Семейный бизнес (джен)

Последний гвоздь в крышку гроба был забит апельсином.

— Чем ей цитрусы не угодили, хотела бы я знать?! — кричала Стейси, нервно вышагивая по гостиной. Кира и Багира сидели в кресле, поджав ноги и боясь лишний вздохнуть — так им не хотелось привлекать внимание рассерженной сестрицы.

— И почему она сразу не сказала, что у нее аллергия? Почему надо было доводить дело до официального представления жениха, и лишь потом, когда остается только подписать брачный контракт и бежать заказывать свадебный торт, эта паршивка заявляет, что у нее, видите ли, аллергия на его одеколон! Расстроить свадьбу по причине физиологической несовместимости — вот дрянь! Так испортить мою репутацию!..

Кира и Багира пригорюнились каждая на свой лад — девочка шмыгнула носом, а кошка нервно укусила себя за ляжку.

— И что мне теперь делать?! Как я могу продолжать семейный бизнес, когда современная молодежь будто сговорилась довести меня до полного финансового краха?!

Когда Стейси, вся такая расстроенная, возбужденная, активно жестикулирующая, пробежалась по гостиной в седьмой раз, Поль не выдержал, снял наушники, поставил на паузу комм и вышел в столовую. Вернулся он с огромной супницей, которую и вручил старшей сестре.

— Что мне с ней делать? — возмущенно взвизгнула Стейси.

— В стену, — указал Поль. — Со всей силы. Представь, что это голова твоей неудавшейся клиентки, и бросай.

Кира заткнула уши, а Багира сбежала под шкаф.

Для усиления терапевтического эффекта девушка еще и прошлась по осколкам, превратив их в мелкую крошку. Дождавшись окончания экзекуции, Поль холодно осведомился:

— Надеюсь, теперь я могу вернуться к своим занятиям?

— Да чтоб твои занятия в голове П-В-переход открыли, — проворчала Стейси, падая на софу.

— И меня не будут отвлекать истерические вопли особы, которой я еще три месяца назад предоставил прогноз, основанный на анализе демографической ситуации в нашем округе, социальных и психологических теориях эмансипации и экономической рентабельности вымирающей на Барраяре профессии «женщины для организации семейной жизни», иначе говоря — сводни.

— Свахи! — обиделась Стейси. — В твои четырнадцать пора бы знать разницу.

— А в твои двадцать пора бы научиться прислушиваться к голосу разума, то бишь — моему, — невозмутимо парировал Поль, возвращаясь за комм-пульт.

— Кира, неси пластырь, я заклею ему рот, — велела старшая сестра.

— Если кого-то и стоит лишать права голоса, так это тебя, — не остался в долгу брат. — Сначала ты потратила сто тысяч слов, чтобы убедить родителей позволить тебе перерегистрировать бабушкино наследство на твое имя. Потом еще восемьдесят вечеров мы с Кирой были вынуждены выслушивать твои опусы на тему «Черт бы побрал этих форов с их традициями», и «Молодые леди нынче не те, что раньше, теперь их под венец антигравом не затащишь» — утверждение, которое мне представляется весьма сомнительным, по причине…

Одиннадцатилетняя Кира, завороженная потоком чрезвычайных умностей, изрекаемых братом, ойкнула, пропустив тот момент, когда успокоившаяся было Стейси вскипела и запустила в Поля диванным валиком.

По-прежнему невозмутимый, Поль перехватил «бомбочку» и продолжил:

— Я мог бы сказать, что заранее предупреждал тебя о провале, но не буду. Мой долг как младшего брата сочувствовать сестре и оказывать ей моральную поддержку. Шоколадку? — подросток открыл ящик стола.

— А мне? — подбежала ближе Кира.

— Конечно, — кивнул Поль. — Бери кусочек, только пообещай — когда тебе оставят в наследство брачное агентство, продать его первому же встречному и не пытаться строить из себя пережиток Периода Изоляции.

— С-скотина, — с чувством прокомментировала Стейси. — Что я тебе сделала, что ты не упускаешь случая потоптаться на моих бренных останках? Вместо того, чтобы помочь… — девушка бурно всхлипнула. — Подбодрить… поддержать…

— Я же предсказал тебе, что через три месяца ты разоришься, — ответил Поль. В его ледяном самообладании наметилась легкая трещинка, усилившаяся, когда Стейси перешла от всхлипов к рыданиями. Когда же по щекам сестры потекли бурные слезы, Поль совершенно растерялся.

— Скажи ей, что ничего не скажешь маме! — драматически просуфлировала Кира.

— Я ничего не скажу маме, — послушно повторил Поль. — Хотя совершенно не понимаю, почему вы обе игнорируете мамину способность самостоятельно добывать информацию из сплетен миссис Даутфлай и миссис Стаханофф.

Стейси заплакала еще горше.

— Сколько жидкости она выпила за ланчем? — тревожно спросил Поль у Киры. — Мне надо знать, убирать ли комм из гостиной, или все же существует вероятность, что она прекратит стенания до заката?

Девочка подхватила на руки вышедшую из укрытия кошку, плюхнулась на софу рядом с сестрой и укоризненно посмотрела на брата:

— Не обижай Стейси… Она ведь хотела, как лучше!

— Я, пожалуй, промолчу, чтобы не осквернять уста банальностями, — заметил подросток. — И все же, как долго она будет плакать?

— Она будет плакать, пока ты ей не поможешь, — решительно заявила Кира, поглаживая вздрагивающие плечи сестры. — Вот ты все время говоришь, какой ты умный…

— Умным я был в три года, а теперь я практически гений, — ревниво поправил Поль.

— … Так что тебе мешает предложить Стейси план, как заставить ее клиентов пережениться? — продолжила девочка.

Рыдания чуть стихли.

— Я пишу доклад по физике альтернативного двенадцатимерного пространства…

Рыдания усилились.

— Ну ладно, ладно, — раздраженно заворчал Поль. — Может быть, найду вечером часок, подумаю, что можно сделать…

Рыдания пошли волнами — с одной стороны, обещанию радовались, с другой — печалились об отсрочке.

— Лучше сейчас, — перевела Кира. — А то я шоколад уже съела, утешать ее нечем…

Ужин в семействе Фордаксов проходил в молчании. Базилий Фордакс косился на жену, миссис Фордакс — на сына, который, мрачнее тучи, сосредоточенно кромсал бифштекс на мелкие кусочки.

— Может быть, она… — попробовала утешить сына миссис Фордакс.

— И не так уж часто я этим одеколоном пользуюсь! — закричал Федор, отшвыривая тарелку. — Будто кроме апельсинов других ароматов нет! Да я, если угодно…

Не найдя подходящих слов, незадачливый влюбленный шумно отхлебнул вина.

— Что ты, что ты… — запричитала миссис Фордакс. Базилий грустно вздохнул и не стал озвучивать народную мудрость, вычитанную специально ради утешения сына на Vor-space: «Если кого-то кидает невеста, то неизвестно, кому повезло».

— Да, я не наследник графа, — запальчиво продолжил Федор, когда вино закончилось. — И не так богат, как старик Форсмит. Но у меня отличные перспективы по продвижению по службе! Скажи, па!

Па подтвердил.

— А еще я честный, ответственный, умный и местами даже забавный! — в отчаянии вскричал незадачливый жених. Всхлипывающая ма Фордакс охотно подтвердила, что сынок у нее — обхохочешься.

В этот момент ужин был прерван настойчивым звонком. Базилий пошел открывать и вернулся в сопровождении юной дамы, костюм которой или был украден из музея, или был сшит нарочно, чтобы вызывать зависть у любителей исторической реконструкции.

Глядя на застывших в недоумении Фордаксов, Стейси вынужденно признала, что хотя бы один из советов Поля не лишен смысла — действительно, ее новенький костюм свахи сам по себе настраивает… знать бы еще, на что. Поправив сбившуюся вуаль, девушка пригласила себя располагаться поудобнее:

— Как, Федь, страдаешь? Сейчас перестанешь. Я тут придумала, как уговорить Мелли Патрикос — считай, помолвка у тебя в кармане.

Миссис Фордакс наконец-то отмерла, героическим усилием воли отвлеклась от изящной вышивки на болеро свахи (узор подозрительно напоминал молекулу ДНК) и перешла к непосредственным семейным обязанностям:

— Как вы смеете появляться в приличном форском доме? Неужели рассчитываете, что с вами будет кто-то иметь дело после позорного поражения?

Стейси привычно всхлипнула, но предусмотрительно скормленная Кирой шоколадка наполнила ее организм таким количеством эндорфина, что нормального рёва не получилось. Девушка посмотрела на наручный комм, высвечивающий алгоритмы развития разговора, выбрала нужный и прочитала достойный ответ:

— Признание ошибок — ключ к совершению новых… ой, не та цитата… — убедившись, что братец в очередной раз перестарался, и в его подсказках черт ногу сломит, Стейси продолжила самостоятельно: — Кто старое помянет — тому никакая клиника не поможет, миссис Фордакс. А я не клиника, я, между прочим — потомственная сваха, чьи бабушка, прабабушка и прапра-… короче, все женщины нашей семьи отлично устраивают свадьбы. Еще никто не жаловался!

— Мы будем первыми, — мстительно заявил Федор.

Развернувшись к молодому человеку с ловкостью заядлого бретёра, Стейси выждала многозначительную паузу и наградила противника ослепительной улыбкой. От такого неожиданного выпада Федор занервничал.

— Уверена, у вас не будет причин жаловаться. Я пришла сказать, что продолжаю отстаивать ваши интересы, и будьте уверены — Мелли передумает.

— Ха! — дружно не поверили Фордаксы.

— Передумает-передумает, — обнадежила Стейси. — Я на нее такого… э-э… такую сваху напустила — ни одна Мелли не выдержит!

«В любом случае, я в выигрыше,» — мысленно добавила девушка. — «Или Поль уговорит Мелли выйти замуж за Фордакса. Или рассерженная невеста прибьет малолетнего зануду…»

Как и подобает современной девушке, Мелли Патрикос жила самостоятельно, снимая небольшую комнатушку на окраине университетского городка. По случаю избавления от навязчивого женишка, девушка устроила вечеринку для себя, любимой. Откупорила бутылочку витаминного тоника и включила на полную громкость музыку, а также специальный тренажер для отработки приемов дзюдо.

В середине вечера в работе комма произошло несколько сбоев, впрочем, едва заметных. Изничтожив виртуального противника с лицом Феди Фордакса, девушка отправилась в ванную, откуда вернулась чистая душой и телом, готовая к любым неожиданностям Вселенной — если, конечно, это не окажется звонок от маменьки с очередным напоминанием, что Мелисандре давно пора замуж.

Поправив пушистый банный халат, Мелли устроилась в виброкресле, намереваясь немножко позубрить к завтрашнему семинару, и вдруг заметила, что музыкальный репертуар немного изменился. Бодрые танцевальные ритмы сменили оперные арии, исполняемые подозрительно знакомым голосом.

— Надо будет поменять настройки, — поморщилась Мелли и открыла учебник.

Спустя полчаса, когда арии стали романтичными и печальными — хоть в петлю лезь, Мелли не выдержала. Вырубив музыку, она решила посмотреть любимую передачу. Каково же было ее удивление, когда вместо заявленного в программе «Вестника Имперских Лабораторий» комм выдал романтическую комедию!

Мелли решительно переключила канал. Снова слезливый сериальчик! И почему лица актеров ей кажутся знакомыми?..

— Да что с коммом? — опешила девушка. Этого просто не может быть! Почему всё информационное пространство сегодня оказалось захваченным маразматическими историями по типу «она вздохнула, он полюбил»? Где канал «Фордискавер»? И любимый сериал «Украденные звезды»?

Может, сломалась принимающая антенна? Или ребята с технического факультета запустили в систему новый вирус? Услышав за стеной подозрительный шорох, Мелли убедилась во втором предположении и бросилась к окну:

— Кто..? кто ты? — удивилась она, обнаружив висящего на стене парня. Точнее, подростка, угловатого и на редкость нескладного. «Права была мама,» — вдруг поняла Мелли. — «Вот так и понимаешь, что стала старой девой — когда к твоему окну приманиваются не нормальные парни, а всякие там недоросли!» — И вообще, какого лешего ты здесь делаешь?!

Невозмутимый и серьезный, мальчишка пощелкал тумблерами висящего у него на шее прибора, развернулся — насколько позволяли пневмоприсоски, с помощью которых он поднялся по стене, — и объяснил:

— Провожу воздействие.

— Какое еще воздействие? Зачем… А ну, рассказывай!

Мальчишка перебрался к Мелли на подоконник… и вдруг, без предупреждения, брызнул ей в лицо какой-то дрянью.

Мелли была бы рада закричать или пристукнуть паршивца, но несколько секунд не могла нормально дышать.

— Ты что, больной?!

— Шоколадку? — по-прежнему невозмутимо спросил подросток, протягивая ей плитку.

Вообще-то, Мелли Патрикос была разумной и весьма здравомыслящей девушкой, но такого издевательства не выдержала. Отшвырнув предлагаемый дар в сторону, она сгребла мелкого пакостника за грудки, намереваясь проучить…

Поль успел нажать на кнопку в самый последний момент.

— Зуууу… ззуууу... зууузззззззуууу... — издал противный звук его приборчик.

— Что это? — уже с опаской спросила Мелли, отодвигаясь от возможной угрозы.

— Умиротворитель, — проинформировал Поль. — Вообще-то, изобретен для кошек, и только потом я понял, что на сестрах он тоже работает вполне прилично.

При слове «сестра» Мелли наконец-то поняла, кого ей напоминает странный визитер:

— Так ты брат Стейси? Чего тебе надо?!

— Вообще-то, мне нужна всего лишь тишина в гостиной, потому как только там стоит комм-пульт; я давно просил па провести линию в мою комнату, но из-за последнего переезда данное требование пока не выполнено. Поэтому моим занятиям постоянно мешают посторонние особи — правда, нынче родители отбыли к родственникам с дружественным визитом, а Багиру я натренировал заниматься ее кошачьими делами, не приближаясь ко мне ближе, чем на шесть футов. Однако оставшиеся две персоны совершенно не поддаются дрессировке! И если младшая сестра открыта для переговоров и охотно обменивает свое отсутствие на сладости — возможно, года через три мне потребуется посадить ее на низкоуглеводную диету, иначе нашей семье снова придется переезжать, на этот раз в дом с широкими лестничными пролетами, — то старшая… — Поль сокрушенно покачал головой. — Позвольте заметить вам, мисс, что ваша сегодняшняя выходка стоила мне трех часов интеллектуального времени.

— Выходка? — чтобы разобраться в речи мальчишки, Мелли пришлось основательно напрячь извилины. И тут-то до нее дошло, чей голос распевал приторные арии, и чье лицо постоянно мелькало в главных сериальных ролях. — Ты что, специально запустил в мой комм арии в исполнении Феди? Какого черта?!

— Нет, — ответил Поль. — Не арии в его исполнении — я не нашел таковых записей, из чего сделал вывод, что их не существует в природе. Я воспользовался специальной программой и обработал чужую аудиозапись, чтобы она звучала голосом мистера Фордакса.

— Но зачем?

— Чтобы сформировать у вас акустическую аддикцию. И визуальную тоже.

— Ч— ччто? — окончательно растерялась девушка.

Поль раздраженно закатил глаза.

— Ну разве это не очевидно? Чем сильнее и выраженнее будет ваша зависимость от присутствия Федора Фордакса, тем легче вы согласитесь на его предложение руки и сердца. И тем быстрее моя старшая сестра успокоится, и тем скорее я вернусь к своему докладу!

— Не дождешься! — грозно нахмурилась Мелли. — Чтобы я связалась с этим «фор-я-божий-дар-для-женщин», тю-тю-лапочкой и маменькиным сынком?.. не дождешься!

— Чем же он вам не нравится? — проявил подросток сухое академическое любопытство.

— Он не умеет как следует водить флайер…

— Я порекомендую ему приобрести программу для автопилота, которая на 100% компенсирует этот недостаток.

— Он размазня и постоянно слушается родителей…

— Данное качество обернется достоинством, когда вы получите коды доступа в его сознание…

— А?

— Я имею в виду — несколько дисков с хорошо подобранным суггестивым материалом, и он слушается только вас, — объяснил Поль. — Есть ли у вас претензии к внешнему виду мистера Фордакса?

— У него отвислый живот!

— Если он с завтрашнего утра сядет на протеиновую диету и усилит режим тренировок, — Поль постучал по наручному комму, и улыбнулся, удовлетворенный результатом, — то как раз к началу свадебных торжеств исправится.

— Я не выйду замуж за Федора Фордакса, даже если он окажется единственным мужчиной на планете! — громко заявила Мелли.

Вот тут Поль смутился:

— Пожалуйста, мисс Патрикос, не ставьте невыполнимых условий. Конечно, я знаю лабораторию, в которой можно найти смертоносный вирус, и при необходимости сумею взломать ее кодовый замок, но считаю непатриотичным уничтожение населения Барраяра, так как в случае удачной помолвки ваше с мистером Фордаксом потомство в любом случае не восполнит генетическое разнообразие, существующее на нашей планете в настоящее время. Конечно, я могу подыскать вам незаселенную планету — но это потребует времени…

— Ты что, серьезно? — поразилась Мелли.

— Я оцениваю предполагаемую эффективность сватовства в девяносто четыре процента, — заявил Поль.

— Я не собираюсь больше слушать Федоровы вопли!

— И не надо, — покладисто согласился Поль. — Пусть действует биохимия… Я не сказал? — он показал растерявшейся Мелли серебристую трубочку. — Жидкость, которой я вас обработал, содержит геномодифицированные аттрактанты, которые приведут вас прямиком к мистеру Фордаксу.

— Не дождешься! Ты тоже нюхал Федины аттрактанты, теперь сам к нему сватайся!

— Боюсь вас разочаровать, мисс, но по причине незавершенного пубертата на меня сей стимул не действует. А вот на вас… — Поль ехидно улыбнулся.

— Пошел прочь отсюда, паршивец! — закричала Мелли. Подросток ловко перемахнул через подоконник и, повиснув на присосках, поспешил вниз.

Ночь обернулась кошмаром. Федор Фордакс то являлся принцем на белом коне, то пролетал по орбите растерянной Мелисандры на боевом крейсере, нахально ухмыляясь и заставляя двигатели Неклина выводить воинственную песнь. Он командовал победоносными армиями, приносил Мелли мешки цетских скальпов и даже голову выращенного аут-леди дракона; а под утро явился в образе покрытого рисунками бетанца, окруженного подушками, кальянами и чем-то сферическим. При каждом новом появлении Федор становился стройнее, мужественнее и нахальное, и, что было самым непонятным, все события разворачивались на оранжевом фоне. Конь топтал оранжевую траву, крейсер пронзал оранжевые космические глубины, и аут-леди плакали по дракону оранжевыми слезами. На протяжении всего сна Мелли тонула в оранжевой, пропахшей апельсинами мякоти, увязала в цитрусовой свежести…

Когда утром Мелли Патрикос разбудил звонок дверь, и на пороге обнаружился Федор — без лошади, без драконьего суп-набора, и не сферически-цитрусовый, а нормальный, — девушка сама не поняла, что заставило ее подпрыгнуть от радости и добровольно повиснуть на шее еще вчера отвергнутого кавалера.

На сей раз Стейси танцевала от радости.

— Поль, ты чудо! — девушка порывисто обняла братца. Тот сдвинул наушники и недовольно пробурчал:

— Я всё еще работаю над докладом!

— Работай, мой хороший, работай. — Стейси чмокнула Поля в макушку. — Увеличивай интеллектуальный потенциал нашей семьи.

Но вернуться к работе не получилось — прибежала Багира и следом за ней Кира. Стейси подхватила кошку на руки и вместе с ней изобразила вокруг сестренки танец счастливого дикаря:

— У меня всё получилось! У меня всё получилось!

— Кхм-кхм, — многозначительно прокашлялся Поль.

— Конечно же, у нас всё получилось, — исправилась Стейси. — О помолвке объявлено официально, сегодня я водила Мелли и матушку Патрикос покупать свадебное платье, банкет заказан, торт печется — теперь-то они не отвертятся! А всё Поль и его гениальные идеи — я и подумать не могла, что традиционный барраярский наряд, длинная юбка, вышитое болеро, вуаль и прочие перчатки так повышают шансы на заключение брака!

От похвалы суровость Поля несколько поколебалась, и подросток снизошел до комментариев:

— Советую тебе как можно быстрее обзавестись артритом, кривить спину и побольше жевать кислолист — именно такой образ успешной свахи диктует народный фольклор.

— Поверить не могу, что теперь я настоящая сваха! — продолжала Стейси. — Всего-то и требовалось, что убедить этого рохлю сделать вторую попытку!.. Интересно, а как ты уговорил передумать Мелли?

— Всего лишь небольшая трансформация сознания, — самодовольно ответил Поль. — Я думал воспользоваться бетанским психоанализом, но по счастью не пришлось. Оказалось достаточно методики, рекомендованной личному составу армии для самообороны в условиях конфликта с высокоинтеллектуальным противником, и небольшой дозы ретровируса, излечивающего ее аллергию на цитрусы.

— Поль, ты гений! — радостно завопила Кира. Она не знала, что такое «ретровирус», и причем тут аллергия, но точно была уверена: чем чаще произносятся похвалы ее умному братцу, тем больше шансов, что он отопрет ящик стола и извлечет из него еще одну порцию шоколада.

— Разумеется, — согласился Поль. Вернул наушники на место и бойко заработал световым пером.

— Ты самая лучшая сваха Барраяра! — провозгласила Стейси, уже обдумывая, как ей действовать, чтобы поощрить упрямого братца заняться устройством семейной жизни еще трех пар, вверивших ее брачному агентству надежды на будущее счастье.