Уроки танцев (джен)

"— Не знал , что старик Иллиан умеет танцевать, — заметил Айвен.

— Во всяком случае, так хорошо, — согласился Майлз."

"Память"

* * *

Саймон откинулся в кресле, оглядел бальную залу и в который раз вопросил себя, как это он вообще позволил Корделии уговорить себя на такое. "Эйрел говорил, что тебе нужно отдохнуть и прийти в себя, — объяснила она. — Почему бы тебе не прийти на мой небольшой прием? Одни только друзья, никакой политики, ничего, касающегося безопасности". Разумеется, последнее не было до конца правдой — вопросы безопасности затрагивало любое мероприятие, в котором участвуют премьер-министр с женой, — но под определение отдыха оно вполне подходило. Угощение, приготовленное форкосигановским поваром, было на несколько порядков лучше результата одиноких кулинарных попыток самого Саймона, и, хотя некоторые гости Корделии сперва осторожничали и не заговаривали с недавно опальным шефом Имперской Безопасности, но щедрое угощение из форкосигановских винных погребов сделало свое благое дело. И все это определенно отвлекало мысли Саймона от его недавнего пребывания в подвалах СБ.

— Не хочешь потанцевать, Саймон? — Корделия сейчас была явно в роли "радушной хозяйки".

— Я не танцую.

— Только не говори, что не знаешь, как это делается: ты с твоим чипом видел множество балов, — победоносно парировала Корделия.

Саймон поморщился.

— Та же самая ошибка. что обычно делал Негри. Слишком велика пропасть между тем "видеть что-то" и "повторить самому". Может, я бы не окончательно опозорился на бальном паркете, при условии, что моя партнерша знает, что делает, но между этим и умением танцевать — большая разница. Чип не настолько быстр; танцору нужна мышечная память.

Корделия хмыкнула и покинула Саймона, оставив его наедине с мыслями. Лейтенант Джоул повел в танце старшую дочь лорда Форталы; поистине блестящая пара. Некоторые люди — везунчики. Когда сам Саймон был юным мичманом, еще до установки чипа, то часы своей службы он проводил, бродя по траншеям по колено в ледяной воде или горбясь над файлами, пока глаза не начинали слезиться, но никак не танцуя с очаровательными юными дамами. Правда, адъютантом премьер-министра он тоже не был.

Он подошел к окну, выходящему на залитый светом двор особняка. Чип немедленно принялся выдавать в сознание непрошеные данные безопасности: силовой экран, запоры на окнах, караульная рота вокруг, сенсоры тепла и движения, поле-ловушка, взрыв-щиты... потребовалось усилие, чтобы прервать поток информации. Ему нужен отдых.

Услышав шаги за спиной, он дернулся, разворачиваясь на месте почти с боевой скоростью, и тут же почувствовал себя идиотом. Это была всего лишь Корделия, на этот раз в компании улыбающейся леди Элис. Но глаза Корделии нехорошо блестели энтузиазмом, и улыбалась она чересчур широко. С легким официальным жестом Консорт Регента произнесла:

— Леди Элис, позвольте мне представить вам капитана Иллиана, вашего партнера на этот танец.

Элис моргнула, но предназначенную ей роль подхватила безошибочно: улыбнулась и присела в легком реверансе, точно они с Иллианом только что познакомились, а не сидели прежде часами в ее кабинете, вместе разбирая светские сплетни и планы рассадки на ближайший прием. Он с вежливой машинальностью поклонился.

— Я рассчитываю, что ты, Элис, научишь Саймона новому; это вам обоим пойдет на пользу, — договорила Корделия уже совсем просто, отбросив пафос. — Хватит подпирать стены, Саймон. Желаю вам двоим приятно провести время.

Озарив их очередной улыбкой, Корделия удалилась.

Когда она отошла за пределы слышимости, Саймон чуть расслабился, но в голосе его не прозвучало облегчения, когда он сказал:

— Вы вовсе не обязаны мною заниматься, миледи, если вам не хочется. Когда Корделия что-то возьмет в голову, она делается столь же невыносима, как ее сын в приступе активности.

— О нет, мне действительно хочется, — легко отозвалась Элис. — Я обожаю танцевать.

Чип по ключевому слову нашел точную цитату из старинного земного романа; Саймон улыбнулся, но не осмелился повторить эту догадку вслух.

— Прекрасно, — сказал он. — Я в вашем распоряжении, миледи.

Ее губы дрогнули в улыбке.

— Еще бы.

Заиграла новая мелодия. Пары расходились и вновь объединялись на полу бального зала.

— О, отлично, — оживилась Элис. — Это полька; Хазелбрайтская полька, если точно. Возьмите меня под руку и понаблюдайте немного за танцующими, чтобы освежить в памяти шаги. Когда будете готовы, мы пойдем.

Он повиновался. Джоул, которого он выбрал за образец, отлично танцевал; на этот раз адъютант вел в паре Корделию. Шаги танца образовывали действительно простой рисунок, и Саймон несколько раз мысленно пробежался по этой последовательности, напряженно вслушиваясь в мелодию. Затем он аккуратно подхватил Элис — таким же образом, как делали это другие кавалеры: одна рука сжимает ладонь дамы, другая легко лежит у нее на бедре.

— Немного не так, — поправила Элис. — Я же не стеклянная. Вы должны держать меня крепко, чтобы мы могли двигаться вместе. Для хорошего танца один партнер должен чувствовать себя продолжением другого, будто у них общее тело.

Саймон почти покраснел. Он подхватил Элис крепче, стараясь найти нужный компромисс между слабым касанием и агрессивной хваткой. Элис одобрительно кивнула и уверенно положила руку ему на плечо. Саймон осторожно вздохнул. Так близко с женщиной он не был с... нет, он не дал чипу пунктуально отсчитать, сколько именно времени прошло с тех пор, как он держал женщину в объятиях. Не считая случаев, когда это требовалось по службе, разумеется.

Они включились в танец. Саймон внимательно следил, куда ступает, и старался, чтобы они с Элис не натолкнулись ни на мебель, ни на прочие пары. Она легко двигалась у него в руках, но у него было мрачное подозрение, что это она ведет и выполняет за него всю работу. Определенно, сейчас Саймон не чувствовал партнершу продолжением своего тела — ощущение было скорее такое, будто ты пытаешься с кем-то разминуться в узком коридоре.

Элис принялась отсчитывать ему на ухо: "раз-два-три..." Совершенно не романтично. Он сбился с шага, наступил Элис на ногу, извинился, попытался сообразить, что же сделал не так, и чуть не налетел на Эйрела с Дру.

— Все хорошо, — успокоила его Элис, до зависти легко способная одновременно танцевать и вести беседу. — Вы скоро научитесь.

Она оказалась права. За несколько минут кружения под ее отсчет Саймон приспособился к танцевальным шагам и даже решил поставить себе более значительную цель, нежели избежать полного фиаско. Элис оказалась искусной учительницей, и, повинуясь ее инструкциям вполголоса, он начал держать локоть под правильным углом, соразмерять длину шагов и повторять движения ее корпуса.

— А еще здесь не запрещено улыбаться, — добавила она. — Это не военная шагистика.

Саймон поймал ее взгляд и улыбнулся.

Он почти решился на первую реплику, но тут музыка подошла к концу. Саймон неловко замер, не зная точно, что делать дальше. Элис выскользнула у него из рук и присела в реверансе. Иллиан заметил краем глаза, что остальные мужчины кланяются своим спутницам, и сделал то же самое. Чип запоздало подсказал ему, что такой поклон делают после каждого танца, порой сопровождая его весьма элегантным поворотом.

— Спасибо, — поблагодарил он. — Мне было очень приятно.

— Я рада. Вас так редко можно увидеть на балах как гостя, а не по работе.

Это прозвучало наградой, почти искупающей месяц заточения. Рука Элис по-прежнему легко лежала на его локте. Саймон решился на следующий шаг.

— Могу я предложить вам вина?

— Да, благодарю. — Они исполняли фигуры вежливой светской беседы, так напоминающие фигуры танца, и глаза Элис блестели. Саймон с поклоном отвел ее к стулу, подозвал официанта (СБшник, разумеется, очень бдительно подмечающий знаки своего шефа) и сам присел рядом.

— Должно быть, вы испытали огромное облегчение, когда Айвен вернулся, — заметил он, когда оба взяли по бокалу превосходного вина из форкосигановских погребов.

Элис поджала губы.

— Еще бы, но одним облегчением не обошлось. Я бы на целый месяц заперла Айвена дома, но, к счастью для него, начальник Академии согласился взять его обратно. Когда я думаю о том, что мой сын натворил...

В саймоновском чипе содержался полный отчет, и он только слегка улыбнулся. Айвену повезло, как везет идиотам и безумцам, плюс, возможно, озабоченным сексом подросткам. И все же, согласно анализу СБ, именно его поступки оказались решающими в провале заговора Фордрозды.

— Случайно спас Империю, — подхватил он. — Если Айвену так всегда везет, то после окончания Академии стоит завербовать его в СБ.

— В качестве талисмана? — усмехнулась Элис. — Что ж, тоже работа. — И она отпила вина.

Вместе они любовались очередным туром танцев. Саймон уже успел оценить сам, насколько это искусство сложно, поэтому он сконцентрировался, пытаясь отслеживать шаги и слаженность в действии пар. Повисло молчание. Наконец, Элис пожала плечами, извиняясь:

— Извините, из меня сейчас не очень-то интересная компания. — Она помолчала и печально улыбнулась. — Как хорошо просто сидеть рядом с человеком, а не искать пятьсот разных способов выяснить у него нужные Эйрелу сведения и не уговаривать его проголосовать против обвинения в измене. — В ее глазах, за маской светской леди, таился намек на усталость.

— Что ж, — ответил он, — это настоящий комплимент. — И улыбнулся в ответ. — Не считайте себя обязанной развлекать меня беседой. Вы и так сделали столь много...

Элис вздохнула.

— Я хотела бы больше, но вынуждена была хранить осторожность.

Саймон поднял брови.

— Это много больше того, чем сумел я.

Он подозревал, что именно искусные интриги Элис так тормозили заговор Фордрозды. Она прилагала не меньше усилий, чем прочие союзники: успокаивала страхи Грегора, отваживала от него новых "друзей", защищала Форкосиганов от императорских подозрений. А поскольку Фордрозда не видел в Элис угрозы, то в конечном счете она оказалась эффективнее самого Саймона. И так уже не впервые, подумал он со смесью досады и восхищения.

— Сложность оказалась в том, — продолжила она, — что в конце концов все завертелось так быстро! Я ощутила, что земля уходит у меня из под ног прежде, чем я успеваю вмешаться.

— Да. Именно так и выглядит захват власти. Вот я всемогущий шеф СБ — а в следующую минуту уже арестован, и вся моя власть закончена.

— Точно так же выглядело начало фордариановского мятежа, — задумчиво проговорила Элис. — Я за какую-то минуту превратилась из фор-леди в беглянку. Это было очень страшно.

Фраза послужила для чипа спусковым крючком, в память Саймона хлынули картинки первых минут мятежа: само известие о том, что Фордариан устроил переворот, перестрелка в здании СБ, из крепости ставшего западней, отчаянный бросок ко Дворцу — только чтобы узнать, что тот уже захвачен, и никаких следов Грегора, Негри, Эйрела... Изображения промелькнули у него в мозгу, более живые и яркие, чем бальный зал перед глазами, невольно увлекая за собой.

— Саймон? С вами все в порядке? — озабоченно окликнула его Элис, и он рыком вернулся в настоящее, подавив вал воспоминаний. — Вы выглядите так, словно вы... не здесь.

Должно быть, четвертый стакан вина из форкосигановских поместий был виной тому, что Саймон ответил откровенно:

— А я и не здесь. Это все чип. Один из его многих подвохов, и на сей раз я чуть было не попался. Знаете, у меня всегда существует искушение целиком уйти в воспоминания. Жить в них. Я могу заново проигрывать целые дни, так ясно, как если бы их события происходили сейчас, и это никогда не наскучит. Обычно слишком много неотложных дел требуют моего внимания, чтобы это искушение было чересчур сильным, но целый месяц одиночного заключения... я чуть было не потерял себя самого. — Он помолчал. — Хорошо, что Майлз не задержался дольше. А то до момента казни я бы все равно не дожил в здравом рассудке.

Элис сидела молча и очень тихо.

— Я беспокоилась за вас, — произнесла она наконец, — беспокоилась, что вам могли... причинить боль.

Саймон криво усмехнулся.

— О, нет. Не то, о чем вы подумали. Даже Фордрозда был не настолько глуп, чтобы предположить, что под пытками я признаюсь в несуществующем заговоре. — Улыбка его сделалась острой. — В конце концов, самое страшное мы делаем с собою сами.

Элис коротко выдохнула, и Саймон выругал себя: не стоило напоминать ей, кто он такой. В конце концов, он же был креатурой Негри.

Но она произнесла всего лишь:

— Что ж, значит мне надо занять ваше внимание еще чем-нибудь. — Она окинула взглядом залу. — Пойдемте, там собирают сет. Вы знаете, как танцевать "Свадьбу Маши"?

Очевидно, настало время для очередного урока танцев. Саймон позволил Элис взять себя за руку и отвести туда, где пары выстраивались в круг, по дороге выслушав несколько быстрых инструкций. В качестве отвлечения внимания это работало превосходно. Музыканты проиграли длинное вступление, дамы присели, кавалеры поклонились, и танцоры двинулись в предписанных фигурах. Вскоре Иллиан понял, что повторяет нужные движения, повинуясь незаметным толчкам или касаниям руки от других танцующих, которые неизменно оказывались в нужном месте и в нужное время.

Этот танец был совсем другим. Например, он только касался руки Элис, когда рисунок танца ненадолго сводил их вместе. По большей части он стоял в цепочке кавалеров, а она — дам, хотя когда наступала их очередь вести, они двигались в такт. Прекрасная метафора барраярской жизни, подумал Саймон, и это его на свой лад позабавило, добавив еще одно удовольствие к переживанию танца.

Под конец он слегка запыхался, но тут остальные танцующие стали просить музыкантов сыграть еще один похожий танец, явно общий танцевальный хит. И они с Элис решились еще на один тур; она, смеясь, быстро объяснила Саймону, что к чему. Этот танец был немного сложней, и Саймон разобрался в нем лишь перед самым финалом. На последних тактах танцующие пары вертелись в головокружительном вращении, Саймон перехватил руки Элис, она искренне улыбалась ему, раскрасневшаяся и запыхавшаяся. Музыканты сыграли последний аккорд, и танец снова завершился общими поклонами.

После такого самой естественной вещью было продолжать. Элис ни словом не намекнула, что с нее хватит, а Саймон не хотел первым нарушить очарование момента. Следующим оказался парный танец, таукитянский тустеп, со множеством сложных нюансов, которые Элис попыталась объяснить Саймону. Для чипа это усвоить труда не составило бы, а вот ноги у Саймона запротестовали, напоминая, что ему уже за пятьдесят и что он провел последний месяц в заточении в крохотной камере. Когда он сбился с шага четыре раза за минуту и только благодаря чудесной ловкости Элис не оттоптал ей ноги, она отвела его в сторону и остановилась.

— Кажется, мне нужно передохнуть, — сказала она, но эта попытка пощадить его самолюбие Саймона не обманула.

— Вы хотите сказать, мне, — с улыбкой ответил он. — Простите. Похоже, мои ноги и мозг отказались дальше находить общий язык.

Он кивнул ей на диван. Они уселись рядом.

— Вы быстро учитесь, — похвалила Элис. — Нам с вами надо будет продолжать практиковаться.

— Я еще и получаю от этого огромное удовольствие, — признался Саймон. — Спасибо.

— Спасибо Корделии, идея была ее, — возразила Элис, но улыбнулась в ответ.

Наручный комм Саймона тихо звякнул. Иллиан виновато покосился на Элис и ответил на вызов. Из динамика раздался тоненький, едва слышный голос сержанта Троубриджа:

— Простите, что беспокою вас, сэр, но цетагандийский отряд снова от нас ушел. Они что-то вынюхивали у вашей квартиры, но исчезли быстрее, чем мы успели оказаться на месте. Я послал туда группу для проверки, однако вряд ли они закончат работу ранее завтрашних шести ноль-ноль, это в лучшем случае.

Саймон вздохнул:

— Понимаю. Что ж, прикажите приготовить мою комнату в штаб-квартире.

Он часто оставался там на ночь, но после своего недавнего и нежеланного пребывания в этом здании ему гораздо больше удовольствия доставил бы простор и свобода собственной квартиры. Впрочем, не так уж велико это удовольствие, чтобы ради него играть в салочки с отрядом цетагандийских киллеров. Их не могли поймать уже не один месяц, но уж в СБшной тюрьме Иллиан от них был в безопасности. Что за ирония.

— Уже сделано, сэр. И я увеличил численность охранения для вашей машины, когда вы будете уезжать.

— Хорошо. Доброй охоты. — Он выключил комм и моргая, всмотрелся в такую мирную картину: бальную залу и улыбающееся лицо Элис.

— Надеюсь, ничего серьезного? — любезно уточнила она.

— Всего лишь очередной раунд игры с моими дорогими цетскими друзьями. Моей охране полезно попрактиковаться после месяца безделья.

Элис сжала губы.

— Они охотятся за вами?

— К счастью, да. — Она удивленно подняла бровь, пришлось пояснить: — Лучше за мною, чем за Грегором.

Элис понимающе кивнула.

— Тогда будьте осторожны, — помолчав, добавила она. — Мне еще многому предстоит научить вас, чтобы в конце концов заслуженно гордиться результатами.

— Возможно, — уклончиво ответил он. "Возможно, я потанцую с вами снова, возможно, я притворюсь, что так бывает, что у шефа СБ бывает личная жизнь, любимая женщина, способная вместе с ним встать под огонь и играть вторую скрипку в деле обеспечения безопасности в Империи, возможно..." — Когда у меня снова выдастся свободное время. — "А я всегда на службе".

Он видел, как эта реплика оттолкнула Элис, как искреннее удовольствие на ее лице сменилось обычной светской обходительностью. Смотреть на это было больно.

— Мне, наверное, стоит пройтись по залу, — предложила она, нарушив неловкое молчание. — Вот лорд Фортейн — он рассчитывает еще на один шанс убедить меня помочь ему сделаться императорским тестем.

Саймон моргнул, продираясь сквозь эту конструкцию, и вдруг ощутил неожиданный наплыв гнева.

— Он вам досаждает? Я могу... — он не сказал, что именно, но придумать что-нибудь подходящее проблемой не было. Скажем, месяц ареста в подвалах СБ по сфабрикованному обвинению.

— Я справлюсь с ним сама. Не беспокойтесь. — Элис поднялась, разгладив юбки с таким видом, с каким десантник проверяет свое снаряжение. Саймон галантно поднялся и подал ей тонкий шарф, обернуть плечи. Их взгляды встретились. Элис слегка смягчилась, выражение ее лица потеплело. — Вы сможете отлично танцевать, — сказала она, — если станете практиковаться.

Саймон проводил ее взглядом. Вот так, наверное, ощущала себя Золушка, когда после волшебной ночи во дворце вернулась к золе и саже. Он с самого начала был не прав: не стоило дразнить себя тем, что тебе недоступно. И хотя недоступность лишь разжигала желание, но оно бы погубило их обоих. И не только их, если он позволит чувствам повлиять на свою объективность. Нужно затушить эту искру, восстановить самоконтроль и вернуться к работе.

Чип снова выбросил ему мысленную картинку: лицо Корделии в ночь солтоксиновой атаки, каким он его увидел, когда примчался в форкосигановский особняк. Той ночью она с Майлзом заплатила ужасную цену за работу Эйрела. Тогда Иллиан впервые поклялся, что никому не станет так же больно по его собственной вине. Чип безжалостно прокрутил последовавшие с этого момента события, бесконечные сцены боли и ужаса. Саймону пришлось специально вслушаться в музыку, чтобы оборвать это навязчивое воспоминание.

Достаточно. Он решил тихо покинуть прием и уже составлял в уме полагающиеся по этому случаю извинения для Корделии, но стоило ему двинуться с места, рядом оказался Эйрел.

— Корделия тебя замучила, как вижу? — Он торжественно поднял бокал в честь супруги, и Саймон понял, что Эйрел прилично пьян. — Но тебе следует отдыхать почаще.

— Не уверен, — возразил Саймон. — И вообще, ты же не принял мою отставку.

Эйрел медленно моргнул.

— Ты всерьез хотел сказать "хватит"? — переспросил он. — Я имею в виду, если бы не события последнего месяца, ты бы все равно пришел ко мне с просьбой об отставке?

Саймон задумался, морща лоб. Голосок в глубине его сознания орал "ДА!", но Саймон его заткнул — вопрос следовало рассмотреть со всей серьезностью.

— Знаешь, в свое время я этого не понимал, — сказал он, — но выпускная комиссия в училище распределила меня правильно. Я подхожу для СБ. — Он помолчал и процитировал с выражением: — Живу, чтобы служить.

Этот СБшный девиз в разные годы звучал для него по-разному: иногда иронично, иногда чересчур оптимистично, но порой Саймон считал, что это просто голая правда, говорящая миру, кто он таков.

Эйрел довольно кивнул.

— Рад, что ты это понимаешь.

Они постояли рядом, ничего не говоря. Саймон рассеянно наблюдал, как Джоул пригласил Элис. Этот танец был быстрым, сложным, и пара кружилась по залу, как два подхваченных ветром пера, в идеальном, не нарушаемом ни на миг единстве. Саймон завистливо сглотнул. Что ж, вот твоя цена за то, чтобы быть СБшником, а не служить в Оперативном отделе.

— Она красивая женщина, — заметил Эйрел, проследив за направлением его взгляда. — Похоже, в обществе друг друга вам было хорошо.

Саймон чуть улыбнулся:

— Мне в ее — да.

К ним подошла Корделия.

— Ты ее спугнул, так? — спросила она прямо.

— Вроде того, — признался Саймон. — Было очень любезно с вашей стороны позаботиться обо мне. Но я — шеф СБ, а не галантный кавалер, и вы зря наметили меня в жертвы.

— Ты уверен? — уточнил Эйрел. — Когда Корделии что-то взбредет в голову...

— Непреодолимая сила встретила несокрушимое препятствие. В этом случае именно так, дорогой. Что ж, я пыталась.

Корделия смерила Иллиана оценивающим взглядом, под которым он почувствовал себя весьма неуютно, склонилась ближе и проговорила вполголоса:

— Не пытайся отрезать себя от всех человеческих чувств, Саймон. У тебя это может и получиться.

Она продела руку под локоть Эйрела и увела своего несопротивляющегося мужа танцевать. Саймон снова устроился на диване. Следующим был танец отражений, и Саймон успел заметить, что в танце Корделия умудрилась сорвать у Эйрела несколько поцелуев, пусть показных, но за ними была видна истинная любовь и страсть. Он смущенно отвел глаза.

Неужто Форкосиганы общаются друг с другом телепатически? Ведь Эйрел два дня назад сказал ему почти то же самое: "Мы сохраняем здравый рассудок лишь тем, что заботимся о других".

Он скрестил руки на груди и принялся выискивать среди гостей Элис. Вот она, стоит в кружке жен политиков и слушает госпожу Ракоци. Саймон мог бы проиграть этот разговор на замедленной скорости и прочитать слова по губам; для синхронной расшифровки он сейчас слишком много выпил. Но по выражению лица Элис было и так ясно, что это вряд ли нечто важное. Всего лишь смазочное масло для колес политической сцены Форбарр-Султаны. Не он один вечно на службе, вдруг понял Саймон. Конечно, Элис полностью довольна своей ролью — глаза ее и сейчас блестели — но, конечно, даже ей иногда требуется отдохнуть и сменить род занятий.

Музыканты начали вступление к очередному танцу, и Саймон вскинул голову — он вспомнил. То было не молниеносное, кристалльно-четкое воспоминание из чипа, но смутная, таящаяся глубоко в душе память прошлого. Он выучил этот танец в школе: в тот день была буря, мальчиков не выпускали на спортплощадку, а их штатный учитель физкультуры заболел; тогда заменявший его на этом уроке историк решил занять сорок подростков разучиванием танцев. Юный Саймон делал вид, что ему это так же смешно, как и остальным, но танцевать ему понравилось. И он до сих пор помнил эти па. Возможно, Золушке достанется еще одна волшебная минутка перед тем, как вернуться к мытью котлов.

Он приблизился к Элис и формально поклонился:

— Позвольте пригласить вас на этот танец, миледи?

Дру и леди Фортала нервно хихикнули, изумленные необычным поведением шефа СБ. Элис только чуть распахнула глаза и ответила столь же церемонно:

— Почту за честь.

Во взгляде Элис читалось сомнение, но музыка уже началась, и на объяснения времени не оставалось. Сейчас Саймон был уверен в себе. Он обнял Элис, твердо и решительно, как она и учила, и повел в танце. Он ощущал, как сперва Элис было не по себе: она постоянно кидала по сторонам быстрые взгляды, проверяя, что они ни с кем не столкнутся и и что им хватит места для поворота. Но точность движений Саймона говорила сама за себя. Несколько кругов по залу — и Элис доверилась ему, позволяя вести, расслабившись в его руках. Саймон сосредоточился, как только мог — на шагах танца, на фигурах, на танцующих парах вокруг, на бальной зале и на самой Элис. От этого дух захватывало. Такое воспоминание он будет счастлив сохранить в чипе навечно.

Музыка доиграла. Саймон провел Элис под своей рукой, она чуть присела в реверансе. А потом, склонив голову, улыбнулась ему так, что в горле пересохло. Саймон склонился над ее ладонью и внезапно прижал к губам. Элис не отдернула пальцы, но Саймон тут же выпустил их сам.

— Вы прекрасно учитесь, — сказала Элис. Голос ее чуть прерывался.

— Разве может быть иначе, с такой учительницей? — Он улыбнулся, глядя ей в глаза. — Если вы не передумали, я буду стараться найти время для того, чтобы практиковаться и дальше.

Он знал, что способен предложить слишком мало — может быть, лишь один танец за весь долгий сумасшедший год — но Элис не нахмурилась недовольно. Напротив, ее глаза сверкнули:

— Я буду на этом настаивать.

Саймон понимающе кивнул и подумал, что это могло бы стать залогом. Не просто дразнящий запах пиршества, которого ему не попробовать, но обещание, что, возможно, они оба доживут до дня, когда получат нечто большее.