­ля­ка, гор­до вы­пячи­ва­юще­го то­щую цып­лячью грудь с изоб­ра­жени­ем дра­кона пос­ре­ди ко­жано­го наг­рудни­ка — сим­во­ла Им­пе­рии.

Им­пе­рия. И ты — её сын, им­пе­рец по кро­ви и в ду­ше, об­ла­датель гор­до­го име­ни Тул­ли­ев… дав­но за­хирев­ше­го ро­да, нас­толь­ко об­ни­щав­ше­го, что отец не смог вы­бить для те­бя про­тек­цию, и те­бе приш­лось на­чинать служ­бу в Ле­ги­оне ря­довым ле­ги­оне­ром… в тот са­мый год, ког­да им­пе­ратор Тит Мид Вто­рой взо­шел на трон. За три ко­рот­ких го­да до на­чала вой­ны c Аль­дмер­ским До­мини­оном. Вой­ны, ко­торую поз­днее ста­ли на­зывать Ве­ликой.

Ве­ликая вой­на… Увя­нув­шая бы­ло ус­мешка вновь вы­пол­за­ет на об­ветрен­ные гу­бы. В вой­не нет ве­личия. Осо­бен­но — в про­иг­ранной. Ты зна­ешь это луч­ше мно­гих, ведь ты — один из тех, ко­му до­велось уви­деть вой­ну вбли­зи, взгля­нуть на её ос­кал… и вы­жить. Вы­жить, зап­ла­тив ве­рой в то, что не­ког­да ка­залось не­зыб­ле­мо — в мощь и не­побе­димость Им­пе­рии. И, что го­раз­до боль­нее — жиз­ня­ми тех, ко­го не смог спас­ти. Тог­да, чет­верть ве­ка на­зад, ты по­терял всех: семью, сго­рев­шую в пла­мени вой­ны вда­ли от те­бя, дру­зей, сож­женных зак­ля­ти­ями тал­мор­ских вол­шебни­ков или по­гиб­ших от стрел и ме­чей прос­тых сол­дат-аль­тме­ров у те­бя на гла­зах. Аль­дме­ри, как они са­ми се­бя на­зыва­ют. Ты вы­жил, но ос­тался один. Рик­ке по­яви­лась поз­же. Ты и Рик­ке — два ос­колка преж­ней Им­пе­рии, во­лей бо­гов су­мев­шие уце­леть. Есть и дру­гие, но их нем­но­го. И с каж­дым го­дом ста­новит­ся все мень­ше.

Та вой­на, прок­ля­тая "ве­ликая" вой­на, от­нявшая у те­бя всех, кем ты до­рожил, слов­но в нас­мешку при­нес­ла те­бе го­ловок­ру­житель­ный ус­пех. За три го­да ед­ва опе­рив­ший­ся юнец Ци­церон Тул­лий взоб­рался… хо­тя ка­кое "взоб­рался" — взле­тел вверх, по­лучая по­выше­ние за по­выше­ни­ем. Впол­не зас­лу­жен­ные, впро­чем — ты одер­жи­вал по­беды там, где дру­гие тер­пе­ли по­раже­ние. Или, по край­ней ме­ре, вы­живал. По­нача­лу нез­на­читель­ные, твои дос­ти­жения прив­лекли вни­мание ру­ководс­тва. В бит­ву Крас­но­го Коль­ца — в те дни от кро­ви лю­дей и ме­ров дей­стви­тель­но ок­ра­сив­ше­гося во мно­жес­тво от­тенков ало­го — ты всту­пил, бу­дучи в зва­нии ле­гата. Ге­нера­лом ты стал уже пос­ле её за­вер­ше­ния, при­няв наз­на­чение из рук Ти­та Ми­да пря­мо на по­ле боя. Тог­да ты не знал, что в этот са­мый миг по­терял се­бя.

И Им­пе­рию. Впро­чем, не ты один — в тот мо­мент, ког­да на пер­га­мен­те с тек­стом Кон­корда­та Бе­лого Зо­лота по­яви­лась под­пись им­пе­рато­ра Ти­та Ми­да Вто­рого, Им­пе­рию по­теря­ла са­ма Им­пе­рия. Од­на­ко ни для ко­го не бы­ло сек­ре­том, что во­ен­ные дей­ствия прек­ра­тились толь­ко по­тому, что про­дол­жать их не мог­ли обе во­юющие сто­роны. Са­ма же вой­на не за­кон­чи­лась с под­пи­сани­ем Кон­корда­та. Это по­нима­ли все: им­пе­ратор, пос­ле зак­лю­чения мир­но­го до­гово­ра ра­зом пос­та­рев­ший на нес­коль­ко де­сяти­летий, его тал­мор­ские "со­вет­ни­ки", за ве­лича­вой пос­тупью ко­торых скры­валось пос­то­ян­ное ожи­дание на­паде­ния, прид­ворные… ря­довые ле­ги­оне­ры и прос­тые жи­тели Им­пе­рии. Вой­на не за­кон­чи­лась. Она за­та­илась до по­ры. До то­го мо­мен­та, ког­да мес­та по­гиб­ших от­цов в строю зай­мут пов­зрос­левшие сы­новья… Они уже под­росли — де­ти тех, кто сра­жал­ся и уми­рал в од­ном строю с то­бой, Ци­церо­ном Тул­ли­ем… тог­да еще да­же не ле­гатом.

К это­му, но­вому, ли­ку вой­ны ты был не го­тов. Та­лан­тли­вый стра­тег, ты ока­зал­ся про­фаном в ис­кусс­тве дип­ло­матии, ког­да по­ля сра­жений сме­нились баль­ны­ми за­лами, ко­жа и сталь дос­пе­хов Ле­ги­она — шить­ем и бар­ха­том на­рядов вель­мож, а хрип­лые кри­ки ле­гатов на "ос­новном ко­ман­дном" — мяг­ки­ми и вкрад­чи­выми го­лоса­ми прид­ворных ль­сте­цов, ль­ющих в уши яд изыс­канных ре­чей. И вра­ги… преж­де встре­чав­ший тал­морцев ос­три­ем сво­его ме­ча, те­перь ты был вы­нуж­ден рас­кла­нивать­ся с ни­ми и веж­ли­во улы­бать­ся. По­луча­лось не слиш­ком хо­рошо, по­тому что те­бе каж­дый раз боль­ше все­го хо­телось на­от­машь уда­рить по жел­то­коже­му над­менно­му ли­цу — что­бы боль ис­ка­зила рез­кие чер­ты, сти­рая не­навис­тную спесь, а кровь за­лила шел­ка и бар­хат вы­чур­но­го оде­яния. В точ­ности как на доп­ро­сах во вре­мя вой­ны. Кста­ти… ту са­мую ма­гию, что, по сло­вам са­мих аль­тме­ров, те­чет у них в жи­лах, ты так и не уви­дел. Толь­ко кровь. Алую, фон­та­нами бь­ющую из ра­зор­ванных ар­те­рий. И тем­но-баг­ро­вую, по­рой до чер­но­ты, ле­ниво те­кущую из вен. Та­кую же как у лю­дей…

Паль­цы сколь­зят по глад­кой нож­ке се­реб­ря­ного куб­ка с ви­ном, ру­ка под­но­сит его ко рту, не пре­рывая те­чения мыс­лей. За про­шед­шие с тех пор го­ды ты мно­жес­тво раз ду­мал об этом, пы­та­ясь пред­ста­вить, что мог­ло бы быть, ес­ли… И раз за ра­зом при­ходил к вы­воду, что "ес­ли" быть поп­росту не мог­ло. Ты сол­дат. Как хо­роший сол­дат, ты меч­тал стать ге­нера­лом… и стал им. Но кто же мог знать, что быть прос­тым ле­ги­оне­ром лег­че?

И про­ще.

Ма­лодуш­ная, трус­ли­вая мысль. Но сей­час, прис­лу­шива­ясь к ша­гам пат­руль­ных ле­ги­оне­ров на фо­не шу­ма за­сыпа­юще­го ла­геря, ты мо­жешь се­бе поз­во­лить так ду­мать. Хоть и не­дол­го.

Двад­цать пять лет хруп­ко­го ми­ра… И двад­цать пять лет неп­рекра­ща­ющих­ся сра­жений по всей ис­терзан­ной Им­пе­рии. Бан­ды ма­роде­ров, тер­ро­ризи­ру­ющие ок­рес­тнос­ти Лей­ави­на, раз­граб­ленно­го вой­ска­ми До­мини­она. Мно­гос­тра­даль­ный Кватч, ко­торый пос­тигла та же судь­ба. Пос­ле бы­ли скин­градские "мес­тные". Вэй­рест, ра­зорен­ный кор­са­рами Зо­лото­го Бе­рега, бес­чинс­тво­вав­ши­ми в за­ливе Или­ак. Ох­ва­чен­ный ха­осом ску­мовой вой­ны Бра­вил. Пе­редел влас­ти меж­ду прес­тупны­ми син­ди­ката­ми Чей­дин­хо­ла… Бес­ко­неч­ные стыч­ки вдоль гра­ниц с Ва­лен­ву­дом и Эль­свей­ром. Ты по­бывал вез­де, на­водя по­рядок и вос­ста­нав­ли­вая мир. И в ка­кой-то мо­мент был го­тов по­верить, что те­бе это удас­тся...

Но гро­мом сре­ди яс­но­го не­ба проз­ву­чала весть — в Скай­ри­ме мя­теж. То­руг, вер­ховный ко­роль, убит. Убит но­вым яр­лом Вин­дхель­ма, Уль­фри­ком, проз­ванным Мар­карт­ским Мед­ве­дем пос­ле учи­нен­ной им рез­ни в сто­лице скай­рим­ско­го Пре­дела… и пред­во­дите­лем мя­тежа. На­род­ная мол­ва уже да­ла ему но­вое имя — Бу­ревес­тник.

Не­мыс­ли­мо. Глу­по. Вмес­то то­го что­бы объ­еди­нить­ся пе­ред ли­цом внеш­не­го вра­га, он ре­шил ра­зор­вать на час­ти и без то­го ос­лаблен­ную стра­ну. За­чем? По­чему?!

Взгляд поч­ти про­тив во­ли сколь­зит в сто­рону, ту­да, где на уг­лу сто­ла скром­но при­тулил­ся де­сяток лис­тов пер­га­мен­та, вло­жен­ных в ко­рич­не­вую ко­жаную об­ложку, и ты ка­ча­ешь го­ловой, де­лая оче­ред­ной не­тороп­ли­вый гло­ток ви­на.

Хел­ген. Его ги­бель ты бу­дешь пом­нить дол­го. Твой пер­вый три­умф в по­дав­ле­нии мя­тежа… и твое пер­вое по­раже­ние. Зах­ват Уль­фри­ка и его же бегс­тво… И смерть, спус­тивша­яся с не­бес в об­личье ог­ромно­го дра­кона. Имен­но в тот день приш­ла она — боль в гру­ди, слов­но сер­дце прот­кну­ли тон­кой иг­лой. И ос­та­вили там.

Элен­вен. Ни до, ни пос­ле то­го слу­чая она не ин­те­ресо­валась судь­бой во­ен­ноплен­ных. По­чему она ока­залась там имен­но тог­да? Пер­вый эмис­сар Тал­мо­ра прим­ча­лась в Хел­ген, ед­ва не заг­нав ко­ня нас­мерть, тре­буя пе­редать плен­ни­ков ей. Бы­ло ли де­ло в Уль­фри­ке? До­кумен­ты на сто­ле под­ска­зыва­ют, что да. Нес­мотря на то, что дос­тал их и при­нес те­бе тот, кто так­же мог ока­зать­ся объ­ек­том прис­таль­но­го ин­те­реса со сто­роны Тал­мо­ра.

До­вакин.

Глу­пое ко­рявое сло­во, так не иду­щее об­ла­дате­лю это­го сом­ни­тель­но­го проз­ви­ща. Дра­коно­рож­дённый — вот что оно оз­на­ча­ет на язы­ке Им­пе­рии. Впер­вые ты уви­дел его в Хел­ге­не — мо­лодой на вид ры­жево­лосый аль­тмер. Как он ока­зал­ся в по­воз­ке с го­лово­реза­ми Уль­фри­ка?..

Ты не пом­нишь.

За­то пе­ред гла­зами вста­ет дру­гое вос­по­мина­ние: этот же аль­тмер, толь­ко что при­нес­ший при­сягу, зап­ро­киды­ва­ет го­лову к за­коп­ченно­му по­тол­ку, про­из­не­ся стран­ную фра­зу:

"Хэй, Вульф! Те­перь я — са­мый ста­рый ле­ги­онер Им­пе­рии…"⁽²⁾ — и ти­хо сме­ет­ся, слов­но ус­лы­шав от­вет.

Кто та­кой этот Вульф? Эльф толь­ко рас­сме­ял­ся, ког­да ты спро­сил его, и ска­зал лишь, что ты все рав­но ему не по­веришь. А ты чувс­тву­ешь, что этот Вульф, кем бы он ни был, чем-то ва­жен для те­бя… и не толь­ко для те­бя. И еще то, что аль­тме­ру не­дол­го хо­дить под тво­им на­чалом…

Пред­мет тво­их раз­мышле­ний вне­зап­но ока­зыва­ет­ся ря­дом и, дож­давшись раз­ре­ша­юще­го кив­ка, на­лива­ет се­бе ви­на и уса­жива­ет­ся на сво­бод­ный стул. Эту по­рази­тель­ную спо­соб­ность про­никать ку­да угод­но ты оце­нил еще тог­да, ког­да уви­дел аль­тме­ра на при­еме у Элен­вен, об­ме­нива­ющим­ся лю­без­ностя­ми с мар­карт­ским эмис­са­ром и са­мой хо­зяй­кой при­ема. Вспо­мина­ешь, как он, про­гули­ва­ясь по за­лу, слов­но нев­зна­чай про­шел ми­мо те­бя, ти­хо об­ро­нив со­вет ни­чему не удив­лять­ся и ни­чего не пред­при­нимать. По­лучен­ным пра­вом на не­ус­тавное об­ще­ние он с тех пор вос­поль­зо­вал­ся толь­ко дваж­ды. Се­год­ня. И на­ут­ро пос­ле то­го при­ема, ког­да вва­лил­ся в твои по­кои, пе­ре­оде­тый в на­ряд тал­мор­ско­го юс­ти­ци­ара, раз­бу­див те­бя сло­вами "Ге­нерал, вы дол­жны это уви­деть!" и бук­валь­но впих­нув те­бе в ру­ки ту са­мую ко­рич­не­вую пап­ку с до­кумен­та­ми. Досье Уль­фри­ка Бу­ревес­тни­ка, мя­теж­но­го яр­ла и… аген­та Аль­дмер­ско­го До­мини­она.

Кто бы мог по­думать? Гор­дый, сво­бодо­люби­вый "сын Скай­ри­ма"… Те­перь-то ты по­нима­ешь, в чем де­ло. Од­ним из пун­ктов Кон­корда­та был зап­рет пок­ло­нения Та­лосу. Ос­но­вате­лю Им­пе­рии при жиз­ни и её пок­ро­вите­лю пос­ле обо­жест­вле­ния. На этом-то и сыг­рал мя­теж­ный ярл, рас­ко­лов Скай­рим на два враж­ду­ющих ла­геря. Од­на­ко кто мог пред­по­ложить, что за его дей­стви­ями сто­яла чу­жая во­ля?

Во­ля Тал­мо­ра.

Па­мять ще­кочет стран­ная де­таль: Уль­фрик, по све­дени­ям раз­ведчи­ков про­пове­довав­ший сре­ди пос­ле­дова­телей неп­ри­мири­мость в борь­бе с им­перца­ми, при зах­ва­те не ока­зывал соп­ро­тив­ле­ния. По­кор­но дал се­бя свя­зать и да­же зат­кнуть кля­пом рот — о его спо­соб­ности рас­швы­ривать про­тив­ни­ка с по­мощью кри­ка… нет, Кри­ка, с боль­шой бук­вы, ты был уже нас­лы­шан. Спо­соб­ности, ко­торой он в тот раз по­чему-то не вос­поль­зо­вал­ся.

Эль­фы жи­вут дол­го. И так же дол­го взрос­ле­ют. Двад­цать пять лет для них — срок ма­лень­кий. В от­ли­чие от лю­дей. Еще жи­вы те, кто сра­жал­ся в вой­не с Аль­дмер­ским До­мини­оном. Но уже ус­пе­ли вы­рас­ти и за­мате­реть их сы­новья… а у не­кото­рых и вну­ки. Аль­тме­рам же нуж­но нам­но­го боль­ше вре­мени, что­бы на­рожать и вы­рас­тить но­вых сол­дат. И вос­ста­ние Бу­ревес­тни­ка да­ло им это вре­мя, за­од­но ос­лабляя Им­пе­рию. Скай­рим, её вер­ный сто­рон­ник, ро­дина луч­ших во­инов — пос­ле ред­гардов Хам­мерфел­ла — за­дыха­ет­ся в бра­то­убий­ствен­ной вой­не…

Как же все-та­ки жаль, что по­лучен­ные до­кумен­ты не об­на­родо­вать. Уп­ря­мые, не­дале­кие Братья Бу­ри… Они хо­тят от­ме­ны зап­ре­та на пок­ло­нение Та­лосу, меч­та­ют о не­зави­симос­ти Скай­ри­ма от "сла­бой" Им­пе­рии, впус­тившей на их зем­лю не­навис­тных тал­морцев. И не по­нима­ют, что до­рогу в Скай­рим Тал­мо­ру от­крыл имен­но их обо­жа­емый гла­варь и ник­то бо­лее. Не хо­тят по­нимать. Прок­ля­тые мя­теж­ни­ки…

— По­чему Ма­вен? — не­ожи­дан­ный воп­рос сби­ва­ет те­бя с мыс­ли.

И ты не­воль­но мор­щишь­ся, бо­рясь с же­лани­ем брез­гли­во сплю­нуть. Ма­вен Чер­ный Ве­реск. Будь твоя во­ля, ты бы вздер­нул эту га­дину на пер­вом же су­ку. Вмес­те со всем её се­мей­ством — до­несе­ния о про­из­во­ле, тво­рящем­ся в Риф­те­не при её со­дей­ствии, ты по­лучил в ко­личес­тве, пре­выша­ющем вся­кие ра­зум­ные пре­делы за­дол­го до то­го, как вла­дение бы­ло от­би­то у Брать­ев Бу­ри. Но нель­зя. Те­бе бы­ло "нас­то­ятель­но ре­комен­до­вано" пе­редать мес­то яр­ла имен­но ей. Да и не­кому боль­ше бы­ло. Как ра­нее, в Фол­кри­те, приш­лось по­садить на трон глу­пова­того се­бялю­биво­го соп­ля­ка. Прос­то по­тому, что дру­гих кан­ди­датов не наш­лось. И ты поч­ти уве­рен, что твой со­бесед­ник по­нима­ет это не ху­же те­бя. По­это­му ты ос­тавля­ешь воп­рос без от­ве­та, в оче­ред­ной раз за­давая свой — тот, что вол­ну­ет те­бя уже нес­коль­ко ме­сяцев:

— А все-та­ки, кто та­кой Вульф?

— Са­мый ста­рый сол­дат Им­пе­рии, — пря­чет тон­кую улыб­ку за куб­ком ле­гат.

— Это я уже слы­шал, — чувс­тву­ешь ты под­сту­па­ющее раз­дра­жение. — Я хо­чу знать, кто он.

— За­чем вам это, ге­нерал?

Ты мол­чишь, не зная, как объ­яс­нить эту не­об­хо­димость. А аль­тмер ус­ме­ха­ет­ся — ус­та­ло и горь­ко:

— Вам так хо­чет­ся ус­лы­шать ска­зоч­ку о том, как дав­ным-дав­но, пе­ред са­мым Кри­зисом Об­ли­ви­она, один мо­лодой и на­ив­ный мер шел уби­вать сво­его быв­ше­го луч­ше­го дру­га… по­чему? По­тому что так рас­по­ряди­лась судь­ба… и им­пе­ратор, пос­лавший его да­леко на вос­ток... И вот, в пос­леднем по­селе­нии этот мо­лодой глу­пый мер встре­тил ста­рого муд­ро­го че­лове­ка в дос­пе­хах Им­пер­ско­го Ле­ги­она. Дав­ше­го ему со­вет, уте­шение и на­пос­ле­док сде­лав­ше­го ему по­дарок — мо­нет­ку на уда­чу. Ста­рик ска­зал, что его зо­вут Вульф. Нес­коль­ко лет спус­тя мер от­дал эту мо­нет­ку сво­ему дру­гу — да­леко­му прап­равну­ку ста­рика по име­ни Мар­тин, ко­торо­му то­же пред­сто­яла смер­тель­ная бит­ва, но… ви­димо, уда­ча ис­сякла. Мар­тин по­бедил, но це­ной по­беды ста­ла его жизнь…

Мар­тин… Мар­тин?! От воз­никшей до­гад­ки пе­рех­ва­тыва­ет гор­ло, но ты пе­реси­лива­ешь се­бя и все-та­ки спра­шива­ешь:

— Как пол­ностью зву­чало имя это­го… Мар­ти­на?

Взгляд ле­гата на ка­кое-то мгно­вение при­дав­ли­ва­ет те­бя к сту­лу, но он все же от­ве­ча­ет:

— В хро­никах его поз­днее ве­лича­ли Мар­тин I Сеп­тим. Пос­ледний им­пе­ратор…

…ди­нас­тии Сеп­ти­мов.

Всем сво­им су­щес­твом ты осоз­на­ешь — аль­тмер не лжет. Это бы­ло. Все бы­ло. И мо­нет­ка на уда­чу, и друж­ба с пос­ледним Сеп­ти­мом… О том, кто та­кой Вульф, ты уже не спра­шива­ешь, нас­тигну­тый за­поз­да­лым по­нима­ни­ем, по­чему ле­гат все это вре­мя столь упор­но от­малчи­вал­ся. Да­лекий прап­ра­дед Мар­ти­на и "са­мый ста­рый сол­дат Им­пе­рии" — это тот, кто её и соз­дал.

Тай­бер Сеп­тим. Пер­вый им­пе­ратор.

И — Та­лос. Де­вятый бог.

Тот, пок­ло­нение ко­торо­му зап­ре­щено по ус­ло­ви­ям Кон­корда­та Бе­лого Зо­лота. Тот, чье имя под­нял на стяг Уль­фрик Бу­ревес­тник, под­няв мя­теж про­тив Им­пе­рии…

По­думать что-то кро­ме это­го ты не ус­пе­ва­ешь, слы­ша го­лос ле­гата:

— …ав­шим нас­ле­дие пред­ков по­том­кам узур­па­тора-ко­лови­ан­ца, но ста­рику бы не пон­ра­вилось, что его де­тище рвет на час­ти, прик­ры­ва­ясь его же име­нем, ам­би­ци­оз­ный соп­ляк, пля­шущий под му­зыку вра­гов Им­пе­рии. Да­же ес­ли са­ма Им­пе­рия уже сов­сем не та, что рань­ше.

— А то, что пок­ло­нение ему зап­ре­щено? — не удер­жи­ва­ешь­ся ты.

"Узур­па­тора-ко­лови­ан­ца" ты ему про­ща­ешь. Тот, кто по­лучил бла­гос­ло­вение от Тай­бе­ра Сеп­ти­ма, мо­жет поз­во­лить не­кото­рую рез­кость суж­де­ний. Вда­ли от чу­жих ушей, ко­неч­но. По­тому что, при всем к не­му ува­жении, Тит Мид Вто­рой — не Тай­бер. Да­леко не Тай­бер.

К тво­ему удив­ле­нию, ле­гат по­жима­ет пле­чами.

— Мне ка­жет­ся, что ему на это пле­вать. То­го же вай­тран­ско­го гор­ло­пана он сам от­лу­пил бы за низ­ко­пок­лонс­тво. Или вы­сек. Ве­ра, она дол­жна быть в сер­дце. Орать о ней на всех уг­лах не нуж­но.

Не­кото­рое вре­мя вы мол­ча по­тяги­ва­ете тер­пкое крас­ное ви­но с сол­нечных скин­градских ви­ног­радни­ков, ду­мая каж­дый о сво­ем. Два са­мых ста­рых сол­да­та Им­пе­рии, не счи­тая Фей­сен­ди­ла, зас­тавше­го еще "ночь зе­лено­го ог­ня" в Сен­ти­неле, слу­чив­шу­юся пол­то­ра сто­летия на­зад. То­же аль­тме­ра, и то­же ле­гата. Но До­вакин, су­дя по его рас­ска­зу, нам­но­го стар­ше Фей­сен­ди­ла. Хоть и выг­ля­дит ед­ва во­шед­шим в воз­раст.

— А ты сам-то ве­ришь? — на­конец спра­шива­ешь ты.

Воз­можный от­вет стра­шит… но в то же вре­мя на­пол­ня­ет сер­дце ка­кой-то стран­ной на­деж­дой. Не­яс­ной те­бе са­мому.

Ле­гат дол­го мол­чит, но ли­цо, уз­кое по­родис­тое ли­цо чис­токров­но­го вы­соко­го эль­фа с каж­дой ми­нутой все пе­чаль­нее.

— Не знаю, — про­из­но­сит на­конец он. — Не уве­рен — не в нем, в се­бе. Да и не­важ­но это. Го­раз­до важ­нее, ве­ришь ли ты, — и, с нег­ромким сту­ком ста­вя на стол пус­той ку­бок, до­бав­ля­ет. — Уже поз­дно, ге­нерал… Зав­тра Вин­дхельм.

Вер­но. Зав­тра Вин­дхельм.

С этой мыслью ты оп­ро­киды­ва­ешь ос­татки ви­на се­бе в рот и идешь спать. Хо­тя уве­рен, что зас­нуть не удас­тся…

* * *

— …Зап­ри­те дверь, — ко­рот­ко бро­са­ешь ты, ког­да око­ван­ные же­лезом створ­ки зах­ло­пыва­ют­ся за ва­ми. — Нам не нуж­ны не­ожи­дан­ности.

То­ропить­ся не­куда — Вин­дхельм, по су­ти, взят, соп­ро­тив­ле­ние слом­ле­но, ред­кие мел­кие стыч­ки не в счёт. Ос­тался толь­ко сам Уль­фрик.

Но ос­то­рож­ность все же не пов­ре­дит.

— Уже, — от­кли­ка­ет­ся из-за спи­ны Рик­ке.

Вов­ре­мя — с той сто­роны в дверь с гро­хотом вре­за­ет­ся кув­шин с "две­мер­ским ог­нём". И ты не­воль­но от­ша­тыва­ешь­ся, сквозь зу­бы кос­те­ря и изоб­ре­тение без­вес­тно­го ал­хи­мика и кри­вору­ких при­дур­ков, об­слу­жива­ющих бал­листы: "две­мер­ский огонь" — шту­ка край­не неп­ри­ят­ная, и близ­ко­го зна­комс­тва с ней луч­ше из­бе­жать.

— Ге­нерал! — тут же уко­риз­ненно про­из­но­сит Рик­ке.

Да­же в та­кой си­ту­ации она вер­на се­бе.

Хад­вар — ещё один спо­соб­ный и, что не­мало­важ­но, пре­дан­ный Им­пе­рии сол­дат — ти­хо сме­ёт­ся, шё­потом пов­то­ряя осо­бо пон­ра­вив­ши­еся обо­роты. Ты не­воль­но улы­ба­ешь­ся — в мо­лодом ле­гате ты иног­да ви­дишь се­бя. Та­кого же го­ряче­го маль­чиш­ку, ка­ким был сам трид­цать лет на­зад… А иног­да — сы­на. Ко­торо­го у те­бя ни­ког­да не бы­ло.

Уль­фрик не один. Гал­мар Ка­мен­ный Ку­лак, его во­ена­чаль­ник и те­лох­ра­нитель, в офи­цер­ской бро­не Брать­ев Бу­ри по­хожий на встав­ше­го на зад­ние ла­пы мед­ве­дя, сто­ит пе­ред тро­ном, сжи­мая в ру­ках ог­ромную норд­скую се­киру и ожи­дая толь­ко сиг­на­ла, что­бы ата­ковать вра­гов сво­его яр­ла. Од­на­ко тот мед­лит, с ка­ким-то стран­ным ожи­дани­ем пог­ля­дывая на раз­ме­рен­но ша­га­юще­го за то­бой — по­зади и нем­но­го сле­ва — аль­тме­ра.

И у те­бя есть пред­по­ложе­ние, че­го имен­но он ждет. Со­вер­шенно нап­расно, на твой взгляд. Од­на­ко же­лание обер­нуть­ся че­рез пле­чо поч­ти не­выно­симо.

— Уль­фрик Бу­ревес­тник, ярл Вин­дхель­ма, — сно­ва, как тог­да, в Хел­ге­не, про­из­но­сишь ты, — я предъ­яв­ляю те­бе…

Си­дящий на тро­не норд ле­ниво слу­ша­ет предъ­яв­ля­емые об­ви­нения. Пре­датель­ство Им­пе­рии, за­губ­ленные жиз­ни мно­жес­тва лю­дей — ему на это пле­вать… ведь цель оп­равды­ва­ет средс­тва, раз­ве нет?

Оп­равды­ва­ет, да — ты не раз ду­мал так же, жер­твуя жиз­ня­ми вве­рен­ных те­бе сол­дат. Но да­леко не вся­кая цель.

— …и на­конец, в по­соб­ни­чес­тве Тал­мо­ру, — по­вину­ясь ка­кому-то на­итию, за­кан­чи­ва­ешь спи­сок об­ви­нений ты.

Ли­цо Уль­фри­ка мгно­вен­но ка­мене­ет, а сам он под­би­ра­ет­ся, слов­но гор­ный лев пе­ред прыж­ком. В род­ном Си­роди­иле те­бе не раз до­води­лось охо­тить­ся на них. И быть объ­ек­том их охо­ты — то­же.

— Ложь! — ряв­ка­ет Гал­мар. — Мой гос­по­дин…

— Нет, — ка­ча­ет го­ловой Рик­ке. — Я са­ма ви­дела эти до­кумен­ты. В них го­ворит­ся…

— В сто­рону, Гал­мар, — нег­ромко, но влас­тно про­из­но­сит Уль­фрик, при­под­ни­ма­ясь на тро­не, от­че­го нор­дка за­мол­ка­ет на по­лус­ло­ве и от­сту­па­ет на шаг. — По­ра по­кон­чить с этим. Фу-ус… — гул­ко вы­дыха­ет он.

Ты поч­ти во­очию ви­дишь, как ту­гая вол­на сгу­ща­юще­гося воз­ду­ха не­сет­ся в ва­шу сто­рону — что­бы смять, ог­лу­шить и от­бро­сить прочь… как су­хие осен­ние листья. В гру­ди, под ли­той плас­ти­ной дос­пе­ха, за­рож­да­ет­ся пер­вая ис­кра бо­ли — той са­мой, с Хел­ге­на…

— …РО-ДА-А!!! — ог­лу­шитель­но ряв­ка­ют у те­бя из-за спи­ны.

И вто­рая вол­на встре­ча­ет пер­вую на се­реди­не пу­ти, взвих­рив воз­дух в ша­ге от за­мер­шей Рик­ке. Этот вихрь под­хва­тыва­ет бро­сив­ше­гося впе­ред Гал­ма­ра и с си­лой швы­ря­ет на сту­пень­ки трон­но­го воз­вы­шения. Са­мого же Бу­ревес­тни­ка бук­валь­но вби­ва­ет в ка­мен­ную спин­ку тро­на.

— Ого, я то­же так хо­чу! — вос­хи­щён­но вы­дыха­ет Хад­вар.

— До… До­вакин? — оше­лом­лённо каш­ля­ет Уль­фрик. — Эльф? Ты не… не…

Ле­жащий на сту­пень­ках Гал­мар, зас­то­нав, пы­та­ет­ся под­нять­ся и… с кри­ком па­да­ет, в ужа­се гля­дя на став­шие вдруг не­пос­лушны­ми но­ги — боль­ше ему не встать. А Уль­фрик вы­тас­ки­ва­ет из по­яс­ной пет­ли то­пор и с хрип­лым воп­лем бро­са­ет­ся на те­бя. Нет, на аль­тме­ра. Впро­чем, то­му да­же не при­ходит­ся дос­та­вать меч — Хад­вар и Рик­ке от­бра­сыва­ют мя­теж­но­го яр­ла об­ратно.

Гля­дя на скор­чивше­гося в лу­же собс­твен­ной кро­ви пред­во­дите­ля мя­теж­ни­ков, ты вдруг по­нима­ешь, нас­коль­ко ты… ус­тал. Ус­тал от вой­ны. От по­лити­ки. Ус­тал ла­виро­вать меж­ду тре­бова­ни­ями Им­пе­рии, мно­гоз­на­читель­ны­ми на­мека­ми тал­морцев и при­тяза­ни­ями мес­тных яр­лов. Дос­пе­хи, с ко­торы­ми ты, как счи­тал рань­ше, дав­но срод­нился, вдруг ока­зыва­ют­ся не­помер­но тя­желы. И при­ходит­ся при­лагать не­малые уси­лия, что­бы не сгор­бить­ся под этой тя­жестью, ког­да ты вновь об­ра­ща­ешь­ся к Уль­фри­ку:

— Хо­тите ли вы ска­зать что-ни­будь, преж­де чем я от­прав­лю вас в…

На язык так и про­сит­ся "в Об­ли­ви­он", где пре­дате­лю и убий­це, без сом­не­ния, са­мое мес­то, но что-то те­бя ос­та­нав­ли­ва­ет. По­это­му ты, слег­ка — на боль­шее не хва­та­ет сил — раз­вернув­шись к Рик­ке, уточ­ня­ешь:

— Ку­да вы там от­прав­ля­етесь пос­ле смер­ти?

— В Сов­нгард, — нап­ря­жён­но от­ве­ча­ет она.

Хад­вар гнев­но свер­ка­ет гла­зами и зло бор­мо­чет про ал­ду­ино­ву пасть — от сво­его при­яте­ля-аль­тме­ра мо­лодой ле­гат зна­ет об ис­тинной ро­ли мя­теж­но­го яр­ла.

— Что ж, — взды­ха­ешь ты, — пусть бу­дет Сов­нгард…

— Пусть… — Уль­фрик чуть по­вора­чива­ет го­лову, ло­вя взгляд аль­тме­ра, — пусть это сде­ла­ет… До­вакин. Пес­ня по­лучит­ся… кра­сивее, — со стран­ной улыб­кой по­яс­ня­ет он.

— Что ска­жешь, ле­гат? Ты или я? Мне, ес­ли чес­тно, пле­вать, кто от­пра­вит его к пра­от­цам, — те­бе и впрямь пле­вать.

Хо­чет­ся прос­то по­кон­чить с этим фар­сом как мож­но ско­рее…

— Нет. С ме­ня до­воль­но кро­ви.

Ты да­же не удив­ля­ешь­ся, ус­лы­шав этот от­вет. На­вер­но, по­тому что ощу­ща­ешь неч­то по­хожее.

— Что ж, — один удар и го­лова Уль­фри­ка ка­тит­ся по пли­там по­ла, ос­тавляя кро­вавые сле­ды.

А ты прик­ры­ва­ешь гла­за, пе­режи­дая прис­туп бо­ли в гру­ди и ду­мая, что на­до про­дер­жать­ся ещё нем­но­го.

— …хра­нит те­бя Та­лос, — зву­чит ря­дом го­лос Рик­ке.

— Что вы ска­зали, ле­гат? — вски­дыва­ешь­ся ты.

— Ни­чего, — Рик­ке от­во­дит взгляд. — Прос­то поп­ро­щалась.

— Да, — ки­ва­ешь ты на эту оче­вид­ную ложь. — Ко­неч­но.

Сле­ду­ющей ночью, ког­да ты си­дишь, сос­тавляя док­лад для им­пе­рато­ра, в не­бе над Вин­дхель­мом кру­жит дра­кон. По­нево­ле прис­лу­шива­ясь к его ры­ку, ты яс­но слы­шишь про­тяж­ное "До­ваки-ин". И, от­ло­жив не­допи­сан­ный док­лад, на­чина­ешь сос­тавлять про­шение ос­та­вить те­бя здесь, в Скай­ри­ме.

За­чем?

От­ве­та на этот воп­рос у те­бя нет. Ты по-преж­не­му не­нави­дишь здеш­ние мо­розы и со­вер­шенно не по­нима­ешь мес­тных нор­дов с их стран­ны­ми обы­ча­ями… Но, по­нимая или нет, ты на­учил­ся их ува­жать и чувс­тву­ешь — всей сво­ей ста­рой би­той шку­рой чувс­тву­ешь — что твое мес­то — здесь…

1) есть версия, что прообразом генерала в некоторой степени послужил реальный человек — Марк Туллий Цицерон, древнеримский политик и философ

Вернуться к тексту

2) в TES-III: Morrowind под видом пожилого легионера по имени Вульф в Призрачных Вратах ненадолго появляется Тайбер Септим, который дарит протагонисту "Счастливую монету старика". При разговоре сообщает о себе, что он "самый старый солдат Империи, старше самого старого Императора"

Вернуться к тексту