Сложности (гет)

Лидия чувствует, как ногти впиваются в ладони. Кусает губы в кровь, зажмуривается до рези в глазах — без толку. Она пытается бороться, но сущность сильнее. Терзает, мечется в груди, неумолимо требует выхода. Лидия почти ощущает разряды тока, пробегающие по телу. Почти слышит траурные голоса. Почти чует запах горелого мяса. Лидия Мартин из последних сил сопротивляется смерти, хоть и знает — бесполезно.

Ее как магнитом тянет к будущему покойнику. Ноги сами несут к нему. Но впервые она точно знает, кто должен умереть. Знает и отказывается признавать. Запрещает банши предсказывать смерть. Она не имеет права ей поддаваться. Тогда это будет слабость, покорность судьбе, подчинение обстоятельствам. Лидия заворачивается в кокон из одеял, отчаянно пытаясь отвлечься. Считает до тысячи, решает в уме уравнения, вспоминает не имеющие никакого значения исторические даты, но шум в голове только усиливается. Давит на черепную коробку, втыкает иглы в виски, красной пеленой застилает глаза.

На ничтожную долю секунды Лидия отключается…

А в следующую — стоит на пороге лофта Дерека и кричит так, что у самой закладывает уши. Расписывается в своей беспомощности, убивает надежду.

Мокрые волосы закрывают лицо, одежда липнет к телу. Лидия почти рада, что на улице ливень. Дерек не видит ее слез. Перед ним только банши, за которой прячется Лидия. Сердце стучит где-то в горле, легкие сжимаются в комок, отчего дышать все труднее. Мозгу не хватает кислорода, но она рада подступающему мраку.

Не чувствует, не осознает, не страдает. Проваливается в беспамятство, в котором красочный мир и улыбающийся Дерек. Нет сорванных голосовых связок и сгустка отчаяния в груди. Но и оглушающей тишины вместо зловещего шепота голосов тоже нет.

— Не сопротивляйся. Он все равно умрет, — смеется один из них.

— Ничего не изменишь, — вторит другой.

— Ты всего лишь наблюдатель, — громче остальных твердит голос с хрипотцой.

Лидия резко садится на постели и прижимает руки к щекам. Озирается по сторонам — диван, тумбочка, стол. Это не ее комната. Неужели все...

— Лидия? — Она вздрагивает от его интонации.

Правда?

— Дерек? — и сама кривится.

Эмоции как на ладони. Она чувствует, и он тоже.

— Все будет хорошо, — он обнимает ее и прижимает к груди. — Все будет хорошо.

Это правда. Не сон. Не очередной кошмар. Не иллюзия. Правда.

— Ничего не будет.

Лидия отворачивается от него, но не отодвигается. Зачем? Теперь она хотя бы может позволить себе не скрывать чувства, потому что… Потому что Дерек скоро умрет.

Лидия упускает момент, когда он становится настолько необходимым. Как ни странно, она не хочет препарировать свои мысли, чтобы понять, где, когда и почему. Она хочет последние дни прожить так, чтобы ни о чем не жалеть. С Дереком.

— Ты никогда не падала в обморок после… — задумчиво говорит он, закидывая ноги на журнальный стол.

— Устала, наверное, — Лидия пожимает плечами, — перенервничала.

Она все равно не может сказать всей правды, как бы ни хотела. Слишком привыкла скрывать чувства. Настолько, что не получается открыться. Будто кость в горле застревает, когда она уже почти решается. Она понимает, что должна сказать. Должна, но…

— А почему ты все еще здесь? — неожиданно Дерек придвигается ближе и внимательно смотрит ей в глаза.

Лидию бросает в жар, потом в холод. Он будто видит ее насквозь. Заглядывает в душу, считывает эмоции и мысли. На мгновение становится страшно. Не потому, что узнает, — потому что может не так понять. Мысли путаются, чувства смешиваются. Она должна, но…

— Я… — начинает, но замолкает.

Лидия не может выразить то, что творится внутри. Просто не в состоянии. В голове хаос. Слишком много нужно сказать, но правильные слова не находятся. Они ускользают, прячутся. Лидия перебирает возможные варианты, но тут же отметает их. Все не то. Не отражает сути. Блеклые, пустые, никчемные звуки. Такой глупой она еще никогда себя не ощущала.

— А где Брейден?

Самое нелепое, что она может спросить. Оттягивает момент неминуемого? Или ищет причину промолчать?

Дерек меняется в лице, и Лидия костерит себя на все лады. Момент упущен, она уже не сможет ничего сказать. Сейчас он встанет и уйдет, а она будет комкать покрывало и кусать губы, корить себя, что снова осталась ни с чем.

— Уехала, — коротко бросает он. — А что?

Лидия распахивает глаза и непонимающе моргает. Что? Хмурый Дерек правда интересуется, почему она спрашивает? Он тяжело вздыхает и по-прежнему ждет ответа. Или не ждет? Из вежливости спрашивает?

— Что происходит, Лидия?

Все-таки он замечает. Хотя кому она врет, не может не заметить. Это же Дерек.

— Я никогда не предсказывала смерть близким людям, — выдавливает из себя и опускает взгляд.

Капля в море из того, что творится в душе, но хоть что-то. С одной стороны, она хочет, чтобы он задавал вопросы дальше, с другой — боится. Рассказывать о переживаниях не ее конек, да и Дерек человек действия.

— Так значит, я близкий? — усмехается он. — Пожалуй, предсказание смерти стоило того, чтобы ты наконец призналась в этом.

Лидия дергается. Он берет ее ладони в свои и чуть поглаживает большими пальцами.

— Всерьез думала, что я не вижу? — От его улыбки — или все-таки ухмылки? — хочется убежать, забраться под одеяло и не показываться. — От тебя же за километр разит эмоциями, а при нужной концентрации их не так сложно распознать.

А вот теперь ей почти стыдно. Если он чуял все, то… судя по ехидной ухмылке, он знает все. Даже самые сокровенные фантазии… Стоп! Не мысли, а запах чувств.

— И что же это было? — Лидия пытается сохранить хорошую мину при плохой игре.

Зато приходит облегчение — не нужно ничего говорить.

— Скажи ты мне.

Накатывает злость: мало того, что он давно знает, так еще заставляет рассказывать.

Самоуверенный…

Наглый…

Отвратительный…

Самец!

Дерек отпускает ее и ухмыляется. Он что, издевается? Ну уж нет, Дерек Хейл, хорошо смеется тот, кто смеется последним! Не давая себе времени подумать, Лидия резко хватает Дерека за футболку, тянет на себя так, что он почти падает сверху. Последнее, что она видит перед поцелуем, — его удивленные глаза.

Губы Дерека совсем не такие, какими она их представляла. Твердые, четко очерченные, но чувственные, отзывающиеся на каждое прикосновение. Она прижимается к ним своими и чувствует вкус кофе — терпкий и насыщенный, как и сам Дерек. Она обводит их контур кончиком языка, и Дерек отвечает. Обнимает Лидию за талию, притягивает к себе так, что кости трещат, целует страстно, необузданно. Она теряется в ощущениях, цепляется за его плечи и тонет вслед за ним. Это больше похоже на схватку. Он борется за лидерство, она — за остатки здравого смысла. Лидия отрывается, чтобы вдохнуть, а Дерек запускает руки под блузку.

— Эй, — слабо окликает его Лидия. — Ты…

— А ты против? — у него замутненный вожделением взгляд.

Лидия уплывает все дальше. Она и не думала, что это все-таки случится. Надеялась, но Дерек слишком закрытый, взрослый, с Брейден…

— Брейден… — повторяет она свои мысли.

Дерек морщится. Она чувствует, как его руки чуть дрогнули при ее упоминании. «Не хочет говорить», — понимает она и уже готова к тому, что оттолкнет. Она, как всегда, все портит. Дернуло же!..

— Нет у нас ничего с Брейден, да и не было толком, — начинает он. — Мы договорились, пусть все думают, что есть… Меньше вопросов и объяснений.

Лидия не знает, как реагировать на внезапную откровенность. Он свободен, но лгал всем столько времени. Лгал ей. Осознание этого царапает сильнее всего. Он ей ничего не должен, и это логично. И больно.

— И вот поэтому тоже молчал, — вдруг говорит Дерек, и она видит в его глазах усталость и… сожаление?

— Почему?

— Потому что чувствовал твои эмоции все ярче, отчетливее…

— И решил все за меня? Шикарно, — она злится. Чертовски злится. Настолько, что хочет его побить.

Лучше бы вообще не говорил! Какого черта она спросила про Брейден? Во второй раз! Какая же ты идиотка, Лидия.

— Я думал, так будет лучше.

Традиционное заблуждение мужчин. Так. Будет. Лучше. Как?!

— А у меня спросить нельзя? Или еще не доросла, чтобы разговаривать с большими серьезными дядями, но достаточно взрослая для поцелуев, так? — Лидия чувствует, что ее несет, но не может остановиться. Эмоции требуют выхода.

— Для умницы ты редкостная дура, — почти рычит Дерек и впивается в ее губы.

Она сопротивляется, бьет его по спине, царапает, тянет за волосы, но без толку. Он только крепче обнимает ее и весьма действенно затыкает рот. Лидия сдается, обмякает в его руках и отвечает. Запускает руки в волосы, захватывает его нижнюю губу и ловит еле слышный стон.

— Ты все еще не понимаешь? — выдыхает в губы, поглаживая ее грудь сквозь ткань бюстгальтера.

— Скажи мне, — улыбается краем губ она.

Все она понимает. Теперь понимает. Но некоторые вещи хочется услышать.

— Не хотел давать тебе надежду, чтобы не сделать больно. Со мной одни проблемы, да и характер не сахар.

— А еще ты не любишь бриться, — серьезно добавляет Лидия, и они оба смеются.

— И это тоже, — он улыбается, но в глазах грусть. — Мы сейчас здорово все усложнили.

— И именно поэтому твоя рука до сих пор сжимает мою грудь? — она выгибает бровь и выразительно смотрит ему в глаза.

Он ухмыляется, оттягивает кружево и сжимает сосок. Лидия стонет и сама целует его.

Со сложностями они как-нибудь справятся, а вот со смертью… Но об этом Лидия подумает завтра. Теперь оно просто обязано наступить.