Атака по правилам (джен)

Ленивое июльское солнце медленно вскарабкивалось на горизонт, даря свет и тепло обитателям Тисовой улицы.

— Подъем, мальчик! — резкий голос Петуньи Дурсль разрушил рассветную идиллию. Четырехлетний ребенок в нелепых круглых очках сладко потянулся, зевнул и с неохотой вылез из своего чулана под лестницей.

— Дадли вчера раскидал игрушки, прибери их на место. Потом до завтрака во дворе посидишь. Вперед, — приказала тетя, доставая из холодильника несколько яиц.

— Угу, — буркнул мальчик и, быстро распихав роботов по полкам, направился на улицу. Любимый камень был мокрым от росы и холодным, из-за чего Гарри недовольно нахмурился и потопал к скамейке, забравшись на которую, принялся боковым зрением наблюдать за просыпающимся солнцем.

— Спать хочу, — сообщил он садовому гному, которому не посчастливилось оказаться в поле зрения рассерженного ребенка. — Вот почему ты всегда молчишь? Ты что, совсем глупый? — Гарри немного подождал, давая гному время на ответ, — совсем. А я с дураками не дружу! Они... они... — и он умолк, не зная, что еще можно добавить, — дураки, в общем! — заключил он и спрыгнул со скамейки. Судя по аппетитным запахам с кухни, завтрак был готов.

Быстро съев положенную ему порцию, мальчик скрылся в чулане. Опять весь день играть в глупых солдатиков, потом обед, снова игра, потом ужин, уборка и спать. И так постоянно. "Видимо, тетя с дядей тоже очень глупые", — решил для себя Гарри и с непривычным энтузиазмом принялся расставлять фигурки. В конце концов, не каждый день узнаешь, что ты умнее всех в доме. "А может быть, и в графстве", — мечтательно закончил мысль ребенок.

Обед наступил достаточно быстро. Казалось, будто сегодня время решило быть милосердным и идти чуть-чуть побыстрее. Дядя Вернон был дома. "Выходной. Может быть, они уедут? Можно будет в дадлину приставку поиграть", — с надеждой подумал Гарри, гоняя по тарелке неуловимую фасольку.

В дверь позвонили.

— Милый, ты кого-то ждешь? — осведомилась тетя Петунья

— Нет. И кого там принесло, пойду посмотрю, — недовольно проворчал Вернон, вставая из-за стола.

Из коридора донесся звук открывающейся двери. Секундная тишина.

— Ну и разнесло же тебя, братец. Боров какой-то, аж смотреть противно! И как твоя жена тебя терпит? Впрочем, лошадь — она и есть лошадь, — громкий ехидный голос, явно не принадлежащий дяде Вернону, заставил Петунью побледнеть и обреченно вздохнуть.

В кухню прошел высокий мужчина, на вид ровесник Вернона и Петуньи. Сам дядя, что примечательно, робко топтался у него за спиной, явно прикидывая как можно побыстрее смыться.

— Пути отхода прикидываешь, кабан? Так со мной это не пройдет! А ты чего смеешься? — рявкнул он на хихикнувшего Гарри.

— И незачем так орать! — заявил мальчик, ничуть не испугавшийся странного незнакомца.

— Стивен, он ребенок, что ты творишь? Имей совесть! Гарри, иди к себе, еду можешь взять с собой, — сказала тетя Петунья, возмущенно глядя на гостя.

— Чего ее иметь, она сама кого угодно поимеет, — смех у незнакомца был очень холодный. Живые так не смеются. "А значит, он мертв", — решил мальчик, о чем не преминул заявить.

— А в чем-то ты и прав, пацан, а теперь вон отсюда, не слышал, что тебе сказано было? — Стивена явно развеселило заявление малыша. По крайней мере теперь, в его голосе зазвучало нечто отдаленно напоминающее дружелюбие. Гарри быстренько смотал удочки, дабы размотать их в другом, более подходящем для этого месте. То бишь у себя, в чулане под лестницей. Тарелку с едой он, кстати, прихватить не забыл, в отличие от вилки. Впрочем, моральным терзаниям он предавался не долго, решив, что он не такой дурак, как гном, дядя и тетя и съест все и так. Что он, собственно, и сделал.

С лестницы донесся топот. Видимо, тетя Петунья решила, что и Дадли не оценит нового знакомства, и отправила его наверх, от греха подальше.

— Что папаша, что сыночек — оба боровы. Мерзость какая. Семейка животных. А что это за пацан мелкий был? Единственный среди вас, кто человека напоминает. Точнее, обезьянку. Но ведь Дарвин — наше все, да, Петунья? — таинственный Стивен обладал очень громким голосом, так что его слова были прекрасно слышны даже в чулане под лестницей. "Дадли, наверное, тоже все слышит. Но вряд ли понимает. Глупый он. И трусливый. А мне интересно. Что такое этот Стивен?" — подумал Гарри и подмигнул одному из своих солдатиков.

— Пойдемте, капитан Америка, узнаем, что это за фрукт! — заявил он и, запихнув вышеупомянутого капитана в карман штанов, осторожно приоткрыл дверь чулана, предательски скрипнувшую. Впрочем, похоже, что за возмущениями тетушки по поводу "отвратительных" манер гостя этого никто не услышал.

Гарри подкрался к приоткрытой двери кухни, облокотился о стену и обратился в слух.

— А я-то надеялся, что тебя пришили где-нибудь в Кандагаре. Вино будешь? — поинтересовался дядя Вернон. До слуха мальчика донесся звон бокалов.

— Вино, — презрительно фыркнул гость, — после водки эта хрень уже как-то не катит.

— Что такое водка? — изобразила заинтересованность Петунья.

— Адское пойло. Русские придумали. Не удивляюсь, кстати. Совершенно двинутый на всю голову народ. Такое впечатление, будто инстинкт самосохранения в них при создании вложить забыли. Зато один их солдат стоит десяток талибов, — в голосе Стивена послышались уважительные нотки.

— Так зачем ты приехал? В жизни не поверю, что ты соскучился. Скорее уж ад замерзнет, — вздохнул Вернон, отпивая виски из пузатого бокала.

— Я? Соскучился? Брат мой, обильная пища и семейная жизнь заставили тебя деградировать, — издевательски протянул гость, — я на племянника посмотреть приехал. Думал, может, еще один боец в семье будет. Не тянет этот твой Дадлик. Даже на мясо пушечное не тянет, — слегка разочарованно заметил он, — а вот из чернявенького, может, и вышло бы что. Шустрый он. Уже минут десять за дверью стоит, подслушивает, — дверь распахнулась и Стивен за шкирку втащил Гарри в кухню.

— Гарри! Я же сказала тебе сидеть у себя! — возмущенно воскликнула Петунья. — Отпусти ребенка, садист чертов!

— Ну что, герой-разведчик, много понял? — поинтересовался гость, проигнорировав тетушкины возгласы. На попытки мальчика вывернуться из цепкой хватки он также особого внимания не обращал.

Гарри расслабился и спокойно повис в руках своего, видимо, дяди. Раз уж он назывет Вернона братом....

— Вы мой дядя? — нахально спросил он.

— Нет, Папа Римский, — заржал Стивен, — ну, что-то соображаешь, ладно. И что теперь с тобой делать, м? Тебя дядя с тетей не учили, что подслушивать нехорошо?

В этот момент Гарри извернулся и изо всех своих невеликих сил вцепился зубами мужчине в руку. Тот и глазом не моргнул, лишь оценивающе уставился на сжимающего челюсти пацана.

— Кусаемся, значит? — Стивен явно что-то очень быстро обдумывал. А что — оставалось загадкой даже для его брата. Особенно для его брата, который никогда не мог предсказать, что выкинет младший в следующий момент. Гость медленно опустил ребенка на пол.

— Вон отсюда. Спать иди ложись, — спокойно произнес он, но было в его тоне что-то такое, что заставило Гарри развернуться и пойти к себе, с твердым намерением немедленной улечься в кровать. Человека, говорящего ТАК, ослушаться было совершенно невозможно.

Тем временем, разговор на кухне набирал обороты, грозясь перерасти в истерику. Пусть Петунья и не очень любила племянника, но какие-то теплые чувства к нему определенно испытывала. Да и вообще, кровь — не вода, из жил не сольешь.

— Стивен! Не смей проявлять свои садистские замашечки в этом доме! — рявкнула Петунья, как только из коридора донесся звук закрывающейся двери чулана. Вернон, который был целиком и полностью на стороне жены, кивнул, как бы добавляя веса словам женщины.

— Садистские замашечки? — фыркнул Стивен. — Вы вообще ребенка в чулане держите, так что кто бы говорил!

— К твоему сведению, братец, он сам решил там жить, хотя изначально мы поселили его во второй комнате наверху. Но, похоже, он боится больших помещений. Впрочем, неудивительно, — заметил Вернон

— И почему же это неудивительно? Поведай мне, брат мой, к каким выводам смог придти твой заплывший жиром мозг? — огрызнулся Стивен

— Когда мальчику было полтора года, его родителей убили у него на глазах. Он же маг. По идее, он способен вспомнить всю свою жизнь, с первой ее минуты, — Петунья тяжело вздохнула. Смерть сестры стала для нее огромным потрясением.

— Вот это мне, кстати, и кажется странным. Ничего не знаю насчет Поттера, кроме того, что он вроде как так и не смог стать главой рода. Но ведь Лили, по слухам, в Отделе Тайн работала. А туда за красивые глаза не берут, — Стивен вздохнул.

— Оставь это. Мы сквибы. И то, что происходит в ИХ мире — не наше дело, — попросила Петунья.

— Почему это не наше? Я с нашим примерно четвероюродным братом пусть и вижусь не слишком-то часто, но он же работал на этого Волдеморта. И он уверен, что красноглазый не сгинул окончательно. И также он уверен в том, что у Дамблдора есть на вашего пацана какие-то планы. А раз уж он ваш подопечный, значит это вас все-таки касается, — пожал плечами Стивен.

— Ты про Люциуса? — удивился Вернон.

— Нет, про Папу Римского. Не тупи, пожалуйста. Я этого не выношу, ты же знаешь. Кстати, у него сын ровесник Гарри.

— Говоря про то, что это нас касается, — нерешительно начала Петунья, — кхм... что ты имел в виду?

— О! А вот мы и перешли к самому интересному! — обрадовался Стивен. — Раз пацана хотят отправить на войну, причем, судя по всему, в роли пушечного мяса, так почему бы не подготовить его заранее? Поедатели лягушачьих лапок хотят нанять меня, чтобы я устранил некоторых мешающих им личностей в одной достаточно горячей точке. И я могу взять пацана с собой.

— Нет! — воскликнула Петунья. — Ты окончательно свихнулся?! Какая к черту горячая точка? Он ребенок! Вернон, а ты чего молчишь?! — женщина повернулась к мужу и с ужасом заметила, что он, похоже, обдумывает идею своего брата.

— Дорогая, а может, Стив прав, — робко начал Вернон и тут же заткнулся, увидев выражение лица жены.

Петунья истерила еще примерно полчаса, обзывая братьев, самое мягкое — дегенератами. Суть ее прочувствованной речи, изредка прерываемой ехидными замечаниями младшего из братьев, сводилась к тому, что никуда она своего племянника не пустит, потому что нефиг, и вообще, что за идиотизм вы мне тут предлагаете, придурки этакие.

— Да успокойся ты! — не выдержал в конце концов Стивен. — Его все равно Дамблдор в покое не оставит и в итоге выкинет в центр боевых действий. Так уж лучше пусть пацан будет готов к этому, чем растеряется и подохнет в первой же стычке!

— Честно говоря, милая, я согласен с ним, — поддакнул Вернон.

— Продолжим этот разговор вечером, — резко сказал Стивен, услышав шаги на лестнице, — вам, похоже, детей пора кормить. Да и меня заодно, — издевательски заржал он.

— Нечего тут обсуждать, — буркнула Петунья, отворачивясь к плите и не видя, как за ее спиной браться переглянулись и кивнули друг другу. Стадия гнева и отрицания у женщины почему-то поменялись местами, но ее тон давал понять, что оборона чуть-чуть покачнулась. Хотя до ее падения было еще далеко.

Дети быстро съели приготовленные специально для них тосты с беконом и сыром, взрослые, решив не заморачиваться, слопали по бургеру, и семейство отправилось на прогулку. В конце концов, малышам был нужен свежий воздух, Петунье и Вернону неплохо было бы проветрить голову после такого насыщенного начала дня, а Стивену просто было совершенно все равно, чем заниматься. Убивать здесь было некого, так что почему бы и не пройтись.

Несколько часов они бродили по парку, покормили уток, купающихся в пруду, повосхищались маленькими утятами. Стивен взирал на дружное семейство с ехидством и легкой, едва заметной грустью. Его жизнь — это война, это вечные сражения и борьба. Без этого он зачахнет так же быстро, как умирают цветы без воды. Тем не менее, иногда ему хотелось простого человеческого счастья. Любимой женщины под боком, непоседливого сынишку или красавицу дочку и дом где-нибудь в пригороде Лондона.

— Стив, ты идешь или собрался вечно здесь торчать? — веселый голос старшего брата вырвал мужчину из накатившей вдруг меланхолии.

— Не дождешься, — фыркнул он в ответ и подошел к отставшему Гарри, — спишь на ходу? — поинтересовался он.

— Мм? Нет, просто это все очень скучно, — ответил ребенок.

— Что именно?

— Все. День сурка какой-то, — хмыкнул Гарри, вспомнив увиденный совсем недавно фильм.

— Да уж. Точнее и не выразишься, — фыркнул Стивен, — давай твоих догоним, а то заблудимся. Я как-то не запоминал, куда мы идем.

— Мы первый раз здесь гуляем. Я запомнил дорогу, найдемся как-нибудь, — хихикнул мальчик.

— Ну-ну, — удивленно фыркнул мужчина, и они поспешили за другой, более нормальной, мирной и скучной частью своего семейства.

— Мне вот интересно, как долго ты собираешься делать вид, что этот день ничем не отличается от других и что особых планов на этот вечер у тебя нет? — с изрядной долей иронии спросил Стивен у Петуньи, решившей третий раз за прошедший час вымыть плиту.

— Не знаю, как у тебя, но у меня особых планов на вечер совершенно точно нет, — твердо ответила женщина, с раздраженным вздохом откладывая в сторону губку.

— Смотрю, стадия отрицания в самом разгаре? Может, сразу проскочим, что там еще осталось, и перейдем к принятию? — хмыкнул Стив. — Так уж и быть, я даже согласен потратить несколько минут своего, без сомнения, драгоценного времени на разговор. Максимум десять. Ну, может, двадцать, если Фортуна тебе сегодня благоволит. А вообще, больше чем о тридцати и речи быть не может. Правильно, братишка?

— Угу, — мрачно буркнул Вернон, заранее предчуствуя месть своей жены за отсутствие поддержки.

— Вот и ладненько, — довольно хлопнул в ладоши младший из братьев.

— Я кажется уже сегодня упоминала, что не о чем здесь говорить. Ради тебя я даже готова повториться. Здесь. Не о чем. Говорить. Во-первых, Гарри ребенок, во-вторых, он МОЙ ребенок! И я не позволю тебе забрть его черт-те куда. В-третьих, у тебя на него нет никаких документов, в-четвертых...

— Милая моя сестра-в-законе, я прекрасно знаю, что ты способна найти тысячу и один аргумент против, но, думаю, что, будучи знакомой со мной несколько десятков лет, ты уже успела понять, что я в свою очередь найду достаточно не менее весомых контраргументов. Предлагаю пропустить эту скучную часть. Я даже соизволю ответить на то, что ты успела вывалить. Во-первых, ребенком он будет не всегда, и я готов поставить все свое достаточно большое состояние на то, что ему не удастся остаться в стороне. Во-вторых, документы мне помогут оформить французики. Будет ваш племянник гражданином Франции. Им это выгодно, в конце-концов. Моя лояльность и бла-бла-бла... Кроме того, свинопотам ты мой дорогой, кто именно, ты или она, является официальным опекуном ребенка? — обратился к брату Стивен.

Вернон как следует выругался про себя. Он-то уже успел понадеяться, что его не втянут в этот спор. И теперь он оказался меж двух огней. С одной стороны, он был целиком и полностью на стороне своего брата, с другой, он прекрасно знал, насколько мстительной может быть Петунья. И его переполняла уверенность, что просто так ему все это с рук не сойдет.

— Я его опекун, — вздохнул он, изо всех сил избегая взгляда своей взбешенной второй половины.

— Вот. А ты как думаешь, что будет лучше для твоего племянника? — вкрадчиво спросил Стивен.

— Прости, Петти, но в этом вопросе я согласен со Стивом, — поморщившись, произнес Вернон.

— Да вы!.. Да я... — женщина была настолько возмущена столь вероломным предательством, что растеряла все заранее заготовленные слова. В итоге она со всей дури залепила ладонью по столу.

— Да делайте вы что хотите, ублюдки бесчувственные! — выдав еще парочку витиеватых, но нецензурных словесных конструкций, она разъяренной фурией вылетела из кухни.

— Поздравляю с победой, — расхохотался Стивен.

— Тебе смешно, а мне она еще устроит сладкую жизнь. Звони этим своим французам быстрее. Чем раньше мы доведем все до точки невозврата, тем меньше шансов, что Петунья выкинет что-нибудь из ряда вон выходящее. А так она просто смирится, поскольку уже нельзя будет ничего изменить.

Стив согласно кивнул и вышел в коридор, на ходу доставая из кармана телефон. Сквозь неплотно прикрытую дверь до Вернона донеслась быстрая речь на французском. Знания этого языка у него были на уровне слов salut и bonjour*, так что не понимал он ровным счетом ничего. С тоской покосившись на непочатую бутылку виски в баре, он прогнал назойливую мысль, гласившую, что, в принципе, ситуация вполне располагает к тому, чтобы напиться.

Тем временем Стив закончил трепаться и вернулся на кухню.

— Так. Документы завтра будут готовы, мне их передадут прямо в лондонском аэропорту. Кроме того, завтра же у меня самолет, в два часа дня вылет. Так что зови свою супругу, пусть собирает пацану все самое необходимое. Все остальное мы с ним купим уже там. И, да, точка невозврата пройдена, как ты, думаю, уже понял. Довезешь до аэропорта? — выпалил Стивен на одном дыхании.

— Куда я денусь, — вздохнул Вернон, — шел бы ты лучше спать, в девять выезжаем, а сейчас уже почти двенадцать.

— Там, где я был, мы месяцами по три-четыре часа спали. И ничего, жив, как видишь, — равнодушно пожал плечами Стив.

Вернон неодобрительно покачал головой и отправился на поиски своей жены. Впрочем, они не заняли много времени, так как Петунья не стала оригинальничать и просто засела в чулане вместе со своим малолетним племянником, осоловело хлопающим глазами и не понимающим, что надо этим взрослым от него посреди ночи.

— Дорогая, завтра в девять я отвезу их в аэропорт. Надо собрать мальчику вещи, — тихо сказал Вернон.

Петунья сидела и остекленевшими глазами смотрела в пустоту, поглаживая ошеломленного мальчика по голове.

— Завтра? — прошептала она, переводя ставший более-менее осмысленным взгляд на мужа. Вернон виновато кивнул.

— Хорошо. Пойду займусь делом, — дрожащим голосом сказала женщина и выскользнула из чулана.

— Ну что, пацан. Давай прощаться, пока времени много, — сказал мужчина, садясь на корточки перед племянником.

— Я уезжаю? — спросил Гарри, с трудом сдерживая зевок. — А куда?

— Туда, где тепло, много интересных мест и новых людей, — грустно улыбнулся Вернон.

— Здорово будет, — мечтательно вздохнул ребенок.

— Да, здорово. Ты поедешь со Стивом. Он теперь твой опекун. В общем, пусть мы с тобой и не очень ладили иногда, но я все равно буду скучать. В конце концов, ты был единственным помощником Петуньи. Да и потом, пустовато как-то без тебя будет, — Вернон пожал плечами, — не умею красиво говорить. Ну и черт с ним. Спи давай, скоро уезжать. Спокойной ночи, — пожелал он, поднялся на ноги и вышел из чулана.

— И вам хорошей ночи, дядя, — донеслось до него из-за закрытой двери. Мужчина снова печально улыбнулся и пошел на кухню. Его брат — это катастрофа, но его скучающий брат — это апокалипсис местного значения, так что надо бы предотвратить грядущий приступ жесткой скуки и меланхолии у Стивена.

— Ну наконец-то! Я уже успел заскучать! — заявил Стив, стоило Вернону переступить порог кухни.

— Я ни секунды в этом не сомневался, — усмехнулся старший из братьев, — поэтому, собственно я и появился здесь так быстро. Думаю, Петунья тоже осознает, насколько опасно оставлять тебя надолго в одиночестве. Только этим объясняется ее удивительное спокойствие. Честно говоря, когда я сообщал ей о грядущем отъезде, я расчитывал, по меньшей мере, на хорошую истерику.

— Честно говоря? А что, обычно ты врешь? Терпеть не могу, когда кто-то использует подобные вводные конструкции, — хмыкнул Стивен.

— Тебя же хлебом не корми, дай привязаться к чужим словам. И как я мог хоть на секунду об этом забыть? — вздохнул Вернон.

— Впредь постарайся не допускать таких ошибок, — невозмутимо кивнул в ответ его младший брат, — а теперь я, пожалуй, попробую последовать твоему совету. В конце концов, не так часто ты говоришь что-то умное, чтобы я мог этим пренебречь.

— Ты о чем сейчас? — не понял Вернон.

— Вот и я говорю, не так уж часто. Спать, говорю, пойду. Полноценный сон — редкая роскошь для наемника моего уровня, — заявил Стив и потопал наверх, в гостевую комнату, где ему уже было постелено.

Петунья не спала всю ночь. Она крутилась туда сюда под одеялом, пыталась прогнать из головы назойливые мысли и воспоминания о своей сестре и об их общем детстве. Лишь когда Вернон поднялся в комнату и забрался в кровать, она замерла, делая вид, что спит. Говорить с мужем сейчас совершенно не хотелось. Она заранее знала, что он согласится со своим младшим братом, но не ожидала, что это случится так быстро. И вообще, на ее вкус, все происходило слишком быстро. Перемены должны идти постепенно, размеренно, не мешая спокойному течению жизни. Впрочем, какая может быть спокойная жизнь, если в гости пожаловал сам Стивен Малфой? Сквиб, пользующийся уважением у крохотного числа волшебников, посвященных в тайну его происхождения. Не то чтобы это так уж скрывалось, но люди потрясающе умеют закрывать глаза на то, что их не устраивает. Если шляется по Косому переулку иногда блондинистый тип с серыми глазами и фамилией Малфой, ну что ж тут такого? Совпадение, не более того. Хотя если поставить рядом Люциуса и Стивена, даже слепой заметит явное семейное сходство. Даже Петунья, видевшая первого всего пару раз в жизни, и то мельком, удивлялась их удивительной похожести. Похоже, всем обитателям магического мира поголовно пора отправиться на прием к окулисту.

Даже утро куда-то спешило. Не успела женщина и глазом моргнуть, как зазвенел будильник, прозрачно намекающий, что вроде как пора вставать и готовить завтрак. Было уже семь утра, а пока все приготовится, пока они попрощаются, там уже и Стивену с Гарри уезжать надо будет. Тяжело вздохнув, Петунья вылезла из-под теплого одеяла и поплелась на кухню — готовить пресловутый завтрак.

Яйца пашшот, тосты, овсянка и чай — все как положено. Петунья отправила Гарри разбудить Стивена, а сама пошла за мужем и сыном. Мальчик вежливо постучал в дверь, как его учили и, дождавшись тихого, но твердого "войдите", прошел в комнату.

— Хороший день, мелкий, — хмыкнул Стивен. К удивлению Гарри, тот уже был полностью одет, а постель была аккуратно заправлена, как будто мужчина и не ложился вовсе.

— И вам доброго утра, — улыбнувшись пожелал он, — тетя просила передать, что завтрак уже готов.

— Н-да? Ну, пойдем, посмотрим, чем она нас порадует. Ставлю что угодно, что у нас будет традиционный английский завтрак. Тосты, мерзкая склизкая каша, чай и еще какая-нибудь дребедень, — фыркнул мужчина, отходя от окна и направляясь вслед за мальчиком вниз.

— Вы тоже не любите овсянку? — простодушно удивился Гарри.

— А кто ж ее любит-то? Когда жрать хочется и нечего, можно и ее пожевать, но если есть выбор — зачем давиться? — пожал плечами Стив.

Мальчик засмеялся. Почему-то ему очень понравилась подобная формулировка. Действительно, какой дурак будет давиться этой пакостью, когда есть много других, гораздо более вкусных и не менее полезных блюд.

Завтрак прошел в почти полном молчании. Лишь изредка слышались фразы наподобие "передай, пожалуйста, соль, спасибо, пожалуйста". Петунья молчала, погруженная в свои невеселые мысли, Вернону просто нечего было сказать, а Дадли, похоже, молчал из солидарности с родителями. Гарри с аппетитом уплетал тосты, и ему было не до разговоров. А Стивену вообще было глубоко фиолетово на повисшее на кухне неуютное молчание.

Часовая стрелка подползла к цифре девять.

— Все, поехали, хватит рассиживать. Гарри, попрощайся с тетей и братом и топай в машину, твои вещи я еще ночью в багажник убрал, — заявил Вернон, поднимаясь из-за стола.

— До свидания, тетя Петунья, пока Дадли, — дисциплинированно попрощался ребенок, — я буду по вам скучать.

— Пока, Гарри, увидимся лет через шесть, — вздохнула женщина, потрепав племянника по голове. Дадли же просто кивнул и продолжил есть.

— Петунья, Дадли, — Стивен издевательски поклонился, положил руку на плечо Гарри и вывел того из кухни.

Через десять минут они были на пути в Лондон. Вернон включил радио, чтобы хоть чем-то заполнить вновь повисшую тишину, которая, похоже, стала хитом нынешнего сезона. Иначе как объяснить ее популярность?

В одиннадцать часов Стив и Гарри попрощались с Верноном, решившим их не провожать, и вышли из машины, затормозившей у входа в аэропорт. До начала регистрации они успели и документы забрать, и еще раз поесть, и правила поведения обсудить, и даже заскучать. Но вскоре со всей бумажной волокитой было покончено, ручная кладь находилась в руках, багаж не был погружен лишь по причине своего отсутствия, а наша более чем странная парочка усаживалась на свои места в самолете. Инструкции розданы, экипаж представлен, ребенок удобно устроен. Самолет немного попетлял, разогнался и взлетел.

"Вот этот момент и есть точка невозврата, мой глупый наивный братец, а не вчерашний вечер, когда я обо всем договорился с нужными людьми. До этой секунды от тебя еще хоть что-то зависело. А теперь уже все в моих руках. Ох уж мне эти социальные условности. Рано или поздно они нас всех погубят", — с легкой усмешкой подумал Стивен, подсовывая Гарри под голову подушку и устраиваясь поудобнее в комфортном кресле, готовясь поспать как следует те пару часов, что займет полет.

* Salut (франц.) — привет

Bonjour (франц.) — Добрый день, здравствуйте.

— ... Не отстегивайте ремни до выключения табло, — договорил капитан и, наконец, замолк.

— Прилетели? — спросил Гарри, убирая из-под головы мешающую подушку.

— Именно, — кивнул Стив, — итак, теперь ты мой приемный сын, в связи с чем я несу за тебя ответственность и бла-бла-бла. Короче, твоя основная задача — слушаться меня, работать головой и активно учиться. Вопросы?

— Чему учиться? Как это — работать головой? Мы во Франции? Зачем мы здесь? — на одном дыхании выпалил ребенок.

— Любопытно, да? Учиться будешь тому, чему я буду тебя учить. Работать головой — значит думать. Ладно, через пару лет объясню, все равно не поймешь сейчас. Да, мы во Франции. По делам, — Стивен вздохнул. С одной стороны, это хорошо, что ребенок любознательный, но с другой... что будет через год-два, когда начнется обычный для всех детей период почемучки? Ма-ма.

— Любопытно, — кивнул Гарри, — а это плохо?

— Хорошо, чиффа, хорошо, — нервно хихикнул Стивен, с ужасом рисуя себе грядущие года.

— Что такое чиффа? — тут же поинтересовался Гарри.

— Чиффа — это маленькая горная лисичка с серебристым мехом. Самый любопытный зверек, которого только можно вообразить. Но и поймать ее очень сложно. Только если охотник начнет делать что-нибудь, что ему делать вроде как не полагается. Тогда чиффа вылезет из норы, чтобы на это посмотреть. Правда, на такие фокусы можно поймать только совсем уж молодых особей, — объяснил Стивен, вспоминая прочитанную недавно книгу одного русского фантаста. — Это выдуманный зверек, так что не рассчитывай на встречу, — предостерег он мальчика, увидев, как разгорелись его глаза.

— Жаль. Он был бы моим другом, — вздохнул ребенок.

— Ничего страшного, переживешь как-нибудь, — фыркнул блондин.

В этот момент шасси самолета коснулись асфальта. Пассажиры захлопали экипажу и Гарри с удовольствием присоединился к ним. Стивен тоже соизволил пару раз хлопнуть. В крайнем случае он мог схватить ребенка в охапку и аппарировать из, например, падающего самолета. Опасно? Да. Но шансов выжить все же больше.

— А почему мы хлопали? — спросил Гарри, когда они шли к выходу из аэропорта.

Стивен резко остановился. А вот это уже было плохо, хоть и не критично.

— Ты хлопал. Так скажи сам, — сказал он, разворачиваясь к мальчику и садясь перед ним на корточки.

— Не знаю. Я как все, — тихо ответил Гарри.

— Как все, — эхом отозвался Стивен. — А теперь смотри. Представь, что эти люди, — он широким жестом обвел толпу, желающую получить свой багаж, — представь, что они все пойдут, повыбивают окна и выпрыгнут. Ты так сделаешь? — спросил он.

— Нет, но ведь...

— Никаких "но ведь" здесь быть не может, — отрезал Стивен. — Урок первый. Если ты чего-то не знаешь, сначала спроси — потом, и только потом действуй. Понятно?

— Да, — кивнул ребенок, еле сдерживая слезы.

— Плакать не надо. У тебя все хорошо, и причин для слез нет. Вперед. Нас уже ждут, — вздохнул Стивен, поднимаясь и разминая затекшие было ноги.

— Так почему мы хлопали? — спросил Гарри, наблюдая, как мужчина закидывает рюкзак в салон подъехавшего автомобиля.

Блондин жизнерадостно заржал и с удовольствием объяснил ребенку традицию, которой тот последовал, даже не подозревая об этом.

— Понятно, — протянул Гарри и уставился в окно, разглядывая проносящиеся мимо яркие витрины магазинов, другие машины, людей и вообще все, что попадалось ему на глаза.

— Приехали, — объявил водитель, притормаживая перед небольшим, но красивым домом, располагающимся чуть ли не на самой спокойной улице Парижа.

Гарри и Стив взяли свои сумки и направились к особнячку, откуда им навстречу уже шел невысокий худой брюнет.

— Здравствуй, Жан-Клод, — сердечно поздоровался Стив. — Счастлив видеть, что тебя еще не ухлопал кто-нибудь из твоих многочисленных политических оппонентов.

— А я-то как этому рад, ты себе даже не представляешь. И лицезрение твоей наглой рожи также доставляет мне удовольствие, в этом мы с тобой солидарны, — на чистом английском ответил незнакомец, весело при этом расхохотавшись. — Неужели ты наконец-то сподобился обзавестись наследником? Не верю! — заявил мужчина, отсмеявшись и обратив наконец внимание на Гарри. — Как тебя зовут, ребенок?

— Я Гарри. Гарри Поттер, — робко ответил мальчик.

— Что ж, приятно познакомиться, Гарри Поттер. Мое имя Жан-Клод Делакур. Мы с твоим приемным отцом дальние родственники, так что я в некоторой степени твоя дядя. Добро пожаловать, — разулыбался француз, одновременно кидая на Стивена испепеляющие взгляды, обещающие немедленную расправу, стоит им только остаться наедине.

— Мне тоже приятно с вами познакомиться, мистер Делакур, — ответил Гарри, испуганно улыбнувшись.

— Не мистер, молодой человек, а мсье, мы же все-таки во Франции. И не стоит меня так бояться, я не кусаюсь, — усмехнулся брюнет, жестом предлагая гостям совершить смену дислокации, то бишь переместиться в дом.

Нацепив на лицо выражение оскорбленной в лучших чувствах невинности, Стив взял Гарри за руку и прошествовал в дом. За ними следовал изо всех сил сдерживающий неподобающее хихиканье Жан-Клод.

— Знаете, Гарри, ваше имя достаточно сложно для произношения. Вы же не против, если я буду называть вас Анри? — мило улыбаясь, осведомился француз.

— Нет, не буду, — слегка заикаясь, ответил свеженареченный "Анри".

— Вот и замечательно, — обрадовался брюнет, — наша слуга Тинки встретит вас за той дверью и проводит в гостевую комнату. Если вам что-нибудь понадобится, позовите ее, — Жан-Клод явно вошел во вкус, и инструкции по поведению могли затянуться аккурат до ужина. Что совсем не устраивало Стивена, который был возмущен тем, что кто-то попытался командовать ЕГО подопечным. Еще больше блондина возмутило, что подопечный не очень-то сопротивлялся. Вообще. От слова совсем.

— Притормози, друг мой, здесь тебе не ваши политические дебаты, — протянул Стив с едва уловимой угрозой в голосе. Понявший намек Жан-Клод поспешил сменить парадигму и закончил свое вдохновляющее выступление неловким фырканьем.

— Гарри... Ах, простите великодушно, Анри, — Стивен особо выделил имя, — Жан для разнообразия оказался прав. Топай в эту гостевую комнату и сиди там мышкой. Я в твою сумку пару книг подкинул — почитай любую на выбор. Задача ясна? Выполнять! — скомандовал блондин и, дождавшись, пока мальчик выйдет из комнаты, обратил все свое внимание на нагло ржущего кузена. — И что здесь смешного? — мрачно осведомился он.

— Все, — это короткое слово далось французу с невероятным трудом.

— Информативность зашкаливает, — съязвил Стив. — Так что у тебя такого срочного произошло, что попер против закона и оформил мне документы на мальчишку, лишь бы я только скорее явил тебе свой светлый лик?

Жан-Клод мигом сделал серьезную мину.

— Во-первых, насчет личности твоего... сына мы еще поговорим...

— Во-первых, не смей предъявлять мне претензии или пытаться угрожать, — мгновенно ощетенился Стив, — пацан теперь под моей опекой, и я...

— Ладно, успокойся, — француз поднял руки в примиряющем жесте, — но надеюсь, что ты все же осознаешь ВСЕ последствия своих действий. Хотя, о чем это я? Уж кто-кто, а ты точно осознаешь, — брюнет вздохнул. — Ладно, в таком случае перейдем непосредственно к моей проблеме.

— Перейдем, — милостливо кивнул Стив.

— Насколько тебе известно, у меня есть кое-какой интерес в Ираке, но это сейчас вопрос второстепенной важности. Все мои аналитики в один голос вопят о скором развале СССР. И на фоне последних событий это начинает казаться мне все более и более вероятным вариантом.

— И что ты предлагаешь? — Стивен собрался. Теперь перед Жан-Клодом сидел известный чуть ли не во всем мире наемник, а отнюдь не прожигатель жизни, коим тот казался всего минуту назад.

— Думаю, ты понимаешь, что до магглов мне особого дела нет, весь мой обычный бизнес сосредоточен в основном в Западной Европе, но... я сотрудничаю с несколькими странами, поставляющими мне много интересной продукции, вплоть до слез тьмы, — француз устало вздохнул. — Если СССР развалится, не видать мне всего этого, как своих ушей.

— И? Ты же понимаешь, что позиция "нет человека — нет проблемы" в данном случае немного не подходит. Это еще мягко говоря. Убрав некоторых особо ретивых личностей, мы задержим развал максимум еще на несколько лет. А так... Он неизбежен, — пожал плечами Стив.

— И мне это прекрасно известно. Мне как раз-таки очень нужны эти пара лет, что ты можешь предложить. Я выведу оттуда своих людей, замету следы... Есть там пара моментов, которые грозят Франции войной, что мне совершенно не нравится. Самое главное — устранить людей из этого списка, — Жан-Клод протянул кузену свиток пергамента, защищенный чарами, как сейф в Гриннготсе.

Стив быстро пробежал глазами по списку. Зажмурился. Повторил маневр.

— А не охренел ли ты?! — рявкнул в итоге прифигевший с происходящего наемник. — Я, конечно, адреналиновый наркоман, но не самоубийца, блядь! А то, что ты мне предлагешь — это уже даже не обычная авантюра, к коим я уже привык. Это пиздец! Полный! — разорялся Стивен.

— Я знаю, — развел руками Жан-Клод, прикидывая пути отхода. Так, на всякий случай. На что способен его брат, мужчина представлял лишь примерно и ни в коем случае не хотел узнавать это на практике. Особенно ему не хотелось жертвовать при этом своей шкурой.

— Знает он, — Стив успокоился так же внезапно, как и взбесился. — Ты разоришься на оплате этого заказа, Жан.

— А я мыслю на перспективу, — с облегчением улыбнулся француз. Гроза миновала. В этот раз.

Следующие несколько часов, матерясь и стуча кулаками по столу, мужчины обсуждали детали плана. Семейную идиллию прервал громкий хлопок, заставивший хозяина дома вздрогнуть и выхватить палочку. Стивен был более радикален. Свихнувшийся наемник прыгнул за диван, не глядя посылая парочку пуль в источник шума. И все это за доли секунды.

Жан-Клод медленно убрал палочку в карман, посмотрел на настороженное лицо брата и перевел взгляд на совершенно охреневшего эльфа, замершего посреди комнаты с открытым ртом. Каким-то чудом ему удалось увернуться от всех "недружелюбных объектов", коими любезно пытался его угостить гость хозяина. Братья переглянулись, синхронно обозрели воцарившийся в комнате бардак и снова переглянулись. Потрясенную тишину, воцарившуюся было в гостиной, разорвал взрыв хохота. Держась за живот, француз сполз с кресла на пол. Стивен, икая от смеха, пытался перелезть через спинку дивана, обратно на уютное место. Надо ли пояснять, что попытки первого подняться и второго усесться закончились сокрушительным провалом?

Тем временем эльф пришел в себя:

— Тинки всего лишь пришел сообщить достопочтимым господам, что в малой столовой накрыли обед, — слегка дрожащим голосом произнесло несчастное создание.

— Мо-молодец, Т-тинки, — подвывая от смеха, выдавил хозяин поместья, — сгоняй за Ан-анри, позови его.

Эльф исчез с негромким хлопком. Стивен, который уже рыдал от смеха, с трудом поднялся на ноги, держась за многострадальную спинку дивана. Пара глубоких вдохов и выдохов помогли ему более-менее приостановить поток бурного веселья, хотя отголоски дикого ржача временами вырывались из него в виде слегка нервного хихиканья. Жан-Клод, прохрипев что-то явно нецензурное, выудил из-за пояса флакончик успокоительного и осушил его в один глоток. Стивену в ответ на его требовательный взгляд прилетел второй такой же.

— Хорошо еще, что жена с детьми к своей матери уехала на неделю, — глубокомысленно изрек француз, восстанавливая дыхание.

— Да уж. После такого экспромта мне было бы весьма проблематично продолжать и дальше поддерживать имидж бессердечного ублюдка и конченого параноика, — фыркнул Стивен, взмахом палочки убирая подпалины с ковра.

— Ну, не знаю насчет первого, а вот во втором окончательно убедились бы все, — хмыкнул Жан-Клод. — Пошли-ка действительно в столовую, пока твой... сын не разнес там все к Мордреду.

— Издеваешься? Пацан — серая мышка какая-то. Будем перевоспитывать и делать из него бойца. А то стыд один. Потомок великих Певереллов и Госпожи — и вдруг такое... ну, ты понял, —Стивен вздохнул. Пласт работ был пугающе огромен.

— Н-да? Счастье, что это "перевоспитание" будет проходить не в моем доме, — немного подумав, Жан-Клод добавил, — и не в моей стране.

— Насчет твоей страны — это мы еще посмотрим. Хотя у вас тут и правда пока ничего интересного вроде не намечается, — Стивен пожал плечами и вышел из восстановленной гостиной. Дорогу до столовой он прекрасно знал — первый раз, что ли?

Идущий рядом француз лениво размышлял над очередной аферой хитрой и обаятельной леди Судьбы, решившей закрутить нехилую комбинацию, послав мальчику-который-выжил в наставники наемника по прозвищу Черная Рука. С таким учителем пацан будет мальчиком-который-всех-пережил-и-послал-куда-подальше. И это как минимум.

— Приятного аппетита, господа, — пожелал Жан-Клод, хихикая про себя над лицами синхронно скривившихся при виде огромного количества вилок, ложек и ножей гостей.

— Ага, и тебе не подавиться, — мрачно буркнул Стив, воюя со столовыми приборами.

Анри внимательно посмотрел на опекуна, потом на француза и попытался скопировать действия последнего. Заметив это, Жан-Клод замедлил движения, давая мальчику возможность разглядеть и повторить все маневры.

— Дракклов этикет! Да ну его к Моргане! — рявкнул в итоге Стив, схватив первый попавшийся предмет, — Вот этим и буду есть!

— Десертной ложкой? — с невинным видом осведомился брюнет.

— Да. Десертной ложкой. Что-то не устраивает? — оскалился в подобии дружелюбной улыбки Стивен.

— Все в порядке, брат мой. Наслаждайся пищей. На самом деле он прекрасно умеет пользоваться всем этим набором, но почему-то очень любит делать вид, что понятия не имеет, где тут что, — громким шепотом объяснил Анри Жан-Клод, заговорщически подмигнув ему при этом.

— Не пали контору, а! Не пойду я с тобой в разведку, — хмыкнул Стив, откладывая в сторону несчастную десертную ложку. Через пару секунд он совершенно спокойно орудовал набором столовых приборов, не путаясь в вилках и ножах.

— Просто мне показалось, что твое кокетство в данном случае немного неуместно. Анри мог тебя неправильно понять, — невозмутимо ответствовал Жан-Клод.

Сам мальчик с недоумением наблюдал за развернувшимся представлением.

— Цирк уехал, клоуны остались, — глубокомысленно изрек он, немного подумав. Француз подавился. Стивен посмотрел на сына, потом на брата и, махнув рукой на все условности, жизнерадостно заржал.

— Я с тобой, конечно, согласен, но это было немного невежливо, — заявил в итоге откашлявшийся Жан-Клод.

— Почему невежливо? — удивился ребенок. — Так тетя всегда говорила, когда Дадли и дядя Вернон начинали баловаться.

— Баловаться, — сквозь смех профыркал Стив. — Что такое вежливость, этикет и с чем эту дрянь едят, я тебе расскажу через пару лет, все равно сейчас не поймешь. Пока просто вспоминай почаще, что при всяких незнакомых дядях рот лучше держать на замке.

— А как это? — не понял эвфемизма Анри.

— Это значит молчать. Я не чужой дядя, — Жан-Клод предпочел проигнорировать скептический хмык брата, — но остальные все чужие.

— Ты мастер объяснять, Жан, — усмехнулся Стивен.

— Вообще-то я все понял, — обиженно заявил мальчик.

— И что же ты понял?

— Нельзя говорить с незнакомыми людьми, они могут быть плохими, — ответил ребенок, гордо задрав нос.

— Смотри-ка, действительно понял, — удивился Стив. Судя по лицу брюнета, он был удивлен не меньше.

— Малыш, ты первый ребенок, который понял мои объяснения! Добро пожаловать в семью! — прослезился француз. — Можешь звать меня Жан!

— Эм.. Хорошо, Жан, спасибо, — слегка заикаясь, поблагодарил мальчик.

— У меня нет слов. Цензурных, по крайней мере, — вздохнул Стив, прикрывая глаза ладонью.

— Каких-каких? — уточнил Анри.

— Цензурные — это слова, которые можно произносить в приличном обществе. И вот как раз-таки их у твоего отца в настоящий момент нет, — объяснил Жан, пакостно хихикнув.

— А куда они делись?

— Святая простота! — всплеснул руками Стив. — Похоже, брат мой, наши с тобой словесные баталии ему пока непонятны. Предлагаю поупражняться в остроумии в другой раз.

— Договорились, — кивнул француз.

— Когда, ты говорил, нам вылетать в СССР? — решил на всякий случай уточнить наемник.

— Через три-четыре дня. Поедете как магглы, поэтому документы будут делаться достаточно долго.

— Понятно. Думаю, этого времени нам хватит, чтобы научить Анри паре простых правил, нескольким базовым фразам русского языка и еще чему-нибудь, — Стив быстренько набросал в голове примерный план на грядущие несколько дней.

— Не переусердствуй, — счел нужным предостеречь брата Жан-Клод, — он пока еще маленький ребенок и не очень понимает, что вообще вокруг происходит.

— Я не маленький! — вмешался в беседу Анри, обиженно насупившись.

— А какой? — поинтересовался Стив.

— Большой! Вот какой! — заявил мальчик.

— Ну-ну. Ладно, пойдем в твою комнату, расскажешь, о чем ты успел прочитать. До вечера, Жан, — блондин схватил попрощавшегося мальчика за руку, и они вышли из столовой, оставив привычного к манерам брата Жан-Клода питаться в одиночестве.

* * *

— Ну, рассказывай, что нового ты узнал из журнала "Оружие последнего столетия. Гонка вооружений".

— Ничего, — опустив голову, прошептал ребенок.

— Почему? — поднял брови Стивен.

— Я не умею читать. Я этот журнал из-за картинок взял, — шмыгнув носом, сказал Анри. Глаза мальчика быстро наполнились слезами.

— Отставить! У тебя пока не произошло ничего такого, из-за чего следовало бы реветь! — строго сказал мужчина, — Читать я тебя научу, это не сложно. Тинки, — эльф появился в комнате с негромким хлопком, — в этом доме есть английские буквари?

— Да, сэр! По ним учится читать госпожа Флер. Сейчас ее нет дома, но Тинки может принести книжки из ее комнаты! — протараторил домовик.

— Ну, неси.

Эльф исчез и вернулся через несколько секунд, держа в руках несколько книжек в ярких разноцветных обложках.

— Стоять! А русских букварей тут случайно нет? — поинтересовался Стив, озаренный внезапной мыслью.

— Русских нет, сэр, — грустно вздохнул домовик.

— Ну и черт с ними, спасибо, Тинки, — поблагодарил мужчина, и эльф исчез из отведенной мальчику комнаты. — Итак, это буква...

Через три с половиной часа мальчик худо-бедно ориентировался в английском алфавите. За это время Стив успел проклясть себя, мальчика, буквари и их авторов, злую судьбу и дядю Петю с соседней фермы. Короче, всех. Глядя, как Анри называет буквы, лишь изредко ненадолго задумываясь перед ответом, он подумал, что что-то в этом есть. Правда, это не помешало блондину поклясться себе и всем известным Богам, что он станет учителем не раньше, чем замерзнет ад, грохнется об землю небо и явятся, держась за ручки, Мерлин, Мордред и Моргана. То есть никогда.

Мальчику же казалось, что у него в голове как минимум взорвался динамит. Очень уж она болела, будто бы новые знания обрели плоть, обожрались, потяжелев на пару фунтов, и теперь с наслаждением обустраиваются где-то в глубине его черепной коробки, прикручивая полочки и карнизы с занавесочками.

Стивен, полюбовавшись немного на сыновьи мучения, погнал эльфа за обезболивающим, которое немедленно влил в ребенка и в себя заодно.

— Хорошо, — простонал он, с наслаждением потягиваясь.

— Угу, — кивнул Анри, чувствуя, как растворяется и бесследно исчезает противная, грызущая череп боль, — а что это такое?

— Это обезболивающее. Полезнейшая вещь, скажу я тебе.

— А оно только от головы работает? — уточнил ребенок.

— Неа, от всего, — зевнул мужчина, — правда, после него очень хочется спать. Как думаешь, может, черт с ним, с этим ужином, а? — поинтересовался он мнением сына.

— Кто с ним, сэр? — не понял мальчик.

— Черт. Это такое существо, живущее в Инферно. Тебе это пока знать рано. А вообще, заканчивай с этими "сэрами". И обращайся ко мне на ты*, — махнул рукой Стив.

— А как мне вас... тебя называть тогда? — Анри был так удивлен, что путался в словах.

— Кто я тебе по документам? — Стивен решил совместить полезное с полезным. То есть разобраться с проклятыми местоимениями и заодно заставить мальчика применить логику.

— Опекун.

— Конкретнее, — потребовал мужчина.

— О-отец, — прошептал ребенок.

— Вот так и называй. Ну, или папой. На твой вкус. Сентиментальщина какая-то, ей-богу, — фыркнул наемник.

— Я могу называть т-тебя папой? — открыл рот пацан.

— Именно, Анри.

— Спасибо... папа! — мальчик захлопал в ладоши и пару раз подпрыгнул от переизбытка положительных эмоций. Стивен даже немного смутился, видя такую реакцию на, казалось бы, совсем уж обыденную ситуацию. Хотя его понятия об обыденном сильно отличались от понятий других людей. Ну, а кто из нас не имеет в голове своих тараканов? Ну и что, что у Стивена они, похоже, мадагаскарские. Огромные такие и визжат при прикосновении. Зато любимые.

— Не за что, малыш, — усмехнулся мужчина и потрепал ребенка по голове. Осмелевший мальчик решил, что гулять так гулять, и обнял свежеиспеченного папашу, прифигевшего с такого бурного выражения симпатии. Ответное объятие не заставило себя долго ждать.

*Я знаю, что в английском языке нет дифференциации ты и вы. Можете считать, что я просто выпендрилась.

Обещанные Жан-Клодом четыре дня пролетели как один миг для всех обитателей поместья. Хозяин дома постоянно пропадал на светских раутах и прочих мероприятиях — надо же нарабатывать себе репутацию. Стивен продолжал пробовать себя в роли учителя, что у него получалось с переменным успехом. На вторые сутки своего пребывания во Франции он отправил домовика за русскими букварями и теперь преподавал сыну два языка одновременно.

В тот же день вернулась хозяйка поместья, заявив, что ребенок — это хорошо, но не когда у него начинаются стихийные выбросы. Обнаружив в поместье непонятно откуда взявшегося племянника, мадам Делакур преисполнилась энтузиазма и с удовольствием стала запихивать в несчастного малыша основы французской грамматики.

Сам Анри уже не знал, куда деваться от этих страшных созданий, именуемых взрослыми родственниками. Конечно, ему было очень интересно учить новые языки, пусть пока и на примитивном уровне, но не в таких же количествах! Хорошо хоть в доме нашлись целые батареи зелий для улучшения памяти и обезболивающих. Как выяснилось позже, Флер тоже активно пичкали информацией на самые разные темы, так что несколько последних лет это были чуть ли не самые популярные зелья в доме Делакуров.

Наконец настало время уезжать. К этому моменту мальчик отлично знал алфавиты всех трех преподаваемых ему языков и мог с чудовищным акцентом сказать пару фраз.

Анри, грустно улыбаясь, попрощался с Жаном и Элен, Стив не стал заморачиваться и бросил короткое "до встречи". И вызванная французами машина с личным водителем поехала в аэропорт, коих еще много будет на жизненном пути мальчика-который-выжил.

— Ты помнишь, как себя надо вести и что говорить? — деланно строго поинтересовался Стив, стоило им войти в здание.

— Да, — вздохнул мальчик.

— Вот и замечательно, — кивнул мужчина и, взяв сына за руку, направился к расписанию полетов.

Ничего экстраординарного не случилось. Самолет не упал, его не захватили террористы, и вообще, все было как всегда, и через несколько часов семейство, подхватив свой немногочисленный багаж, поехало к ближайшей маггловской гостинице. За сравнительно небольшую плату им предоставили номер с двумя комнатами, ванной и туалетом.

— Так. Пойдем, я тебя вымою, потом ляжешь спать, а мне еще надо будет кое-куда сходить, — скомандовал Стив, бросив быстрый взгляд на подаренные Элен наручные часы.

— Куда? Ночь ведь. А ночью надо спать, — зевнул Анри.

— Надо. Но сейчас я не могу себе этого позволить. У меня назначены встречи с несколькими людьми, и я не могу их отменить. Зато завтра мы с тобой пойдем в тир. Будешь учиться стрелять. После того, как ты выучишь еще пару фраз, разумеется, — пакостно усмехнулся Стивен. Ребенок обреченно вздохнул, но возражать не решился, вспомнив короткую, но непонятную лекцию на тему "знание — сила", прочитанную отцом, когда он в прошлый раз попытался забастовть.

— Хорошо, — кивнул уставший Анри и потопал в ванную комнату.

— Вот и договорились, — пробормотал себе под нос Стивен, разыскивая детскую пижаму в недрах рюкзака. Наконец поиски увенчались успехом, и с негромкими, но заковыристыми ругательствами пижама была извлечена на свет божий.

Обычно визиты в ванную комнату сопровождались громкими радостными визгами Анри, обожавшего воду, но в этот раз мальчик был слишком утомлен полетом и обилием впечатлений, плюс сказывалась смена часовых поясов. Так что он даже не заметил, как отец его быстро вымыл, вытер большим махровым полотенцем и отправил в постель. Ребенок провалился в объятия Морфея в ту же секунду, как его голова коснулась подушки.

Стивен вытащил из сумки небольшой, но острый складной нож, тщательно закутал Анри в одеяло и вышел из номера, умудрившись совершенно бесшумно закрыть обычно громко лязгающий замок.

* * *

— Какой тебе? — осведомился продавец оружия, настороженно осматриваясь.

— Макаров, как обычно, — бросил Стив, тщательно прислушиваясь к уличному шуму.

— Легальный?

— Разумеется. Сколько?

— Тридцать.

— Сколько?! Эл, ты совсем берега потерял? — возмутился наемник.

— А что ты хотел? Дорожает все, да и я сильно рискую, — пожал плечами продавец.

— Не больше, чем обычно, — буркнул Стив, отсчитывая требуемую сумму.

— Ну, не скажи. Меня, похоже, какая-то гнида заложила. Копы уже два раза в лавку приходили, вынюхивали. А ты знаешь, как быстро в нашей среде слухи расходятся. Я разорюсь! Узнаю, кто подставил — закажу, — сплюнул на грязный асфальт таинственный Эл.

— Н-да? Ладно, услышу что на эту тему — сообщу. Менять поставщика мне не с руки, — вздохнул блондин, тщательно проверяя выданные документы. — Порядок. Ладно, удачи, Эл.

— Ага, и тебе не сдохнуть, — кивнул продавец и скрылся в темноте подворотен.

Стивен проводил взглядом своего давнего знакомца.

— Интересные дела творятся в Датском королевстве, — пробормотал он себе под нос и, внимательно оглядевшись по сторонам, отправился обратно в гостиницу. Раньше он непременно зашел бы в бар — пропустить стаканчик, но сейчас его ждал малолетний сын. Мальчику достаточно часто снился один и тот же кошмар, и он просыпался по ночам от собственного крика. "Кричит какая-то женщина, а потом много зеленого света и боль в голове" — именно так Анри описал свои ночные видения.

Прокравшись в номер, Стив с облегчением увидел, что все в порядке — ребенок спокойно спал в кровати, а на его лице блуждала мечтательная улыбка. Быстро приняв душ, мужчина вышел из ванной, вытирая отросшие до лопаток патлы полотенцем. И тут же замер, почувствовав кого-то постороннего. Впрочем, опасности этот кто-то не представлял.

— Теряешь хватку, милый, — раздался из темноты негромкий женский голос. В ту же секунду щелкнул выключатель, и безжалостный электрический свет залил комнату, заставляя Стивена на несколько секунд зажмуриться. Когда он открыл глаза, его взгляду предстала невысокая сероглазая шатенка, крутящая в руках его документы и оружие.

— Да и фиг-то с ней, — махнул он рукой, стараясь как можно незаметнее на глаз определить состояние сына. Тот не спал, но усиленно делал вид. К сожалению, от известной в определенных кругах взломщицы его попытки не укрылись.

— Такой очаровательный малыш. И зачем тебе вдруг понадобился сын? — поинтересовалась она, потрепав Анри по голове.

— Убери от него руки, Лира! — угрожающе оскалился Стив.

— Даже так? — удивилась женщина. — А ты по-прежнему очень быстро привязываешься к тем, кто смог близко к тебе подобраться. Удивительно, — усмехнулась она.

— Тебе среди моих... привязанностей места давно уже нет, — отрезал мужчина, отобрав у давней знакомой свои вещи.

— И почему же? Нам было так хорошо вместе, — ностальгически вздохнула Лира.

— Ключевое слово "было". Я не прощаю предательств. Мне кажется, тебе пора, — с намеком сказал Стив.

— И тебе не интересно, зачем я пришла? — подняла брови девушка.

— Не очень.

— Ну и зря. Слухи ползут, милый. Кто надо, уже знают, что ты здесь. И кто не надо — тоже. А еще они знают, что ты прилетел из Франции. Вычислить, на кого именно ты нацелился, не так уж и сложно, так что поосторожнее там.

— Вообще-то я приехал сюда отдохнуть вместе с сыном, — пожал плечами блондин.

— Не сомневаюсь, — фыркнула Лира. — Удачи на охоте, — бросила она, выходя из номера. Дверь закрылась с негромким хлопком.

Стивен неодобрительно покачал головой и недовольно что-то пробормотал себе под нос.

— Кто это, пап? — спросил Анри, поворачиваясь к отцу.

— Одна старая знакомая. Кстати, молодец, не думаю, что она поняла, что ты не спишь, — похвалил сына Стив. Подойдя к двери, он запер ее, что-то положив под коврик. — Теперь, если кто-то войдет, мы услышим это сразу. Хотя надеюсь, что больше у нас гостей не будет. Мне как-то пока хватит, — протянул мужчина, с выдохом облегчения плюхаясь на кровать.

— Не понимаю, — вздохнул Анри.

— Ничего страшного, тебе пока еще можно "не понимать", — усмехнулся Стивен. — Хорошей ночи, — пожелал он, выключая свет и удобнее устраиваясь под теплым пуховым одеялом. Все-таки ночи в Москве были чересчур холодными, на его непритязательный вкус.

— Хорошей ночи, пап, — согласился Анри, поворачиваясь на другой бок.

Через полчаса оба уже спали, и каждый видел свои сны. Стивену, чуть ли не впервые за последние два года, приснились не кошмары войны, а просто какой-то дурацкий, в меру бредовый сон, какие он видел во времена своей не такой уж и далекой юности.

А Анри снилось, что он гуляет с отцом по заснеженному лесу, а рядом бегают рыжая лиса с зелеными, как у него, глазами и большой олень с ветвистыми рогами и глазами тепло-карего цвета.

_________________

Меня тут обвинили, что персонаж какой-то скучный и быдло. Не забывайте, что у каждого из нас есть свои модели поведения в разных ситуациях и для разных компаний. Для Дурслей Стивен долбанутый на всю голову, грубый военный и ничего более.