Я все равно сильнее тебя, Малфой (джен)

Драко ненавидит Нотта. Он понимает, что на это нет причин, но ничего не может с собой поделать.

Порой ему хочется трусливо кинуть в еще более, как ему кажется, самодовольного, чем он сам, Нотта, Слагулус Эрукто, но Драко понимает, что за таким поведением непременно последует наказание и желание само по себе пропадает.

Он не помнит, когда это началось.

На первом курсе они были друзьями, насколько вообще такие люди как он и Нотт могут быть друзьями друг с другом. Нотт уже тогда казался Драко слишком рассудительным, слишком умным. Но отец приказал ему дружить с Ноттом, и он дружил. Еще бы — семья такой крови.

Размолвки начались со второго курса. С первого замечания Нотта относительно того, что Драко попал в команду по квиддичу.

Замечания и остроты у него выходили какими-то удивительно едкими и точными, а учитывая, что говорил Нотт мало и редко, ценность их повышалась стократно. Драко пытался придумать остроумный ответ, но не нашел ничего обиднее, чем вспомнить про его давно погибшую мать. Нотт на его ответ лишь сдержанно улыбнулся, и, Драко уверен, однажды Теодор вспомнит ему эту наглость.

Драко хотелось бы доказать, что он лучше Нотта, но Теодор не играет в квиддич, посредственно учится, не говорит о девчонках, ему глубоко наплевать на Малфоя и это усиливает ненависть в тысячи раз. Даже задирать Нотта занятие скучное и неблагодарное — язык у Нотта, как и положено языку слизаренца, змеиный, поганый, а вкупе с его умом и вовсе острее меча, того и гляди голова Драко покатиться по холодной гостиной его факультета.

Поэтому Драко старается с ним не общаться. Он никогда себе в этом не сознается, но всегда молчаливый Теодор его пугает. Иногда ему даже кажется, что Нотт в любую секунду может отправить в его сторону Аваду, попасть точно в цель и затем сдержанно улыбнуться.

Но недавно Нотт сам с ним заговорил. За обедом. Настолько неожиданно, что Драко испугался и поперхнулся тыквенным соком.

— Как дела у твоего отца? — именно этот вопрос окончательно выбил Драко из колеи. И он решил повести себя так, как спокойный Теодор никогда себя не повел: встать, нарочито громко хмыкнуть, сказать Нотту, что дела отца не его собачье дело, и выйти из Большого Зала.

Хотя оказалось, что Теодор публичной игры не оценил. И решил вновь с ним заговорить.

Случилось это через два дня после инцидента в Большом Зале. Драко, у которого скоро должна была начаться тренировка, пришел на нее раньше, чтобы понаблюдать за тренирующими гриффиндорцами. Сел на трибуну, и его внимание привлекла копна каштановых волос на противоположной трибуне. А когда его взгляд встретился с взглядом Грейнджер, он неожиданно даже для самого себя смутился. Ухудшило же ситуацию то, что внезапно над ухом раздался знакомый сухой и невыразительный голос Нотта:

— Что будет, если твой отец узнает об этом? — Нотт стоял, опираясь на деревянную колонну. Все в положении его тела говорило Драко о том, что он насмехается над ним. Он встал с трибуны, подошел к Нотту и, наконец, сказал:

— Какого черта ты тут делаешь, Тео?

— Ничего, — ответил ему Нотт, оттолкнулся от колонны, вальяжно прошел мимо Малфоя и сел на скамью.

— Пришел посмотреть на тренировку, или это запрещено? — Он усмехнулся.

— Нет, — сквозь зубы процедил Драко, стоя спиной к Теодору.

— Но с каких пор тебе интересен квиддич? — уже более расслабленно добавил он и обернулся к однокурснику.

— Я всегда им интересовался, — заверил его Теодор, и кивнув в сторону гриффиндорской трибуны спросил: — А с каких пор тебя интересует Грейнджер?

— Что ты несешь? — Драко и сам удивился насколько враждебно звучал его голос, это может дать внимательному Теодору лишний повод для размышлений, — ничего такого, я пришел чтобы понаблюдать за командой противников.

— Тогда ты, наверное, доволен тем, что Поттер сегодня не тренируется?

Драко повернулся к тренирующимся игрокам в поисках ловца гриффиндора, но его на поле не было.

— Иначе как объяснить твой взволнованный вид? — На это раз голос Нотта прозвучал ближе. Драко посмотрел на собеседника, который стоял в шаге от него.

— Ты должен вести себя осторожнее, — после недолго молчания сказал Теодор и, бросив недолгий взгляд на поле, направился к школе.

Драко хотелось догнать Нотта и спросить, что тот имел в виду, но какая-то неведомая сила заставила его оставаться на месте. Наверное, та сила, что заставляет его бояться Теодора Нотта или та, что заставляет его просыпаться каждую ночь, слыша во сне знакомый бесцветный голос:

— Я все равно сильнее тебя, Малфой.