На два фронта (гет)

Это было предательством. Никакого другого слова подобрать не получалось.

Гарри предавал лучшего друга самым жестоким способом и чувствовал себя отвратительно. Столько лет дружили, а тут...

Но он ничего не мог с собой поделать: отказаться от Гермионы — от этой Гермионы — было выше его способностей.

Гарри давно знал, что она умела быть разной. Зануда с толстой книжкой. Веселая девчонка с авантюрной жилкой. Неожиданно красивая девушка в бальном платье. Боевой товарищ.

Но это все были лишь отголоски той Гермионы, которую он теперь видел.

Может, она всегда была такой — хотя он подозревал, что после сражения в Министерстве в ней что-то все же изменилось, — но Гарри разглядел ее лишь в Норе, летом перед шестым курсом, когда она впервые поцеловала его, приняв в темноте за Рона. Это было всего лишь недоразумение, крошечный эпизод. По случаю дня рождения Джинни младшее поколение устроило вечеринку в пижамах и, в тайне от миссис Уизли, отведало припасенного близнецами огневиски. По чуть-чуть, но этого хватило. И когда ночью не совсем трезвый Гарри выбрался из комнаты за стаканом воды, он просто столкнулся с Гермионой на лестнице. Придержал, чтобы она не упала, а она после тихого "спасибо" прижалась губами к его губам.

Да, это было всего лишь недоразумение, но с тех пор Гарри — до этого вообще-то считавший, что его тянуло к Джинни — видел только Гермиону. Бурлили ли гормоны, или он терял голову — это уже было не так важно. Лучшая подруга вдруг оказалась девушкой, притягивающей всю его сущность. Легкими духами вперемешку с цветочным ароматом шампуня и каким-то особым, только ей свойственным запахом лета. Ненавязчивыми касаниями. Игривыми улыбками и счастливым блеском глаз.

Она была счастлива, в этом Гарри не сомневался, — но она была счастлива с Роном. Смеялась над его нелепыми комплиментами, целовала в губы, поднимаясь на мысочки и кладя руки на плечи и... совершенно игнорируя рычащего в груди Гарри зверя.

Он понимал, что тупая обида на друга совершенно бессмысленна: между Роном с Гермионой давно и постепенно что-то назревало, и, хотя иногда Гермиона казалась совсем не похожей на обычную себя, их неожиданно разгоревшиеся отношения можно было предугадать.

А вот разгоревшегося у него самого в голове безумия Гарри никак не ожидал.

Во второй раз Гермиона поцеловала его тоже совершенно случайно — тянулась чмокнуть в щеку, а он просто повернул голову, — но все последующие моменты неудачными по времени совпадениями не были. Гарри со зверем продержались недолго.

Водить Гермиону на свидания в открытую он не мог, а потому Выручай-комната оказалась единственным спасением. Рон не слишком интересовался тем, сколько времени Гермиона проводит за учебой, а Гарри — за занятиями с Дамблдором, так что они могли иногда проникать на восьмой этаж и прятаться от чужих глаз, наслаждаясь друг другом.

Увидев Гермиону обнаженной впервые, Гарри запаниковал, мысли о неправильности и подлости этого поступка атаковали с двойной силой. Но... успокоила его именно Гермиона.

— Это мой выбор. Я знаю, что делаю, — сказала она тогда. — А о Роне сейчас точно думать не хочу. — И поцеловала его, мягко и как-то просяще, прижимаясь к нему всем телом. Гарри робел, но ее словно что-то вело, подсказывало, как именно касаться его, чтобы он не смог устоять. И Гарри не устоял.

Они самозабвенно целовались, как будто таким образом обменивались информацией напрямик, не нуждаясь в преобразовании ее в слова. Каждое касание, каждый затуманенный взгляд темных глаз с расширившимися зрачками — все кричало о том, что никакой Рон не был важен. Гарри почти сразу забыл обо всем, что к ним двоим никакого отношения не имело. Гермиона была в тот момент центром его мира. Она цеплялась за него руками, словно боясь провалиться, Гарри терял голову от того, что между ними происходило.

Устоять он до сих пор не был способен.

Может быть, он любил Гермиону. Может, у него просто не было выбора, кроме как любить ее.

Но свободным он чувствовал себя только во время этих украденных встреч в Выручай-комнате.

Гермиона всегда появлялась там первой, сколько Гарри ни пытался ее опередить, но сегодня они встретились на лестнице. Гермиона улыбнулась, поправляя сумку на плече, и у Гарри привычно перевернулось что-то в животе.

— Я пройдусь немного, — шепнула она, сжав его руку, — а ты заходи.

В коридоре никого не наблюдалось, и разделяться для отвода глаз необходимости не было, но Гарри не стал возражать. Он вообще редко ставил под сомнение слова Гермионы, когда дело доходило до них двоих как пары, и уж точно не стал бы препираться из-за такой глупости.

Он прошелся вдоль стены, представляя себе комнату с роскошной кроватью, и открыл глаза. Дверь привычно выплыла из каменной плитки, и Гарри, остановившись на пороге, оглянулся на Гермиону. Она с улыбкой смотрела на него, словно ждала, пока он не зайдет.

Гарри сделал шаг вперед и прикрыл дверь.

Гермиона появилась в комнате только десять минут спустя.

— Извини, мне нужно было кое-кому передать дополненную инструкцию для старост, он просил не задерживать, — произнесла она, опуская сумку на стул и откидывая волосы назад.

— Он? — улыбаясь, переспросил Гарри. — У тебя есть еще один кавалер?

— Именно так, — с серьезным видом кивнула Гермиона. — Красавчик, да еще и очень умный.

— Я его знаю? — подыграл Гарри.

— Это Драко Малфой.

Гарри прыснул, а Гермиона с невозмутимым видом сняла с себя и принялась аккуратно складывать мантию.

— Не стоит с ним сближаться, — предупредил Гарри, снова издав смешок. — Он плохой тип. И что-то затеял.

Гермиона закатила глаза.

— Ну сколько можно, Гарри. Он не мог стать Пожирателем смерти, он еще только школьник.

Веселое поддразнивание каким-то образом снова свелось к стойкому нежеланию Гермионы признавать, что Малфой задумал нечто опасное, и Гарри тяжело вздохнул.

— Он все равно плохой тип, — решив не спорить, пробормотал он. — Давай ты его бросишь и сосредоточишь все свое внимание на мне.

— Оно и так все на тебе, — довольно промурлыкала Гермиона, опускаясь рядом на кровать.

Гарри притянул ее к себе, целуя и запуская руку в густые волосы.

— Вот и хорошо, — сказал он ей в губы, — оно мне жизненно необходимо.

Гермиона принялась расстегивать пуговицы на своей блузке.

— Так уж жизненно, — хмыкнула она. — Как же ты жил раньше, Гарри?

— А вот не знаю, — с неожиданным для самого себя жаром проговорил он, — просто существовал, а не жил, наверное, — и снова поцеловал ее, подцепил пальцами застежку бюстгальтера. — Ты — мое все, Гермиона... — Гарри заглянул ей в глаза.

Гермиона молча смотрела на него, закусив губу, а потом тряхнула головой. Накрыла его губы своими, опуская руку и плавно проводя ею по животу. Гарри вздрогнул и решил, что все разговоры вполне могут подождать.

* * *

Рон явно понимал, что с Гермионой что-то происходит, и словно бы перестал доверять ей. Догадаться он вряд ли мог, но Гарри все равно чувствовал себя крайне некомфортно — даже после того, как Гермиона объявила, что хочет сделать перерыв в их с Роном отношениях.

— Пусть немного придет в себя, — сказала она. — Я же ему не принадлежу, в конце концов...

Гарри беспокоился, как бы правда не выплыла наружу: теперь ему приходилось метаться меж двух друзей и следить за своими словами... а Гермиона пошла еще дальше и решила ответить на ухаживания Кормака Маклагена. Несмотря на то, что между ними абсолютно ничего не происходило — Гарри это знал, во всяком случае верил словам Гермионы, — раздражало это невероятно. Маклаген сам по себе был не слишком приятным типом, а уж когда он пытался покорить Гермиону своим "очарованием"... Да и не нужен он ей был! Сомневаться не приходилось. Новый "роман" стал всего лишь прикрытием их с Гермионой отношений, ширмой, отгораживающей правду от чужих глаз, но понимание этого не удерживало Гарри от бессильного раздражения.

— Тебе не кажется, что держать при себе аж трех парней как-то неправильно? — однажды спросил он, мрачно разглядывая свое эссе по Трансфигурации. — Ты не такая.

— Я тебя не держу, — со смешком сообщила Гермиона.

Гарри закатил глаза и сказал:

— Ты же знаешь, я от тебя все равно никуда не денусь.

Она изобразила кислую улыбку и вернулась к толстому фолианту, который внимательно изучала. Гарри только вздохнул.

К его удивлению, Гермиона отказывалась обсуждать то, что между ними происходило. Они, конечно, могли об этом говорить, но стоило только Гарри намекнуть на всю серьезность ситуации, на какие-то чувства, как Гермиона тут же пыталась его отвлечь или, что еще хуже, замыкалась в себе. Она вообще вела себя странно: позволяла Рону и Маклагену отвешивать ей комплименты, но от Гарри ничего такого и слышать не желала. Гарри эту ее черту не слишком понимал, но особо разобраться и не пытался. Он был уверен, что Гермионе хорошо с ним, а потому лишних вопросов не задавал.

Не стал он их задавать и тогда, когда Гермиона сказала, что не пойдет с ним на вечеринку к Слизнорту, и попросила пригласить кого-то другого.

— Я иду с Кормаком, Гарри. Извини, но в первую очередь надо думать о том, чтобы никто ничего не заподозрил.

Гарри, если честно, было уже все равно. Лишь бы Волдеморт с компанией ни о чем не узнали и не попытались использовать Гермиону в качестве приманки, а до остальных ему дела не было. Пускай видят, пускай говорят.

Конечно, он осознавал, что Рон будет вовсе не в восторге, если узнает об их с Гермионой отношениях, но...

Честное слово, Гермиона того стоила.

* * *

Впервые на памяти Гарри Снейп действительно разозлился на Малфоя. Или выглядел разозленным, кто его знает; гораздо больше напрягало то, что в снейповском взгляде читался и какой-то страх. Мало ли, что мог натворить Малфой... и что он только собирался натворить.

Малфой с недовольным видом последовал за Снейпом, и Гарри, нерешительно помявшись, повернулся к Луне:

— Я на минуточку... э-э... в туалет...

— Хорошо, — покладисто ответила та. Пробираясь к выходу, Гарри смутно слышал, как она рассказывает о заговоре Гнилозубов профессору Трелони, которую эта тема, по-видимому, живо заинтересовала.

Вытащив мантию-невидимку и набросив ее на себя, Гарри побежал дальше по коридору. Снейп с Малфоем не могли далеко уйти, главное, чтобы они не отправились в слизеринскую гостиную.

Услышав их приглушенные голоса из-за двери последнего класса, Гарри остановился и навострил уши.

— ...не имеете права допускать ошибки, Драко, потому что если вас исключат из школы...

— Я тут ни при чем, ясно?

Гарри вздернул брови: обычно Малфой не разговаривал в таком тоне со Снейпом. Затаив дыхание, он заглянул в приоткрытую дверь: Малфой стоял, скрестив руки на груди, и крайне сердито смотрел на декана.

Это было на самом деле странно...

— Гарри?

Вздрогнув, он вынырнул из дверного проема и обернулся. По коридору на цыпочках и нервно оглядываясь назад кралась Гермиона, слегка растрепанная и какая-то очень несчастная. Гарри тяжело вздохнул — не хотелось, чтобы она застала его подслушивающим, но нельзя было дать Снейпу с Малфоем обнаружить ее присутствие.

Он стянул с головы мантию-невидимку и приложил палец к губам:

— Т-с-с.

Гермиона застыла и прислушалась.

— ...Наверное, у этой Белл есть враги, о которых никто не знает... — раздраженно выговаривал Малфой. — Не надо на меня так смотреть! Я знаю, что вы делаете, я не такой тупой, только ничего у вас не выйдет! Я могу вам помешать!

Подойдя к Гарри, Гермиона схватила его за локоть и потащила в сторону.

— Что ты... — возмутился он шепотом.

— Оставь их, Гарри, хватит уже играть в шпионов, — ровным тоном произнесла Гермиона. Она не выглядела и наполовину так сердито, как Гарри ожидал, что было странно.

— С тобой... все нормально?

Гермиона передернула плечами и еще сильнее сдавила его локоть.

— Пойдем.

* * *

Она привела его в ближайший мужской туалет, что было совершено неожиданно, и прикрыла дверь. Гарри поднял брови и повторил вопрос:

— Все нормально?

Гермиона тяжело вздохнула.

— Я публично рассталась с Кормаком... — начала она.

— Это хорошо, — проговорил Гарри.

— ...и меня очень, очень огорчает, что мы не могли пойти на эту вечеринку вместе.

— Ты сама попросила меня пригласить кого-то еще, — напомнил Гарри. Это "очень, очень расстраивает" его немного напрягло, да и в открытом мужском туалете наедине с Гермионой он чувствовал себя неспокойно. Вдруг кому-то приспичит зайти сюда? — Может, нам стоит вернуться?..

Гермиона тряхнула головой и проигнорировала вопрос.

— Просила, да. Но я не ожидала, что... — она замялась и закончила гораздо тише: — Что меня это так взбесит. Расстроит.

Взбесит? Расстроит?

Она продолжила:

— Я приревновала к Луне, Гарри. К Луне. Это уже что-то... наши отношения... они вышли из-под контроля.

У него екнуло под ложечкой.

— Ты хочешь... прекратить? — спросил он хрипловатым голосом.

Гермиона тут же замотала головой.

— Нет! Нет. Наоборот... Я... наверное, мне пора сказать Рону, что у нас с ним все кончено? — вопросительным тоном произнесла она.

Гарри подавил дикое желание сказать, что он ждал этого... наверное, с самого начала осени.

— Рон знает, что Кормак — это временно, только чтобы его позлить, но... мне просто кажется... — ее щеки порозовели, но Гермиона, вскинув голову, уверенно договорила: — Не думаю, что у нас с ним получится что-то толковое. Раньше думала, но потом случился ты. — Она улыбнулась. — По-моему, я люблю тебя, Гарри.

У Гарри отлегло от сердца.

— По-моему, я должен был сказать, что я люблю тебя, довольно давно.

Гермиона нервно хихикнула.

— Мы до тошноты милая пара, ты не находишь? — она поцеловала его, и Гарри ответить не успел, охнув от неожиданности, когда от губ Гермиона перешла к шее. Он запрокинул голову, тяжело дыша, и Гермиона прикусила мочку его уха.

— Тебе холодно? — пробормотал он, почувствовав ее ледяные даже сквозь рубашку руки на своей пояснице.

Промычав что-то невнятное, Гермиона еще раз поцеловала его и отстранилась.

— Наверное, нам все-таки стоит вернуться, — предложила она, и Гарри кивнул.

Только войдя в кабинет Слизнорта, он вспомнил, что собирался подслушать разговор Снейпа с Малфоем, а теперь уже было поздно.

Хотя, возможно, ему пора послушать Гермиону и выкинуть эту идею из головы. Какое ему дело до Малфоя? Если тот всерьез что-то затевает, Дамблдор об этом узнает.

Лучше подумать о том, как найти возможность побыть с Гермионой наедине в доме Уизли.

* * *

— Грейнджер! — раздался голос Малфоя.

В коридоре только что было пусто, и Гермиона так погрузилась в свои мысли, что от неожиданного звука ойкнула и замерла на месте.

— Подожди, — снова позвал Малфой.

Она обернулась, выдавив кислую улыбку.

— Чего тебе?

Наверное, с ним не стоило вот так резко разговаривать. Многолетняя вражда, ощущавшаяся уже почти на уровне инстинктов, брала свое, но что-то подсказывало Гермионе, что с Малфоем нужно держаться осторожнее.

— Повежливее, Грейнджер. — Малфой ухмыльнулся и сбавил шаг, как будто вовсе не пытался ее догнать.

— Побыстрее, Малфой, — в тон ему ответила Гермиона, — и посерьезнее.

— Тебе тут просили передать, — не слишком довольным тоном возвестил тот, растягивая гласные, и полез в сумку.

Гермиона сложила руки на груди.

— Между прочим, тебе надо быть повнимательней, — произнесла она. — Гарри последовал за вами со Снейпом — тогда, на вечеринке Слизнорта.

Малфой резко вскинул голову и сощурил глаза.

— Я увела его, конечно, но все-таки...

— Он не услышал бы ничего важного. Я не треплюсь во все стороны о своих секретах.

Малфой снова запустил руку в сумку и, поморщившись, будто нащупал там нечто неприятное, выудил сложенный пополам и чуть помятый конверт. Затем разогнул его и, изобразив поклон, с гримасой протянул Гермионе.

— Что это?

— Я же сказал, это просили тебе передать. Ты же не думала, что он сам заявится в Хогвартс ради такого?

Гермиона проигнорировала эту реплику и, приподняв конверт, внимательно рассмотрела его в свете факела. Малфой закатил глаза:

— Чар и сглазов нет, спокойно. Хотя не мешало бы парочку навести... — он не стал понижать голоса и выжидательно уставился на Гермиону: как она на это отреагирует?

— Мешало бы, — произнесла она равнодушно. — Если ты хочешь, чтобы я и дальше тебе помогала...

— Ты мне не особенно помогаешь, постоянно торча в Выручай-комнате с Поттером. Мне самому туда нужно.

— Я уже улаживаю этот вопрос. Скоро мы перестанем там появляться.

Малфой поиграл бровями:

— И где же вы собира...

— Не твоего ума дело, — оборвала Гермиона. — Выручай-комната сейчас пустует, если хочешь, можешь играться со своим Исчезательным шкафом. Но по-моему, это совершенно глупая затея.

Малфой с непроницаемым лицом закрыл сумку и сделал шаг в сторону лестницы.

— Ты меня недооцениваешь. Потом об этом пожалеешь, — и он уверенно зашагал прочь.

— Я и так много о чем жалею, — пробормотала вполголоса Гермиона, раскрывая конверт. — Но никому до этого нет дела.

Разговаривать с самой собой было не слишком хорошим признаком, и она поджала губы. Голова была как будто затуманена, и со своими мыслями было проще разбираться, проговаривая вслух, что именно и для чего она делает. Гермиона уже не впервые ловила себя на мысли, что что-то мешает ей здраво соображать, но не могла понять, что именно, а проверить с помощью магии все не доходили руки. Надо бы все-таки этим заняться, а то мало ли...

Она тряхнула головой. Что за бред! Разумеется, она не околдована. Это просто после битвы в Министерстве иногда что-то странное чувствуется.

Может, ее настигает сумасшествие?

С кем поведешься...

Но рассуждать об этом было некогда.

Ее ждало новое поручение Темного Лорда.